Гора замер, не выпуская из рук оторванный капот. Мурашки пробежали от затылка и до пят. Его тело будто зажало в ледяные тиски от мысли, что за спиной затаилась жуткая тварь со страниц учебного пособия. Лишний вздох, лишняя судорога в напряжённых мышцах рук или резкое движение головой, и мутант тут же пробьёт бронепластины насквозь своим жалом, вонзив клешни в лопатки. Рысь не сводил глаз с тёмной ямы, положив неудобный и громоздкий для кабины БАМП автомат в ноги, к педалям, и аккуратно достав из кобуры пистолет.
Щёлкающий звук повторился ещё громче. Лицо пулемётчика залило потом, безжалостно щиплющим глаза. Тварь в хитиновом панцире не спешила показываться из ямы, смачивая человеческое мясо адреналином. Мучительное ожидание прервалось быстрыми шагами, звуком упавшего на бетон металлического колечка. В гараже запищал таймер ручной гранаты, отсчитывающий шесть секунд. Палач сделал последний шаг по инерции и перепрыгнул через дальнюю яму. Звук удара гранаты о металлический баллон с газом стал полной неожиданностью для «заклинателя пуль». С правой стороны в его груди что-то кольнуло холодной спицей, а на обыкновенно хмуром лице возникла гримаса ужаса.
Гора, что есть сил взревел:
– Ложись – баллоны!
Пулемётчик упал ничком, прямо на погнутую крышку капота. Палач спрыгнул в яму позади себя, а Рысь чудом успел вылететь из кабины автомобиля и прижаться к полу.
Бабах!
Казалось, что мир разлетелся на части. В ушах прописался мерзкий звук контузии. Битое стекло блестело вокруг тысячами осколков. Резко заболела голова, начало тошнить. Гора посмотрел помутневшим взглядом по сторонам сквозь облака осаждающейся пыли, прижавшись как можно плотнее к полу: Рысь оттряхивал от бетонной крошки форму, пытаясь подняться с четверенек на ноги. Колонны и листы обшивки ангара слились для пулемётчика в серо-синеватую пелену, скрытую завесой сумрака. Плавающий взгляд зацепился наконец за чёрный военный автомобиль. БАМП сдвинуло волной взрыва назад, впечатав в стену. Броневик настолько сильно влетел бампером в профлист, что тусклый дневной свет пробивался через образовавшиеся щели и трещины вокруг машины. Гора начал понимать, что жив, когда кто-то подошёл к нему. Палач с размаху ударил нижней частью кулака по бронежилету товарища:
– Твою мать, Гора – ты камень! Ты камень, мля! Неужели, сука, баллоны с газом – это херня, о которой можно и не говорить вовсе?
Ухватив рукой за лямки разгрузки, он начал помогать здоровяку встать на ноги, одновременно перемещая его к выходу из ангара:
– Нам повезло! Офигеть, как повезло, что этот ангар не сложился как карточный домик! Понимаешь? Ты тупой, но, сука, везучий, коль все не сдохли!
Калитка в ближайших воротах была открыта взрывной волной нараспашку. Гора постепенно приходил в себя: очертания предметов вокруг становились всё чётче, звуки перестали быть приглушёнными, исчезал противный писк. Всё это время из гарнитуры что-то доносилось. Поначалу увалень не мог понять идущие из динамика звуки, но всё же сознание стало распознавать слова:
– У нас есть раненный!
Автоматные очереди гремели в здании напротив. Но хлопки выстрелов не шли ни в какое сравнение с тем гулом, которым отзывалась местность вокруг высоты. Из леса на склоне доносились звуки, похожие на звериные. Протяжный лай, треск челюстей, пугающий прерывистый рык разъярённых хищников. Будто проснулось гигантское осиное гнездо. Гора перехватил висевший на нём пулемёт и побежал за Палачом к входу одноэтажной постройки. Приближающийся со всех сторон рёв мутантов не позволял «великану» услышать даже собственные шаги.
***
…Выполнять! – голос командира смолк.
