– Что? – наученная горьким опытом, мое возмущение получается тихим – Что ты сделал?
Он не дает мне повернуться, чтобы посмотреть в его бесстыжие глаза, еще крепче прижимая меня к себе.
– Прости, Марта. Сначала, я и правда не хотел, чтобы ты позорила имя фон Дервизов, встречаясь со всеми подряд. Ведь я тогда не знал тебя. Прости.
– Ты сволочь, – я все же изворачиваюсь и наношу чувствительный удар локтем ему в живот. Красавчик ахает, но схватку не ослабляет. – Ты что, думал, что я шюха какая-то?
– Я не знал тебя, Марта. И считал, что если у тебя не будет возможностей, то можно будет избежать скандала.
Блин, все равно это обидно.
Правда, его следующие слова, все же немного уменьшают мою обиду.
– Но потом я понял, что ты не такая. Что ты намного интереснее и правильнее многих девчонок, что я знал. И тут мне еще меньше захотелось, чтобы кто-то подкатывал к тебе. Я тогда еще был с Аминой и убеждал себя, что делаю это только потому, что забочусь о репутации фамилии фон Дервизов. Я не знаю когда и как это произошло, но я влюбился в тебя, Марта фон Дервиз.
Ох.
Так, спокойно. Наверняка, Марта, тебе как всегда мерещатся вещи, которые не происходят.
Он как будто не замечает моего ступора и продолжает говорить:
– Я не знаю, куда дел свою стекляшку, когда улетел на прошлых выходных, но дома ее уже не было. Когда я вернулся обратно, и на меня налетели ребята с упреками и криками, я долго не мог понять, что случилось. Когда до меня дошло… Марта… , – он ненадолго замолкает, и я вижу боковым зрением, как он с силой зажмуривается, прижимаясь щекой к моей щеке. – Я думал, что сойду с ума. Я не мог поверить, что это с тобой произошло. Что я допустил, чтобы тебя кто-то ударил и… ты говорила правду, что он не успел, ну…
– Нет, – шепчу я. – Ничего не было.
Он немного расслабляется, но все же не отпускает меня.
– Я хотел его убить, честно. Боже, не уверен, что я не был способен в тот момент на убийство. Когда я узнал, что он до сих пор прохлаждается в своей комнате после всего, что натворил, то сразу помчался туда.
– Это он тебя так? – спрашиваю я, намекая на его побои.
– Нет, – качает он головой. – Скорее те, кто пытался меня удержать.
– Ого, – удивляюсь я.
– Да, – смеется он. – Это было эпично. Чтобы ты знала, в тот день мне так и не удалось до него добраться.
– Но ты же говорил, что сломал ему нос.
– Да, но это было тогда, когда я приехал к нему домой, куда его заперли родители.
– Ты сошел с ума? – я все же поворачиваюсь к нему лицом. Он тут же вновь меня обнимает. И это хорошо. На улице уже стемнело и стало немного прохладно. – Тебя же могли обвинить! Ты напал на него в его же собственном доме.
– Поверь мне, когда его отец узнал, за что именно я сломал ему нос, он пожал мне руку.
– Все равно, это того не стоило, – сердито выговариваю я ему.
– Стоило, – он хмурится, сжимая губы. – Он еще слабо отделался. У тебя до сих пор на шее синяки.
Я непроизвольно касаюсь своей шеи.
– Уже не болит, – выдавливаю я из себя улыбку.
Но парень хмурится только еще больше:
– Это правда, что ты сорвала голос, потому что так сильно кричала?
Я киваю.
– Если бы я был в соседней комнате… – вновь начинает он, но мне уже надоело слышать его нытье по поводу того, что он во всем виноват.
И я решаю его заткнуть.
Конечно же, поцелуем.
Сначала, он не отвечает мне, но затем забирает инициативу себе, и вот я уже вся плавлюсь и горю.
С трудом оторвавшись от него, я спрашиваю его о том, что давно меня интересует:
– Как ты нашел меня?
– О, не одна ты умеешь взламывать базу данных, – самодовольно подмигивает он мне. – Ладно, шучу. Секретарша Нарышкина помогла.
– О, сиськи, – вспоминаю я эту странную женщину.
– Что? – смешно округляет глаза фон Дервиз.
– Ничего, – смеюсь уже я. – Проехали.
– Марта, – неуверенно зовет он меня.
