Легенды миров: вышедшие из-под земли

Еще один перерожденный? С которым мы явно не ладили. По крайней мере, он что-то мне сделал, раз я испытываю к нему подобное.

Император Николас так резко повернулся, что шампанское едва не выплеснулось из бокала. Его недовольство по выражению лица было невозможно увидеть, я это поняла только по тому, как побелели костяшки его пальцев, в которых он держал хрусталь.

– Подвести его ко мне. – Сказал император спокойно, обращаясь к кому-то в затихшей в любопытстве толпе, и к мужчине подошел один солдат в черном мундире, подвязанном ремнем на талии, его голова была обвязана черной повязкой, под которой были скрыты все его волосы.

Солдат Дарки поднял мужчину и выкрутил ему руку за спину, заставил подойти ближе к нам. И чем ближе он к нам приближался, тем больше меня парализовало на месте. Черты лица, квадратный подбородок, легкая борода на нем, его усмешка, что появилась, когда он отнял руку от окровавленного носа. Даже нижняя часть лица, запачканная кровью, никак эту усмешку не портила.

Я отвела глаза от мужчины на солдата, держащего его. Он неотрывно смотрел именно на меня. Его взгляд карих глаз слишком напрягал. Чего он так смотрит?

Солдат заставил мужчину выпрямиться и поднять глаза на императора, что был выше его на полголовы. И когда мужчина открыл глаза… Они черные! Они на самом деле черные! Возможно, произошла какая-то мутация, что спустя столько поколений проявила себя, но этот народ совершенно точно исчез! Это написано во всех книгах!

И это удивило не только меня, папа удивленно осмотрел его с головы до ног, а Киллиан… Киллиан повел себя странно – полностью завел меня себе за спину и сжал запястье, лишая меня любой возможности выйти. Хотя, может, это к лучшему. Я хочу выцарапать ему глаза. Сама не знаю, что со мной происходит

– Кто ты такой? С чего ты решил, что имеешь хоть какое-то право обращаться к моей жене подобным образом? – Я смогла немного выглянуть из-за спины Киллиана и взглянуть на его отца. Его поза была расслабленной, но уверенной, а в скучающем голосе все была такая же непоколебимая уверенность.

– Мое имя – Киерон. – Ответил мужчина и взглянул на Сирену, что искоса смотрела на него, прижимая к себе Элению. Его взгляд, который он обратил на нее… в нем не было ни капли веселья, несмотря на усмешку. Он снова перевел взгляд на императора. – И я думаю, ты знаешь, кто я такой.

Император молчал минуту, а затем взял мужчину за шею.

– Твое имя никому из присутствующих здесь ничего не говорит, уже через час про тебя забудут, а, может, кто и вспомнит какого-то идиота, который решился дерзить мне, но ни один не скажет его имени. То, что я, моя жена и дочь знают, кто ты такой, ничего не значит. Сейчас для каждого ты просто развлечение. Им интересно наблюдать за кем-то, кто смеет идти против тех, кого все считают сильнейшими, и видеть, как таких наказывают за эту смелость. Например, казни. Не просто же так на них до сих пор собираются толпы зрителей. – Император откинул мужчину назад. Что странно, Киерон даже не покраснел, будто его и не душили вовсе. Император махнул кому-то в толпе, к нам подошли еще двое даркийских солдат. – Уведите его куда-нибудь в укромное место и не жалейте. Можете даже пырнуть его пару раз.

Киерона схватил за свободную руку второй солдат, более молодой по сравнению с мужчиной, с которым он пришел из зала, и они вместе наклонили его и в согнутом положении повели на выход. Мужчина, прожигавший меня взглядом, хотел пойти за ними, но император схватил его за плечо.

– Ты остаешься здесь. Они пусть учатся справляться самостоятельно.

Солдаты покинули зал, держа Киерона за руки, а старший солдат пошел обратно. Император, Сирена и Эления поклонились и также начали возвращаться на места. Киллиан положил руку на эфес меча и обратился к отцу:

– Я пойду с ними.

– Не смей. – Ответил ему император, резко поворачиваясь. – Стой на месте и продолжай делать то, что делал.

