Глава 81. Это не жизнь
Ясно, что Дороти связывала эпидемию в военном лагере с валькириями, которых ненавидела и боялась. Но, сколько сэр Мальтор и Механикус не старались, связи между сказочными воительницами и поразившей местных военных хворью, найти не удалось. Оказывается, валькирии появились здесь полгода назад, а болезнь скосила людей всех разом, недели полторы, никак не более.
– Какой-нибудь вирус, – предположил Механикус. Симптомы похожи на отравление, но держатся дольше, чем это бывает при действии яда. Отрава либо убивает, либо выводится организмом. Здесь же создаётся впечатление, что люди периодически получают новую порцию какой-то дряни. Извне, вроде взяться яду неоткуда – воду и пищу я проверял. Значит, остаётся одно – они травятся токсинами, которые вырабатываются внутри организма. А что может вырабатывать такие токсины, как ни вирус? Конечно, неплохо бы провести более углублённые исследования, но у меня, к сожалению, нет оборудования.
– Увы, эта цивилизация о таких тонкостях давно забыла, – проворчал сэр Мальтор. – Есть один способ проверить вашу версию, сэр Механикус, но он не совсем этичный.
– Что вы имеете в виду?
– Вирус, как и любое живое существо, имеет свою ауру, которую я могу увидеть. Но это невозможно сделать, если смотреть снаружи. Мне нужно взглянуть на человека, так сказать изнутри. Иными словами, войти в него.
– Так зачем же дело стало?
– Ну, во-первых, это сродни краже со взломом. Войдя в человека, я узнаю не только о состоянии его здоровья и наличии вируса. Мне станут известны все его тайны, желания, планы, мечты, даже те, что подсознательные. Это знаете ли вторжение в святая святых – человеческую личность. Ради самых разных целей мне приходилось проделывать такие вещи, и могу сказать лишь одно – для живого человека нет оскорбления страшнее этого! Скрыть же такое вторжение нельзя, так-как я тоже открываюсь тому, в чьё тело вламываюсь. На время мы становимся единым целым, а когда разделяемся, то полностью оставляем друг другу свой опыт и память. Поэтому для меня, сами понимаете, это риск. С врагом, которого ненавидишь и не уважаешь, всё просто – его после такой процедуры можно убить. С другом и союзником сложнее. Здесь вопрос в доверии, ведь есть разные степени этого понятия, и, ни от кого не секрет, что полное доверие, вещь весьма редкая. Хуже всего с этим делом бывает, когда речь идёт о человеке постороннем. Доверять первому встречному глупо, а убивать его тоже вроде не за что. Конечно, ради дела можно рискнуть, но нужен тот, кого я хоть сколько-нибудь знаю, против кого ничего не имею, и кто ничего не имеет против меня…
– П-о-пробуйте с-о-мной! – вдруг раздался заикающийся голос, и в комнату, где они беседовали, вошёл Валентин.
Сэр Мальтор смерил его долгим взглядом, после чего произнёс:
– Это можно попробовать. Только учтите, молодой человек, сейчас мы с вами в нормальных отношениях, но можем после всего этого расстаться врагами.
– Т-о-гда у-бейте меня! Э-то не жизнь…
Сэр Мальтор и Механикус переглянулись.
– Лучшей кандидатуры нам не найти, – сказал стальной охотник.
– Согласен, – ответил сэр Мальтор. – Тогда закроем двери и будем надеяться на лучшее.
Глава 82. Я не вижу её!
– Мама, я не вижу её!
В глазах Василя плескался такой ужас, какого Маранта ещё не видела у него никогда. Дело было поздней ночью, даже, скорее всего под утро, хоть небо было ещё совершенно чёрным. Лагерь проснулся от внезапного крика юноши, расположившегося спать под тёплым боком циклопа.
– Леса пропала, – подтвердил Шарль. – Совсем пропала!
– Что это значит? – не понял, прибежавший на шум Золас, который спал в автомобиле. – Она жива или… нет?
