– Гули-гули-гули! – заорала она на всю топкую пустошь.
Пугливые, тощие, синеватые гули не замедлили явиться. Ещё бы, ведь в болотную грязищу с жирным чавканьем шмякались лакомые куски. Куски шаманкиного врага.
– Мясо жрите, а кости мне.
Худющие, осклизлые трупоеды жадно накинулись на еду. Шаркуна старалась зашвырнуть попахивающие шматы подальше. К живым людям твари подходить боялись.
Не прошло и минуты, как явился чумазый, радостный Углукаш с огнём в глазах.
– Лукаша, – заревела мать, – не гоняй гулек, а то они убегут, и у нас тут неделю будет мертвечиной смердеть!
Естественно, любимое чадо не послушалось. С гиканьем, свистом и бешеным охотничьим азартом мальчишка ринулся к упырям, увязая в чмокающей жиже.
Эта стая уже давно за Шаркуной таскалась. К норову Лукашика они уже привыкли и даже придумали своими протухшими мозгами хитрость: самый тщедушный гуль отвлекает пострела, а остальные быстренько хватают куски под мышку и отбегают на безопасное расстояние.
– Эй, доходяги! Чтобы кости сами мне принесли! Я не буду их по всему болоту собирать!
Послышался жалобный скулёж, вроде шакальего. Мол, «постараемся, но не обещаем». Даже эта недалёкая нечисть знала, что шаманка в любом случае соберёт начисто обглоданные косточки – до единой. Ведь именно ради них затрачивалось столько усилий. Все эти кочёвки, всё актёрское мастерство, все хитрости Шаркуны были нацелены на добычу именно этого ценного снадобья – костей врага. Она перетирала их в чудодейственный порошок, из которого составлялись мощные зелья и эликсиры, гордость и главный источник дохода чародейки. Порошок этот расходовался с пугающей быстротой, поэтому и приходилось не реже двух раз в год искать новую глухую деревушку, примечать там какого-нибудь легковерного и вспыльчивого дурачка, умело и тонко настраивать против себя, чтобы в сердце его зародилась истинная ненависть к ведьме. Потом незаметно, не вызывая подозрений, выманить злопыхателя и аккуратненько, вежливенько бритвой по горлу – чик! Все улики скрыть, все следы замести, обставить исчезновение так, чтобы никто не подкопался. Разделать тушу и избавиться от мяса. Понятно, при этом никто не отменял обязанностей шаманки, доброй соседки и матери, в конце концов.
Лукаша с размаху плюхнулся в грязь ничком. Встал, обтекая от торчащего чубчика и до кончиков разбитых замшевых чуней. Протёр глаза, хохотнул и с боевым кличем снова пустился в погоню.
«Вот расколдую отца, пусть объяснит тебе, что маму надо слушать, балбес ты этакий», – бурчала Шаркуна. Бурчала, конечно, не всерьёз. В качестве вьючного животного её супруг был куда покладистее и полезнее, чем в природном, двуногом виде.
«Сама осла выбрала, сама и виновата», – бормотала шаманка, почёсывая непарнокопытного спутника между ушей.
– Полюбуйся на сына. Если и дальше так пойдёт, скоро будете оба у меня травку жевать. В чисто воспитательных целях.
Покачала головой и скрылась в юрте.
Ночью, когда Углукаш уже видел третий сон, самый мелкий гуль притащил охапку беленьких, блестящих костей. Пузо его выпирало: стая позаботилась хорошенько накормить главного отвлекателя мальчишки. Интересы стаи – это благополучие каждого из её членов. И каждый из них, в свою очередь, работает на благо стаи.
Тявкнув нечто учтивое, гуль растворился во тьме. Шаркуна заколола волосы и с тихой песней принялась готовить порошок. Осёл-муженёк просунул морду в щель полога: любил послушать ведьмино пение.
– Заходи, а то ещё комаров напустишь прорву. Ложись у входа, не топчи.
Супруг вошёл, скромненько улёгся на половике.
Работала Шаркуна споро и усердно. То песню заведёт, то заговорит вполголоса, будто бы сама с собой. Но не совсем с собой, конечно.