– Ты не можешь запрещать мне!

– Могу. Я все еще император. И твой отец. Ты не знаешь, кого они только что увели.

– И кого же?

Император молчал около минуты обдумывания, стоит ли ему отвечать на его вопрос. И по-видимому, решил не отвечать:

– Тебе лучше не знать. Ты не вернешься обратно, если пойдешь за ними.

– Ты говоришь мне, что послал двоих солдат на верную смерть? Я не думаю, что ты настолько… – Киллиан не договорил, просто вытянул меч из ножен и направился к выходу, но сделав лишь шаг, он больше не смог двинуться. Его ноги заволокла тень, которая приклеила его ступни к полу.

– Я сказал тебе: не смей туда идти. Теперь стой на месте и жди, если не хочешь прислушиваться ко мне.

– Ждать чего?

– Жди. Поймешь.

Император Дарки с женой и дочерью ушли. Киллиан присел и схватился за икры ног, пару раз их дернул, пытаясь оторвать от пола, но ничего не вышло. Он повернул голову к папе.

– Ваше величество, вы могли бы убедить моего отца меня отпустить?

– Сомневаюсь. Но я тоже не могу понять его действий. Как и твоих. Что на тебя нашло, что ты решил напасть на кого-то?

– Сам не знаю. Я просто хочу его убить. Я его ненавижу. Сам не знаю, почему.

– Ты с ним встречался раньше? – поинтересовался папа.

– Нет. Впервые вижу. Но все равно ненавижу.

Тут мы заметили, как к нам подходят император Алан с дочерью Адайрой.

– Приветствую вас, Ваше величество. – Сказал император Сэнду и немного поклонился, его дочь присела в реверансе. – Я рад снова встретиться с вами. Пусть и спустя не очень долгое время.

– Взаимно, император Алан. – Папа поклонился, и я сделала реверанс. Киллиан, стоя ко всем нам чуть ли не спиной, приложил руку к груди и поклонился, усмехнулся от нелепости этого действия. – Я надеюсь вновь воспользоваться библиотекой в скором времени. Когда закончится праздник.

Сердце сжалось. Папа уедет очень скоро. Я снова его не увижу долгое время…

– Конечно. Я сделаю все, чтобы помочь вам справиться с ситуацией в Каралане. В конце концов, от этого зависит не только судьба вашего королевства, но всех остальных. Если все выйдет за пределы… – Его голос становился все тише, пока не перешел в шепот.

– Моя дочь осведомлена о ситуации, нет смысла говорить загадками.

– Что ж… Тогда буду говорить прямо. Мои ученые перерыли тонну книг, но пока ничего не нашли о том, как уничтожить слизняков. Но нашли одну легенду, в которой сказано, что их происхождение может пролить свет на это.

– Если бы только можно было повернуть время вспять и узнать, как эти твари явились на этот свет. И при возможности уничтожить их еще в начале пути.

Император странно ухмыльнулся, будто знал больше, чем говорил на самом деле. Что он скрывает?

– Если бы их никогда не существовало… Могло не произойти многих вещей. К примеру – рождение вашей дочери. Я знаю и про предсказание.

– Вы хотите что-то за молчание? – спросил папа обманчиво спокойным тоном.

– Вы меня оскорбили? – спросил он, слегка улыбнувшись, беззлобно. – Я планировал сохранить это в тайне. Если об этом узнают – ее убьют, а она наш единственный шанс на спасение от них.

– Единствен… – мама появилась из ниоткуда, начав сразу почти с криков, но ее перебил громкий шлепок и женский вскрик из толпы. Мы все посмотрели туда, Эления держалась за щеку, а перед ней возвышалась Уафия, Сирена и император Николас быстро оказались около дочери. Эления быстро прижалась к груди матери, а император прикоснулся к ее спине на пару секунд и развернулся, посмотрев на шейха.

– Убери свою шавку подальше, чтобы я больше не видел ее весь этот вечер, иначе мои тени превратят ее внутренности в кашу, которая выйдет из всех ее дыр, что у нее есть.

