Откровение

* * *

20 января 2025 года. День инаугурации.

– Сегодня один из самых важных дней для всей Америки. Уже с самого утра люди по всему миру наблюдают по прямой трансляции за инаугурацией нового президента. Сейчас мы можем наблюдать, как Норман Хинтон и Дональд Трамп вместе со своими семьями направляются в Капитолий, чтобы дать присягу. Следите за новостями.

Мир изменился. Более двух тысяч лет велись войны, одни правители свергали других правителей. Один сильный лидер вставал в противовес другому, на необъятной и прекрасной земле проливалась кровь. Земля поглотила остатки былых цивилизаций, замуровала и увековечила историю, чтобы спустя несколько веков человечество вновь могло пройти свой путь и создать свою историю. Создав новый порядок вещей и сохранив его на сотни лет, люди неосознанно снова и снова губили себя и свою цивилизацию, чтобы в очередной раз доказать закономерность исторического развития Империи.

Верующие верят, что конец истории уже близок, что произойдёт второе пришествие Христа, который положит конец царству Дьявола, той злобе, которая развилась на Земле. Всё земное будет уничтожено, и останется на веки только лишь одно царство. Царство Иисуса Христа. Однако многие, в том числе и Джеймс, были уверены, что мы стоим лишь в начале нашего пути развития. Впереди неисследованные горизонты бесконечной Вселенной, которая откроет новые тайны мирозданья. И только лишь человек волен сам решать, по какому пути будет развиваться новая эра.

В кабинете было слегка прохладно. Джеймс не стал закрывать окно, поскольку воздух в помещении пропитался запахом едкого дыма. Он, естественно, понимал, что на территории больницы курить строго запрещено, но именно сегодня он впервые в жизни нарушил правило и, достав сигарету из пачки «Marlboro», закинув ноги на рабочий стол, чиркнув зажигалкой, с наслаждением затянулся табачным дымом. Главное и самое первое правило любого врача, то самое, которое произносят при клятве Гиппократа – не навреди. Но ведь ты никому не навредишь, если закуришь сигарету у себя в кабинете, разве что самому себе.

По телевизору вещали трансляцию инаугурации президента Хинтона. Джеймс поражался, как прямо у всех на глазах Хинтон действовал вопреки здравому смыслу. Первое, на что все жители Америки обратили внимание – в ходе предвыборных дебатов Хинтон заявил, что считает себя приверженцем атеизма, и настроен в ходе своего президентства снизить влияние церкви на политические решения государства. Казалось бы, в одной из самых религиозных стран такое решение было опрометчивым, и победы на выборах ждать не было смысла, но в очередной раз американский народ доказал, что итоги выборов могут быть весьма непредсказуемыми.

Несколько десятилетий назад в США возникла традиция, которая честно соблюдалась до этого момента. Перед церемонией вступления новоиспеченный президент вместе со своей семьей посещал богослужение в епископальном храме Святого Иоанна. Однако президент Хинтон пренебрег данной традицией и отказался от посещения церкви, таким образом доказав, что он готов самостоятельно принимать решения вне зависимости от мнения окружающих.

Очередной бычок был потушен о дно импровизированной пепельницы, которую Джеймс смастерил из подручных средств, разрезав банку газировки пополам. Нужно было заполнить истории болезни поступивших больных, но он не мог сконцентрироваться на работе, когда на глазах всего мира решалась судьба страны. Пациенты, к сожалению, никуда не денутся, в то время как инаугурация ждать не будет.

Пока Норман Хинтон давал клятву, приложив руку на Конституцию США, Джеймс в очередной раз восхищался уверенностью своего будущего президента, ведь до него правители давали клятву ещё и на Библии. Это означает, что Хинтон сдержит слово, данное на предвыборных обещаниях. Да здравствует Великая Америка!

И вот он, час настал. Выход нового президента под шквал аплодисментов, под свист публики, Хинтон встал на трибуну и поднял правую руку. Джеймс переметнулся на другой конец кабинета поближе к телевизору, чтобы в полном объеме наблюдать за речью своего кумира.

