– Не было повода, наверное.
– Да, наверное.
– Ну что, – спросил Ян, снимая плащ, – как мы пойдем в школу в этих плащах. Не понимаю… Прямо по улице что ли? На нас все пальцем показывать будут.
– Ну да, это, наверное, плащ для путешествия по другим мирам, чтобы там невидимыми быть.
– Да уж… Что думаешь, пойдем, ну как дебилы, да?
– Не знаю. А может нам просто взять их с собой? Увидим спрута, наденем плащи, а?
– Да, давай. Не очень мне хочется по улицам в плаще до пят ходить, как клоун какой. Одно дело очки, другое дело вот это…
И они, упаковав плащи в сумку, вышли из дома. Снежок поскрипывал под ботинками, дышалось свободно и легко. Яблоневая улица была озарена утренним светом, от чего желтый дом Яна, казалось, светится изнутри. До школы было всего 2 квартала по диагонали. Дорога, двор наискосок, еще дорога и еще один двор, и вот, они уже у школы.
– А как мы в школу-то войдем посреди занятий, не будет вопросов лишних? Может, наденем плащи серебряной стороной вверх? – предложил Тим.
– Да, пожалуй. Не очень ведь хочется, чтобы учителя тебя застукали и начали спрашивать: «Где ты был, почему не на уроке…». Объясняться с ними ну совсем не хочется, – Ян поддержал идею друга.
Дверь в школу открылась и закрылась, а два невидимых мальчика прошмыгнули внутрь. В каморке возле входа сидела пожилая женщина и клевала носом над вязанием.
«Ветер что ли?» – подумала гроза всех опаздывающих учеников престарелая вахтерша Марья, а Ян и Тим уже спешили к доске с расписанием.
– Смотри, вот ее класс, давай посмотрим, какой сейчас урок идет. Сколько сейчас времени? – прошептал Ян.
– Половина двенадцатого, – так же шепотом ответил Тим, взглянув на школьные часы в коридоре.
– Хто тута? –вскочила со своего места встревоженная вахтерша, услышав непонятный шепот.
– Смотри, литература, это второй этаж, идем, только тихо, – опять зашептал Ян.
– Эй, хто тута пьячется! Выходи щаз-жа! – Начала сердится Марья, но до нее донесся только шум удаляющихся шагов и едва сдерживаемый смех. Долго она еще заглядывала за угол, пытаясь поймать хулиганов. Притаится и ждет… потом как выскочит с победным криком: «Ага!!!! Вот я вас!» – а нет никого. В конце концов, ей это надоело, и она пошла к своему месту, уселась на стул, но все равно видно было, что прислушивается. «Ходят тут, понимаешь… Топают, шушукаются… бездельники», – ворчала Марья.
Кабинет литературы был на втором этаже. Урок недавно начался, и у них были все шансы успеть забрать Софию и выйти из школы незамеченными до того, как прозвенит звонок. Ян приоткрыл дверь и осторожно заглянул в класс.
– Её там нет, – сказал он удивленно.
– Как так нет? А где она?
– Понятия не имею.
Они прислушались к тому, что говорила учительница, вдруг станет что-то понятно. Но учительница преспокойно продолжала вести урок.
– Времени мало, нам надо что-то придумать, – Ян явно нервничал.
– Сходи и спроси кого-нибудь, где она.
– Кого спросить? А главное как?
– Эх ты… всему тебя учить надо… – и Тим прямо в плаще-невидимке шагнул в класс.
Он вошел в класс и осмотрелся. На среднем ряду, на последней парте сидел какой-то двоечник и явно клевал носом. Тим подошел и сел рядом. Затем он незаметно взял карандаш и тетрадку мальчика, тот даже бровью не повел. Тим открыл тетрадь и начал писать в ней: «Где сейчас София Саливан?» – карандаш плавал в воздухе и выводил круглые буквы. Взгляд сонных глаз вдруг стал заинтересованным, мальчик стал оглядываться по сторонам, потом пододвинул к себе тетрадку и прочитал надпись. Он еще раз посмотрел по сторонам, взял карандаш и написал: «На репетиции, в актовом зале». Тиму только это и было нужно.
Потом этот мальчишка с пеной у рта будет доказывать одноклассникам, что его карандаш сам умеет писать, но никто ему не поверит. В конце концов, он и сам начнет думать, что все это было лишь игрой его воображения. Всякое бывает в жизни…
Глава 7. «Белоснежка» и лошадиная голова.
