На деле всё это лишь отголоски сбитого существа, чья голова лопнула хохотом от столкновения с фурой. Эти осколки дерева отсылали к чему-то порочному, каждый из них пробил насквозь тело и рентгеном показывал улыбки костей. Их очень легко раздробить, если знать верные указатели. Не каждому слову можно верить, ведь у слов нет отражений, как и у некоторых людей.

Холодный туман скалится и кричит что-то о ксенофобии, ему ненавистно, что его дары потребляют все. Он бы хотел, чтобы люди питались лишь нефтью, ибо она уже льётся и из мертвецов, которые тащат свои могилы на чужом горбу.

Попрыгай на мне ещё немного, и мы сможем упорядочить хаос, пока я просыпаюсь после приёма бензодиазепинов. Время вымерло и метаболизм остановил холод.

Цветки мака живут со мной поблизости. Расскажешь что-то? Хотелось бы услышать про жризнь, про педофилию, про секс с животными. Есть нечто про восставших трупов, с которыми тебе пришлось сношаться? Вот бы послушать про то, как ты влезал в шкуру ленточного червя и поджидал жертву у камина. На рогах лосьей головы ты жарил человеческую плоть, а потом ещё и варил её. Быть может, что так будет вкуснее. Жаль, что рёбра были сломаны и сверху на бездыханном теле инвалида всё прыгал и прыгал какой-то социальный работник. Что?

Она мне язык откусила. Да нет же. Всё состоит из языка, а по нему ползёт гремучая трахея. Этот слайс только и плодит слова, а смысла нет и следа времени не отыскать. В нервных окончаниях попытался пошариться и найти остатки вербального уровня. Эмоциональный интеллект в ротовой полости не срабатывал, хотя плоскогубцами я дёргал самые старые зубы.

Они вырывались гейзерами крови и орошали лица мои племянников зелёной кровью. Кислотная среда всё равно разрушала эмаль.

Прижёг себе язык и начал пережёвывать его. У меня в комнате лежит нога, покрытая опарышами. Называю этот прожект – ножное сало. Каждый раз хочу есть и жадно глотаю кипу опарышей. Они не хрустят, а извиваются у меня во рту. Мёртвая кожа смешивается со слюной, и они попрыгунчиком скачут по стенкам. Каждый укус языка – новый шмат кровавых ошмётков. Жуёшь и белые комки стекают по носу, а из ушей льётся вода из старого трупа. Казалось, что там отравлено и токсично. Вздутые труп плывёт на поверхности и звонко пахнет.

Иногда голодаю, так как становится тяжелее сохранять гомеостаз. Такая история интересная. Забрался в гроб какой-то молодухи, что умерла от ОРВИ и укрылся её трупаком. Тёрся об неё и рождал искры самой крепкой любви, она же не рассыпется, правда?

Если бы она села мне на лицо своей гнилой рукой, то все миазмы пошли бы прямо в мой мозг рептилии. Бей или беги, откуси её средний палец, ибо она не смеет так поступать с тобой. Струя крови ракетой устремляется в небо и красит небо в цвета застывшей крови. У солнца сдают нервы, и ядерным взрывом он плавит лица улыбающихся людей.

Улыбки становятся жидкими и отслаиваются, как и слои трупной кожи и сепсиса, гнилая нога же сыпется. Этот слой из падали и опарышей мажу на хлеб и стараюсь элегантно есть.

Мне так жалко холода, они каждый раз видят какое-то безумие в нашем мире. Чокнутый дед греется у картины с костром. Хорошо, что костёр греет слабо и он постепенно коченеет. Дети не могли сделать снеговика, ибо снег был жёлтый. Ударом биты они разбили деда, и его осколки начали ярко светить с неба.

Свет отражался от беззубых бомжей и устремлялся яркой кометой в сердца препаратных борцов за равенство. Они считали, что нет плохого клея, есть лишь хорошая интоксикация этого организма.

Известно, что смерть мозга разбивает ваши планы по походу в магазин и вы очень долго смотрите яркие мультики.

Там кружится туман, и танцует кровь. Мужчина стоит в проёме заброшенного дома и долго смотрит. А женщина яростно кричит, что убили её сына. Могильщики не стали долго копать могилу и грязными руками кинули туда труп уважаемого человека. Он получил восемь уважаемых фотонов себе в живот. Мы преисполняемся света и пытаемся научить других неугасимому огню, который суть почечный сосальщик и он тошнит на землю нашими останками. С этой башни я спрыгну, если ножного сала больше не будет.

