Аполлон Кучкин. Погоня за вурдалаком, или Синяя крыса счастья

«К тому же, – подумал Кучкин, недобрым словом поминая участкового Гоноренко. – я ничего толком не знаю. Мне, как-то, никто в полиции не удосужился открыть зловещие тайны преступного гражданина. Единственно, что знаю, его фамилию – Удодов».

– Удодов? – округлил глаза Антон Фуфайкин. – Тот самый, что из-за девушки собирался прыгать с крыши многоэтажного дома? Перепугавший соседей, службу МЧС и едва не загремевший в «дурку»?

«Нет, с этим определенно нужно что-то делать, – решил Кучкин, имея в виду не любопытство Антона Фуфайкина, а собственную болтливость. – иначе, я все тайны врагу выдам. Тьфу, пусть не врагу, но выдам, а это неправильно.»

Теперь и он вспомнил историю злополучного Удодова – парня, которого перед самой свадьбой бросила девушка. О том еще писал общегородской сплетник, то есть, газета «Свекруха». Девица разорвала с женихом все отношения, сделав его несчастным и бывшим, а сама укатила куда-то в другую область, отправившись на поиски новой, прекрасной жизни.

Парень, озлобившись на весь женский род, решил страшно отомстить и начал нападать на красивых девушек, видя в них причину всех своих несчастий. И самыми виноватыми, по мнению Удодова, оказались участницы городского конкурса «Игривая кудряшка».

– Мы пришли не просто так, мы вам газету принесли. – оповестила Кучкина Маргарита, энергично вертя, свернутой в трубочку газетой, перед лицом Аполлона Михайловича. – Ту самую!

Подростки явились в гости к специалисту по решению вопросов не с пустыми руками – кроме, выше упомянутой газеты, они притащили с собой пакет с горячими пончиками и теперь, никого не стесняясь, эти самые пончики быстро уничтожали, демонстрируя крепость своих зубов и отличный аппетит.

Не жадничая, они щедро поделились с Кучкиным, с Тяпой и даже с Барселоной, утащившей свой пончик куда-то в другую комнату, подальше от посторонних глаз. Тяпа с тоской во взгляде проводил пышный, посыпанный сахарной пудрой, вкусный кусочек теста, но отобрать у вислоухой кошки ее законный трофей, так и не решился – у Баськи, конечно, нет когтей на передних лапах, зато задними она бьет – будь здоров, да и зубы у кошки острые и не стеснительные. Вернее, не стесняется их в ход пускать вздорная хвостатая бестия, причем, по поводу и без него. Желающим, Тяпа мог продемонстрировать свое, слегка покусанное ухо – больно и очень неприятно.

– Газету? – пончики слегка примирили Кучкина с суровой действительностью, сделав взгляд специалиста куда более мягким и приветливым, чем до чаепития. – Зачем?

– Как, это – зачем? – поразилась Маргарита, отодвигая в сторону пустую чашку. – На память. Вы же принимали участие в охоте. Помогли нам прославиться и выследить таинственное существо, нарушившее мир и покой нашего города.

– Мир и покой нашего города нарушил гражданин Удодов, совершивший ряд противозаконных действий и нападавший на беззащитных девушек, а, капибара, так, она – сама жертва обстоятельств и недобросовестного поведения некоторых людей.

– Капибара. – с удовольствием повторила Маргарита, мечтательно улыбнувшись. – Ну, это вы так говорите. – уже более деловым тоном заявила девушка. – В газете, же, пишут, что это было зловещее, цокающее существо, прыгающее и пугающее жителей города до умопомрачения. Имеются пострадавшие – жители семнадцатиэтажки, в частности, некая гражданка Погорелова Т.К., заполучившая после встречи в «синим чёртом» нервное расстройство, усиленное сердцебиение и незапланированную беременность. Вот, можете сами полюбоваться – фото коварного существа и интервью, с той самой Погореловой Т.К., опубликовано на первой полосе.

– Капустка. – подпись под статьей в «Свекрухе» показалась Кучкину слегка знакомой. – А, не тот ли это Капустка, что писал про злобного зверька чупакабру, изловленного в каком-то дачном поселке еще этим летом?