– Сейчас идем в актовый зал, там прячемся за сценой. Потом снимаем плащи, подходим к Софии и говорим: так, мол, и так, надо срочно, чтобы ты с нами шла… – сказал Тим, увлекая Яна за собой вверх по лестнице.
Первую часть плана они выполнили успешно. Они незамеченные пробрались в актовый зал. Репетиция была в самом разгаре, и никто не обратил на них никакого внимания. Плащи были свернуты и спрятаны за кулисами среди множества театральных костюмов.
София была на сцене. Осталось лишь придумать, как добраться до нее, не привлекая к себе особого внимания.
– Как бы нам на сцену выйти, чтобы нас никто не узнал? Не больно-то хочется показываться… Ты-то здесь чужой, а я соврал, что болен и в школу не пошел, – сказал Ян.
– А как ты предлагаешь это сделать?
– А вон, смотри, сколько театральных костюмов, давай оденемся в них и выйдем!
– Как это? – не понял Тим.
На сцене играли «Белоснежку». Разумеется, Белоснежкой была София. Был уже почти самый конец постановки, и София лежала в «хрустальном гробу», сделанном из оргстекла и поставленном на двух табуретках. Прекрасный принц уже проскакал на боевом коне пол страны и готов был подойти к гробу – целовать принцессу, но что-то не клеилось в его роли, и он уже в десятый раз читал свой монолог. Белоснежка терпеливо продолжала лежать в гробу, весь актерский состав с печалью и тоской в глазах взирал на это безобразие из зрительного зала.
Ян исчез и через секунду вдруг вынырнул из недр кулис с чем-то громадным в руках: с одной стороны торчал мощный, почему-то блестящий хвост, а с другой – лошадиная морда, с подпрыгивающими при каждом движении косыми глазами.
– О! Смотри! Махнул, не глядя! Костюмчик знатный! Конь-огонь! – и Ян свалил свою добычу к ногам друга.
Костюм был, как в цирке, когда 2 клоуна влезают в один костюм лошади, первый одевает на себя голову, а второй– задние ноги с хвостом, потом они сцепляются и двигаются вместе, изображая лошадь.
– Терзают меня смутные сомнения… – сказал Тим.
– Ну а как еще выйти на сцену, чтобы нас никто не узнал при этом, а? Сам посуди… у принца же должен быть конь, вот, пожалуйста –вуаля, – Ян похлопал коня по голове и глаза его подпрыгнули в выпученных глазницах, – прекрасный костюмчик… мы его наденем…
– А настоящий конь где? – спросил Тим.
– Откуда мне знать, покурить вышел… – сказал Ян.
– Лошади не курят, их никотин убивает.
– Ну, это фигура речи, не цепляйся к словам!
– Ну давай тогда, ты лезь в голову… А я это… ногами буду что ли, – сказал Тим, – А то тебе ж с Софией разговаривать… Надо чтобы голова говорила, а не … ну сам понимаешь.
Они быстро впрыгнули в костюм. Пока прекрасный принц в сотый раз повторял свои слова, конь стал потихонечку выходить на сцену. Лошадиная голова показалась и исчезла за кулисами. Над партером прокатилась волна дружеского ржания – это смеялись ребята из зрительного зала.
Неуклюже перебирая ногами, конь вывалился на сцену, зал притих, ожидая, что же будет дальше. А Белоснежка по-прежнему лежала в гробу, смотрела в потолок и ничего не подозревала. Конь, незамеченный принцем, тихо-тихо, буквально крадучись, подошел к ней и склонился над гробом. Косые глаза его собрались у носа в кучу и задергались в огромных глазницах, готовые выпрыгнуть, нижняя челюсть открылась и произнесла: «ПРИВЕТ!»
Оглушительный вопль, а за ним грохот потрясли школьные стены – это рухнул со своих табуреток «хрустальный гроб» со всем его содержимым.
– Дебилы! Какие вы идиоты! А ты, Ян, ну уж никак от тебя такого не ожидала! – ругалась София, потирая ушибленное плечо, – Я чуть не разбилась! И вообще… Ты ведь вроде болеешь, какого лешего ты припёрся в школу? И кто это вообще с тобой?
