4. Умирающий колдун
А вот знаете, если кто, оборони Господи, учинит такой грех, что соблазняся поддастся нечистому да захочет учиться всяким дьявольским на вождениям, закабалит свою душу сатане и сделается колдуном, то не только душе, а и телу-то такого греховодника нет покоя на земле: нечистая сила завладеет им, да и ходит по ночам пугать родственников покойника, или его знакомых, которые на этом свете ему чем нибудь не нравились.
А как умирают такие люди, так страшно и рассказывать: до тех пор, видите, не выйдет душа из тела, пока кто нибудь не захочет принять на себя проклятое колдовство; если же сыщется охотника. на это, то стоит только умирающему подать руку – и в ту же минуту из колдуна выйдет душа вон, а колдовская сила переселится в того, кто ее захотел принять.
Да, слава Тебе, Господи, мало найдется таких охотников, чтобы, смотря как мучается предавший себя нечистому, да пожелал взять на себя его окаянное учение. Ну, тогда надобно вложить колдуну в руку палку, али голик – и колдовство перейдет уже в них; а без того колдун не умрет.
Раз в одной деревне умирал такой грешник; три дня его мучило, страшно смотреть: коверкает его, ломает, а смерти нет, стонет колдун, протягивает руки ко всем и беспрестанно говорит: возьми! возьми! возьми! Долго не могли понять о чем он упрашивает, что такое у него взять… Нашелся смышленый человек: «э! говорит, это он передает свое проклятое колдовство!.. Дайте ему, говорит, голик в руки!»
Вот и дали; колдун застонал в последний раз и дух вон! А голик… страшно и чудно смостреть, что с ним стало делаться… как расходился голик по горнице… и кувыркается, и катается, и встанет стоймя, да точно пляшет на одном месте; все только смотрят да ахают; в руки боятся взять, или как нибудь дотронуться до него; а сам он плясать не унимается, из избы не выживешь, толчется посредине, да и все тут!
Спасибо тот же смышленый человек невзгоду отвел: взял освященной воды в рот, осенил себя крестным знамением да как вспрыснет посредине горницы… тогда, говорят, зашипел голик точно раскаленое железо, так его в одну минуту и раздергало по прутику, и тут же все в трубу повыкидало.
5. Черный петух
Иногда же бывает и так, что если кого подозревают в колдовстве, да такой человек умрет вдруг; то для того, чтобы он лежал покойно в могиле, и не приходил на белый свет тревожить добрых людей, кладут в гроб, под-мышку мертвецу, живого черного петуха, да так и зарывают в землю; что станется с этим петухом – неизвестно, а только покойник наверное не будет выходить из могилы, хоть будь какой хочешь взоправский колдун.
Однажды умер такой человек; родные, которые знали, что он мароковал-таки нечистою силою, не хотели этого пустить в огласку, а тихонько, сами от себя и запрятали к покойнику в гроб черного петуха, положивши его, как сказано, под мышку, и выпросили позволение у священника поставить покойника в церкви, оговариваясь, что в доме у лих тесно. По умершим, известно, читают псалтырь, а в церкви читать было холодно; то они оставили там покойника одного, а читальщика взяли на дом.
В это же утро пономарь пошел отпирать церковь во время завтрени, да пошел без свечи, а, может, и со свечей», да ее ветром задуло что ли, только он в церковь в потьмах вошел. И позабыл пономарь, что в церкви покойник стоит; вошел он и побежал к олтарю там из лампады огню достать, да наткнулся на гроб посредине церкви и опрокинул его вместе с покойником. Испугался пономарь; не того, что мертвец из гроба упал, а того, что за это достанется. Зажег поскорей свечу, поставил гроб на место и кое-как уложил покойника и покрыл его как надобно. Управивши все, осмотрел кругом не валяетсяль чего на полу, и увидел ходит по церкви черный петух… да такой зватный, бойкий… Пономарь видно не слыхивал, что иногда петуха кладут с покойником, дивится, отколе он взялся и думает, что непременно с надворья вошел в дверь, которая не плотно притворена была; а петух отличный, и вовсе незнакомый, во всем околотке такого петуха не было. Взял греха на душу пономарь: пожелал завладеть чужим добром, поймал петуха и припрятал его подалее; как-дескать кончится завтреня, то домой отнесть.
Так и сделал пономарь, принес домой петуха.
