Поцелуй феи. Книга1. Часть2

– А как же договор со зверями? Вроде бы похоже, – заметил Рун.

– Совсем не похоже, милый. Одно дело со зверюшками договориться, и совсем другое наложить мощные постоянные чары на человека, причём не на того, кому дарована небом, а на его родственника. Такое даже для очень сильной феи сотворить непросто. Не знаю, как я смогла. Это всё отец Геон и его печечка. Из-за неё магия творится вдохновенно и с намного меньшими затратами. Я сейчас как будто многократно сильнее стала, пока печечка пылает в моём животике. Хочешь, ещё что-нибудь удивительное тебе наколдую. Если без штрафов.

– Ну, есть чудо, которого я очень желаю, – признался Рун.

– Какое? – оживилась Лала.

– Чтобы одна фея перестала избегать штрафов.

Лала рассмеялась:

– Боюсь, подобные чудеса мне не по плечу, милый.

– Тогда замуж за меня.

– И тут я бессильна, заинька мой.

– Какая-то мне слабая фея досталась, – деланно огорчился Рун.

– Сильные не ловятся, Рун. Влюбись в меня, стану самой могучей в мире.

– Так ты тогда домой уйдёшь, какая мне в этом польза? – с юмором поинтересовался он.

– Исполню самые твои сокровенные желания. Какие захочешь, – простодушно ответствовала Лала, сияя счастьем.

– Несмотря на штрафы?

– О боже мой! – простонала Лала сквозь смех. – Спасите!

– Я, Лала, открою тебе сейчас свою страшную тайну, – не унимался Рун. – Вот ты фея объятий. А я человек поцелуев. Меня делают счастливым только поцелуи неравнодушных ко мне фей.

– Рун, ну пожалуйста! – взмолилась Лала, продолжая смеяться.

– Ну так и быть, – смилостивился он.

Лала вздохнула.

– Фу, насмешил меня, – проговорила она, утерев слёзки. – С ума ты сходишь уже по мне, Рун.

– А ты по мне нет? В лесу так часто не хотела обниматься. Днём.

– Хотела, – возразила Лала. – И в лесу мы по целой ночи проводили в объятьях. Это мне очень помогало. Меньше хотеть днём. Легче переносить было, что ты меня редко обнимаешь.

– Редко?! – подивился он весело. – Это было редко по-твоему?

– Очень редко, – не моргнув глазом заявила Лала.

– Особенно, наверное, когда на берегу целый день провели.

– Какой замечательный был денёк, – тихо промолвила Лала с мечтательной улыбкой. – Ещё хочу такого.

– Я тоже бы не против, – кивнул он.

Лала вдруг отстранилась. Рун посмотрел на неё с удивлением. Она ответила ему добрым ироничным взглядом:

– Жаль от тебя отрываться. Но пока печечка горит, раз уж ты от моих чудес отказываешься, суженый мой, надо платьице сменить. Сейчас это самое безопасное. Какое хочешь платьице, Рун? С корсетиком, юбочку попышнее? С открытой спинкой?

– Я, Лала, в этом не разбираюсь, – признался он. – Хочу, чтобы не менее красиво было, чем сейчас. Сделай мне сюрприз.

– Хорошо, – озарила Лала его очаровательной улыбкой.

Они сидели какое-то время, глядя друг на друга. Личико Лалы светилось счастьем, Рун, наблюдая это, тоже чувствовал себя счастливым.

– Ну я пойду? – Лала встала. – Может юбочку покороче?

– А можно ещё короче? – недоверчиво поинтересовался Рун.

– Можно, – озорно подтвердила она. – Ладно, не буду, пожалею тебя. И мужчин местных.

– Интересный у вас мир, – проронил Рун.

– Ага, тебе бы понравилось, – поведала Лала лукаво.

– Лала, – сказал он, неожиданно став серьёзным.

– Что, мой хороший? – озабоченно спросила она.

– Тебе наверное надо сначала попробовать домой вернуться. Раз у тебя сейчас магия легко твориться. Зачем тебе переодеваться перед уходом?

– Прямо какой самопожертвовательный, – развеселилась Лала. – Предлагает, а глаза-то испуганные. Не бойся, любовь моя, не могу я домой воротиться. Не пускает меня. Вот смотри.

Она взмахнула рукой, озарившейся синим светом, и произнесла просяще «домой». Ничего не произошло. Рун вздохнул облегчённо.