– Это Тим… – красный, как рак, Ян виновато стоял, опустив глаза в пол и не зная, что ей ответить. Он никак не ожидал, что его появление возымеет такой неожиданный эффект. Голова коня с грустными глазами, смотрящими в одну точку, валялась у его ног.
– София, пожалуйста, – голос Тима остановил поток ругательств на одно мгновение. – Мы должны с Яном кое-что тебе сейчас объяснить.
– Ну, уж нет! Это я вам сейчас буду объяснять, господа хорошие!
– София, я очень тебя прошу, пожалуйста, пройдем за сцену, – сказал Ян и потащил сопротивляющуюся Софию за кулисы.
Тим, поддерживая ноги боевого коня, плелся следом.
– Ну, что вам от меня надо, – сказала София, наконец, успокоившись.
– София… как давно ты знаешь Яна Енсена? – спросил вдруг Тим.
– С первого класса… – удивилась неожиданному вопросу девочка.
– Ты знаешь Яна давно, – сказал он, – но ты не знаешь, кто он. Мы никогда не открыли бы тебе эту тайну, если бы не серьезные обстоятельства…
– Какую тайну? Что за обстоятельства? Очередная придурь?
– Это не розыгрыш! Тебе угрожает опасность, – вмешался в разговор Ян. София рассмеялась.
– Да, именно! Опасность быть убитой на месте огромным радужным единорогом, или кто это у вас такой, – она с силой пнула лошадиную голову, так что глаза вновь запрыгали.
– Ну, что ты будешь с ней делать, – сказал Тим. С этими словами он ушел куда-то, но черед секунду уже вернулся, держа в руках сэнмировские плащи-невидимки. Он надел один из них, и, разумеется, тут же растворился в воздухе, а София широко раскрыла глаза и удивленно вскрикнула. Тогда Тим снял с себя плащ и заговорил.
– Ну, убедилась, что это не розыгрыш? Теперь ты знаешь, что мы не врем, и ты должна поверить нам. Твоя жизнь, как и наша, собственно говоря, в опасности. И сейчас нам нужно как можно быстрее увести тебя из школы.
– Всем бы нам, надо поскорее слинять отсюда! – вставил Ян.
– Все это здорово, конечно, но как я сбегу с уроков?
– И еще, надо будет уйти из дома на несколько дней. А на сколько, я даже не знаю, – Ян смотрел на нее умоляющими глазами.
– Это вы замечательно придумали, а что я скажу родителям… куда я делась?
– Не волнуйся за это, – улыбнулся Тим, и в глазах его запрыгали озорные искорки, – мы сделаем твой фантом. Это будет точная копия тебя на момент здесь и сейчас. Он будет знать все то, что знаешь ты, всех друзей в классе, учителей, заданные уроки… Он будет действовать по привычным для тебя шаблонам: отвечать на вопросы, есть, спать, – в общем, вести себя в точности, как вела бы себя ты. Конечно, любых шаблонов в экстренных ситуациях будет недостаточно, но я надеюсь, что на пару дней этого хватит.
Тим достал из кармана и надел очки, затем он соединил две руки над головой Софии и плавно, с усилием стал разводить их в стороны. От Софии отделилась ее точная копия и сместилась в сторону от девочки.
– Ничего себе, – воскликнул пораженный Ян, – кто тебя научил?
– Сам научился! Главное всегда помнить, что невозможного не бывает! Все ограничения – вот здесь, – и он постучал пальцем по голове Яна, – Тук-тук.
– Да-да, войдите, – ответил тот с улыбкой.
– Ребята, ну вы даете, – София просто остолбенела от удивления, она трогала пальцем свою копию, – Как живая!
– Конечно живая! И это ты… на пока. Ну, все, нам пора уходить, Ян одевай плащ.
– А как же София? – сказал Ян.
– А что София?
– На нее же нет плаща!
– Марья меня ни за что не выпустит из школы до конца всех уроков! – сказала София.
– Хм… А мы ее отвлечем! – заявил Тим, – Ян, возьми … ну хоть эту лошадиную голову…
– Хорошо, только сначала… я должен кое-что сделать, – сказал Ян.
– До звонка осталось совсем ничего, ты не успеешь! – возразил Тим.
– О, нет! Успею! – и Ян, схватив плащ, бросился бежать вниз по лестнице. – Спускайтесь, София, одевайся пока, я буду ровно через минуту! – крикнул он.
