– Да знаю я, что все его приглашают! Сидел же спокойно в своём Тарнедоре, и на тебе! И какого чёрта он припёрся не в Леондору, не к какому-нибудь герцогу Гилгмарскому, а в твоё захолустье на отшибе?

– Я не знаю, я не знаю…

Дама раздражённо развернулась на каблуках, сделала полный оборот и вновь приникла к баронову уху.

– И почему я вижу двух генералов вместо одного, ты, конечно, тоже не можешь сказать?

– Но снадобье надёжное… расстройство желудка на пару дней… – залепетал барон, вжимая голову в плечи.

– Говори громче, идиот, чтобы все услышали! – перебила его дама. – И вообще, иди и выясни, что тут забыл Леонард!

К вящему облегчению барона она наконец отошла, а сам он присел на своё парадное кресло и весь танец просидел как на иголках.

Едва смолкли последние аккорды, он едва ли не подбежал к нам, всеми силами стараясь выглядеть радушно:

– Сэр Леонард, какой сюрприз! Не думал, что вы почтите своим визитом нашу глушь!

Я, конечно же, притворился, что ничего не слышал:

– Пышные приёмы больших городов утомляют. Намного приятнее посетить маленький уютный замок. Вернуться к природе, так сказать…

– Да. Вы правы, – барон робко улыбнулся.

– Позвольте представить вам мою супругу, – я тактично и незаметно дёрнул Анжелику за длинный верхний рукав.

– Весьма рад, – барон поцеловал любезно протянутую ручку, Анжелика довольно сносно изобразила придворный тарнедорский реверанс. (Как впоследствии сообщил мне Антинаэль, вместо «Радости представления» у неё получился более фривольный «А не продолжить ли нам знакомство в парке?», но едва ли барон разбирался в тонкостях тарнедорских поклонов. Ходят слухи, что и сами тарнедорцы в них не слишком разбираются).

– Прошу вас, будьте как дома! – барон ещё несколько секунд потоптался на месте, но понял, что других пояснений не дождётся, и вынужден был отойти к другим гостям.

– Странный он какой-то, – его ужимки заметила даже Анжелика.

– Ну, ещё бы. Мы здесь в положении тех, кого не хотели бы видеть и пригласили лишь с уверенностью в вежливом отказе, – шёпотом объяснил я. – Благодатная почва для домыслов – самых разнообразных.

– Понятно, – отозвалась вампирша. Так же тихо спросила: – А можно я ещё поем?

– Можно, – обречённо разрешил я. – Только сильно не увлекайся. И не чавкай.

Анжелика возмущённо фыркнула, но комментировать не стала. Я отвёл её обратно к закускам – когда благородный сэр бросает «жену» посреди зала, это выглядит очень некрасиво и подозрительно.

Потом позволил себе небольшую вольность и пригласил на танец приглянувшуюся мне даму: она была в украшенном кружевами и жемчугом белом платье с широкой каркасной юбкой, стройная, миниатюрная, но отчего-то с выражением лёгкой грусти на лице. Дама слегка улыбнулась и подала мне руку. Было в этом что-то упоительное – вновь кружиться по бальному залу с юной красавицей, которая умеет танцевать, и вспоминать первый бал, первую поездку в Леондору, торжество в честь совершеннолетия сестры… и в ностальгии чувствовать себя почти нормальным. Почти человеком.

Когда отзвучали последние аккорды, я поклонился даме, и её тут же умчал другой кавалер.

– Сэр Леонард, верно? – услышал я над своим ухом чей-то могучий голос. – Могу я предложить вам игристого вина?

Я спокойно обернулся – рядом стоял генерал Дель Котль с двумя бокалами в руках.

– Не откажусь, – я взял вино и чуть пригубил его. Из вежливости спросил: – Спокойным ли было ваше путешествие?