– Видишь, глупенький, – ласково произнесла Лала. – Проклятья не проходят сами по себе. И на молитвы тут сложно надеяться. Ежели ты не великий святой. Я знала, что вряд ли поможет. Здесь магия нужна. Или ворожба белая. Или зелье.

– Как жаль, – улыбнулся он. – Лала, ты закрой дверь переднюю на засов, прежде чем переодеваться. За эту дверь не беспокойся, я не зайду. Коли услышишь, что открылась, значит это бабуля. Ну а если тебе всё же не повезёт, рубашку мою в сундуке найдёшь, в горнице.

– Спасибо, любимый, я поняла, – кивнула Лала.

Время шло, Рун терпеливо ждал. Он не беспокоился, не в первый раз, переодевание Лалы – это всегда долго. Сходил к бабуле, которая всё никак не могла остановиться, продолжая увлечённо экспериментировать со своей новой магией.

– Смотри, сынок, – с сияющим лицом молвила она, когда Рун подошёл.

Она провела рукой над участком грядки. Тот мгновенно подсох, цвет земли изменился на более светлый. Провела ещё раз, почва стала мокрой, местами появились лужицы. Ещё раз, и лужицы исчезли, а земля около растений сформировалась в бугорки, словно окученная.

– Да! – искренне восхитился Рун. – Вот это волшебство. Даже воды, выходит, уже не надо.

– Надо. Немного. Для дома, – заметила старушка. – Попить, помыть, постираться. Для огорода не надо.

– Для дома это ерунда. Горя знать теперь не будем, похоже, – пожал плечами Рун.

– Не простой это дар, внучок, – вздохнула бабушка. – Как бы не ушёл. Трудно будет от гордынюшки-то уберечься. Уже чувствую, как грожусь немного. Тобой, собой, тем что мы фею привечаем.

– Да гордиться-то можно по-моему. Все чем-то гордятся, – поделился с ней мыслью Рун. – Главное нос не задирать перед людьми. Кажется Лала об этом говорила.

– Дай то бог, – ответствовала бабушка. – Где она, кстати? Невеста твоя.

– Переодеваться пошла. Платье себе другое хочет наколдовать.

– Надо же.

– Бабуль, может тебе отдохнуть пока? – предложил Рун. – А то выглядишь… бледной. Куда теперь торопиться? С такими чарами минут пяти хватит, чтобы весь огород обработать.

– Сильно растревожена, сынок, не задремать.

– Ну посиди просто в тенёчке. Водички попей.

Бабушка призадумалась.

– В город схожу. К подружке своей, давно у неё не была. Проведаю, не померла ли она там ещё. Весной всё болела. Да на рынок загляну. И к Яру зайду заодно. Невестку хоть повидать. Стыдно уже, столько не ходила к ним. Всё дела, дела. Про фею ей расскажу, она рада будет. Так чудно, Рун, так странно, что в огороде ничего делать не надо. Как же чудно!

Она рассмеялась. Рун посмотрел на неё задумчиво:

– Бабуль, может к магу заглянешь в городе, раз уж там будешь?

– Зачем это, сынок? – с любопытством уставилась на него старушка.

– Передай ему, фея хочет с ним поговорить. О магии. Поди не откажется. Желательно, чтобы он к нам сам пришёл. Я всё же опасаюсь Лалу в город вести. Народу там много, как бы не увязались. Пусть скажет тебе, когда ему удобно будет прийти, а я, если что, завтра с утречка к нему забегу, конкретнее договориться.

– Хорошо, сынок, – пообещала бабушка. – Первым делом к магу зайду.

– Спасибо, бабуль.

– Не грязна ли я сзади, сынок? – бабушка повернулась к Руну спиной. – Не знаю, переодеться мне али нет.

– Бабуль, – усмехнулся он, – тебя Лала недавно обнимала. Её объятья очищают. Ты словно только что помылась, и всё на тебе точно свежепостиранное.

– Какие ж чудеса, какие чудеса, – в бесконечном удивлении растроганно покачала головой старушка. – Пойду я, сынок.

– Ага, – кивнул Рун.