– Уважаемый Председатель Верховного суда Робертс, – начал свою речь Хинтон, после того, как гул слегка утих, – Президент Трамп, Президент Обама, – Барак Обама слегка улыбнулся. «Постарел он за последние несколько лет», – подумал Джеймс. – Вице-президент Грин, Спикер Палаты Представителей Харвут, сограждане США и другие граждане всего мира, хотел бы выразить свою благодарность. – Снова раздались аплодисменты. Джеймс тоже не хотел выделяться, несмотря на то, что находился за несколько тысяч миль один в своем кабинете, и тоже легонько хлопнул в ладоши. – В очередной раз мы собрались здесь на торжественной церемонии передачи власти. Все мы граждане Америки сегодня сделали большой шаг на пути по восстановлению нашей страны, чтобы вместе мы смогли построить наше светлое будущее. Вместе мы сформируем путь на несколько лет вперёд, дабы предопределить ход истории не только нашей страны, но и всего мира. – Хинтон говорил отчетливо, чтобы каждое слово дошло до народа, не забывая при этом жестикулировать. Как предполагал Джеймс, именно ораторские качества, умение правильно поставить речь и предельно ясно на простом языке донести до всех информацию и помогли ему выделиться на фоне других кандидатов в предвыборной гонке. – Это будет нелёгкий путь, нас ожидает долгая и упорная работа по восстановлению тех ценностей, на которых держится наша страна, но вместе мы справимся со всеми трудностями.

Джеймс быстро распаковал новую пачку сигарет, чиркнул зажигалкой и закурил. За последние пару недель количество потребляемых им сигарет увеличилось втрое. Сам же он связывал это с навалившимся стрессом на работе. Сегодня же он хотел просто абстрагироваться от всей суеты и насладиться церемонией.

– Сегодня миллионы людей вышли на улицу, – продолжил Хинтон, – миллионы людей по всему миру наблюдают за этим событием, чтобы стать свидетелем триумфа возвращения Америке её былого величия. Прямо сегодня двадцатого января две тысячи двадцать пятого года вы стали свидетелями беспрецедентного движения, которого мир ещё не видывал.

Снова разнесся шквал аплодисментов. Джеймс же на минуту задумался, сколько сейчас в Вашингтоне собралось протестных акций против Нормана Хинтона? Люди разделились на три лагеря: те, кто поддерживал нового президента, те кто объявили забастовку и те, кто индифферентно остался сидеть дома. Впрочем, такое происходило практически на каждой инаугурации, ничего удивительно. Джеймс также вдруг осознал, сколько сейчас людей могут поступить в больницу с психозами либо с другими обострениями. У него даже мелькнула мысль провести через пару месяцев статистику госпитализированных в больницу. Быть может даже получится провести исследовательскую работу, а там и научную статью можно будет написать. Но не время сейчас рассуждать, нельзя отвлекаться. Овации поутихли и Хинтон вновь продолжил выступление.

– Всё это время наш славный народ жил в страхе за своё будущее. Миллионы долларов из бюджета вкладывались в здравоохранение, но люди не получали должной медицинской помощи, было проведено множество образовательных реформ, но школьники и студенты не получали нужных знаний. Вместе с этим никуда не делась преступность, наркоторговля и коррупция, несмотря на все попытки пресечь эти злодеяния на корню. Все эти факторы не дают нашей стране подняться с колен и доказать всему миру, что Соединённые Штаты Америки – это сверхдержава не только на словах, но и на деле.

Даже в таком небольшом прокуренном кабинете в воздухе веяло духом патриотизма. Была бы воля Джеймса, он бы в миг исполнил гимн своей страны, приложив руку к сердцу. Ещё никогда он не испытывал такую гордость, что вот оно, будущее, которое так и стучит в двери, нужно лишь слегка приоткрыть эту дверь и пустить к себе в душу. К сожалению, люди боятся даже слегка заглянуть за завесу, они боятся увидеть там нечто такое, чего не смогут воспринять. Именно поэтому все технологические прорывы происходят постепенно. И как же приятно, что в мире есть такие люди, готовые сбросить бренные оковы древности и пройти по истинному пути совершенства.

– Я всегда был убеждён, что страна должна прежде всего защищать интересы народа. К сожалению, многие мои предшественники забывали об этом. Сегодня я дал присягу перед всеми вами, перед гражданами нашей страны, моя победа на выборах – это ваша победа. И требования народа для меня предельно ясны – это предоставление рабочих мест, это хорошая зарплата, достойное образование и высококвалифицированная медицинская помощь. У нас с вами единая цель и по достижению этой цели мы построим великое будущее.