Мне ведь так не хочется потерять сквозь грязное стекло лабиринта и смотреть на похищение своих органов. Они не дают жизнь, а приносят смерть, ведь в каждом из них патология. Постарайся родить нечто в воде и пусть она станет красной. Видел, как вы сосались до самой его смерти. Даже во время глубокого приступа он показывал тебе свой язык. А ты пыталась помочь старому человеку, у которого и были забраны ноги.

Иногда кажется, что я могу перемещаться по телам и реальности, но ошибки людей уничтожают целые вселенные. Становится невозможно видеть чёрные дыры у себя в голове, лишь белые карлики вечно воруют у людей детей и отдают им свою девственность. Вот бы свети твою старую татуировку, но дедовскими методами. Если у тебя отойдёт кожа, то я смог её проживать и съесть.

Даже не подавиться, хотя света всегда бывает мало, и старая игла можно совокупить ВИЧ с семенной жидкостью. В каждый из стульев нервной системы был забит ржавый гвоздь. Так хотели призвать на пир столбняк, но призвали какого-то моралиста.

Да, тебя родили. Никто тебя не любил, а ты делал это в ответ. Хули нет? Так всегда было честно. Паразитом забирался в её складки и насиживал там белые яйца.

Они вылупятся и будут есть её опрелости, а потом они парализуются и станет красивой подводной осой. В том месте, где бродит мой утонувший предок. Дела принимают интересный оборот. Если жертвуете собой, то помните, что в ваш гроб будут смачно плевать и харкать. Постараются откашлять вопрос и поскорее вас забыть. Она так и стоит там, в комнате уже живёт вместе с ней страшная вонь и большой таракан.

У них нет свет и кишечная палочка спичкой падает на кровь бензина, чтобы разжечь мизерный свет большого пальца и утолить голод Порождённого.

Он часто вопит от сотен иголок спидозного смысла. Все носком тыкаются в хорошие стороны мира и думают, что они их не выдумали. Глаза закрываются, и истинная картина сотнями ворон превращает их чучело в набор грязных тряпок, который будет сдан на благотворительность. Ключами трясу перед лицом и съедаю бумаги, которые могут вызывать одержимость.

Большое количество таблеток может убить и людей, поэтому специальные крысоловы загоняют людей в ловушку одного общежития и сжигают их там своим напалмом. Мир горит, но я не хочу это видеть. Надо продолжать есть гниль и фурункулом катится по лестнице преисподнего заката. Когда сотня графитовых лучей оставит ожоги на теле бледного дня. Оставить след в этом мире и хорошенько потошнить, потому что часть энергии всё равно останется во мне.

Всё ещё жду взрыва новой ядерной бомбы, она буквально разорвёт тело изнутри и отключит разом живность, у которой большой коэффициент Фи. Давайте высчитывать смысл в числе Пи, ведь вы так готовы удавиться за десять рублей, что катятся смертным колесом по вагону уходящей жизни.

Вы ели с ней гнилое мясо, а закольцованная дорога никогда и никуда не приведёт.

Так и приходится колоть себя старой розой, оставлять клещей в ранах и ждать момента, когда мухи отложат личинки.

Целая волна опарышей накроет тело и будет резво кататься по каждому хрящу, а потом сухожилия взорвутся от возмущения и больше вас не увижу. Вы пришли не в то место, вы иуды и поэтому вас тянет блевать я девятого этажа, рождая рой грязных носков, удушающих саму жизнь. Ножницами они слилась и венами и перекусила забор, за которым возвещалась гигантская гора немытых трупов. Восстанут ли они? Решаем за себя.

Очередной укус бутерброда с ножным салом сладко отозвался струёй рвоты у пожарника, что топором душил сироту. Из его тела получится хороший опарыш, который со временем будет жить у вас дома. Я всё сказал.

АРЕВ

Именем Порождённого клясться не буду, ибо нет мне уже радости прижигать свои раны горячим воском чужих ударений. Хотелось бы пообщаться, рассыпать земляную соль по вашим рукам и смотреть на процесс её всасывания в организм. Тут нельзя быть в чём-то уверенным. Вера обещала быть со мной до конца, но сдохла раньше положенного срока. На её похоронах (а её просто сбросили с моста в воду) много мыслей стояло и смотрело вслед течению. Жаль, что она попалась на крючок вины и была съедена домашними кошками.

