Встреча в новой эре. Книга вторая

Глава 4. Бенефис

Андрей. Новая эра

На следующий же день после выхода этой мерзкой статьи был готов договор на моё имя с клубом на 20 сольных программных шоу под общим заголовком «БЕНЕНФИС». Там оговаривались неустойки и другие серьёзные вещи, в том числе, возможность травм. Подробно были прописаны и обязательства клуба. Цифра гонорара получалась очень приятной. Предусматривалась также оплата за мои съёмки в рекламном ролике клуба для телевидения. В общем, я не устоял. На основной работе оформил месячный отпуск и приступил к репетициям.

Илья выкладывался со мной по полной программе. Он сам горел этой идеей, и вообще, я понял, какой, оказалось, талантливый этот Илюха. Мне кажется ему место не в ночном клубе, а где-нибудь на телевидении. Например, в танцах со звёздами. Он так зажигал своей энергией, что и мне тоже уже казались тесными площади подиума стриптиз-шоу.

Да, танцевал я с большим удовольствием. Это было моё! А вот «заказы на себя» я терпеть не мог. Ублажать клиенток мне удовольствия не доставляло, и, боюсь, на моём лице это временами просматривалось. Слава богу, в период подготовки новой программы от заказов я был освобождён. Надо же, даже финансовые убытки клуб брал на себя, в надежде на мой огромный успех. Теперь я должен был работать в шоу ежедневно!

Моя премьера состоялась через неделю. Все столики были заказаны заранее, и у входа в клуб стояла огромная очередь из ожидавших. Ничего особенного не произошло. Я выходил несколько раз, меняя костюм и стиль танца. Всё-таки, наши художники по костюмам тоже молодцы. Надо же так продумать детали, чтобы не только отлично выглядеть одетым, но и получить возможность постепенно раздеваться, интригуя публику.

Мою «Шамаханскую Царицу» решено было сохранить для первого выхода. После фотографий в прессе теперь это был мой товарный знак. Серебряные шаровары и обруч с пером, стягивающий кудри. Волосы были уже ниже плеч. Стричь их я не имел право, согласно условиям контракта.

А ещё я выходил в костюмах Бэтмена, Римского патриция и гладиатора. Патриций – это была моя идея. Я вспомнил, как нас с Анюткой в простынях застукали мои родители, и как отец изгалялся по поводу моей Римской тоги. В глубине души я надеялся, что и Анюта, увидев меня в этом костюме, поймёт намёк. Воспоминания о разрыве с ней портили мне жизнь. Хотя времени у меня практически не было даже на то, чтобы задуматься об этом серьёзно. С Аней мы в клубе не пересекались. Её смена к 12 ночи уже кончалась, а моё шоу в это время только начиналось. Не столкнулись за эту неделю даже случайно. Я был уверен почему-то, что на мою премьеру она тоже не останется.

Так и вышло! Зато Марина была на своём обычном месте. А наш директор Александр Львович даже привёл свою жену и дочь. Вот это да! Думаю, что инициатива исходила не от него самого. В этот вечер я сорвал кучу аплодисментов. И аншлаг в клубе был всю неделю. Что и говорить – заработки меня радовали. Тревожило только возвращение родителей. Вернее, мысль о том, как они воспримут моё новое место работы. Они возвращались через несколько дней.

Моя новая программа шла вторую неделю, когда в клубе я увидел Надежду с подругами. Она приветливо помахала мне рукой. После окончания шоу ждала меня у выхода из клуба, как всегда с сигаретой в руке. Поздоровавшись и похвалив постановку моей новой программы и красивые костюмы, Надежда повела такую речь:

– Самому-то тебе нравится быть в центре внимания по такому, как бы это помягче выразиться, нестандартному поводу? А родители знают?

Она как всегда попала прямо в точку! Я всё ей рассказал и про разрыв с Анютой, и про возвращающихся вот-вот родителей, для которых, боюсь, моя новая сфера деятельности будет неприятна.

– Но я не увольнялся из Торгового Центра. А в клубе – отработаю контракт – и до свидания.

– Торговый Центр, как мне кажется, тоже не лучший вариант. А то, что ты хорош собой и артистично двигаешься надо использовать. Но стриптиз – это точно не твоё! Иногда это прямым текстом читается у тебя на лице. Реакция, конечно, вполне нормальная для такого парня, как ты. Предлагаю тебе попробовать сделать карьеру в модельном бизнесе. У меня есть там кое-какие связи. И родителям не так страшно будет признаться.

