Глава 120. Леса плохо…
Циклоп нашёлся не сразу. Василь обнаружил его среди скал сильно расстроенного и удручённого. Со стороны можно было подумать, что вздыхает какая-то особо сентиментальная гора.
– Ты чего это? – спросил Василь, который сам был не в духе от лазания по скалам, где не было не только, ни одного дерева, но даже живого кустика.
– Плохой книжка! – был ответ.
Шарль давно уже научился говорить правильно, но когда волновался или расстраивался, начинал путать рода, числа и времена. Василь поднял ветхую брошюру, валявшуюся у ног великана, и прочёл на обложке – «Теория бомбометания». Внутри были схемы, примитивные картинки и рассуждения о том, как правильно кидать бомбы с летающих машин.
– И ты из-за этого расстроился? – удивился Василь. – Успокойся, дружище! Летающих машин давно уже нет в этом мире, по крайней мере, исправных. Сэр Галль мне рассказывал, что он находил их целыми и невредимыми, по крайней мере, с виду, но завести удалось лишь одну, да и та не поднялась в воздух.
– Не только книжка, – сказал циклоп убитым голосом.
– А что ещё?
– Леса.
Улыбка исчезла с лица Василя, и он вдруг, как будто повзрослел. Ему не удавалось сейчас спросить о Лесе ни землю, ни воду. Ветер всегда давал какой-то двусмысленный ответ, а камни спрашивать почти бесполезно – ответ можно прождать целую вечность.
Циклоп другое дело. Он чувствует и видит такое, что человеку недоступно. Ему не нужно ничего спрашивать у сил природы, он сам способен ответить на многие вопросы.
– Что с племяшкой? – спросил Василь, сердце которого ёкнуло.
– Леса что-то плохо! Леса больно. Леса плачет…
Василь почувствовал, что скьявона вздрогнула в ножнах. Он сам не заметил, как оказался на плече циклопа.
– Пошли, посмотрим, – проговорил дух леса, губы которого поджались, а глаза превратились в щёлки. – Сможешь через горы?
– Смогу, – был ответ.
В следующую секунду он уже нёсся, перепрыгивая со скалы на скалу, взлетая почти до самых вершин, словно не имел веса, и при желании мог бы сигануть за облака.
Глава 121. Алое доказательство
Лже-Золас не обманул. Он действительно накормил и напоил своих пленников, когда они пришли в себя. А приходить в себя им пришлось после того, как обоих вырубили ударами дубины по голове. Это же заставило их пропустить некое событие, произошедшее, пока они были в отключке.
– Что вы собираетесь с ними делать?!
Леса ворвалась в пещеру, где лже-Золас перебирал какие-то старые бумаги. Он поднял на девушку усталые глаза, но на его лице тут же появилась знакомая глумливая улыбка.
– Успокойтесь, принцесса, сядьте! Вот так. Если вы о своих знакомых, которые сейчас отдыхают в комнате для особых гостей, изображая коврики на полу, то я собираюсь их убить.
Присевшая было на скамейку Леса, вскочила, как подброшенная пружиной.
– Да сядьте же вы! – воскликнул бандит с раздражением. – А что вы прикажете с ними делать? Они отказались со мной сотрудничать, отказались служить мне, предпочитая смерть бесчестию. Что ж, это их право! Я могу лишь уважать такой выбор. Но может быть, у вас есть, какие либо соображения на этот счёт? Сразу предупреждаю – держать их за просто так и кормить в качестве пленников я не намерен.
– Что я могу сделать, чтобы их спасти? – спросила Леса, едва сдерживаясь.
Злодей на минуту задумался.
– Есть один старинный обычай, – сказал он. – Женщина может выкупить жизнь пленника, взяв его замуж. По вашим глазам вижу, что вы совершенно не против. Но беда в том, что у нас не один, а два пленника. Вы можете спасти одного на выбор, а второго я прикажу зарезать.