И свет не светит. И не существует. Всё то, что воспринимается как свет – иллюзия ваших отсталых зрачков. Движения тьмы быстрые и резкие, скоростным болидом они разрывают ваши лёгкие и вы сплёвываете стружку, оставшуюся после крушения вашей железной надежды. Есть только капающая тьма, сползающая с перил и падающая вниз внебрачной ракетой земля-воздух. Её мурашки разбегаются по вашему телу и затрагивают даже те органы, что раньше не умели вставать.

Внимательно всмотритесь в каждый глоток света. Всего лишь спазм сосудов, которые вы боитесь увидеть.

Когда разъедающая кислота заставляет кричать вас от мук совести, проявляется картина полного отупления происходящего. В спайке отсутствующего света и тьмы рождается атомарная лампочка Ильича, которая и освещала всю жизнь ваш путь. Если бы вы изначально видели её устройство, то никогда бы не позволили хоронить себя в разноцветных гробах, которые конфетками высыпаются из карманов химически кастрированных педофилов. Им больше нет применения и все ваши мучные изделия из добра становятся разом никому не нужными, их остаётся только вертушкой запускать с балкона и смотреть как летающие собаки жрут их огрубевшую плоть.

Салициловой кислотой стираю с себя пучки света и рассеиваю безбрежное море недоверия струёй тёмного горного солнца. Оно чёрного цвета, так как ему ни до кого нет дела. Паразитический смысл каждого индивида эхом скачет по пещере Платона и показывает ваш истинный дальтонизм, врывающий в серый цвет. Казнь серым градиентом должна сильным ветром сдуть вашу спесь и заставить поверить в тотальную перегнойку жизни, которая кусает и мелет вас, ведь вы никогда не были ей нужны. Случайный выигрыш в карты призвал вас к жизни, а очередная ставка вырвет ржавым шурупом и отправит на пахнущую помойку.

Так во что же и во что же смыслится и верится. Если всё закручивается в ураган бессмыслицы, то что должно поддерживать плечи ваши от неминуемого сгорания в лоне сверхновой? Пустота, что смотрит синими глазами прямо в ваше сердце и разбивает каждый орган на тысячи фрагментов. Осознание того, что вы и есть груз-200, отправленный в этот мир подыхать ещё раз. Вас кусают и жгут, мучают и хохочут, а вы плачете и радостно кряхтите. Это так забавно, так весело, когда сотни гнилостных личинок плодят себе равных и никогда не обращаются к главному звену коллективного разума.

Мозг умирает уже при рождении и комья жира не позволяют заметить столь явную снежинку тьмы во всём многообразии смертей и праздников. Все плодят фракталы и разбивают паззл реальности на тысячи юзеров, что практикуют небезопасный секс. Весь мир заливается слизью и огромный язык метлой идёт по ней. А вы целуете рекурсию и просите её уйти, но он не покидает никого.

И с новыми силами выбрасывает вас из кровати и сбрасывает вниз по лестнице Якова. Как же так вышло, что никто ничему не нуждается. Все стараются оставить след в луже и эти грязные испарения молниями освещают их глаза.

Они идут толпой и понимают, что им уже не выжить. Им никогда не возрадоваться орошению или жатве. Они животные и всегда ими будут. Только электричество обладает разумом и живёт, а все ведутся на гормоны и пакетную пачку химии, которая так и так будет колоть их в рёбра и сцеживать их кровь. Потом же патанатом просто вынет их органы и выбросит из окна, где коршун Прометея сожрёт их. Это значит только одно – ебу нигилистическую давалку. И салютным взрывом праздную очередной начало конца. Да будет так всегда, гори информация и пеплом сыпься в отравленную кашу. Там и встретимся.

Иов-1

Иов-1 был послан в мир, который строился на костях чернорабочих, умирающих от деменции, что сжимала их прошлое. Из их глаз уже не текли слёзы, соединяющие их с миром разрушенной нервной системы.

Она бала похожа на недостроенное здание времён Сталина, на костях отбросов танцевала смерть и выкуривала чью-то легочную ткань. Ткань пространства белая и мягкая, птицы выкладывали органы погибающих человеков. Зачем ты приобретаешь так много, всё будет потеряно.

Утеряно, разрушено, съедено. Сладкая струя крови стекает по ушам и взывает к мурашкам, которые видели твоё недостойное поведение. Они видели движения твоего языка, смеющегося в секционном зале.

