Имя нам легион. Паранормальный апокалипсис

От недавнего, вальяжного поведения Зыкова не осталось и следа. Оперативник агентства, буквально на глазах из балагура и весельчака превращался в собранного, расчетливого профессионала своего дела.

– Как поддерживать связь, объясню на ходу, – коротко бросил напарнику Зыков, первым направляясь в сторону школы.

Асфальтированную площадку, расчерченную по секторам белыми, истертыми линиями, оставшимися со дня празднования первого сентября, покрывали кучи осенних листьев вперемешку с небольшими ветвями тополей. Мирно светили окнами дома многоэтажек, обступивших школу плотным прямоугольником корпусов.

Но Павлу, почему то чудилось, что размеренная, бытовая жизнь, протекающая в домах, была чужда злачной атмосфере учебного заведения. Даже звуки шумного, вечернего движения автотранспорта неподалеку, словно растворялись в невидимой пелене злачного места.

– Ты тоже это чувствуешь? – Александр внимательно посмотрел на Павла, понимая весь спектр ощущений, испытанный им, – Лавров не ошибся насчет тебя, значит. Работает «чуйка». Побывав в эпицентре Чертового места, ты невольно приобрел ряд свойств и способностей, которые только предстоит раскрыть.

– Только над этим придется потрудиться. Мне и прошлые способности придется восстанавливать в должной мере, – согласился с напарником Корнышев, ожидая дальнейших команд.

Зыков, ничего не говоря, хмуро хмыкнул себе под нос, молча направляясь в сторону главного входа, металлические двери которого, разводами, покрывала свежая ржавчина.

«Крутовато началась практика» – в свою очередь хмыкнул собственным мыслям Павел, поднимаясь вслед за Александром по широкой лестнице главного входа.

Двустворчатые двери оказались запертыми на внутренний замок. Красный индикатор сигнализации мерцал в темноте осенней ночи, явно указывая, что учебное заведение находиться под охраной.

Это никак не помещало Зыкову:

– Карина. Сообщи на пульт охраны о ложном срабатывании. Мы входим.

Внутренний замок двери послушно щелкнул, повинуясь легкому мановению руки оперативника.

– Пароль от пульта охраны 9432. Пульт находиться слева от двери, в будке вахтера, – неожиданно для Корнышева прямо в голове раздался голос Карины, контролирующей ход операции. Голос звучал внутри черепной коробки и канал коммуникации, связывающий сотрудников агентства, явно был более технологичен, чем обычная, беспроводная связь. Канал был телепатическим, хоть и распространялся из небольшого, портативного устройства в ухе.

– Справишься с отключением? – спросил Павла опытный оперативник агентства, а сам направился к лестнице, ведущей на второй этаж, -хоть передатчик может работать и по принципу обычной рации, больше голосовых команд давать не буду. Общаться будем молча. Просто представь, что хотел сказать и мысленно, четко произнеси, сосредоточив внимание на передатчике. По началу будет трудно, но потом пойдет понакатанной, – демонстративно закрыв рот, Зыков гулко произнес в эфире, – Я пойду первым. А ты, отключив сигнализацию, найди кабинет директора, свернув направо на выходе с лестницы. Длинный коридор. Большая дверь в самом конце.

«Командует мной как собачонкой!» – с легкой злобой подумал Павел, тем не менее, послушно направляясь к рабочему месту вахтера.

– Я все слышу, – тут же раздался голос наставника внутри черепной коробки, – если захочешь о чем-то гневно подумать, то касайся уха, отключая канал. Там небольшая кнопка отключения. По умолчанию она включена всегда. Конец связи.

Пообещав себе быть более осторожным с гневным мышлением во время проведения операций, Павел ускорил свой шаг, вскоре забравшись внутрь рабочего места вахтера.

Убедившись, что сигнализация, послушно мигнув индикаторами, отключилась, чувствуя себя немного неуютно в пустом здании, где еще совсем недавно творились страшные вещи, Корнышев направился в сторону лестницы.