– Будущее, которое мы все заслужили! – воскликнул Джеймс, докуривая очередную сигарету, и снова приоткрыл окно, чтоб хоть немного улетучился запах табачного дыма. Не хватало, чтоб еще датчики пожаротушения сработали. К счастью, Джеймс как-то ради интереса проверил датчик в своём кабинете и понял, что он сработает только в случае, если всё помещение будет задымлено.

– Сегодня мы зададим новый курс и будем следовать по нему, Америка будет развиваться по новому направлению. Мы создадим новые научно-исследовательские институты, чтобы наши научные достижения совершили инновационный переворот. Мы тратили триллионы долларов, чтобы обеспечить другие страны, но забывали, что наша страна также нуждается в финансах. Пока Америка вмешивалась в дела других стран, наша страна испытывала серьёзные трудности: рос внешний долг, росли цены, увеличивался уровень безработицы и процветала бедность. Пока я буду находиться у власти, только американские интересы будут стоять в приоритете, только интересы нашей страны будут стоять на первом месте.

Ещё никогда прежде Джеймс не ходил на выборы и уж тем более не смотрел инаугурацию президента. Голосование на выборах он всегда считал фикцией, очередной способ привлечь к себе внимание. Пока политики кричали с трибун, поливали друг друга грязью, давали ложные обещания, народ позволял им себя дурачить. Но вечно вешать лапшу на уши невозможно, рано или поздно тебя раскусят, и тогда уже придется так или иначе отвечать за свои слова и поступки. Но теперь настало время разорвать это порочный круг безнравственности и поменять ход истории.

– Америка никогда не проявляла свою слабость, и всё это только благодаря сильному духу американского народа. Наши духовные скрепы помогали нам сохранять гордость и честь даже в самые трудные времена. Наш народ всегда был образцом единения, в нашей стране проживают представители разных этнических групп, разных национальностей и разной расовой принадлежности. – Крупным планом камера навела на Дональда и Меланью Трамп. Несмотря на свой возраст она до сих пор впечатляла многих мужчин. Для многих это смысл жизни – жить с роскошной красавицей модельной внешности, имея на счету три миллиарда долларов и управляя самой могущественной страной за всю историю человечества. – И несмотря на столь многочисленные различия народа, – камера снова переключилась на Хинтона, – мы смогли достичь великих побед, и это только благодаря нашему национальному характеру. Благодаря американской системе ценностей мы смогли создать собственную формулу успеха. И только с помощью вашей поддержки мы добьёмся таких успехов, которых весь мир будет добиваться ещё очень долго. Мы восстановим Америку с помощью нового правильного политического курса. Мы на своём собственном примере покажем другим странам, как должна развиваться великая держава.

Джеймс сложил в стопку истории болезни и поместил их в шкаф. Работа никуда не денется, но чем раньше он разберётся с документацией, тем раньше сможет уйти с работы и продолжить праздновать столь значимый день. К тому же, у него уже запланирована на сегодня встреча в ресторане, где он вместе с Ханной, Диланом и Камиллой сможет, наконец, отвлечься от повседневных забот.

Выбросив импровизированную пепельницу в урну, разобрав небольшой беспорядок на рабочем столе, он уселся на диван, чтобы продолжить слушать речь президента. Время ещё позволяло уделить Хинтону пару минут. Пока Джеймс разбирал беспорядок он даже нашёл несколько плюсов того, что его кабинет небольших размеров по сравнению с другими кабинетами врачей, которые заведовали отделениями в больнице. Не нужно тратить много времени, чтобы перетащить предметы в другой конец комнаты, практически всё необходимое находится на расстоянии вытянутой руки. Справа от рабочего стола небольшой шкаф, забитый учебным пособием по психиатрии, а также пронумерованными папками с историями болезни, нормальной и патологической физиологией организма, нейрофизиологией и учебник по неврологии, который он сохранил еще со студенческих времён. И еще куча документов, сложенных стопкой. Слева от стола не слишком удобный, но всё же, выполняющий свои функции черный диван. Спереди от стола у противоположной стены небольшой комод, на котором стоял телевизор. Сама атмосфера в кабинете была весьма уютной и приятной и настраивала на рабочую обстановку.

– Мы должны открыто говорить о своих намерениях всему миру, но мы не должны навязывать интересы нашей страны другим странам, мы всегда будем стремиться поддерживать дружеские отношения со всеми государствами, если их интересы будут совпадать с нашими, мы будем налаживать дипломатические отношения, чтобы укрепить нашу позицию на международной арене.