– Мм? – откликаюсь я, вновь прижавшись щекой к его рубашке.
– Я сказал, что влюблен в тебя, но ты мне ничего не ответила. Не то чтобы я был не очень уверенным в себе парнем, но все же хотелось знать, что ты чувствуешь по отношению ко мне?
Я пытаюсь убрать счастливую улыбку и запрокидываю голову, чтобы посмотреть ему в лицо:
– Хм, дай подумать. Я разрешила тебе себя поцеловать, затем поцеловала тебя первой. Сейчас я жмусь к тебе и не отталкиваю. До этого я тебе рассказала все свои уродливые секреты, и ты при этом не сбежал от меня сломя голову… Да, однозначно я влюблена.
Теперь и он улыбается широко и счастливо.
И вновь целует…
Мы все же идем в дом. Теперь, когда буря эмоций улеглись, я понимаю, каким убогим кажется мое жилище фон Дервизу. Вряд ли он когда-нибудь жил в таком.
Из мебели у нас только односпальная кровать, небольшой диван, стол и пару стульев. Ах да, еще платяной шкаф и несколько ящиков, которые служили нам кухонным гарнитуром.
Я в ужасе замечаю, что наша печка, которая в холодное время года топиться дровами и обогревает дом, давно не белена и по ней прошлись несколько глубоких грязных трещин. Маленькие окошки, занавешенные голубыми уродливыми шторками, пропускают мало света, из-за чего дом еще больше кажется мрачным. Ситуацию даже не спасают милые бумажные обои в цветочек, которые мы с мамою поклеили год назад.
Но, кажется, фон Дервизу все равно. Он подходит к дивану и плюхается на него, как и на мою кровать в пансионе, притягивая меня за руку к себе.
– Угостишь чаем? – спрашивает он, очаровательно улыбаясь. – Честно говоря, я ужасно проголодался.
– О, – немного смущенно мямлю я. – У меня вообще-то нет еды. То есть, что-то, конечно, есть, но не думаю, что ты этим наешься.
– Та чудесная старушка звала на оладушки, – подмигивает он, вставая с дивана и поднимая меня. – Предлагаю воспользоваться ее приглашением.
У бабы Нюры мы не только едим, но еще она заставляем фон Дервиза растопить у нее баню и с удовольствием паримся. Раздельно, если кому-то это интересно. Спим мы также раздельно, если и это кому-то интересно.
Он долго ворочается на диване, скрипя его старым деревянным корпусом, но, наконец, затихает.
– Марта, – зовет он меня.
– Да, – шепчу в ответ я.
– Ты точно не ненавидишь меня? – спустя несколько секунд молчания спрашивает он тихо.
– Никит, – да, да, я запомнила его имя. – Я же уже говорила, что нет. Почему я должна тебя ненавидеть? В том, как сложились наши с тобой жизни, виноваты родители, но не мы с тобой.
Я не вижу его, но слышу, как он облегченно вздыхает, а я в ответ улыбаюсь, как дурочка.
– Ты хоть понимаешь, что теперь, когда мы по-настоящему вместе, нам придется тяжело. Прости, но не думаю, что общество, а тем более мама, хорошо к этому отнесется.
– Ну, небольшая то репетиция у нас уже была, – я поворачиваюсь на бок, и моя старая кровать на пружинах скрипит еще громче дивана фон Дервиза. – Ничего, пережили.
– Это был всего лишь день. И то, в конце него ты меня бросила, – недовольно бурчит он.
– И не надейся, – смеюсь я. – Я не собираюсь больше тебя бросать.
Он вновь ненадолго замолкает, после чего произносит без тени веселья в голосе:
– Не бросай меня.
– Хорошо, – шепчу в темноту я.
– Марта, – вновь через какое-то время зовет он меня.
– Да, Никита, – хм, кажется, мне нравится называть его по имени.
– Ты же понимаешь, что я не могу оставить это все просто так?
Я хмурюсь, не понимая, что он имеет в виду. Но Красавчик тут же разъясняет:
– Я не могу допустить того, чтобы ты продолжала жить здесь одна. У тебя нет денег, нет того, кто бы позаботился о тебе. Это неправильно, Марта.