«Чёрт возьми, мы попрёмся туда втроём? Что-то его «заносить» стало», – молча рассуждал Декан, подходя к крыльцу кирпичной постройки. Настя, сверкая красным крестом на рукаве формы, начала медленно подниматься по ступенькам к входной двери. Всё крыльцо покрывал наполнитель из чьего-то разорванного матраса или подушки. Грязные комки свалявшегося пуха распадались на серые перья, когда девушка случайно попадала по ним носком ботинка. Порывы усилившегося ветра вытягивали новые порции мусора из приоткрытой двери. Наверху, слева на стене висела небольшая красная табличка с жёлтой надписью: «Казарма».
«Ой!» – чуть не вскрикнула от неожиданности Мессия, когда её почти беззвучно хлопнул по плечу Джигит. Обернувшись, она увидела жесты напарника, обозначавшие: «Сначала я вхожу, ты – после, а он – прикрывает».
«Хорошо», – Настя кивнула, испытав облегчение от того, что ей не первой придётся войти в помещение, в котором может быть что угодно. Джигит осторожно начал открывать дверь. Их встретила «мозаика» из пуха, щепок и мелкой грязи устилавшая пол в тамбуре.
В гарнитуре прошипело:
– Командир, это 3‑е звено – обнаружили БАМП! Возможно, исправен.
– Принял! Надо выяснить на ходу он или нет, если, конечно, это не займёт много времени.
«Двое суток всего прошло, а такой срач, будто старая заброшка», – подумала Настя, поворачивая вслед за Джигитом налево по небольшому коридору. Помещение, в которое они вошли, было большим и занимало почти весь объём кирпичной постройки. Ряды небольших окон освещали следы бойни: перевёрнутые металлические кровати, опрокинутые, разломанные тумбочки – всё покрыто пухом из множества разодранных подушек. По центру комнаты лежали наваленные друг на друга осколки интерьера и спальных принадлежностей. Они образовывали настоящий завал до потолка. Среди хлама были видны въевшиеся красные пятна, багровые следы брызг и засохшие лужи крови, с «вклеенными» в них щепками и обрывками тканей. В нос ударил неприятный приторный запах разложения. Свет подствольных фонарей избавил от тёмных углов, но не помог найти трупы. В казарме оставались ещё две необследованные закрытые двери: ближе к коридору – белая, с решёткой понизу, и в дальнем конце – широкая, тёмного цвета. Не говоря ни слова, трое бойцов разошлись по помещению. Декан прислушался к тишине за тёмной створкой, затем осторожно открыл её, взяв на мушку стеллажи найденной кладовой. Отваливающаяся штукатурка, металлические полки с какими-то коробками и ящиками, одинокая лампа под потолком в чёрном цоколе двадцатилетней давности – вот и всё убранство. Через узкую решётку в дальнем конце этой комнаты на бетонный пол падал дневной свет. За ней был виден серый забор.
«Чё ещё за выгородка?» – подумал ротный «биолог», смотря на перекрытый проход в стене кладовой, но мысль прервал дважды щёлкнувший внутренний канал связи…
***
Мессия осторожно ступала за крадущимся Деканом в сторону дальней синей двери. Когда они поравнялись с завалом, Настя увидела ногу, прикрытую одеялами: армейский ботинок, стянутый шнурком, был плотно прижат к голени в камуфлированных штанах. Оглянувшись, она увидела, как Джигит всматривается в прорези пластиковой решётки на белой двери. Повернув голову, Мессия поняла, что отстала: Декан добрался до дальней стены и намеревался вломиться в соседнюю комнату. Но почему-то он медлил и явно не из-за напарницы. Видимо, прислушивался. Настя легонько пнула стопу мертвеца.
«Целый что ли?» – подумала девушка: нога осталась на своём месте, а значит, под мусором находился целый труп, или его нижняя часть. Если это так, то он оказался прикрыт всего парой раскиданных одеял и листом ДСП от разломанной тумбочки. Вряд ли этот солдат представлял себе могилу «защитника Родины» такой. Мессия, держа свой лёгкий укороченный автомат в левой руке, стянула первое полушерстяное одеяло – показался затылок с короткими русыми волосами на голове. Настя потянула за ближайший угол второго. Оно поддалось, сорвав липкую красную корку с правого бока мёртвого военнослужащего. В нос ударил мерзкий запах гнили. Девушка даже на несколько секунд закрыла нос локтем: вонь была тошнотворная. Практика на уроках анатомии была далеко не самым любимым предметом Насти в медицинском колледже.