– Все благополучно, благодарю, – чинно ответил генерал, тот самый человек, который, по словам Менкара, ещё вчера терпеливо сносил гнев Дель Дюпуа, который метал громы и молнии из-за того, что элитная охрана ни с того ни с сего решила провести ревизию вещей всех участников делегации, и вообще «что эта Дель Граусс себе позволяет!». Впрочем, на его месте я бы тоже не стал распространяться о таком в разговоре с незнакомцем. – Нашу поездку омрачило лишь то, что Валир… генерал Дель Дюпуа сегодня после завтрака почувствовал себя нехорошо и не смог прийти на бал. Думаю, ему было бы интересно также познакомиться с вами. О вас ходит столько слухов.

– Не все из них правда, – я дипломатично улыбнулся.

– Некоторые говорят, на заре становления некромантии вы были одним из немногих, кто поддержал новое веяние, и даже финансировали исследования. И именно поэтому в последствии приняли столь деятельное участие в организации сопротивления непомерным амбициям Хоакина Эммануэля…

Лицо сохранить мне удалось лишь с очень большим трудом. Угораздило же вырядиться в самого заметного персонажа на этом празднике! Хоть слух в войсках был довольно распространённый, никаких весомых доказательств под ним не имелось. Впрочем, как и опровержений, а значит, ни «да», ни «нет» в этой ситуации нельзя было сказать безопасно. К счастью, моего собеседника окликнули:

– Канлан, не уделите мне немного времени?

– Прошу меня простить, – Дель Котль отошёл, а я украдкой перевёл дух. Никогда бы не подумал, что смогу хоть за что-то быть благодарным Дель Руто.

Спустя какое-то время мы собрались у дальней стены: я, Менкар, Алия и Антинаэль.

– Есть новости?

– Через полчаса барон приглашает всех приглашённых – без сопровождающих – сыграть в карты в гостиной, – доложил демон. – Кажется, это то самое мероприятие, ради которого нынешний бал и затевался. Тебе стоит туда пойти.

Я кивнул:

– Хорошо.

– Будь осторожен, – искренне пожелал Менкар.

Алия промолчала, кажется, она вообще не слушала, пристально вглядываясь в собравшихся у фуршетных столов. Наконец тревожно спросила:

– А где Анжелика?

Настолько паршиво она не чувствовала себя давно – считай, с самого обращения. Анжелика в панике осмотрела зал – силуэты гостей подёрнулись светящейся дымкой аур. Нестерпимо хотелось есть. Вампирша рукавом стёрла с губ поступающую слюну и по ещё прижизненной привычке засунула в рот печёную корзиночку с мелко нарубленным мясом и грибами. Голода это не утолило – лишь свечение живых, таких тёплых, таких вкусных тел стало ярче и отчётливее. Ей овладела настоящая паника – ещё минута, и она сорвётся, вцепится кому-нибудь в открытое горло… и если выживет в начавшейся после этого погоне, то получит от «своих мужиков» такой нагоняй, что все разносы отчима покажутся детскими капризами. Правильнее всего было найти Антинаэля – предусмотрительный демон захватил с собой фляжку. Анжелика поискала глазами своих спутников, но мельтешение других гостей закрывало ей весь обзор.

– Эшемерх всемогущий! Почему такая прекрасная леди скучает в одиночестве?!

Анжелика медленно обернулась на голос – и перепугалась ещё больше.

Молоденький парень в одежде пажа какого-то малоизвестного рода был уже изрядно навеселе. Он сально улыбался, преданно сверля глазами ткань платья в районе груди.

Вампирша вымученно хихикнула.

Прежде чем она успела опомниться, паж ухватил её за руку и впечатался в неё губами. Ещё и кончиками пальцев по ладони провёл, ласково так.

Вампирша с тревогой облизнула передние зубы, начавшие удлиняться совершенно без её участия.

– Ваш спутник такой невежливый! – тем временем воскликнул непрошеный ухажёр. – Его дама скучает в одиночестве, пока он танцует с другими женщинами! Если бы у меня была такая жена, как вы, я бы не отходил от вас ни на шаг!

– Неужели? – стараясь не открывать рот, ответила Анжелика, непроизвольно пользуясь списком разрешённых демоном слов.

– Да! Да! – все больше распалялся юнец. – Вы мне верите?

– Да, – поспешно кивнула вампирша, судорожно ища глазами пути отхода.

Паж же был покорен: такая красивая и такая немногословная! Не чета великосветским сплетницам, в речи которых невозможно вставить ни слова.