Прошло дня три, уже похоронили и покойника, петух все у пономаря живет; боялся он его выпустить, чтобы кто не признал, а дома надоело держать; он и вздумал снесть его в базарный день на ближнее село да продать охотнику, или на пару кур променять: петух знатный, дадут пожалуй и трех куриц.
Дождался наш пономарь базарного дня, пошел в ближнее село, и там-то с ним случилось такое странное дело, что, говорить, и образумиться не мог, не мог, говорит, понять, я ли с ума сошел, или на селе одурели все!.. Такое диво: носит он по базару петуха на руке и кто на него ни взглянет, рассмеется да и отворотится!.. странно ему показалось; осмотрелся кругом, кажется, ничего смешна то нет, а все над ним смеются, да еще издали пальцами на него показывают…
А тут пуще дался диву пономарь, когда с другими стал разговаривать: подошел к одному продавцу птицы и сказал ему, показывая на петуха: «не хочешь ли купить, али на кур сменятьcя!» Продавец на его речи так и покатился сосмеху, да насмеявшись вдоволь, на другого торгаша показывает: поди, говорит, к нему, он сменяется! а сам все знай хохочет; пономарь подошел и к другому с тем же вопросом, – и тот принялся хохотать пуще первого. Что такое?.. думает пономарь, видно сегодня все с ума спятили?… Чему они смеются!.. И досадно пономарю и сробел он немножко, не понимая, что с ним такое делается; хотел-было спросить уже у кого нибудь знакомого, так знакомых никого не видно, все чужие люди, а-кажись в этом селе он всех до одного знал, и старого и малого, а теперь словно они все повымерли; пономарь и думает: дай хоть у чужого спрошу, да как посмотрел кого бы спросить, то и видит, что чуть не весь базар на него уставился и пальцами показывают на него и смеются и шушукают…
Пришло пономарю в голову, что видно кто нибудь признал петуха, да рассказал всем, что чужой это, да может еще, думает, хотят и меня поймать, да представить с поличным?.. Пустился прочь с базара; а за ним следом ребятишки, кричат на него, укают и хохочут пострелы, точно над каким дураком…
Ушел-таки пономарь; идет домой и все ломает голову, что это с ним попритчилось?.. Уж не петух ли, думает, причиной?.. поймала, он ночью… в церкве… при покойнике…. кто его знает, уж полно петух ли это, не душа ли грешная?..
Посмотрел на петуха… и в самом деле странный петух; глаза у него так и сверкают, и смотрит он ими зорко, как будто хочет съесть, или покрайности выругать!.. Страх взял пономаря, шел он в эту пору по рощице, около пруда, один-одинехонек, так не думая долго как шваркнет петуха в воду!.. так и тут беда: не тонет, сатанинское семя, вынырнул на верьх да к берегу и карапкается…. пономаря в пот бросило, схватил с земли хворостину и ну пугать да хлестать по воде… так, говорит, бился-бился, насилу смог утопить, лезет на берег да и все тут!..
Пришел домой пономарь, состраху насилу оправился и не хотел никому рассказывать о таком удивительном случае…
Да раз приходит к нему в гости один знакомый зажиточный мужичек; вот поговоривши о том-о сем он и спрашивает пономаря: «скажи пожалуйста, Викул Макеичь, что это тебе намедни на базаре чудить вздумалось? Выпил ты что ли лишнее?..»
– Когда на базаре?
«Да намедни, в пятницу; в соседнем селе.»
– А что я там чудил?
«Как? неужели не помнишь?.. Да ты переморил сосмеха весь базар; да и себя, не обессудь, пострамил-таки порядочно!.. неужели ты ничего не помнишь?»
– Ничего! расскажи, что же я там делал?
«Да ты пришел больно не в трезвом виде, ходил как шальной по базару, пошатываясь из стороны в сторону и знакомых не узнавал; мимо меня раз пять прошел; я тебе кивал-кивал – уйди-мол домой! ты и не смотришь…. кафтанишка на тебе какой-то испачканой, да еще тьпфу! дурно сказать!.. положил ты себе на руку коровий помет и пристаешь ко всем, его показывая: «купи, иль давай на кур сменяемся!.. признаться, над тобою таки-потешились, и я хоть жалко тебя было, а согрешил, посмеялся-таки!»
Так и ахнул пономарь, выслушивши эту историю, и не потаил греха больше, все рассказал мужичку: как петуха добыл и что его он в то время по базару носил, а не другое что… и уже не придумает, от чего такая морока случилася.