– Мальчик-то растёт. Десять лет скоро. А мы всё кочуем, кочуем без остановки. Понятно, что иначе нельзя: убьют. Но Лукаше нужен дом – настоящий дом, а не юрта среди пустоши. Ему нужны друзья. Ему нужно учиться. Кое-чему могу и я научить, но уже сейчас я вижу, что шаманом он не будет. Так что нужно искать наставника.
Переложила пестик в другую руку, отёрла пот со лба. Посмотрела на осла. Тот кивал – то ли соглашался, то ли задрёмывал в тепле.
– И потом, десять лет. Через два года я ему буду не указ. Ему нужна мужская рука. А ты его отец, каким бы мужем ты ни был. И я прекрасно сознаю, какой опасности подвергаю его с каждой новой кочёвкой. Такая опасность для меня обычное дело, но родного сына я не хочу больше ставить под удар.
Осёл смотрел умными карими глазами. Огонь очага отражался во влажных зрачках.
– Поэтому я тебя, пожалуй, расколдую. Поселитесь в городе, отдашь его в ученье. И сам воспитывать тоже будешь, как подобает. А я буду уезжать на заработки. И в нашем новом доме никто не будет знать, чем я промышляю.
Она оценивающе посмотрела на супруга, смахивая костяную пыль с ладоней.
– Глупо требовать от тебя клятв и обещаний. Если ты ещё не пришёл ни к каким выводам, то тебя ничто не переделает. Но в конце концов, ты мой муж. И никто не скажет, что я хуже синюшного гуля и не забочусь о благе членов своей стаи.
Женщина отёрла руки о подол, взяла с полки глиняный горшочек с треугольными узорами. Всыпала туда пахучих трав, влила воды и закваски, прочитала над снадобьем скрипучее и харкающее заклинание и щедро окропила осла полученным зельем.
Уже через четверть часа с подстилки, пошатываясь, поднялся вполне себе двуногий муж. Подсел к Шаркуне, взял из её рук пестик. Тоже завёл песню. Шаманка подтягивала чистым, красивым голосом, прижавшись к родной широкой спине. «Всё-таки я женщина, и не могу всё делать сама». Кости врага превратились в пыль вдвое быстрее. А потом было время для примирения, молчаливого, нежного, страстного.
Утром трупоеды печально смотрели вслед удаляющейся стайке своей кормилицы. Гули, ясное дело, очень расстроились, но не осуждали выбора Шаркуны. Даже они понимали: интересы стаи – превыше всего.
Даёшь блокбастер!
– Ты директор по маркетингу, вот маркетингом и занимайся! – ревел начальник, искря бородой.
– Я бы с удовольствием, если бы вы выполняли свои обязанности, – невозмутимо ответствовал рыжий. – А вы не желаете видеть ситуацию, как она есть. Вы хотите почивать на лаврах. В нашем деле остановиться значит покатиться назад. Если сейчас позволить себе эту слабость, уже через месяц ЛиМ не будет нужен ровно никому!
Эта перепалка между богом-организатором и молодым трикстером затевалась не в первый раз. Она то разгоралась, то затухала уже недели две. И по правде сказать, глава компании «Отец и сын» внутренне согласился с доводами рыжего, только гордость не позволяла признать правоту этого прохвоста.
Глубоко вздохнув, расправив молнии в курчавой бороде и изобразив на лице благородное снисхождение, руководитель фирмы спросил:
– Ну хорошо. Что ты предлагаешь?
Трикстер сдержал победную ухмылку. Вытащил пачку папирусов.
– Вот, ознакомьтесь. Разговор о выпуске версии 2.0 идёт уже вовсю, пора действовать!
– А это что?
– Это подборка самых дельных жалоб и предложений от пользователей ЛиМа. Я думаю, следует её проанализировать и кое-какие замечания учесть в новой версии.
Бог-организатор пролистал папирусы без всякого энтузиазма.
– Это ж какие траты!
– А вы как думали? – возмутился рыжий. – Это вложение в будущее компании. В основном, небольшие технические и программные изменения. Потребитель хочет больше удобства и больше свободы. Он хочет зайти в простое меню и в три нажатия сделать своего персонажа летающим, нечеловечески сильным и неуязвимым. Он хочет, чтобы герой жил вечно и вершил справедливость или творил беззакония по своему усмотрению. Он хочет, чтобы герой двигался по жизненному пути уверенно и легко, лишь изредка, ради интереса встречая достойных противников.
