– Не сделаешь, потому что ты – единственное, что осталось у них в жизни, единственное, понимаешь ли, засранец?! Когда-нибудь подумай о других, а не только о себе. Да, ты похож на своего папашу и внешне и внутренне. Это он должен был тебя воспитывать, а не я!
– Он жив или тоже умер? – Серёжа хотел настоящего отца, от которого не пахнет духами, который не поворачивает манерно, как женщина, голову, и не разговаривает с придыханием про театральные постановки или концерты.
– Не знаю! – рявкнула мать, – Садовая 18, номер квартиры не помню, вход в парадную с улицы, третий этаж и налево, раньше он жил там.
Мать исчезла в кухне, оттуда запахло валериановыми каплями, сын направился в прихожую. Она, тяжело поднимая грудь, глотая ртом воздух, вышла к нему.
– Подожди. И ты и он, если вы встретитесь, – судорожный вздох, – должны мне поверить, я и сама не знала, что ты не сын Саши. У нас с Игорем был роман, он длился более двух лет, ни до него ни после я никогда не волновалась так, когда шла на свидание. Мы должны были быть вместе, но он не сделал мне предложения, потом появился твой отец, то есть, Саша. За неделю до свадьбы мы встретились с Игорем на улице, гуляли, разговаривали весь вечер, я осталась у него на ночь, подумала, что судьба даёт нам шанс. Утром услышала, что он сам будет решать жениться или нет. Всего один раз это было! Откуда я знала, что забеременею от него. Маленьким ты не был на него похож, а потом, с каждым годом, всё больше и больше. Давно нужно было выбросить эту фотографию.
– Ты его, значит, любила?
– Этого никому говорить не нужно, иди.
Садовая недалеко от улицы, на которой живёт Сергей. Он нашёл дом, постоял, попрыгал на мартовском ветру и, наконец, ступил в подъезд вслед за пожилой женщиной с сумками, открывшей дверь «магниткой», поднялся пешком на третий этаж, хотя, на лестнице был лифт, волновался, пока, перешагивал по две-три ступени длинными ногами. Дверь открыла дама, одетая шикарно, как мать и Костя, когда идут на концерт, блондинка, с глазами, как у певицы Валерии или куклы Барби.
– Тебе кого, мальчик? – улыбка искусственная, тоже, как у Барби.
Сергей забыл спросить отчество отца.
– Игоря…., – он замялся.
– Николаевича?
– Да…
В прихожую вышел мужчина в костюме «на выход», не очень похожий на Сергея и на того парня с фотографии, потому что волосы поредели, а на лице выросла рыжая борода, высокий, но Сергей выше его и худее.
– Я… ваш сын, – стесняясь произнёс Сергей, посмотрев с опаской на женщину в красивом платье и колье на её шее. Моя мама – Антонина Дмитриевна…
– Ааа…, – пауза, – нууу… проходи, сапоги сначала сними и куртку, садись, – они вошли в большую кухню-гостиную, сели в роскошные кресла, покрытые светлой кожей, колени обоих – высоко над журнальным столиком, – дааа… тут, пожалуй, не откажешься, – произнёс мужчина, рассматривая гостя.
– По закону, на всех детей не более 30 процентов заработка, – пересекая комнату, громко произнесла женщина, и остановилась около кухонной стенки.
Серёже стало неловко, значит, он не один такой.
– Женщины молчат, когда мужчины разговаривают, – произнёс отец резко в её сторону, – ну, рассказывай, как ты живёшь, как мама?
Жена захлопала искусственными ресницами, но промолчал.
Серёжа подумал:
– Мать не позволила бы так с собой обращаться, – и ответил:
– Нормально, мой отец погиб, ну тот, что не настоящий, а про вас я случайно узнал сегодня.
– Мама замужем?
Женщина дёрнулась, но не сказала ни слова.
– Да, у неё есть муж.
– Понятно, она довольна жизнью?
– Не знаю, довольна, наверное.
– А ты?
– По-разному…
– Понятно. Надо же, какая неожиданность. Сколько тебе лет? Учишься в школе? Кем хочешь стать?
– Летом будет 18, учусь без троек, мать говорит, что с такой головой мог бы и отличником стать. Она хочет, чтобы я компьютерные программы писал или стал финансистом, а я хочу – лётчиком.
Отец повернул голову в сторону женщины, посмотрел на неё, а она на него.
– И, что же твоя мама имеет против лётчиков?
– Ничего не имеет, просто боится, что самолёт разобьётся и я погибну.
– Я, то, видишь, живой, а муж её погиб. Сначала думал меня не возьмут в лётное с таким ростом, но, как говорят, «сильным даётся радость», с третьей попытки приняли. У тебя брат или сестра есть?
– Нет, мама говорит, с неё и меня достаточно.
– Ясно. Ты с ней ссоришься, не слушаешь?
– Ссоримся всё время, но попробовали бы вы её не послушать!
– Я попробовал, до сих пор не знаю был ли прав…
Женщина дёрнулась ещё раз, но он на это не обратил никакого внимания, спокойно продолжать спрашивать.
– Ругаетесь, значит? Какие к тебе претензии?
– Считает, что, когда вырасту и буду сам зарабатывать, начну жизнь, которая устраивала бы меня, а до тех пор, пока она за меня отвечает, всё будет, как она велит…