Мужичок видно слыхал и припомнил, что действительно-де видно это от петуха сталося, и что видно он у покойника лежал под-мышкою.
– ну, сказал пономарь, правда, пожалел я его как утопил, а теперь вижу, что туда ему и дорога!
6. Призывание нечистого
Да малоли какие дела творит сила нечистая…
Раз, в святки, собрались девушки играть, играли, гадали про суженых, разным образом накликали лукавого; а около двенадцати – этак часов, одна и вздумала: «э, постойте, подружки!.. если хотите нечистый сам к нам явится – и все расскажет, что мы у него ни спросим; хотители?» которые боялись, отнекивались; а которые посмелее были, те просить начали: давай, сделаем!.. а после и все из любопытства пристали: давай сделаем!
На ту пору во всем доме были только девушки, да с ними старушка, бабушка; она сидела поодаль, пряла себе и не видела, что девушки творят, не то, может быть, запретила бы им такие шутки.
Вот девушки и принялись звать нечистого… а как они это сделали, я вам расскажу сей час: взяли они, но совету своей подружки, щетку, положили ее на порог и стали ее ругать и проклинать всяким манером… ругали такою Гранью, что неприлично сказать, и проклинали такими страшными проклятиями, что и самим становилось ужасно!.. Ругали-ругали так щетку несколько времени, потом выбросили ее за порог в сени, притворили дверь и начали ожидать, что будет из этого…
Немного погодя, начало что-то возиться в сенях, прежде тихо, потом все шибче и шибче, послышалось тяжелое сопенье, и что-то заворочалось, как будто лошадь поднималась на ноги так, что вида пол трясся… Девушки перепугались не на шутку; боятся взглянуть, что там такое; стали просить старушку:
– Бабушка!.. Что-то в сенях возится… нас страх берет; посмотри, поди, голубушка-бабушка!
«И! ну да чему там возиться?. отворите дверь да взгляните.»
– Боимся, бабушка, страшно.
«Чего страшно?… видно теленок забрел с надворья; кто нибудь хлев растворил.»
– Посмотри, бабушка-голубушка.
Летала бабушка с донца, пошла к двери, сотворила крестное знамение, старушка была набожная, без молитвы ни чего не делала; растворила дверь… как глянула в сенцы, так у ней ноги и подкосилися… насилу-насилу могла вымолвить: Господи помилуй! да захлопнуть дверь.
Увидев это, кинулись девушки к двери припереть, так и крюк не наложат, так за руки словно кто трясет…
Что же увидела бабушка?.. после рассказывала: представьте себе: черная свинья, ростом с большего жеребенка… щетина копром торчит во все стороны; а глаза, как огненные, так и горят!..
Как старушка поопомнилась и спрашивает шепотом у девушек: что вы это злодейки наделали?.. Видно призывали вражию силу?
«Виноваты, бабушка, согрешили…» едва-едва промолвили девушки бледные как полотно, уцепившись одна за другую и трясяся как в лихорадке.
Не успели они так перешепнуться между собою, как раздалось страшное хрюканье, от которого задрожал весь покои… Старушка перекрестила дверь, так не берет: хрюканье опять раздалось страшное и слышно, как дьявольский оборотень лезет в двери.
Перепугалась и старушка, а про девушек и говорить нечего: мертвецы-мертвецами, хоть в гроб клади!
А между тем все слышнее, как проклятое отродье приступает к двери.
Старушка перекрестилась, оплюнулась, еще перекрестилась, села на донце и у же сама принялась морочить силу нечистую. Вот как это было, слушайте:
«А что девушки» так начала старушка «вы меня просили рассказать как мы лен сеяли!.. послушайте!..»
Как старушка заговорит, хрюканье умолкнет, а как перестанет, то начнется опять и опять нечистый в образе страшной свиньи лезет к двери.
«Вот посеяли мы лен; уродился он; зазеленел, вырос и зреть начал.»
