Краски. Шаг в темноту. Часть 4

16

Оливер растекся по офисному креслу и прикрыл веки. Голова отказывалась соображать. Вот так начало рабочей недели, мать ее! Перед носом лежали четыре заявления на увольнение, которые принесла Грейс вскоре после того, как Лиз объявила новость слабым дрожащим голосом. Особо преданные подопечные Палермо убрались вслед за своим скользким шефом, скатертью дорожка. Оливер поставил подпись на листах и отшвырнул их на край стола, презрительно поджав губы. Теперь работа за юридическим отделом и миссис Конелли, которым предстояло с наименьшими потерями для организма извлечь определенные на удаление зубы.

– Можно к Вам, мистер Траст? – Проблеяла его личная помощница, заглянув в прозрачную дверь.

На той не было лица. Пережив в одиночку ядерную войну, она совсем иссякла. Неплохо было бы если не отправить девушку в отпуск, то хотя бы снизить ее занятость на фирме. На время.

– Входи, Лиз, – выдохнул он, потирая уставшее лицо ладонями.

– Как Вы себя чувствуете?

– Как? – Не понял он, будто включаясь в реальность. – Словно отравился страшными химическими ядами, и меня выполоскало из всех щелей, но я при этом умудрился зачем-то выжить. Пожалуй, так оно и было.

– Зато теперь Вы восстановитесь и начнете новую жизнь, – вяло улыбнулась Лиз. – Я рада, что все закончилось.

Усмехнулся и он. В самом деле, сегодня они избавились от самой главной головной боли корпорации. Когда силы накопятся, а рана зарубцуется, он порадуется этому дню и, может быть, даже объявит его национальным праздником, но сегодня он раздавлен.

– Мистер Траст, у меня заканчивается доверенность на следующей неделе. Могу я вставить в расписание нотариуса на завтра? – Смущенно уточнила она.

– Можешь.

– У Дениэла истекает срок контракта в сентябре, – продолжила Лиз, расставляя пометки в списке дел. – Мы ведь продлеваем его, да?

Она прекрасно знала, что делать и всего лишь пришла за визированием своих шагов, но Оливер вдруг поднял голову на сообщение о водителе и отрубил резким тоном:

– Нет. Я займусь этим вопросом сам, оставь. Еще что-то?

Девушка вздрогнула и отрицательно покачала головой.

– Иди домой, Лиз, – отпустил он потрепанную малышку. – Ты сегодня сделала очень большое дело, спасибо тебе! Позови ко мне Грейс, мы тут закончим.

Она кивнула еще раз и вышла нетвердым шагом. Тихий офис за стеклом сидел неподвижно, словно после бомбежки. Многие работники не понимали, что им делать дальше и как, пока верхушка решала организационные вопросы.

Гибкая и подтянутая Грейс грациозно поднялась со своего места и, прихватив пару бумаг, направилась к его кабинету. Он надеялся, что Дениэл верно разгадал темнокожую пантеру, и она справится с поставленной задачей, потому что твердость тона водителя не оставляла сомнений – он очень хорошо взвесил все плюсы и минусы решения.

– Присаживайся, – бросил он устало гостье помещения, и женщина плавно села. – Что скажешь?

Он придвинул к ней заявления, которые одобрил генеральским росчерком, и уткнулся взглядом в темные, почти черные зрачки нового главного менеджера.

– Мы обойдемся без них, – выдала серьезно женщина глубоким басовитым тембром. – Я раздала сотрудникам анкеты, по результатам которых пойму, кто на что способен, но уже сейчас могу сказать, что Райан смело претендует на пост моего заместителя. У него достаточно сил и знаний, он прекрасный исполнитель и неплохой креативный директор.

– Райан Пристли? – Не понял изумленный шеф.

– Именно он.

– Боже, я совсем не знаю своих сотрудников, – прикрыл лицо руками директор фирмы. – Что насчет рекламаций?