В дверь кабинета раздался стук. Джеймс не успел ничего сказать, как уже вошёл Дилан.

– Я не отвлекаю? – Спросил он, закрывая за собой дверь.

– Нет, я уже скоро освобожусь, – проговорил Джеймс, неуклюже поднимаясь с дивана.

– Смотришь инаугурацию Хинтона? – обратил тот внимание. – Я слышал, что он пренебрёг давним традициям и не стал клясться на Библии. Это вообще нормально? И народ так спокойно на это отреагировал?

Вот что Джеймсу всегда нравилось в Дилане, так это его простота. С ним всегда было легко общаться. Они познакомились ещё в университете, с тех пор были опорой друг для друга. Несмотря на то, что Джеймс стал заведующим отделением, это нисколько не повлияло на их отношения. Джеймс никогда не играл перед Диланом в начальника, и всегда с уважением на равных относился к своему другу.

Помнится, в медицинской школе Дилан всегда пользовался популярностью среди представительниц женского пола. Да и как можно было не влюбиться столь очаровательного и симпатичного молодого человека. С его внешности можно было рисовать портреты, а каштановые волосы, с поднятой гладко уложенной чёлкой соблазняли даже самых устойчивых девушек и недотрог. Джеймс тоже был приятной наружности, но никогда не пользовался такой популярностью, из-за чего в глубине души завидовал своему другу. Но времена изменились, сейчас Дилан уже женат на прекрасной Камилле, а Джеймс встречается с красоткой Ханной.

– Народ и сам не знает, чего хочет. Поэтому им и нужен пастух, который не побоится поменять систему ценностей ради будущего нашей страны, – объяснил Джеймс, пряча пачку сигарет в ящик стола. Разумеется, Дилан бы спокойно отреагировал на то, что Джеймс курит у себя в кабинете, но привлекать к себе лишнее внимание не стоило. – Сейчас уже закончится, ещё пару минут.

Между тем речь президента Хинтона подходила к концу. Напоследок он напомнил всему народу, почему выбор его в качестве главы государства – самое правильное на данный момент решение.

– Мы должны гордиться, что живём в такой замечательной стране, по нашим венам течёт кровь патриотов. Мы снова сделаем Америку великой державой, безопасной страной. Страной будущего, где будет процветать наука, экономика, страной, где прежде всего будут стоять интересы граждан. И мы гордо поднимем флаг нашей страны, как символ великой империи и непоколебимого духа и отваги великого американского народа. Мы снова заставим всех гордиться Америкой, спасибо вам всем, что сделали первый шаг на пути к процветанию этой страны.

– Этот человек первый, кто заслуживает моего уважения, – проговорил Джеймс.

Инаугурационная речь Президента подошла к концу. Джеймс не спеша стал снова переключаться на работу.

– Что ты хотел, Дилан?

– Нужно расписаться в истории болезни, – Дилан протянул папку и уселся на диван. По телевизору показывали, как Норман Хинтон пожимал руку всем высшим государственным чинам, включая и Дональду Трампу. – Ты не представляешь, какой случай произошел сегодня у меня.

– За все время, что я здесь работаю, я повидал многое, что порой не описать обычными словами. Меня трудно удивить, но я весь внимание. – Джеймс черканул ручкой по листу.

– Я ведь вчера работал в психиатрической бригаде, – начал Дилан. – Вчера ближе к вечеру поступил вызов, какая-то полоумная мать била своего ребенка, называла её грешницей, заперла в комнате и приказала искупить свои грехи. В общем у матери помрачнение сознания и психозы на религиозном фоне.

Дело обстояло так…

Очередной рабочий день. Дилан уставился в окно скорой помощи, наблюдая за тем, как мир вокруг проносится в безмятежном спокойствии. Людям все равно, что кому-то стало плохо, кто-то умирает, кто-то задыхается от сердечного приступа, кто-то стонет от боли переломанных костей, а кто-то не может отличить вымысел от реальности. Каждый занят своими делами, ведь в мире гораздо легче жить, находясь в узком кругу исключительно своих потребностей и интересов.

Машина скорой помощи подъехала прямиком ко двору, наполненному людьми в полицейской форме. Когда в дело вмешивается полиция, значит дело обстоит плохо, вероятнее всего имеет место острый психоз с помрачнением сознания. Дилан и на этот раз не ошибся.