Анатом вскрывал плоть твоих рук и играл на жилах, они пушились и казались очень мягкими. С них же ещё течёт кровь, слижи её, Иов-1.

Посмотри, как они сжирают сами себя, режут куски с твоего лица и давятся хрящами ушей. Тут все и всё теряют, потеряешь и ты.

Даже тот шанс, что ты так тихо спускаешься в гробу на самое дно интернета, будет раздавлен.

Этот гидравлический жизнепресс давил каждого скорпиона, жалящего подобных тебе.

Посмотри на тёмные завихрения и грязные хлопья снега, есть знание того, что сквозь замочную скважину ты зрел совокупление кошки и собаки. Труповозка каталась по району и собирала грязную и облезшую плоть. Почему становится так темно и холодно, Иов-1? Давай проводить лоботомию границам языка. Пытаться вырваться из гниющих уст, кусай сам себя за хвост. Читай последовательно и внятно.

Резак, раз, линия, тождествил. Кровь, верб, на могиле, альный. Мотылёк, уро, смертельный вихрь талантов, вень. Там тебя хоронят.

Ты Иов-1 и дал тебе шанс не жить так, как живут многие. Посмотри на липучку с мухами и погрузи её к себе в рот. С каждым разом всё чище.

Зачем ты отдал это дивное чудо тем выродкам на свалке. Они лишили её невинности, грызли ногти и рвали её волосы. Что в себе кроют ногти и почему они такие длинные?

Они собрали кал с грязного пола кладбищенского туалета. А там нагнаивалась дверь и чихала жёлтыми соплями в упор. Если долго пить чужую урину, то возможно выйти на уровень духа, что живёт внутри твоего тела.

Однажды он вырвется с потоками вони. Она всегда гармонична нашим замыслам, ибо запах смерти и тлена диабетом жжёт твои ноги. На операции по их усечению воняло так, будто там сдох сам нечистотный сведух. И всё вокруг покрывалась чёрной сажей, которую слизывали маленькие существа в светлых одеждах.

В этом мире нет Деуса или грязной патоки, но ищи сладость в грязевых потоках и фонтане сальных частиц, которые сверхновыми вырастают на твоих чирьях. Соси леденце сделанный из плоти тех, кому не нашлось места в общей могиле. Их потом откусывают, и ты Иов-1 был причастен к потере паразитной кисты, которую теперь показывают на потеху людям.

Так вышло, что всё тут теряется. Сигаретный дым заменил воздух, и ты наступил на гвоздь. Он путешествует по твоему телу, по твоим нервным каналам. Потрошит плоть и вспарывает разум. Из-за того, что всё грязное и гнилое заменило съестное, кто-то тянется по столбнячной вытяжке. Стойка смирно заменяет его тело и каждый нерв теперь смотрит вверх.

А ты по этим телам взбираешься на самый верх. Грязная чреда трупов и ты душишь его, того, кто назывался Иовом-2. Нельзя потерять то, чего нет. Имя нейтронной массой отягощает твой разум и весь звездопад горит из-за мыслей об исключительности самости, которая тухнет на жарком солнце. Из её песка сыпется рот, а старая бритва рождает новые инфекции.

С неба стекала пена и ты Иов-1 омылся в ней. Ты искала того, кого было нужно задушить и залить глаза кодеином. Как так вышло, что горячие предметы тоже были потеряны тобой.

Кластерные горки трупов гнили и разжижали землю. Ты только посмотри на спайку мертвечины и паука, что жрёт грязь из-под ногтей.

Огромное что-то-кто-то ползёт по твоей спине вместе с белым холодом. Конечности теряют своё атипичное значение и из-за Кольского спора ты потеряешь даже то, что было лишь у некоторого количества свиней. Омойся в слезах этой бедной надежды, сожми её руки посильнее и оставь там гематомы. Ты ненавистник и бьёшь её сильно, по лицу и по печени, чтобы она больше не страдала. Каждая потеря Иова-1 уменьшает её. Так пусть теряется всё.

ИнтерЛюдка

Проблема представляла собой серую тень, скачущую из угла в угол. Пока доктор изучал ожившие галлюцинации, что представляли собой огромных клещей, порождённый лицом к лицу встретился с чем-то неизвестным. Тьма раскололась на несколько фрагментов, из трещин в структуре коллективного разума начал течь ликвор.

