Как и всегда, все остались при своих, спор не перетянул ни одну сторону ближе к другой. Однако это был спор интеллигентный, а потому в пылу словесного безумства можно было еще различить идеи и более того одну из них в последствии принял Ник. Удивительно, почему не Лев, но видимо тот просто обиделся, что тема Каббалы была поднята практически зря. Так или иначе, на следующий же день я услышал свое имя или просто некий зов тысячу с лишним раз. «Эй гарсон!» или « ну-ка сюда», «Гуль». Да, забыл представиться, меня зовут Гуль. Я не знаю, кто дал мне это имя и вообще я из тех ребят, что в шесть лет впервые узнают о том, что они каким-то образом появились на свет. После я прибился к алхимику и вот теперь веду рассказ о том, как мы лепим глиняное существо. Болван из глины должен однажды очнуться по идее майстера. Для этой цели мы прибегли к различного рода фокусам, доподлинно откуда взявшихся мне не известно. Намешанного было много, а еще в конце должна была прозвучать заветная фраза. Эту фразу майстер берег так, что мы не раз могли бы проверить, что у нас вышло в ходе эксперимента, но все сходилось на том, что учитель уверял, говорить надо тогда когда все будет сделано. Меж тем мы раз двадцать заканчивали дело и все ни как. «По меньшей мере, не хватает одного реактива. Кровь» – вот что сказал майстер, и вот что повергло меня в шок. Уже при этих словах я побледнел настолько, будто кровь моя испугалась и улетучилась из меня в ужасе. Ради этой цели в наш дом за отдельную плату поступило пара десятков доноров – мальчуганов с улиц. Несколько из них так и блуждали из угла в угол уже после всей церемонии. Глина в пропорции три к одному была смешена с кровью и вылепленный человек был весьма ужасен своей наружностью и все же походил на человеческое существо. Казалось бы все, можно запускать отточенный механизм, можно произнести сакральное «vita erit», но даже теперь учитель сомневался. Долго не заходил к нам пламенный Ник, но едва он появился на пороге, майстер попросил у него совета. Тот счел это жестом примирения и сказал то, что породило новую ссору – «для жизни нужен огонь». Прения на сей раз длились не долго, Ник ушел. Уж на следующий день майстер вдруг признал, что коллега был прав. Однако и его правоту он не счел принимать буквально, он выразился в том ключе, что кровь непременно должен гонять механизм типа мех, что раздувают огонь, и притом настолько живой, чтобы и вся душа его хранилась в этом месте. Момент озарения, не иначе и таким я его видел последний раз – маниакально воодушевленным.