Остановилась старушка; свинья опять захрюкала; старушка опять начала:
«Пошли мы его собирать, собрали; стали в деревянных ступах толочь…
«Отолкли, разостлали по земле на несколько дней, потом взяли-просушили и мять его начали…
«Перемяли хорошехонько, сделали лен чистым что шелк; расчесали-разгладили; навязали в кудели и прясть принялись»
«Пряли долго, да пряли тонко… ниточки были длинные и крепкия; собирали мы их с веретен да в мотки сматывали…
«Стали мы те моточки еще белить: двенадцать зорь расстилали по зеленой траве, напитывали их росою, сушили солнышком…
«Собрали моточки, смотали клубочки, принесли ткацкий стан; основу заправили, уток намотали в челнок и начали ткать красна тонкие…»
Долго так рассказывала старушка: как они соткавши холст, опять белили его, как шили себе сорочки и красной бумагой выстрачивали; как девушка Maвруша сшила себе сорочку новую, как она ее разорвала, измарала, в хороводе с парнями играючи; как мать ее бранила и что говорила ей; как девушка Марфуша замуж пошла и совет матери выполнила, как народились дети у Марфуши и прочее… долго-долго тянула старушка свою историю.
А сила нечистая все слушала; перестанет говорить старушка, свинья к двери лезет; начнет говорить, свинья остановится.
Говорила-говорила старушка так, вдруг петух запел кукареку… грохнулась и провалилась сила нечистая!.. А старушка перекрестилась и стала молитву творить; она только петушиного пенья и дожидалася.
Потазала-таки старушка красных девушек за ихнюю шутку с нечистою силою.
Да девушки и сами, избавившись такой страшной беды, заклялись закаялись навсегда призывать силу нечистую. Дьявол шутить не любит, пожелай только с ним увидеться душа христианская, то от него и не отделаешься.
7. В добрый час молвить, в худой помолчать
Вот мы, часто случается, так приговариваем; и точно ведь, как уверяют люди знающие, есть часы и худые и добрые… начни например дело какое да не в добрый час, то будь оно не мудрое, а никак ты его не сделаешь, ладишь-ладишь, выходит дрянь такая, хоть брось!
Так люди знающие и делают: если у них что не ладится, то они оставят свою работу на несколько времени, это у них называется перечасовать, то есть переждать дурной час, в который дело начато. И действительно: переждавши этак, примутся за дело… те же руки, та же работа, а идет иначе!
Это еще ничего, коли дело не удается, а то бывает порой, что в такой недобрый час, да скажешь слово недоброе, так тогда и простись: лукавый тут же воспользуется этим и настряпает тебе, что после и раскаешься, что такое слово вымолвил, да уж не воротишь.
Вот, к примеру, было раз: мужичек смотрит в окно и видит, что его теленок вышел из ворот на улицу, а дождь шел и слякоть страшная, да и дело к вечеру; надо загнать животину, а выйти не хочется, грязно. Мужичок и кричал и махал руками на теленка, как только еще он показал из ворот голову, теленок не слушает, идет на улицу, и вышел-таки. Мужичек рассердившись и закричал из окна: «экой проклятый, волк те зарежь!» В одну минуту выскочил волк из избы и задавил теленка до смерти. А откуда волку зайти в село?.. Вестимо это нечистый явился, когда мужичек в недобрый час сказал такое слово не доброе не обмолвившись.
Так-то раз одна мать выбранила свое дитя, в такой злой час, да еще примолвила: возьми-дескать тебя нечистый! А ведь вы знаете, что слова матери для дитяти великое дело. Благословение матери дает дитяте счастье на целую жизнь, а если, оборони Господи, заслужит дитя от матери проклятие; то не жди оно счастья и радости ни в этой жизни ни в будущей. Бывают матери неразумные, которые за пустое дело часто бранят детей своих недобрыми словами… иной раз дитя раскричится, может оно болеет, чем бы пожалеть, а недобрая мать и выбранит, да иногда еще как, страшно и молвить, скажет: анафема, провались ты, возьми тебя нечистый, и прочее… конечно мать после одумается и раскается, а всеж на дитя, во вред ему, ложится такое злое слово!
Вот так-то одна мать раз… Устала она-что ли от трудов и ложится отдохнуть, а ребенок её расплакался на ту пору… Унимала-унимала она его, не перестает; она и выговорила в сердцах: «о непутный, возьми тебя нечистая сила!» Ребенок, как будто к слову, вдруг и затих; мать обрадовалась и легла уснуть, не сотворив над ним и молитвы после такого слова.
Л видно слово это было сказано не в добрый час, как сами увидите… отвечать бы ей Богу за такой великий грех, да видно по молитвам родителей Господь ее помиловал.