– Ты не понимаешь, – я резко сажусь в кровати, смотря на тень фон Дервиза, который через пару метров от меня лежит на диване. – Если службы опеки узнают о том, что я осталась одна, они заберут меня. Устроят в какой-нибудь детский дом или школу-интернат, – я вижу в темноте, как фон Дервиз тоже садится и поворачивается ко мне. – Я не хочу вновь привыкать к новому месту, находиться среди чужих людей. Мне меньше чем через год восемнадцать. И тогда уже они не обязаны будут обращать на меня внимание.
– Хорошо, – я плохо вижу в сумраке, но, кажется, он кивает. – Но ведь ты вернешься в пансион, правильно? Там я о тебе смогу позаботиться. А каникулы будешь проводить у нас в замке.
От его слов, что он позаботится обо мне, что-то в груди приятно сжимается. Обо мне мало кто заботился, но он готов. И я ему за это благодарна. Но тут меня осеняет догадка:
– Только не говори, что ты собираешься делать это из чувства вины, Красавчик. Мы же вроде как выяснили, что ты мне ничего не должен, и что никто из нас ни в чем не виноват.
– А еще ранее мы выяснили, что я влюблен в тебя, как последний идиот, – я вижу, как он встает с дивана и в два широких шага преодолевает расстояние между нами. – И если ты не знала, Марта, то последние идиоты, как я, просто обожают заботиться о своих любимых девушках.
– Ох, – только и могу сказать я, когда он садится на край кровати, и немного скатившись ко мне, приближает свое лицо к моему. – Кажется, мне нравятся идиоты.
Он тихонько смеется, а затем целует меня. Нежно, трепетно, осторожно.
– Можно я лягу с тобой? – оторвавшись от моих губ, спрашивает Красавчик.
– И не надейся, – я бью его по груди и смеюсь, стараясь, чтобы голос не выдал мою нервозность. Все-таки, кажется, к такому я еще не готова.
– Глупенькая, – улыбается он, приобняв меня за плечи. – Я не собираюсь к тебе приставать, обещаю – хотя и очень хочется. Просто на твоем диване какая-то пружина упирается мне прямо в ребра.
Блин, стоит ли доверять парням, если они говорят, что не будут приставать, чтобы залезть к тебе в койку? Что-то мне подсказывает, что нет, но я все равно двигаюсь, уступая место фон Дервизу.
– Черт, ты просто медведь, – шиплю я, пока он пытается уложить свое внезапно увеличенное тело в кровать.
– Просто твоя кровать маленькая, – оправдывается он, неловко ворочаясь.
В итоге мы все-таки укладываемся: фон Дервиз обнимает меня руками и ногами так, что я чувствую себя в каком-то коконе счастья.
– Марта, – вновь зовет меня парень.
– Ты когда-нибудь заткнешься? – ворчу я, в то время, как мой рот растягивается от уха до уха.
– Прости, просто хотел еще кое-что спросить.
Я громко вздыхаю.
– Ну?
– Э, – он колеблется пару секунд, прежде чем все же задать свой вопрос: – Почему ты выключила свет?
Его вопрос застает меня врасплох. Ведь я даже не обратила внимания, что выключила свет.
Я отвечаю максимально честно:
– Потому что ты рядом.
Его объятия вокруг меня на миг усиливаются, и я счастливо жмурюсь.
Не знаю зачем, но я продолжаю говорить:
– Ко мне начали приходить кошмары, когда я потеряла маму. Снится постоянно один и тот же сон: она на кровати, стеклянные глаза, слишком бледная кожа, губы без цвета… Я стала ненавидеть темноту, потому что, просыпаясь, я должна была удостовериться, что не увижу это еще раз. Не знаю. Тупость. Ведь она уже умерла, и я, конечно же, не увижу ее еще раз… Но темноту я все равно стала бояться.
– Тебе нечего бояться, малыш, – шепчет фон Дервиз, целуя меня в волосы.
– Я знаю, – шепчу я в ответ. – Спокойной ночи, мой Прекрасный принц.
Я не вижу, но знаю, что он улыбается.
– Спокойной ночи, – шепчет он мне в ответ.
Эпилог.
– Я не могу, – наверное, уже в сотый раз повторяю я эту фразу.
– Девочка моя, ты такая красивая, – увещевает меня Марта также, наверное, в сотый раз. Она поправляет мне фату, которая ни на миллиметр не сдвинулась с того момента, как она делала это в последний раз. – Не волнуйся. Все будут просто поражены на повал твоей красотой.