– Ваша дочь облила мое сари вином! – Ответила императору Уафия высокомерным высоким голосом, показывая красное пятно на светло-серой ткани, но при этом опасливо сделала несколько шагов назад. – Разве даркийкам разрешено пить спиртное, я слышала за это серьезно наказывают.

– Сегодня моей дочери это разрешено, я дал ей на это добро. – Император угрожающе надвигался на женщину, которая не выпускала ребенка из рук. – А вот что точно запрещено, так это трогать чужую собственность без разрешения хозяина, даже шавке какого-то правителя.

– Я прошу вас выбирать слова, император. – Вмешался шейх.

– А я прошу следить за поведением бывшей работницы борделя, которая каким-то образом понесла от тебя.

– Вы говорите о моей супруге, Ваше величество. – Ответил шейх и сжал кулаки. Папа быстро снял с пальца кольцо и превратил его в скипетр, направив светящийся камень в их сторону.

Киллиан повернулся в их сторону, когда тени с его ног пропали. Он взглянул на дверь, на людей, снова на дверь. И сложил оружие в ножны, оставшись рядом с нами.

Папа взял меня за руку, и мы пошли к ним. Император Алан с дочерью и мама с Киллианом следовали за нами. Император Дарки и шейх Валаниза находились на грани того, чтобы броситься друг на друга с кулаками, даже без зрения, которого папа их лишил.

– Я попрошу вас удержаться от рукоприкладства. Вы правители двух королевств, вам стоит соответствовать своим статусам. – Сказал папа.

– Соответствовать во всем, в том числе и выбирать жену под стать себе. А шейх выбрал в жены шлюху из борделя, которая только и может, что ноги раздвигать. – Резко сказал император.

– Ваши величества… – попытался вмешаться папа, но никто и слушать его не захотел:

– И это говорите мне вы? Тот, кто женился на простолюдинке-сиротке через четыре года после рождения вашей общей дочери. Неужели печать не сработала? Или ты не собирался искать ту, кто понес от тебя девчонку? – Ответил ему шейх.

Я ожидала новый поток ругательств, но вместо этого император засмеялся. Громко засмеялся, откинув голову назад, его кадык двигался вместе с каждым звуком. Сирена также улыбнулась, пыталась сдержать смех, да даже Эления скрыла лицо, сильнее прижавшись к матери, а ее плечи беззвучно подрагивали.

– У нас с тобой разные понятия в плане того, кто является простолюдинами. – Ответил император, продолжая улыбаться.

– И в чем же они различаются, Ваше величество?

– Тихо! – воскликнул папа и ударил по полу скипетром, магическая энергия разошлась по всему залу. Мой взгляд сам собой нашел Хасана, что оттягивал воротник рубашки, будто задыхаясь. – Вы правители двух королевств, люди, что должны стать примером и опорой для сотен тысяч людей, а ведете себя как подростки, которые никак не могут решить, у кого больше.

– Хотите разрешить наш конфликт, Ваше величество? – поинтересовался император Дарки без какой-либо насмешки.

– Зачем же? – Ответил шейх за папу. – Мы ведь пришли посмотреть, на что способна принцесса, пусть она и разрешает. Пусть она скажет, кто прав, а кто виноват.

Все взгляды сразу направились на меня. Сирена перевела взгляд с меня на шейха, и что-то в ее взгляде заставило меня думать, что ничего хорошего шейх может не ждать. Я неосознанно поднесла запястье к лицу и вдохнула кисловатый цветочный запах. Моя спина выпрямилась, и я оглядела всех, кого могла увидеть, не поворачивая головы.

Папа уже хотел что-то сказать, но я взяла его за локоть и остановила. Он кивнул и снял свое заклятие, лишающее зрения. Взгляды двух правителей направились на меня.

– Раз вы так хотите. Хорошо. – Ответила я, хотя внутри я уже просто умирала от страха. Что если я что-то сделаю не так? Что если я своим решением оскорблю третью сторону, которая к этому вообще никакого отношения не имеет? Что если я развяжу серьезный конфликт между Караланом и Валанизом или Даркой? Или сразу с двумя? Уже тысячу лет с тех пор, как появилось Пепелище, в мире не было никаких войн, а я ее сейчас развяжу…

– Не ожидал, что вы согласитесь, Ваше высочество. – Сказал шейх, удивленный моим решением.