– Но… может быть, я возьму их обоих?
– Хотите двух мужей сразу?
Лже-Золас неподдельно расхохотался.
– Дитя моё! Вы очаровательно развратны! Даже среди нас, людей лихих и вольных такое встречается нечасто. Возможно, вы зря отказались от карьеры проститутки, но это дело прошлое. Сейчас у нас с вами другие проблемы. Прямо не знаю, что вам предложить? Не хочется, чтобы вы затаили на меня обиду, ведь портить отношения с первых дней знакомства, это признак дурного лидера. А ещё, если вы выйдете замуж за пленника, то не будете полноценным членом команды, а мне бы этого не хотелось. Понимаю, вы предпочли бы взять в мужья друзей, но они оказались на редкость несговорчивыми. Им не быть среди вольных людей, о чём я сожалею… Помимо прочих ограничений, вы не станете женой ни одного из них, ни тем более обоих сразу. Теперь вам остаётся только найти мужа среди моих молодцов. Давайте так – я сделаю для вас послабление. Вы выполните своё обещание и закончите сегодня эту маяту с выбором жениха, а я не буду сразу убивать тех двоих упрямцев, а дам вам время на то, чтобы уговорить их вступить в наше сообщество. Да, в том случае, если вы захотите сменить мужа в будущем, этому нет никаких препятствий, при взаимном согласии сторон.
Леса уставилась в пол и размышляла, глядя на затоптанную циновку с полминуты.
– Я согласна, – сказала она твёрдо, и спокойно взглянула атаману в глаза.
– Превосходно! – вскричал тот. – Вот увидите – я отличная сваха. Не будем откладывать дело в долгий ящик, а покончим с этим сразу. Пойдёмте!
Они прошли в тот самый зал, где сутками ранее состоялся их с атаманом памятный обед. Лже-Золас призвал всех выслушать его, и изложил перед своими сотоварищами предстоящее дело, постоянно украшая свою речь цветастыми фразами, от которых у Лесы разболелась голова. Потом, по его команде, вперёд вышли пять бандитов, и встали перед Лесой, ухмыляясь в нечёсаные бороды.
Двоих из них она знала. Это были те самые типусы с нехорошими рожами, которые пытались её скрутить, и которых она вырубила тогда на глазах у всей публики. Они же были из всей пятёрки самыми молодыми, и самыми отвратительными, если честно. Один взирал на девушку с нескрываемым страхом, другой со злорадной затаённой ненавистью.
Следующим в этой компании был старик, который смотрел на девушку, как смотрел бы на овцу. Четвёртый – ражий мужик, откровенно облизывавшийся на Лесу, и похоже уверенный, что выберут именно его. Завершал картину вертлявый полурослик с бегающими глазами и жуликоватым выражением лица.
Лже-Золас цыкнул на шушукавшихся разбойников, и в пещере повисло глубокое молчание. Леса переводила взгляд с одного кандидата на другого, а десятки глаз следили за ней, затаив дыхание. На кого-то падёт выбор?
– Я выбираю… – начала девушка, и вдруг, повернувшись, указала на Глума, стоявшего поодаль, – его!
Пещера взорвалась удивлёнными возгласами. Атаман разбойников несколько раз открыл и закрыл рот, не в силах справиться с изумлением.
– Вы не перестаёте удивлять меня, принцесса! – воскликнул он. – Воистину, ваш выбор уникален, и мне это нравится! Ну, повезло тебе, Глум! Не пытайся отказываться, желание женщины в этом деле – закон. Итак, властью, данной мне этим благородным обществом, объявляю вас мужем и женой сроком на один год, а далее, насколько пожелаете! Тот, кто посмеет мешать вашему счастью, будет иметь дело лично со мной, но такому человеку лучше бы и на свет не родиться. Всё, аминь! Сейчас мы отгрохаем свадебный пир, и я хочу, чтобы он был шикарным! А вы – молодые, должны будете представить доказательства своей любви, ведь фиктивных браков я здесь не потерплю.