Мухи взлетали и садились вновь на изувеченное тело военного. Вероятно, жетон был ещё на нём. Одна из инструкций «Раската» обязывала собирать сведения о военнослужащих, числившихся пропавшими без вести в районах, где применялся спецотряд. Не переворачивая труп, Настя нащупала на его холодной шее цепочку.
«I отрицательная. Фаранов. №339801‑В», – было выдавлено на кусочке тонкого металла.
«Буква? Впервые вижу букву в конце личного номера», – подумала Мессия. В ухе прозвучал двойной щелчок выхода на связь.
Девушка обернулась.
Джигит подзывал жестом к себе. Когда Настя и Декан приблизились, парень покрутил правой ладонью в воздухе, кивнул на дверь и потянулся за ручной гранатой, висевшей у него на груди.
Медик подняла ладонь: «Стой»!
Голубоглазый боец оставил руку на чеке и вопросительно посмотрел на неё. Настя зашевелила губами, не издавая ни звука: «Эвакуация персонала! Эвакуация выжившего персонала!»
Он ответил ей также: «То, что там может сидеть – нас убьёт!».
Уголки полных губ Мессии снова задвигались: «Мы не знаем точно, что там!».
Декан, не снимая пальца с курка, утвердительно закивал головой.
Джигит очертил ладонью круг в воздухе, затем «пересёк» себе шею и, показав несколько сложных жестов, передал: «А где все трупы? Почему запах оттуда, из-за двери?»
Настя сморщила нос и неуверенно поводила головой из стороны в сторону – ей всё равно не нравилась идея подрывать комнаты направо и налево без точной информации: есть там живые люди или нет.
Все заняли свои позиции перед штурмом. Джигит оторвал чеку, Декан немного приоткрыл дверь. В образовавшуюся щель полетела граната. Секунда, две, три.
После резкого громкого хлопка дверь слетела с петель, упав кусками на заляпанный линолеум. Три фонарика моментально просветили облако поднявшейся пыли. В помещении бывшего санузла повсюду лежали фрагменты разбитых вдребезги умывальников. Несколько тел разметало взрывом по комнате. В ноздри проник мерзкий запах залежавшейся мертвечины. Казалось, что нос к нему уже привык, но теперь этот «аромат» стал в разы сильнее и Джигита чуть не вырвало. Половина обнаруженного санузла была засыпана землёй, по центру в проломе пола располагалась вырытая кем-то яма. Справившись с рвотными позывами, Джигит присел, просветил фонариком «подкоп» и произнёс:
–Тут два туннеля.
Боец сразу вспомнил, где видел подобное. В ухе зазвучала рация:
– Декан, доложить статус! Что у вас там за взрыв? – голос Вадима был встревоженным.
– Зачистка комнаты. Потерь нет, – спокойно ответил высокий спецназовец в очках.
– Кто встретился, какие виды?
– Либо это что-то новое, либо мы гранатой разметали в фарш «десятку», «лямбду», – Декан рассматривал пропитанную кровью грязь. Ему казалось, что с ней что-то не то.
– Принял.
– Командир, здесь туннели, как и в пункте связи! – решил добавить Джигит.
– Подкоп?
– Так точно. Из земли шли один в один, как там, только ходов тут два.
– Глядите в оба! Продолжайте поиск трансформатора. Нам нужно быстрее убираться с этой мёртвой горы, – сеанс закончился.
Мессия и Декан быстро посрывали с изуродованных трупов жетоны.
– Кстати, – «раскатовец» поправил съехавшие очки, – я видел ещё одну дверь, в подсобке. Она на улицу ведёт, к забору. Там какая-то решетка.
– А провода видел? – Джигит всё ещё не отводил ствол от пахнущей сыростью дыры в грунте.
– Я туда не выходил. А с порога не видно ничего.
Настя бросила взгляд на бурую землю и повернулась к Джигиту:
– Егор, пошли. Они бы уже напали на нас, – в её голосе присутствовала настойчивость, подпитываемая страхом.
– Ладно. Где там дверь, говоришь?
Все трое по очереди вышли из комнаты и тут снаружи прогремел сильный взрыв: «Бабах!».