– Уверена, никто не ожидал. – Ответила я и посмотрела на папу. – Можно принести камень истин? Мне он нужен.

Папа посмотрел на солдат у входа и крикнул им:

– Принесите камень истин! Прямо сейчас!

Один солдат покинул зал и вернулся через несколько минут с небольшой бархатной коробочкой в руках. Я взяла и открыла, в темно-синем шелке лежал прозрачный грубоватой огранки камень.

– Я буду судить вас правдиво, как и должна. – Сказала я, доставая камень и показывая всем. – Итак, леди Уафия, почему вы ударили принцессу Элению?

– Она облила мое сари вином, я это уже говорила, Ваше высочество. – Камень загорелся желтым, цвет правды. Пыл женщины снова нарастал, будто она говорила с букашкой перед своими ногами. Принцесса ниже королей, я это понимаю, но это не повод обращаться со мной так! Да и она, если посмотреть, ниже меня по статусу, она не имеет права так со мной разговаривать.

– Только ли в этом причина? – спросила я, пока не обращая внимания на ее тон.

– Разумеется. – И вот первая ложь, камень загорелся синим, цветом лжи. Она и сама напугалась этого, а все посмотрели на нее с интересом.

– Так в чем состоит вторая причина? – поинтересовалась я, но Уафия не отвечала. – Я, кажется, понимаю. Вы очень долго держали в себе свои эмоции, эти эмоции накапливались внутри вас, и сегодня они дали выход.

– Это не так! – воскликнула она, и камень снова загорелся синим.

– Я знаю, о чем говорю, леди. У меня так было. Вот только человека, на котором вы решили выместить свои эмоции, вы выбрали явно не того. И я понимаю, почему вы остановились именно на ней. Думаю, все слышали о том, что даркийцам плевать на своих жен и дочерей, вы думали, что Его величество не будет вступаться за дочь, а просто проигнорирует то, что вы сделали, не так ли?

Уафия молчала и прожигала меня ненавидящим взглядом. Она понимала, что я права, но признавать это отказывалась, ведь камень истин сразу покажет, если она говорит правду или лжет.

– Вы слишком высокого мнения о себе, Ваше высочество.

– Уж с вами мне не сравниться, леди Уафия. Вы, не имея власти как таковой, смеете так говорить обо мне перед столькими людьми. Очень смело.

– Почему это я не имею никакой власти? Я жена правителя Валаниза, это точно выше принцессы со…

– В ней течет королевская кровь, а не кровь шлюхи, которая родила в борделе неизвестно от кого. – Неожиданно вмешался император Николас. – И ты, будучи бывшей шлюхой, как твоя мать, не имеешь права даже пасть раскрывать в присутствии таких людей. Ты годишься только для того, чтобы покорно раздвигать ноги перед теми, кто тебе за это платит.

– Император Николас! – громко сказал шейх. – Подбирайте слова, когда говорите о моей жене!

– Так же как она их подбирает, когда оскорбляет тех, кто стоит выше нее? – спросил Хасан, становясь рядом со мной. – Император прав, принцесса родилась в королевской семье, а твоя жена только родила тебе одного-единственного ребенка, а уже строит из себя королеву мира, будто все должны целовать ей ноги за то, что породила на этот свет еще одного наследника. Тебе стоит провести с ней беседу, тебе не кажется, отец?

– И ты туда же? Хоть ты, Равилия… – шейх обернулся и посмотрел на дочь, она встала, скрестив руки на груди, всем своим видом показывая, что и она недовольна поведением мачехи.

– Они все правы, отец. – Сказала чуть грубоватым голосом Равилия. – Она потеряла страх вовсе.

На этом все замолчали. И, похоже, ребенку на руках Уафии от этого стало не по себе, и он заплакал, и это единственное, чем сопровождалась игра в гляделки между шейхом и его двумя детьми, пока откуда-то не раздались хлопки.