Маргарита и Наталка порозовели от удовольствия – надо же, кто-то помнит о подвиге, который они совершили этим удивительным летом в дачном поселке Шмурыгино.

– Выдумщик он, этот ваш Капустка. – изрек Кучкин. – Такое создание, как чупакабра – не существует. Оно – досужий домысел и изобретение мнительных обывателей.

– Зря вы так. – надула губы Маргарита. – Мы с Наталкой видели чупакабру своими собственными глазами.

– Да, ну? – изогнул дугой брови Кучкин. – Быть того не может.

– Может. – продолжала настаивать Маргарита и сунула под нос Аполлону Михайловичу свой телефон с фотографией той самой чупакабры. – Убедились?

Фото выглядела настоящим, а не монтажом – отчетливо просматривались улицы поселка и даже чья-то физиономия, случайно попавшая в кадр. Глаза на физиономии выражали ужас и, вставшие дыбом волосы на голове неизвестной личности, свидетельствовали о нешуточном испуге той самой личности.

Существо, запечатленное на фото, смотрелось странно и несуразно, и, пожалуй, правдоподобно, хотя и не походило ни на одно из известных науке созданий. Впрочем, Кучкин плохо разбирался в фауне, да и во флоре, тоже. Разве что, мог без труда отличить кошку от собаки, да капибару от прочих представителей семейства грызунов.

– Синих капибар не существует. – заявила Маргарита. – И, потом – в городе это существо прозвали «Чёртов цокольщик» и мы, первые, кому удалось его сфотографировать!

– И, изловить. – усмехнулся Кучкин.

– Ничего подобного. – в разговор вмешался Антон, который на все имел свое собственное мнение. – Изловили мы, как раз-таки, капибару, а «Чёртов цокольщик» так и останется еще одной городской легендой.

– Хорошо-хорошо. – согласился Кучкин. Желают подростки славы и признания – да, ради Бога. Он им препятствовать не станет. Детки шустрые, на контакт идут охотно, капибару, вон, помогли поймать и вернуть Жизель. Мало ли в жизни случается разных ситуаций – может, еще в каких делах сгодятся?

– Вы это отлично придумали, Аполлон Михайлович – принять участие в поимке странного грызуна. – облизав пальцы, похвалила консультанта Наталья Фуфайкина. И своей девушке помогли проблему закрыть, и нам – прославиться.

– Точно-точно. – Маргарита с удовольствием вспомнила о том, как удивилась, вечером, после театрального представления, обнаружив в кармане пальто записку с подробными инструкциями. Особенное удивление вызывала подпись на записке: «Мужчина в шарфе и с собакой».

Когда и каким образом записка попала в карман Маргарите, осталось невыясненным.

Антон сразу понял о ком шла речь – сенбернаров, любящих конфеты и таскающих за собой на поводке хозяина, в городе не так уж и много.

Посовещавшись, подростки решили, что помощь Кучкина им не помешает, но затем, не утерпели и, всё равно, отправились выслеживать Кельбаса. Тогда-то, Маргарита едва и не стала очередной жертвой городского маньяка.

Как оказалось – они выслеживали капибару, а маньяк, в свою очередь, выслеживал Маргариту Мартыненко.

– Хотите, дядя Кучкин, мы с вашим Тяпой погуляем? – хитренько усмехнулась Наталка, поглаживая сенбернара по холке и запихивая тому в рот кусочек последнего пончика. – У нас еще осталось немного свободного времени.

– Погуляйте. – обрадовался Кучкин. Ленивому специалисту не хотелось покидать уютную квартиру и отправляться шастать по улице, пусть и ради благой цели. – Он вам «спасибо скажет». Тяпа – очень тонко чувствующая и все понимающая натура.

«Тонко чувствующая и все понимающая натура» завиляла хвостом и потрусила к входным дверям – все равно пончики закончились, а, пельменям, им еще свариться надо.

Пока детишки позднего школьного возраста прогуливали физику и выгуливали чужую собаку, Кучкин, полюбовавшись статьей в газете, решил показать эту самую газету владелице салона «Лампапудель», которая уже сегодня обязалась поразить Аполлона Михайловича своими кулинарными талантами.