Она достает свой кружевной платок и смахивает слезинку, что сбежала на ее щеку.
– И ты очень похожа на маму, – добавляет Марта, всхлипнув.
– Это точно.
В мою маленькую комнату, в которую я недавно заселилась и в которой жила в детстве в родовом замке фон Дервизов, входит Обухов.
– Господи, у вас здесь что, паломничество? – ворчу я просто, чтобы поворчать.
На самом деле я очень рада, что Обухов зашел. За те семь лет, что мы с ним знакомы, я сблизилась с ним, и одно только его присутствие вселяет в меня уверенность и спокойствие.
– Марта, ты самая красивая невеста, которую я когда-либо видел в своей жизни, – улыбается он и, наплевав на кропотливые труды Марты, обнимает меня. – Ты не должна позволять этим толпам сплетников запугать тебя.
– Толпам сплетников? – его уверенность во мне сейчас как-то не действует волшебным образом. – Дядь Саш, там фотографов больше, чем гостей! А гостей несколько сотен! Меня будут снимать со всех сторон. Я даже видела, как пролетал вертолет с журналистами! Господи, это же мое лицо будет в прямо эфире в HD качестве по всей стране. Я не смогу. Зачем, ну, зачем эта тухлая Лариска решила с такой помпезностью играть нашу свадьбу?
– Не стоит оскорблять свою будущую свекровь. И это свадьба аристократов, девочка, – как всегда нравоучительно и без капли сочувствия вставляет свое слово в мою панику Анфиса Павловна. Да, да, она сейчас тоже находится здесь, и сидя в глубоком кресле у окна, читает какую-то газету. – Даже если бы вы захотели, вам никак нельзя было избежать всей этой помпезности. Тем более, такой скандал. Женятся двое фон Дервизов – по крови и по имени.
– Оооо, – стону я и опускаюсь на свой стул. – Мне нужно поговорить с Красавчиком, – да, да, я до сих пор называю фон Дервиза Красавчиком. А что, ему нравится. – Он нужен мне сейчас.
– Нет, – в один голос отвечают все трое на мою просьбу.
– Он помешан на том, чтобы оберегать тебя и заботиться, – продолжает Марта.
– Что лично я считаю не совсем здоровым, – вставляет свое слово Анфиса Павловна.
– Поэтому если он узнает, что ты в панике от масштабов предстоящего торжества, – продолжает дядя Саша. – То быстро разгонит всех к чертовой матери.
Анфиса Павловна морщится от грубого словца Обухова, но согласно кивает.
Ладно, пускай. Но мне действительно нужно что-то делать с этой подступающей тошнотой.
– Я хочу побыть одна, – шепчу я, склонив голову к коленям. – Дайте мне пятнадцать минут просто прийти в себя.
– Конечно, дорогая, – кудахчет Марта и выталкивает всех за дверь.
Пока я пытаюсь вспомнить хоть какие-то дыхательные упражнения, который помогли бы мне прийти в себя, кто-то стучит в дверь, одновременно распахивая ее.
Молясь, чтобы это оказалась не Лариска, которая меня со дня помолвки уже достала с этой подготовкой к свадьбе, я поднимаю голову. Увидев красивую рыжую девушку в вечернем платье и со стекляшкой в руках, я облегченно выдыхаю:
– Это ты…
– Ага, девять один одни, что у вас случилось? – весело щебечет Алиска и присаживается передо мной прямо на пол.
– Ничего, – мотаю я головой, вновь опустив голову на колени. – Я просто в панике, а так ничего.
– Поня-я-тно, – задумчиво тянет уже так сильно повзрослевшая девчонка, а в следующее мгновение я резко дергаюсь, так как слышу голос своего любимого:
– Алиса? Что случилось?
– Ничего, просто твоя невеста сейчас по цвету тот в точь как ее платье.
Я вырываю из рук рыжей стекляшку и смотрю на хмурое, но все такое же прекрасное лицо своего Принца.
– Никита, я не могу, – чуть ли бы не плачу я, увидев свою роднульку в смокинге и с зализанными волосами.
Вот же, готовится. А я как размазня.
– Любимая, что случилось? – взволнованно спрашивает фон Дервиз, начиная ходить по комнате. Я слышу, как на заднем фоне кто-то шушукается. Наверное, его банда опять в сборе.
