Пришёл в себя и стал совсем другим
В агентстве я навёл переполох. Оператор Константин, который запускал меня, уволился. Мне вернули деньги, потраченные на путешествие, и ещё сверху возместили моральный убыток. Часть этих денег, я анонимно перевёл Павлу, хозяину гостиницы, где я жил, потому что он так и взял с меня ничего за проживание. Тело моё находилось неизвестно где. Родители, узнав о моих произошедших злоключениях, сильно расстроились. Это и понятно: никто не ведал, сколько времени мне придётся пробыть в псевдотеле, а длительное нахождение в нём могло привести к непредвиденным последствиям. Полиция не прекращала поиски, а я не знал, что они затянутся так надолго.
Прошёл год, потом ещё один. Я старался жить прежней жизнью, но со временем утратил почти все чувства: плохо различал цвета, звуки, вкусы, иногда конечности отказывались слушаться, а мыслительная деятельность становилась тягостной. Мир стал для меня абсолютно серым. Каким бы совершенным не было создано искусственное тело, оно приходило в негодность, а скорее всего, живое тело не выдерживало такой длительной симуляции.
Я вспомнил про сны, в которых видел себя со стороны, и подумал, что, возможно, это не просто сны. Пытался насильно вызвать их снова, чтобы выйти в «астрал» и посмотреть, где я, но мне больше не снились сны.
И вот я сидел на крыльце своего дома и не понимал, что мне делать дальше. Закинув в глотку спиртосодержащей жидкость (слава богу, я ещё мог хотя бы хмелеть), решил пойти спать.
В ту ночь чувство страха внезапно настигло меня. Это было очень похоже на тот первый приступ, случившийся в гостинице на острове. Я вроде открыл глаза и понял, что лечу с немыслимой скоростью, я легко преодолеваю двери, стены, окна и оказываюсь на каком-то складе, спускаюсь в подвал и вижу, как моё тело лежит в капсуле, а рядом с ним находится человек и что-то записывает. Я стал кричать, чтобы он меня разбудил, но тот меня не слышал. Тогда я попытался сам разбудить себя, но не мог трогать никакие предметы и внезапно очнулся. Сознание по-прежнему находилось в искусственном коконе.
Сначала я не предал значения этому сну, но после меня постоянно стал преследовать какой-то химический запах, который ощущался повсюду. «Ну, вот и обонятельные галлюцинации» – подумалось мне.
Не выдержав больше этих ощущений, я всё-таки обратился в полицию, где описал место, увиденное мною во сне, и рассказал про запахи. Слуги порядка не восприняли меня всерьёз, однако решили проверить один химический склад на окраине города.
Тем же вечером я почувствовал адскую головную боль и отключился, а когда открыл глаза, то увидел перед собой стеклянную крышку, с большим трудом приподнял ладони и понял, что это было моё настоящее немощное тело. Врачи раскрыли капсулу, и перенесли меня на кушетку. Они долго возились со мной, приводили в чувства, но это было неважно. Я снова стал собой со всей болью и слабостью хрупкого живого организма.
Выяснилось, что Константин, бывший оператор агентства, со своими помощниками похитил меня для того, чтобы подробнее изучить воздействие длительной симуляции на организм. Вот уж сумасшедший учёный. Его с шайкой арестовали. Главному злодею светило суровое наказание за незаконные опыты и за причиненный мне физический и моральный ущерб. Казалось, если бы подобные учёные не совершали таких дерзких и противозаконных экспериментов, то мы бы не достигли такого уровня развития, как сейчас. Наука требует жертв, жертв недобровольных. Но это всё чушь, потому что дело касалось именно меня, а я не хотел быть ещё одним подопытным животным.
В госпитале меня подлатали и отпустили домой. Я заметно похудел, но всё же был рад, так как стал настоящим человеком. Теперь меня не отпускала мысль: во что бы то не стало, разыскать Лизу. Что я делал эти два с половиной года? Думал о ней иногда, утешался воспоминаниями и страдал от своей жалкой беспомощности. Я решил оставить всё там, в прошлом, где нам было хорошо, но прошлое так и на давало покоя, особенно теперь, когда я снова стал самим собой.
Мне обещали помочь с поиском в «Полёте сознания», их лавочку не прикрыли, а передо мной они всё же оставались в долгу из-за того, что проморгали похищение. Я ненавидел себя за то, что не обратился к ним раньше, найду ли я теперь ту девушку, которую полюбил.
Ответ я ждал около месяца. Выяснилось, что на тот остров совершали перемещения трижды: один раз – я, два раза – кто-то из одного места, координаты которого мне дали. Стало быть, это Лиза и ещё один человек – хирург, спасший жизнь сыну Павла. Только почему они перемещались из одного места, оставалось загадкой. Мне повезло, что город, где жила Лиза, оказался в России (вот почему ей так нравилось русское искусство), и я мог самолично отправиться туда.