Могло показаться, что где-то рядом случился инсульт, ведь тело пыталось изрыгать из себя останки той плоти, что была дана на завтрак. Люди всегда жрут плоть, но они делают это тайно, им стыдно признаться в таких вещах, как некрофилия и каннибализм. Порождённый не стеснялся этого. Его привлекали все жидкости в этом мире, кроме воды, H2O была для него чем-то мерзким и атипичным.

Не дано нам видеть всё на свете, ведь ограничены мозги наши. Нервная система суть дешёвая гирлянда, что светит вам разноцветными лампочками и пытается выдавить у вас ещё капельку слюней.

Вот слова порождённого, которые он произнёс после встречи с чем-то отвратительно прекрасным – «У нас была тантрическая борьба с червивым Существом. Было известно, что Он породил саму Смерть. Из своих кишок Он создал человечество. Бритва и потроха высекли искру жизни.

С Его глаз стекал гной, мне пришлось слизать зелёную плазму с Его пальцев. Пока я содрогался от судорог, Он сказал – Я имел твой смысл в рот. Ты падаль, нечто аморфное, нечто витальное. Ты микроб, хватит искать чудо».

Не всегда говорить порождённому, когда-то должен говорить и его психиатр. Ибо двое станут одной плотью. Я поставил проблему перед собой на колени и усиленно бил её по щекам. Так вышло, что в прошлые дни мне была введена сыворотка эгоизма, которая индуцировала выработку клеточного иммунитета. С обновлёнными клетками я открыл для себя новые возможности. И именно это повлияло на все мои последующие действия.

Резак позволил мне медленно и уверенно перерезать проблеме горло. Одной рукой я держал подбородок, а другой вёл резаком слева направо. Если вы ещё не поняли, то я правша, но это практически не имеет отношения к делу. С проблемой невозможно разобраться так легко и просто. Я вытер резак о кухонное полотенце и начал думать на тем, как быть дальше.

Мне неизвестно то, нормален я или нет. Об этом не знают все люди, хотя некоторые думают, что языковое понятие нормы – это возможность сделать реальность кристаллически ясной. Возможно именно моя ненормальность позволяет мне видеть то, чего не видят другие. Быть может так, что они и не хотят этого видеть. Проще существовать на уровне условных рефлексов, чем постоянно думать над своим поведением.

Я довольно много разглагольствую, но пока этого недостаточно. Проблема уже прошла стадию агонии, но всё ещё не хочет умирать, а значит нам всё-таки придётся поговорить об этом бренном и агонизирующем теле.

Изначально мне казалось, что проблема кроется в перегное. Мне пришлось долго и упорно копать землю на своём заднем дворе. Поиск червей и разных личинок прояснил малое. Однако, черви явно сопряжены с тем, во что я верю.

О феномене веры и придётся поговорить в первую очередь, ибо её вибрации и по сей день раздражают наши уши целой чередой какофонических звуков.

Многие могут подумать, что я имею некие претензии к здравствующим религиям. Скажу честно и откровенно, мне нет до них дела. Но очевиден факт того, что наследие христианства активно внедрилось в мой мозг, ибо окружающее православие почвы и воздуха не могло оставить мой разум в отстранённой чистоте.

Мне нет дела до теистических религий или атеизма, так как они существуют в той системе, где нет меня. Проблема, которую освещаю тут я – это проблема веры в перегной, о чём я и пытаюсь вести свой сказ. Тут в наше повествование и войдёт мой товарищ Порождённый, которого я знаю относительно недавно.

Порождённый существует лишь в моей голове и только я могу видеть, что он делает. Делает он не так уж и много, в большинстве своём он делится со мной мыслями о смерти и жизни. Иногда он усиленно ищет смысл, просвечивая своим мозгом каждый сантиметр реальности. Так уж вышло, что он страдает от различных одержимостей, выжигающих его глаза. Он сравнивает это с венчиком от блендера, который был вставлен его в глазницу и включён на полную мощность.

В мире существуют болезни. С этим фактом невозможно спорить, его лишь возможно интерпретировать. Однако, сейчас речь пойдёт не о различных утехах языка. Учитывая мой психиатрический бэкграунд, напрашивается вывод о том, что он начал общаться со мной из чисто меркантильных интересов.

Если человек болеет, то он стремится получить лекарство. Но болеть можно не только физически, болеть можно ментально.

К ментальным болезням относится не только то, что входит в МКБ или DSM. Но мир ещё не готов признать многие наши страсти чем-то ненормальным. Порождённый уже давно существует в матрице маниакального бреда, а поэтому я хочу вместе с ним найти лекарство от смысла и от одержимости.