Вахтерша Марья уже довязывала свой шарф, когда в пустоте коридора раздалось конское ржание.
– Что еще такое… Опять хулюганы этакие! – она взяла большую швабру и пошла в сторону удаляющегося звука лошадиного ржания и топота копыт. Никого…
– Иго-го! – заржала лошадь над самым ее ухом, и вдруг, прямо из пустоты выскочила лошадиная голова и дико задергала косыми глазами.
О! Что это была за голова! Лучшая в мире голова: нижняя челюсть болтается в разные стороны, а грива, грива… наэлектризованным блестящим веером из мишуры – просто дыбом стоит и огнем горит!
– АААААААА! – заорала Марья и бросилась бежать сломя голову. Она добежала до своей коморки, закрылась на все замки и вышла оттуда только после того, как директор лично пришел подтвердить, что никакой опасности ей не угрожает. Но это было потом, а пока…
Фантом Софии вернулся в класс и благополучно сел за свою парту. Прозвенел звонок, а Ян, Тим и София уже давно вышли из школы.
– Ну и зачем же ты убегал, может быть, расскажешь все-таки? – с любопытством спросил Тим.
– Да так, проведал старых друзей, – ответил Ян.
Он рассказал, что вспомнил, как Тим незамеченным вошел в класс Софии. Воспользовавшись моментом, он надел плащ и вошел в свой собственный класс. Шел урок истории, и учителя мало кто слушал, все были заняты своими делами. Старые знакомые Яна, Фред и Мартин сидели вдвоем на последней парте и увлеченно играли в морской бой. Ян нырнул под парту и осторожно связал шнурки на ботинках своим «новым друзьям».
– Пусть повеселятся, – со смехом сказал он. – Ну, когда еще придешь в школу в плаще-невидимке.
Глава 8. Лисьи норы.
Тим жил на Бликкер стрит. Это была просторная квартира на 18 этаже высотного дома, очень уютная – четыре комнаты и кухня. Обстановка квартиры не была роскошной, но во всем чувствовался тонкий вкус и стиль. Отделка была по последнему писку моды, дубовый паркет ложился в причудливые узоры, по стенам висели картины в изящных рамах.
Тим как гостеприимный хозяин пригласил гостей выпить чаю, наступало время обеда, и ребята здорово проголодались. Тим ухаживал за Софией, он заботливо пододвигал девочке то баночку с вареньем, то вазочку с печеньем, то корзину с фруктами. Смущенная таким вниманием София, косилась на Яна, который уплетал за обе щеки, ничуть не стесняясь.
Входная дверь хлопнула, и в кухню вошла голубоглазая, светловолосая девушка лет семнадцати – в длинном платье, с распущенными волосами она была бы похожа на фею из сказки, если бы не очки.
– О! Привет, сестренка! Знакомьтесь, ребята, это моя старшая сестра Адель.
– Привет-привет, – ответила Адель, – Все про вас знаю, хорошо, что кушаете, силы вам сегодня еще понадобятся, дорога будет долгой и не простой. Мы все сегодня отправляемся в общий дом сэнмиров.
– Какой-какой дом? – удивленно переспросила София.
– Ну, это такой общий дом, где могут сразу все собраться – ответил Тим, – ты, разумеется, идешь с нами. Какие новости? – спросил он у Адель.
– Ищейка в доме у Яна, – просто и спокойно ответила девушка.
– Как? – изумился Ян.
– Могу показать, если хочешь, только дайте сперва горяченького, а то я замерзла, как цуцик, – улыбнулась она.
Тим мгновенно налил ей кипятка из стоящего на плите чайника.
Адель отхлебнула чай из протянутой ей чашки, потёрла ладони друг о друга и пошла к Яну.
– Таааак, – растягивая слова, проговорила она, продолжая потирать и похлопывать ладонями, – Давай, посмотрим. Закрой-ка глаза, – и она положила все еще холодные руки на виски Яна.
Он увидел свою комнату: все предметы знакомые с детства были искажены, как в кривом зеркале. Он мысленно прошел дальше, как бы сквозь стену и оказался в гостиной. Там, под потолком, раскинув длинные и тонкие нити-щупальца, висело нечто мутное, как сгусток темноты, оно мерно покачивалось, шевеля щупальцами и изучая каждый сантиметр пространства.