Она неторопливо побрела в сторону ворот. Рун вернулся на лавочку. На душе у него было очень хорошо. Беззаботно. Просто сидел и ждал. Улыбался чему-то, сам не ведая чему. Наверное своим ожиданиям. Как тут не улыбаться, когда Лала скоро выйдет, и снова озарит его своим счастьем, согреет объятьями, приласкает словами. Нету в мире светлее существ, чем феи. Пожалуй и ангелы не сравнятся. Ангелы, они кажется просто добрые. А фея это смесь доброты и радости бытия, это совсем другое, это несопоставимо. Взглянешь на них, и у самого душа радоваться начинает. Сколько бы не любовался, не налюбуешься.

Долго ли Рун сидел или не очень, но ход его мечтательности прервал звук скачущих лошадей. Приблизился, и смолк, раздалось ржание. Кто-то явно приехал, и именно к их дому. Хочешь не хочешь, надо пойти посмотреть. Рун отправился к калитке. За оградой, прямо около неё, виднелись три лошади, и рядом с ними два человека – знаменосец барона и рыцарь. Сам барон тоже был здесь, чуть поодаль, разговаривал со стражниками. Один из стражников сразу заметил Руна, сказал что-то, барон тут же обернулся, властно махнул рукой, требуя подойти. Рун быстро вышел за калитку, дошёл до барона, поклонился в пояс. Тот посмотрел на него равнодушно:

– Доложи леди Лаланне, что я приехал дать ей ответ на её вопрос. Покорнейше прошу её принять меня.

– Я доложу, милорд, только обождать придётся, – извиняющимся тоном вежливо произнёс Рун. – Она переодевается. Это надолго обычно. Я не могу зайти в дом, сказать ей о вас, пока она не одета. Можно постучать и сообщить через дверь, но если Лалу поторопить, она разволнуется, ещё дольше выйдет скорее всего.

– Вот незадача, – посетовал барон.

Наступило молчание. Рун стоял, в ожидании, барон с задумчивым видом глядел сквозь него.

– Ну, веди, где можно подождать, что встал столбом-то? – приказал он наконец с недовольной миной на лице.

– Простите. Идите за мной, милорд, – виновато молвил Рун.

Они с бароном прошли за ограду, Рун довёл его до лавочки за домом:

– Вот здесь, милорд, лучше всего ждать. Лала сюда выйдет, как закончит. Садитесь пожалуйста.

Барон брезгливо осмотрел лавочку. Но всё же уселся. Рун не решился сесть рядом, отошёл чуть в сторонку, оставшись стоять на ногах. Шла минута за минутой. Лалы всё не было. Барон вздохнул:

– Садись что ли, хватит перед глазами маячить.

Рун подчинился.

– Как фея, всё ли у неё хорошо? – поинтересовался барон спокойно.

– У неё всё в порядке, милорд, – кивнул Рун.

– Как обряд очищения прошёл?

– Хорошо. Лале понравилось. Проняло её прямо.

– Даже проняло?

– Да. Обряд монах проводил из обители. Отец Геон. Повлиял как-то на Лалу. Она под впечатлением осталась.

– Отец Геон? – барон усмехнулся. – Тогда понятно. Даровитый жрец. Только его из обители не вытащишь обычно. А тут смотри-ка ты, сам прибежал.

– Пришло из обители целых дюжина святых отцов, самых мудрых, – поведал Рун. – И они аж передрались меж собой, решая, как Лале помогать.

– Сильно дрались? – недоверчиво спросил барон.

– Бороды друг дружке повырывали.

Барон от души расхохотался:

– Да уж! Ай да святые люди!

– Лала попросила их уйти, оставив лишь одного самого умелого. Они решили, это отец Геон, – продолжил Рун. – Лале так понравилось, как он провёл над ней обряд, что она одарила его магическим подарком, наделила его обрядовые камни способностью светиться, заменяя свечи.

Барон Энвордриано уважительно покачал головой.

– Сама чудесна, и чудеса творит. – Он посмотрел на Руна с болезненным сожалением. – Думаешь, ты её достоин?

Это был именно вопрос, без угрозы, без упрёка, скорее с вызовом на откровенный разговор.

– Нет, – ответил Рун честно.

– Зачем же тогда держишь её с собой?

– Я не держу, – возразил Рун. – Она вольна. Она сама хочет со мной быть.

– Так уж и вольна? А коли решит уйти?

– Отпущу. Развею первые два желания третьим. В любой момент, как она того попросит.

– А она это знает?

– Да, милорд.

