Намибия
Толи дюна сползает к океану,
толи океан тянет руки к дюне,
мы едем по дороге рубиновой,
останавливаясь отыскать геккона.
Пустыня сегодня нам рада,
а нам она незнакома,
поражает своими пейзажами,
отправляет сознание в прошлое.
Карамельный закат встретив,
пьяные уже от восторга,
сами того не заметив,
нырнём в мерцающий омут.
Гладкие пики приснятся,
создавая эротический образ,
– Могли бы вы здесь остаться?
– Простите, мы будем вас помнить.
Дворец
Дом на скале, окружённый волнами,
белой пеной и вашими голосами.
Под голубым вечным пледом,
крепость моя, и где бы я ни был,
помню и страстно жду встречи.
В нем музыка счастья,
сердечные песни.
Уют, тишина, птицы щебечут.
И где бы я ни был,
закрою глаза и каждый твой метр
обойду до конца.
Дом, на грудах мощных камней,
утопающий в зелени,
мой апогей.
О природе
Она была художницей, и на сердца людей,
мазками произвольного тона,
наносила свой очередной внезапный день.
Она писала, лепила и мастерила.
И человека каждого любила,
которого в собственный сумасбродный мир пустила.
Часто прощала, молила оберегать её.
Манипулировала, нарядами жонглировала.
Лёгкое дыхание, грустинка в глазах,
и улыбка милая, неуловимое создание,
порождённая Геей нимфа, воплощение незримое.
И кого на пути встречала, принимала,
с ними молчала, повторяла за ними,
их мечты сокровенные обличала.
Вместе с ними жизнь проживала.
От них же обычно и страдала.
Редко мстила и скоро обиды все забывала.
Снова цвела, благословенную явь создавая.
Решала сама всё, планировала, осуществляла.
Так было задолго до тебя и так будет всегда,
Ныне ты принимай и люби её, как она тебя.
Глава 4. Впереди ещё вся жизнь
Впереди ещё вся жизнь
Впереди ещё вся жизнь,
птицы летят высоко и красиво.
Думают ли они о нас?
Есть ли им дело вообще до земли?
А мы вот часто смотрим в небо,
всё просим ответы.
Впереди ещё вся жизнь.
Нам всегда не до этого.
Мы крепко заняты только собой.
Замки строим и хижины,
дороги, мосты, подземные бункеры.
У нас теперь ведь есть всё.
Самолёты, такси,
гаджеты, виски с колой,
а впереди ещё вся жизнь.
Каждая минута история.
Сейчас вдох чей-то последний,
оргазм чей-то первый.
Кто-то эмоциями переполнен
и чьи-то слова, оборванные.
Впереди ещё вся жизнь,
и мы ведь её догоним.
Мы не рыбы, мы не птицы.
Мы люди, всем не довольные.
Мы зародыши, у нас впереди ещё…
Всё.
У тропы надежды тихо я стою
У тропы надежды тихо я стою,
люблю ли я как прежде
или себе я вру…
Как стволы деревьев,
ветер качает, гнёт,
так и моя вера
порой мне душу рвёт.
Благодарите сердцем,
живите, словно долг
отдать себе и близким
должны вы точно в срок.
Я знаю, слишком трудно
поддерживать огонь,
но постарайтесь, милые,
мы вместе и есть Бог!
Живите
Забудьте. Забудьте все прочие…будьте.
Плывите вперёд, по волнам дрейфуйте.
Танцуйте, пойте, кайфуйте.
Ешьте, медленнее жуйте.
Не тащите с собой этот груз, его сбросьте.
Легче любите, спокойнее спите.
Поймите, нас не обнимут крепче,
есть только сейчас, момент не упустите.
Пожалуйста, ЖИВИТЕ, ЖИВИТЕ, ЖИВИТЕ.
Улыбнитесь, а если заплачете,
просто слезу отряхните
и дальше на жизнь идите.
Люблю, за советы простите.
Терапия
Закажи малиновый фраппе
и индийских нот,
пусть закат в глазах плывёт,
а ты вместе с ним.
Закружи себя и всех вокруг,
отпусти на волю птицу,
что сидит внутри,
пусть она летит.
Руки словно крылья,
словно веера,
сердце жадно пусть стучит,
закрывай глаза.
Ты воздух и вода,
ты небо и земля,
не бойся раствориться,
ты весь мир сейчас.
Танцуй!
Живи полной жизнью!
Бесконечная любовь,
ты её источник!
Парить, видеть, слышать, жить
Парить.
Вместе с мелодией фортепиано,
с облаками ленивыми, пьяными,
рядом с птицами свободными,
грациозными, бесподобными.
Видеть.