– Фу! Что это? Гадость редкая, – сказал Ян.
– Это ищейка, ищет тебя, – как бы, между прочим, сказала Адель. – Твои энергии оставили след в доме, где ты видел призраков, сейчас ищейка нашла твой дом, там она собирает информацию, чтобы передать своему владельцу. Изучает, ждет, что ты вернешься, но скоро поймет, что к чему, и двинется искать дальше…
– Мальчик-мальчик, гроб на колесиках ищет твою улицу, – рассмеялся Тим.
– Не смешно, – ответил Ян.
– Ну, ребятки, ешьте спокойно, я отлучусь ненадолго, – с этими словами Адель вышла в подъезд, но не прошло и 5 минут, как она буквально ворвалась в квартиру, сильно хлопнув дверью. Тяжело дыша, она прижалась спиной к закрытой двери.
– А что так быстро? – удивился Тим.
– Ну-ка рассказывайте, что у вас там случилось, и почему ищейка уже над нашим домом? – спросила Адель.
– Как над нашим домом? – сглотнул чай Тим.
– А так! Я даже из подъезда толком выйти не успела, соседка задержала, у нее пёсик беленький такой, милашка, вот мы и разговорились. Выхожу из дома, ба! Шевелит своими щупальцами уже по нашей крыше! Ползет, зараза такая! На все реагирует, меня почувствовал и прям ускорился, гад! Тянет ко мне свои клешни…
– Это все из-за плащей, – прошептал Ян, шлепнув себя с размаху ладонью по лбу, – Надо было все-таки их надеть.
– Эх вы, ну чисто дети, – рассердилась Адель, – С ищейкой шутки плохи. Думаю, у нас есть пара минут, но не секундой больше. Тим, берем только самое необходимое. Где твои очки?
Тим метнулся в комнату и вышел оттуда уже в очках. Затем он подошел к Софии.
– Нам пора, – Тим схватил девочку за руку и потащи в коридор, на ходу хватая пальто.
– Эй, товарищи мои дорогие, куда вы? Не собираетесь же вы выйти в дверь? – Адель кричала им из комнаты. – Идите сюда, да побыстрее.
Войдя в комнату, они увидели Адель, на ней было накинуто длинное белое пальто. Ковер на стене был откинут в сторону, и за ним зиял чернотой огромный проем распахнутой настежь двери. В руках у Адель был горящий электрический фонарик, точно такой же какой подарил Яну его брат Лэсли перед отъездом.
В узком, затянутом паутиной коридоре пахло плесенью, сырым цементом и какой-то едой из вытяжек соседних квартир. Там было очень тесно и грязно. Не обращая внимания на грязь на стенах, Адель быстро продвигалась вглубь.
– Этот коридор проведет нас сквозь весь дом к запасному выходу, – говорила она, – Сначала идём до трубы, а по ней – в точку высадки. Такие ходы есть во всех домах, где живут сэнмиры-лисы. Второй выход из норы должен быть всегда – это закон.
Они шли в темноте, освещаемой лишь лучом фонаря. Через несколько мгновений луч нащупал металлический люк в полу. Он был большой и широкий, со старинной литой двухстворчатой крышкой. С трудом Адель сдвинула тяжелые створки люка и посветила фонариком в глубину проема.
– Путь свободен. Никого, – сказала она.
– Что у тебя за фонарик такой? – спросил Ян, – Мне брат подарил такой же…
– О! Тебе очень повезло! Это большая редкость! Таких фонариков осталось во всем мире не больше десятка. Их уже не выпускают. Это очень ценный подарок. Фонарик не просто светит, в его луч, если попадает что-то тайное – оно становится явным, ничто не скроется. Например, если бы в люке были какие-то сущности, даже пусть и крохотные, даже пусть и невидимые – мы бы их заметили. Этого фонарика они боятся, как огня! И не удивительно! Он их жжет огнем! А для человека – абсолютно безопасно: свет и свет. Там просто лампочка с расширенным спектром, если ты, конечно, понимаешь, о чем я…
– В общих чертах, – пробормотал Ян.
– Ну что, никто высоты не боится? – с лукавой улыбкой спросила Адель, – все-таки у нас 18 этаж…
– Не дури, Адель, мы что, туда прыгать будем? Там лестницы нет? – Тим заглянул в темную бездну, которая, казалось, втягивает воздух. Ему совсем туда не хотелось.
