Обернись!.. Часть первая

Фаарр разошёлся не на шутку, кажется, я его сильно обидела. И Ваади смотрел с осуждением. Пришлось срочно исправляться.

– Ребята, извините, я дура. Я больше не буду. И я всё расскажу.

– Всё? Даже про личный сон? – надо же, как быстро он сориентировался. Фаарр, конечно.

– Всё, кроме Сна.

– Да ладно, шучу. Сон твой, скорее всего, сюда не относится. Хотя… Как знать? Пока давай про жизнь свою, про окружение, а дальше видно будет.

Вся история моей жизни уложилась в час. Половину времени из него заняли уточняющие вопросы. И если моя странная апатия и согласие на всё получили неожиданное магическое объяснение, то кто за этим стоит осталось тайной. Не меньшей загадкой являлось и платье. Я склонялась к тому, что первым разорвало чужие заклинания именно оно, ведь ещё в Заповеднике я почувствовала, как возвращаюсь к себе прежней. Ребята мою версию не отбрасывали, но считали, что это могла быть сила портала. А на главный, по крайней мере для меня, вопрос, что за странная суета вокруг меня, ответа не было вовсе.

– Так, народ, на сегодня хватит, – не выдержал Ваади, когда мы пошли на очередной круг обсуждения, я уже сбилась, который по счёту. – Давайте отдыхать. Маррия, мы полчасика погуляем, а ты спать устраивайся. Занимай кровать, не стесняйся.

Они не вышли в привычном понимании этого слова, снова просто растворились в воздухе. Я немного посидела, всё ещё пытаясь осмыслить хоть что-то из происходящего, махнула на это дело рукой, мозги уже просто кипели, посмотрела на большую удобную кровать в окружении прозрачных стен и парад рыб за ними, представила, как буду засыпать с таким соседством, и идея мне решительно разонравилась. Это пока мы тут все вместе общались, я от них отвлеклась и почти перестала замечать, а в одиночестве ими любоваться – нет уж, избавьте меня от такого сомнительного удовольствия. Да и спать в присутствии двух молодых здоровых мужчин, пусть я за короткое знакомство прониклась полным доверием к ним, было некомфортно. Поэтому кресла опять придвинулись к дивану, и я устроилась в этом своём импровизированном гнёздышке в обнимку с платьем. Так я никого не вижу, меня никто не видит, и всё замечательно.

– Мар, ну что за детский сад? – ожидаемо возмутился вернувшийся Фаарр. – Иди спать в нормальные условия.

– Мне здесь нормально. Ну, пожалуйста! Мне, правда, здесь хорошо.

– Фар, отстань от человека! – Ваади отнёсся к моему закидону спокойней. – Может, ей так удобней. Дом напоминает, например.

Я не стала спорить, пусть так и считают. Признаваться, что боюсь рыб, было откровенно стыдно. Ваади выдал мне подушку и одеяло, я улеглась поудобнее и набравшись наглости попросила:

– А расскажите…

– Сказку? – не удержался от подколки Фаарр. – Как маленькой девочке? Так ведь взрослая, вроде бы. Кстати, Мар, сколько тебе?

– Двадцать восемь. Но сказки всё равно люблю.

– Двадцать восемь человеческих? Слушай, а у вас год какой? Из чего состоит?

– Фар, давай не сегодня?

– Сегодня. Это быстро. Мар?

– Триста шестьдесят пять дней, то есть суток, двенадцать месяцев, в сутках двадцать четыре часа, в часе шестьдесят минут, в минуте шестьдесят секунд, секунда – это примерно так: «один дин-дин». А что?

– Ничего. С возрастом у тебя что-то не так. Потом разберёмся, спи.

– А сказку?

– Ладно, уговорила. Какую тебе?

– Про Чёрную Невесту.

– Вот и поспали, – печально констатировал Ваади.

– Не назвал бы я это сказкой… Давай про что-нибудь другое?