Легкий, журчащий смех за спиной и топот детских ног… Стеклянная будка перекрывала изображение, закрывая своим полупрозрачным боком длинный коридор первого этажа, ведущий от просторного вестибюля вглубь заведения. Корнышев мог поклясться, что размытая фигура, скрывшаяся прямо сквозь дверь в одном из закрытых классов, являлась самой настоящей тенью.

Страх, электрическим током пробежал по спине.

«Началось! Чёрт возьми! Опять тени!» – отступающий Павел уперся спиной в стену, мгновенно покрывшись холодным потом, – «Ну, сволочи! Так просто вы меня не возьмете»

Преодолевая внутри себя желание позвать на помощь Александра, Павел, стараясь не выпускать размытый коридор из поля зрения, ринулся к будке вахтера, включая на всем этаже спасительный свет:

– А вот это ты зря, – сквозь легкое шипение эфира Корнышев услышал голос Карины, – вырубай светильники! Мы работаем в условиях проявления паранормальной активности, а не гасим её. Что видел?

– Тень…

– Не тень, а тетан. Выражайся более профессионально. Мы используем терминологию сайентологов для удобства, – поправила молодая девушка более неопытного товарища, – а теперь более четко, Паша. Рост. Размер. Четкость и место проявления в материальном мире. Мне нужна полная картина.

– Коридор первого этажа. Детский смех. Тень небольшого роста, размытая из-за стекла, препятствующего просмотру. Видимо, если бы не стекло, то изображение было бы максимально четким. Исчезла сквозь закрытую дверь одного из классов – отрапортовал Корнышев своему невидимому оператору.

– Молодец боец! Начинаешь втягиваться, – похвалил Павла невидимый Зыков, – Лавров говорил, что ты довольно перспективный малый. К тени этой не суйся. Навыки самоборьбы с ними у тебя пока нет, как и специальных средств при себе. Гаси свет и ко мне!

Испытывая внутреннее, эмоциональное сопротивление приказу, Корнышев все-таки подчинился ему, выключая спасительное свечение ламп. Довольный, детский смех, донесшийся из глубины коридора, подсказал Павлу, что тетаны, сколько бы их не было в здании, несказанно довольны принятому решению.

Лестница, под воздействием страха, была преодолена в три прыжка. Павлу казалось, что преодолей он препятствие на секунду позже и ему в ноги непременно вцепились бы холодные, хваткие руки местных покойников.

– Саша! Откуда здесь дети? Как я понимаю, мертв только директор! – Павел свернул направо, про себя проклиная еще один длинный, темный коридор, в конце которого виднелась растворенная дверь кабинета директора.

– Я не знаю. Тут все весьма паршиво. Ты далеко?

– Нет, подхожу.

Кабинет руководителя образовательного учреждения был типовым. Миновав небольшую приемную и место для секретаря Корнышев оказался в просторном помещении, львиную часть которого занимал большие, чёрныестолы, для совещаний выставленные в форме буквы «Т» и шкафы у стен, наполненные толстыми папками и вереницами книг.

Флаг Федерации и несколько портретов над ним также не вызвали у Корнышева вопросов. Однако зеркало, абсолютно самостоятельно парящее над гладкой поверхностью столешницы, являлось наглядным проявлением паранормальной активности.

Задумчивый Зыков, скрестив руки на груди, внимательно разглядывал переливающиеся поверхности, абсолютно игнорируя очерченный мелом ореол мертвого тела на полу, на котором стоял. Забывшись, оперативник заговорил вслух:

– Когда предметы, находящиеся на месте паранормального происшествия, приобретают особые свойства и фактически обретают самостоятельную жизнь – дело гиблое. Это говорит об очень сильном проводнике тетанов, локализующимся в этом месте.

– Проводнике? – переспросил наставника Корнышев.

– Человек или предмет. Или иное живое существо. Проводник является своеобразным вместилищем темной силы, которая сквозь него проявляется в материальный мир. Ты уже сталкивался с подобным. На Чертовом Болоте, где эпицентром активности был идол. Здесь портал более подвижен.