– Я не могу, – вновь повторяю я, скуля. – Там так много людей. Все будут глазеть на меня, обсуждать, снимать, фотографировать. Господи, да я там ведь даже никого не знаю!
– Главное, жениха знаешь, – хихикает Алиска, нагло подслушивая наш разговор.
– Марта, ты же знала, что так будет, – фон Дервиз старается говорить спокойно, но по тому, как он машинально подносит руки к волосам, а затем отдергивает их, вспомнив о тоне геля на своей голове, я понимаю, что теперь и он взволнован.
– Знала, но не думала, что мне будет так страшно, – все теперь у меня истерика.
– Любимая, успокойся, – нежно говорить Красавчик, пока Алиска со всей дури дует мне на глаза, чтобы набежавшие слезы не скатились и не испортили макияж. – И даже не мечтай отвертеться, – без тени улыбки продолжает Красавчик, глядя прямо в объектив стекляшки. – Я тебя столько лет уговаривал выйти замуж не за тем, чтобы в день свадьбы ты от меня сбежала.
Ох, это точно. Красавчик начал осаждать меня своими предложениями с первого курса университета, куда мы вместе поступили, но учились на разные специальности. Он изучал финансы, я – информационную безопасность. Теперь он лично ведет бизнес, что оставил ему в наследство барон, а я работаю инженером по информационной безопасности в одной из крупнейшей телекоммуникационной компании.
– Красавчик, забери меня отсюда. Я клянусь, меня стошнит прямо на твой безупречный смокинг около алтаря. И тогда не только мне будет стыдно, но и тебе. Потому что я твоя невеста и мать твоего будущего ребенка.
Ох, не так же надо было говорить об этом.
– Любимая, я уверен, ты справишься, – улыбается он, кажется, ничего не заметив.
Хотя, какого черта? У меня есть козырь в рукаве, и я собираюсь его разыграть.
Я сажусь прямо и смотрю со всей серьезностью в объектив стекляшки.
– Ты понимаешь, что я очень и очень сильно нервничаю?
– Марта, – фон Дервиз тяжело вздыхает, прежде чем продолжить. – Ко мне приходил Обухов, мама, тетя Марта и они даже прислали Анфису Павловну. И все они просили не срывать свадьбу из-за твоей паники. Поверь, я бы давно уже забрал тебя и увез, если ты так боишься. Но я обещал им, что не сделаю этого.
Вот же… хитрюги.
Но они не знали о моем секрете. И раскрыв его, даже фон Дервиз, который всегда старается держать данные им обещания, вырвет меня из этой жаждущей зрелища толпы и увезет на фиг отсюда.
– Ты не ответил мне, – продолжаю я все тем же ровным голосом. – Ты понимаешь, что я очень и очень нервничаю?
Тяжело вздохнув, он все-таки кивает.
Хорошо, продолжим.
– Я волнуюсь так, что у меня трясутся руки. Я, как ранее заметила твоя сестра, бледная, меня тошнит и одновременно знобит, – немного подождав, чтобы до него дошло все то, что я хочу донести, я продолжаю: – А еще ответь мне, знаешь ли ты, любимый, что у тех, кто любит друг друга, могут появляться дети?
Фон Дервиз подозрительно смотрит на меня, не понимая, к чему я это говорю. Судя по тому, как Алиска тихонько ахает, до нее доходит все быстрее.
– Так вот, – продолжаю я бесстрастно. – А знаешь ли ты, что беременным волноваться нельзя?
Он лишь кивает, еще больше нахмурившись.
Я слышу возобновившиеся перешептывания на заднем фоне у Красавчика и понимаю, что, кажется, только у моего жениха туго с сообразительностью.
– Хорошо, – уже раздраженно продолжаю я. – А знаешь ли ты, дорогой, что твоей невесте, будучи беременной, не стоит переживать сильный стресс, потому что это может негативно сказаться на нашем будущем ребенке?
Вот теперь бледнеет фон Дервиз.
– Что… как… когда? – он не может связать двух слов, тем временем, как на меня с громким визгом накидывается Алиска, сжимая в удушающих объятиях. Судя по мелькавшим картинкам в стекляшке и по шуму, доносившемуся оттуда, что-то подобное проделывают и его друзья.
– Марта, – наконец произносит мой любимый, поднося планшет к взволнованному лицу. Его волосы уже давно растрепались, и теперь даже не стоит их пытаться вновь уложить. – Господи, не могу поверить.