– Давай, – легко согласилась я. – Про эльфов.

– О, женщины, за что же вы такие? – драматически вопросил Фаарр, картинно заламывая руки.

– Ты на берегу ещё обещал рассказать потом, когда будем не на берегу. Сейчас мы под водой, а не на берегу, значит…

– Маррия, тебя заклинило? Дался тебе этот берег, – Ваади нарочито потянулся и ехидно улыбнулся Фаарру. – Начинай, раз обещал. Не отстанет ведь. Я за кофе.

– Да и пусть не отстаёт, – фыркнул рыжеволосый. – Понудит немного и успокоится. А можно немоту набросить, совсем хорошо станет.

– Ты этого не сделаешь, – заявила я неуверенно.

– Почему это? Легко сделаю, даже с удовольствием.

Я честно не поняла, издевается он или всерьёз настроен лишить меня голоса. На всякий случай робко попросила:

– Не надо, пожалуйста. Я не буду приставать. Не хочешь сейчас рассказывать – не надо, я подожду.

– Во-от! – он назидательно поднял палец вверх. – А ты говоришь – не отстанет. Правильный подход к женщине творит чудеса.

– Это не правильный подход, а бессовестный шантаж. Что-то новенькое в твоём репертуаре. Хорош, Фар, не издевайся над девочкой, ей и так досталось. Она ещё неплохо держится, даже удивляюсь.

От похвалы Ваади я загордилась и зарделась одновременно. И быстро вытерла некстати повлажневшие глаза. Парни сделали вид, что не заметили этого.

– Ладно, Мар, на сколько ты здесь задержишься – неизвестно. Познакомить тебя с местными реалиями так или иначе придётся, пока не вляпалась ни во что.

– Интересно, во что я смогу вляпаться, сидя здесь?

– Мало ли, как всё повернётся. Всегда лучше быть в курсе. Вад, тащи уже кофе, будем нашей загадочной девочке сказку рассказывать.

– Настоящую сказку в подробностях? – я это специально уточнила с ударением на «настоящую» и «подробности», а то будут опять, как на берегу «потомами» кормить.

– Настоящей не бывает, – заверил Фаарр. – Только, скорее, не сказку, легенду. Сигарету хочешь? Держи. Значит так, на заре времён земля Аршанса была похожа на любую другую землю на заре времён. Поэтично звучит? Вот, самому понравилось. Ладно, пропустим пяток тысячелетий, пока её народы зарождались, размножались, развивались, начнём сразу с расцвета Радужного Королевства. Из всех созданий Великих, эльфы получились самыми удачными.

– Получились? Скромняга! Они такими и задумывались. Маррия, твой кофе.

– Ну… Примерно так. Что не отменяет их собственных заслуг. В эволюционном плане они ушли дальше всех. Полная гармония развития личности, у всех остальных перекосов хватает. У оборотней из-за наличия второй ипостаси превалирует культ тела, они просто помешаны на физическом совершенстве. Вдобавок то же звериное начало является причиной их агрессивности, более-менее контролировать себя они начали века три назад. Гномы редчайшие затворники и консерваторы, внедрить им что-то новое, это как бросить курить, можно, но сложно. Плюс зашкаливающая практичность, выгоду они готовы извлекать из чего угодно, не заморачиваясь какой-либо моралью. У дриад в приоритете продолжение рода, они на нём почти зациклились, но осуждать их сложно, сама природа такова, тем более что взамен они почти ничего не требуют. Выбор партнёра для них – это сложный процесс, своих мужчин у дриад нет, пары создают с представителями других народов, но строго по любви. И, считай, живут в её вечном поиске.

– Если по любви, то почему вас сейчас удивила влюблённая дриада?

