Чем дальше в историю уходит военное лихолетье, тем сильнее отзываются эти слова поэта в сердцах тех, кто прошёл дорогами войны, кто ковал победу на фронте и в тылу, кто только ещё встал в те годы на ноги, но кого коснулись лишения военных лет.

«Где же вы теперь, друзья – однополчане?» Один пали на бранном поле от шальной пули, других пощадила война.

Уже больше пятидесяти лет прошли с тех пор, как закончились бои. Но не даёт покоя Великая Отечественная. Воспоминания бередят душу и заставляют снова и снова, обращаясь к молодому поколению, говорить о том, что помогло нам выстоять в те суровые годы.

Мне хочется рассказать об одном памятном эпизоде военной поры, связанном с моим замечательным другом Иваном Свертиловым, проживающим теперь в городе Людиново Калужской области.

1943 год. Конец мая. Нас, группу офицеров, после госпиталя направили в штаб 17-го стрелкового корпуса. Он, примерно, расположен в районе Золотухино – сказали нам в штабе. Потом мы уточнили: штаб 17-го находится на станции Горшечная (Курская область).

Здесь с друзьями пришлось расстаться. Меня назначили командиром взвода 76-миллиметровых пушек 231-го полка 75-й гвардейской стрелковой дивизии. Свою батарею нашёл в районе деревень Сороковые дворы и Черносмородины.

Прибыв на батарею, познакомился с офицерами и солдатами. Командир батареи – капитан Кузьма Ануфриев, украинец. Когда, по уставу, я доложил ему о прибытии, он неторопливо закурил трубку и начал

расспрашивать, где воевал, сколько раз ранен. Потом пояснил, что необходимые вещи надо получить у Старшины.

Затем, вместе со старшиной Александром Акуловым, отправились в расположение своего взвода. Там нас встретил помкомвзвода старший сержант Алексей Кузьмин. Он из города Роща Московской области. Во взводе были солдаты разных национальностей: Мамед Калиев – узбек, Сабирзян Фазхудинов – татарин, Мирза Сарнев – башкир, Олег Жабинец (командир орудия) – с Украины.

Фронт от расположения батареи – в 25-30 километрах. Батарея (огневые точки) расположена на притоке Снов реки Сейм. На востоке – небольшая рощица: Погода прекрасная. Тишина. Она напоминает о родных краях. Сельчане там, у нас,– наверное, спешат на работу. А тут, в этом селе, где мы находимся, пусто, даже кошки не увидишь. Дома – сгоревшие и разрушенные – напоминают, что где-то рядом идёт война.

Батарея 45-миллиметровых пушек расквартировалась в деревне Пашкове, недалеко от нас. Командир батареи как-то приходил к нам, но тогда познакомиться не пришлось, Уж очень спешил, день и ночь был занят. Готовил свою батарею к боям с танками противника.

10 июня. Погода такая же прекрасная. В зените яркое солнце, Деревья колышит тихий ветерок. Мы получили приказ зарываться у деревни Березовец, рядом со станцией Поныри-2. Здесь будет линия нашей обороны.

На некотором расстоянии от нас окопалась батарея капитана Ивана Свертилова. Рядом с их пушками – сгоревшая деревня Трустанец.

До обеда мы справились с поставленной задачей. Зарылись основательно в землю. Подготовили и запасные огневые рубежи. Боеприпасы – тоже в траншеях.

Вечером у нас побывал командир полка подполковник Фёдор Маковецкий. Нашей работой он остался доволен.

На войне дни бегут быстро, один за другим. Сегодня – первое июля. Вечереет. Прибежал связной комполка и сообщил, что всех командиров собирает у себя подполковник. В назначенное время мы все – у комполка. Здесь же – командиры батальонов; артснабженцы и другие офицеры. Я в этой среде – человек новый.

Командир полка сначала ознакомил нас с положением дел на фронтах и сказал, что фашисты на 3-6 июля готовят на нашем участке фронта наступление. Это помогли установить перебежчики и «языки». Телеграмма из штаба фронта подтвердила эти сроки. Дальше комполка говорил о наших задачах.

Здесь я и познакомился с командиром батареи 45-миллиметровых противотанковых пушек гвардии капитаном Иваном Алексеевичем Свертиловым.

Он – типичный военный: стройный, подтянутый. Лицо – приятное. В лукавых, с прищуром, глазах – весёлые искорки. Но глаза холодеют, когда разговор идёт о врагах.

Чтобы потом не возвращаться к характеристике командира батареи, здесь же скажем о других его достоинствах.