– Почему ты так решил?

– Его нет. Он перемещается. То, что мы видим – последствия его появления здесь проводника. Этакий след. Но сам проводник исчез и перемещается в густонаселенном районе. Это очень плохо.

Зеркало медленно перевернулось, отразив Павла в своем серебряном нутре. Еще пол оборота и Александр, попав в фокус, также отметился в глубине этого странного предмета.

– И, хочешь сказать, сотрудники полиции никак не отобразили наличие странного, летающего зеркала на месте убийства?

– Скорее всего, не было ничего, – Александр осторожно коснулся рамки, – это мы, обладатели особой силы, являемся своеобразными катализаторами явлений. Для обычного человека они не так явны. Поэтому и невидимы.

– Мы? Но я…

– Когда Лавров производил опрос тебя на месте Чёртового Болота, он отметил фундаментальные изменения в твоей душе, произошедшие после великого выплеска сил, после коллапса местного эгрегора. Говоря проще, хочешь ты или не хочешь, но отныне ты носитель силы.

– А еще попроще?

– Когда Чернобог исчезал, он породил в пространство большой выплеск темной энергии. Живые существа, попавшие в ореол выплеска, невольно понесли часть их.

– И Арина тоже?

– Да. Дети всегда восприимчивее взрослых к силовым всплескам. Но Лавров изучил показатели ребенка и пришел к выводу, что сила девочки стабильна и может угаснуть с течением времени.Однако, по большому счету мы здесь из-за нее. Я не хочу торопиться с выводами, но когда мы изучали ребенка в агентстве, то видимо допустили оплошность, недооценив потенциал силы, запертый внутри. Силы такой, что она была способна прикрыться душой девочки, пребывая в состоянии глубокого анабиоза, чтобы стать невидимой для приборов, – ухватившись за грань, Зыков с силой опустил зеркало на стол, с треском пронзив его ножом.

– Почти год ничего не происходило, – как ни в чем не бывало, продолжил оперативник, – И вот вновь убийство с религиозным подтекстом…

– И ты, считаешь, что это смог осуществить маленький ребенок? Арина? Но почему именно директор?

– Я боюсь, что существо или ряд существ поселившихся в душе ребенка, на данный момент настолько сильна, что может, умело маскировать свое присутствие в теле живого человека. Тем не менее, для наблюдательного человека, изменения в поведении ребенка очевидны. Я лично знал Сергея Петровича. До поста директора школы он много лет трудился обычным учителем истории и мог тонко уловить настроения своих учеников, – рассуждал Зыков вслух, – мне кажется, он просто стал либо свидетелем паранормальной активности, либо, вызвав Арину на разговор, чем спровоцировал агрессию со стороны Проводника.

– Либо просто приставал к ребенку, – выдавил из себя неудобную информацию Павел и, поймав заинтересованный взгляд Александра, поспешил прояснить, – это мой район. Работая участковым, я часто собирал слухи. Про директора судачили разное. Якобы он неравнодушен к… несовершеннолетним, – говорить об этом было неловко, и поэтому Корнышев старательно отводил глаза, – ничего серьезного, иначе это бы стало известно правоохранительным органам. Я часто наведывался сюда в качестве гостя, но изобличить руководителя школы не мог, не имея четких и неопровержимых доказательств.

– Тогда понятно, почему Сергей мертв. Молоток, Павел! Ты внес хоть немного ясности в это темное дело, – похвалил подчиненного майор, хлопнув по плечу, – К слову, мы классифицируем паранормальные существа или их активность по пятибалльной шкале. Больше второго уровня в Братске проявлений не было…

– А это какой?

– Минимум третий, – классифицировал инцидент Зыков, вынимая нож из пригвождённого предмета

Дверь кабинета с грохотом захлопнулась и одновременно с этим зеркало, покрывшись сетью трещин, взорвалось изнутри, осыпав оперативников целым роем осколков. Благодаря тренированным рефлексам, повреждений не было. И Александр и Павел успели отвернуться, одновременно бросившись к окну.