– Потому что они больше не влюбляются. Самые близкие отношения у них были с эльфами, на втором месте шли люди. Теперь и с теми, и с другими сложно. Позже поймёшь. У русалок таких проблем нет, у них их никаких нет, как и мозгов. Всё, что интересует – секс, и не важно с кем. Сирены… они сюда не очень вписываются, но раз уж есть… Примерно те же русалки без секса, им он не грозит, дамы бесплотные. Орки почти обошли эволюцию стороной и сохранились чуть ли не в первозданном виде. Тем не менее, первое оружие в Аршансе, примитивное, но всё же, изобрели они. По сей день не могу въехать, как им это удалось, феномен коллективного разума какой-то, потому что индивидуальный у них не замечен. Ну, и самая многочисленная составляющая населения Аршанса – люди. У этих более-менее сбалансировано, если брать общество в целом, но на отдельно взятой личности всё не так оптимально, зато разнообразно. Среди них водятся абсолютные умницы и совершенные дуры, суперкрасотки и полные уродины, хронические невинности и конченные шлюхи, девочки с модельными фигурками и…

– Фар, к твоему сведению, мужчины у них тоже водятся.

– И что? А, ну да. В общем, это если рассматривать крайности. Но к уму редко прилагается достойная внешность, а к смазливой мордашке – мозги. Нет, такие отдельные особи попадаются, но, скорее, как исключение из правил. В принципе, этот закон работает и с основной массой, но не так ярко выражен. Кроме того, в людях осели все отличительные черты других народов, но опять-таки с неплохим балансом. Хватает доброты и агрессивности, щедрости и жадности, распущенности и…

– Фар, хорош. Маррия, твой мир населён людьми? – я подтвердила. – Не думаю, что они сильно отличаются от здешних, основные архетипы должны совпадать. Поэтому просто ориентируйся на них и двигаемся дальше.

– Да, ты прав, так. Значит, с людьми все ясно. Тогда – эльфы. У них гармоничен был каждый. Нет, они не были одинаковы. Каждый был особенным и каждый был идеальным

Я довольно заулыбалась. Приятно, когда сказка становится былью. Я же их именно так себе и представляла, идеальными и прекрасными.

– Самой большой проблемой эльфов была их малочисленность. А самым большим преимуществом – полный магический спектр. Вад, а мой кофе где? Ага, спасибо. Так вот, магия здесь есть у каждого, но ограниченная. Например, кто-то может договориться с водой.

– Как Ваади?

– Как Ваади может только Ваади. Он Хозяин воды, она ему полностью подчиняется. А тем, в ком есть синий цвет, вода позволяет управлять собой, но в определённых рамках. Например, сильный водник сможет поднять большую волну, но не сможет обратить её во зло. Ваади это почувствует и остановит.

– Здорово! – я по-новому посмотрела на синеволосого парня.

– Здорово, – эхом повторил он, только как-то грустно. – Если не учитывать, что Фар забыл добавить одну маленькую деталь: вмешиваться можно, только если есть глобальная угроза миру, а руки чешутся намного чаще.

– Собственно, да. Ладно, примерно поняла?

– Поняла. А ты можешь так с огнём, да? Это красный цвет?

– Оранжевый.

– А остальные части? В спектре же семь частей? Или у вас по-другому?

– Семь. Красный – животные, жёлтый – земля, зелёный – растения, голубой – воздух, фиолетовый – горные породы.

– И у каждого есть Хозяин и Хранитель? Они тоже здесь?

Ребята моментально погрустнели.

– Я что-то не то спросила? Ой…

– Нормально всё, Мар. На чём я остановился? А, да, максимум, что может быть у любого народа – три близких цвета, но это редкость и больше проблема, чем польза. А у эльфов спектр был полный. Разной яркости, но полный.

– А яркость, это сила, да? Чем ярче, тем сильнее?

– Да. Магический потенциал. У него семь уровней. Он не постоянен, при использовании магии уменьшается в зависимости от количества и мощности заклинаний, потом восстанавливается.