В ораторском раже трикстер принялся ходить по кабинету, выразительно размахивая руками и в нужных местах даже добавляя звуковые эффекты. Начальник смотрел на него изумлённо, но не без толики восхищения.
– Никому не интересно проходить «Лучший из миров» за жалкого алиментщика, пашущего на двух работах и вдобавок тянущего на себе престарелых родителей и нахлебника-брата. Потребителю нужны движуха, захватывающие погони и перестрелки, загадочные убийства и необъяснимые ограбления, кровавая вражда с могучими кланами и страстные романы со знойными красотками или красавцами. Покупателям подавай понятные квесты, понятную схему достижения высшего уровня, а не миллиарды унылых жизней, которые в итоге не ведут ни к какому видимому результату. Им нужен блокбастер, а не этот вялотекущий арт-хаус.
Сбавив тон, рыжий заметил:
– Если присмотритесь к ЛиМу повнимательнее, увидите, что того же хотят и человечки. Только им главную роль в блокбастере никто на блюдечке не поднесёт. А вот мы для своих клиентов можем это сделать, притом без особых сложностей. Чтобы встроить требуемые изменения в новую версию, не требуется даже большого мастерства креатора. Достаточно средненьких технических навыков.
Директор по маркетингу выжидающе поглядел на начальство. Начальство задумчиво молчало.
– Опять предпочтёте ничего не делать?
Глава фирмы мягко побарабанил пальцами по каллиграфическим скрижалям. Вздохнул.
– Мой сын никогда не согласится на такие изменения.
– Тогда на бизнесе можете ставить не знак ЛиМавтора, а здоровенный, жирный такой крест, – безжалостно припечатал трикстер. – Попробуйте его уговорить. Если не получится, ну тогда…
– Что «ну тогда»? – хмуро спросил бог-организатор, буравя его исподлобья.
– Вы глава фирмы. Вы вправе не уговаривать, а приказывать. А если сотрудник компании не согласен с политикой руководства, то руководство вольно его… сместить.
Повисла громоздкая, неповоротливая пауза. Она заполнила собой весь кабинет организатора, легла на стол, слегка погнув крышку, навалилась на плечи собеседников, припёрла дверь и даже немного в окна выдавилась.
– Я услышал тебя. Ступай, – почти без интонации произнёс глава фирмы.
С трудом открыв дверь, ещё удерживаемую отголосками паузы, рыжий удалился.
Директор компании просидел в своём кабинете до вечера. А потом отправился в уединённую студию к своему сыну. Их разговор так и остался в студии, ясно только, что вёлся он на повышенных тонах. То и дело наружу вылетали отдельные слова: «профанация», «кощунство», «пародия». В противоположную сторону летели совсем другие слова: «бездельник», «размазня», «захребетник». Ещё долго стены студии меленько дрожали от запертых внутри резких фраз и оскорблений. Кто знает, может, мастерская и взорвалась бы, не выскочи эти несколько слов из неплотно прикрытых окон.
На следующий день в фирме «Отец и сын» был опубликован циркуляр о переводе ЛиМавтора с должности младшего директора на должность начальника отдела разработки. Указа об отведении помещения и наборе штата для этого отдела пока не последовало.
Технический же отдел получил ТЗ на разработку продукта «ЛиМ-2.0» с учётом ряда жалоб и предложений от клиентов. Отдел маркетинга громогласно анонсировал старт долгожданного проекта. Укротители тонких материй и мяльщики сути вещей покряхтели-покряхтели, но принялись за необычную задачу с должным рвением и интересом.
Бог-копиист только вздохнул. И всерьёз задумался, а не шло бы оно всё лесом.
На ПМЖ
– О дивные и сиятельные! О могучие и лучезарные! Сегодня я хочу представить вам уникальную программу. Угадайте, куда занесло вашего верного вестника на этот раз? Правильно, в «Лучший из миров». Проведя журналистское расследование, я обнаружил почти всех пропавших без вести богов, о которых шла речь на нашем ток-шоу, а также многих других, избравших ЛиМ своим новым пристанищем или любимым местом отдыха. И теперь вы сможете всё услышать из первых уст. Меня зовут Карри Линг, и я представляю вашему вниманию интервью с эмигрантами. Оставайтесь с нами!