– Какие ещё доказательства? – удивилась Леса.
– Какие сами посчитаете лучшими. Предыдущая пара, например, демонстративно занялась любовью вот на этом столе. Нет, я, конечно же, такого от вас не требую, хоть тогда это было здорово!
– Будут вам доказательства, – сказала девушка, не дрогнув.
– Отлично, будем ждать! Можете занять одну из подходящих комнат, которые мы держим про запас. Глум, ты знаешь, где это.
Пещера, куда привёл её бывший мясник, была небольшой, но всё же побольше и поуютнее того тупика, где она спала в прошлый раз. Из мебели здесь имелась самая настоящая кровать, застеленная чистым бельём, шкаф, старый, но целый, и несколько табуреток.
Едва они вошли, Леса почувствовала огромные руки на своих плечах. Она тут же развернулась и прямо взглянула в глаза своего разбойника-мужа, в которых читалось смятение.
– Девочка! – проговорил он таким голосом, как будто готов был разрыдаться. – Ты уверена?
Леса привстала на цыпочки и поцеловала своего суженного в губы.
– Да, – ответила она, расстёгивая рубашку, – я уверена. Иди ко мне!
Через час в пещеру, где пировали разбойники, ступая немного нетвёрдо, но решительно, вошла совершенно спокойная принцесса и бросила к ногам лже-Золаса простыню, посередине которой красовалось ярко-алое пятно.
Глава 122. И ничего нет
Что-то они делали не так, и Золас это чувствовал, но что именно было не так, сказать не мог. И почему они решили, что Леса вернулась в Торговый город? Если бы это было так, то они должны были давно нагнать её. Но они никого не нагнали. Сворачивать в сторону ей вроде тоже было незачем. Бежать быстрее скоростной машины она не могла.
Вывод один – Леса не возвращалась в Торговый город. Тогда, где же она? Да Инци знает, где!
Впору было разворачиваться и ехать обратно. Он изложил свои соображения всем присутствующим, и с ним мрачно согласились. Но с возвращением и продолжением поисков решили повременить. Надо было проверить, как дошла основная колонна машин и казачья конница до города, и нет ли каких ещё новостей. В общем, в город они решили въехать, а там, как получится.
Теперь Золас жалел, что не взял в машину Рарока, но того было некуда посадить, да и куда девать этого странного парнишку, Луция? Ну, да ладно, Рарок мальчик большой, и за себя постоит, если что.
Вот за кого совершенно не было смысла волновался, так это за Василя. Они с циклопом представляли собой весьма колоритную пару, а уж драться были мастера, ну просто дым коромыслом!
Но вот крыши Торгового города показались вдали, и сразу все увидели странность – город был каким-то зыбким, словно мираж, а ещё, он весь играл и переливался знакомым огненно-радужным свечением. В кабине внезапно запахло чем-то горелым. Но это не был запах подгоревшей проводки, скорее, он напоминал палёную шерсть. Значит, дело было не в машине, а в чём же тогда?
Маранта обернулась, и, перегнувшись через сидение, стала рыться в вещах, которые были у них с собой. Источник запаха нашёлся сразу – это был кристалл, который ей отдали валькирии. Кристалл светился и сиял, полыхал и был огненно-расколённым! Горела, собственно, тряпка, в которую он был завёрнут. Едва её тронули, как от свёртка повалил густой едкий дым, мигом наполнивший кабину. Понятное дело, тряпка вылетела в окно, а кристалл воительница взяла себе на колени, чтобы он не поджёг что-нибудь ещё.
– Въезжаю в город, – сообщила Диана, и они увидели быстро приближающиеся ворота.