Все сразу обернулись на звук. В дверях стоял незнакомый мне мужчина безумно похожий на папу.

– Надо же, твоя дочь только что заставила двух королевских отпрысков перейти на ее сторону, как-то поняв, что они не переносят свою мачеху. Не плохо для дочери отродья Тени. – Сказал он и пошел в нашу сторону.

– Отец.

XIII

Это оказался немолодой мужчина в белом повседневном камзоле с черными короткими волосами с золотым локоном у виска. С его лица не сходила хитрая улыбка, но в карих глазах не было даже намека на радость или веселье. Если бы рядом не было папы, то я бы подумала, что это именно он, только состарившийся.

– Я сказал тебе убираться из моего дворца! Что неясного в моих словах?

– Это наш дворец, Аарон. Не забывай, кто перед тобой. – Он говорил таким же спокойным тоном, каким разговаривал папа, тем тоном, который внушал страх получше любого крика.

– Не забывай, что ты сделал, отец.

– Хотел спровадить от тебя эту стерву, что желала от тебя избавиться.

Папа махнул рукой Киллиану, на что тот отвел меня и маму в сторону. Я понимала – сейчас начнется что-то опасное.

– Когда ты успел стать таким смиренным? Твоя дочь на твоих глазах оскорбляет чету шейха на твоих глазах, а ты ей даже мешать не собирался.

– Тебе бы самому не помешало этому научиться. Может, тогда ты не был бы изгнан. Да и не оскорбляла она никого.

– Я не стану мириться с тем, что мой сын завел роман с чудовищем, выдавшим себя за женщину.

В тот же момент папа вытащил меч из ножен, которые все время висели у него на бедре, и кинулся на своего отца, моего дедушку. Он вовремя отскочил, лезвие прошло в нескольких миллиметрах от его шеи.

– Все также не умеешь контролировать свою ярость, Аарон. И почему ты так защищаешь ее? – Он кивнул в мою сторону.

– Она моя дочь!

– Уверен, что твоя? – это заявление вызвало волну переговоров между людьми, о чем они говорили разобрать было невозможно, настолько тихо они говорили. – Насколько я вижу, у нее нет печати на руке, как у всех нас. – Я взглянула на свое предплечье, где должен был быть символ меча, он существует очень давно, по преданию когда-то давно один из наших предков дал клятву Богу, что будет защищать его, как и весь его род. Но у меня его действительно нет. – И если ты не забыл, то все дочери королей в нашей семье умирают почти сразу после рождения вот уже тысячу лет. Как выжила она? – Теперь на меня указал его палец. Столько пренебрежения было в этом жесте, будто он показывает на камень у своих ног.

Он ненавидел меня, это было понятно даже без прямых слов об этом. Одни его действия кричали так, что не услышит и не заметит этого только слепой и глухой. Но я знала, как заставить его пожалеть – нужно лишь заставить его признаться в том, что он проник ко мне в комнату и что-то оттуда забрал. Папа никогда его за это не простит, а все вокруг увидят в нем вора. Но как заставить его говорить? Как доказать, что именно он забрал рисунок? Взгляд упал на камень истин в моей руке.

– И знаешь… – Айзек сделал многозначительную паузу, приложив указательный палец к губам. – Я тут недавно ходил к жрецу. И он кое-что мне рассказал. К примеру – она перерожденная, но следов любовного зелья не было найдено. А также…

– Жрец не может рассказывать другим людям о тех, кого он лечит! – перебил его папа, почти показав свою злость, и с такой силой сжал рукоять меча, что казалось она скоро разломается на части.

– Не мог. Посторонним людям. А я, – он скривился. – Дедушка… все-таки. Отец ее отца, как ни как. Он не мог мне не рассказать. Ну, что? Выяснил, кем она была в прошлой жизни?

– Кем бы она ни была, это не имеет значения. Она была и останется моей дочерью. – Папа вложил меч обратно в ножны. – А теперь убирайся! Не доводи меня.

– Я бы поспорил, Аарон. – Сказал Айзек и повернулся ко мне. – Ответь мне на вопрос: ты помнишь, кем была в прошлой жизни?