Кучкин ошибочно полагал, что все женщины на свете, появляются в мир с содержимым поваренной книги в голове и, с отточенными умениями и навыками, делающими честь любому из шеф-поваров городских кафе и ресторанов. Утверждая обратное, в частности, как это делала Жизель Малявкина, они лукавят и бессовестно кокетничают.

Изготовить котлеты сварганить борщ из свежих продуктов – разве это великий труд? С подобным легко мог справиться и сам Кучкин, умудрись он преодолеть свою природную лень.

Но, Аполлону было лень. Из-за этой самой проклятой лени он и стал специалистом по решению вопросов – не надо сидеть в офисе от звонка до звонка, протирая штаны и зарабатывая геморрой, да и вкалывать на чужого дядю не так интересно, как на себя любимого.

Вот он, Кучкин, за последнюю неделю исхитрился заработать пару месячных окладов. Хватит и на прокорм ненасытного Тяпы, и на химчистку, в которой нуждались некоторые скудные предметы его гардероба. К тому же, неделя выдалась интересной – разгадана тайна коварных вурдалаков, найден исчезнувший гроб и блудная жена возвращена в объятия любящего супруга. Про странного зверя экстравагантного окраса и посещение театрального представления – первого за тридцать лет, упоминать не стоит – всё случилось, само собой.

В, общем – жизнь удалась, а если еще порадуют борщ и котлеты, то и, вообще – удалась и улыбнулась.

Слегка напрягало Аполлона длительное отсутствие соседки, Лидии Николаевны, отравленной тухлой олениной. По мнению Кучкина, современная медицина способна творить чудеса. Так неужели, чуда до сих пор не случилось, и Лидия Николаевна не возвратилась в родные пенаты?

По всей видимости – нет, раз Тяпа, до сих пор, составляет компанию самому Кучкину и его кошке.

Решив, что пора бы вернуть обратно загулявшегося сенбернара, а прогульщиков отправить по известному адресу, то есть, в школу, Кучкин, как был, в спортивном костюме и легких шлепанцах, спустился вниз, на улицу, намереваясь разыскать неугомонных подростков и своего временного пса.

Он обнаружил всех четверых у входа в подъезд, где детишки громко скандалили с Карташихой, не желавшей пропускать посторонних в подъезд и закупорившей входное отверстие своим упитанным телом.

– Идите отсюда и собаку свою забирайте! – вопила Карташиха, широко размахивая сумкой, набитой продуктами. – Ишь, повадились шляться по приличным местам, а, затем, в подъездах, дух появляется крепкий и вонючий.

Фуфайкины что-то отвечали на два голоса, а Маргарита Мартыненко из последних сил удерживала на поводке нагулявшегося вдоволь сенбернара, рвущегося к отваренным пельменям, аромат которых Тяпа учуял даже сквозь закрытую подъездную дверь.

Узрев Аполлона Михайловича, Карташиха и не подумала сдвинуться в сторону, освободив проход. Наоборот – грузная тетка еще и локти растопырила, дабы уж наверняка преградить путь врагам, в лице трех подростков и одного лохматого пса.

– Что ж такое, – верещала женщина тонким голосом, тряся подбородком. – и ходють, и ходють, топчут, опять же.. Вы, Аполлон Михайлович отвадили б от нашего подъезда и эту подозрительную троицу, и собаку эту лохматую. Собака, скорей всего, бешенная – иначе, с чего б это, Лидку так долго с больницы не выписывали? Небось, бешенство лечит, от покусов. Уколы ей колють в живот и рубашку смирительную нацепили, чтоб она на людей не кидАлась.. А, пацан этот рыжий, – Карташиха ткнула пальцем прямо в Антона Фуфайкина – дюже подозрительный с виду. Точно – тот самый, маньяк непойманный! Ходит по чужому двору, жертву присматривает. Обыскать пацана надо обязательно – там, в кармане, он, точно, бритву припрятал. На наши волосы покушается, цирюльник недоделанный! – Карташиха визжала громко и самозабвенно, наслаждаясь звуками собственного голоса и, собственной же, безнаказанностью. – Ух, мерзавец, полиции нет на тебя. Известно ж, – обратилась Наталья Мадисовна к Кучкину. – что, маньяки, они рыжие завсегда и, от того – злые. Злые, потому, как рыжие.