– Место Аделины Мур мы занимать не будем. Гораздо выгоднее оставить спорные вопросы по клиентам курирующим их менеджерам. Кому, как не им, знать все сильные и слабые стороны своего подопечного? – Заявила миссис Боринг, а Оливер жестами показал, что он согласен и готов слушать дальше. – Документальную часть отдадим Селесте, она давно просила об этом Джима, но тот вредничал. Бумаг много, девушка не останется без дела, но разгрузит весь отдел от ненужной волокиты. Вскоре мы потеряем по счастливым случайностям Тамару и Пенелопу, предлагаю уже сейчас начать передавать их дела Клодии Форест, она способная, но медлительная. Я взгляну на ее анкету и решу более точно, какими проектами ее занять, но пока пусть возьмет на себя текучую работу, а то на сортировке писем она откровенно заскучала.

– Это вон та худенькая темноволосая женщина в очках, сидящая за Райаном в углу?

– Она самая, – кивнула Грейс и продолжила. – Терри Уайтсберг, Тэдди Макалистер и Винни Джекилл возьмут по восемь проектов, Райан – девять. Я смогу осилить двенадцать, если судебные тяжбы уйдут в юридический отдел. Ив Гослинг останется на своих шести, у нее самые крупные клиенты. Нам понадобится найти одного помощника и одного курьера на весь отдел, кроме того, нужно будет немного пересмотреть оклады менеджеров, чтобы уравновесить возросшую нагрузку. Полагаю, это выгодный обмен, с учетом того, что сегодня мы потеряли пятерых сотрудников.

Оливер уставился на нее, не веря своим ушам. Перед ним сидел стратегический калькулятор в нежной женской упаковке.

– Невероятно, – выдохнул он. – А как же Лиз с ее иностранными делами?

– Они пока в порядке, – отрапортовала Грейс. – Как только ей станет скучно, она пообещала найти себе помощника на стороне. Мистер Траст, почти все силы в последний год забирали разборки с «Лайонс Инк». Теперь они позади, мы рискуем очень мощно разгрузить менеджеров от рутины и открыть горизонты для новых клиентов. Все будет хорошо, позвольте набраться наглости и пообещать это. У нас крепкий коллектив.

– Спасибо тебе, Грейс, – кивнул ей почтительно начальник. – Если бы ты знала, как я тебе благодарен.

– Знаю, поверьте. Мне очень почетно и лестно Ваше решение относительно меня. Мы справимся.

Когда за темнокожей королевой закрылась дверь, Оливер поймал себя на одной интересной мысли. Дениэл лучше всех знал его офис. За равнодушной маской недалекого читателя мужских глянцевых журналов, коим водитель был все время, скрывался очень точный и зоркий наблюдатель, считыватель поведения людей, губка по впитыванию информации. Этот мужчина оказался гораздо более внимательным, чем представлялся всем окружающим. Он даже мог быть опасным, если бы не был на стороне Оливера всецело и безапелляционно. Похоже, теперь он понимал, чего так истерично боялась его супруга все эти годы: Дениэл действительно не такой простак, как казался по началу.

Тем более было откровенным безумием продолжать его контракт водителя на фирме. Именно об этом он и решил поговорить с самим работником наедине. Он отправил Дениэлу сообщение: «зайди ко мне, пожалуйста», подперев им в мессенджере пару фотографий их с Алексой на фоне океана, как же давно это было! Минуту спустя тот вошел в кабинет.

– Дениэл, ты угадал с Грейс, – начал Оливер, поглядывая на ничем не сменяющееся перманентно-спокойное сегодня лицо большого сотрудника. – Как тебе удалось?

– Больше никто не подходил, – пожал он плечами.

Интересно, Дениэл теперь всегда будет вот таким? Непробиваемым, невозмутимым, спокойным, но при этом открытым и прямолинейным. Черт! Даже сам Оливер, не обладая в должной мере всеми этими качествами, начинал робеть перед ним.

– У тебя в середине сентября истекает договор с «Траст Инкорпорейтед», и я не намерен продлевать его, – продолжил он твердо, но понял смысл сказанных слов лишь тогда, когда поймал легкую холодную ухмылку неверно понявшего его речь мужчины. – Нет, я не об увольнении, даже думать не смей! Мне стыдно держать тебя в штате водителем, потому что ты весишь гораздо больше. Я хочу предложить тебе стать партнером корпорации. Как ты смотришь на это?