– А у меня получится?

– «Будем попробовать!» – Пошутила Надежда, и мы расстались, уговорившись созвониться.

Глава 5.Моя Надежда

Юлиана. Новая эра

Открыв глаза, долго не могу сообразить, где я и почему куда-то еду. Голова болит немилосердно. Антон! Это он пытался меня убить. Пока я смотрела почту и проверяла тайничок, он подошёл сзади и стукнул меня по голове чем-то тяжёлым. Дьявольский замысел!

Так, нет кулончика Софьи! Наверное, я зря носила его всё время на шее. Выходит, что спровоцировала этого подонка! А как повезло ему с моим тубом! На эту добычу он, конечно, не рассчитывал. Кто-то, получается, нашёл меня в лесу, где я должна была уже замерзнуть вместе с моим малышом.

Тут мой маленький толкает меня ножкой изнутри. Да, да, мой хороший, мы оба живы и нас, наверное, везут в больницу. Пытаюсь слезть с ложа, но голова опять закружилась, и я проваливаюсь в небытиё. Следующее моё пробуждение было оттого, что кто-то осторожно пытается смочить мои губы водичкой, которую я с готовностью облизала и, подняв голову, попросила попить из чашки. Женщина сидит со мной рядом на лежанке. Молодое, доброе лицо, тёмные, блестящие волосы, гладко зачёсаны с пробором и сзади стянуты в узел. Глаза тоже большие и тёмные, как сливы. Правда от уголков глаз разбегаются лучики морщин, когда женщина улыбается, но они её не портят, а делают лицо ещё более добрым.

– Слава богу, вы пришли в себя, – произносит она по-русски и улыбается мне.

– Куда мы едем? – спрашиваю её тоже на русском. Тут следует целая тирада:

– Так вы тоже с автобуса? Вам, наверное, стало плохо, а они не заметили, что вас нет, и уехали без вас? – удивительно, но русский я понимаю хорошо, хоть голова и болит.

– Нет, всё было не так. Меня ограбили и пытались убить. А далеко ли мы от Кракова?

Женщина, сказав мне, что сейчас придёт, исчезает. Я включаю свой чип.

– Гематома в месте удара, погибли …. тысяч нервных клеток мозга. Может ухудшиться восприятие запахов. Плод не пострадал.

Включаю теперь рекомендации. Так, ничего пожарного предпринимать пока не надо. Улучшить кровообращение. Небольшое сотрясение мозга, поэтому постельный режим. Рассасывающие препараты.

Тут появляется темноволосая сиделка, которая поила меня водичкой и с ней другая, постарше – яркая блондинка от которой сильно пахнет табаком. (С восприятием запахов пока всё в порядке!) Она мне говорит:

– Надежда вас случайно нашла в лесу, – говоря эти слова, она обнимает за плечи темноволосую подругу, и я понимаю, что это и есть Надежда – моя спасительница.

– А я руковод. Зовут меня Лена. Мы-то в лесу останавливались, ну, вы понимаете зачем. А вы помните, почему вы там оказались?

– Дорогие друзья, я вам очень признательна! Вы фактически спасли мне жизнь. И не только мне. Я догадываюсь, кто меня стукнул по голове. Но куда мы едем?

Обе женщины переглядываются.

– Что-то я говорю не так? Может быть, акцент? Или строй предложения? А! Наверное, «дорогие друзья» очень формальное обращение. – Всё это пронеслось у меня в голове.

– Мы уже едем по территории России. Если вам нужна немедленная медицинская помощь, мы можем вас оставить в милиции или в больнице.

– А сами-то вы куда едете?

– Примерно через 12 часов мы будем в Ленинграде, – ответила мне Надежда.

Я молчала. Даже не знала, что и сказать. Это упрямая Судьба решила претворить в жизнь мой первоначальный план. Женщины опять исчезли, а я сажусь и пробую заглянуть за занавеску. Вот это да! Я еду в багажном отделении. Среди коробок небольшой проход, через который девочки приходили меня навещать. Надев ботинки и захватив куртку, с трудом пробираюсь по направлению к свету. Вылезаю из-за коробок и наблюдаю ну очень странную картину.

Автобус и дальше загружен коробками, но не до потолка. Прямо на коробках устроены спальные места, а в центре – накрыт стол, вокруг которого в живописных позах сидят в основном женщины. Мужчин всего двое.