Камень истин может доказать, что именно Айзек проник ко мне в комнату недавно. Папа иногда брал их на сборы аристократов и на допросы. Это может быть возможностью заставить его признаться. Этот камень сразу признает, что он лжет, если скажет, что ничего из моей комнаты не брал.

Я долго молчала и незаметно вдохнула запах со своего запястья, когда почувствовала, что эффект проходит, и я становлюсь слабой и неуверенной.

– Понятия не имею. – Камень загорелся желтым. И сейчас был мой шанс. – Но был один момент, когда ко мне во сне пришло… Это не назвать воспоминанием, скорее видением из прошлой жизни. Я видела какого-то парня в доспехах рыцаря. – Сердце снова болезненно сжалось, когда я воспроизвела в памяти его облик. – Я даже нарисовала его, но рисунок куда-то пропал.

Камень ни на миг не окрасился в синий. Айзека это волновало. Но еще больше его вывело из себя то, что я заметила пропажу рисунка из комнаты, его челюсти сжались на этих словах, а мои пальцы сильнее вцепились в камень.

– Я думаю ты знаешь, что с этим рисунком произошло. Дедушка. – Я выделила последнее слово, прекрасно понимая, как оно на него действует. Он оскалился и чуть не кинулся на меня, на что я даже не дернулась, ведь была готова к подобной реакции. Папа, почувствовав опасность для меня, схватил его за ворот камзола и откинул назад, а Киллиан закрыл собой, вставая защитной стеной передо мной. Айзек сделал пару шагов назад и с трудом удержался на ногах.

– Не смей так обращаться ко мне, отродье Тени! – Прокричал он, за что получил удар кулаком в челюсть от папы. Один из его зубов упал на пол.

– Я тебя предупреждал, отец. Не смей говорить что-либо о моей дочери. – Сказал папа, махая рукой, которой он его только что ударил.

– Ее мать была порождением Тени. Дочь продолжит дело своей мамаши, если та не смогла его завершить. И убьет тебя.

Я видела, как пальцы папы начинают светиться, чего никогда в жизни не происходило. Он не может создавать магию без помощи посоха. Неужели он настолько зол, что магия проявилась без его помощи? И эта причина – я. Он не позволит меня оскорблять.

Свет полился из тела папы и кинулся на Айзека, но обогнул его и ушел на стены и на людей, стоящих поблизости, меня и маму магия не тронула, Киллиан, стоящий перед нами, завел руки за спину и вынудил нас встать поближе к нему, поэтому эта магия обогнула и нас тоже. Мама не соглашалась приближаться к нему, даже несмотря на опасность быть сожженной или ослеплённой этим светом, пока я почти не заставила приблизиться ближе одним взглядом. Я не слышала, но видела, как Киллиан что-то шепчет одними губами. Айзек делал то же самое. Они продолжали что-то говорить до тех пор, пока свет не перестал литься из тела папы.

Мама в ту же секунду отошла от Киллиана, будто обжегшись, и просто убийственно посмотрела на папу и Айзека. Я вышла из-за его спины и встала рядом, хотела подойти ближе к папе, но Киллиан остановил меня, удержав за локоть. Все те, на кого попал папин свет, держались за покалеченные части тел, руки, ноги, головы, у кого-то обгорела кожа на лице, многие держали сожженную одежду руками, чтобы она не упала и не показала обнаженную кожу, даже несмотря на кровь, текущую под тканью, что приносит дополнительную боль. Отовсюду слышались стенания, плач, шепот. Кто-то обсуждал это, обсуждал, как папа, сам того не понимая, покалечил столько людей. Это было ужасно. Он не виноват! Айзек довел его! Его нужно винить! Не папу!

– Алекс! – Прокричал папа на весь зал.

– Я здесь, Ваше величество. – Он оказался близко очень быстро, практически подлетел, остановившись от папы в паре метров. На нем был надет оранжевый с бело-голубой вышивкой камзол, указывающий на магию огня и воздуха. Длинные блондинистые волосы заплетены в высокий хвост красной лентой. Он не пострадал, на его теле не было ни единой царапины.