Тень за дверью ликовала, заливаясь то детским, то мужским, басовитым смехом:

– А вот и директор пожаловал. Ну-ну… – Александр размял плечи, готовясь к бою, – явно душенька не чиста. Ночная форма. Представляю, как отвратительно он выглядит в дневной. Павел, будь если что на подхвате. На твоем бы месте я взял хотя бы это, – из внутреннего кармана джинсовки оперативник вынул длинный и широкий нож, блеснувший в свете фонаря.

Корнышев бережно перехватил оружие за удобную рукоять, быстро рассмотрев клинок со всех сторон. Добротное оружие. Мощное.

На всю поверхность холодного оружия нанесены специальные знаки и символы разных конфессий, однако православный крест занимал центральное место на клинке, начинаясь у острия и заканчиваясь у рукояти. Павел даже отметил странные иероглифы, напоминающие египетские.

Более подробно приглядеться к опасному артефакту ему не дали. Новый звон стекла, на этот раз, раздавшийся со стороны шкафов и папки, вместе с книгами, рванув со своих полок, настоящим, бумажным роем рванули в сторону людей.

Зыков вытянул руку, выставив невидимую защиту на пути шелестящего роя. Бумага вспыхнула, опадая горячей золой у ног мужчин:

– Он за дверью. Придется погонять его по школе. Но дальше уйти он не сможет. Потихоньку вперед! – скомандовал Александр, медленно начиная движение в указанном направлении.

Сорвавшись с места, в комнате секретаря, о защиту разбился пластиковый телефон, взметнувшийся в воздух со стола. С дьявольским хохотом, хрипло оскорбляя оперативников агентства, тень бросилась по коридору, втягиваясь на лестничный пролет.

– Карина! Куда рванула эта сволочь? – мысленно рыкнул в переговорное устройство Зыков.

– Тетан перемещается по третьему этажу. В сторону актового зала… Саша только там…

Шипение перекрыло и без того нестабильный канал связи.

Ворвавшись на третий этаж, миновав несколько запертых дверей, оперативники буквально ввалились в просторный, актовый зал и замерли в оцепенении.

Занимая все видимые ряды, немногочисленные, живыедети, вперемешку с тенями сидели на своих местах, наблюдая как на сцене зала, ежеминутно изрыгая из себя очередной поток темноты, маленькая Арина наполняла актовый зал все новыми существами из Чертового Болота.

Пахло гнилью и нечистотами. Присутствие столь мощного источника темной энергии видоизменило актовый зал, превратив современное, чистое помещение в жалкое подобие самого себя.

Шторы, обрамляющие сцену, покрылись плесенью и сыростью, зияя множеством дыр. Некогда блестящие доски дорогого паркета рассохлись и прохудились, являя взору сотрудникам агентства в небольших разломах темную жижу непонятной субстанции.

Повсюду виднелись следы ржавчины и разложения.

– Бежим! – успел заорать Александр, за секунду до того, как поток теней, реагируя на появление людей, сорвался со своих мест, ринувшись в сторону оперативников. Зыков успел захлопнуть трухлявую дверь, движением руки наложив на неё заклятие, препятствующее движению потока.

В запертые створки, буквально срывая их с петель, забарабанили десятки рук.

– Надолго это их не задержит. Нам нужно отступать. На втором этаже канал связи стабильный. Сюда нужно стягивать все имеющиеся силы… – рассуждал на бегу Зыков, через три ступеньки спускаясь на первый этаж.

Звук выломанной двери достиг ушей Павла, когда оба оперативника практически достигли выхода из злополучной школы. Обернувшись у будки вахтера, Корнышев увидел, как все пространство коридора заполонили мрачные, зыбкие фигуры. Они не двигались с места и не спешили преследовать убегающих людей. Им это было не нужно.

– Карина. Объявляй пятый уровень. Хотя к черту пятый! Здесь твориться такое, что впору объявлять военное положение! – Зыков закрыл за собой входные двери, во всю прыть, кинувшись к карете скорой помощи.