Барон замолчал. «Вот же дурак!» – подумал он. – «Того и гляди, отпустит, она уйдёт в свой мир. И останусь я с носом. Ох, не зря говорят, простота хуже воровства. Как верно подмечено. Благо, фея под магической влюблённостью, сама уходить не желает. Но надо поторапливаться всё же».

– Ну, раз боги её тебе послали, знать так надо, – заметил он мирно. – Я не буду препятствовать вашему браку. Я тебе даже благодарен. Фея ведь не только твоя невеста, но и моя гостья, раз в моих землях объявилась. Почётно, когда она здесь будет жить. Славу принесёт краям нашим. А то и процветание. Так что я вам даже помогу. Перед свадьбой поставлю дом новый, или подарю каменный в городе, если пожелаете. Дам тебе работу какую-нибудь доходную. Одену поприличнее, коня пожалую. Я о вас позабочусь.

– Спасибо, милорд, – промямлил Рун в некоторой растерянности.

– Ты-то сам как? Хочешь на ней жениться? – уставился барон на него пристально.

– Конечно, ваша милость, – уверенно кивнул Рун. – Только об этом и мечтаю.

Барон рассмеялся, скорее наивности собственного вопроса, чем ответу. Он успокоился. Фея кажется никуда не денется, а что смерд простофиля, это только на руку.

Более разговор не продолжился. Барон сидел, занятый какими-то своими мыслями, полностью потеряв к собеседнику интерес. Рун уважительно помалкивал. Наконец дверь избы отворилась, и Лала, в новом облачении, появилась перед ними, заставив обоих встать, в восхищении глядя на неё.

– Ой, – проронила она, увидев барона. Подлетела вплотную к Руну. – Добрый день, милорд.

– Добрый день, госпожа моя, – отозвался барон, позволив себе не сдерживать пылкие интонации.

Лала озорно буравила Руна глазками, улыбаясь добродушно и иронично, словно ожидая от него чего-то. Он любовался на неё и на её улыбку, позабыв обо всём на свете. Барон озадаченно наблюдал за этим действом. Лала вздохнула счастливо, переведя на него взгляд:

– Что привело вас к нам, добрый лорд? – спросила она мягко.

– Простите что без приглашенья, леди Лаланна, но у меня был повод. Благовидный, – поведал он чуть с юмором. – Вчера вы испросили у меня совета. Я обещал ответ. Вот, с ним приехал. Решил, послать слугу вместо себя будет неуваженьем к вам. Хотя быть может просто не смог пред искушеньем устоять вас снова повидать. Надеюсь, вы милосердие проявите ко мне, и гневаться не станете за это.

– Ну что, вы, милый лорд Энвордриано, я только польщена визитом вашим. И смущена, мне совестно, что вас как будто вынудила к нам явиться, – заверила Лала.

– О нет, прекраснейшая фея, вы здесь совсем не виноваты. Я вам не смог ответить сразу. Моя вина, за что прошу прощенья, – расшаркался в галантных любезностях барон. – Позвольте выразить вам свой восторг. Вы совершенство! Вы богиня. Услада для очей. Наряд ваш новый вас красит, как огранка бриллиант. Подчёркивая вашу прелесть, изящество и ослепительность. Вы словно солнце красоты, взошедшее над серым миром, вы освещаете его присутствием своим, расцвечивая яркими цветами безмерного очарования. Вас лицезреть и честь, и счастье, душа как будто попадает в рай, когда вы пред глазами предстаёте.

– Спасибо за столь добрые и столь приятные слова, мой друг, – разулыбалась Лала, и перевела взгляд на Руна. – Видишь, милый, как надо комплименты говорить? Учись у лучших. А то мне ни словечка не сказал о том, как выгляжу.

– Я, Лала, дар речи потерял, когда ты вышла, – простодушно повинился Рун. – Ты как всегда прекрасна. Так хороша… что аж болит внутри. Как смотришь на тебя.

– Спасибо, славный мой, – Лала обняла его на мгновенье, а потом обернулась к барону. – Милорд, пройдёте в дом к нам?

– Почту за честь побыть у вас в гостях, – с достоинством произнёс тот.

– За честь почтёте побывать в нашем скромном крестьянском домике? – улыбнулась Лала.

– Там, где живёте вы, почётно быть любому, – с чувством заявил барон.

– Прошу вас, следуйте за нами, – Лала взяла Руна за руку.

Едва зайдя в избу, барон, казалось, слегка оторопел от открывшейся ему картины, а когда его провели в горницу, лицо его и вовсе приобрело болезненное шокированное выражение.