– Я хоть сейчас готов умчать вас на край света!

– О-о-о, – протянула Анжелика, позволяя себе лёгкую улыбку. Дурнота внезапно отошла на второй план, даже свет аур потускнел в тени одной единственной.

Снова заиграла музыка.

– Позвольте вас пригласить? – юнец, не дожидаясь ответа потянул вампиршу в зал. Танцевать с ним оказалось куда сложнее, чем с Лестом – он нисколько не помогал, да и сам постоянно путался, норовя понезаметнее погладить её по спине. Глаза пажа подёрнулись зачарованной поволокой. Едва танец кончился, он словно во сне повёл Анжелику в одну из боковых галерей. Там было темно и пустынно, и ни один случайный взгляд не смог бы нарушить этого уединения.

– Вы просто чудо! – растроганно объявил юнец. – А знаете, я вас сейчас поцелую! И вашему сэру мы ничего не скажем! Как вам такая идея?

– Потрясающе! – на этот раз улыбка вышла широкой и зловещей, обнажая белоснежные клыки.

Паж этого даже не заметил – он сам расстегнул ворот рубашки, обнажая шею.

Вампирша с неженской силой притянула его к себе, примеряясь к горлу. Лежать бы ему на полу обескровленным трупом, но тут ноги бедолаги подкосились, и, мешком повалившись на пол, он сладко засопел.

Алия отряхнула руку, избавляясь от остатков магии, потом почти что силой вставила в руку застывшей Анжелике флягу и приказала:

– Быстро пей!

Кажется, кровь действительно была гадкая – но Анжелика ощутила это лишь каким-то осколком сознания. Она с жадностью выпила флягу до последней капли.

– Спасибо, – голод утих, а мысли в голове наконец перестали путаться.

– Ты сколько съела, бестолковая? – с укоризной спросила провидица.

– Три корзинки, пять картофельных шариков, семь многослойных сладких пирожков, четыре таких тоненьких ломтика мяса… – начала перечислять вампирша.

Алия закрыла лицо ладонью и обречённо вздохнула:

– Ох, не зря боги почитают жадность грехом. Нельзя нам столько! Теперь обычная еда не питает нас, а тратит силы.

Она ещё раз вздохнула и добавила:

– Но мужчины наши тоже хороши. Так увлеклись восстановлением справедливости, что перестали смотреть по сторонам. Выберемся отсюда живыми – фляжку мне должны будут!

Она перевела взгляд на сладко спящего пажа и велела:

– Помоги мне спрятать его в какую-нибудь тёмную нишу.

Гостиная была обставлена не в пример интереснее зала: строгая обивка из светло-коричневого дерева, камин из натуральных булыжников, несколько шкур на стенах и на полу. В центре располагался большой круглый стол на двадцать персон, за которым и обустроились гости. Мне досталось место рядом с Дель Котлем, но, хвала богам, больше о моём вкладе в развитие некромантии он не расспрашивал. Дама в фиолетовом, сидевшая рядом с бароном, размеренно тасовала колоду карт. Закончив, она молча протянула барону колоду, тот одним пальцем сдвинул примерно половину, после чего дама раздала всем по три карты.

Хоть игра и была популярной в Вэлифаре, и многие аристократы любили перекинуться за партией парой слов, в этой гостиной почему-то стояла гнетущая тишина. Расторопные слуги время от времени заходили в гостиную и подносили гостям стаканы с крепким душистым бренди, но даже его пили с суровыми мрачными лицами. Некоторые игроки то и дело неприязненно поглядывали на меня, когда думали, что я не вижу.

Это было странно – на балу те же самые люди были вполне приветливы, с кем-то я даже поговорил о ни к чему не обязывающей ерунде. Я с уверенностью мог сказать, что я чужой на этой вечеринке, но никто не может придумать убедительный предлог, чтобы выставить меня из святая святых.

Дама сердито зыркнула на барона, и во взгляде этом читалось: «ну сделай же хоть что-нибудь!»