Там, связавшись с руководителем, Александр в ярких красках обрисовал текущее положение дел Олегу Владимировичу:

– Завтра дети в школу не идут, – выдал мрачный вердикт Лавров, едва услышал доклад от своего подчиненного, – Подниму по тревоге все ведомства. Школу оцепим. Официальная версия – террористический захват. Как стажер?

– Молотком. Принят. Стабилен. На провокации теней не поддается. Считаю, что тестирование прошел товарищ полковник.

– Отлично майор, тогда нейтрализации не требуется. Хоть это радует… Оставайтесь там. Через полчаса к вам начнут подтягиваться силы.

– Есть!

– Что такое «нейтрализации не требуется»?–громко, почти криком спросил Павел своего наставника, все еще пребывая на волне адреналина.

– Не вникай, – махнула рукой наконец-то разговорившаяся Карина, – это все условности. Радуйся что теперь, ты в наших рядах! Поздравляю!

Девушка пожала новому агенту руку, погружаясь в работу с ноутбуком.

Не зная радоваться или огорчаться своим перспективам в звании капитана агентства, Павел вынул из кармана надрывающийся, мобильный телефон. На экране высветился значок тревоги. Отдел полиции срочно созывал своих сотрудников на место работы. Тревога была не учебной.

– Это тебя, пока не касается, Паша, – хлопнул по плечу нового подчиненного Зыков, возвращаясь к прежнему, шутливому и добродушному расположению духа – тем более ты уже на месте. Скоро весь район будет оцеплен по приказу Лаврова.

– В твоей практике было что-то подобное?

– Нет. Ни в моей. Ни в практике Лаврова…

Глава 3. Захват заложников

«Чёрт меня возьми! Проспала!» – первая мысль Дарьи, которая впервые в жизни опоздала на работу, задала неважный настрой на весь день.

Накануне она запозднилась, позволив себе после домашней работы с дипломными проектами, просмотр видеороликов до полуночи. Натруженный разум требовал расслабления, а поэтому, удобно расположившись в зале, на диване, где любил проводить вечера покойный муж, она с удовольствием смотрела глупый, но забавный контент, стараясь отвлечься от досаждающих реалий.

Это и подвело. Привыкший к режиму, организм, который привык самостоятельно просыпаться за пять минут до первого звонка, дал сбой, компенсировав ночные затраты утренним, сладким сном.

Дорогой, проверенный телефон, перед сном показывавший полную батарею зарядки, за ночь, совершенно чудесным образом разрядился полностью, истощив заряд настолько, что поутру даже не смог запустить будильник.

Испуганная женщина села на кровати, силясь сфокусировать глаза на циферблате. Настенные часы показывали без пятнадцати десять утра, а это означало, что теперь можно было не торопиться. Учитывая дорогу и далекое расположение места работы, перед глазами своего руководителя она сможет оказаться благо, если около обеда.

«А может ну его? За столько лет всего пара больничных, да и то по уважительным причинам. Может, пора прекращать быть исполнительной пай девочкой и наконец-то хоть немного пожить для себя?» – естественный, подобный вектор размышлений удивил и саму Дарью, кредо которой была дисциплина, без жалости к самой себе. Впервые за долгое время внутренние установки давали сбой.

Все еще стараясь поймать обычный ритм, Дарья, подключив телефон к сети питания, быстро провела ревизию в квартире. Арина, которая, не по годам, была совершенно самостоятельным ребенком, видимо уже находилась в школе, так как ни портфеля, ни стандартного, повседневного одеяния девочки не оказалось на месте. А вот Иван спал без задних ног, не разбуженный вовремя мамой, сладко посапывая взопревшим носом.

«Пусть уже спит. Не его вина. Напишу записку в школу, что Иван неважно себя чувствовал. Хоть кому то будет радость от этой ситуации» – решила Копылова и, смирившись с обстоятельствами, неторопливо пошла на кухню, варить себе поздний кофе.