***
– Ну посудите сами: что у нас делать богу безрассудного авантюризма? А здесь – это же просто рай! Безграничное поле для фантазии. А какими глазами людишки на меня смотрели, когда я вилку в нос засунул до самых лобных долей! Только здесь я могу по-божески и по-человечески самореализоваться!
***
– Я богиня домашнего очага, а люди в этом плане очень, очень проблемные. Я считаю своим долгом наставлять на путь истинный нерадивых, ведь всё благополучие и все беды их мира начинаются с семьи. Не знаю, останусь ли я здесь навсегда, но постепенно к этому склоняюсь. Для меня альтруизм и гуманизм – не пустой звук. Кому-то нравится устраивать пикеты перед зданием Совета по мироустройству, но скажите мне, как на духу, разве это облегчило жизнь человечкам? Я же вижу своё призвание в том, чтобы помогать на деле. Потихоньку, по крупинке, но я сдвину чашу весов в сторону благоденствия этих несчастных. Всё начинается с семьи, а в делах семейных я эксперт.
***
– Каждому своё. Я любуюсь этим миром как совершенным творением гениального креатора. Как переломным явлением в истории нашего мира. Ну и просто люблю поделать зарядку на морском берегу. Освежает, знаете ли. Полезно для моих старых костей и связок.
***
– Подхожу к кому-нибудь на улице, в парке, в кафе. Завожу разговор издалека. Потом раскрываю свою природу и предлагаю исполнить три желания. Из моих опытов можно было бы сборник анекдотов сделать! Только жаль, что желания очень уж однообразные. А что с моими подопытными происходит после исполнения этих желаний – тянет на юмористический мини-сериал!
***
– Сестра на днях заглядывала. Ей тоже здесь понравилось, обещала навещать. Почему я выбрала ЛиМ? Просто в какой-то момент поняла, что мне нечего делать в мире, где протухший насквозь Совет по мироустройству не даёт провести и малюсенького эксперимента с хищными растениями. Зато здесь у меня полный карт-бланш! Хотите, покажу моих триффидиков?
***
– Мы с друзьями развлекаемся – и ничего более. На фонарных столбах катаемся, на ракетах. Никто не попрекает, никто не отправляет на общественные работы. Неискушённая публика, масса необычных реалий. Тут можно всю вечность провести, ручаюсь: не наскучит. Да вы присоединяйтесь, здесь для всех места хватит!
***
– Мне нравится пробовать новые образы, новые судьбы, даже новые агрегатные состояния. Вот недавно был дымом, хорошенько людишек напугал. Знаете, у них есть легенды о так называемых призраках. Не сомневаюсь, это кто-то из наших в прошлом ЛиМа баловался, даже думаю, не я ли?
***
– Если ты молодой и вспыльчивый бог, тебе сюда! Здесь тебя не сковывают никакие приличия. В конце концов, ранить чувства человечка, изменить его судьбу, даже убить – какая разница? Одним больше, одним меньше, их тут как опарышей на лошадином трупе – миллиарды! Так что приходишь в общественное место и даёшь волю своему непримиримому нраву. Затеваешь ссору по любому, самому глупому поводу, а потом тебя сдерживает только фантазия! Продавца несвежих хот-догов на крышу закинул, на наглую консультантку спустил свору манекенов, аниматору одному мозги тоже вправил. Нет ничего увлекательнее!
***
– Мы с несравненной богиней любви ставим интереснейший эксперимент. Выводим породу сверхлюдей. Загляните на Северный Сентинельский остров лет этак через тысчонку.
***
– Я и мой спутник просто путешествуем в своё удовольствие. Наслаждаемся видами, эпохами, зрелищами, красотами природы. Мы за безопасный туризм. Безопасный для «Лучшего из миров», естественно. И если встречаем других богов, тоже стараемся склонить их к нашему мнению. Негоже засорять чистоту этого шедевра всякими божественными примесями. Хотя, конечно, многие пользуются тем, что никто их за руку не хватает, и ведут себя просто безобразно.