Только она легла и начала-было засыпать, да неловко что-то вдруг стало ей, словно тяжесть какая налегла на сердце. Не вставая с места, она обернулась от стены к колыбели, взглянула в полглаза на ребенка, что же она увидела?.. Пол расступился и из под него вышла огромная, бледная женщина, вся в белом, с распущенными волосами… вышла, остановилась неподалеку от колыбели и стала протягивать руки к ребенку, чтобы взять его…
Мать, увидя это, окаменела, хочет вскрикнуть, не может, а бледная женщина все ближе и ближе протягивает руки… уже достала до ребенка, хочет взять…
В это мгновение вспомнила мать свой великий грех и взвизгнула самым страшным, отчаянным голосом, так что рядом избах в двух ее слышали, как рассказывали после; привидение исчезло: мать вскочила к ребенку, начала крестить его, читать над ним молитву, и упав на колени перед образом, принесла со слезами раскаяние в своем грехе, и даже после не могла без слез вспомнить, как Бог наказал се за злое слово.
Осмотрелась, говорит, все было попрежнему: ребенок не тронут, пол не поврежден, такой же, как и был, а так, говорит, живо помню привидение, как будто и теперь еще его перед собою вижу.
8. Приключение со скрягою
Иногда не верят, что нечистый может примерно завести куда нибудь хмельного человека, или иную проказу сделать над ним, да что тут мудреного: не только пьянство, а и всякая другая грешная страсть предает человека в руки сатаны… Однажды и не с хмельным.
Жил-был один человек, уже пожилой, лет-этак пятидесяти. Был он прежде человек торговый, а как стал постарше, то сдал свою лавку и товар, собрал деньги и стал их отдавать под залог разным людям. Ну, уж известно, кто занимается таким делом, тот часто довольно таки берет греха на душу: если бедный человек не в силах заплатить, то и с залогом простись, ростовщик уже завладеет: ему что за дело, хоть пойди по миру; он говорит: «я не виноват, мое дело правое, вольно занимать, когда не знаешь наверное можешь ли отдать!» И сделавши раз-другой так, он уже привыкнет и станет после вовсе несправедливо оттягивать чужое, или, в крайности, рост брать такой, что иному и жиду было бы совестно… и этакой человек так прилепится к деньгам, что будут они ему на свете милее жизни, не только другого чего… рад сам три дня ничего не есть, лишь бы отложить себе в сундук лишний рубль.
Пот этот, про которого я вам начал говорить, и стал именно таков скряга-скрягою: в гостях ли он, дома ли, в церкве ли, у него только и на уме, что деньги, только и думает, как бы скопить еще побольше, а кому и копил? Один-одинешенек и душою и телом, да подиж ты, всегда так, уже кого осетит нечистый, тот потеряет всякое размышление.
Приехал раз к этому скряге его родной племянник; приехал он издалека по делу в город. Племянник была, тоже сам человек достаточный, так дядя конечно и принял его ласково. Погостил племянника, дня с три и понадобились ему деньги, рублей этак сот с пять… он и думает попросить взаем у дяди: дядюшка де богат, авось не откажет… и судит посебе: случись-дескать ему ко мне приехать да понуждаться в деньгах, я ни слова не скажу, тотчас дам. Он и попросил: «Дядюшка, одолжите мне пять сот рублей, денег у меня с собою нет а по-моему делу теперь понадобились; я как только возвращусь домой, тотчас вам пришлю с благодарностью.»
Дядя было сначала так и сяк: время плохое, денег нет, все в чужих руках… а после одумался, совестно: все знают, что видно де есть деньги, когда ссужает других, да при том же знает, что племянник и сам с состоянием, не обманет из таких пустяков, а при случае и сам еще пригодится, может быть… подумал-подумал старик, ну да хорошо, говорит, постараюсь, достану; только, пожалуйста, не задерживай, поскорее обратно пришли! «Этакой скряга», подумал племянник; а так-как деньги были очень нужны, то ни слова не сказал старику про его скупость, а поблагодарил его и обещался непременно доставить обратно очень в короткое время.
Взял деньги племянник, истратил их куда нужно, простился со стариком и уехал обещаясь, тотчас по проезде, прислать эти деньги обратно.
Но нередко случается, что и честный человек обещается, да не может исполнить во время, в особенности денежное дело; только отъявленный богачь может в назначенный срок вынуть, да и положить на стол сколько надобно, а у человека средней руки вдруг Бог знает откуда найдется тысяча разных мест, куда деньги деть и невольно принужден бывает просрочить, так и тут.