Утро первого октября оказалось на удивление солнечным и теплым. Пусть бабье лето уже отгуляло своё на территории северного региона, однако погода, смилостивившись над промерзшими людьми, одарила братчан последней возможностью погреться. Мирное, голубое небо сияло полнокровным, горячим солнцем, прогоняя по своей поверхности редкие, перистые облака.

Высотные дома блестели пластиковыми окнами и даже блеклые, серо – зеленые тона краски на фасадах, в правильном освещении казались более жизнерадостными, чем обычно. Деревья уже облетели, но желтый, хрустящий покров прикрывал все изъяны грязных газонов, радуя глаз яркой однотонностью.

Двор и часть улицы, виднеющаяся в арочный просвет, была на удивление пуста в будний день. Только небольшая, черная собачка, привнося хоть какое-то движение в статичную картину, копалась в мусорных баках, старательно выискивая себе пропитание.

После звонка на работу, наскоро придумав причину опоздания, для приличия все же прикрывшись перед деканом деловой встречей с перспективными инвесторами в центре, (на что руководитель что-то невнятно пролепетал в несвойственной ему манере) Копылова, с первым глотком кофе, попыталась вспомнить сюжет растворившегося сна.

Обычно она не запоминала их совершенно, так как механическая мелодия довольно грубо выдирала женщину из объятий сна, но в редкие минуты, когда удавалось выспаться, и что немаловажно, проснуться плавно, то в голове еще можно было возродить ночные сюжеты.

Выходило смутно и тяжело. Приходил Денис, о чем-то пытаясь предупредить нерадивую жену. Его ночной призрак даже порывался разбудить Дарью, но тщетно. В отличие от погибшего супруга, Копылова была женщиной сугубо материалистического склада ума и ни за что не поддалась бы на провокации привидения, даже столь дорогого сердцу, перед длинным, рабочим днем.

Образы из снов для нее являлись всего-то видениями, оторванными от реальности. Она понимала, что галлюцинирующий мозг, в угоду женщине, испытывающей чувство горькой утраты даже попрошествии целого года, подкинул столь желанное свидание с человеком, у которого на данный момент не имелось и могилы.

«Так странно» – вздохнула Дарья, – «судьба – прескверная шутница! Директора ритуального бизнеса не иметь возможности достойно схоронить из-за отсутствия тела… Вот уж воистину, как говорят, сапожник без сапог!»

Чтобы не позволить грустным мыслям окончательно завладеть сознанием, женщина раскрыла окно, наполняя грудь чистым, ароматным воздухом. Это было редким удовольствием в последние дни. Огромный, алюминиевый завод, находящийся фактически на территории города Братска, часто загрязнял окружающую атмосферу дурно пахнущими выбросами. Сегодня роза ветров смилостивилась над горожанами, направив ядовитые выхлопы в ином направлении.

Не только воздух зашел в квартиру в момент открытия пластикового окна. На грани слуха тревожные сирены наполняли пространство пустых улиц. Слышались отрывистые, скомканные команды через рупор. Они доносились смутным эхом, поддерживаемые далекими сигналами служебных машин. Это было очень странно, потому что обычно в спальном районе не было столь богатого набора звуков.

«Демонстрация в будний день? Или учения? Что вообще происходит?» – вернувшись в комнату, Дарья сняла с зарядки телефон. Включив устройство, женщина зашла в одну из социальных сетей, выбрав из длинного списка группу, посвященную Братским новостям.

Закрепленная на стене запись гласила: «ВНИМАНИЕ! ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИШЕСТВИЕ! Сегодня ночью, ориентировочно в 4.30 утра, группа неизвестных захватила здание школы №…»

Телефон выпал из ослабевших рук, когда цифры сложились в хорошо знакомый, порядковый номер учебного заведения, в котором училась Арина. Выплеснув кофе в раковину, Дарья кинулась в прихожую, одеваясь на ходу. Теперь, отсутствие дочери вызвало обоснованное, лютое беспокойство у взволнованной матери.