Выйдя из машины, он направился к полицейскому, стоявшему возле входной двери. Тот мрачно смотрел на медработников, но не от того, что их не любил, а от того, что сам по себе у него был мрачный взгляд.

– Что у вас здесь? – с ходу спросил Дилан, готовясь к очередному приёму пациента.

– Примерно час назад поступил вызов, – сообщил коп, поправляя полицейскую фуражку, – соседи слышали крики в доме и стук бьющейся посуды. Приехал наряд, на стук в дверь никто не отреагировал, но уже и они услышали крики. Разбили окно, ворвались в дом. Женщина в истерике била свою дочку, кричала что-то типа о греховности и требовала свою дочь покаяться в грехах. Мы попытались её вразумить, но она и слушать нас не хочет.

– Всё понятно, офицер. Спасибо вам, дальше мы сами, – проговорил Джеймс и направился вместе с санитарами в дом, откуда по-прежнему доносились одиночные крики.

Внутри всё было чисто и убрано, словно дом был выставлен на продажу. Он не производил впечатления обжитого, видимо, хозяйка здесь была помешана на чистоте. Исключение составляли осколки тарелки на кухне, видимо разбитые в ходе ссоры, и разорванные листы, разбросанные по всему полу. Женщина находилась в гостиной, под присмотром двух полицейских. Дочери рядом не было, по всей видимости, её увели в другую комнату.

Женщина была достаточно ухоженной, но не стремящейся к красоте. Косметики на её лице, очевидно, не было достаточно давно. Одета она была скромно – черный сарафан, полностью покрывающий руки и длинная до пола юбка. Она беспокойно метала взглядом по всей комнате, но ни на кого из присутствующих не обращала внимания. И только лишь молитвы доносились из её уст.

– Верую в единого Бога, Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, всего и видимого, и невидимого. И в единого господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, от отца рождённого прежде всех веков, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рождённого, Несотворенного, единосущного Отцу, через Которого всё произошло…

– Мэм, с Вами всё в порядке? – задал вопрос Дилан, осторожно приближаясь к ней. Полицейские встали позади женщины, а двое санитаров приближались с обеих сторон.

Дилан также успел приметить, что гостиная была обвешана различной христианской атрибутикой, иконами и крестом с распятым Иисусом Христом.

– …Ради нас, людей, и нашего ради спасения, сошедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы, и вочеловечившегося. Распятого же за нас при Понтии Пилате, и страдавшего, и погребённого. И воскресшего в третий день, по Писаниям. И восшедшего на небеса, и сидящего справа от Отца. И снова грядущего со славою судить живых и мёртвых, и Царству Его не будет конца. И в Духа Святого, Господа, Животворящего, от Отца исходящего, с Отцом и Сыном равно поклоняемого и славимого, говорившего чрез пророков…

– Мэм, Вы слышите меня? – повторил Дилан и легонько схватил женщину за руку. Сейчас она была как динамит, а Дилан мог сыграть роль детонатора. В психиатрии никогда не знаешь, чего можно ожидать от пациента.

– …Во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь. Признаю одно Крещение для прощения грехов. Ожидаю воскресения мёртвых и жизни будущего века. – Женщина перестала метаться безумным взглядом и посмотрела на Дилана. Она вырвала руку и отпрянула от него, но уперлась в полицейского.

Бомба сработала. Женщина попыталась оттолкнуться от полицейского, но тот крепко схватил её за руки. Двое санитаров тут же подбежали и не дали ей нанести кому-либо увечья, схватили за плечи и повели к машине. Женщина в свою очередь всячески сопротивлялась и пыталась упираться ногами, при этом громко и истерично крича на всех присутствующих.

– Дьявол, в неё вселился дьявол, он ведёт её прямиков в ад! Она должна искупить свои грехи! Грешница! Вы все грешники, наследники Сатаны, исчадие ада. Господь наш Всемогущий, благослови же и защити меня от этого дьявольского отродья. Благослови, ибо благословен будет тот, кто принимал уста твои. Вас всех настигнет кара. Отпустите же меня, – она попыталась исцарапать лицо санитара, но поскольку помимо косметики она не пользовалась педикюром и не выращивала ногти, её план провалился.

– Ну что же, – выдохнул Дилан, когда женщину затолкали в машину и её истерические крики поутихли. – Теперь я хотел бы поговорить с её дочерью.

