– Мистер Рэй, отойдите! Вы мешаете нам работать!
– Я поеду с ней!
– Исключено!
– Черта с два я оставлю ее!
«Нет! Дэймон. Пожалуйста!» Его голос удерживает меня на плаву, в сознании, но именно так я чувствую все оттенки физических мук! А я не могу этого больше вынести. «Пожалуйста! Оставь меня! Дай забыться!» Я хочу забыть все, что со мной произошло! Навсегда!
– Раз два – взяли! – снова слышу резкие голоса, но в следующую секунду мою лодку накрывает клубом тумана и я, наконец, перестаю корчиться от боли. Боже, спасибо! Закрываю глаза и просто наслаждаюсь абсолютной тишиной.
Сколько времени я так провожу, час, два, не знаю. Однако нарастающий в голове гул снова заставляет меня сжаться в ожидании очередной пытки. К моему огромному облегчению с ясностью сознания боль не приходит. Она становится какой-то притупленной, словно дикий хищник, рыскающий где-то неподалеку, и лишь показывающий оскал на расстоянии, не атакуя. Я с облегчением выдыхаю, поднимаюсь и снова сажусь. Моя лодка все еще скользит на волнах, однако берег теперь дальше от нее, хоть и все еще отчетливо виден. Туман почти рассеивается. Я слышу не только голоса, но и слабые очертания находящихся там людей. Это больше похоже на силуэты. Словно всполохи света, пробивающиеся через плотно закрытые веки.
Я пытаюсь понять о чем говорят, осторожно пробираясь сквозь дымку тумана. Медленно, стараясь держать боль на расстоянии от себя. Вот грубый и высокомерный голос
– Вы должны пройти с нами!
– Нет!
– Мистер Рэй! Вы должны опознать тело!
– Мне плевать! Разве для этого необходимо мое присутствие?! Посмотрите на меня, потом на него! Увидите одно и тоже лицо! Разве этого не достаточно?
– Мистер Рэй, я понимаю, ваши чувства! Но таков порядок. Для признания Йена мертвым, нужно ваше подтверждение!
Что? Отворачиваюсь, закрывая лицо руками. Не может этого быть! Йен мертв? Получается, я убила его? Но ведь я не хотела этого… Я думала, что на его месте буду я! Я хотела покончить с этой пыткой! Это должен был быть выход для меня! Почему я все еще здесь! Что со мной! Почему я не могу выбраться из этого чертова места! Мне надо на берег, к Дэймону… или…
Я с тоской оглядываюсь в противоположную от берега сторону. Там, сквозь гущу тумана пробивается серебристое сияние. Свобода… Почему то я точно знаю, что это она. Так куда все-таки мне следует плыть? Я не хочу больше страдать. Отпустите меня! Однако лодка упрямо стоит на месте.
Снова с берега доносятся приглушённые голоса. Не может быть!
– Здесь могут находиться только родственники! Покиньте палату, мистер Рэй! – что здесь делает моя мать?! Я прищуриваю глаза и до боли всматриваюсь в очертания берега. Ничего не видно. Но это точно она!
«Нет, мама! Что ты такое говоришь!» – я пытаюсь кричать, но тщетно. Мои губы шевелятся совсем беззвучно, и никто не слышит меня.
– Я ее не оставлю! – отвечает Дэймон. Мама яростно шипит
– Вы и так достаточно сделали! Я предупреждала, что вы погубите ее! Посмотрите, к чему привело ваше упрямство!
– Я люблю ее!
– Вы любите только себя! Свой эгоизм! И не говорите, что это не так!
«Мама, это тебя не касается!» – в ответ снова тишина. Эти двое не замечают меня.
– Я сделаю все, чтобы она не..
– Чтобы она что? – вскрикивает мама, – не умерла? Вы не слышали доктора? Ее травмы? Думаете, это все шутки? И что будет, когда она очнется? Кем она очнется? Уверены, что собой?
– Я в любом случае буду рядом! – рычит Дэймон
– Рядом буду я! А где были вы, когда это требовалось? Где были вы, мистер Рэй? Почему не остановили этого подонка?