– Не дрейфь! – Адель уже сидела на краю люка, – там вихревое поле создается, когда туда человек попадает, как в аэротрубе, будешь скользить плавно.
– А когда последний раз это проверяли? – тихо спросил Ян.
– А я почем знаю, – сказала Адель и спрыгнула вниз.
София вскрикнула.
– Нет. Ребята, вы что издеваетесь? Я не полезу туда, вы все больные на голову.
– Надо, София, это, правда, надо сделать. Ищейка… Спрут… ты не представляешь, что он делает со своими жертвами. И право же, этого лучше не знать, – сказал Тим, – Давай сделаем это вместе. Садись на край, не смотри вниз. Смотри мне в глаза. На счет три, ладно? Один, два… – и он подхватил Софию за талию, и они сорвались вниз. Ян только услышал из трубы отчаянный визг.
Он тоже должен, он сможет… Медленно он склонился над черной бездной люка. «Я не трус, но я боюсь», – сказал он в пустоту. Ян зажмурился, стоя на краю, затем сложил руки крестом, как бы крепко себя обнимая, и стал считать: «Один, два…», – и его ноги шагнули в бездну. Мгновенно мощный поток воздуха подхватил его, не давая разогнаться.
Несколько секунд он плавно летел с закрытыми глазами и думал: ну лечу, вроде и не страшно даже. Тогда он открыл глаза. Было темно, но где-то в глубине тоннеля виден был мерцающий свет фонарика Адель. В его отблесках было видно, что летит она не так уж и быстро. Ян осмотрелся, пытаясь понять, сколько он уже пролетел. Странно, ему казалось, что уже давно пора было бы приземляться. Потом он осознал, что летит не столько вниз, сколько куда-то вбок. Иногда тоннель делал поворот, и тогда становилось очевидно, что летят они куда-то очень далеко от дома.
Ян расслабился, лег на ветер и вытянул руки вперед. Он представлял себя дельфином, рассекающим волны, птицей, парящей в вышине, какое это было непередаваемое ощущение – полёта. «Почему люди не летают», – мелькнула мысль у него в голове, – "Почему они не летают как птицы? Свободные и красивые". Но ему не пришлось долго размышлять. Вдруг, вокруг него стал мелькать свет, это горели светящиеся кольца внутри трубы: они встречались все чаще и чаще, пока, наконец, не превратились в сплошной световой поток.
– Точка высадки! Поток здесь тебя оттормозит, но, если упадешь, сразу откатывайся в сторону, – услышал он крик Адель откуда-то снизу. Затем послышался звук упавшего тела, потом еще два – это уже приземлились Тим и София. Раз – и его ноги коснулись земли, он пробежал еще метров пять и остановился.
Они были в каком-то не то бункере, не то подземелье… Сводчатые потолки его уходили метров на 10 вверх. Все это было похоже на готическую подземную церковь или старинный вокзал.
– Что это за место? – спросил Ян.
– Точка высадки. Сюда ведут все тоннели из всех домов сэнмиров, – сказала Адель, – Мы сейчас под площадью Сан Мишель. Под ратушей.
– Ничего себе. Как у вас все интересно! – говорила София, – а лететь мне даже понравилось, – она с улыбкой посмотрела на Тима.
– Мне тоже, – Ян стоял рядом с друзьями, и на душе у него было легко и спокойно. Столько приключений за один день, это же с ума сойти можно. Он совсем не боялся. Почему-то было ощущение, что все идет, как надо, что всегда кто-то придет на помощь, что все происходит именно так, как и должно происходить, что все в итоге будет хорошо. Просто потому, что по-другому и быть не может.
– Адель, твое пальто, – показал Тим на когда-то белое пальто Адель. Она ничего не сказала, просто провела рукой сверху вниз, и пальто стало ослепительно белым, как только что из химчистки.
– Ну, куда дальше? – Тим вопросительно посмотрел на сестру.
– Идите за мной, – сказала Адель.
Глава 9. Из зимы в лето.
Они вышли во двор ратуши через какой-то холмик с дверкой, можно было подумать, что это убежище на случай урагана или погреб посреди городской площади… Подойдя к автобусной остановке, они сели в подошедший автобус. Устроившись на заднем сидении и весело болтая, примерно через час они доехали до Ньютон-хилс, маленькой живописной деревеньки, на окраине Сноутона.