Дениэл округлил глаза, изумленный предложением, чем отдаленно напомнил Оливеру того самого работника, что был у него до отпуска. Однако тот скоро взял себя в руки и усмехнулся, вернув лицу прежнюю невозмутимость.

– Я польщен Вашим доверием в мой адрес, мистер Траст, но у меня даже образования нет. Если Вас устроит такой партнер, я буду рад!

– Принимая на работу людей, я никогда не смотрю на дипломы, Дениэл. Этим грешит моя жена, – устало отмахнулся он. – Но, раз уж ты об этом начал говорить, помнится, ты хотел пойти учиться.

– Да, думал поступить на экономический факультет осенью, – кивнул собеседник. – А как получалось, что Алекса сдавала все экзамены из дома? Она сказала, что это Вы договаривались.

– Я отвозил в Университет справку о ее болезни. Фергусон писал развернуто, так что вопросов не возникало. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что Алекса хочет на экономический вместе со мной, и намерена подавать документы сама, – ответил Дениэл. – А еще она хочет преподавать. Ей предложили внедрить проект о реорганизации, чудеса, правда?

Оливер хотел воспротивиться такому повороту и уже выстроил идеи противостояния безумным планам дочери, но тут решил посоветоваться с ее приближенным:

– Как ты думаешь, у нее получится?

– Уверен, что получится, – без тени сомнения заявил водитель.

17

Выслушав инструкции от работников шестого этажа, как следует обращаться с тонкой техникой, Грейс откашлялась и сосредоточилась, нажимая на кнопку «вкл».

– Уважаемые сотрудники «Траст Инкорпорейтед», – произнесла она мягким утробным басом в сетчатый микрофон. – Сегодня закончился многолетний суд с «Лайонс Инк» нашей победой. Всех желающих поздравить мистера Траста и отдел менеджеров милости прошу на первый этаж. В виде упорядоченной очереди, конечно же. Все…

Грегори Томпсон принял из рук Грейс микрофон, и женщина, поблагодарив начальника АйТи отдела, с которым сдружилась за это сумасшедшее лето бед и взломов, вышла в коридор шестого этажа. С нижних ярусов здания раздались аплодисменты и радостные возгласы. Не такие громкие, конечно же, как на первом, когда Палермо узнал о решении суда, но и невоспитанных обезьян в их штате больше не наблюдалось, кроме бывшего сотрудника и его приспешников.

Осторожно перебирая черными «лодочками» по ступеням лестницы, женщина искренне радовалась за контору, только что избавившуюся от раковой опухоли в лице главного менеджера. Даже метастазы, как видела Грейс, собрали свои вещи и покинули тело корпорации. Иммунитет в виде троих весомейших фигур фирмы победил болезнь.

На лестнице она встретила стайки сотрудников, спускающихся к шефу с радостными лицами. Конечно же, ни о какой «упорядоченной очереди» не было и речи, слишком долго работники находились в напряжении от исков. Люди шли по лестнице вереницей из счастливых сердец, уплотняясь с каждым этажом, и Грейс вклинилась в общий поток, радуясь победе вместе со всеми.

Со второго этажа, будто прорвалась плотина, хлынул весь отдел бухгалтеров и юристов, возглавляемый Мортимером Джексоном. Тот улыбался, как могла поклясться Грейс, впервые за все время битвы со «Львами», женщина уже и забыла, насколько ослепительна его улыбка. Невольно и ее губы ответили на дружественный жест.

– Приятно было слышать твой голос сегодня из микрофона, дорогая, – приобнял он за плечи грациозную темнокожую амазонку, возвышающуюся над его плотным телом почти на целую голову. – Это самая лучшая новость со времен моей работы здесь.

– Благодарю за поддержку, Морт, – кивнула она начальнику юридического отдела, ставшего за время судов уже родным. – Ты сделал невозможное!

– Мы все вместе это сделали, – твердо заявил собеседник. – И сделали бы это гораздо быстрее, если бы Джим не путался под ногами и не ставил палок в колеса. Где он сам, кстати? Почему у микрофона была ты?