– Боже мой! – промолвил он тихо. – Это вы так живёте?

– С милым рай в шалаше, – искренне поведала Лала. – Я, в первый раз сюда попав, прям испугалась. Но уже привыкла. С хорошими людьми приятно вместе быть. И чем теснее, тем уютней. Я счастлива, поверьте.

Барон её словно бы и не слышал. Он всё так же озирался с расстроенной физиономией.

– Я прикажу немедля привезти вам мебель. Ещё перину, шторы, скатерть. И плотников пришлю. И маляров. Так жить нельзя.

– Милорд, не нужно, – сказала Лала мягко. – Мне хочется пожить, как все здесь. Как девушки крестьянские живут. Мне это даже интересно.

– Настаивать я не посмею, но я прошу вас, – произнёс барон, глядя на неё с печальным сочувствием. – Примите скромный дар от друга. Не должно так существовать. Столь знаменательной особе. Я от души помочь хочу. Грех не принять. Раз не хотите у меня в замке поселиться.

Лала призадумалась. Посмотрела на Руна с доброй ироничной улыбкой:

– Прости, мой котёнок, сейчас я буду колдовать.

Она отпустила его руку, отлетела от него на шаг, подняла правую ручку, сделала ей взмах, и обернулась вокруг себя, рассмеявшись негромко. От неё вспыхнуло яркое сиянье, на мгновенье озарив всё вокруг, а когда исчезло, дом полностью преобразился. Пол стал ровным, выложенным цветными узорами, потолок поднялся выше, просветлев от свежей побелки, стены из бревенчатых превратились в гладкие, обрели нежную окраску и покрылись росписью, а перекос в них исчез, окна увеличились, лавочка трансформировалась в резную изящную с расшитой мягкой обивкой, стол тоже обрёл изящество форм и засверкал полировкой, табуреточки, наволочки на подушках, даже сундук в углу – всё-всё сделалось новым и красивым. Горница заблистала безупречной стилистикой и вкусом, каких и в замке не сыскать. Барон застыл, потрясённый. Рун тоже впал в лёгкий ступор. Лала подлетела к нему, улыбнулась подбадривающе, снова взяла за руку. Он вздохнул глубоко.

– Ну вот, милорд, теперь вы убедились, я думаю, что беспокойство ваше по поводу меня и моего жилья безосновательно, – тепло обратилась к гостю Лала. – Я знаю, вы мне друг. Когда мне нужно будет что-то, действительно необходимо, то я сама вас попрошу, не постесняюсь, но почту за честь принять от вас подмогу. Пока что в ней отсутствует нужда. Я очень счастлива, неужто вам не видно по мне?

– Простите, – только и смог выдавить из себя барон.

– Я магию старалась приберечь для добрых дел каких-то иль на крайний случай, – продолжила Лала. – Но если это успокоит вас, то мне не жалко и на свой уют её потратить. Зато теперь красиво в нашем доме. Присядьте, милый лорд.

Барон послушался, неуверенной походкой подошёл к лавочке, опустился на неё.

– Я слышал о волшебниках великих. Но и они на это не способны. На то, что вы сейчас наколдовали, – промолвил он с глубоким уважением.

– Феи и маги-люди по-разному волшебство творят, милорд, – заметила Лала. – Я тоже не могу многое, что они могут. К тому же я сейчас под действием обряда очищения. Когда окончится его эффект, я снова стану очень слабенькой феей.

Она одарила Руна нежным извиняющимся взглядом, отпустила его руку, тоже направилась к лавочке. Присела чуть поодаль от барона. Посмотрела на него радушно.

– Быть может вы желаете покушать нехитрых деревенских яств, милорд? Или попить? У нас водичка есть и козье молочко.

– Водицы бы испил, – кивнул барон. – Во рту, признаюсь, пересохло. От волненья.

Рун быстро принёс воды в ковше. Барон отпил, отдал ковш обратно.

– Чтож, я здесь не без причины, – сказал он с некоторой растерянностью. – Пора исполнить то, зачем пришёл. Готов ответить вам на ваш вопрос по поводу совета, дорогая леди Лаланна.

– Мужчины сразу переходят к делу, – улыбнулась Лала. – Мне очень любопытно вас послушать, любезный лорд. Какой же вы дадите мне ответ?