– Куда мы сейчас направляемся? – спросила София.
– В секретный штаб сэнмиров, – дико вращая глазами, сказал Тим.
– Идти далеко, так что соберитесь, – сказала Адель, спускаясь по замерзшим ступенькам автобуса. Она осмотрелась и махнула рукой. – Вооон туда нам.
Сначала пересекли заснеженное поле, потом добрались до соснового бора, долго пробирались через лес, занесенной глубокими сугробами, по еле заметной узкой тропинке. Адель вела свой маленький отряд уже часа полтора, когда солнце стало клониться к закату. Бесконечные просеки, замерзшие озера, на обход которых тратилось драгоценное время, – Ян уже совершенно потерял счет времени и не понимал, куда они в итоге идут. Они сворачивали то направо, то налево, то взбирались вверх по холму, то спускались к какому-то ручью, журчавшему в снегах…
– Далеко еще? – Ян поглядывал на Тима, стараясь понять, знает ли он дорогу.
– Уже рядом. Ручей – граница, ни человек, ни зверь не переходят ее. Просто не захотят. Внутренний голос не позволит, – ответила за брата Адель.
И в самом деле, противоположный берег ручья был высокий, поросший кустами и высокой травой, занесенной снегом. Заросли стеной преграждали путь. К тому же сам ручей в этом месте был широкий, перепрыгнуть его было просто невозможно, а лед был очень тонкий, кое-где проступала бурным потоком вода. Кроме того, даже при беглом взгляде на противоположный берег чувствовалась какая-то опасность, незримое напряжение разливалось в воздухе. Хотелось уйти оттуда как можно быстрее.
– А здесь водятся рыси? – вдруг спросила София.
– Наверное, а что? – ответил Ян.
– Да так, мне кто-то рассказывал, что рыси очень хорошо чуют запахи. И особенно запах французских духов. Он их приводит в бешенство! Они нападают и могут разорвать человека. Из нас никто сегодня не душился французскими духами?
– Я душилась, бежим скорей, – со смехом сказала Адель и бросилась бежать, София, не понимая, что она шутит, бросилась за ней. Тим и Ян громко засмеялись.
– Стой, София, куда ты, а как же рыси, – хохотал Ян.
– Вот дураки, – обиделась София.
– Ну, ладно, не обижайся. Зато мы уже пришли, – сказала Адель, показав рукой на противоположный берег.
– Но как мы перейдем на другую сторону? – спросила София.
– По мосту.
– Здесь есть мост?
– Смотри сама, – ответила Адель и посветила фонариком, в луче которого стали видны ажурные перила моста, дугой перекинувшегося с берега на берег. Мост, казалось, был сделан из голубого, как небо, камня.
– А если мост найдут? – спросил Ян.
– Это невозможно, – улыбнулась Адель.
– Даже если найдут, его никто не сможет перейти из наших врагов, – добавил Тим. – Голубой камень, видишь? Это ларимар. Он создает такое поле, что любую злую сущность разрывает на мелкие кусочки.
– Да, – подтвердила Адель, – Ларимар – камень позитива и радости. Он не пропустит ничего плохого.
Они перешли мост и, пройдя еще несколько сотен метров, оказались в каком-то парке. Широкой полосой от леса вверх по холму вела липовая аллея. Деревья на ней были посажены так близко друг к другу, что формировали почти глухую стену. По мере продвижения вперед они заметили, что дорожки на аллее были вычищены до гравия, снега не было и в помине.
Когда они поднялись на вершину холма – на аллее была уже не зима, а поздняя осень! Их ноги ступали по шуршащим камешкам, а с деревьев плавно кружась, падали листья. Вдалеке показалась усадьба, и чем ближе они подходили к ней, тем теплее делалось вокруг, им даже сразу захотелось снять с себя теплые шапки и шарфы. Осень катилась вспять по мере того, как они продвигались вперед, и вот, они вышли на широкую зеленую лужайку перед красивым домом, над которой порхали бабочки, а в высокой траве стрекотали кузнечики. Сам дом был покрыт красной черепичной крышей и утопал в зелени. Огромные витражные окна блестели чистотой стекла.
– Красота-то какая! Прям как в сказке про 12 месяцев, – сказала удивленная София, глядя вокруг широко распахнутыми глазами.