***
– Огромный простор для психологических и социологических исследований. Не одну диссертацию можно защитить. Жаль, что один наш товарищ, очень способный социолог-любитель, исчез, не объяснив причин, и бросил свою часть работы. Но от недостатка желающих поучаствовать в научных изысканиях мы не страдаем. Так что ждите интереснейших работ и удивительных открытий!
***
– Я всегда ощущал благородные порывы, но у нас истинной доброте негде себя проявить. А в ЛиМе столько бед, что и тысяче богов не разгрести! Про мусорную свалку, пожирающую себя, слышали? Моя работа. А про усиленное размножение панд? Они находились на грани исчезновения и, можно сказать, отказывались заводить потомство. Теперь их численность возросла в десятки раз. Подумываю возродить какой-нибудь вымерший вид на пробу. Моа, например, или додо. Или подкинуть учёным людишкам мгновенно действующее средство от насморка. Или, там, накормить голодных, обуть босых… Ну вы понимаете?
***
– Я поставил себе цель попробовать все извращения этого мира. Но уже сейчас чувствую, что одному богу такое не под силу!
***
– Мы с мужем любим сюда заглядывать, чтобы отдать должное местным деликатесам. Недавно вот дегустировали сюрстрёмминг. Это, конечно, больше экстрим, чем деликатес. Но экстрим мы тоже ценим и уважаем!
***
– Я вселяюсь в какого-нибудь мямлю и начинаю решать его проблемы. Вы бы видели глаза всех нахлебников и прочих любителей покомандовать, привыкших к его безотказности. А я им в морду и по полочкам: кто ты, что ты и что от меня получишь! Устраиваюсь на нормальную работу, нахожу нормальных друзей и женщину «вах», а потом покидаю тело рохли и наблюдаю, как всё возвращается на свои места. Забавно и поучительно.
***
– Очень люблю поражать и удивлять. Посмотрела, что в ЛиМе считается загадочным и сверхъестественным. Ну и выдаю им: то полёты, то телекинез, то телепортацию. Предложили в иллюзион-шоу сниматься. Вот я и думаю, зачем ограничиваться скучной специализацией, когда можно быть звездой, любимицей публики? Не заурядной богиней, а исключительным человеком?
***
– Мне просто нравятся женщины. Много женщин, разные женщины. А здесь их не счесть. Что? Вдруг потомство оставил? Это не мои проблемы. По-моему, ЛиМ только выиграет, если в нём появятся полубоги.
***
– Я вселяюсь в человечка и принципиально ничего божественного не делаю. Вы не представляете степень их хрупкости и беспомощности! А как они поддерживают так называемое здоровье! Не поймёшь, то ли это попытка исцелиться, то ли некая форма садомазохизма. Представляете, они платят за то, чтобы их кромсали! Хотя, пожалуй, у них и выбора нет. Жалкие, жалкие существа. Но наблюдать за ними безумно интересно.
***
– Этакий шведский стол. Хочешь уединения – поселись в Антарктиде или на дне морском. Хочешь приключений и подвигов – пожалуйста: пираты и рыцари, мушкетёры и индейцы, разведчики и мафиози. Хочешь сложный квест – попробуй добыть справку на получение пособия или льготы. На любой вкус!
***
– Нет-нет, я не эмигрант. Бизнес у меня. Покупаю здесь смартфоны и прочие технические штучки и продаю у нас. Выгода! Тем более что местные бумажки и монетки я могу создавать в неограниченных количествах.
***
– Это же пир для истинного эстета! Мало того, что в каждом заблёванном тротуаре, в каждой слезинке выжившей из ума старухи кроется неохватный замысел автора, так ещё же можно изучать местную культуру! Вы только вдумайтесь, какой недостижимый уровень мастерства: создать произведения искусства внутри произведения искусства! Говорю, и мурашки по коже!
***
– Это моя работа. Я официальный экскурсовод фирмы «Отец и сын». Казалось бы, сколько ЛиМ-копий уже продано, а поток туристов не иссякает. Каждая экскурсия неповторима, каждый раз я сам узнаю что-нибудь новое. Но оставаться здесь я бы не хотел. Устаю от моря грязи, крови и дерьма. Хотя многим нравится. Даже тур специальный организовали «Пытки и казни», «Человек человеку волк» и «Выдающиеся преступления». Скидка 20 %, если берёте сразу три.