– Не знаю, – ответил Василь, глаза которого напоминали плошки. – Я её не чувствую. Совсем не чувствую, ни живую, ни мёртвую…
Сердце Маранты словно сжала ледяная рука. Такое уже было с ней и с её детьми. И видит Инци, это было нелегко! Первая седина появилась в её волосах, как раз в это время.
– Успокойся! – сказала она сыну, стараясь, чтобы её собственный голос звучал как можно ровнее. – Расскажи по-порядку.
– Может тебе приснилось? – вставил Золас и тут же получил два уничтожающих взгляда от женщин.
– Нет, – возразил Василь, – я почувствовал, что Лесе плохо, во сне почувствовал и проснулся, а потом она пропала, как будто вышла из этого мира! Если бы она умерла, я бы почувствовал – это выглядит по-другому.
– Я тоже так видел, – подтвердил циклоп. – Только носом. А ещё там было много крови, только это кровь не Лесы, это кровь плохих людей, которые все умерли. А потом Леса совсем пропала. Куда, не знаю.
– Мама, поехали! – словно взмолился Василь.
Маранта прекрасно сама понимала, что ночёвка отменяется, всё равно никто теперь не уснёт. Они быстро погрузились и покатили в ночь, вслед за бегущим впереди циклопом. Их езда была не такой стремительной, как накануне, но всё же прошло совсем немного времени, прежде чем они остановились перед гигантской стеной с воротами, перегораживающей ущелье.
Надо было сразу сюда проехать, но они устали после боя, и решили, что всё равно в крепость их никто не пустит ночью. Теперь про усталость никто не вспомнил, а крепость отвечала гробовым молчанием, даже на оглушительные удары кулаков циклопа в стальные ворота.
– Я влезу, – заявил Шарль, и в самом деле попробовал примериться к гладкой стене.
– Не надо, – вдруг догадалась до чего-то Диана. – Просто закинь нас на стену по одному, а сам лучше покарауль здесь.
Глава 83. Достойный любовник
Леса осторожно выглянула из-за колонны. Он сидел на небольшой мраморной скамейке возле бассейна, слегка ссутулившись и обхватив руками одно колено.
Мужчина был высок ростом, худой, но не долговязый, с проступающими под кожей, цвета золотистой бронзы, крепкими мускулами атлета, но не отягощённый ими, как это бывает с тяжеловесами. Золотые кудри, может быть слегка длинноватые, лежали волнами, и это было очень красиво!
Девушку разбирало любопытство, но она хотела сначала увидеть всё издалека. Для этого она скользнула, как тень между колоннами, бесшумная, словно летучая мышь! Однако парень всё равно поднял голову, выпрямился и тревожно огляделся. Он уловил её движение! Возможно, обладал хорошим слухом или был особо чувствителен, как прирождённый охотник.
Сейчас на его лицо падала тень, и Леса не могла, как следует разглядеть черты незнакомца, но отметила правильный профиль, высокие скулы и чистый широкий лоб. Уже хорошо!
Лучше всего она видела широкую грудь этого мужчины, тонкую талию и плоский живот со знаменитыми шашечками. Спортивный мальчик! Что там у него ещё есть?
Мускулистые бёдра и икры, руки и ноги длинные, но с кистями и ступнями небольшого размера. Совсем, как у Василя! Что ж, это красиво, но правда, какая женщина не мечтала побывать в крепких, и даже грубых мужских лапах? Хотя, нет, она уже побывала в таких, и будет с неё. А что у него между ног? Не видно.
Но вот он встал и потянулся, расставив ноги… О-о!
Леса выдала себя невольным движением.
– Кто здесь? – воскликнул юноша мелодичным почти девичьим голосом.
Эх, голосок не слишком мужественный! Но это ничего, у многих ребят он ломается долго, и грубеет только в зрелом возрасте. От этого они не бывают хуже, по крайней мере, она так слышала от девушек имевших опыт общения с противоположным полом.