Полицейские поняли с полуслова и быстро привели из комнаты девочку, на вид лет шестнадцати, милой наружности. Одета она также была скромно: серая кофта почти покрывала руки, но зоркий глаз Дилана сразу же заприметил несколько едва выступающих шрамов на сгибательной стороне предплечья левой руки. Стало очевидно, что она нанесла их сама себе лезвием, пытаясь таким способом покончить жизнь самоубийством. Похоже, что помимо матери придётся забрать и её ребёнка, которому предстоит долгий курс психотерапии. Один только чёрт знает, как эта верующая мать воспитывала своё чадо.

– Привет, меня зовут Дилан, я работаю врачом в психиатрической больнице. А тебя как зовут? – задал он вопрос, усаживаясь на диван напротив зашуганной девочки.

– Мелинда, – скромно проговорила девочка.

– Мелинда, очень приятно. Расскажи мне, что здесь произошло, до того, как приехала полиция? Расскажи мне всё подробно и в деталях.

Она говорила много. Всё описывала весьма подробно, как и просил Дилан. На удивление Дилана, Мелинда хоть и производила впечатление зажатого ребёнка, прекрасно себя чувствовала при разговоре с психиатром. Пока она оживлённо рассказывала о начале конфликта с матерью, Дилан делал пометки в листе сбора анамнеза. «Правильно ориентирована в месте, времени и собственной личности. Внешне опрятна. Эмоциональные реакции синтонные, адекватные. На вопросы отвечает по существу. Настроение снижено», – черканул Дилан в разделе «Психический статус» и продолжил слушать Мелинду, не забывая записывать важные моменты.

Из рассказа Мелинды стало ясно, что всё это началось около месяца назад. Юная красавица хотела только одного – любить и быть любимой. Против природы не пойдёшь, разумеется она привлекала внимание многих парней, но был среди них всех один особенный. Из хорошей образованной семьи, красавец, каких мало. Имел множество наград в старшей школе, да и просто парень с хорошей репутацией, который пригласил юную Мелинду на школьный бал. Она не смогла отказать, все девочки мечтают танцевать на школьном балу.

Он был с ней добр и обходителен, хорошо воспитан, всегда проявлял знаки внимания. Не позволял каких-либо дурных намёков. И ей с ним было хорошо. Они веселились, она хохотала над его шутками, он парень юморной, веселил от души. На дворе было темно, слегка прохладно. Он отдал ей свою куртку, они шли, держась за руки, по пустынной улице, обсуждая не слишком-то важные темы.

Вот они и достигли её дома. Она вернула ему его куртку, он улыбнулся, нежно обнял её и, как истинный джентльмен, проводив девушку до дома, помахав ручкой, направился к себе домой. Она ещё какое-то время постояла возле двери, провожая его взглядом и, когда уже силуэт его скрылся за горизонтом, вошла в дом.

Атмосфера в доме царила другая. Мелинде не очень хотелось возвращаться домой, она решила быстро поужинать, поскорее сделать домашнее задание и лечь спать, чтобы как можно скорее встретиться в школе со своим предметом воздыхания. Она направилась на кухню, в надежде, что мать моется в душе или занята своими вечерними молитвами. Но её надежды не оправдались.

– Ты видела который час? – строго спросила мать, моя посуду.

– Всего-то восемь часов мама, ещё не так поздно, – начала оправдываться Мелинда.

Мелинда всегда была домашней девочкой, она редко выбиралась за пределы своей зоны комфорта, у неё было не так много подруг, именно поэтому она никак не могла понять, почему мама не может порадоваться за неё, что она выбралась из дома, чтобы пообщаться со сверстниками.

– Ты уже должна была в это время быть дома, занятия в школе давно закончились. Тебе не стоило больше нигде задерживаться. Ты должна только и посещать школу и дом, школу и дом. И не забывать молиться. Я не слышала, чтобы ты вчера молилась перед сном.

– Мама, я должна тебе кое-что сказать, – перебила её Мелинда. Помявшись, она всё же озвучила, что хотела. – Меня пригласили на школьный бал. Представляешь, я пойду на школьный бал, – радостно воскликнула Меринда, но её мать явно была не в восторге.

– Вот оно что. Вот оно что, – дважды повторила мать и обессиленно плюхнулась прямо на кухонный стул. – Этого я и боялась, что этот день когда-нибудь наступит.

– Мама, о чём ты говоришь? Это ведь прекрасно. Я буду танцевать на школьном балу с самым красивым парнем. Да все мне только позавидуют. Разве ты в юности не танцевала на балу?