Грейс, изрядно смущаясь, сообщила, что Палермо с ними больше нет, и мистер Траст поставил ее во главу отдела. Не помня себя от нахлынувших чувств, Мортимер громогласно объявил на весь лестничный пролет вторую радостную новость, которую поток сотрудников воспринял едва ли не более бурно, чем первую. Такой гомонящей толпой они и ворвались в офис на первом этаже, заполнив его весь полностью и частично протолкнувшись в кабинет начальства.

Общающийся со своим водителем директор даже не понял, что произошло, когда его ладонь начали пожимать поочередно вторгшиеся без предупреждения люди. Грейс уселась на свое рабочее место, с которого прекрасно был виден весь офис, и просто расслабилась, наблюдая за процессией. Сотни рук обнимали мистера Траста, хлопали по плечу, а он лишь растерянно моргал в ответ. Наконец, когда директор осознал, что произошло, он вышел из стеклянной комнаты, проталкиваясь между набившихся сотрудников, и занял свое обычное «лобное место».

– Дорогие друзья! – Громогласно произнес он и, запутавшись в чувствах, умолк.

Его загорелое лицо излучало удивление, восторг, признательность, благодарность, и даже смущение на фоне вселенской усталости человека, только что вышедшего из отпуска. Грейс буквально всеми фибрами ощущала его растерянность, но ей очень хотелось устроить это все начальству, жившему последние два года буквально на иголках от корпоративных сложностей.

– Дорогие друзья, – начал он еще раз более тихо и сердечно. – Хочу поблагодарить всех вас за проделанный путь. Мы шли на ощупь все эти годы, никто не знал, как правильно и хорошо. Каждый наш шаг сопровождался неуверенностью, сомнениями, страхом, но мы продолжали идти, свято веря, что темно будет не вечно. Я всегда знал, что сила корпорации – в ее работниках, но теперь уверен, что только благодаря вам всем мы имеем сегодняшний результат. Вы пришли меня поздравить, но я бы не справился без вас! Вы – моя сила. Спасибо, что все еще работаете здесь.

Слушая громовые аплодисменты, сравнимые лишь с овациями на новогодних корпоративных балах, Грейс вдруг подумала, что отпуск директору пошел на пользу. Только на отдохнувшую голову можно творить верные дела и говорить правильные вещи. Ведь выгнать Палермо нужно было в тот день, когда он впервые повысил голос на подчиненных, еще до переезда. За новенькую девчонку тогда вступился охранник, не продержавшийся на работе и недели после своей попытки восстановить справедливость, отчего весь офис уверовал в безнаказанность разнузданного скверного мальчишки, а бесконечные поблажки в новом офисе лишь подкрепляли эту веру.

Но начальство почему-то тянуло с волевым решением, продолжая держать в штате неисправный предохранитель, из-за которого иногда коротило всю систему до самого шестого этажа. Причины были разные, и все они оказались понимаемы для Грейс. Но совесть хотела надавать оплеух расшалившемуся юнцу, что бы однажды она и сделала, если бы ей вовремя не сменили начальника. И вот теперь все было кончено.

Точнее, только начиналось! Женщина оглядела деловитым взором своих подчиненных, опустошенных увольнением агрессора и обрадованных этим одновременно, и поняла, что им срочно нужна общая история. Пусть бы кто-то из сотрудников начал встречаться, даже Лиз с Тэдди подошли бы на затравку. Либо выездная вечеринка!..

Но, разглядев их всех внимательно, Грейс осознала, что им сейчас нужна забота и любовь не меньше, чем ее поссорившимся близнецам после разгрома отцовского гаража. Те тогда сидели понурые и виноватые, словно своими руками разрушили нечто невосполнимое и жизненно важное, что уже не вернуть никак. Очень похоже.

Ее подчиненные выделялись на фоне основной радостной массы печальными улыбками и пустым взором, глядящим мимо событий в офисе. Особенно не верили в свою свободу самые пострадавшие в отпуск директора Пенелопа и Тамара, хоть им и оставалось недолго служить на благо родной конторы. После них пришибленно выглядели Лиз, Винни Джекилл и Ив Гослинг, которых Палермо прессовал всю последнюю неделю. Словно вышедшие из концентрационного лагеря, они не знали, как теперь жить дальше.