Тем временем, юноша встал и сделал несколько шагов по направлению к тому месту, где пряталась Леса. Он превосходно двигался, но приближался осторожно, словно собирался вот-вот дать стрекача. За это девушка его совершенно не осуждала. Ей ведь тоже здесь первое время было жутко, несмотря на всю красоту дома и сада. Но она-то хоть сама сюда пришла, на своих ногах.
Парнишку валькирии принесли сонного, погружённого в транс, и положили на скамью между колоннами. Леса наблюдала эту сцену издалека, а когда подошла поближе, он как раз проснулся и сел. Девы-воительницы, между тем, поприветствовали Лесу, кинули пару слов и исчезли.
Где вальки его взяли? Они не открыли этого. Сказали только, что он должен был неминуемо погибнуть, и его исчезновение из мира сущего не нарушит какой-то баланс, так что принцесса может пользоваться этим подарком по своему усмотрению.
Сейчас парню казалось, что он внезапно очутился в незнакомом месте в полном одиночестве. Неудивительно, что он испытывал страх!
Но теперь страх испытывал не только он. Леса, недавно храбро сказавшая своим спасительницам-пленительницам – «Приведите мне достойного любовника!», сейчас больше всего мечтала сбежать, скрыться в саду, забраться, как можно дальше и там спрятаться!
Она бы, наверное, так и поступила, если бы он, сделав неожиданно быстрый шаг из-за колонны, не оказался с девушкой носом к носу! Видимо парень никак не ожидал кого-то здесь увидеть, и думал, что звуки им услышанные, это игра его воображения или шелест ветра. Но теперь, столкнувшись с обнажённой девушкой, он от неожиданности подался назад, поскользнулся и совсем не изящно плюхнулся на пятую точку! Так они некоторое время смотрели друг на друга, хлопая глазами, после чего Лесу вдруг разобрал такой смех, что она сама чуть не шлёпнулась напротив него!
И дело было даже не в том, что её развеселило то, как он упал. Просто она увидела его лицо поближе! Оно было прекрасным, с тонкими, изящными и нежными чертами мальчика на самом пороге зрелости. Парню было лет пятнадцать, не больше! Он мог быть младшим братом Рози…
Ох уж эти вальки! Толи они ничего не понимают в мужчинах, толи им до смерти надоели грубые, волосатые, потные мужланы, которых они должны доставлять с полей сражения в Вальгаллу, в чертоги бога Одина?
Глава 84. Город пуст
– Город пуст, – просто сказал Зигмунд, когда они догнали его кавалькаду у ворот.
– Как так, пуст? – спросил Михал, не понимая, что имеет в виду старый полководец.
– Совсем пуст, – повторил Зигмунд, улыбнувшись, как это мог сделать только мудрец, растолковывающий простую истину несмышлёнышу. – Я отправил туда разъезд, который только что вернулся. Ребята проскакали по улицам, заглянули в дома – везде пусто!
– То есть, жителей здесь нет, ни живых, ни мёртвых? – спросил в свою очередь сэр Галль. – И никаких следов вторжения?
– Следы вторжения есть, – возразил Зигмунд. – Их не так уж мало. Драка здесь была, и жертвы были, но в остальном вы правы – жителей нет, ни живых, ни мёртвых. Кто-то всё прибрал и очень тщательно подчистил. С первого взгляда – просто пустой город, чистый и опрятный.
– Но нам-то, что с того? – всё ещё не мог понять Михал. – Ну, прибрали здесь, и что? Может, кто из жителей всё же остался и похоронил убитых? Негоже оставлять покойников без погребения. Так даже с врагами не поступают, тем более с соседями.
– Ну, да, – снова усмехнулся старик, – в городе проживали сотни тысяч только местных жителей, а ведь были ещё и приезжие. Если нападение монстров было таким, как нам рассказывал тот свидетель, то от всех этих людей врядли останутся в живых больше двух-трёх сотен! Какая уж тут уборка? Да вот, Галль тебе расскажет, как это было во время падения столицы Лоргина – он всё своими глазами видел, и сам в этом кошмаре участвовал.