Я широко улыбаюсь от счастья. И наплевать, что он узнал об этом не во время свадебного путешествия, как я планировала, и по стекляшке. Радость от этого ничуть не меньше.
Я замечаю, как он внезапно становится сосредоточенным и серьезным.
– Ты права, все эти волнения вам с ребенком противопоказаны. Церемония через час. До этого времени нам нужно составить план побега. Жди звонка от меня.
И с этими словами он отключается.
Спустя пять минут мы уже с Алиской крадемся по какому-то покрытому паутиной и пылью потайному ходу замка. Выбираемся мы наружу за пару километров от центральных ворот. Здесь нас уже поджидает мой любимый и вся его компашка: Сухостой, Алекс и уже заметно беременная Амина под ручку с красавцем мужем.
– Выглядишь ужасно, Марта, – кривит свой рот все такая же вредная Аннушка.
Ну, совсем не изменилась. Хоть ее бы тоже замуж кто взял, может добрее стала. Вот Амина вся светится от счастья, прижимаясь к руке здоровяка азиата.
– Аня, перестань, – смеется она, кидаясь и ко мне и начиная снимать с моих волос пучки скомкавшей паутины. – Сегодня день Марты. Тем более, девчонки только что прошли через подземный ход, которым не пользовались веками, наверное.
Сухостой закатывает глаза и подходит ко мне, начиная помогать приводить меня в порядок.
Все это время я стараюсь не смотреть на Красавчика, смущаясь всей ситуацией в целом: дурацкой паники, ошарашившей новости о беременности, моего запыленного ужасного платья. Набравшись смелости, я все же смотрю на него, и вижу в его взгляде столько восторга, нежности и любви, что на моих собственных глазах начинают наворачиваться слезы. Не сговариваясь, мы шагаем навстречу друг другу. Его мягкие губы находят мои, и вот мы уже исступленно целуемся, как будто не виделись месяцами.
– Так, полундра! – кричит Алиска. – Кажется, пропажу обнаружили – мама названивает мне на стекляшку без перерыва. Нужно, сматываться.
– Согласен, – кивает мускулистый муж Амины, высматривая что-то в своем планшете. – Вертолет готов. Я тут в сети нашел одну свою дальнюю родственницу. Она живет недалеко в каком-то маленьком районом городишке. И работает в Загсе. Я написал ей на страничке, и она согласилась по-быстрому расписать влюбленных голубков.
– Идеально! – хлопает в ладоши Амина. – Ты такой молодец, дорогой.
Он улыбается ей своей широкой искренней улыбкой. Невооруженным взглядом видно, как сильно они любят друг друга.
Времени нет, так что мы бежим к вертолету и грузимся в него. Управляет им Алекс, так как вместе с Максом мы вряд ли бы все вместились. Весь путь до этого самого маленького городишки, в котором нас должны поженить, девчонки пытаются привести меня в порядок, а муж Амины следит за обстановкой в замке, включив прямую трансляцию по стекляшке. Там пока еще не заметили пропажу…
Девушка, что согласилась нас расписать, выглядит ошарашенной и немного взволнованной. Она смотрит на нас округлившими от изумления глазами и беззвучно открывает свой рот. У нее темные кудрявые волосы, очки в радужной оправе и красивые карие глаза.
– Милый, ты что, не предупредил свою родственницу, что ей придется женить чету фон Дервизов? – шипит на мужа слегка сердитая Амина, пока мы как идиоты все кучей стоим на пороге дома девушки.
– Неа,– озорно улыбается мужчина. – Иначе она не согласилась бы.
После пяти минут переговоров, которые, кстати, проводит Алекс за закрытыми дверьми дома регистраторши, мы все же отправляемся в Загс.
И вот я уже жена. С обручальным кольцом на пальце, фатой на голове, ребенком под сердцем и самым лучшим мужем на свете.
Со своим Прекрасным Принцем.
Мы выходим из старого, требующего ремонта здания, но я уже знаю, что для меня это место станет одним из любимейших. Внезапно Красавчик останавливается и поворачивается лицом ко мне. Он смотрит на меня нежно и с любовью. А затем крепко сжимает в объятиях, как будто боится, что я вновь могу исчезнуть.
Но не в этот раз. Теперь я его навсегда.