Ох, поздно Золас подумал, что въезжать туда не стоит, не выяснив, что это за сияние! Миг, и колёса автомобиля уже не касаются земли. Потому и не касаются, что земли-то, то есть, дороги под ними нет. И ворот нет. И города…
Глава 123. Вход в «преисподнюю»
В отличие от Галля, Михал набрал себе пёструю команду – один охотник из Междустенья, которому он доверял, как себе, (о качествах этого человека хорошо говорило его прозвище – Зубр), один арбалетчик из сыновей Большого Вана, (Михал предпочёл бы, чтобы своих в его группе было больше, но парень очень уж просился с ними, к тому же он был не слабее Зубра, хоть и значительно моложе, а самому Вану приходился, кажется, внуком), и двое казаков, которых Михал приметил ещё во время их первой стычки с монстрами. Предводителю охотников понравилось хладнокровие, с которым эти люди Зигмунда встретили нападение жутких тварей, и их виртуозное владение оружием. Каждый уложил тогда не меньше дюжины врагов, после чего они спокойно вытерли клинки, перекрестились и поклонились кому-то невидимому.
Итак, вот она – лестница, ведущая вниз, в ту часть циклопического комплекса, от которой у них не было карты-схемы. Михал и Галль переглянулись и вместе шагнули на эти тускло освещённые, покрытые каким-то мелким мусором ступени. Их люди следовали за ними, молча, держа оружие наготове. Все чувствовали одно – здесь может случиться и встретиться что угодно. Ощущение опасности, словно витало в воздухе.
Однако весьма долгое время ничего не происходило. Лестничные марши оканчивались площадками, также засыпанными мусором и покрытыми пылью. Михал решил сначала их считать, потом сбился и махнул рукой. Ясно, что они были уже глубоко под землёй. Наверное, через двадцать – двадцать пять таких промежутков, они нашли на площадке ещё один труп.
Человек сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Он был одет так же, как и тот, что лежал наверху, на пороге бронированной двери, только свой противогаз этот держал в руках, лежащих на коленях. Похоже, смерть настигла его, когда он собирался его надеть.
Ещё одного обнаружили на лестнице. В отличие от первых двух он был без каски, (она валялась двумя маршами ниже), и застыл в динамичной позе, словно не шёл, а полз по ступеням, подтягиваясь на руках. Вероятно, у него по какой-то причине были парализованы ноги. Противогаза при нём не было.
Дальше спуск был долгим, монотонным и утомительным своей бесконечностью. У Михала начала кружиться голова от равномерно повторяющихся поворотов, а в душе зарождалась первобытная паника. Они спустились ещё маршей на пятьдесят вниз, и теперь задавались вполне разумным вопросом – а каково им будет подниматься?
Лестница кончилась так неожиданно, что они не сразу поверили своим глазам. Здесь тоже были бронированные ворота, как и наверху, и в одной из створок имелась такая же бронированная дверь, поражающая своей прочностью и толщиной. И так же, как наверху она была распахнута настежь. И так же здесь лежали трупы на пороге, только не один, а несколько.
Эти представляли собой весьма замечательное зрелище. Видно было, что эти люди, во что бы то ни стало, стремились выбраться наружу. А сделать им это помешало то, что ни один при этом не хотел уступить другому. Более того, стараясь протиснуться вперёд, они дрались друг с другом, наносили беспорядочные удары, вцеплялись друг другу в волосы, рвали друг на друге одежду и… застыли навеки, так и не добившись своего.
Тела этих несчастных заполняли дверной проём почти доверху, так что, для того чтобы продолжить свой путь, людям пришлось растащить их, (по большей части по частям), и свалить словно груду мусора на нижней площадке возле дверей мёртвого лифта.
Работа эта была грязной и пыльной. Люди чертыхались сквозь зубы и старались не дышать, чтобы не наглотаться древнего праха. Но когда эта работа была доделана, у членов экспедиции волосы встали дыбом от зрелища, открывшегося по ту сторону освобождённой двери.