– Надеюсь, он вам по сердцу придётся, – молвил барон. – Я долго размышлял, и понял, что как правитель здешний, всем людям должен сам подать пример. Тут требовать не выйдет и бестактно. Но коли все увидят, что сам я вас привечаю вместе с женихом, то призадумаются, и уже навряд ли решатся по-другому поступать. Иначе говоря, теперь мой замок обоим вам открыт. Когда я приглашаю вас, то это значит и его, не сомневайтесь. Лишь два условия. Пусть он себя ведёт как подобает. Скромно и учтиво, в беседы наши с вами не встревая, когда его не вопрошали. И второе, я не могу его садить с собой за стол. Но я готов кормить его отдельно. В одной из комнат ему будут накрывать. Обслуга будет, блюд набор такой же. Со всем почётом, словно он из знати. Как гостя настоящего.

Лала призадумалась.

– Это очень благородно с вашей стороны. Так поступить, – произнесла она с удивлением и благодарностью. – Признаться честно, сама я не видела никакого выхода, когда испрашивала у вас совета. Думала, придётся просто не ходить ни к кому знатному. Я понимаю вашу жертву. Она велика. И я её приму, как помощь друга. Спасибо, добрый лорд. От всей души спасибо!

– Я рад, – повеселел барон, кажется полностью придя в себя после свершившегося пред ним волшебства.

– Любимый, ты согласен на данные условия? Кушать отдельно у милорда? – осторожно осведомилась Лала, повернувшись к Руну.

– А это обязательно? – с сомнением поинтересовался он. – Почему я не могу дома поесть?

– Это обед, Рун, когда днём кушают. Не бежать же тебе домой подкрепиться, когда ты в гостях.

– Да я днём вообще могу не есть, – пожал Рун плечами. – Утром и вечером вполне достаточно. Бывает и один раз в сутки ешь, и ничего. Можно мне не есть в замке?

– Брезгуешь что ли? – изобразив суровость, поглядел на него барон с юмором.

– Нет, что вы, ваша милость, – поспешил заверить его Рун. – Не хочу обременять. Я вполне обойдусь.

Лала разулыбалась.

– Значит мы согласны, милорд. И принимаем ваше предложение со всем почтением и признательностью. Только у меня есть одна просьба. Можно мы тогда не будем слишком много вести беседы за столом? Не хочу расставаться с суженым надолго.

– Всё, что пожелаете, прекрасная госпожа моя, – угодливо отозвался барон.

– Как хорошо! – возрадовалась Лала. – Спасибо, милый лорд.

– Я счастлив бесконечно, что теперь вам мил, – воодушевился барон. – Осталось разрешить ещё одну проблему. Раз должен я подать другим пример, то важно чтобы он осуществился. Вам нужно снова замок посетить. Допустим, завтра. Как вы смотрите на это? Признаюсь, тут немного хитрость есть моя, чтоб заманить опять к себе вас в гости.

Лала рассмеялась.

– Ваш хитроумный план на славу удался, добрейший лорд, я заманюсь к вам с удовольствием. Но всё же сначала мне б хотелось городок ваш посмотреть. Его ещё я не видала, а в замке уж была. Мне очень интересно.

– Вот и чудесно! – кивнул барон. – Я предлагаю вам, прекраснейшая леди, побыть с утра у меня в замке. Дабы подать я мог пример, продемонстрировав народу свои терпимость и расположенье к вашему будущему мужу. А во вторую половину дня свожу вас лично в город на своей коляске. И покажу его.

– Это было бы замечательно! – преисполнилась энтузиазмом Лала, и обратила взор на Руна. – Дорогой, пойдем завтра к милорду в гости? Ты не против?

Её голосок был полон милой просящей надежды. Руна развеселило, что она как будто спрашивает у него разрешения.

– А у меня есть выбор? – спросил он с улыбкой. – Я, Лала, буду счастлив сходить с тобой куда угодно. Куда захочешь, в замок, в город. Хоть на край света.

Личико Лалы просияло.

– Мы принимаем ваше приглашение, любезный лорд Энвордриано, – радостно сообщила она барону. – Почтём за честь побыть у вас в гостях и в город вместе с вами съездить.

– Мне будет честью вас принять! Благодарю вас, госпожа моя! – восторженно ответствовал он.