– Зелья. – Коротко сказал папа. – И попроси принести одежду. И мужскую, и женскую.

– Да, Ваше величество. – Алекс поклонился и быстро покинул зал, практически выбежал.

– Что это было? – Мама начала подходить ближе к папе, ее взгляд не сулил для него ничего хорошего.

– Помутнение. Бывает, если меня довести. – Он не отнимал глаз от Айзека, что продолжал стоять на своем месте и не двигался.

– Ты мог убить ее!

Эта фраза привела всех в еще больший шок, чем папин выплеск магии. «Она только что обратилась к королю на «ты»?», «Почему король ей это позволяет?», «Может, между ними что-то есть?», «Любовь к королеве прошла, и он нашел ей замену?» – говорили все. Они обсуждали это прямо при нем, даже не пытались понизить голос до шепота. Неужели, хотели, чтобы папа услышал их?

– Магия могла ее сжечь!

– Поэтому Киллиан ее и охраняет. – Спокойно ответил папа, угрозы в голосе не было, он понимал, что она права, но это породило еще больше слухов среди собравшихся. – В нем больше магии, чем у меня, он может ее защитить от подобной силы. И защитил.

– Он даркиец! Ты приставил к ней даркийца! Им вообще плевать на состояния женщин! И ты представил к Нике одного из них?!

– Не переходите грань, мисс Фокс! – похоже, мама его довела, но на этот раз магии не было. – Не забывайте, с кем вы разговариваете.

– С самовлюбленным королем, которому плевать на свою собственную дочь! – мама даже не думала бояться.

Я могла поклясться, что ее глаза лишь на секунду загорелись оранжевым. Магией огня. Папа это тоже заметил, он на секунду дернулся назад и изумленно посмотрел на нее. Затем взял ее за подбородок, мама недоуменно на него уставилась и попыталась отойти назад, но папа не позволил, он наклонился ниже и…

Повернул ее голову в сторону, откинув волосы назад, аккуратным движением заправил прядь волос за уха, открыв кожу чуть ниже его, там оказался такой же след, который был у Киллиана на запястье. Печать Дарки.

– Я был готов узнать все. – Мама вырвалась из его хватки и отошла на несколько шагов. – Но то, что моя дочь прожила почти четыре года под одной крышей с даркийкой… А еще больше меня удивляет то, что она не ведет себя не так, как того требуют законы Дарки.

– Спасибо маме и приемному отцу. И той, кто помог маме выбраться из того ада, переправил ее на Землю со мной, когда я только родилась.

– А вот это уже интересно. – Раздался голос императора Николаса. – Какая-то из даркиек сбежала из империи? Меня интересует, как именно ей это удалось?

Мама боялась его, я видела это по ее сжатым кулакам и челюстям. Но как бы она не боялась, она держала лицо, не позволяла никому увидеть этот страх. Сказались годы, которые она провела в компании. Сколько раз я слышала ее фразы: «Неважно, насколько ты не прав в ссоре, строй умное уверенное лицо и иди до конца. Заставь соперника сомневаться в правильности его же собственных слов. Если будешь правильно все делать – можешь заставить думать даже то, что Земля плоская»; «Научись контролировать свой страх. Научишься – сможешь убеждать людей в любом разговоре, заставишь их поверить даже в абсолютную глупость, даже в ту, которую сама же и выдумала».

– Никакого объяснения этому вы не получите. Отправить меня в ваш ад тоже не выйдет. Для этого придется найти моего психа-деда и папашу. А последнего вам точно не найти. Уверена, моя мама не единственная, с кем спало сразу десятеро мужчин одновременно. А только они двое могут решать мою будущую судьбу.

– Не только. Если не удастся их найти – твою судьбу могут решить и специальный отдел, который занимается этим вместо отца, мужа или другого мужчины. В крайнем случае, это могу сделать и я. Не испытывай судьбу, женщина.

– Слышала это много раз. – Она кивнула в сторону папы, на что он мрачно засмеялся и сказал так, чтобы это услышали стоящие поблизости, в том числе и мама:

– Не будь ты дорога моей дочери – уже давно гнила бы где-нибудь за конюшней.