– Поймали маньяка нынче ночью. – Кучкин попытался протиснуться мимо Карташихи, но, та, выставив вперед пышный бюст, всячески препятствовала маневрам молодого соседа. – Не беспокойтесь – сидит ваш маньяк в кутузке, с Гоноренко общается. И, он – не рыжий.

– Точно, поймали? – обрадовалась Карташиха свежим новостям. – Ух, как здорово! Надобно Клавке из тридцатой квартиры сказать про маньяка, а, то она дома сидит, как пришитая, в поликлинику не идет, потому, как стригуна с ножницами опасается. И про Лидку сказать, бешеную.

– Это, кто тут бешеный? – неизвестно с какой стороны появилась та самая, отравленная олениной, владелица Тяпы. – Про себя, что ль, речь ведешь, рожа неумытая? Ты, Карташиха, совсем с катушек слетела, как я погляжу? Да я тебя, за слова такие, в луже утоплю и сверху сяду, чтоб не всплыла раньше времени.

– Объявилась, не запылилась, бесстыдница. – обрадовалась новому поводу позлословить тетка Карташиха и проход, наконец-таки, освободила. – Оклемалась, смотрю? Совсем совесть потеряла, злыдня. Кто на парня молодого собаку свою прожорливую навесил? Не ты ль, скажешь? Сама, значится, в больницу залегла, на все готовое пристроилась, дома харчи экономишь, государство наше несчастное объедаешь, а пса своего, прожорливого, сбагрила, на радостях? Вон, он, с детворой чужой прогуливается, шкура лохматая, да Аполлончика нашего утомляет. Аполлон, он может быть, девицу какую в гости пригласить возжелает, а в квартире такая образина шерстяная полы топчет и атмосферу отравляет зубами нечищеными и лапами немытыми.

– Уж, не твою ли Светку наш Аполлон приглашать вздумал? – подперла бока кулаками Лидия Николаевна, бледный цвет лица которой, медленно менялся на бурачный. – Так она, мало того, что не девица давно, так, к тому же, и даром никому не нужна. Свою козу вертлявую парню порядочному присватать желаешь? На шею хомутом посадить?

– Почему сразу – хомутом? – возмутилась Карташиха, надвигаясь на соседку всей своей упитанной тушкой. – Светка моя – красавица, не иным чета.

– Это, кому-тому, не иным?

Лидия Николаевна уступать не желала и стояла, как вкопанная, а, Тяпа, которого подростки вернули Кучкину, широко раззявив пасть и вывалив язык прислушивался к разгоревшемуся скандалу. Пес был привычным – хозяйка регулярно ругалась с противной Карташихой, и сенбернар знал, что это надолго.

– Так племяшке твоей, живоглотистой. – победно усмехнулась Карташиха, размахивая руками. – Ишь, приехала, к тетке погостить, да тетку сродную и угробила – тухлятиной накормила. Вся семейка у вас такая – тухлая.

– А, Светка твоя – дура неумытая! – не осталась в долгу Лидия Николаевна. – Как по мужикам шляться, так, она – первая, а, как работать идти, так у нее – нервы. Какие-такие нервы, в двадцать пять лет, скажи на милость? Вырастила тунеядку и хочешь ее на шею Аполлоше нашему присадить.

– За тобой разве успеешь? Ты уже присадила, – надрывалась горластая Карташиха, не желавшая оставлять последнее слово за соседкой. – пса своего прожорливого и присадила. Я, может, за парня душой болею, а ты беспокойство устраиваешь, одно для всех. И гадит твой пес кучно, общий газон засрал бесстыдник, и гавкает на весь дом, и шерсть роняет, и..

– А, Светка твоя распрекрасная, весь подъезд закурила, пепельница на ножках. – Лидия Николаевна, сверкая глазами, не поддавалась натиску заклятой соседки. – У вас имеется отдельный балкон, пущай там и дым пускает, злыдня. Нет, надобно в подъезд общественный переться, нас травить. У меня, между прочим, в легких екает от дыма табачного, а, она..