Тот поднял свой стакан и добавил в голос показного радушия:

– Друзья! Сегодня мы празднуем весть о мире, о том, что эта ужасная война наконец-то закончилась. Давайте поблагодарим присутствующих здесь генерала Дель Котля и генерала Дель Руто, этих мужественных сынов нашей родины, что вели в бой её войска и в конце концов одержали блестящую победу. Теперь мы можем без страха смотреть в новый день, работая на процветание нашего города!

За победу выпили с нездоровым энтузиазмом, отхлебнув не менее чем по половине стакана.

– Странно, что вы не упомянули Леста Дель Аркуа, барон, – вдруг произнёс Дель Котль. Услышав своё имя, я непроизвольно вздрогнул. – Именно ему мы обязаны слишком многими нашими успехами, и я горжусь тем, что служил под его началом. Нельзя пить за победу и промолчать о нём.

Таков уж был Канлан – всегда говорил то, что думает. Я всегда ценил его прямоту и решительность, но сейчас восхваление моих заслуг посчитал неуместным. Присутствующие недовольно зашевелились – замечание генерала шло в разрез со всеми правилами этикета. С другой стороны, мелкий феодал – фигура не той величины, чтобы спорить с членом Военного Трибунала.

– Да, вы, несомненно, правы, – барон попытался выкрутиться. – Мы всегда будем чтить подвиг Дель Аркуа. Но вечная память – удел мёртвых, а я лишь хотел сказать, что слава пусть достанется живым! В конце концов, предназначение человека не в том, чтобы достойно умереть, а достойно выжить. Именно тем, кто выжил, предстоит строить новые города на руинах....

– Знаете, кто с большей вероятностью выживает на войне? – прищурился Дель Котль. – Тыловые крысы. Если бы вовсе остались лишь они, вы бы и им готовы были отдать всю славу?

Здесь я мысленно с ним согласился – не меня ли навещали подобные мысли на королевском балу в Леондоре? Вероятно, я просто был слишком хорошо воспитан, чтобы говорить такие вещи людям в лицо. Некоторые офицеры, и я в том числе, считали Дель Котля очень способным военачальником, который мог бы отлично справиться с обязанностями главнокомандующего… но вряд ли мог всерьёз претендовать на эту должность как раз из-за отсутствия «тактичности».

Барон побагровел. Будучи той самой «тыловой крысой», он посчитал себя оскорблённым.

– Я не хотел спорить с вами, – борясь с гневом, выдавил барон. – Я просто пытался как-то поддержать разговор…

– Господа, господа! – замахал руками Дель Руто. – Пожалуйста, успокойтесь! Это просто недопонимание! И вообще, что может помешать благородным людям сыграть пару партий в дружеской беседе?

Ничуть не изменился – та же омерзительная слащавость в каждой фразе.

Дама в фиолетовом со злостью швырнула карты на стол:

– Вы спрашиваете, что, генерал? Он! – она резко вскинула руку, указывая на меня. – Как вам, некроманту, хватает наглости сюда приезжать, сэр Леонард?

В этот раз я был готов к чему-то подобному, поэтому с аристократическим возмущением ответил:

– Ложь и грязная клевета.

– Ах, простите великодушно, «маг кости, плоти и крови»! – она приподнялась со стула и отвесила мне издевательский поклон. – Вы дважды предатель! Вы стояли у истоков дисциплины, которая едва не погубила цивилизацию запада, а потом отвернулись от своего ученика, чем обрекли его на столь непоправимые ошибки!

Крыть мне было нечем – сказывалось полное отсутствие информации у меня, и наличие – у оппонентки. В этой ситуации даже сочинить ничего не получится – слишком велик риск промахнуться. Терять мне в случае провала было особо нечего, но я все ещё тешил себя надеждой, что предатель себя как-то выдаст. А значит, надо тянуть время. Думай, Лест, думай… Я слышал о Леонарде лишь как о меценате, не более, находясь практически в центре всех информационных потоков вэлифарской армии. Она же попрекает его связью с Мастером Некромантом, причём до того, как тот назвался таким титулом. Откуда она знает?

Если нечем защищаться – нападай.

– С какой стати я должен выслушивать эти ядовитые речи от некромантки? – надменно отозвался я. – Я не принимал участия в войне, на моих руках нет крови. А вы можете сказать о себе то же самое?