А было там сравнительно небольшое помещение – десять на десять шагов, с противоположной стороны которого виднелись такие же ворота с распахнутой дверью в одной из створок. И всё это помещение было завалено телами, словно дровами свеже наколотыми.
Все переглянулись между собой и снова взялись за малоприятное пыльное дело. Хорошо ещё одежда погибших здесь рабочих была сделана из какого-то на удивление прочного, не подверженного времени материала. Это позволило растащить тела, превратившиеся в мешки с костями, сравнительно быстро.
Когда проход был расчищен, Галль, работавший наравне со всеми, вдруг остановился и оглядел эту случайную комнату, словно что-то увидел в ней особенное.
– Ты чего? – спросил его Михал. – Потерял здесь что-то, аль нашёл?
– Я понял, – отозвался Галль, голосом только что проснувшегося. – Дядька Михал, я понял! Это – шлюзовая камера. Я читал о таких. Чтобы не делать вход напрямую, туда, где опасно, в давние времена, бывало, делали такую вот комнату с двумя выходами. Иногда в ней меняли воздух или наполняли на несколько мгновений едким паром, убивающим любую заразную болезнь. Эти люди должны были проходить через эту комнату по одному или небольшими группами, но там, где они работали, случилось что-то страшное, и тогда они ломонулись толпой, заклинили вот эти двери и… выпустили смерть наружу.
– А тот, который наверху, получается – единственный оставшийся в живых, кто добрался до входа во внешний мир. Тогда не он ли?..
– Открыл последнюю дверь и тем самым убил всех, кто сидел там наверху.
– Великий Инци! Значит, этот парень всех угробил тем, что хотел спастись… Эх…
– Возможно, он натворил беды не только здесь, но и… Впрочем, всё ещё надо проверить, прежде чем делать выводы.
– Пошли проверять! – заключил Михал, и они вышли через противоположную дверь в широкий длинный коридор с очень высоким потолком.
И были в этом коридоре ещё трупы в спецовках и касках, а на некоторых были надеты белые халаты и прозрачные защитные маски и повязки из марли, закрывающие лицо снизу по глаза. Окончился тот коридор, конечно же, воротами, распахнутыми настежь, и как бы приглашающими разведчиков пройти в мир, который не мог им привидеться даже в самых фантастических и страшных снах.
Глава 124. Самый страшный треск
Г-грох!
Монстр действовал странно. Ларни думала, что он разгонится или хотя бы раскачается на своих мощных колонноподобных ногах, но нет, чудовище действовало по-другому. Встав перед воротами, как скала, монстр втянул голову, словно гигантская черепаха, и вдруг двинул – выстрелил ей, как тараном, увлекаемым сверхмощными мышцами!
Г-грох!
Раздался звук ломающегося дерева. От удара, казалось, содрогнулось всё Междустенье! Ларни показалось, что ворота пробиты и сейчас упадут, но они выдержали. Всё-таки на их изготовление, когда-то пошли отборные дубовые брёвна и доски, а железные скобы и здоровенные болты, которые врядли мог сработать современный кузнец, достались предкам нынешних охотников от предыдущих хозяев крепости.
Ворота выдержали, но заметно прогнулись и шатались, как больной зуб с крепкими корнями, который никак не хочет вылезать, как его ни дёргают.
Монстр снова втянул свою чудовищную голову. Он делал это не торопясь и, не обращая внимание, на сыпавшиеся сверху стрелы, камни, куски бетона и целые брёвна.
Г-грох!
Как ни странно, второй удар не был таким эффектным. Это объяснялось тем, что разболтанные ворота, ставшими, как бы «мягкими», погасили часть энергии удара, самортизировали, не дали сделать удар жёстким. Но треск дерева повторился, и было ясно, что ворота долго не выдержат.
Ларни пускала стрелу за стрелой, не переставая лихорадочно думать – что теперь? Как им поступить? Эту тварь ничего не берёт, разве что…
– Женщины! – вдруг крикнула она, опустив лук. – Тащите сюда масло! Тащите самогон, смолу, солому, подушки – всё, что может гореть!