Этот невероятный, необъятный,
уютный, разно пейзажный,
прекрасный, много форматный,
жестокий, отчаянный,
в грустном звучании,
мечтательный мир.
Ощущать атмосферу кожей.
Слышать
знакомый и новый мотив.
Всем сердцем любить.
Целовать океан,
по волнам его плыть.
Жить.
Медитация
Вихрь поднимется в небо,
энергия разольётся,
тибетские чаши ауру
очистят, ты улыбнёшься.
Третьим глазом увидишь,
как время растворится.
Воздух глубже вдохнёшь,
яснее станут мысли.
Эйфория пронзит тело,
а чувства обостряться,
и вот аромат сандала
уже над тобой властен.
Ты здесь и не здесь, повсюду,
как ива раскинул ветви,
и обещаешь себе никогда
не входить в ядовитые дебри.
Песочница
Песка в песочнице всё больше,
справится с ним лишь внедорожник.
А помнишь, был велосипед?
Ты удирал на нём,
лаяли собаки вслед.
Система человека – разрастаться,
не отличается от иных систем.
Талант себя не расплескать,
не потеряться, остаться
аккуратным, чистым, налегке.
Искренне солнцу улыбаться.
Уметь простить, с прошлым прощаться.
Любить до одури, до искр из глаз.
Делу время посещать,
но всё-таки потехе целый час.
Стой, где стоишь, закрой ладонями лицо,
ровно дыши, найди в себе опору,
банальное "сейчас" так важно, ценно,
стряхни с себя песок,
и самокат лучше купи.
Сила высоты не терпит алчности.
Огонёк
Посмотри вокруг себя,
деревьев ветви живы,
воздух жив.
Жива под ногами земля,
в её недрах кипит жизнь.
Что же ты такой смурной?
И чуть мёртвый, еле дышишь,
заходи на огонёк,
подожги свечу внутри себя!
Знаешь, день прекрасный на исходе,
завтра тоже чудным будет.
Горю не давай отмашку,
твоё пламя пусть не губит!
Сердце страстное пусть бьётся,
на лице улыбка светит!
Жизнь твоя рекою льется,
подними глаза, увидь же!
Я прячу солнце по карманам
Я прячу солнце по карманам,
жадно воздухом дыша,
небо в облаках, не отпуская,
взглядом своим его держа,
иду по галечному краю,
там, где земля почти река.
Иду, пою себе, мечтаю
и продолжается моя судьба.
Она имеет направление,
словно стая птиц летит,
а её сильное течение
не знает собственных границ.
Риск
Сибирская художница
аутентичную писала жизнь свою.
Кистью взмах, переходы…
Чувствовала глубину.
Отражение искала
на белом, чистом снегу,
ворожила, гадала,
испытывала судьбу.
Неприкаянно смотрела
в ночного неба синеву.
В мечтах наглела,
как вряд ли наяву.
Его, рисуя образ, млела,
так что наслаждение само…
Потом стеснялась, робела,
глядя на холст, в глаза ему.
Сибирь, дикая птица гордая,
здесь можно убежать в тайгу,
где медведи, волки серые,
страшно человеку одному.
А художница рисковала,
гладила хитрую лису,
пока проклятие не застало,
в сугробе труп, словно в плену.
Последние минуты
Я не хочу умирать, подождите!
Как же? Простите!
Любить не успел.
Оживите скорее,
Президента зовите!
Без меня мир опустел.
Не пропадайте из вида.
За меня у Бога просите!
Врачей консилиум соберите.
Мне больно, мне страшно, мне рано,
безмолвно кричу: «Помогите»!
Я не отчаялся, рук не сложил.
Я ещё мало сказал и пожил.
Я не старый и дряхлый,
я молодой и красивый.
Разум мой, как никогда, чист.
Я так больше не буду!
Я правила понял.
Я им подчинюсь, я буду спокоен.
Ну не шутите так,
хватит, довольно!
Нет, я не плачу,
я вообще всем доволен.
Ну, медсестра, я же вижу тебя,
не расплывайся в глазах.
Ну, улыбнись, день прекрасен с утра.
Сегодня во сне целовал я тебя.
Нежные губы твои…
Своеобразие мира
Своеобразие мира.
Голубоглазая дива,
остроумная фифа,
длиннорукая сука.
Бородатый мужчина
заказал ей мохито.
Полоумная дура,
посмотрев деловито,
согласилась, конечно,
рот открыв свой небрежно.
А солидный мужчина
всё сидел молчаливо,
омерзительно зыря
на бабёнку из клуба.
не спросив телефона,
предложил выпить дома,
видать спальня просторна,
а жена на Гоа.
олигарха почуяв,
стерва метит места.