– Садитесь кушать с нами, – пригласила меня та яркая блондинка с хрипловатым голосом.

– Как вас зовут? Вы полька или русская? Паспорта при вас мы не нашли, поэтому погранцам показывать вообще не стали.

– Зовут меня Эни. Я американка. Я жила в Кракове у друзей. Паспорта у меня с собой нет. Меня ограбил и пытался убить таксист, который снял с меня дорогое украшение. Огромная благодарность вам за то, что вы меня фактически спасли. Правда, если мы уже на территории России, мне труднее будет попасть опять в Краков. В любом случае всем вам большое спасибо и, если это возможно, я хотела бы доехать с вами до Питера.

– Конечно, Эни, для нас так даже лучше, – немного поговорив с шофёром, Лена – та яркая блондинка приносит мне ключ от туалета.

– Сами мы этого не делаем, но вам, как больной, можно.

И дальше всю дорогу девочки обращались со мной очень по-доброму, дали полотенце и запасную щётку, намазывали бутерброды, наливали чай и кофе и чистили мне апельсины,

приговаривая, что маленькому нужны витамины. Это была странная компания: все обращались друг к другу на «ты», как друзья, но во взаимоотношениях не было теплоты.

В Питер мы въезжали рано утром. Надежда предложила мне пожить у неё, пока я решу свои вопросы. А другого выхода у меня и не было. Гостиница отпадала, по причине отсутствия паспорта и денег. Почти до обеда мы развозили коробки с товаром по всему городу. К Надежде мы приехали на метро, полумёртвые от усталости. Пятиэтажный дом на окраине не старинный, но уже ветхий. Пятый этаж без лифта.

Как только мы вошли в квартиру, моё шестое чувство сказало мне, что здесь давно поселилась беда. Подтверждая это чувство, навстречу нам выехал мужчина в инвалидной коляске.

– Они опять приходили, – не обращая внимания на моё приветствие, мрачно произнёс он.

Тут одна из дверей открылась и из неё буквально вылетела толстая рыжая тётка и начала орать, что ей надоел этот дурдом, что она больше не будет бесплатно выгребать грязь и ни за что не останется с Игорем.

– Познакомьтесь, это Эни. Эни это мой муж Игорь. А это моя сестра Галина.

Недовольно поджав губы, Галина удалилась в ту же дверь. Игорь, не улыбнувшись, сказал, что ему очень приятно и тоже уехал в ту дверь. Мы с Надеждой отправились в другую дверь.

– Прости мне моё любопытство, но может, ты расскажешь мне, в чём проблема? Вдруг я смогу чем-нибудь помочь?

Мы сели на старый, накрытый пледом диван и Надежда мне всё рассказала.

Её история просто удивляла количеством трагических случайностей. Единственная, горячо любимая дочь, знаменитого на весь город адвоката, она училась на «отлично» сначала в школе, а потом в университете на самом престижном отделении «История искусств». Не зная в детстве и в юности ни в чём отказа, получив квалификацию искусствоведа, Надежда вышла замуж по любви за самого красивого парня на потоке.

Сначала погибли родители в автомобильной катастрофе. Они каждый год отдыхали в Абхазии и всегда ездили на Голубое озеро, которое находилось по дороге к более знаменитому Озеру Рица. И не было там никаких аварий. А вот случилось. Надежда не была даже на похоронах. Тогда она от страшного потрясения потеряла ребёнка и, выйдя из больницы, нашла пустой их большую квартиру в центре.

Почти сразу обнаружилось, что у отца была и старшая дочь, которой он всегда добровольно помогал, хотя с её матерью никогда не состоял в законном браке. Мать её регулярно попадала в профилакторий для хронических алкоголиков, и, когда она оттуда возвращалась, жизнь дочери превращалась в ад. Отец сразу пристраивал её снова туда же, решая и эту проблему, пользуясь своими связями. И, когда после смерти отца мать появилась из профилактория, Галина переселилась в квартиру родителей, где жили Надежда с Игорем. Надежде она как-то не мешала, а вот Игорь её сразу невзлюбил. И это обстоятельство стало первым поводом для ссор Надежды с мужем.