Тим взглянул на Софию. Было в ней что-то неуловимо нежное, от чего хотелось защищать ее от всех опасностей, как рыцарь без страха и упрека. Он улыбнулся, поймав себя на этих мыслях.
Ян уже привык ничему не удивляться, он просто принимал все как есть, хотя лето среди зимы, бесспорно, – было удивительно. Дом был небольшой, с маленькими зубчатыми башенками и узкими окнами он напоминал какой-то уютный летний дворец. На площадке перед домом вокруг пруда с водяными лилиями стояло 12 статуй животных и птиц.
– О! Смотри, Тим, лиса! – показал Ян на одну из статуй.
– Да, это наш род, а есть еще и другие… Вот орлы, например, гордые, смелые бойцы, а еще есть чайки, волки, змеи, крысы, – пояснил Тим.
– Фу, крысы… гадость какая, – сказала София.
– Хорьки еще, рыбы и жабы… всего 12 родов, – уточнил Тим.
– Жабы? – удивилась София.
– Не жабы, а царевны-лягушки. Мудрейшие существа и красавицы писаные. Вы что же, сказок не читали? Про царевну-лягушку не слышали? – сказала Адель.
– Слышали, конечно, но никогда не думали, что это правда, – сказала София.
– Сказка ложь, да в ней намек. Но лягушки – это уже вымерший род. Их не осталось, к сожалению, – сказала Адель, – А еще есть кошки – потерянный род. О них тоже никто не слышал уже много веков. Но вот мы и пришли.
Посыпанная песком дорожка уперлась в мраморную лестницу, по краям которой сидели огромные львы и стояли вазоны с пушистыми гортензиями. Адель открыла тяжелую дубовую дверь и проводила ребят в прихожую. На звук открывающейся двери вышли родители Яна.
– О! Наконец-то, мы уже заждались! – всплеснула руками Анна.
– Не волнуйся, мама, все в порядке, вот Софийку привел, – сказал Ян.
– Привет, София, проходи, пожалуйста, чувствуй себя, как дома. Проходите дети, проходите. Вам надо поесть и хорошенько отдохнуть. Я покажу вам ваши комнаты. Смотрите, здесь гостиная, можно сидеть у камина, а вон там шахматы стоят, Тим, это я тебе говорю, ты же любишь шахматы?
– Я тоже люблю, – сказала София и почему-то смутилась.
– Ну, вот и отлично, отдохнете немного, можете поиграть. Ужин будет в восемь часов. София, к полуночи мы тебя покинем. У нас будет одно очень важное дело. Мы раздвинем время, чтобы утрясти все наши дела, так что ты даже не заметишь нашего отсутствия, нас не будет какие-то считанные минуты. Ничего не бойся, дом абсолютно безопасен. Здесь есть свой домовой, если тебе что-либо понадобится, просто позови, его зовут Дивон.
– Я не волнуюсь, мне здесь все очень нравится, а еще… я никогда не видела домовых.
– Вот и увидишь. А сейчас идите на кухню, а потом – всем отдыхать.
Все пошли на кухню, подкрепить силы, а Ян немного помедлил и подошел к матери.
– Мама, это что, наш дом?
– О нет, – улыбнулась Анна. – Это общий дом сэнмиров, но он разделен на бессчетное число параллелей, так что мы все здесь живем, не мешая друг другу. Достаточно сдвинуть точку сборки на 1 сотую часть секунды и мир уже другой. В этом доме могут жить сотни, тысячи семей одновременно, даже не зная об этом.
– Круто! Как здорово это у вас все придумано.
– У нас, Ян, – ответила Анна, – это и твой дом тоже.
В это время дверь открылась и на пороге дома появился…
– Лэсли! – закричал Ян и бросился на шею брату.
Глава 10. Вспомнить все.
В саду сгущались сумерки. Окна закрыли, чтобы вечерняя сырость не проникала в дом. Разожгли камин. Дрова в нем уютно потрескивали, создавая атмосферу безмятежности и покоя.
– Ну и влип же ты в историю, братец! – с завистью и восхищением говорил Лэсли, когда, дожидаясь ужина, все отдыхали на мягких диванах в гостиной и смотрели на горящий в камине огонь, – А главное, почему все это происходит именно с тобой! Ведь ты такой еще малыш, – и Лэсли потрепал Яна по вихрам на голове.