Барон ушёл примерно через пол часа. Не засиделся, но и слишком рано их не покинул. Всё ровно в меру. Он был красноречив, доволен, Лале кажется нравилось с ним говорить. Рун был польщён побыть в такой компании. Одно дело, когда ты с правителем среди толпы челяди, и совсем другое, когда он у тебя, и никого из слуг, из служащей ему знати, вы фактически лицом к лицу. Ты словно полноценный собеседник для него. Он тебя даже замечает, порою что-то говорит тебе. Сидит неподалёку. В твоём жилище. Почётно. Хотя ощущение очень странное. Как будто ты имеешь смысл, как будто значим для вселенной. Рун с Лалой вышли за калитку, провожая гостя, смотрели вслед ему и его спутникам, как пыль летит из-под копыт удаляющихся лошадей. Затем вернулись в дом. Едва оказавшись в горнице Лала тут же обхватила Руна руками.

– Вот я тебя поймала! – сказала она ласково с детской радостью. – Наконец-то мы одни.

– Не вырваться, – улыбаясь, посетовал он, и тоже обнял её. – Солнышко ты моё ненаглядное.

Лала вздохнула счастливо.

– Такой добрый лорд Энвордриано, такой умный. Заботливый. Хороший человек, – заметила она искренне.

– Да вроде бы, – согласился Рун. – Только немного недогадливый. Ты на меня так поглядывала… призывно. А у него на лице было недоумение.

– Мог бы и при милорде меня обнять, не заставлять томиться, – с милым упрёком посмотрела на него Лала.

– Прости, когда-нибудь насмелюсь.

– Я так домой ворочусь, пока ты насмелишься, Рун, – буркнула она.

– Ну, дело же не в том, кто видит наши отношенья. А в том, как мы относимся друг к другу, – промолвил Рун.

– Рун, важно всё, – не согласилась Лала, сияя. – Ты должен на свершения идти, на подвиги ради своей невесты. Чтобы доказывать ей трепетные чувства хоть каждый миг, хоть каждое мгновенье. Всегда-всегда. Преодолеть своё смущенье ради любимой тоже подвиг. Так совершай его почаще, мой храбрый рыцарь.

– Я постараюсь, родная, – тихо пообещал Рун.

– Скажи хоть что-нибудь про платьице-то, Рун. Я ж для тебя старалась, – лукаво улыбнулась она, буравя его очаровательными глазками.

– Лала, твоё платьице… ты прям меня убила! Очуметь можно! – ответил он с простодушным восхищением, – Оно тебе страх как к лицу! И ленточки в волосах. Красиво, очень.

– Ой, как приятно, – Лала даже слегка порозовела от столь пылкого комплимента. – Спасибо, мой хороший.

– Барона ты кажется тоже сразила. Наповал, – весело сообщил Рун.

– Мне это не важно, Рун. Мне важно, чтобы ты сражён был.

– Повержен, Лала. Уж поверь.

Лала одарила его нежным взглядом.

– Давай присядем, мой котёнок. А то немножко в ножках дрожь.

– Давай.

Рун помог ей добраться до лавочки. Она уселась. Он с интересом осмотрел обивку лавки, попробовал рукой. Осторожно сел тоже. Лала сразу прильнула к его груди, вздохнула умиротворённо.

– Милая, – произнёс он многозначительно с усмешкой.

– Что, дорогой? – невинно спросила она.

– Вот эта лавочка, и всё вокруг. Таким роскошным стало вдруг. По-моему мне кто-то наконец тут задолжал, – шутливо восторжествовал он.

– А вот и нет, – разулыбалась Лала.

– А вот и да.

– Неужто хочешь требовать оплаты со слабой беззащитной дамы? Вот это кавалер, – с притворным осуждающим удивлением иронично постыдила его она.

– Ну… я бы хотел. Потребовать. Если можно. Тут нарушение бесспорное.

– Это была необходимость, Рун. Крайняя, – добродушно поведала Лала уже без тени шутки.

– Необходимость, это когда обойтись нельзя, – осторожно возразил Рун. – Тут она отсутствовала. Пусть бедно у нас… было. Но бедность не порок. Мы были счастливы и в бедности.