Дэймон не отвечает. Снова голос мамы
– Вот именно! Шансы, что она вернется к полноценной жизни – ничтожно малы. Ваша любовь не выдержит это.
– Не говорите то, о чем не знаете!
– Про любовь я знаю достаточно, мистер Рэй. Она не любит жертв, а таких, какую принесла Мия и подавно!
Что со мной? О каких жертвах говорит мама? Что с моим телом? Как бы я хотела знать это! Почему мне перестало быть больно? Хотелось бы думать, что так действуют обезболивающие…я ведь в клинике. Да?
Пытаюсь собрать обрывки происходящего в единую картину.
Я устроила аварию, пытаясь спастись от Йена. Хотела избежать мучительного позора и конца, который он приготовил для меня. И это привело к ужасающим последствиям. Судя по всему, Йен не выжил, а со мной творится что-то невообразимо ужасное. Да чтоб тебя! Голос мамы снова выдергивает меня из тишины
– Если вы любите ее так, как говорите, мистер Рэй, то исчезнете! Навсегда! Будто вас никогда и не было!
– Вы в своем уме! – Дэймон на грани
– Я предупреждаю вас!
– Нет!
– Это ваша вина!!!! – слышу звонкий удар. Что это? Пощечина? Мама ударила Дэймона? Что происходит?
Я опираюсь о борт лодки, тянусь в сторону берега. Мне нужно видеть все своими глазами! Я не верю слуху. Лодка опасно кренится, и я едва удерживаюсь, чтобы не перевернуться и не упасть в воду.
– Что это? – в голосе мамы тревога. Туман слегка рассеивается, и я вижу ее силуэт у самого берега. Она смотрит в мою сторону.
«Я здесь!» – я отчаянно кричу и машу руками, но она не слышит меня
– Что с ее показателями? Взгляни на экран! Позовите врача! Скорее!
Лодку отбрасывает волной, уносит дальше от берега.
– Дефибриллятор!
Туман сгущается. Заволакивает мое сознание. На меня обрушивается тяжелая липкая пустота. Вокруг все исчезает.
Из небытия меня выдергивает осознание жгучей боли в груди.
– Разряд! Есть пульс!
Я лежу на спине на дне лодки, широко раскинув руки, и всматриваюсь в серую высь. Что это? Небо? Не понимаю. Вокруг по-прежнему все затянуто туманом. Закрываю глаза, сворачиваюсь в клубок и просто отключаюсь от собственных мыслей.
Слабое, едва слышное эхо заставляет меня нехотя сесть и обернуться в сторону берега. Теперь он настолько далеко от меня, что я едва могу слышать раздающиеся оттуда звуки. Они стелятся над водой и долетает до моего слуха отголосками тихого шепота.
– Мия, пожалуйста… не оставляй меня. Мне так много надо тебе сказать, – узнаю голос Дэймона, и слезы сами собой катятся из глаз. Как я хочу к нему! Невыносимо! Мне хочется дотронуться до него, прижаться, обнять. В нем мое спасение. Но вместо этого, я просто слушаю, о чем он говорит.
– Доктор говорит, что возможно, ты можешь слышать нас… Хотел бы я верить, что это действительно так! Боже…
Повисает пауза
«Не молчи, Дэймон! Умоляю!»
Словно внемля моим мольбам, он снова говорит.
– Твоя мать… знаешь… черт… – он что, плачет?
«Не надо, Дэймон..»
– Мия, прежде чем я… прежде чем я сделаю то, что просит твоя мать… я должен рассказать тебе! Даже если ты ничего этого не слышишь, я все же не хочу, чтобы ты запомнила меня чудовищем.
«Я не считаю тебе чудовищем! Я люблю тебя»
Дэймон вздыхает. Сколько боли в его голосе… Как я хочу заглянуть в его глаза.
– Я знаю, что Йен сказал тебе, будто это я убил Клэр… я просмотрел камеры с твоего кабинета…и это наглая гнусная ложь… Надеюсь, что ты не поверила ему, потому что именно он – причина всех бед. То, что стало с нашими жизнями, только его заслуга. Я хочу, чтобы ты выслушала меня…даже, если мои слова исчезнут в пустоте. Мне нужна эта правда, иначе я не смогу жить, зная, что не попытался ее рассказать.