Безжалостно добавил:

– Иначе откуда вы так много знаете про нас с Эммануэлем? Точно не от меня, значит – от него?

– Вздор! – в этот раз она почти взвизгнула.

Гости, до сих пор с одобрением взиравшие на разоблачение «тёмной лошадки», теперь по большей части переметнулись на мою сторону. Совершенно точно не все из них были из одной шайки – стали раздаваться недовольные голоса:

– Мне сказали, что здесь будет аукцион на какое-то чудодейственное лекарство!

– Я не хочу иметь ничего общего с некромантами!

– Меня ещё смущал незнакомый тарнедорец! А у барона Рэдмутского в фаворе такие… существа!

– Тихо! Тихо! – умолял барон, но его не очень-то слушали. – Мы просто не хотим, чтобы та изумительная вещь, которую мы хотим вам предложить, попала к возможным политическим соперникам Вэлифара! Они и так сильно опережают нас по уровню развития магии!

– Довольно! – в пальцах дамы что-то металлически блеснуло.

– Барон! Барон! – дверь распахнулась, и в неё влетел перепуганный слуга. – Там одного из гостей нашли без сознания!

Дама в фиолетовом целилась в меня, но отвлеклась на крик – рука дрогнула, и толстая стальная игла устремилась ко лбу Дель Котля.

– Воон! – рявкнул барон.

Слуга трусливо выскочил из зала, а за ним почему-то рванули гости. Это выглядело так, будто запертым в темнице вдруг показали путь на свободу.

Я ощутил противную жгучую боль… в крыле. И лишь спустя мгновение осознал, что именно произошло. Инстинктивно – по старой памяти – попытавшись защитить армейского товарища, я прикрыл его тем единственным способом, который в этом случае бы сработал.

Я выдернул иглу и брезгливо бросил её на пол. Под взглядом ошарашенного Канлана крыло подтянулось обратно к лопатке, а потом исчезло.

– Так-так, – натянуто улыбнулась предполагаемая некромантка. – Далеко же вы зашли в экспериментах над собой, сэр Леонард.

В комнате осталось четверо – я, она и генералы. Но что-то было не так. Неужели хозяин вечеринки сбежал вместе с гостями?

Я резко обернулся на движение справа. И тут барон резко нанёс удар коротким ножом, что так удобно прятать в складках камзола. Но он двигался медленно. Очень медленно. Я развернул корпус, пропуская его руку мимо себя, затем ударил в ответ. На миг я вновь потерял контроль над своим проклятием – кулак разжался, и в барона уже летели пять увенчанных когтями пальцев. Когти вонзились в грудную клетку, разорвали мышцы и раскрошили ребра. В сжатой ладони я почувствовал в последний раз дёрнувшееся в агонии сердце. Я поспешно освободил руку, и тело мешком повалилось на пол. Запах свежей крови слегка дурманил голову, путая в голове мысли. В лицо дохнуло свежим ветром, словно сдувая что-то внешнее и ненужное. В тот же момент раздалось:

– Чёрт бы тебя побрал, Аркуа!

Дель Руто таращился на меня, как на восставшего мертвеца. Да так, собственно, оно и было. Некромантка не стала терять времени даром: зубами выдернула пробку из пузырька с «концентратом кальция», опрокинула его себе в горло. Порывисто тряхнула рукой, и в её ладони материализовалось костяное копьё.

– Сдохни!

– Именем королевы, стоять! – рявкнул Дель Котль, который, сориентировавшись в ситуации, сорвал с ближайшей стены кавалерийскую саблю.

Некромантка рванулась за мной, генерал – за ней, а Дель Руто – просто куда-нибудь, чтобы не попасть под удар.

Роняя стулья, мы несколько раз пробежали вокруг стола.

Я столкнулся с Дель Руто.

Некромантка, оказавшаяся ровно напротив, метнула своё копьё.

Реакция вампира позволила мне увернуться, и копьё, слегка оцарапав мне плечо, вонзилось в живот генерала. Он, скорчившись, осел на пол.