– Фаарр, спектр – это природная магия, ну, такая, из окружающей среды, правильно? А магия, с людьми связанная, есть? Какой у неё цвет?

– Именно с людьми?

– Нет, вообще, со всеми, кто есть из разумных.

– Понятно. Есть ментальная, она вне спектра и с цветом не связана.

– Как у вас с Ваади? А у вас полный спектр?

– У нас не спектр, у нас это по-другому.

– Как?

– Вот так. Мы можем и всё.

– И можете всё?

– Почти.

– Ты можешь управлять водой, а Ваади огнём?

– Да, но на уровне высшего мага, а не Хозяина. Я не могу жить в воде, не могу стать водой, не слышу зов воды. У Вада такая же история с огнём. А в остальном…

Фаарр вытянул вперёд руку и прямо из его ладони забил весёлый фонтанчик воды, на появившейся рядом ладони Ваади танцевал маленький лепесток пламени. Я, кажется, даже дышать забыла от восторга и разве что в ладоши не захлопала. Огонёк сменился роскошной розой, которую Ваади галантно вручил мне, а фонтан обернулся красавицей бабочкой, тут же упорхнувшей под потолок. Не успела я подумать, что будет жаль, если одна красота завянет, а вторая улетит, как в углу комнаты появилась небольшая аккуратная клумба, цветок выскользнул у меня из руки и врос в неё.

– Нравится?

– Ещё бы!

– Дарим, поливать не забывай. Слушай дальше.

– Подожди, я ещё спрошу. А кроме ментальной магии ещё какая есть?

– Ещё? Провидцы, но это не магия. Скорее, дар. И потом, он не бывает постоянным и у кого-то одного. Какие-то разовые всплески, которые невозможно предугадать. Из-за этого полно разных шарлатанов, чего только не предсказывавших. И проверить – настоящее предсказание или хрень – почти невозможно.

– Почти?

– Ага. Если сбудется – значит, настоящее.

– Логично.

– Конечно, сам придумал.

– А всякие щиты, тишина, не знаю, как называются, они что такое?

– Заклинания, плетения, их кто как называет.

– Для них всё равно нужен цвет?

– Обязательно. Заклинания трансформируют силу, придают ей форму, но основа остаётся. У мага огня щит получится огненным, у флорика – растительным.

– А у того, кто с животными?

– У фауна появится кто-нибудь с мощной шкурой, броненосец или левиафан.

– А немота, про которую ты говорил, как работает?

– У меня просто – замолчишь и всё. А у остальных так и будет зависеть от цвета. У огневика будешь чувствовать, что горло, при попытке заговорить, горит. А может просто выжечь связки.

От такой перспективы я невольно прижала руки к горлу, словно эта ненадёжная преграда могла помешать потенциальной опасности.

– А вылечить это можно?

– Смотря что. Если только ощущения – пройдёт само, а если физическое повреждение – в зависимости от степени. С совсем лёгким травницы справятся, с чем-то посерьёзнее придётся к врачам в клинику. А если совсем серьёзно, это необратимо.

Поёжилась, но решила прояснить неприятные аспекты магии до конца.

– А вот эти, Чёрная плеть и лапа, не помню кого, это какой цвет?

– Чёрный. Он вне спектра, магия тьмы.

– А у кого она бывает?

– У уродов.

– В смысле – физических?

– В смысле – моральных. Конченных моральных уродов. Если ты скажешь, что в твоём мире такие не водятся…

– Не скажу. Водятся и много. Были такие, из-за которых миллионы людей погибли. У вас тоже?

– Тоже, да.

– А белый цвет бывает? Нет, я знаю, что спектр – части белого света, но это же света, а не цвета, правильно? А сам цвет?

– Бывает. Но крайне редко и только в комплекте с полным спектром не ниже пятого уровня. Ты вообще слушать собираешься или так и будешь перебивать?