– Это у тебя брюхо урчит от оленины тухлой. – ехидно оскалилась Карташиха, воинственно размахивая авоськой. – Жрать меньше надо, тогда и распирать не будет, а то пухнешь, смотрю, как на дрожжах.

– Да, ты сама, бурдюк прожорливый..

– А, ты – туша необъятная..

– А, ты..

Аполлон Кучкин, пожав плечами, вернулся обратно в квартиру, поняв, что склока затянулась и тётки, соскучившиеся друг по дружке и дорвавшиеся до скандала, не угомонятся, пока не спустят пар, а, пару, судя по всему, накопилось немало.

Тяпа, понурив лобастую башку, плелся за Кучкиным, чутко принюхиваясь и роняя слюни на ступени – пусть пельмени, но сейчас. И, много. А, хозяйка потом еще раз покормит, когда с, накопившимися за время ее отсутствия, проблемами разберется.

Успевший переодеться Кучкин, покормив Тяпу и Баську, расположился на кухне – допивать остывший чай и читать ту самую газету, имеющую говорящее название «Свекруха».

Писали в той газетке, чаще всего, чушь несусветную. Особенно извращался, известный всему району, господин Капустка, умудрявшийся, сплошь и рядом, находить всяко-разное, неопознанное и удивительное.

Этим самым летом, Капустка ухитрился поразить общественность, уставшую от неустроенностей жизни, новостями про так называемого «Шмурыгинского душителя», которого он именовал для краткости, зверем редким, реликтовым – чупакабра.

Как уяснил лично для себя Кучкин – а не верить глазам своим он не мог, хотя смутные сомнения и продолжали терзать недоверчивую натуру Аполлона Михайловича. – фото той самой чупакабры изловчились раздобыть шустрые подружки, Маргарита и Наталья, повстречавшие непонятное создание на территории дачного поселка.

Снимок чупакабры мог соперничать лишь с фотографией таинственного «Чёртова цокальщика», терроризировавшего жителей города Каменска и, хотя Кучкин пребывал в твердой уверенности в том, что синих, тем более – цокальщиков, на свете не существует, фотография, опубликованная в газете «Свекруха», доказывала обратное.

«Чёртов цокальщик» выглядел ужасно – неестественно яркого синего цвета, со вздыбленной шерстью, растопыренными лапами и внушительными зубищами.

Зубы особенно впечатляли разных дамочек, которые, сразу же после выхода статьи в газете, принялись названивать в редакцию и жаловаться на того самого цокальщика, якобы их покусавшего и требовать денежной компенсации от городских властей, допустивших подобное безобразие и не изолировавших странное и опасное существо от добропорядочных гражданок, от него пострадавших.

Безвинно оклеветанный Кельбас, на взгляд Кучкина, если что и мог слегка погрызть, так это кочан капусты или морковь, выделенную капибаре для пропитания Жизель Малявкиной, в одночасье ставшей его хозяйкой.

В остальном, зверек казался безобидным – чем-то там шуршал в своей клетке, копошился, перебирал лапками, периодически насвистывая и ныряя в объемный таз, установленный специально для него.

Ничего сверхъестественного в крупном, действительно, крупном грызуне, Кучкин не углядел, разве что, цвет меха выглядел слегка экзотично, но Аполлон Михайлович совершенно точно знал о том, каким образом Кельбас обзавелся столь экстравагантной окраской.

Происки конкурентов. Просто бизнес и ничего личного.

– Так и рождаются городские легенды. – меланхолично вздохнул Аполлон, отодвигая вздорный газетный листок в сторону. – Говорят, что в Шмурыгино организовали музей той самой чупакабры и проводят экскурсии, таская доверчивую публику по местам, якобы, обитания легендарного хищника. Находятся же простаки, готовые платить деньги за подобную дичь.

Кучкин пренебрежительно фыркнул – вот он, личность здравомыслящая и никогда бы не поддался на подобную провокацию. Но, то – он, а, все остальные – кто знает?

Тяпа, внезапно насторожившись, рывком поднял свое массивное тело с пола и очутился возле входной двери.

– Не иначе, как Лидия Николаевна пожаловала. – обрадовался Кучкин, направляясь к дверям. – Наговорившись с соседкой, вспомнила о своей собаке и пришла за питомцем.