Подоспевший Дель Котль одним взмахом сабли отрубил опешившей женщине голову.

Её тело дёрнулось, словно пытаясь вывернуться наизнанку… и безголовый зомби, игнорируя своего обидчика, запрыгнул на стол и, царапая ногтями полированное дерево, устремился ко мне.

Я выхватил доселе спрятанный в сапоге светлейший кинжал, и, подпустив зомби поближе, нанёс удар в основание шеи.

Тварь дёрнулась и затихла – теперь уже окончательно.

В гостиной повисла тишина.

Наконец Дель Котль медленно произнёс:

– Никогда бы не подумал, что ты можешь быть вампиром.

– А ты – некромантом.

Он басовито рассмеялся:

– Какая нелепость.

– Некромант, что создал зомби из генерала Дель Морху – кто-то из Военного Трибунала. И он должен был приехать сюда в назначенный день. Дель Дюпуа был отравлен, Дель Руто – убит. Остаёшься только ты, хотя я до сих пор в это не верю.

– Ты много знаешь, – уважительно заметил Канлан. – Это новый уровень диверсий – настолько ответственно внедриться в тыл к противнику? Надеюсь, ты сможешь потом вернуть себе человеческий облик?

– Увы, это не лечится, – горько усмехнулся я и покачал головой. Приложил пальцы ко лбу и заговорил, просто размышляя вслух:

– Про некроманта мне рассказали максимально подробно, но не сходится. Когда эта женщина атаковала, ты отрубил ей голову, а Дель Руто просто не попытался помочь. В его причастность мне было бы проще поверить, но разве может сильный маг этой школы умереть от простого копья … в живот.

На последних словах я посмотрел на то место, где лежал генерал, и запнулся – он исчез. О ранении напоминало только бесформенное красное пятно на полу.

Деревянная панель за моей спиной оказалась открытой, вниз, в темноту вели каменные ступени.

Дель Котль обошёл стол и положил руку мне на плечо:

– Догони его. Я улажу всё здесь.

Я кивнул, снял со стены приглянувшуюся саблю и шагнул на подвальную лестницу.

Короткий коридор, освещённый парой чадящий ламп вывел меня в обширную кладовую, где друг на друге громоздились сундуки и бочки с вином, скорее всего – очень старым. По полу тянулась прерывистая кровавая линия, указывая мне путь. В дальнем конце кладовой нашлась ещё одна дверь, которая открывалась в просторный полупустой зал, застеленный соломенными матами. Вдоль стен стояли потрёпанные мишени.

Я вошёл осторожно, готовый к нападению, но всё равно его пропустил – стоило мне сделать шаг, из-под кажущегося таким крепким камня вырвались костяные прутья, надёжно зафиксировав моё тело.

Некромант обернулся. По сравнению с привычным обликом, он стал намного выше и стройнее, теперь штаны были ему коротки и нет-нет, а выглядывали из сапог, мундир, будто с чужого плеча, висел мешком. И он был молод – не зная о способности некромантов менять внешность, я бы дал ему лет двадцать. Он небрежно опёрся на окровавленное копьё и посмотрел мне в глаза.

– Лест, Лест, – некромант с наигранной укоризной покачал головой. – А я даже на секунду понадеялся, что Канлан убьёт тебя, едва сообразит, во что ты превратился. Но вы всегда слишком хорошо понимали друг друга. В отличие от нас с тобой.

Я непроизвольно отметил, что из его голоса исчезла та приторная слащавость, которая всегда меня раздражала. Но передо мной теперь и стояла не ряженая кукла, а враг, который всегда был за спиной.

– Ютимус…

– Аркуа, я тебя умоляю, – перебил меня он. – Раз уж маски сброшены, можешь не называть меня этим поганым стариковским именем?

– А как тебя следует величать? Мистер В? – я позволил себе усмехнуться, одновременно пытаясь найти брешь в плетении клетки. Пока получалось плохо – оставалось только тянуть время.

– Уже лучше, но позволь я представлюсь как следует, – он отвёл руку с копьём в сторону и изобразил придворный поклон. – Вальмонт, герцог Дель Руто.