Потом «сломался» Игорь. Альпинизмом он занимался лет десять. При таком опыте, как у него несчастные случаи бывают ну очень редко. А вот случилось. Сначала лечили Игоря – санатории, лекарства, массажи – всё это стоило больших денег. Всё, что было можно, Надежда снесла в ломбард и в скупку. Галина тоже, не мудрствуя лукаво, как бы соревнуясь с Надеждой, выносила всё из дома, аргументируя тем, что она тоже дочь и ей тоже нужны деньги. Настал такой день, когда пришлось поменять квартиру на меньшую в другом районе. Иначе не на что было купить коляску Игорю.

Из-за болезни Игоря Надежда не могла ходить на работу. Она, ухаживая за Игорем, умудрялась писать диссертацию о русских авангардистах, хотя в это время – уже после перестройки – занятие наукой почти не оплачивалось.

Немного помолчав, Надежда продолжает свой рассказ:

– Диссертация почти готова, но какой в этом толк? Договор об обмене мы заключили какой-то липовый. Квартира, в которую мы въехали, оказалось, имела ещё одного законного обитателя – сына хозяев, который в настоящее время служит в армии. И его согласие не было получено. Как нам сказали, по жалобе соседей – нас выселили, а квартиру опечатали. В нашу старую квартиру уже въехали Фёдор с Аллой, которые с нами поменялись. На самом деле обмен не был оформлен. Была продажа обеих квартир, причём их квартира была продана незаконно, а покупка нашей – соответствовала всем юридическим нормам. В результате мы остались ни с чем и вынуждены были переехать к

Галине, которая от этого просто звереет. Через месяц явится её мать и начнётся вообще ад. Аннулировать сделку мы тоже не смогли, так как деньги уже истратили на коляску, да и Галина не пожелала возвращать свою долю доплаты. Надежда, поискав в шкафу, вынимает сигарету и закуривает. Наверное, я поморщилась.

– Извини, Эни, – Надежда тушит сигарету.

– Сейчас я езжу в Краков за обувью. Товар сдаю оптом. Это не очень выгодно, но, чтобы торговать этой дорогой обувью, которую я вожу, надо или арендовать или, ещё лучше, купить магазинчик в центре. Это не реально.

А так она ездит два раза в месяц с чужими деньгами, и сдаёт хозяину сразу всё, а он с ней сразу расплачивается. Этого бы вполне хватило на еду, лекарства и даже немного бы оставалось, если бы не долг. Она один раз неудачно купила обувь с браком и теперь расплачивается со своим прежним хозяином. Он не хочет ждать, когда поляки отдадут

деньги. Брак они признали, но заплатят, когда сами получат деньги от поставщика материала.

– Причём этот идиот является пьяный со своими братьями именно тогда, когда я в поездке и устраивает тут дебош! Придётся отдать ему всё, что я заработала. На что жить дальше – не представляю! Пенсию Игоря уже получили. Её хватило только заплатить за квартиру.

Придётся опять занимать!

Выслушав эту невесёлую историю падения в финансовую пропасть, начинаю действовать единственно возможным способом.

– Надежда, мне срочно надо позвонить в Краков, а то мои друзья ищут меня уже почти двое суток.

Допотопный аппарат мне доставили прямо в эту комнату, где, видимо, живёт мама-алкоголичка. А теперь буду жить я. Ободранные стены, старый диван, прикрытый ветхим пледом, шкаф и какое-то подобие телевизора.

Набираю номер Вольских после кода, который Надежда знает наизусть. Трубку берёт Бася.

– Басенька, позови маму, пожалуйста, – говорю я по-польски. Слышу Басин голос:

– Мама! Мама! Это Эни!

Илонка не сразу может говорить. Плачет в трубку навзрыд моя дорогая подруга! Я тоже плачу! Наконец она спрашивает по-английски:

– Эни, ты где? Я так рада, что ты нашлась.

– Илонка, я в Ленинграде. Причём я не собиралась сюда ехать. Меня туристы нашли в лесу. Я была без сознания. Это Антон пытался меня убить и ограбил.

– Я немедленно иду в полицию! О твоём исчезновении я хотела заявить завтра. Теперь заявлю на Антона.

– Не надо этого делать! Он уже улетел в Нью-Йорк. Вышли мне лучше денег! Я думаю, что тысяч 8 зелёных мне хватит.

– Эни, милая! А хочешь, я приеду за тобой, и мы вместе поедем в Краков? Тебе же скоро рожать.