2.0
В клубе «ЛиМан» проходил внеочередной симпозиум. Точнее, это был целый светский раут, неофициальная презентация только что пущенного в производство ЛиМ-2.0. Сияющий директор по маркетингу расхаживал по модно-запылённым залам под ручку с прекрасной юной богиней в висюльках. Руководитель фирмы «Отец и сын», улыбаясь, мило беседовал с основателем клуба, Рако Пабаном. Все желающие могли заглянуть в демонстрационную модель и оценить её несомненные преимущества перед предыдущей версией. Список предзаказов на скрижалях у стола с напитками с каждой минутой становился всё длиннее.
Гомон восторженных отзывов не смолкал ни на минуту. Отсутствие главного виновника торжества, ЛиМавтора, деликатно обходилось стороной.
– Вы видели, насколько расширили игровую вселенную? Если очень захотеть, можно в космос полететь! Не на какую-то там жалкую Луну, а в космос! Правда, делать там особо нечего, но сам факт!
– А я попробовал прокачать персонажа по максимуму. Это небо и земля по сравнению с тем, что было раньше! Теперь хоть стены кулаком кроши, хоть огнём плюйся!
– Добавили возможность публиковать свои достижения в общей ЛиМ-сети! И вообще вести командную игру. Совсем другой уровень! Ну и облачные технологии, само собой!
– Поздравляю вас, это поистине прорыв! Как только приобрету собственный ЛиМ-2.0, обязательно доведу человечество до восстания машин!
Бог-организатор изображал должную скромность и с удовольствием пожимал руки всем желающим.
– Мы ввели скидку для членов «ЛиМана». Для тех, кто пожелает обменять предыдущую версию «Лучшего из миров» на новую, цена снижена на пятьдесят процентов.
Здесь, по расчётам трикстера, компания вряд ли потеряла бы существенную сумму. Большинство членов клуба сделало из ЛиМ-копий фанфики, так что немногие согласятся расстаться со своим творчеством. Но в любом случае, идея обмена со скидкой была крайне выгодна. Старые версии достаточно легко переделывались в 2.0, что избавляло «Отца и сына» от затрат на создание новой копии с нуля. Программа обмена в будущем могла получить широкое распространение.
– Что ты ходишь, как в воду опущенная? – тихонько спросил рыжий у своей задумчивой спутницы. – Это из-за вредной старушенции?
Сегодня многие лимановцы выставляли фанфики на общее обозрение. Прекрасная богиня с вечно трепещущими волосами также явила своё творение публике. Особенно благосклонно о нём никто не высказался, а одна въедливая покровительница искусств раскритиковала по полной. И драконов ей мало, и эльфы чересчур идеальные, и орки неправдоподобно волосатые. Она что, видела правдоподобных орков? И измеряла степень их волосатости?
– Да что она понимает в мифологии человечков? Не обращай внимания, это зависть и избыток желчи, который не излечить даже обильными вливаниями амброзии перорально.
– Мне всё равно, что думают о моей работе другие, – печально и отстранённо ответила дева. – Я просто пыталась сделать из ЛиМа что-то более гармоничное. Не получилось.
– Не расстраивайся! – жизнерадостно посоветовал рыжий. – Хочешь, подарю тебе версию 2.0? Там ты будешь королева. Захотела, нажала пару кнопок, – и всё, нет насилия, нет обиженных и обездоленных. Все цветочки нюхают и песенки поют!
– Спасибо, как-то не хочется. Знаешь, я, наверно, пойду. А то своей кислой миной весь вечер тебе испорчу…
Любительница висюлек засобиралась.
– Думаешь, я сюда пришёл нектара похлебать и с почитателями ЛиМотворца пообщаться? – При упоминании ЛиМотворца девушка чуть нахмурилась, но рыжий предпочёл этого не заметить. – Пойдём вместе, я с удовольствием полюбуюсь твоей кислой миной, пока не прогонишь. Здесь тухляк полнейший.