Внезапно ощущаю легкое теплое дуновение на своей коже. Словно неуловимое касание ветра… Поднимаю ладонь к лицу. Неужели я чувствую его? Он дотрагивается до моей руки! Сжимаю пальцы, но тщетно. Не могу уловить это невесомое касание. Невозможно!
– Ты мой ангел, родная… моя жизнь, – мне больно слышать горечь в его голосе. Он страдает! И я не в силах это исправить!
– Я говорил, что тебя не заслуживаю. Это так! Я делал столько всякого дерьма в жизни! То, что я не рассказывал тебе подробности своих прошлых достижений – это просто потому, что я боялся, что ты отвернешься от меня. Йен… мы ненавидели друг друга еще задолго до тебя. Ты ведь не поверила ему? Надеюсь, что это так. Ты всегда видела во мне только лучшие мои черты!? И я старался не разочаровать тебя, хоть у меня это все равно вышло хреново! Но в одном я точно не виноват! В том, что произошло с Клэр! Она была сумасшедшей, Мия. У Мэйси был параноидальный психоз. Она была на сильнейших таблетках. Я не знал об этом тогда, клянусь! Клэр действительно была невестой Йена. Но не я разрушил их предстоящий союз. Она была девочкой сиротой, едва сводила концы с концами и чудом попала на стажировку в Сити. Там ее и заметил мой брат. Когда я вернулся в Сити, она уже была его помощницей. Но это повышение было не следствием ее способностей или таланта. Просто однажды ей «посчастливилось» переспать с Йеном. После этого он зациклился на ней, «душил», не отпускал, просто помешался на ней, а когда она захотела уйти, то пригрозил уволить ее, и сделать так, что она больше никогда и никуда не смогла бы устроиться.
«Но ведь он говорил, что любит ее и она его тоже» – Дэймон словно читает мои мысли
– Может, он и вправду любил ее, я не знаю, но она явно не отвечала ему взаимностью… И выйти замуж она согласилась за него только потому, что другого выбора не было! Кто мог помочь ей? Она была совершенно одна, за исключением Микаэллы! Такой же наивной девчонки, которая на тот момент была занята своими проблемами! Кому какое дело до простой сироты из трущоб? Клэр испугалась и пришла за помощью ко мне! Она появилась на пороге моей квартиры посреди ночи, пьяная и совершенно разбитая. Она умоляла поговорить с Йеном, спасти ее от него. И единственное, в чем я действительно виноват, о чем сожалею до сих пор, это то, что я не отказался от ее бредовой идеи. Она сделала наши снимки вместе в ту ночь и сама послала их Йену!! Она думала, что если Йен ненавидит меня, то за такое предательство возненавидит и ее тоже, и отпустит, даст ей свободу. ДА! Я ТРАХНУЛ ее! Я переспал с ней! И мне было все равно, что будет с ней или с Йеном дальше!
В этом моя вина, мое преступление. Я не мог сказать тебе об этом в глаза. Слишком труслив, и как уже говорил, эгоистичен. Я боялся, что ты оставишь меня.
После той ночи я не видел Клэр! Ни единого раза, клянусь! Она не вышла на работу на следующий день, и через день, и через неделю.
А потом… В тот день она снова пришла ко мне САМА! Я открыл ей и даже подумать не мог, чем это все обернется. Она плакала, кричала, что Йен убьет ее. Говорила, что не может больше так жить. Я пытался ее успокоить, но мне показалось, что она просто не в себе. Я оставил ее всего на минуту! Всего на одну чертову минуту, пока пошел налить ей воды! Этого было достаточно. Я вернулся – она уже стояла за окном и смотрела вниз. Я ничем не мог ей помочь. Каждый раз я вижу этот ее взгляд, то, как она посмотрела на меня за секунду до прыжка. Пустота, безразличие, отчаянье!
Мне невыносимо больно слушать его рассказ. Кажется, будто муки Дэймона проникают мне под кожу, жалят сотнями иголок. «Хватит, Дэймон, пожалуйста! Я верю тебе, прекрати терзать меня!»