Ударная волна разбила окна, все до единого. В казарму хлынул дождь из стеклянных осколков.
– Ааааай! – Насте показалось, что барабанные перепонки лопнули. Мессия открыла глаза, её сердце бешено стучало в груди. Через выбитые окна было видно, как ворота ангара немного подались вперёд, изогнув засов. В гарнитуре вовсю звучал голос командира:
– Четвёртое звено, держать позицию, не выходить из здания, обеспечить прикрытие третьему звену!
Декан отряхнулся от битого стекла:
– Их там могло нехило задеть, я сейчас, – он рванул к найденной кладовой в торце казармы. Вдалеке за синей распахнутой дверью стояла всё та же непонятная решётка, отделявшая от улицы.
«Комплект, где я тебя видел?» – взгляд Декана прыгал по коробкам на стеллажах подсобки, пока не наткнулся на санитарный набор: аптечку с расширенными запасами средств первой медицинской помощи – темно-зеленый деревянный ящик с красным крестом на фоне белого круга на крышке.
«Вот ты! Тут точно должно быть…» – подняв крышку, он еле успел заметить переливающееся чёрным и темно-фиолетовым цветом тело внутри ящика. Отвратительная вытянутая морда, покрытая узкими тонкими чешуйками, напоминающими когти, мгновенно бросилась к запястью бойца. Острые кривые белые зубы впились в руку, по канальцам клыков тут же побежал токсичный, разъедающий плоть яд.
– Аааааа! – Декан рванул пистолет из кобуры, и двумя выстрелами отстрелил голову уродливой твари. Отпущенная крышка придавила к борту извивающееся, будто червь, тельце. Место укуса стало жечь, глаза потеряли способность фокусироваться. Спецназовец упал на пол. Почти сразу тело сковали судороги. С каждым мгновением дышать становилось всё сложнее, сердце заныло острой колющей болью. Взгляд «раскатовца» переставал быть осознанным, связь с миром стремительно терялась.
– Декан! – Мессия сразу нажала на кнопку вызова на рации. – Это четвёртое звено, у нас раненый!
Настя обежала завал в центре комнаты, вытаскивая на ходу пистолет. Но он не потребовался – после удачного выстрела куски тела мелкого мутанта разлетелись по комнате, как брызги. Декан лежал в проходе, дёргался, из его рта лилась пена. Настя присела рядом, посветила раненому в глаза – зрачки маленькие, почти незаметные. Она начала лихорадочно обыскивать его карманы. Нащупав небольшой шприц зашептала:
– Сейчас, сейчас всё будет! – волнение в голосе девушки уже граничило с паникой.
Шприцев в кармане оказалось пять: маркировки трёх из них она легко опознала – сейчас они были не нужны. Непонятными оставались те, что с красной и синей полосками.
– Мляяяя! Да какой из них? – взревела Мессия и вколола в бедро раненого сначала содержимое одного, а затем второго шприца. Ничего не изменилось: Декан продолжал биться в судорогах, дыша часто и поверхностно.
Джигит прислушивался к шорохам и пискам, доносившимся всё это время из комнаты с подкопом. Он держал на мушке выход из санузла. Не меняя положения автомата, боец аккуратно присел за небольшую кучу мусора, сбоку от основного завала.
«Сколько? Сколько же вас там?» – единственная мысль, которая крутилась у него в голове.
– Ну, давай! Давай! Давай! – на красном лице девушки появились мокрые дорожки на щеках – следы от слёз. Дыхание раненого начало становиться более глубоким, а зрачок постепенно расширялся и пульсировал. Наконец напарник моргнул и резким движением перевернулся на бок, сплёвывая пену, которая накопились в его горле.
– Кгхаа! Кгхаа! Спасибо! – с трудом произнося звуки, проговорил Декан, распластавшись на полу и пытаясь как можно глубже вдохнуть воздух. Лицо мужчины оставалось бледным, а движения казались скованными. Настя нащупала на его горле артерию и, ненадолго задержав на ней пальцы, считала количество ударов сердца. Затем кивнула сама себе:
– Ага. Скажи мне, ты идти сможешь?
– Та, – выдавил из себя Декан.