– Рун, здесь другое, – мягко заметила Лала. – Милорд помочь хотел нам с обстановкой в доме. Отказать ему было бы грубым. А принять я не могла. Вдруг я скоро уйду. Ворочусь в свой мир. Тогда выйдет, что он одарил тебя, а не меня. Это его обидит, а может и уязвит. Если уж ему даже пустить тебя вместе со мной в замок – тяжёлое решение. Он бы мог на тебя осерчать, Рун. Да и я, вышло бы, словно его обманула, раз не сказала, что планирую уйти. Выставляла себя пред ним твоей невестой. Рисковать нельзя. Он правитель, а ты простолюдин. Он же не сам будет наказывать, отдаст распоряженье своим слугам. Буквально несколько своих секунд потратит на тебя. И всё, и ты пропал.

– Прости, ты права, – молвил Рун задумчиво извиняющимся тоном. – Я не подумал.

– Вот так-то! – просияла Лала. – К тому же, милый, не откажись я от помощи милорда, то набежали бы сюда люди его работные, и нам уединиться бы не дали. А ты такой стеснительный. Аж две необходимости здесь было.

– Ошибся, признаю, – покаялся он весело.

– Опять не удалось тебе, бедняжка, меня оштрафовать, – посочувствовала ему Лала.

– Да, не везёт, – посетовал он. – Но, зная твою тягу к колдовству, я всё равно без штрафов не останусь, любимая моя невеста.

– Посмотрим, милый мой жених, – рассмеялась Лала.

– Магии-то хоть сколько-то осталось? – озаботился Рун.

– Нет, – беспечно ответствовала она. – Только то, что ты мне сейчас даёшь, мой заинька. Больше почти ни капельки.

– Ох, Лала, – Рун покачал головой.

В этот момент в дверь громко постучали.

– Хозяева! Это стража, – раздался голос снаружи. – Тут маг приехал из города. Уверяет, что вы его вызвали.

– Ну что же это такое! – жалостливо простонала Лала. – Не успела порадоваться, что у бабулечки наконец тебя отбила. Как гости зачастили задперёд.

– Быстро ж он примчался, – с удивлением шепнул Рун. – Я бабушку просил к нему зайти, договориться о встрече. Думал, на завтра. А он уж тут как тут. Не переживай, красавица моя. Спровадим его поскорее. И далее я весь твой буду до самого девичника. Если захочешь.

– Хорошо, – тепло проговорила она.

Рун осторожно отстранился. Сделал два шага по направлению к двери, но вдруг остановился.

– Что как маг тебе поможет прямо сейчас? – произнёс он с напряжённым лицом. – И ты сразу домой?

– Нет, ну что ты, мой славный, я с тобой ещё денёчка два побуду, – заверила Лала мягко.

Он облегчённо выдохнул.

Городского мага все знали в округе. Седовласый пожилой дяденька с белой неизменно очень аккуратно подстриженной бородой. Как правило, носит одежды, традиционные для магов – расшитые звёздами мантия и высокий островерхий колпак. Но не всегда, порой облачается и в обычные светские одеяния, особенно в ветреную погоду. На груди большой серебряный кулон в виде эмблемы ордена Маро – луны, с вписанным в неё глазом. На лице извечная задумчивость. Роду знатного, но безвестного, потомственный мелкий дворянин, отпрыск рода, у которого на много поколений вглубь веков ни земель, ни герба, ни титула, ни рыцарской славы. В ордене Маро не принято излишне кичиться происхождением, принадлежащие ему маги часто ещё в юности в послушание берут себе имена с меньшим числом слогов, всего в три или даже два. Так и городской маг, урождённый Буданданай, почти никогда не представлялся этим именем, называя себя Будай. Рун поклонился ему в пояс, он ответил лёгким кивком.

– Проходите в дом, фея вас ждёт, – сказал Рун вежливо.

Маг молча пошёл за ним, пригнувшись, дабы не зацепиться колпаком за косяк. Но едва оказался за порогом, как вся его невозмутимость разом исчезла. Лала изменила внутри весь дом, даже сени, вот ими Будай и заинтересовался. Осмотрел стены и пол с удивлённым видом. Застыл на месте, размышляя о чём-то.

– Проходите, – пришлось Руну позвать его далее в горницу.

Лала как всегда, встречала гостя во все красе, расправила крылышки, на устах милая радушная улыбка. Маг забыл и про стены, уставившись на неё. Впрочем, когда он заговорил, голос его был вполне уверенным и спокойным:

– Моё почтение, госпожа фея. Мне передали, вы желаете со мною встречи. Большая честь для старого волшебника вам быть полезным в чём-нибудь. Позвольте рекомендовать себя, Будай, маг второй ступени ордена Маро.