Но Дэймон снова говорит, его голос звучит словно повсюду, обволакивает меня с ног до головы.
– Вот почему я так испугался, Мия! Испугался, когда увидел, что он разглядывает твое фото в самолете, пристально изучает личное дело! Твое поразительное сходство с Клэр что-то перемкнуло у него в голове. Я не мог допустить повторения истории. Этот больной ублюдок решил сделать с тобой тоже самое! Не сомневаюсь в этом! Я хотел ему помешать, пытался тебя предупредить…тогда…но не знал, как правильно это сделать…
Воспоминания воскрешают в памяти нашу первую встречу в лифте, то, каким странным показался мне Рэй в клубе, его слова, что мне не место в Сити. «Боже…» Все кусочки пазла встают, наконец, на свои места.. Только от этого становится еще больнее.
Значит, все это время, все слова Дэймона… это просто чувство вины…он винил себя в смерти Клэр? И я стала для него искуплением?
– Сначала, я хотел просто уберечь тебя, но потом… твоя безопасность стала для меня смыслом жизни. У меня было много девушек, но то, что сделала со мной ты…. ничего подобного раньше не случалось. …
Я собираю последние силы, чтобы остаться на поверхности сознания
Дэймон все еще держит меня за руку, ощущаю его тепло.
– Меня так круто занесло, детка! Я сам словно помешался на тебе! Закрыл в клетку, настолько свихнулся, что поставил условие – выйти за меня замуж! Болван! Чекнутый кретин! Я так хотел защитить тебя от Йена, что не сразу понял – защита тебе требуется от меня!
Я не знаю, что и думать, цепляюсь за голос Дэймона, пытаюсь выбраться наружу из этого странного места. Мне нужно сделать что-то, чтобы добраться до берега! Он там, я знаю это! Но как сделать это, если лодка не двигается с места. У меня нет весел, нет ничего, что могло бы помочь.
– Ты обещала, что никогда не оставишь меня… снова повторяет он и его голос становится тихим и странно отрешенным, будто удаляется от меня.
«Нет, нет! Я здесь, с тобой!»
Снова это легкое прикосновение.. на этот раз тепло скользит по моим губам. Дэймон целует меня! Легко касается и исчезает.
– Я позабочусь, чтобы у тебя все было хорошо. Не сомневайся! Твоя мать права, от меня одни несчастья! Надеюсь, ты сможешь меня простить…
Что он имеет ввиду? О чем он? Нет! Нет! Реальность снова ускользает, вместе с Дэймоном. Хватаю ртом воздух, словно оставшаяся без воды рыба. Нет, только не это! Я не хочу возвращаться в темноту! На помощь!
Глава 50
– Милая, возвращайся к нам. Мы так скучаем! – я закрываю глаза. Вот уже долгое время я слышу от мамы одни и те же слова. Она повторяет их как мантру, но мне не хочется. Сколько я нахожусь здесь, затрудняюсь сказать. Одно знаю точно, чем дольше я смотрю на дальний берег, сияющий и манящий, тем отчаяннее не хочу возвращаться туда, откуда меня зовут голоса. А точнее голос. Кроме мамы больше никого нет. Поначалу я звала Дэймона, я думала, что это все мне показалось. Я не могла поверить, что он ушел. Оставил меня. Это не укладывалось в голове. Я звала его всякий раз, когда туман рассеивался, но каждый раз мне отвечало лишь собственное эхо. И я сдалась. Окончательно.
Теперь мне все равно, к какому берегу вынесут меня волны. Я уже мертва. Такой пустоты я никогда не ощущала. Словно внутри меня образовалась огромная черная дыра, и в ней исчезли все чувства, желания, эмоции. Я ощущаю себя пустой бесплодной оболочкой.
– Доктор, есть хоть какие-то изменения? Когда она очнется? – голос мамы звучит устало, умоляюще.