«Только бы она не успела попасть в школу! Только бы не успела!» – пульсировало у нее в голове, хоть Копылова и прекрасно понимала, что пунктуальная дочь попросту не могла опоздать на занятия.

Стоит ли говорить, что на звонки матери, вредная дочь и не думала отвечать?

Машина, припаркованная во дворе, еле успела разогреться, когда Копылова, на пределе возможностей холодного мотора, рванула в сторону захваченной школы, силясь узнать хоть какую-то информацию о пропавшей дочери.

«Занятия начинаются в восемь утра. Школа была захвачена в районе пяти. Спокойно, Даша, скорее всего Арина, просто находиться в толпе зевак, зачарованная грозными, необычными событиями. Нужно только ее найти!» – думала Копылова, опасно вливаясь в плотный поток машин на улице.

Она быстро добралась до близлежащего района, в центре которого расположилась школа Арины и наткнулась на первое препятствие.

Проехать во дворы, дальше улицы ей не дали. Плотный заслон полицейских машин перегораживал подъезды к захваченному объекту, от чего быстро организовалась многокилометровая пробка вставшего трафика.

Дарья родилась в этом городе. Росла в нём. Любой двор, любой подвал был знаком ей как пять собственных пальцев, а поэтому, бросив иномарку прямо посреди проезжей части, женщина нырнула в невзрачную подворотню между жилым домом и торцом магазина, стараясь ускользнуть от цепких взглядов сотрудников заслона.

Проникнув внутрь оцепленной территории, присев за мусорными баками от патруля постовой службы, Копылова, быстро перебежала под невысокую, темную арку в центре дома, скрывшись от глаз множества сотрудников, занятых своими делами. Следующим укрытием сталиоголившиеся кусты акации, чьи ветви были настолько густы, что полностью скрывали силуэт женщины.

От кустов, стремительным рывком, высмотрев благоприятный момент, когда большинство силовиков не глядели по сторонам, она, перебежала однополосную дорогу между дворами с быстротой испуганной лани, переметнувшись на другую сторону небольшой улицы, попав фактически к самому эпицентру небывалой драмы.

Здесь оцепление обладало намного большей плотностью. Внутри следующего двора, куда все-таки удалось попасть сквозь череду подвалов, раскрытых настежь силовиками для своих нужд, Дарья, сквозь отдушины, смогла поверхностно оценить ситуацию вокруг школы, вокруг которой люди в форме наскоро обустраивали свои позиции. Злачные, смрадные проходы были не освещены и практически не охранялись, но по ним время от времени скрытно передвигались небольшие штурмовые отряды военных, занимая позиции по периметру.

Осторожно выглянув из-за бетонного уступа, Дарья оглядела большое прямоугольное пространство, в центре которого располагалось трехэтажное здание школы. Растворенные двери ближайших подъездов зияли чернотой. Видимо силовики эвакуировали все семьи, чьи квартиры находились рядом с объектом террористической атаки. Копылова, прикинув свои силы, осознала, что в текущем положении она расположилась буквально на расстоянии одного броска до пункта назначения. За бетонным монолитом девятиэтажки из подвала которой вылезла испуганная мама, до черного входа школы, приговором дальнейшим действиям оказался двухсотметровый отрезок совершенно голого пустыря.

Копылова только успела заметить, как монотонно, профессионально все видимое, неприкрытое пространство между домами, усталые сотрудники полиции и ФСИН, заполняли плотно набитыми мешками с песком, образуя единую крепость, дабы исключить прорыв неизвестных преступников. К месту происшествия стягивались и военные части.