Сэр Галль посуровел лицом и кивнул в знак согласия, но было видно, что продолжать эту тему ему не хотелось.
– Так каков же ваш вывод, сэр Зигмунд? – спросил он.
– Это ловушка, – ответил старый рыцарь, устремив пронзительный взгляд в сторону распахнутых ворот.
– Ловушка? Но чья? Кто её расставил? – недоумевал Михал, который, впрочем, и сам подозревал что-то в этом роде.
– Если бы я знал ответ на этот вопрос? Мы с Лоргиным пытались его решить в те времена, когда твоя супруга ещё не стала гвардейским стажёром, а угроза от монстров не была ещё столь велика. Я только лишь предполагаю, что это дело рук кого-то, кто гонит этих тварей в мир людей, но кто это или что, этого я не знаю. Но, очень хочу знать!
– Так что будем делать? – спросил Галль, а Михал кивнул, так-как предпочитал действия долгим разговорам.
– Я для того и собрал вас, чтобы посоветоваться, – медленно проговорил Зигмунд. – Моё мнение таково, что мы должны в неё «попасться», в эту ловушку.
– Как так? – не понял Галль.
Зато Михал понимающе улыбнулся в бороду
– Раскрытая засада оборачивается бедой для того кто её задумал, – сказал он. – Если охотник видит хищника поджидающего его в кустах, то хищник поделится с ним своей шкурой, если только охотник не совсем растяпа. Мы въедем в эту ловушку и добудем такого «хищника». Только как быть с твоими казаками? Лошади могут перепугаться монстров, а на узких улицах конным неудобно.
– Я вижу, Маранта сделала из тебя стратега, охотник! – рассмеялся Зигмунд. – Ты прав – мои люди пойдут в пешем строю, оставив лошадей, пики и луки. Хватит с них шашек и револьверов. Ты тоже отложи свой лук, Михал. Я предвижу, что сейчас нам много придётся стрелять в упор, а для этого больше подходит то оружие, которое ты не любишь. Ты что-то хотел спросить?
– Да. Машина, в которой поехали Маранта, Диана и этот…
– Золас? А ведь я все эти годы чувствовал, что он объявится! Их машины в городе нет, если только она где-то не спрятана. Двое моих ребят заглянули в место, которое по их описанию соответствует Большому Цирку, и нашли там кучу свеженакрошенных монстров и следы колёс на песке. Так что ваши дамы и мой бывший сослуживец здесь были, но отправились куда-то дальше. Короче, займём город – постараемся выяснить, что здесь к чему, глядишь, и про вашу дальнюю разведку что-нибудь узнаем.
Глава 85. Надо знать, как спрашивать
Изнасилованная сарацинка, промедление при штурме, когда по его вине погибли двое товарищей, мародёрство без которого не бывает войны. (А вы попробуйте повоевать без сапог зимой – полдня хватит, чтобы мысль позаимствовать их у павшего друга перестала казаться ужасающей!) Что ещё? Измена герцогу, да не с кем-нибудь, а с герцогиней. И это ещё не всё…
За человеческую жизнь накапливается немало проступков, грехов, грешков, ошибок. Всему этому есть противовес – добрые дела, честная служба, подвиги, благие намерения. Но всё равно стыдно и хочется оправдаться.
Например, та сарацинка. Если бы она не досталась ему, то попала бы к солдатам, и врядли ушла бы от них живой. Он-то её потом накормил, дал кое-какую одежду из личных трофеев, даже отсыпал горсть монет, а потом вывел из лагеря и подтолкнул в сторону ближайшего селения. Ну, чем не добрый поступок? Сам потом так думал, но всё равно просил прощения перед Святым Крестом за этот грех. Но ведь он был тогда молод, силён, жизнь в нём бурлила, а женщин не видел в походе почти год! А она была так хороша…
И всё равно стыдно так, что ещё тогда чуть не бросился на собственный меч. А потом бывало всякое. Случалось, спасал людей из горящих домов, но не считал, что тот грех искуплен. Время вылечило, и всё забылось, чтобы всплыть сейчас спустя столетия.