– Я подумаю. Может быть, придётся так и сделать, но пока это невозможно. Я же без документов. Даже если ты привезёшь мой паспорт, у меня въезд на территорию России без визы и этих ваших отметок на границе. В общем, пока только деньги, хорошо, Илонка?

– Деньги я вышлю завтра утром. А как ты их получишь без паспорта?

– Да, это проблема. Сейчас я перезвоню.

Выхожу из комнаты и начинаю исследовать квартиру в поисках Надежды. Маленькая кухня, совсем крошечные ванна и туалет. Открываю дверь в довольно большую комнату.

Посередине стоит работающий телевизор. Галина, развалившись, смотрит его с дивана.

Игорь сидит в коляске, а Надежда делает ему массаж.

– Надежда, дай мне, пожалуйста, твой паспорт.

Она уходит за ним в другую комнату. Игорь на меня никак не реагирует. Я подхожу сзади

И делаю ему массаж воротниковой зоны. Потом перехожу к массажу плеч и рук. Игорю понравилась моя манера, и он пеняет вошедшей Надежде:

– Вот, учись. Твоя подруга умеет лучше тебя.

Галина сварливо замечает:

– Прежде чем приводить гостей в мою квартиру, надо было спросить разрешения у хозяйки.

– Мы тебе платим за съём этой квартиры, – возражает ей Надежда.

Под визжание Галины «Да что вы там платите!» ухожу опять к телефону. Записав все данные Надежды, Илонка обещает выслать деньги завтра утром.

Снимаю, наконец, с себя платье и комбинезон. Принимаю душ и заваливаюсь спать на стареньком скрипучем диванчике. Надежда постелила мне свежее бельё, дала ночную рубашку и принесла прямо в постель, когда я уже почти засыпала чашку зелёного чая и бутерброд с сыром.

– Завтра приготовим какую-нибудь еду, – сказала она. Посидев со мной, пока я справилась с чаем и бутербродом, Надежда ушла, пожелав мне спокойной ночи.

***

Утром, когда я встала, Надежда уже возилась на кухне. В огромной кастрюле на газовой плите тихонько кипел мясной бульон, а Надежда резала капусту большим ножом с деревянной ручкой. Все остальные овощи уже были нарезаны и разложены по мисочкам.

– Когда дома есть борщ, то все ходят сытые. Но борщ – это обед. Завтрак уже готов. Я была готова съесть быка! Овсянка была очень вкусная – на молоке и с большим кусочком сливочного масла. Потом большая чашка кофе с молоком, бутерброд с сыром и яблоко.

Мы с Надеждой уже почти позавтракали, когда зазвонил телефон, и разбуженная звонком лохматая и злая Галина пригласила меня к трубке. Илонка пришла, наверное, к открытию банка и всё уже выслала. Продиктовав мне коды переводов, она попросила сообщить о получении и спросила, оформлять ли ей отпуск, чтобы ехать за мной.

Получив деньги, едем домой на такси, чтобы исключить любые случайности.

– Ну, вот. Теперь можно решать вопросы, – бодренько говорю я. И добавляю:

– Хоть деньги и зло, но без них – никуда.

Составляем план первоочередных выплат. Сразу откладываем полторы тысячи, которые Надежда должна за брак.

– Я думаю, что от Галины тебе стоит как-то отвязаться. То, что она тебе сводная сестра не повод, чтобы отравлять вам жизнь. И надо найти постоянную сиделку для Игоря, чтобы ты могла зарабатывать деньги для вашей семьи. А сколько была доплата за квартиру?

– Три тысячи. Одну забрала Галина.

– Вот это решать мы предоставим профессионалу. Тем более что денег на оплату адвоката вполне хватит.

Надежда только качала головой. – Эни, ты мой ангел-хранитель. Тебя мне просто бог послал. Как я с тобой рассчитаюсь?

– Больше никогда мне не говори таких вещей. Это я с тобой рассчитываюсь. Ты спасла две жизни: мою и ребёнка. Неужели это не стоит этих паршивых денег? Кроме того, мне пока некуда деться. Ты же не против, если я поживу с вами пока восстановлю документы?

– О чём ты говоришь? Ты уже своя в нашем доме.