– Трудно сказать. Ее физические показатели в норме. Я бы сказал, что ваша дочь восстанавливается довольно быстрыми темпами. Это удивительно, но за свою практику я повидал не мало, и могу с уверенностью сказать, что чудеса случаются. Иногда пациенты идут на поправку, когда совсем этого не ожидаешь. А вот сознание – это не физическая оболочка… Мы провели томограмму головного мозга, есть определенные участки, которые вызывают опасения… но точнее я смогу сказать лишь наблюдая за ними в динамике. Все зависящее от нас – мы уже сделали. Теперь все зависит от вашей дочери. Разговаривайте с ней, рассказывайте обо всем, что происходит вокруг нее. Порой это помогает.
Голос затихает и снова неслышно добавляет
– Иногда, чтобы человек вышел из комы, нужен стимул. Дайте ей его.
Я горько усмехаюсь, отворачиваясь в сторону.
«Стимул?»
На какое-то время остаюсь в полом одиночестве. Тишину нарушают лишь слабый плеск волн и мое мерное дыхание.
– Мия…
Я не хотя оборачиваюсь в сторону маминого голоса.
– Доктор сказал, что ты можешь меня слышать. Я тоже думаю, что так и есть… знаешь, нас ведь нельзя с тобой назвать подружками, да и матерью я для тебя была не самой лучшей. Но я тебя очень сильно люблю, что бы ты ни думала. Быть может, если бы на моем месте сейчас был Дэймон…ты бы вернулась. Я знаю, что самый лучший и сильный стимул, это любовь. Но моя любовь ничуть не меньше его, и я так отчаянно хочу снова увидеть твои глаза, услышать твой смех! Пожалуйста! Милая!
Я задумчиво перебираю пальцами ледяную воду, слегка перегнувшись за борт. Я безумно устала от этого состояния между. Что если?… Манящий берег так близко. Нет, совсем не тот, где меня ждет мама, я с тоской смотрю на эфемерные отблески света от противоположной дали. Что если, просто сделать одно движение? Если лодка не движется, я могу ведь плыть сама..
– И так… – «оставьте уже меня в покое! Я не хочу к вам!» Жаль, что этот доктор меня не слышит.
– Мистер Рэй подтвердил финансовые обязательства по лечению мисс Бастерс. Вы можете оставаться здесь, либо организовать перевозку вашей дочери по месту жительства…
– Как благородно с его стороны, – сарказм в голосе матери заставляет меня злиться. На нее, на Дэймона! Все еще не могу понять его предательства. Неужели он мог вот так просто отказаться от всего, что между нами было, от нашей любви? Значит, ее никогда и не было. Просто временное увлечение.
– Сегодня мы получили заключение от хирурга, а также гинеколога, наблюдавшего Мию.
Что же еще со мной не так? Какой диагноз еще добавится к списку уже имеющихся?
– Что это значит? Я не понимаю что здесь написано… – я слышу дрожь в голосе мамы. Это плохой знак.
– Мне очень жаль. Но повреждения были весьма обширными. В будущем ваша дочь не сможет иметь детей.
«Что?!» – я не замечаю как рука соскальзывает с борта и в мгновение ока я оказываюсь в ледяной черной воде. Меня накрывает с головой. Она заполняет рот и легкие. Мне становится нечем дышать.
– МИЯ! – резкий толчок выбрасывает меня куда-то на поверхность. Я открываю глаза и силюсь сделать вдох, но что-то мешает этому. Панически мечусь из стороны в сторону, ничего не вижу вокруг, кроме яркого света.
– Мия, успокойтесь! – как только я могу сфокусировать взгляд, сразу вижу нависшего надо мной мужчину. За его спиной маячит фигура мамы. Где я? Что происходит!
– Мия, вы меня слышите? Кивните, если понимаете, о чем я говорю?
Продолжая судорожно цепляться пальцами за простыню, я неуверенно киваю.
Ну, вот и все! Я снова там, куда не хотела возвращаться больше всего на свете!
Глава 51
– Не могу поверить, – я смотрю на маму с плохо скрываемым недоверием…
Я думала, прошло несколько дней. Этого не может быть.
– Мия, ты провела в коме больше четырех недель, – голос мамы усталый и тихий. Она очень плохо выглядит. Большие серые круги под глазами добавляют ее и без того осунувшемуся лицу изнеможённый вид.