– Боже, какой ужас, – мрачно промолвила мать, обхватив голову руками. – Ты дотрагивалась до мальчика, ты шла рядом с ним. Тебе не стоило этого делать. Они все одинаковые. Он только и сделает, что воспользуется тобой где-нибудь в старом, пропахшем дешёвым пивом и сигаретами автомобиле, и бросит тебя одну посреди тёмного леса. О да, я знаю его мысли, они все мыслят одинаково. Им всем от нас, женщин, нужно только одно. Чтобы их ублажали. А они и пальцем не пошевелят, чтобы сделать для нас что-нибудь приятное.

– Нет, мама, он очень хороший, он не такой, как ты говоришь. Он очень приятный и воспитанный, он никогда не причинит мне зла.

– Всё, хватит! – перебила мать, хлопнув рукой по столу. – Наивное дитя, ты не знаешь с чем связываешься. Но ничего, я помогу тебе обрести ясность ума. Ты не пойдёшь на бал, ты останешься здесь и будешь делать то, что должна делать каждая уважающая себя девушка.

– Нет, мама, я пойду на бал, ты не посмеешь, – пустилась в слёзы Мелинда.

– Прекрати! Я не потерплю неуважения ко мне в моём доме. Ты должна осознать свою вину и просить прощения. Марш к себе в комнату, и проси прощения вначале у Господа нашего.

– Нет, мама, нет. Я не буду этого делать.

Мать не стала церемониться с ней. Она подошла к своей дочери и силой, схватив за руки и волосы, потащила её в комнату.

– Греховное дитя, как ты только посмела упрямствовать мне и Богу нашему? Сейчас же я тебя образумлю. Господи, наставь эту девочку и вразуми её, чтоб была она безгрешна.

– Мама, отпусти, мне же больно, – взвыла Мелинда, вцепившись в руку своей матери.

Она затолкала свою дочь в комнату и закрыла дверь на замок. У Мелинды на глазах выступили слёзы. Ещё никогда ей не было так тошно и противно находиться в собственном доме. И даже самый родной и единственный в этом доме человек обратился с ней, как с животным. Мелинда всегда была верующим человеком, но ни на столько, чтобы её вера доходила до абсурда. Её мать сама установила правила, которыми её дочь должна была руководствоваться на протяжении всей жизни, аргументируя это цитатами, которых даже в Библии нет. Мелинда знала это, потому что провела много времени, изучая священное Писание от корки до корки.

– Царь Небесный, Утешитель, Дух истины, – начала молиться мать, не отходя от двери, – везде пребывающий и всё наполняющий, Источник благ и Податель жизни, приди и вселись в нас и очисти нас от всякого греха и спаси, Благой, души наши.

Мелинда не стала даже слушать свою мать в этот вечер. Она кинулась на кровать, отвернулась к стенке и в слезах, посапывая уснула так и не поужинав. На следующий день она попыталась покончить с собой, перерезав вены в ванной, но не смогла довести свой план до конца. Весь вечер она только и думала, как бы скорее выбраться из этого дома.

Через три недели, когда бал уже был на носу, Мелинда вдруг осознала, что у неё нет подходящего платья, на котором было бы не стыдно показаться перед сверстниками в школе. В гардеробе у неё были одни только блузки, да монашеские юбки размером до пола. Даже туфель на каблуке у неё не оказалось. К счастью, у Мелинды была подруга, которая с радостью поделилась одним из своих элегантных и роскошных платьев, которое отлично подходило Мелинде по размеру. Счастью не было предела, пока мать Мелинды не увидела свою дочь, примерявшую платье у зеркала.

– Боже милостивый, избави нас от Лукавого, – не выдержала она.

– Мама, ну прекрати. Хватит уже, я всё равно пойду на бал. – Мелинда настойчиво отстаивала своё желание пойти на вечеринку, к которой большинство девушек готовятся за несколько месяцев.

– Посмотри же ты на себя, в кого ты превратилась. В развратницу: открыты руки, открыты ноги, ещё и эти каблуки. Ты не должна никому показывать своё тело.

– Мама, это же платье, мне что же в монашеской рясе идти на бал? Там ведь все будут красивые.

– Я так и думала, жизнь ничему тебя не учит, глупое дитя. Недостаточно было услышано моих молитв. Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя твоё; да приидёт Царствие Твоё; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.