Солдаты очень любили своего командира, и он их любил, заботился о них. Пользовался в полку и дивизии большим уважением и авторитетом. Отличался он бесстрашием. С врагом сражался, не щадя себя: в боях за Родину получил пять ранений, дважды контужен. Но и Родина не забыла о своём сыне: за мужество и отвагу его наградили пятью орденами и множеством медалей.

О капитане И. Свертилове не однажды положительно отзывался командир дивизии генерал-лейтенант П.А. Горишный.

На жизненном пути каждого из нас было много встреч, но их теперь трудно восстановить в памяти. А вот Иван Свертилов незабываем: чуть закроешь глаза – и тут же, как в кино, возникает он со своей улыбкой; вроде, расстались с ним только вчера. С этого дня мы стали большими друзьями.

На следующее утро в небе над нами появился фокке-вульф. Это был немецкий разведчик. И З-4.-го июля он висел над нашими головами.

Потемнело. Немцы сегодня чем-то встревожены. В небе не затухают ракеты. Беспрестанно строчат пулемёты.

Мы тоже начеку. Наблюдаем. Вскоре за нами расположились «катюши». Подъехали дивизионные 122-миллиметровые пушки и батарея 120-миллиметровых миномётов.

5 июля, 4 часа 20 минут утра. Солнце только показалось на горизонте. Вдруг разразился гром, Наша артиллерия начала обстрел из всех видов орудий. Кругом – дым и пыль, дышать нечем. И вскоре солнца не стало, потемнел окружающий мир.

Целый час ухали наши пушки. Из каждого орудия нашей батареи выпустили более ста снарядов. Артиллеристы переносят огонь в глубину фашистской обороны.

И тут подали голос немцы. В небе появились гитлеровские стервятники. Их более ста пятидесяти. Начали бомбить: первый заход, ещё и ещё, И миномёты не затихают. Скоро послышался гул моторов, а затем и лязг танковых гусениц. В первом эшелоне шли <<тигры», за ними – «пантеры и «фердинанды». Прикрываясь ими, шли лёгкие танки. С утра до вечера гремела земля. В тот день все перемешалось. Но гитлеровские захватчики и к вечеру не успокоились. Повесили на парашютах ракеты. Стало светло, как в яркий солнечный день. И. гитлеровцы начали наступление. Атака была отбита с большими потерями у немцев. Но потери немалые и с нашей стороны.

В последующие трое суток положение резко осложнилось. Хорошо вооружённый, разъярённый фашист изо всех сил рвался вперёд. Нам пришлось отражать атаку за атакой. Фашисты упорно искали уязвимое· место в нашей обороне.

Противнику ценой огромных потерь, удалось на участке первого стрелкового батальона 212-го стрелкового полка н левофланговых подразделений другой стрелковой дивизии вклиниться в нашу оборону. Мы вынуждены была отойти на юго-восток, к селу Ольховатка.

Потом узнали, что по данным разведки, в тот день нами было уничтожено более двух тысяч немецких солдат н офицеров, 12 танков, в том числе три <<тигра». В этом большая заслуга батарейцев капитана Ивана Свертилова. Хотя отдельных данных о том, кто сколько танков противника истребил, нет, но противотанковые пушки действовали отлично.

Узнав после боя, что капитан Свертилов жив и невредим, я очень обрадовался. Вечером он сам пришёл к нам.

11 июля, ночью, полк усилился солдатами. Из резерва нам дали лошадей. Ночью подвезли бронебойные снаряды. Готовились контрнаступлению.

Утром опять разразился гром. Сорок минут шла наша мощная артподготовка. Потом двинулись наши танки с автоматчиками, в небе появились краснозвездные самолёты, и мы выбили немцев с их позиций. Наш полк захватил переднюю линию обороны противника. Немцы и венгерские

солдаты сдаются в плен. Остатки румынских дивизий кричат: «Гитлер капут». «Антонеску капут!».

В этом бою наши артиллеристы подбили 28 немецких танков, несколько тысяч солдат н офицеров уничтожили и взяли в плен. Об этом было сообщено всей стране 13 июля в сводке Совинформбюро.

И мы начали выкапывать орудия. Вышли за вторую линию обороны немцев. Кажется нам, что здесь всю землю перевернули. Разрушенные огневые точки, окопы, ящики от снарядов, мёртвые фашисты валяются повсюду.

231-й полк и вся дивизия в быстром темпе шли на запад. К 15 июля мы вышли на старую линию обороны. Фашисты задумали сопротивляться, но безуспешно. Начали беспорядочно отступать.