– Ну, что, дружочек, будем прощаться? – Аполлон погладил по голове своего временного пса и распахнул двери. – Лидия Николаевна, – удивился Кучкин, заметив в руках у соседки большой, черный пакет. – вы, что, снова куда-то уезжаете?

Лидия Николаевна, а это оказалась именно она, вздохнув, взглянула на молодого соседа виноватым взглядом, а, на Тяпу, пытавшегося ластиться к своей хозяйке, старалась и вовсе не смотреть.

– Аполлон.. – замявшись, соседка развела руками. – Так получилось, что после отравления, я сильно изменилась, пересмотрела, так сказать, свои взгляды на жизнь, в частности, на свое питание. Мы – то, что мы едим, Аполлон. Все мои беды случились из-за того, что я ела мясо. Мясо, Аполлон! – стенала, точно чайка на подлете, Лидия Николаевна, утирая, капающие из глаз, слезы белоснежным платочком. – Я безжалостно пожирала плоть невинно убиенных живых существ, и природа покарала меня за это. С недавних пор я стала убежденной вегетарианкой и совсем не могу есть мясо. Я его на дух не переношу! К тому же, мне необходим режим, диета и постоянный уход. Поэтому.. – соседка запнулась, а лицо Кучкина слегка вытянувшееся к низу, застыло в ожидании очередной подлянки. – Поэтому, – Лидия Николаевна решительно сунула в руки Кучкина свой объемный пакет. – я решила подарить Тяпу тебе. Не благодари, не надо. Это, конечно же, дорогой подарок, но, прежде всего, я забочусь о вас. – соседка замахала руками и добавила. – Я вижу, что вы отлично поладили и моему милому Тяпивару хорошо с тобой. Здесь – женщина указала на объемный пакет. -все Тяпины вещи – его любимый мячик, косточка, поводок и матрасик. Понимаешь, – женщина отступила на пару шагов назад, отдаляясь от Кучкина и своего пса. – я совсем не могу терпеть мясные запахи, а, Тяпа, он не сможет существовать на растительной диете. Собака не должна страдать из-за моих убеждений. Он – хищник и осознание того, что рядом находится существо, способное пожирать несчастных животных, угнетает меня. Тяпа в этом не виноват, но, все же – так сложились обстоятельства. К тому же, я уезжаю жить к племяннице, а у нее жуткая аллергия на собачью шерсть. В приюте Тяпа будет чувствовать себя некомфортно, одиноко и не привычно, а, ты, как-никак, добрый и отзывчивый человек, любящий животных.

«Добрый и отзывчивый» Кучкин, стоя с открытым ртом, так ничего и не смог сказать в ответ на коварство Лидии Николаевны, которая сочла свою миссию исполненной и поспешно удалилась. Аполлон отлично слышал, как соседка запирается на все замки, наверное, опасаясь, что пораженный широтой и щедростью её натуры, Кучкин бросится в погоню и силой возвратит сенбернара в родные пенаты.

– Что это такое сейчас было? – Аполлон Михайлович, тяжело вздохнув, взглянул на осиротевшего Тяпу. – Тебя, мой друг, только что кинули, но не огорчайся – я с младенчества нахожусь в точно такой же ситуации и, как видишь, до сих пор жив и здоров.

Сенбернар печально вздохнул, шмыгнув носом, точно человек. Умный пес все понял. Осознав глубину предательства своей любимой хозяйки, Тяпа, вильнув хвостом, уткнулся в ноги своему временному хозяину, словно говоря ему:

– Ну, что, человек? Ты тоже предашь меня? Выгонишь на улицу несчастного пса, мерзнуть на холоде и мокнуть под дождем?

Кучкин потрепал здоровяка по мохнатой шерсти и распахнул двери.

– Пошли, сиротинушка. Никто тебя выгонять не собирается, разве что, Барселона слегка пошипит, сетуя на превратности судьбы. Но, с кошкой свои проблемы решай самостоятельно. Прости, но в этом я тебе не помощник.

Не иначе, как седьмым чувством, но Баська поняла, что временный пес собирается поселиться на ее законных квадратных метрах на постоянной основе.