– Я не перебиваю, а уточняю. Мне же интересно. У нас такого нет.

– Ты за один раз всё узнать хочешь?

– Да. Нет. Но… Можно ещё спрошу?

– Спрашивай уже, любознательная наша.

– А скатерть-самобранка – это какая магия?

– Какая скатерть?

– Ну, вот эта штука, где еда.

– Ресторатор? Это не магия, это наука. Эльфийские технологии. Тебе весь механизм расписать?

Эльфы и технологии у меня как-то не совсем совмещались. Узнать, что они изобрели и как это работает, было очень интересно, но здраво рассудив, что с моим абсолютно гуманитарным складом ума я вряд ли что пойму, с сожалением отказалась. А рассказ продолжил Ваади.

– Так вот, как Фар уже говорил, эльфов было очень мало и держаться они старались вместе. Остальные народы активно контактировали между собой. Люди, оборотни и орки почти не вылезали из войн, гномы торговали со всеми воюющими и невоюющими одновременно, дриады уводили свои леса подальше от мест боевых действий, чем очень мешали тактическому и стратегическому планированию сражений, русалки поздравляли победителей и утешали побеждённых. Эльфы же строили своё Королевство. Такое вопиющее неучастие в общественной жизни Аршанса не могло остаться безнаказанным. Первыми к ним сунулись орки, решившие, что кучка длинноухих неженок, мирно возводящая стены домов, идеально подходит для грабежа. Оказалось, что сами жертвы так не считают. И, вообще, не считают себя жертвами. Первый орочий набег так и остался единственным. Примитивное оружие и грубая физическая сила оказались беспомощны перед полным спектром, подкреплённым луками, отобранными у самих же завоевателей. Одного урока хватило, чтобы изрядно потрёпанное племя степных бандитов убралось восвояси и зареклось связываться со столь неудобоваримым соперником. А луки прижились у эльфов, они их доработали и освоили в совершенстве.

– А своего оружия у них не было?

– Нет, они долгое время не видели в нём необходимости, пока не возник вопрос защиты своей земли. Оборотни и люди почтили вниманием территорию Семигорья, когда на ней уже раскинулся первый город. Тут же выяснилось, что именно эта земля жизненно необходима тем и другим. А жалкая помеха в виде её обитателей должна быть устранена в кратчайшие сроки. Эльфы с таким подходом почему-то не согласились и покидать обустроенное место отказались. Новые завоеватели оказались не такими понятливыми, как орки, и донести свою точку зрения до них эльфам удалось не сразу. Пять раз за уроком приходили оборотни, пять раз являлось человеческое войско. На шестой раз, видимо, чтобы лишний раз не тревожить хозяев двумя визитами, незваные гости решили отложить на время собственные распри и объединились. Эта война оказалась самой затяжной. Дриады первый раз нарушили свой нейтралитет и открыто стали на сторону эльфов, перекрыв все лесные дороги и всячески мешая передвижению войск. Гномы, вдруг, решили, что торговля оружием в этот конкретный промежуток времени им невыгодна, и прикрыли Подгорный рынок таким щитом, что ломиться туда было бессмысленно и бесполезно. Орки с нескрываемым интересом следили за всеми сражениями с безопасного расстояния, не упустив возможности слегка помародёрствовать в оставшихся без должной охраны человеческих городах и владениях оборотней. Почти месяц эльфы лишь оборонялись, сдерживая объединённое войско на подступах к городу, пока какому-то умнику не пришла в голову мысль устроить им психическую атаку.

– Вад забыл упомянуть, эльфы не приемлют убийства даже в рамках войны. Для них нет ничего более ценного, чем жизнь. Даже жизнь врага. Их противники могли быть ранены, оглушены, зачарованы, покалечены, но, тем не менее, живы. Это быстро поняли, как и то, что эльфы не допустят, чтобы кто-то погиб из-за них.