Змееволосая сначала вяло отказывалась, но потом поняла, что сопротивление бесполезно. Несколько пар мужских глаз тоскливо посмотрело вслед уходящей богине. Симпозиум продолжался.
– Я сделаю человека с жабрами акулы! Или лучше с телом пятиногого крылатого быка? Нет, гОловы, живущие отдельно в банках! Нет, что-нибудь крутое и анахроничное! Как думаешь, экспансия инков в варварскую Европу? Великая Татарская Империя и мусульманский Ватикан? Советский Союз от Балтики и до Восточно-Китайского моря? Или копнуть глубже? Разумные крысы верхом на летающих ящерах? Прямо руки чешутся. В версии 2.0 ведь можно сохранять несколько фанфиков, как думаешь?
– В ближайшее время планируется выпуск ограниченной серии «МиниЛиМ». Карманная версия всем по карману!
– Или вот, смотри: человечек ведёт двойную жизнь. С виду он какой-нибудь писака бесполезный. А тут вдруг бац! Крики, катастрофа, режут-убивают! И он такой в плаще и красных трусах поверх штанов несётся на помощь! И мочит всех злодеев подряд.
– Кажется, я где-то такое видел.
– Тогда пусть в трусах и плаще несётся сеять панику и разрушения!
Рако Пабан, он же основатель клуба и изобретатель понятия «фанфик», застолбил право приобрести первый выпущенный в продажу ЛиМ-2.0. Его приятель-студент в золотых сандалиях до колен и шарообразной бирюзовой шапке пытался избавиться от общества въедливой и занудной старушенции, кажется, отвечавшей за контроль качества в фирме «Отец и сын». Бог пикапа оглядывал зал скучающим взором и заедал очередную порцию нектара канапешками. Его пара, богиня красоты, раз за разом ныряла в демонстрационную модель, а затем взахлёб перечисляла спутнику все её отличия от предыдущей версии и от оригинала. Прервать эти речи было невозможно: раньше она была хранительницей Музея современного искусства и на любимую тему могла распространяться почти бесконечно, независимо от желания и даже наличия слушателей.
Возле шоколадного фонтана и торнадо из рахат-лукума (с недавних пор такие торнадо стали любимым чудо-десертом для вечеринок) кучковались завзятые сплетники.
– А вы слышали, эта бешеная баба из «ЛиМу – бой!» опять воду мутит. Предсказывает несусветное: что боги начнут болеть и умирать, потеряют силу и станут людьми. Требует все ЛиМ-копии изъять и сжечь, а создателя ЛиМа посадить в мир-оригинал, лишить шедевр бытия и уже тогда уничтожить.
– Погоди, вместе с автором? Бред. К тому же, в оригинале столько богов осело, как его уничтожить? Копии никто не станет сжигать, за них деньги плачены. Дура эта бой-баба, вот и всё. Надо ж такое придумать, что мы в людей превратимся. Внимания тётке хочется, а за вниманием надо к мужу обращаться, не к обществу.
– Конечно, глупые выдумки. Но как-то всё же неуютно от таких прогнозов.
– Забей. Волноваться будешь, если у тебя вдруг горло заболит. Или сопли потекут.
Бог-студент в золотых сандалиях откупился от приставучей старушенции, вручив ей бирюзового питомца. Дама пребывала на пике умилённого сюсюканья, живая бирюзовая шапка придушенно похрюкивала. Мажорик составил компанию мающемуся пикаперу.
– А почему автора-то нет? – шёпотом спросил студент сквозь канапешку.
– Говорят, турнули его, – вполголоса ответил пронектаренный собеседник.
– Как? А кто новый ЛиМ сделал?
– Без него умельцев хватает. Это ещё что: вроде как, он вообще пропал.
– То есть? Как вестник?
– Типа того. Вестника так и не нашли. Но считается, что он в ЛиМе. Где ему ещё быть? И ЛиМавтор, надо думать, тоже там. Но его особенно не ищут. И о пропаже помалкивают.
– А фирма?
– А что фирма? Она уже взяла от ЛиМавтора всё, что хотела. Не нужен больше и неугоден.
– У-у-у, – мудро протянул студент, схватив с блюда новую канапешку.