Старик, еще отдавая деньги, боялся расстаться с ними, но как пришло время, а племянник денег не шлет, то старик крепко задумался: уж получит ли их, верно не получит, может племянник обманул, или может умер на дороге: ему не жалко племянника, а пяти-то-сот жалко; пропали, думает, денежки!..
Прошло еще день, два, старик и от еды отстал, и сна ему нет, только и думает о пяти стах рублей.
Вот этак еще два дня прошло; тошно пришло старику, в постелю почти слег, лежит они раз так и все про деньги думает…. вдруг отворилась дверь… глядь старик, племянник стоит перед ним «Здравствуйте, дядюшка!» Ах, родной ты мой! Старик вскочил от радости, что это про тебя ни слуху ни духу?
«Извините, дядюшка; такое дрянное обстоятельство, извините, задержал я ваши деньги; вы, я думаю, гневаетеся?»
– И, ничего; свои люди, сочтемся… ну что, как ты: разжился ли теперь? понравился ли?
«Как же, дядюшка; я теперь пожалуй хоть вам взаем дам, если угодно.»
– Ну вот это ладно; очень рад, что твои делишки поправились… Что ж ты, один чтоли приехал?
«Один, дядюшка, и остановился, признаться, у своего знакомого, с которым имею дела… к вам теперь попал невзначай, мимо шел, и денег с собою не захватил; если вам угодно, то пожалуйте ко мне; недалеко от вас; я вам тотчас же и деньги отдам.»
– Пожалуй, пожалуй, почему не пойти: мне любопытно посмотреть, как ты живешь, у кого, хорошоль поместился!..
Стал старик собираться идти с племянником, и не то ему, что бы хотелось посмотреть, как он живет, а хотелось душу то свою отвести, деньги получить скорей.
Вот пошли; кажется точно не далеко, и дорога знакомая, а идут долго; старик приустал, а племянник подпускает дорогой разные истории, тешит дядю, рассказывает, как он деньги его употребил, какой барышь получил и прочее…
Пришли наконец. Видит старик огромный каменный дом, с крыльцом чугунным; вошли – полы лаковые, везде такое богатство… у дяди глаза разбежались. Ай племянник; славная квартира, ну с кем же ты тут живешь?
«Да со своим товарищем; он видно ушел куда-то; присядьте дядюшка!.. не прикажете ли вас чайком попотчивать?»
– Нет, покорно благодарю.
У старика не то на уме: ему как бы деньги-то поскорее… Оглядывает комнату, дивится богатству, а сам-таки спрашивает: что же ты мне, какими деньгами дашь, ассигнациями чтоль?
«Да какими вам будет угодно, дядюшка.»
– То-то, брат; пожалуйста не арабчиками, а если арабчиками, так разве с весу… Старик и тут думает, нельзя ли попользоваться чем.
«Как вам угодно, дядюшка. Вот и деньги!» И вытряхнул племянник на стол целый мешок червонцев… да все новенькие, ясненькие… у старика глаза глядя на них так и горят.
– Ай, ай, племянничек, да как ты разжился, ну, слава тебе, Господи! и перекрестился старик…
Вдруг трах-тарарах!.. ни племянника, ни денег, ни комнаты, все словно провалилося… Очутился старик в потьмах, сердце у него так и обмерло… слушает, щупает кругом… чует, что сидит на чем-то жестком, внизу вода журчит…
Старик давай молитву творить; оглядывает кругом; боится шевельнуться, ветер сквозной так его и продувает, а темно, ничего не рассмотришь; нащупал около себя бревна какие то, Господь знает куда попал!
Уж долго-долго спустя, когда глаза немного попригляделися и старик очувствовался хорошенько, смотрит… сидит он на свае, под деревянным мостом, а под каким Бог ведает.
Дрожь взяла старика; давай он кричать, что сил было; кричал-кричал, насилу-то услышали: часовой к счастью не вдалеке стоял. ну, пока собирали людей, фонарь принесли, покуда различили откуда человеческий голос идет, старик все сидел, дрог, да кричал.
Вытащили его из под моста, проводили домой… слег старик в постелю от настоящей болезни, раскаялся в своем скряжничестве и прочих грехах…. Племянник приехал к дяде с деньгами, а тот уже лежит на столе и все свое имущество отказал частью племяннику, частью просил перед смертью употребить на разные дела богоугодные…
Так вот нечистая сила какие иногда творит дела над тем, кто сильно прилепится к чему нибудь житейскому, да- забудет о спасении души своей.