Позади остались деревни Гнилое, Подоляне, Верхнее и Нижнее Тагино, Захаровка. Спустя сутки мы продвинулись ещё на 45 километров.

24 июля. Мы в деревне Ясная Поляна. Здесь разместился наш полк. К нам пришёл комиссар дивизии и ознакомил с Указом Президиума Верховного Союза СССР. За мужество и отвагу, проявленные в боях на Курской Дуге, дивизия наша награждена орденом Красного Знамени. Наша дорога – на Запад. Впереди – Лебедиха. Туман утренний ещё не рассеялся. Противник начал усиленную стрельбу из пулемётов и миномётов. Затем пошёл в атаку. Это было неожиданно, Мы отразили эту атаку. Вот показались танки с чёрными крестами. Доложили комбату. Танки – всё вперёд и вперёд, в нашу сторону. Хлопок – и загорелся передний танк.

– Горит,– обрадовался заряжающий Павел Наумов.

Левее нас первой вступил в схватку с танками батарея И. Свертилова. К общему удивлению, с первых же выстрелов они подожгли два танка. Наш комбат Кузьма Ануфриев восхищается: «Вот это Свертилов!».

За танками шли фашистские молодчики с автоматами наперевес. Открыли огонь. Комвзвода Н. Репин дал приказ стрелять из двух орудий осколочными. Пушки ухнули. Автоматчики прижались к земле. В это время перед нами появился танк.

– Ближе подпустим, потом прицельная, – сдержанно сказал старший сержант О. Жабинец. После двух выстрелов танк остановился, и его окутал чёрный дым. Подала голос наша дальнобойная артиллерия. Так фашистская атака захлебнулась. Мы тоже трёх солдат отправили в медсанбат.

На другой стороне деревни также шли ожесточённые бои. Вскоре над селом послышалось долгожданное: «Ура!». Наша дивизия освободила Лебедиху.

Лебедиха, Мироновка, Мохово уже наши. Днём раньше здесь стояли остатки войск генерала-предателя Власова, оставленные для прикрытия отступления немцев. Сами немцы утекли ещё раньше. Наши солдаты истребили власовцев всех до единого. Об этом Совинформбюро сообщило 2S июля. Освобождены Волково, Новогеоргиевское. Пассерково, Красоково, Лоновец. Наши войска, успешно наступая, освободили сотни таких деревень, городов, железнодорожных станций.

26августа. Заметно приближение осени. Днём моросит дождь, а по ночам холодает. Сегодня наша дивизия вступила на украинскую землю. Фронт ежедневно продвигается на Запад на 35-40 километров. Ускоренному передвижению войск мешает погода: дождь, грязь. Орудия наши тянут по четыре лошади, грузовые машины буксуют и застревают.

Сентябрь. Впереди – река Сейм. По данным разведки, здесь немцы решили дать нам решительный бой. Получили приказ окопаться на опушке леса. Рядом пехота. Вскоре мы отчётливо услышали урчание двигателей. Пушки наготове. Немецкие танки ползут. Расстояние до них- 150-200 шагов. О. Жабинец выстрелил из укрытия. Немцы, кажется, заметили его. Открыли беглый огонь, но ненадолго. Танки стреляли тоже с передышками. Наводчик Семён Волошин с третьего снаряда попал в танк.

Целый день шёл бой. Солдаты не ели – некогда было. Атаку за атакой отбивали, земля дрожала. Много раненых и убитых с той и с нашей стороны:

Вскоре запели «катюши". После нескольких залпов поднялась пехота. Но немцы подожгли мост через реку, Сейм. Мост охраняется: его обстреливает немецкий пулемётчик из закопанной в землю танкетки. Надо любой ценой ликвидировать огневую точку.

Неожиданно появились бойцы из батареи 45-го орудийного расчёта Бориса Храмова. Они быстро развернули орудие и несколькими выстрелами разбили танкетку и ликвидировали огневую точку. Пехота устремилась к переправе. Как только артиллеристы перебрались на другой берег, мост рухнул.

Черниговская область, Позади сёла Руднев, Гобаревщина, Райгород, станция Гралевец. Впереди узловая станция Бахмач. Отсюда берут начало пять стальных магистралей. Немцы здесь основательно укрепились. Наши войска развернули бои за Бахмач. Наш полк наступал с юго-запада, около деревни Басково. За селом наступление остановилось. Пехота наскочила на минное поле, Немцы с него глаз не сводят. Сапёры не в силах что-либо сделать.