С момента, как я пришла в себя, прошло чуть больше часа. За это время меня посетило такое количество врачей, что в какой-то момент я думала, этот кошмар никогда не закончится. Бесчисленное количество вопросов, записи в журналах, анализы и все то, что людям в белых халатах было необходимо узнать сию секунду, незамедлительно! Словно я подопытный кролик.
Устало закрываю глаза. Не ощущаю ничего, кроме дикой усталости. Я полностью без сил. Пытаюсь приподнять руку, но пальцы лишь едва дергаются. Мышцы категорически не хотят слушаться.
– Не торопись, милая, – мама сжимает мою ладонь. Чувствую приятное тепло на своей коже, – дай своему телу время. Ты обязательно восстановишься.
Облизываю пересохшие губы. Пытаюсь собрать мысли в кучу, но тщетно. От этого не сдерживаю разочарованный стон.
– Тебе больно? Я позову доктора! – мама вскакивает на ноги, но я умоляюще одергиваю ее
– Нет! Не надо! Мне не больно, мам! Правда! Я просто хочу вспомнить, что произошло. Мне необходимо это.
Мама неуверенно возвращается на край моей постели.
– Ты ничего не помнишь?
Я устремляю взгляд в потолок. Пробираюсь сквозь тернии своей памяти, но единственное, за что могу уцепиться, это несущийся нам навстречу грузовик и скрежет металла в ушах.
Стискиваю зубы, чтобы не расплакаться. Что-то больно сжимается в груди и от этого мне становится трудно дышать. Дальше пустота, из глубин которой доносится эхо голоса Дэймона. В моей голове словно срабатывает невидимый рычаг. Все то, что он говорил, пока я была где-то далеко отсюда, обрушиваются на меня диким потоком из боли и горьких признаний.
– Нет, нет. Этого не может быть! Он не мог уйти! – я пытаюсь приподняться на кровати. Слезы застилают глаза, я ничего не вижу перед собой. Мама обхватывает меня за плечи и прижимает к себе. Я не могу мыслить ясно, все внутри скручивает тугой болезненной судорогой. Он ушел. Ушел. Его нет. Он больше не рядом. Одна за другой осознание этого, словно розги хлещут по раненой душе.
Я плачу и не могу остановиться. Меня сотрясает от беззвучных рыданий. Эта агония сводит с ума. Меня словно лишили кислорода. Как же сильно я нуждаюсь в Дэймоне. Только сейчас я поняла это в полной мере.
Вскоре слезы перестают литься, у меня просто заканчиваются силы. Я откидываюсь на подушку и закрываю глаза.
– Мия, прошу тебя. Не думай сейчас ни о чем, не думай о нем. Тебе нужно отдохнуть, прийти в себя. Мы решим все твои проблемы. Ты непременно получишь ответы на все свои вопросы, – мама гладит меня по голове. От ее размеренного убаюкивающего голоса я чувствую, что проваливаюсь в сон. – Дай себе время…
И время шло. Шло, не смотря на дикую боль, на каждодневную ежесекундную пустоту в груди. Шло вопреки всему. Я просыпалась с мыслью, что хочу снова поскорее заснуть. Во сне ко мне приходил Дэймон. Он ничего не говорил. Я просто смотрела в его глаза и ничего в них не видела. Пустые, лишенные всяких эмоций и чувств, они преследовали меня даже после пробуждения. Он не любил. Сперва, эта мысль обжигала, как раскаленный металл, касающийся кожи. Всякий раз, когда я говорила себе это, я сжималась от странного чувства стыда и жалости к самой себе.