– Да, Фар, спасибо, именно так. Это против них и использовали. Молоденькую дриаду выманили на нравившегося ей человека. Влюблённая девушка пришла на свидание, где её поджидал десяток солдат. Девчонку попытались или изобразили, что пытаются изнасиловать. На помощь ей тут же устремились другие дриады и тоже оказались захвачены. Пара черноцветов, тёмных магов, нейтрализовала их силу и наложила чары подчинения.

– Ваади, подожди, вы говорили, что можете вмешаться, если кто-то использует силу во зло. Или это только с магией спектра? Или… А! Вас тогда же ещё не было, наверно. Но кто-то же был? Если вы Младшие, то Старшие же были? Или Великие?

– Тихо-тихо-тихо! Ты чего разошлась? Разволновалась? Понимаю. Да, нас таких тогда ещё здесь не было, Старшие – были. И они бы вмешались, если бы дриадам грозило полное уничтожение. Понимаешь, вмешиваться во всё нельзя, даже если очень хочется. Чтобы мир развивался, его жители должны сами принимать решения, сами отвечать за них. Законы мироздания суровы, но иначе никто никогда ничему не научится. У вас бывали войны?

– У нас они и сейчас есть. Но у нас же нет никаких Хозяев с Хранителями, ни Старших, ни Младших.

– Ты в этом уверена? Если ты о чём-то не знаешь, то не факт, что этого не существует. И, поверь, в критических ситуациях они вмешиваются.

– Я говорила уже, у нас была страшная война. Ты говоришь – месяц. У нас это длилось четыре года. Десятки миллионов людей погибли, – я почти сорвалась на крик. – Это не критически? Как это допустили? Почему никто не вмешался?

– Откуда ты знаешь? Мир же ваш выжил, может, и вмешивались. А допустили вы её сами и виноватых ищите среди себя. Если бы было влияние извне, остановили бы сразу, по крайней мере, попытались остановить. А может так и было, сейчас я этого не помню и точно сказать не могу, но вижу, что вы справились. Ты пришла из мирного времени и сама войны не видела, я прав? – я кивнула. – Но много о ней знаешь и очень боишься её, – опять кивнула. – Откуда?

– Книги, фильмы. И люди ещё есть, кто её пережил. Это очень страшно. Да, я сама не знаю войны и не хочу узнавать, но всё равно боюсь. Там, где я живу, сейчас как бы спокойно, но в других местах – нет. И от этого больно и страшно.

– Страшно и больно, да. Когда разумные существа в каком-то мире смогут уйти от войн, это будет самый счастливый мир. А может, где-то и есть такой.

– Не у нас.

– И не здесь, к сожалению.

Мы немного помолчали, успокаиваясь. И я попросила:

– Расскажи дальше. Что стало с дриадами?

– Их выстроили перед городскими стенами и заставили поднять руками волосы, как на эшафоте. Возле каждой стал человек с мечом, приставленным к её шее. Глашатай объявил, что у эльфов есть час, чтобы заменить собой заложниц, одну на сто. В случае отказа дриады будут казнены. Все были уверены, что женщин и детей эльфы не отдадут. Если обмен состоится, в плену окажутся все взрослые мужчины. Им даже не пришлось подтверждать серьёзность намерений, эльфы начали выходить через три минуты. Маги едва успевали блокировать их силу, а оборотни связывать пленных. Шестьдесят три дриады были освобождены.

– Надо же, эти сволочи оказались честными, – не удержалась я от злобно-язвительного комментария.

– Скорее, не глупыми. Они точно знали, что дриады никогда не простят им гибель своих сестёр, и дорога в лес будет навсегда закрыта, а без леса придётся нелегко.

– А подлый захват, значит, простят?

– Надеялись их как-то умаслить.

– А эльфы этого не знали?