Её услышали и поняли. Через считанные минуты, всё, что она требовала, появилось на стенах, и в монстра полетели уже совсем другие снаряды! В несколько мгновений эта ходячая гора превратилась в пылающую гору!
– У-у-ы-ы! – утробно прогудела гора, но не сдвинулась ни на шаг!
Г-грох!
От нового удара заходили ходуном и ворота, и помост над ними! Ларни вынуждена была вцепиться в тонкие поручни, чтобы не свалиться вниз. И тут у неё над ухом словно взревел бык, и вниз ринулось тело, мало уступающее быку размерами.
– Не-ет! Не на-а-до! – закричала Ларни хриплым старушечьим голосом, но было поздно.
Зигван, сын Рыжего Вана спрыгнул с помоста прямо на пылающую спину чудовища. В руках у здоровяка был колун, такой величины и тяжести, какой было не под силу поднять обычному человеку.
А-ать!
Удар заточенного клином лезвия, пришёлся по шее монстра, которую тот не успел ещё втянуть.
А-ать!
Монстр вздрогнул. Ларни не видела, сумел ли Зигван нанести чудовищу сколь-нибудь значительный урон, но то, что оно почувствовало его удар, было очевидно. В следующее мгновение Ларни и все кто был рядом с ней на помосте и выше, на стенах, отчаянно стреляли в нахлынувшую волну монстров! Те, словно поняли, что их живому тарану угрожает серьёзная опасность, и ринулись ему на помощь, бесстрашно карабкаясь на пылающие бока!
А-ать!
Г-грох!
С внутренней стороны ворот полетели щепки, и несколько полуоторванных досок повисли, раскачиваясь, на уцелевших гвоздях. Монстр снова вздрогнул всем телом от удара колуна, но не отступил, и ударил снова!
Ларни сняла стрелой особо ретивого волко-крыса, запрыгнувшего на спину таранного чудовища и нацелившегося вцепиться Зигвану в горло. Другой волко-крыс, запрыгнувший со стороны крупа, скатился во тьму, вереща, пронзённый сразу пятью стрелами охотников. Затем Ларни застрелила одного за другим четырёх зомбаков, бестолково прыгавших внизу, и подумала, что напрасно потратила стрелы – монстр и так растоптал бы их, как это случилось со многими товарищами этих безмозглых существ.
А-ать!
На сей раз колун попал по действительно чувствительному месту. Монстр задрожал всем телом и переступил с ноги на ногу.
Г-грох! Г-грох!! Г-грох!!! Грох! Грох!
Удары посыпались на ворота градом. Брёвна и доски заплясали под ними, готовые рассыпаться. И при каждом новом ударе спина монстра делала под ногами Зигвана опасный рывок…
Когда это случилось, Ларни не удивилась, потому что она уже знала, что так произойдёт. Спина монстра была скользкой от горячего масла, и в один прекрасный момент Зигван не удержал равновесия!..
Если бы у Ларни была верёвка или лестница, или сеть, или хоть что-нибудь, она бросила бы ему это и держала бы до тех пор, пока богатырь не оказался в безопасности. Держала бы, даже если сила тяжести заставила её кости выйти из пазов, даже если бы разорвала пополам…
Но ничего этого у Ларни не было. Ей оставалось только глядеть, как близко-близко, кажется, руку протяни и коснёшься, великан Зигван, добряк и силач, поскользнулся на вздрагивающей от ударов спине монстра, и беззвучно полетел вниз!..
Звука не было слышно, видимо потому, что дружный вопль ужаса, вырвавшийся из десяток глоток, заглушил его собственный крик! Зато звук, отозвавшийся в каждой клеточке её тела, Ларни расслышала хорошо – это был страшный треск ломающихся под ногами монстра человеческих рёбер…