Будь Грейс немного менее зрелой, она бы разрыдалась. Точнее, несколько лет назад, будучи мамой разнополых близнецов, она это делала ни раз, убитая неоднозначными эмоциями. Когда горе граничило с облегчением, радость с тоской, а испуг с нежностью, она всякий раз, теряя под ногами ориентиры, разливалась полноводной рекой в объятиях супруга, а тот обнимал ее, зная, каково женщине справляться с неугомонной парочкой в одиночку, пока он на службе. Сегодня же она лишь прикрыла глаза и обняла весь свой офис черными заботливыми крыльями, ощущая себя истиной королевой.

А еще она точно знала, что больше ее подопечных никто не обидит, она не позволит больше твориться беспределу на этой территории. Ее территории!

18

– Тебе пора, – пробасил мужчина, и хватка его рук ослабла.

Алекса усмехнулась и отстранилась от губ любимого, оценивая его пристальным взглядом карих глаз. В полутьме гаражного отсека его лицо казалось спокойным, даже равнодушным, но девушка отчетливо видела огонь эмоций, испепеляющий стойкого ухажера изнутри.

– Еще пять минут, – прошелестела она и потянулась к лицу Дениэла, но тот лишь скрутил ее в объятия, прижав томные гладкие губы куда-то к границе колючей шеи и жесткого ворота мотокуртки.

– Люблю тебя, – проговорил он и одарил девушку поцелуем в лоб, отчего она недовольно рыкнула. – Добрых снов, я тут разберусь.

Если бы она не чувствовала некоторыми частями своего тела желание кавалера, она могла бы усомниться в своей привлекательности для него. Но реакции его организма говорили об обратном. Поэтому Алекса все чаще уступала мужчине, который теперь, она была уверенна, руководился не страхом и отчаянием, а здравым смыслом и уважением к ее возрасту.

Она ничего не имела против того, чтобы идти домой в постель. Только не в свою. Там было ужасно одиноко и тоскливо после включения сигнализации, отделявшей ее неприступной стеной от его комнаты. Впрочем, и до ее включения – тоже.

Несмотря на очень плотный график и просто беспросветную занятость, Алекса скучала по нему в течение всего дня, когда Дениэл был на службе. Вечера же пара неизменно проводила вместе, выдумывая все новые развлечения вроде мотоциклетных прогулок, парков или, как сегодня, тренажерного зала. Мужчина очевидно радовался искренне их общению, но при этом затормаживал естественное развитие отношений, и давалось ему это с видимым трудом. Что ж, это его дело. Алекса знала, что лавину чувств не сдержать в итоге, а продвижение вперед в этом вопросе – лишь вопрос времени, поэтому и на этот раз лишь загадочно улыбнулась и отправилась восвояси.

Но не одни только игры занимали ее разум в последнее время. Помимо проектов, ее очень волновала мама, которую девушка буквально не узнавала. Утром родительница могла выйти из спальни настолько поздно, что Алекса уже готовилась к обеду, а вечером отправлялась в постель, не дождавшись дочери для пожелания спокойной ночи. Кроме того, она теперь часто заставала мать лениво развалившейся на еловом вельветовом диване в своем кабинете, читающей какую-нибудь легкую книгу. Телефон некогда бывшей бизнесс-вумен молчал, а лицо было чисто от косметики и печали. Впрочем, на вопрос, как она себя чувствует, мама всегда отвечала одно:

– Прекрасно, дорогая! Будто заново родилась!

Поэтому Алекса пожимала плечами, но, на всякий случай, послеживала за мамой, чтобы та в течение дня не сильно перетруждалась. В целом, она не могла налюбоваться своей родительницей, ставшей вдруг такой теплой, солнечной и душевной. От ощущения стены между ними не осталось и следа, и теперь Алекса недоумевала, откуда у нее вообще взялись такие мысли.

Сегодняшняя тренировка в зале одарила ее приятным общением с давней подругой. Джессика Стенли восторженно вцепилась в Алексу и проболтала весь вечер, оттеснив от спутника. Девушки тепло общались до поездки в Миррормонт, но теперь гостье заведения показалось, что тренер излишне беспечна и болтлива. Это не было пороком ни в коей мере, и Алекса улыбалась на очередной рассказ подруги, хоть и весьма сдержанно, но что-то ее угнетало теперь в общении с брюнеткой.