Понемногу боль отступала, уступая место полному безразличию. За день я видела десятки лиц. Врачи, психологи. Одни ставили меня на ноги, другие копались в моей голове. Спустя еще пару недель, кажется, я отдаленно стала походить на саму себя. Мое тело снова стало слушаться меня. Днем я бродила по больничным коридорам в неизменном сопровождении мама, а ночью пыталась найти компромисс с Морфеем, который в последние дни совершенно не хотел меня пускать в свои владения. Хотя в какой-то момент, услышав мои жалобы на отсутствие сна, доктор прописал мне снотворное и эта проблема тоже перестала меня беспокоить. День сменялся днем. Мама все время что-то рассказывала, и пару раз это даже казалось забавным. Но при всей видимости благополучного для меня исхода, одно оставалось неизменным – сочувственные взгляды окружающих. Мой лечащий врач, медсестры, каждый, кто, так или иначе, меня посещал, смотрели так, словно знали обо мне нечто такое, о чем не знала я. Не надо быть провидицей, чтобы понять, с чем это связано. Лишь глухой и слепой в стенах клиники не знал, что Дэймон меня бросил. Да-да… Как бы я не откладывала момент этого признания самой себе, какими бы словами не маскировала его, факт оставался фактом. Неприглядным, мерзким и мучительно болезненным. Он меня бросил. Наигрался и ушел. Больше здесь нечего добавить. И как мама и говорила, помочь могло только время. Оно помогало. Медленно, неохотно, но верно.
И вот. Я стою на стойке регистратуры с папкой выписных документов в руках. Последний сочувственный взгляд в мою сторону со стороны уже знакомой девушки. Слабо улыбаюсь в ответ, пытаясь сохранить последние крупицы достоинства, которые оставил мне поступок Дэймона.
Мама протягивает мне теплый белый пуховик.
– Зачем это? – с недоумением смотрю на куртку
– Ты ведь не хочешь замерзнуть, – заботливо отвечает она. Пока я подписываю последние документы, в моей голове роятся сотни мыслей. И что теперь? Что я должна делать после того, как выйду за дверь клиники? Это место словно незримая нить, связывающая меня с прошлым, в котором оставались воспоминания о Дэймоне, как и Сити. За последние дни я четко приняла для себя решение уйти и оттуда тоже. Сжечь все мосты, не оставить себе ни малейшей возможности передумать. Хочу на время вернуться домой. Я просто не выдержу находиться там. Из обрывков разговоров, услышанных мельком от сплетничавших медсестер, я узнала, что Рэй улетел в Нью-Йорк. Что ж, когда-нибудь я научусь жить без него. Так или иначе.
– Ты готова? Такси ждет, – мама берет меня под руку, и мы идем к выходу. Моя походка еще немного неуверенная, но доктор обещал, что со временем все придет в норму. И снова оно. Время… какая странная вещь. Оно то несется галопом, то тянется, словно патока.
Мы выходим на улицу, и мое дыхание тут же сбивается от морозного воздуха. Посильнее кутаюсь в пуховик. Яркий свет ударяет в глаза. Я стою посреди улицы, завороженная красотой. Всюду, куда не падает взгляд, лежит белый пушистый снег. Словно сказка опустилась на Москву, укутав серые улицы бархатным снежным покрывалом. Выставляю ладонь вперед и наблюдаю, как пушистые хлопья медленно кружатся в воздухе, и неслышно опускаясь на кожу, тут же таят.
– Скоро новый год, – задумчиво говорю я, обращаясь скорее в некуда, чем к кому-то конкретному. Мама, до этого момента, что-то объяснявшая таксисту, оборачивается в мою сторону
– Что ты говоришь, милая? Я не расслышала..
Отрицательно качаю головой
– Ничего. Просто мысли вслух…
Мы садимся в теплый салон, но меня по-прежнему знобит. В последнее время я постоянно мерзну, ощущаю только колючий холод.
Мама снова начинает весело болтать о том, какие планы нас ждут на новогодние праздники.
– Угу, – изредка киваю ей в ответ, не особо вслушиваясь в то, что она говорит. Прислоняюсь лбом к застывшему стеклу и с отрешенным безразличием наблюдаю за проносящимися мимо автомобилями. Чувствую вибрацию телефона в кармане. До этого момента он упорно молчал. Бросаю быстрый взгляд на экран и чувствую стальные тиски, сжимающие горло. Незнакомый номер. Всего одно сообщение, от которого все мои тщательно возводимые столпы самообладания рушатся, словно картонные.
«Рад, что ты в порядке. Желаю тебе обрести настоящее счастье. Д.К.Рэй».
Быстро прячу телефон в карман, пока мама не успела заметить мою паническую атаку. Черта с два, Дэймон! Если ты решил исчезнуть, так сделай это, пожалуйста, навсегда!