Открыв дверь в мир Валентина, сэр Мальтор открыл ему себя. Что ж, этот мальчик тоже не безгрешен, но какими мелкими кажутся проступки молодого гладиатора по сравнению с тем, что совершал когда-то он – бывший крестоносец, который должен быть безупречен по сути своей, раз взялся за такое дело!
– Вы слишком строги к себе, сэр Мальтор, – сказал Валентин.
Рыцарь ругнул себя за то, что позволил воспоминаниям давно минувших столетий отвлечь его от главной задачи. Но всё же он не мог не ответить этому юнцу.
– Рыцарь должен быть строг к себе, парень. Понимаешь, быть рыцарем это…
– Понимаю. Я сам из древнего рыцарского рода, хоть мы уже на протяжении четырёх поколений живём, как ремесленники, и держим слесарную мастерскую. Отец мне всеми этими рыцарскими доблестями с младенчества уши оттоптал, а сам заставил на купца учиться. Добра хотел… Вот я и сбежал в гладиаторы. Меня ведь долго в фехтовальном поединке никто превзойти не мог, пока я с Рароком не встретился! Если б я тогда знал, что он тоже…
– Надеюсь, ты ему не скажешь? Я пока не открыл ему всей правды, просто время не пришло. И от тебя жду деликатности в этом деле.
– Можете на меня положиться, сэр Мальтор! Просто я хотел сказать, что если бы знал с самого начала, с кем имею дело, то подход к нему, как к поединщику был бы иным. Правда, это не значит, что победа обязательно была бы за мной, но всё же…
– Знаешь, что? Давай-ка лучше посмотрим, что мешает тебе жить по-человечески!
Валентин оказался на удивление здоровым малым, как душевно, так и физически. Обычно человек к совершеннолетию успевает набрать хронических болячек, которые кормит потом всю жизнь, чтобы было от чего сойти в могилу. Причины тому самые разные – неопытность его родителей, которых никто не учил быть родителями, амбициозная слепота учителей, злоба окружающего мира, его собственная младенческая глупость, просто несчастная судьба. Да всё что угодно! Плохая или неправильно подобранная пища, не вовремя поднятая чрезмерная тяжесть, душевные раны от несправедливости и несчастной любви. Всё это делает человека калекой ещё тогда, когда его жизнь только начинается.
Валентин, каким-то чудом избежал большей части этих травм, но его душу пересекал здоровенный узловатый шрам, будто прочерченный драконьим когтем. Причина этого ранения была очевидна и уже озвучена – из прирождённого рыцаря попытались сделать купца. Конечно же, эта несусветная глупость творилась «ради его же блага»! Логика родителей была проста – быть воином опасно, можно скорее голову сложить, чем богатство нажить, а на слесарном деле особо не разбогатеешь: сами наголодались и набедствовались. Значит, пусть будет купцом – купцы ведь, вон какие богатые!
Результат – ссора с родителями, которых парень искренне и нежно по-сыновьи любил, тяжёлая размолвка с взаимными оскорблениями. И даже попытка самоубийства в подростковом возрасте, как единственное видимое средство для бегства от «счастливой» купеческой жизни. Вон – шрам от кинжала, который по счастью не вошёл в грудь, а скользнул по рёбрам. И в итоге – побег в гладиаторы.
Почему-то, как правило, если человек не идиот, он не станет племенного жеребчика заставлять делать работу ишака. Но в отношении собственных детей это правило редко работает. Сказано – благими намерениями выслана дорога в ад, но никто не хочет вдумываться в эту истину. Ад такие родители устраивают своим детям, ломая их сущность и мешая жизненному предназначению. А потом получают ад для себя, когда вдруг обнаруживают, что «неблагодарное» чадо куда-то подевалось, и жизнь придётся доживать в одиночестве.