Решился побороться с одиночеством
На скоростном поезде я за три часа добрался до пункта назначения. Лиза была совсем рядом, а я даже её не искал. Какой же кретин. В городе по навигации мне удалось разыскать то место, координаты которого предоставило агентство. Это оказался огромный дом с большим участком. На улице начал моросить противный дождь, и я, недолго думая, позвонил в ворота. Меня встретил робот-швейцар. Он определил, что я явился с добрыми намерениями, проводил меня в гостиную и сказал, что сейчас позовёт хозяйку дома. Сердце моё колотилось с бешеной скоростью от волнения, а я и отвык уже от этого ощущения: в искусственном теле сердце билось ровно и мирно.
Сверху послышались шаги, и по парадной лестнице спустилась Лиза. Она была в строгом брючном костюме и с длинными волосами, распустившимися по плечам. Было очень непривычно видеть её в таком виде.
– Здравствуй, Лиза, это я Александр, мы вместе проводили время на острове. Это моё настоящее тело. И я скучал, я должен был тебя найти, – волнуясь, сбивчиво говорил я.
– Здравствуйте, Александр, не хочу вас огорчать, но я не Лиза, я её внучка. Меня зовут Виктория.
Это заявление зверски обескуражило меня.
– Так вы познакомились с бабушкой на острове? – спросила Виктория
– Да, а могу я её видеть?
– Пройдёмте за мной.
Виктория провела меня на задний дворик, поросший густым садом и махровой травой. Дождь так и моросил. И тогда под старинным раскидистым клёном я увидел небольшой могильный камень.
– Здесь покоится моя бабушка, она умерла два с половиной года назад, не выходя из симуляции. Понимаю, это всё очень странно, но последним желанием её было быть преданной земле.
Я присел на колени, чтобы получше разглядеть надпись на камне и обомлел, пятнадцатое февраля было датой смерти, но как такое возможно, я точно помнил, что она отключилась семнадцатого февраля. Я уточнил у Виктории, и она подтвердила, что Лиза умерла действительно пятнадцатого февраля. Но этого просто не могло быть. Слишком много мистики стало в моём современном научно-фантастическом мире.
– Виктория, простите, скажу прямо: я был близок с вашей бабушкой, даже очень близок, ну, вы понимаете, я не знал, кто она, не знал, что она гораздо старше меня, но полюбил её всей душой, а теперь решил найти и встретиться с ней снова… Жаль только, что встреча наша с ней случалась у могильного камня.
– Значит, она действительно прожила свою вторую молодость, это здорово, – сказала Виктория.
– Расскажите мне о ней, пожалуйста.
– Бабуля, конечно, была большая молодец. Всю свою жизнь она жила ради других, была первоклассным хирургом, а когда состарилась, то не стала мириться с немощью тела. Как только появилась программа путешествий в псевдотелах, она приобрела капсулу нам домой, и переключалась по всему миру, чтобы бесплатно проводить сложнейшие операции. Так проходила её благотворительная деятельность. Однажды бабушка отправилась на остров оперировать безнадежного ребенка (наверное, тот остров, где вы с ней встретились), вернувшись оттуда, сказала, что если бы у неё была вторая жизнь, то она бы прожила её там для себя. Здоровье Елизаветы Николаевны ухудшалось, а симуляция давала шанс забыть о болезненном теле и жить в новом, молодом, так, как захочется. Это был самый настоящий шанс на вторую жизнь. А так как я похожа на бабулю, то искусственное тело изготовили по моему образу. Бабушка жила в своё удовольствие, иногда возвращалась, но здесь она страдала. Врач-оператор, следивший за капсулой, сказал, что она может умереть, не вернувшись. Так и произошло: в возрасте ста двадцати лет, пятнадцатого февраля, два с половиной года назад бабуля тихо умерла. Благодаря технологиям ей удалось прожить, я думаю, две прекрасные жизни.
У меня не было слов, я пытался представить себе Лизу в образе старой женщины, но не мог. И тут я разглядел под другим деревом ещё одни маленький могильный камушек. Во всём мире сейчас тела умерших только кремируют, но в этой семье, видимо, были свои правила.
– Здесь кто-то ещё похоронен? – спросил я.
– Да, это первенец моей бабушки, он умер ещё младенцем, это было до того, как она стала доктором, ничего нельзя было сделать. Бабуля говорила, что он так и остался для неё неутешным горем.
Я поблагодарил внучку Лизы за то, что уделила мне время, и отправился в обратный путь.
Значит, ничего бы не изменилось, если бы я начал поиски раньше. Лиза умерла в ту ночь, лёжа на моей груди через несколько дней после смерти физической. Это невозможный парадокс.
Я вернулся домой уже глубокой ночью, сел на крыльцо и пытался подумать о случившемся за этот день. Мысли кувыркались отрывками, и я презирал себя, презирал не зато, что полюбил женщину, которая намного меня старше, а за то, что, наверное, был не достоин её. Лиза не хотела думать о завтрашнем дне, потому что каждый из дней мог стать для неё последним. Я не могу не думать о будущем, вероятно, мне предстоит прожить ещё много дней. Я не знаю, но знаю лишь то, что часто буду возвращаться памятью в ту ночь, где мы стояли в горах под ошеломительным звёздным небом и где я был бесконечно счастлив.
P.s. Но одиночество сильней, и я один.