Надежда не так сентиментальна, как Илонка, та просто обнимает меня за плечи и прижимается ко мне щекой. Я, чуть не плачу, как маленькая девочка. Что это за мир такой – Новая Эра! Здесь все как одна большая семья. Люди любят друг друга и помогают совершенно незнакомым. Всё-таки, я правильно выбрала время, для своего будущего ребёнка. Он будет расти в тепле семьи, любимый и оберегаемый родителями, а не воспитателями в Бэйбилоне. Правда в этом мире живёт и пан Антон, и Галина, сестра Надежды, но эти люди – исключение из правил, во всяком случае, мне так это показалось.

Вообще в России мне было легче, чем в Польше. Я чувствовала себя гораздо свободнее, понимая всех вокруг. Кроме того, я вовсю наслаждалась любимым мной Питером, используя каждую возможность поехать по делам. А дел на ближайший месяц оказалось выше крыши.

Во-первых, мы нашли хорошего адвоката. Это было совсем не трудно. Отец Надежды в своё время был достаточно известен в этих кругах, и помогли его друзья и бывшие коллеги.

Юрий Степанович, председатель коллегии адвокатов одного из районов Питера, легко расторгнул сделку. Суд объявил её недействительной. Наши недобросовестные партнёры, которые даже не пытались съездить за разрешением к своему сыну на Урал, где он служил, пытались сопротивляться и оспорить решение суда. Но их усилия не увенчались успехом. При возврате доплаты в присутствии свидетелей они опять начали возмущаться:

– А кто мне возместит стоимость ремонта в ванной, и куда я дену стройматериалы, которые я уже закупил для ремонта? – шумел Фёдор.

Этот вопрос решили мирным путём. За сделанный ремонт мы заплатили, а стройматериалы предложили забрать – они вполне транспортабельны. Адвокат переговорил с сердитым Федей, о возможности отсудить у них и моральный ущерб, и он стал сразу умным и покладистым. С Галины, которая не вернула свою тысячу, Юрий Степанович умудрился получить бумагу, что она не имеет никаких претензий на квартиру, которую нам удалось вернуть. Вот совсем было не жалко заплатить ему гонорар!

С сиделкой для Игоря вопрос тоже решили. С Алтая, откуда Игорь был родом, к ним должен был приехать его самый младший из братьев, который собрался поступать в юридический на заочное. Он будет у них жить и ухаживать за Игорем, а Надежда поможет ему оплачивать обучение.

Через месяц Надежда с Игорем и я переехали в их новую-старую квартиру. Чтобы отпраздновать это знаменательное событие, мы с Надеждой приготовили шикарный ужин. Тем более что было 8-е Марта – международный женский день. Ещё один загадочный для меня повод выпить, закусить и поздравить друг друга. Игорь ко мне стал намного добрее, Надежда больше не заводила разговоров о том, как она будет со мной рассчитываться, и была со мной очень заботлива и нежна. Я чувствовала себя не хуже, чем в Кракове в семье пана Вацлава. У меня была даже своя комната, бывшая родительская с их же огромной кроватью, которая опять была оставлена здесь, потому, что никуда бы больше не поместилась.

Итак, жизнь моя опять «устаканилась», как любит говорить Игорь. Приближалось время родов, и я думала, что же делать дальше. Очень хотелось уехать в Краков к Илонке под крылышко. Но, будучи на восьмом месяце беременности, я не решилась «гневить судьбу». Только судьба могла меня отправить в Питер. Решено! Остаюсь здесь.

Надежде я рассказала новую версию, что я уехала в Польшу к подруге рожать. Мой американский муж не знает, что я беременна. Ребёнок не его, а человека, которого я очень люблю, но с которым мы не можем быть вместе по ряду причин. Мой муж вообще не хочет детей, но разводиться с ним я не собираюсь, так он оплачивает очень приличный пансион для моей престарелой мамочки. В Польше подруга обещала мне найти приёмных родителей, однако польским я не владею, и мне бы не хотелось, чтобы ребёнок говорил на чужом для меня языке, и я считаю, что сама судьба распорядилась так, чтобы я оказалась в России.

Выслушав меня, Надежда поставила жирную точку в моих метаниях.

– Рожать будешь здесь в Питере! У нас с Игорем детей нет. Если не найдём подходящей пары – возьмём опекунство сами.

Потом добавила:

– Хотя я понимаю, Эни, что мы не лучший вариант. Я имею в виду своего калеку мужа.

Так, что приложу все усилия, чтобы найти хорошую семейную пару.

Теперь уже я обняла и расцеловала Надежду. Такое проявление эмоций в нашей Новейшей Эре мне было совершенно не свойственно.