В общем, через эту трещину паразит и пролез. Надо же, а ведь её могло не быть! Разбилась бы тогда эта дрянь о броню здоровой души и тела, как гнилое яблоко о каменную стену. Был бы тогда Валентин единственным не заболевшим во всём военном лагере. Впрочем, он тогда, наверное, совсем бы в этот лагерь не попал. Здесь не место для рыцарей – здешние вояки совсем другого толка.
Ладно, хватит рассуждений, надо искать место, где свила себе гнездо болезнь. С первого же раза попадание в десятку – это мозг! Как можно расстроить весь организм, превратив человека в ватную куклу? Поразите мозг и дело в шляпе!
Тварь оказалась размером с булавочную головку. Это был не вирус, это был… монстр! Порождение чьего-то больного воображения – мелкая злобная тварь, способная проникнуть в святая святых человеческого мыслительного аппарата.
Но вела эта тварь себя, в точности, как вирус – готовилась использовать своего носителя для каких-то целей, после чего убить его и самой погибнуть.
– Вон!
Конечно, это не было сказано вслух, но монстр понял и вздрогнул. Именно вздрогнул, а не бросился наутёк. Чаще всего такие твари непостижимо тупы. И этот был туп, как пробка, а упрям, как все засевшие намертво пробки в мире! Однако, как бы ни были тупы монстры, чувство страха за свою жизнь и инстинкт самосохранения у них имелся, поэтому тварь вздрогнула.
В это время Механикус, раскладывавший на диване опустевшие доспехи сэра Мальтора, увидел, как Валентин зажмурился, словно от яркого света, схватился руками за виски и раскрыл рот в безмолвном крике!
– Вон!!!
Невидимые усики-держатели, а если посмотреть поближе – зазубренные гарпуны, втянулись в тело монстра, разорвав стенки капилляра, за которые он держался. Тварь упала в поток крови, которой питалась. Через пару секунд кровь хлынула у Валентина изо рта и из носа, а сам он упал бы, не подхвати его Механикус вовремя!
– С ним будет всё в порядке! – послышалось со стороны дивана, и Механикус увидел, что доспехи рыцаря ожили. – Положите этого юношу на кушетку, он через пару минут очнётся. И ещё, мне понадобится ваша помощь – надо найти стеклянную колбу, пузырёк или что-то в этом роде, и собрать в неё вот это.
Он указал на крошечный бугорок посреди пятна крови на столике, куда она попала, когда брызнула из носа потерявшего сознание парня.
– Что это? – спросил Механикус, разглядывая едва заметный шарик в разных спектрах.
– Это наш новый экземпляр для каталога монстров, – ответил рыцарь. – Он и его соплеменники присланы сюда на погибель армии Торгового города. Это они – та самая хворь, которая поразила здесь всех мужчин. Интересно, почему только мужчин? И почему действие возбуждающего средства заставляет этих тварей на время уснуть? Почему они не сразу убили людей, а устроили этот спектакль с заболеванием? И наконец – связано ли то, что происходит здесь, с исчезновением жителей деревни, которые, по словам Рози, вели себя так, словно им приказывали извне?
– И как нам всё это узнать? – поинтересовался стальной охотник.
– Поговорю с ним и такими же, как он.
– Вы хотите совершить ещё такое проникновение?
– Нет, но я думаю, что в мозгах тех убитых, которых мы нашли на месте исчезновения Лесы, найдутся собратья этой твари. Добыча их будет посложнее, но придётся постараться, ведь у мёртвых нет живой крови способной выкинуть паразита наружу.
– Но как же вы их собираетесь расспрашивать? – изумился Механикус. – Вы думаете, эти твари разумны?
– Врядли. Но я точно знаю, что живое существо, даже монстр, может многое рассказать о себе. Надо просто знать, как спрашивать.