Печального и преданного бывшей хозяйкой Тяпу встретила раздраженно шипящая фурия, выгнувшая спину дугой и воинственно ощерившаяся.

Пес не обратил на шипение кошки ни малейшего внимания, спокойно пройдя мимо и улегся возле своей миски, в которой остывал один-единственный, недоеденный пельмень.

Кучкин не собирался мешать Тяпе грустить. Он понимал, что собаке просто необходимо побыть в одиночестве.

Истошно вопящую кошку поспешно отправили в изгнание и заключили в темницу – в ванной комнате имелся мягкий коврик, и Аполлон пребывал в твердой уверенности, что хвостатая проныра, через некоторое время, утомившись орать, заляжет в спячку и проснется, лишь после того, как учует запах ужина.

– Обед! – Аполлон Михайлович хаотично заметался по квартире, распихивая разбросанные в беспорядке вещи в, подходящие для этих целей, места. – Скоро придет Жизель. Она обещала мне борщ и котлеты.

Жизель и в самом деле направлялась к дому, в котором проживал специалист по решению вопросов.

Девушка твердо вознамерилась достойным образом отблагодарить Кучкина за помощь в решении ее огромной проблемы.

Кельбас послушно двигался рядом, совершенно не противясь тому, что его упитанную шею сдавливает ошейник. Капибара отлично умела слушаться команды и не протестовала против поводка. По-иному, и быть не могло – в отличие от Густава, купленного контрабандным способом на Птичьем рынке, мадам Кололосникова приобрела Кельбаса в питомнике, где сотрудники самым ответственным образом подходили к воспитанию своих подопечных.

Последнее купание смыло остатки синей краски с шерсти животного, и никто не смог бы признать в воспитанном и обаятельном самце капибары того самого «Чёртова цокальщика», наводящего ужас на жителей города.

К счастью, Жизель не читала статью в газете «Свекруха» и не знала о том, какие разные ужасные сплетни ходят про ее милого питомца.

К делу возвращения долгов и проявлению благодарности, Жизель подошла ответственно.

Разумеется, девушка предпочла бы расплатиться деньгами, но, раз уж Кучкин решил востребовать долг натурой, то…

Вооружившись знаниями, почерпнутыми из электронной поваренной книги, Жизель, закупив необходимые для приготовления борща и котлет, продукты, надеялась на то, что уж в этот раз, сумеет довести свои кулинарные шедевры до приемлемого состояния и, что Кучкин, так много сделавший ради благополучия самой Жизели, выживет после того, как эти самые кулинарные шедевры попробует.

Сумка с продуктами оттягивала плечо и Жизель с благодарностью взглянула на незнакомого мужчину, распахнувшего перед девушкой подъездную дверь.

– Спасибо огромное. – пропустив вперед Кельбаса, произнесла Жизель, сделав вид, что не заметила округлившихся глаз незнакомца, рассматривавшего капибару. Упитанную тушку Кельбаса молодая грумерша упрятала в теплый комбинезон из стеганной ткани, синей, в крупный красный горошек, и экзотический питомец Малявкиной выглядел хоть и внушительно, но, при этом ещё и слегка забавно.

Мужчина что-то невразумительно буркнул в ответ, топчась на входе, но Жизель особо не прислушивалась – борщ и котлеты занимали все ее мысли. Девушка, стуча каблучками, направилась к лифту – чего опасаться? Маньяка, терроризировавшего город, накануне поймала полиция, при её, Жизели, самом непосредственном участии, так что посторонние мужчины больше не казались девушке опасными.

Очень зря Малявкина столь легкомысленно отнеслась к неразговорчивому мужчине – недолго думая, тот, в один длинный шаг, догнал владелицу салона «Лампапудель» и запрыгнул в лифт, набиваясь в попутчики.

– Вы так стремительно ворвались! – возмутилась поведением незнакомца Жизель. – Перепугали моего друга и не подумали извиниться.

Недовольный Кельбас громко цокая, переминался с лапы на лапу, расторопный мужчина, продолжая что-то бурчать себе под нос, повернулся к Малявкиной спиной, демонстрируя гладко выбритый затылок, а девушка, так и не дождавшись извинений, гордо задрав носик, вышла на нужном этаже и направилась к квартире специалиста по решению вопросов.