Мама бросила на него убийственный взгляд, на который папа ответил насмешкой, и снова обернула взгляд на императора.

– Иди на хрен. – Сказала она, смотря ему прямо в глаза.

Все замерли, даже папа. Я схватилась за рукав Киллиана, надеялась, что он поможет ей, но он не двигался с места. Он не хотел вмешиваться в разговор со своим отцом. Киллиан положил ладонь на мои руки и хотел увести меня себе за спину, но я не позволила. Молчание между мамой и императором Дарки затянулось. Мама, хоть и была ниже, смотрела на него свысока, не отводила взгляд. Все ожидали чего угодно, только не того, что император засмеется.

– Кого-то ты мне напоминаешь. – Усмехнулся император. – Но эти люди единственные, кого я готов терпеть. Но тебя… – Его взгляд из насмешливого стал жестоким. – Не намерен. Не. Испытывай. Мое. Терпение.

Я выпрямилась по струнке. Его тон был даже более устрашающим, чем у папы. Что я считала невозможным все свои годы. Но и я просто никогда не встречалась с людьми из других королевств и другими правителями.

– Я не знаю, кто помог маме сбежать. – Ответила мама, сдавшись и опустив взгляд в пол. Она поняла, что строить умное лицо в этом споре бесполезно, она не победит настоящего даркийца, с которыми она точно никогда не сталкивалась. Мама на самом деле испугалась. – Она просто рассказала про какую-то девушку. Про кого – не знаю. Где она – тоже.

– Неужели. – Император повернулся в мою сторону и взглянул на камень в моей руке, загоревшийся желтым, и не изменился в лице. – Я бы мог приказать перевести тебя в Дарку против твоей воли. – Мама напряглась, как и я. – Но, как я понимаю, ты находишься под защитой короля Каралана. Мне не нужен конфликт, поэтому вынужден тебя оставить в покое.

Он просто развернулся и ушел, на секунду взглянув на Киллиана, который был явно удивлён словами своего отца. Но в следующую секунду выражение лица поменялось, на нем отражалось чистое безразличие к отцу. И с этим он стал еще более похожим на императора. Мама расслабленно выдохнула.

В зал вошел Алекс с горящими голубым светом глазами, за ним по воздуху плыли несколько коробок, в которых раздавался звук бьющихся друг об друга бутылочек с зельями. Они аккуратно встали на пол, и глаза Алекса перестали светиться.

– Все, кто был ранен моей магией, прошу подойти к придворному миреду и получить зелья для заживления ран. – Сказал папа, указывая на Алекса.

– Скоро служанки принесут особую ткань, которую нам доставил королевский дизайнер совсем недавно, она поможет вам восстановить ваши наряды и не менять их на менее шикарные. – Сказал Алекс. – Поднимите руки те, кто пострадал.

Крышки коробок открылись, и к поднятым рукам полетели бутыли с зельем. Как только их выпили, раны начали затягиваться на глазах, единственное, что напоминало об этом – следы крови, что превращались в засохшую корочку.

В зал вошли несколько слуг, держащих в руках большое количество больших лоскутков серой ткани. Те, кому была нужна эта ткань, подняли руки, и к ним полетели по одному небольшому лоскутку. Я видела, как одежда действительно самовосстанавливается на глазах, а ткань меняется на цвет одежды. И больше ни у кого она не разваливалась на части.

– Прошу у всех прощения за мой неуправляемый выплеск энергии. Зато теперь вы понимаете, что может произойти, если меня вывести из себя. – Папа многозначительно посмотрел на Айзека.

– Не обвиняй меня, Аарон. Я не виноват, что у тебя проблемы с контролем гнева, как у твоей матери.

– Ты оскорбил мою жену, которую ты однажды довел до того состояния, что она потеряла ребенка. И в этом ты не виноват?

Что? Мама была беременна и до меня? Папа поэтому изгнал Айзека из Каралана? Теперь понятно, почему он к нему так относится. Я могла иметь брата или даже сестру, но из-за него этого не произошло. Еще одна причина его ненавидеть.