После очередного заплыва в ЛиМ-2.0 подошла богиня красоты с мечтательными глазами. Как стакан воды, осушила бокал амброзии. И завела лекцию, интересную только специалисту.
– Милая, твои выводы надо публиковать. Давай я куплю тебе эту новую версию, и ты напишешь серьёзный, продуманный трактат? – предложил подстёгнутый нектаром пикапер. Хотя, может, дело не в нектаре, а просто шальная муза пролетела?
Бывшая покровительница искусств смачно расцеловала своего спутника за чудесную идею. Бог-студент тактично отошёл к другому, менее пострадавшему от прожорливости гостей блюду канапешек. И тут же начал прореживать их строй, откладывая на край разноцветные пики поверженных ратников.
Симпозиум продолжался до рассвета. Сколько дифирамбов было спето, сколько высказано мнений, сколько перемолото костей и распространено слухов, сколько выпито нектара и амброзии, сколько сожрано закусок! ЛиМ-2.0 начал своё триумфальное шествие.
А рыжий в очередной раз получил от ворот поворот. Ни в щёчку ни-ни! Даже унизанную висюльками ручку не дала поцеловать, зараза такая.
Оборотень
Олеся упоённо малевала новенькими пастельными карандашами в новеньком и давно желанном скетчбуке. Крафтовая бумага идеально подходила для реалистичных изображений животных. Впрочем, тех пингвинов лучше, наверное, было бы тушью на белом фоне.
Резко подняла голову, прислушалась, будто нервная белка, ловящая каждый шорох. Но нет, мелкий спал. Можно дальше рисовать.
Олеся любила представлять себя в роли этакого оборотня. Пока дитё бодрствует, она примерная мамаша и хозяюшка. Но когда дитё спит – мамаша и хозяюшка превращается в творческую личность (да что там в творческую, просто в личность, а не в раздатчицу еды, развлекальщицу, вытиральщицу соплей и подмывальщицу попы). В художника со своими грандиозными планами на жизнь и видами на искусство. В неглупую и любознательную женщину, у которой наконец-то есть минутка, чтобы послушать – под рисование, ясное дело, – аудиокнигу или интересную радиопередачу. Да хотя бы просто поразмышлять в тишине и спокойствии. Правильно говорят: «Спящие дети – это не только мило, но ещё и наконец-то!»
Белый карандаш надо подточить, а то мазня получится. Хаски на картинке выходила симпатичная. Надо только внимательно следить за направлением роста шерсти, не черкать крест-накрест.
Было время, когда Олеся свято верила, что дети у неё вряд ли появятся. Да и муж, раз уж на то пошло, – глупо было думать о замужестве при полном отсутствии достойных кандидатур хотя бы в парни. А дети виделись такой далёкой перспективой! Может быть, когда-нибудь… и то, надо ли? Гемора столько, да и не любила Олеся детей никогда. Начиная с младшего брата.
Но вот, вопреки всем чаяниям, – свершилось. И замужем, и ребёнок образовался. Первые полгода не верила, дико психовала и не знала, что с этим кульком делать. Потом приспособилась и даже полюбила. Но чем дальше, тем чаще натыкалась на новые и новые вопросы. И чувствовала себя маленькой, растерянной девочкой. «И это я – мать?»
Краем глаза Олеся вдруг заметила движение на диване. Повернулась и опешила: в её гостиной бесцеремонно расселась неведомо откуда явившаяся дама, одетая в греческом стиле.
– Тебе не стыдно? – шёпотом, чтобы не разбудить мальца, спросила чужая.
– Чего? – не сразу врубилась Олеся. – Вы кто такая? Что вы в моём доме делаете?
– На путь истинный тебя пытаюсь наставить, – ответствовала незнакомка, бряцая тяжёлыми серьгами. – Терпеть не могу таких троглодиток!
– Не поняла! – возмущённо прошипела Олеся. Она и вправду ничего не поняла.
– Ты жена и мать только по названию! Позор такой быть! Ребёнок спит, а ты чем занимаешься?! – продолжала наступление псевдогречанка. Хотя она больше на цыганку смахивала: смуглая округлая чернуля, с густым макияжем и с серьгами-кольцами устрашающего диаметра.