– Жизель пришла. – обрадованный Кучкин, подмигнув понурому Тяпе, подскочил к дверям. Всегда приятно встречать хорошенькую девушку, а уж если эта девушка намерена накормить тебя вкусным обедом, то приятностей становится вдвое больше.

– Входите, Жизель. – гостеприимно распахнул двери Кучкин, нацепив при этом на лицо свою самую широкую улыбку. – Мы очень рады вас видеть.

Жизель, а это оказалась она – кто же, еще? – что-то пискнула в ответ, не пытаясь двигаться. Подскочивший к дверному проему Тяпа, злобно рыкнув, оскалил зубы, а Кучкин, только теперь заметил, что за плечом девушки маячит чья-то зловещая фигура.

К белому горлу Жизели, прикрытому легкомысленным шелковым платочком, оказался приставлен нож и его лезвие тускло отсвечивало в полутьме лестничной площадки.

– Не надо делать глупостей. – предупредил Кучкин агрессивного незнакомца, лихорадочно пытаясь сообразить, как ему поступить в подобной ситуации.

– Неужели мы поймали не того маньяка? – простонал Аполлон Михайлович, наткнувшись на, умоляющий о помощи, взгляд беззащитной девушки. – Как же так получилось?

Нельзя было просто взять и броситься на негодяя с кулаками – тот незамедлительно проткнет ножом горло несчастной Жизели.

– Чего вы хотите, милейший? – закипая от злости, процедил Кучкин. – Денег? У меня не так много денег, но, я готов..

– Отдайте мне куртку. – прошипел незнакомец, старательно прячущий лицо за копной рыжих локонов перепуганной грумерши. – Отдайте куртку и получите свою подружку целиком, а не по частям.

– Куртку? – опешил Кучкин и развел руками. – Извольте. Это, правда, не моя вещь, но, если вы так нуждаетесь, что готовы принять в качестве выкупа поношенную куртку, то, ради Бога, возьмите.

– Меньше слов. – незнакомец, успешно спрятавший свое лицо под большим козырьком черной бейсболки, удивительно ловко выхватил из рук специалиста теплую куртку, случайно присвоенную Кучкиным той памятной ночью, частично проведенной специалистом у контейнеров с мусором и толкнул испуганную девушку прямо в жаркие объятья Аполлона Михайловича.

– Ах! – воскликнула Жизель, падая на руки Кучкина.

– Р-гав! – возмутился Тяпа в полумрак лестничной площадки.

Но, негодяя, напавшего на Жизель, уже и след простыл, а Кучкин не собирался бросаться в погоню, помня о том, какой величины ножом размахивал неадекватный тип, так ловко отжавший чужую куртку.

– Может, воды? – Жизель слегка потряхивало от пережитого волнения и Аполлон решил проявить участие.

Девушка благодарно кивнула, принимая стакан с минералкой. Ее зубы дробно стучали по краю стакана. Она, до сих пор, выглядела перепуганной и вздрагивала при малейшем шорохе.

– Все хорошо, Жизель. – специалист по решению вопросов осторожно погладил девушку по плечу, недовольно цокающий Кельбас потерся о ногу хозяйки, а Тяпа, молча подошел к грумерше и положил свою тяжелую голову ей на колени.

– Он напал на меня из-за куртки? – удивилась Жизель. – Неужели, у негодяя нет денег на теплые вещи?

– Не знаю.. не знаю.. – развел руками Кучкин, не желая признаваться в том, что куртка, была, скажем так, не очень законно позаимствована самим Кучкиным в личных целях. Возможно, данная вещь оказалась слишком дорога хозяину, вот он и напал на Жизель, требуя выкупа.

– Каких только дураков не бывает на свете. – вздохнула Жизель, успокаиваясь и поглаживая животных – одной рукой Кельбаса, второй – Тяпу. – Извините меня, Аполлон Михайлович – вечно от меня проблемы. Хотите, я куплю вам новую куртку, взамен той, что унес этот негодяй?

Кучкину стало очень неудобно – узнай Жизель, как в действительности обстоят дела, то не разговаривала бы с Кучкиным милым и виноватым голосом, а метала бы громы и молнии.