Выпрямившись, он непринуждённо продолжил:

– Я вижу удивление в твоих глазах. Что ж, я удовлетворю твоё любопытство – у нас с тобой будет много времени.

Сзади меня что-то грохнуло – я не мог обернуться и посмотреть, но, очевидно, это что-то забаррикадировало дверь.

– Ютимус, мой папаша, едва отправив мамины похороны, сплавил меня «смотреть мир и учиться». Хороший порыв, благородный, если бы я не знал, что он тут же побежит заглушать горе в объятия продажных девиц, а я буду просто мешаться под ногами. Он выделил мне в сопровождение туповатого монаха и тощий кошель с деньгами. От монаха я сбежал в первом же городе, деньги пришлось экономить. Но вопреки всему я «выучился» и вернулся – как раз в тот момент, когда почтенный родитель помирал от постыдной болезни. Врачи уже были бессильны, а он слишком боялся позора, чтобы вызвать хорошего мага. И тогда передо мной встал выбор: принять наследство и стать «неблагодарным щенком, который шлялся неизвестно где» или просто занять место папеньки, получив все его связи и регалии. О, как я ненавидел это тело! С каким омерзением смотрел в зеркало по утрам! Но всё-таки мои странствия не прошли даром – у меня было столько идей, как сделать этот мир лучше! Ради этого я решил потерпеть некоторые неудобства…

– И тогда же ты решил предать Вэлифар? – поинтересовался я.

Вальмонт изменился в лице – правый уголок его губ нервно дёрнулся, но он справился с собой и ответил вполне спокойно:

– Предать? Нет-нет-нет, я хотел возвеличить его! Сколько лет мы судорожно цеплялись за союзы с Кальшехраном и Тарнедором с их магическим оружием? У моей родины был шанс получить свою собственную магическую традицию, соединяющую лучшее, что было в обеих школах, и очищенную от большинства недостатков. Всё покатилось в Бездну, но зато я понял, кто в этом мире бесит меня больше всего…

Он быстро приблизился ко мне, вцепился свободной рукой в волосы и запрокинул голову, чтобы наши глаза встретились.

– Больше всего на свете я ненавижу героев. Таких, как ты. Таких, как Хоакин Эммануэль.

Я дёрнулся изо всех сил, но оковы держали крепко.

Расхохотавшись, некромант отпустил меня и отошёл на пару шагов:

– Так тебя коробит это сравнение, а? А на самом деле вы оба заигрались в солдатиков, «победа или смерть – третьего не дано». И, конечно, каждый верил в свою собственную Правду, единственную и истинную. Один хотел облагодетельствовать человечество, второй – наказать агрессора. Вы даже не задумывались, сколько жизней зазря спалили в горниле войны. Что Эммануэль, который так и не смог простить королеву, приказавшую выставить его из дворца, когда он пришёл к ней вчерашним студентом с горой чертежей, не имея ничего за плечами, что ты, демонстративно сжигавший в каминах письма с предложениями переговоров, считая это признаком слабости и скорого поражения. И после всего этого вас почему-то считают героями, на вас равняются, о вас молятся и сочиняют баллады! А меня, кто сделал всё, чтобы обойтись малой кровью, чтобы умирали не тысячи, а хотя бы сотни, одни считают трусом и размазнёй, другие вредителем и саботажником! И даже Де Вилль, этот ублюдочный кровосос вместо того, чтобы прикончить тебя, как мы договаривались, решил в кои-то веки проявить лидерские качества, которых у него отродясь не было, и сделал тебя своим преемником! Объясни мне, Аркуа, почему так?!

Под конец речи он изрядно повысил голос, но гораздо больше меня ошарашила фраза, сказанная между прочим:

– Де Вилль сделал меня… преемником?

Дель Руто осёкся, сбившись с мысли, потом иронично улыбнулся:

– Естественно, иначе мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Старый торгаш все рассчитал верно: тебе, как всегда, до всего есть дело, сначала ты пытаешься кого-то спасти, потом восстановить справедливость, а там уже недалеко до того, что ты взвалишь на свои плечи ответственность за весь род вампирий. Существовал, конечно, небольшой шанс, что ты, как настоящий офицер, покончишь с собой, едва осознав, что случилось, но, видать, сразу нашлись более подобающие для героя дела.