– Знали, но не решились рисковать. Так вот, всё шло по хитроумному плану, пока человеческий солдат, державший последнюю дриаду, не решил вдруг сам расправить ей волосы перед тем, как отпустить. Зачем он сделал это – неизвестно. Может, случайно, или наоборот, хотел напоследок поиздеваться над доверчивой девчонкой, а по странному стечению обстоятельств это были та самая дриада и тот самый человек. Неизвестно и как ей удалось скинуть заклинание. Но случилось то, чего никто не ожидал. Дриада ударила в предателя всей своей силой. Ни маги, ни солдаты не успели среагировать, а всё было уже закончено. На земле валялось тело, пронзённое сотнями терновых шипов, а рядом медленно оседала девушка с мечом в груди.

– Он успел…

– Нет, она сама. Не захотела жить. За общим криком никто не услышал, как свистнули две стрелы и оба черноцвета были выведены из игры. А потом ударили эльфы. Без магов блокировка их сил долго не продержалась, избавиться от верёвок было делом нескольких секунд. Удар был страшен. Эльфы и сейчас не изменили своему принципу, они не взяли ничью жизнь. Поле битвы было усеяно тысячами калек.

– И эти, тёмные, тоже выжили? Я думала их…

– Нет, я же сказал, их вывели из игры, стрела, приправленная хорошей порцией магии, надёжно парализует даже очень сильных магов. Впрочем, этим и ещё приличной части командования всё-таки не повезло. Ночью их добили. Подозревали в этом добром деле орков. Говорят, сводили старые счёты.

– А кто стрелял? И почему раньше не выстрелили? Может, дриада осталась бы жива.

– Потому и тянули, что боялись им повредить. Ждали, пока всех освободят. Случившуюся трагедию просчитать никто не смог бы. А стреляли будущие правители Радужного Королевства.

***

– Говоришь, ты эльфов такими и представляла? Почему?

– Не знаю. По книжкам. У нас много о них пишут.

– И все одинаково?

– Нет, есть разные версии.

– Например?

– Ну, у кого-то они снобы и зазнайки.

– Не сказал бы, что этого совсем нет, в определённой степени присутствует. Присутствовало. Собственное превосходство эльфы очень хорошо ощущали и демонстрировали время от времени. Этого не отнять. Ещё что?

– Есть вариант домашних эльфов. Недоразвитые уродцы в прислуге у людей.

– Понятие красоты – вещь относительная.

– Нет, там реальные уродцы с мышлением семилетнего ребёнка.

– Если так, то это совсем не об эльфах.

– Вот и я о том же. Есть нытики, хамы, наёмники, воры, любители… э… представителей собственного пола…

– Ясно, не продолжай. Примерно понял. Почему ты не приняла ни один из этих вариантов? Почему поверила в идеальных?

– Не знаю. Почему-то так. Наверное, потому же, почему не поверила в романтичных вампиров.

– У вас и такие есть?

– У нас никаких нет. Ну, я так думала. А в книгах – полно. И все поголовно мечутся в поисках человеческой жертвы, чтобы в неё влюбиться и подарить вечную жизнь.

– Круто! И как, верят?

– Верят.

– А ты, значит, нет?

– Издеваешься? Поверить в то, что можно влюбиться в еду… Нет, отклонения, конечно, разные бывают, но не до такой же степени! А вечная жизнь… Как её может подарить тот, кто сам не живой?

– Сама дошла до таких выводов?

– До чего здесь доходить? Это на поверхности. То, что у них, это не жизнь. Это… Я не знаю, как такое назвать. И не понимаю, зачем она… оно… Они же ни по каким законам не могут ничего чувствовать. Не такие чувства, как голод, например, а такие, другие… Как у них это всё?

– Спросила бы у Каиндеба, возможность у тебя была. Как ты её упустила?

– Сначала просто боялась.

– Потом перестала?

– Нет, немного привыкла. Если честно, спросить хотелось, только… Не знаю, постеснялась, что ли, князь всё-таки.