Аморальный мужчина,
улыбаясь смазливо,
выпивает стакан вискаря
в ожидании ночи без сна.
Королева стриптиза
умиляет глаза,
научившись недавно,
как змея извиваться
обтирает бока
дорогущего стула.
Научила подруга
не нажимать тормоза
и идти до конца.
А на утро сурово,
Тушь, стирая с лица,
поигрались оба,
заработала она.
У жизни нет проверочного слова
У жизни нет проверочного слова.
Родился – заново начни.
В прописях буквы вырисовывай,
в клетках пустых цифры пиши.
И всё впервые вроде бы,
но иногда, дежавю.
Опробовать всё скоро, не спеши.
Пусть каждый миг на сердце
оставляет отпечаток,
хоть ты себя и береги,
но быть живым здесь и сейчас не бойся,
какие б не случались дни.
Опыт, накопленный ты передай другому,
тому, кто заново родился,
кому всё не знакомо.
И всё по кругу, смысла не ищи.
Щебечут птицы и блестят ручьи.
Русалка
В изумрудном озере
плавает русалка,
длинны, русы локоны,
ровная осанка.
Околдовала девицу
водная стихия,
вынув сердце алое,
бессмертием наградила.
И живёт веками,
из водорослей вяжет,
в гладь глядит, как в зеркало,
любовь всё предвкушает.
Каждой ночью тёмною
у неё охота,
вдруг, молодец один придёт,
занырнёт глубоко.
тут же она завяжет вервь
на его то ноги,
да потащит в ил на дно,
прям к своей берлоге.
Заживут они вдвоём,
словно сбылись все грёзы,
рыбы не сожрут пока его труп…
А кости?
Кости сложит в чемодан
и вздохнёт печально,
устремиться снова, ждать
молодца отчаянно.
С косой или без, неважно
Несите смерть, я к ней готов!
Без аперитива, без десерта.
Я прожую страдания и боль,
их проглочу.
Финал жизни не изменишь.
Без предрассудков, не жалея,
всё забыв, одновременно помня,
всех, простив, уйду.
А солнце дальше пусть греет,
мои уже ненужные мечты.
Я не боюсь, что сигарета тлеет,
что обожжёт мне пальцы, улыбнусь.
Прощайте, хватит, в самом деле!
Здравствуйте, я родился в новом теле!
Не узнаёте? Я и сам…
Яблочный пирог
Без вычурностей, самый простой
яблочный пирог. Без корицы
и даже без сахарной пудры.
Но вызывает детский восторг
его суть и вселенская мудрость.
Без новшеств и без добавок,
лазеек кулинаров
с первой секунды радует вкус
и награждает усладой.
Самый простой яблочный пирог.
На душе с ним уютно и тепло
и боле ничего в это время не надо.
Памяти Любови Полищук
Бывают женщины,
сотканные из света,
в любовь одеты.
У таких улыбка,
словно заря,
свежа и чиста,
мила и скромна,
обольстительна
и многогранна.
Многим желанна
их красота.
Манки глаза
глубины океана,
трепетно сердце,
живая душа.
Времени мало
познать этих женщин,
они будто вода,
ускользать их стезя.
За спиной два крыла.
Изящны, нежны,
смелы и мудры,
творцами воспеты,
поцелованы небом,
с мечтой в руках
и кастетом.
Бывают женщины
среди нас,
бесконечность
прекрасных портретов,
не растворяются в миражах,
подчинили себе вечность.
Возраст
Сорок чёрненьких чертят,
вдруг, на плечи сели,
расшумелись и брюзжат,
слушать надоело.
Самый звонкий крикнул: «Всё!»,
а второй: «Удачи!»,
третий пригласил в кино,
пятый вечно плачет.
А четвёртый позабыл,
что теперь иначе,
плывёт шестой, как прежде,
по течению дальше.
Близнецы седьмой, восьмой
тянут одеяло,
с ними тяжело порой,
им важно лишь внимание.
А девятый чернышок
светлый одуванчик,
словно вовсе и не чёрт,
а милый добрый мальчик.
И ещё десятка два
грузом тучным едут,
их манеры не склоняют
к светскому общению.
А тридцатый только вторит
что-то про начало.
Тридцать первый алкоголик,
тридцать второй напарник.
Тридцать третий всё бухтит:
«Мало капитала…»
Тридцать четвёртый много спит,
ему не до познания.
Тридцать пятый чёрт похмелье,
тридцать шестой целитель.
Балагур тридцать седьмой,
тридцать восьмой сожитель.
Тридцать девятый, чёрт с тобой!
Может, просто жить мне?
Возгласил сороковой: «Ну, а как же мы все?»