И мысль, которая до сих пор ни разу даже не приходила мне в голову, вдруг показалась простой и очевидной, а разрозненные части мозаики сложились в картину удивительно чёткую. «Приветствую, Древний».

Вальмонт прошёлся по подвалу, небрежно помахивая копьём:

– На чём мы остановились? Так как, ты думаешь, люди выбирают себе героев?

– Тебе не кажется, что ты слишком много болтаешь? А если твои оковы не столь крепкие, как тебе кажется? – в ответ подколол его я. Отвечать на вопрос мне не хотелось – я, в общем-то, и сам не знал на него ответ.

– Нет, я правда хочу понять, – отозвался некромант. – И я больше никуда не тороплюсь, ведь благодаря тебе я остался без удобного имени и титулов на неопределённый срок: если знает Дель Котль – знает весь Трибунал. Я даже возвращение блудного сына теперь сыграть не смогу – внимание к моей семье будет таким, что я полностью свяжу себе руки для любых дальнейших действий. Теперь ты доволен, Аркуа? Наказал «предателя»?

– Я буду доволен, когда в кандалах окажешься ты.

Он беспечно повернулся ко мне спиной, и тогда единственный раз моё проклятие решил не устроить мне подлянку, а помочь – из глубин памяти всплыла способность, о которой я даже однажды слышал, но никогда не пробовал. Это было очень необычное ощущение: превращаться в миллиарды прохладных брызг, слиться с воздухом и невесомо парить над землёй. Наверное, в первый раз это особенно волнительно. Жаль, что мне не довелось насладиться новым чувством сполна.

– Боги, как же долго ты соображаешь, – весело улыбнулся Вальмонт и без предупреждения нанёс удар копьём в то самое место, где я материализовался, туманом просочившись сквозь решётку – с непривычки долго удержать форму не получилось.

Я успел уклониться, острая кромка лишь мазнула по щеке, оставляя неприятную царапину, которая, впрочем, тотчас затянулась.

– Ах да, мы, двое бессмертных, будем сражаться до тех пор, пока кто-нибудь останется без головы, – ещё больше воодушевился мой противник. Копьё в его руке изменило форму, становясь длинным мечом, зазубренным с одной стороны.

Я смахнул с лица выступившую кровь.

– Ты мог без риска убить меня пару минут назад.

– Я хочу хоть раз в жизни почувствовать – каково это, быть героем, – в его смехе уже звучали нотки лёгкого безумия. – Нападай!

Я сделал пробный выпад, Вальмонт умело его заблокировал и сам нанёс удар. Он нисколько не уступал мне в скорости, но, видимо, для использования магии ему требовалось хотя бы мгновение полной концентрации. Я же плохо представлял, какие приёмы из вампирьего арсенала могут мне помочь здесь и сейчас, а потому наш поединок свёлся к обычному оружейному бою.

Удар сверху справа. Удар сверху слева.

Сабля сталкивалась с костяным мечом, слышался приглушенный хруст.

Снизу справа. Снизу слева.

В какой-то момент, когда азарт от быстрого вращения клинков немного схлынул, я начал замечать, что мой противник преднамеренно использует серию ударов, которой учат любого новичка на самых первых уроках.

Рубящий по центру. Рубящий в голову.

Если я пытался сломать порядок, некромант всегда находил способ свести блок к стандартной же защите… и как ни в чём не бывало начинал ученическую последовательность с этой позиции.

Сверху справа. Сверху слева.

– Издеваешься? – не выдержав, крикнул я.

– Заткнись и сражайся, генерал Аркуа! – молодой герцог Дель Руто обнажил зубы в насмешливом оскале.

Снизу справа. Снизу слева.

Монотонный ритм выводил из себя. Не позволял себя сломать. Стук клинков стал подобен голосу змея искусителя:

Рубящий по центру. Рубящий в голову.

Я сопротивлялся до последнего. Но с каждым циклом тело всё больше подстраивалось под знакомую серию ударов. Отработанных до автоматизма. Не требующих ни единой крупицы внимания.