«Что дальше?» – задала сама себе резонный вопрос Копылова, разглядывая грозное зрелище подготовки к длительной осаде, – «сломя голову ринуться к черному ходу и попасть в руки преступников? Но если Арина просто не отвечает на звонки, как уже бывало раньше? Нужно успокоиться и вернуться обратно»

Именно в этот момент, когда Дарья, погрузилась с головой в мысли о своих дальнейших действиях, её со спины и перехватил хорошо знакомый следователь, экипированный по последнему слову техники и специальной одежды:

– Дарья Сергеевна! Голубушка! – Игорь Иванович Житников мягко затянул женщину в темноту подвала, заключая испуганную Копылову в медвежьи объятия, – что же вы тут делаете в столь ранний час? Район оцеплен и ваше нахождение здесь – это фактически преступление!

– Где-то там Арина, пусти! – Дарья, извиваясь, пыталась лягнуть ногой по голени опытного следователя, но была весьма деликатно вынесена из подвала с другой стороны здания и не менее деликатно усажена в нутро большой иномарки, припаркованной рядом. Сила у Житникова, не смотря на бледный, усталый вид была воистину медвежья.

Махнув рукой в знак отбоя насторожившимся коллегам, Игорь захлопнул за собой дверь салона, усаживаясь рядом с Дарьей на заднее сидение своего автомобиля, и лишь после этого продолжил разговор:

– Я вас понял – сказал Игорь, едва щелкнули замки блокировки сразу четырех дверей, – но у нас военное положение. А вы, фактически напали на сотрудника полиции при исполнении, Дарья Сергеевна. Не хорошо…

– Мне без разницы! – от былого самообладания женщины не осталось и следа, она превратилась в прежнюю, рыжую фурию, которой была до кончины мужа – Что требуют террористы? В каком состоянии заложники?

– Требований пока нет, – как можно более спокойно ответил ей Житников, – Снайпера просматривают движение в окнах. Определить принадлежность террористов к какой-либо организации мы не можем. На предложения сдаться молчат. Несколько раз огрызнулись несистематическим огнем из огнестрела. Пока все. Ждем, что предложат. Спецназ наготове, – выдал полный расклад силовик, с удовлетворением наблюдая, как развернутый ответ успокаивает взбешенную мать, – к тому же вы точно уверены, что Арина внутри?

– Нет… – Копылова покраснела и отвела взгляд. Её, заместителю декана, вдруг стало невероятно стыдно за своё детское поведение, – простите меня…

– Понимаю, нервы.

Рация зашипела в одном из многочисленных карманов на разгрузке офицера, выдавая в эфир доклад:

– Снайпер три. Вижу на втором этаже школы странного мужчину в… военном костюме.. Напоминает форму второй мировой!

– Ты там перегрелся снайпер три!? – благим матом заорал невидимый координатор переговоров, – что за маскарад? Какая такая форма второй мировой? Какие, мать вашу, люди в шкурах? Да вы…

Игорь Игоревич крутанул регулятор громкости, отключая истеричные переговоры своих коллег. Немного помолчав, собравшись с мыслями, следователь продолжил:

– Дарья Сергеевна! Послушайте меня! Сейчас, вы можете только усугубить ситуацию, навредив и себе и дочери. Возьмите отгул. Отдохните. Пока беспокоиться не о чем, – Житников, не смотря на лихой и брутальный вид, явно пытался говорить с взрослой женщиной как с маленьким, несмышлёным ребенком, – Нам противостоит организованная группа и рано или поздно они выдвинут требования. Смертей, среди заложников, пока зафиксировано не было…

– Вам хорошо рассуждать! Вы…

– Я должен так рассуждать, Дарья Сергеевна, – мягко перебил Копылову следователь, и, решившись в столь сложный момент разговора выложить все карты на стол, заговорил уже намного более быстро – Как и должен соблюдать профессиональную субординацию. Сейчас не лучшее время для признаний, но вы прекрасно видели, чувствовали, что дороги мне немного больше, чем обычная посетительница моего кабинета. Исходя из этого – и жизнь Ивана, и жизнь Арины стоит для меня ровно столько же, сколько стоила бы жизнь собственного ребенка, – в глазах, в интонации следователя, срывая маску профессионализма, промелькнула такая тоска, что Копылова невольно охладила пыл, впившись зелеными глазами в полицейского, скинувшего холодную маску бездушного сотрудника.