Женщина (приглядевшись, он оценил возраст в 25-30 лет) не подозревая о мысленных приготовлениях соседа, смотрела по сторонам. Её оценивающее изучение проходящих по салону пассажиров показалось мужчине настолько знакомым, что он улыбнулся и решился на вопрос.
– Часто летаете?
Она повернулась с дежурной улыбкой.
– Нет, не очень.
– Прошу извинить, если вы искали кого-то среди пассажиров.
Негритянка немного удивилась.
– Почему вы так решили?
– Обычно пассажиры садятся в кресло и начинают осматриваться. Трогают ремни, журналы в карманах кресел, столики. Или утыкаются в телефоны. Вы же смотрели на других, как если бы остальное вам уже было хорошо знакомым.
– Маршал, вы раскрыли себя, – погрозила она пальцем.
Семён Данилович сопоставил себя с образом военачальника с расшитыми погонами. Не совпало. Тогда он догадался, что имела в виду собеседница и утвердился в определении её гражданства. Федеральная служба воздушных маршалов-бездельников существует только в США.
– В Европе не практикуют сопровождение рейсов секретными агентами.
– Это рискованно.
– Не очень, если не давать поводов угонять твои самолёты.
Прозвучало грубее, чем хотел Семён Данилович. Он попробовал выправить положение.
– Европейские самолёты чаще взрывают, чем угоняют.
Сказав это, Семён понял, что лучше было бы молчать.
– А вы умеете успокоить даму, – констатировала женщина без особого негатива.
– Извините, – пробормотал Данилович и виновато опустил взгляд к журналам в кармане кресла перед собой.
Как будто она ответила с иронией, но осадочек остался. К счастью, в это время самолёт начал выруливать на полосу. Шум двигателей на взлётных мощностях на несколько минут сделал беседу затруднительной. Перекрыть его удавалось только кашлю пассажира впереди. В воздухе негритянка решила продолжить разговор.
– Меня зовут Вирджиния.
– Семён Данилович.
Она попробовала шепотом повторить имя.
– Я буду звать вас Маршал.
Всё ещё чувствуя неловкость за свои познания в авиабезопасности, Семён Данилович не стал возражать.
– Как на счёт вас? Часто летаете?
– Достаточно, чтобы знать лучшие места в самолёте. А на земле я проверяю состояние электростанции.
– В Нидерландах или Эстонии? – уточнила Вирджиния.
– В любой стране, для любой компании, которую убедят наши менеджеры.
– Я думала, что на станциях разное оборудование.
– Так и есть. Мы прибываем на место, выясняем оснащение и степень износа. Дальше передаём результаты экспертному центру, а уже они оценивают положение, дают итоговые рекомендации.
– Разве у станций нет своих специалистов?
Этот вопрос задавал каждый собеседник, склонный хоть чуть-чуть задумываться об услышанном. Многие сходу принимали за истину всё услышанное. С ними говорить было не интересно. Не имеющий собственной оценки происходящего не мог сказать ничего нового. Семён Данилович считал вдумчивость признаком разумности и порадовался, предвкушая возможность хорошей беседы. Насколько он это понимал.