Пальцы Джигита коснулись гранаты на разгрузке, но вдруг звуки, доносившиеся от дыры в полу, стихли. Что-то похожее на белку пулей вылетело из-за покосившейся дверной коробки и нырнуло в груду мятых подушек и рваных одеял. Джигит вернул руку на цевьё и, пытаясь рассмотреть хоть что-то в подсвеченной фонариком куче грязного тряпья, пару раз нажал на спусковой крючок. Два одиночных выстрела ударили по барабанным перепонкам, будто кувалдой по наковальне. Уродливое вытянутое тельце мелкого мутанта выскочило из укрытия и, пробежав освещаемую зону насквозь, прыгнуло за поломанную тумбочку, лежавшую ближе к центру казармы. И только спецназовец остановил прицел на новом укрытии твари, как та устремилась к трупу у края завала, подбираясь всё ближе и ближе к «заклинателю пуль». На лбу стрелка выступил пот. Остался последний раунд этой смертельной дуэли. Джигит уловил неприятное цоканье, исходящее от трупа. И вот мелкий мутант наконец выбежал из-за мёртвого солдата, но, увидев ствол, дал дёру вбок, в сторону перевёрнутой кровати. «Раскатовец», матерясь себе под нос, перевёл оружие в автоматический режим. Наконец, чешуйчатая морда твари показалась из своего укрытия, и боец надавил на спусковой крючок, пользуясь шансом. Автоматная очередь била по ушам, как отбойный молоток. Отлетали куски пола, щепки кровати, на металлических ножках высекались искры. Твёрдая рука стрелка не позволяла стволу дёргаться из стороны в сторону. Пули настигли мутанта, прыгнувшего на человека. После десятка выстрелов боёк застучал в тишине: в магазине закончились патроны. Опустив автомат, с пистолетом наперевес, Джигит приблизился к куску мяса на полу. Разорванное в клочья тельце лежало рядом с лужицей красно-серой жидкости и ошмётками каких-то органов. На стене тамбура, напротив открытой входной двери в казарму, появились тени. Осветив окровавленный пол прикреплённым к стволу фонарём, из коридора вышел Палач. За ним ввалился здоровяк и, держась за стену, проковылял чуть дальше в расположение. Гора опустился на грязный линолеум, прижавшись спиной к треснувшей штукатурке. К нему подошёл Рысь, прикрывавший звено. Он закрыл за собой входную дверь, затем спросил у «великана»:
– Ты как вообще? Тошнит? Стрелять способен?
– Меня колом не убьёшь, сейчас отдышусь, – пытался шутить Гора.
Палач подошёл к остаткам мелкого мутанта и, рассматривая труп, обратился ко второму «заклинателю»:
– На улице стая воет! Скоро начнётся! Ты слышишь это? – он очертил указательным пальцем горизонтальный круг в воздухе.
Джигит пока ещё плохо улавливал звуки из-за стрельбы, но леденящий душу рык далёких клыкастых пастей становился отчётливее. В эфир вышел Вадим:
– Группа, к нам движется выводок, занять огневые позиции, не высовываться, вступать в огневой контакт только при необходимости! Нужно попытаться переждать. Авиация их отвлечёт от вершины!
Бойцы рассредоточились по зданию. Гора, не уходя далеко от входа, залёг в коридоре и взял на контроль крыльцо с тамбуром. Последние симптомы его контузии прошли. Мессия помогла Декану встать и отвела его за огромную кучу мусора в центре комнаты. Рядом расположился Палач:
– Что с ним? – чёрные глаза сквозь полумрак комнаты смогли различить мертвецки белый цвет кожи «очкарика».
– Яд, укусили его, – с плохо скрываемой тревогой ответила Настя.
– Он умирает? – волнение теперь было слышно и в голосе Палача.
Декан поднял свой пока ещё мутный взгляд на товарища и просипел, выдыхая звуки:
– Пока нет. Во мне противоядие.
Остальные члены отряда засели под окнами, равномерно рассредоточившись вдоль стены казармы. Постепенно вой, доносившийся с подножия горы, стих. Затаившиеся люди теперь не слышали ничего, кроме биения собственных сердец.