«Похоже, я просто скучаю по Ким», – поняла она, вспомнив с тоской родственную душу, встреченную волей случая и запавшую в сердце.

Стараясь не думать о том, что они не встретятся больше никогда, Алекса лелеяла надежду, что в следующий отпуск Дениэла пара сможет снова навестить уютный городок на севере штата Вашингтон, где осталась масса добрых и приятных друзей.

Но вот кого Алекса ждала с нетерпением в стенах мерцающей комнаты, так это свою индийскую воительницу. Индира обещала нанести визит в конце недели, который собирался настать уже завтра.

«Все в силе?» – написала она сообщение черноволосой красавице.

«Да, к десяти буду у тебя», – пришел ответ.

Алекса вздохнула радостно и напряженно одновременно. Она не смогла предупредить маму о предстоящей гостье, так и не поймав ее в последние пару дней бодрствующей. Интересно, как она отнесется, что поместье Траст – больше не бетонный дворец с неприступной стеной? Только вот страха за собой на эту тему девушка не наблюдала. Словно шагнуть в темноту неизведанного после всего, что уже удалось пережить, стало для нее само собой разумеющимся.

Рано утром после пробежки Алекса зашла в домик охраны и предупредила об ожидаемом посетителе мистера Кроненберга, чем безмерно удивила усатого охранника. После чего потерялась в раздумьях, чем можно угостить визитершу, поэтому набралась храбрости проведать добрую Дороти Льюис. Кухарка хлопотала у плиты, а в доверенном ей пространстве разлился приятный запах ванили и клубничного джема.

– Могу предложить Вам, юная леди, черничный пирог и грибную запеканку, которую я планировала на обед в Вашу кухню, – важно проговорила повариха, но тут же приобняла Алексу за плечи и назидательно сообщила: – Если ты будешь меня предупреждать о гостях заранее, я смогу гораздо больше, чем, нежели за час до их появления.

– Простите меня, миссис Льюис! У меня совсем нет опыта по приему гостей, я исправлюсь, – пообещала девушка, взяв в ладони теплые руки женщины, но тут почувствовала под пальцами металлический ободок и удивленно оценила сплетение четырех кистей. – Это ведь обручальное?!

Кухарка смутилась и покрутила тонкое золотое колечко на безымянном пальце.

– Да, я совсем не ожидала, что это произойдет, да и нужным не считала, – залепетала Дороти застенчиво. – Но Джозеф настоял.

– Поздравляю вас! – Воскликнула Алекса восторженно. – Пусть любовь не покидает Вашу семью! Это такая радость!

– Спасибо, милая девочка. Не представляю, к чему мне это в моем-то возрасте, но я очень счастлива!

К десяти утра Алекса спустилась в пустынную, погруженную в тишину гостиную и взглянула в сторону закрытых кованых ворот сквозь прозрачную стену. Пусто. Стало очень интересно, кто первым навестит ее здесь – сонная мама или долгожданная подруга? Разницы не было совершенно никакой, потому что этим двум важным персонам придется столкнуться в любом случае, ведь они обе – части ее жизни.

Чайник закипел как раз к тому времени, когда за забором остановилось желтое такси, выпустившее из своих недр Индиру. Гостья гордо несла свою массивную черную косу, ступая по каменной дорожке сандалиями с загнутыми носами. В руках у девушки был бумажный пакет с чуть просвечивающими жирными пятнами, наверняка, с угощением от Киры. Похоже, в мире Алексы готовить не умела только она сама.

Как раз, когда подруга была готова войти в стеклянную дверь дома, на втором этаже открылась спальня мамы, выпуская женщину к каменной лестнице, затянутой в бежевую ковровую дорожку. Смуглая рука Индиры повернула рычаг дверной ручки ровно в тот момент, когда на ступенях показались ноги родительницы, обутые в удобные домашние балетки. Две представительницы прекрасного пола одновременно вошли в пространство и, встретившись недоуменными взглядами, уставились друг на друга.

– Мама, это моя подруга, Индира Хукри, – разбил их зрительный контакт уверенный голос Алексы. – Индира, это моя мама, миссис Мелани Траст. Проходи, мы рады тебе.