Погнутая створка ворот аванпоста со скрипом открылась. Обтянутая сине-зеленой кожей, перепончатая лапа ступила на асфальт. Вытянутое тело мохнатой амфибии, перебирающей десятком выгнутых в обратную сторону ножек, протиснулось в образовавшийся проход. Существо касалось запыленной дороги ороговевшими частями своих конечностей, создавая характерный цокающий звук. Оно было размером с крупного быка. Особое сходство с ним мутанту придавали чёрные загнутые хелицеры, торчащие по бокам от его рта, под двумя парами глаз. Каждый шаг монстра потряхивал облепивших всю его спину отростков-пиявок. Их чёрно-фиолетовые пасти, заканчивающиеся четырьмя кривыми клыками, пока ещё крепко сжимали эпителий матери. Они спали – ещё не доросли – и продолжали сосать паралимфу из прокушенных сосудов. Их родительница была голодна. Четыре жёлтых глаза мартерны моргали двойными веками, озираясь уродливой вытянутой головой на короткой шее. Остановившись у пятна впитавшейся в землю крови, чудище начало вылизывать багровую заляпанную траву. Широкие приплюснутые ноздри особи сужались и расширялись, вытянутые зрачки от удовольствия стали еле видимыми ниточками, а короткий хвост, напоминавший коготь, забарабанил об асфальт, выбивая мелкие крошки.
– Щщщщщ, – шипение, напоминающее лязг металла, разнеслось по аванпосту.
Тварь подобралась к ближайшему входу в ангар, остановилась, глубоко вдохнула в себя воздух. Затем резко развернулась, осматривая крыльцо казармы. Декан почувствовал, как в горле начало першить. Ещё немного и он кашлянёт. «Очкарик» сжал зубы как можно крепче и прикрыл рот ладонью. Мессия смотрела на него с испугом, приложив к губам указательный палец: «Прошу, не надо! Только не сейчас!». Джигит сидел у простенка, вжавшись в пол и слышал, как монстр подошёл к крыльцу и вот уже дотрагивается до ступеней. «Оно спиной ко мне. Сейчас!» – решился молодой спецназовец. Он резко выпрыгнул из укрытия, оттолкнувшись ногой от подоконника и выбивая плечом остатки стекла. В этом прыжке «заклинатель пуль» совместил дуло автомата с силуэтом твари, но ему не хватило секунды, чтобы выстрелить. Габаритный монстр поразительно быстро закинул свою голову на спину нижней челюстью кверху, как только услышал первый шорох со стороны окна. Из клыкастой пасти вылетел длинный кривой язык с толстой железой на конце. Струя зелёной дымящейся жижи выстрелила выпрыгнувшему бойцу прямо в грудь. Упав на землю, Джигит начал извиваться, будто охваченный пламенем, и неистово стонать. Руки лихорадочно пытались расстегнуть и сбросить разгрузку, бронежилет, форму и, казалось, саму изнывающую от боли кожу.
Старый, стоя в дверях пункта связи, выпустил очередь в мутанта. Пули задели лишь одну из лап. Командир выпрыгнул через крыльцо на землю и побежал к казарме. Тварь развернулась в его сторону и уже начала вновь открывать ужасную пасть, подкопив вторую порцию слизи в языковой железе. Вадим на ходу выстрелил в чудище из подствольного гранатомёта, угодив снарядом прямо в оскалившуюся морду.
– Шерлок, давай! – Старый перекатился влево, увернувшись от плевка второй мартерны. Она забралась на крышу ангара и выжидала там лучшего момента для нападения на спрятавшихся в кирпичной постройке людей. Маша вышла в проём двери пункта связи и прицельным огнём из автомата попала в глаз монстра, засевшего на крыше гаража. Туша свалилась на землю, истошно вереща от боли и пытаясь встать на конечности. На этой особи не было потомства, болтающегося при каждом движении. На ней остались только затягивающиеся язвы от завершённого процесса вскармливания, поэтому двигалась она куда проворнее. Палач и Рысь высунулись из окон казармы и перекрёстным огнём раздробили голову упавшей с гаража твари, а Гора тем временем почти в упор расстреливал не успевшую прийти в себя «лягушку», атаковавшую Джигита. Пулемёт перестал стрелять, только когда от тела осталось дымящееся месиво. Пулемётчик подошёл к ближайшему ошмётку – детёнышу убитой бестии – и со злости пнул его. Палач и Рысь меняли закончившиеся магазины. Мессия спешила к раненому сослуживцу, лежавшему в траве на боку, притянув ноги к груди. Он не двигался. Вадим помог Насте перевернуть бойца на спину:
– Всё, да? – сам у себя спросил командир.
Мессия шмыгнула носом: её взгляд задержался на прожжённом отверстии в пластине бронежилета. Невооружённым глазом было видно, как едкая смесь прошла сквозь все ткани на груди, обнажив оплавленную белую кость ребра и багровую рану продырявленного сердца. Рядом на колени, у трупа лучшего друга приземлился темноволосый стрелок.
– Жив? – с ходу выпалил Палач, прежде чем заметил ужасную рану.
– Погиб, – Мессия посмотрела на сослуживца мокрыми глазами.
– Сука! – командир встал и ударил носком ботинка тушу мартерны, пытаясь избавиться от злости.
Хмурый стрелок беззвучно сложил руки на животе Джигита и опустил на них голову. Как бы он хотел, чтобы эту жуткую рану можно было просто перевязать, но Палач понимал, что уже поздно. И войди эта тварь в казарму – может рядом с Джигитом лежал бы и он сам.
Вадим опустился на корточки и прикрыл рукой веки мёртвых глаз:
– Молнии раскатов всегда уходят в землю, – он протянул руку к цепочке с жетоном и сорвал её с шеи погибшего. – Своею ли, чужою ли – будешь окроплён!
– Окроплён!
Последнее слово проговорили все трое: спокойным голосом Настя и дрожащим Палач.
Гора наблюдал за двумя извивающимися в агонии отростками, которые выползли из-под тела мутанта, шоркая задними лапами. Издавая мерзкий для человеческого слуха писк, они пытались вырваться из мёртвой туши. Ещё одна особь, более крупная, упёрлась недоразвитыми конечностями в оголённый, перебитый пулями хребет мартерны и также пыталась высвободиться. Она царапала двумя передними лапами по прослойке синей кожи: её рот сросся с материнской плотью в месте укуса. Пулемётчик подошёл к уродцу ближе и со всего размаху ударил прикладом по голове недоношенной амфибии. Хрустнул хрупкий маленький череп, змееподобная тварь взвизгнула. Гора ударил её ещё и ещё, и продолжал бить, пока на асфальте не образовалась свежая красно-серая лужа с кусками плоти фиолетового цвета. Один из придавленных детёнышей монстра к этому моменту уже задохнулся и перестал скулить. Второй всё ещё скрёб десятью лапками по асфальту, почти выбравшись из-под трупа. Пулемётчик со всей силы ударил ботинком по ножкам «кузнечика», сломав их, и одновременно вбив переломанные кости в тушку. С выводком было покончено. Гора плюнул прямо в развороченную голову мартерны.
Вдалеке возник звук реактивных двигателей. Он приближался и становился всё громче. Когда он превратился в оглушительный шум, над вершиной пролетело два штурмовика. Самолёты пустили несколько ракет в сторону растущего вдалеке леса и начали разворот, поднимаясь всё выше в небо.
– Мессия, обработай тело по инструкции. Рысь, Шерлок, за мной – пойдём смотреть на этот долбанный трансформатор за казармой! – Старый двинулся к забрызганному ошмётками монстра крыльцу.
Настя достала небольшой баллончик из разгрузки Джигита и начала опрыскивать его с головы до ног, особо уделяя внимание участкам с открытой кожей и ране на груди. Декан сидел на крыльце, странно разглядывая пустые синий и красный шприцы, которые нашёл недалеко от обнаруженной им комнаты-подсобки. И то, что он отрывочно, сквозь туман в голове, пытался вспомнить, его настораживало. Загородив солнце, к нему подошёл Палач:
– Чёрт! Ты ведь единственный из нас биолог, ты ведь вкуриваешь в поведение этих тварей, так?
– Ну да, – тихо выдавил из себя «учёный».
– Ведь мартерны способны запрыгивать на крыши домов, – Палач показал рукой на ангар, – но почему… – его голос задрожал. Спустя мгновение боец продолжил. – Почему одна из них зашла через ворота?
Декан на несколько секунд замолчал, а затем произнёс:
– Пока точно не знаю, но есть одна мысль…