– За тобой дверь, – начала медленно, – Выйди за нее и закрой, – она что-то говорила, но я не слушал. Я не мог перестать смотреть, как ее роскошные черные волосы, собранные в растрепанную косу, переливались под малиновым светом декабрьского заката.

Я выполнил почти в точности ее указание. Закрыл дверь на замок, чтобы никто не смог войти.

– Не с этой стороны, – она отрицательно покачала головой, продолжая смотреть в стену.

– Позволь я сам решу.

– Я погублю тебя, если останешься, – прошептала она, стирая слезу со впалой щеки. А я не понимал, о чем она говорит, не понимал, как она своими словами может выбивать землю из-под моих ног.

– Не говори так, – попросил, не зная, что она имеет ввиду.

– Нас связывает только запретная связь, со мной ты ничего не построишь, – истерично выпалила она, впервые за все время повернув ко мне лицо, – Со мной не будет счастья, – добавила, истерично выгнув брови, и смотря мне в глаза.

Но было поздно. Я слышал, но не слушал. Я видел лишь то, как она красива, слышал лишь как ее губы взывают к поцелую. Я видел лишь то, как ей идет черный цвет, который так элегантно обрамляет ее желанное тело, слышал лишь как ускоряется ее пульс, когда она смотрит на меня. Я точно знал, что не один в этой комнате сошел с ума.

Мне было плевать на доводы разума, я заткнул ее очередное предложение, начинающееся как-то вроде “Ты совсем не знаешь меня…”. Я заставил ее замолчать, накрыв приоткрытые губы своими. Месяц казался невыносимым сроком для разлуки.

– Зря ты это, – прошептала девушка в последний раз, прежде, чем наши языки сплелись в едином ритме.

Я не мог в полной мере насладиться тем, как она красива в этом малиновом свете, я задыхался каждый раз, когда она проводила рукой по моей спине, за которую хваталась, как за скалу, чтобы не свалиться в пропасть. Но это было бессмысленно. Мы уже были там, мы уже тонули.

Я забыл о том, где нахожусь, что должен делать, пальцы сами интуитивно опустились к ее сарафану и заставили его слететь с нежного тела, оставив еще меньше преград между нами. Нас разделяли лишь ее тяжелые вдохи жажды, тонкие трясущиеся пальцы нервно срывали каждую пуговицу с моей рубашки, пока я смаковал ее губы, не в силах насытиться.

– Ты даже не представляешь, как я скучал без тебя, – сбивчиво пробормотал, прибившись к ее шее, которая пахла иначе, чем при последней нашей встрече. Аромата моего табака на ней больше не было, и такой расклад меня больше не устраивал. В мыслях я выбил себе пунктик сделать ей огромнейший запас сигарет, чтобы она всегда только так и пахла. Чтобы она пахла мной.

– Ах… – она лишь выдохнула, когда моя рука легла на ее груди, сминая каждую по очереди, – Я тоже скучала, – сладкий шепот еще больше сводил с ума. Я боялся, что сорвусь, и ее первый раз произойдет в такой спешке, сумбуре, но ничего не мог с собой поделать.

– Останови меня, – попросил в надежде, что это в ее силах, но очередной ее вдох наслаждения отобрал последний шанс, – Ты сказала, что погубишь меня, если не остановлюсь, – вдруг вспомнил ее бред, – Но, знаешь, оно того стоит, – сказал я, избавляя девушку от лифчика.

– Инга, помоги нарезать салат, – я испуганно рухнул на кровать, услышав голос матери за дверью. Мы с ней нервно переглянулись.

– Да, уже иду, – дрожащим голосом ответила черноволосая, в спешке возвращая одежду на себя, – А если бы кто-то нас застал, – с укором сказала она мне, когда шаги в коридоре стихли. В ее голос вернулась привычная грубость, и тогда я смог успокоиться. Эти ноты были признаком того, что все в норме. Было страшно услышать ее плачущий безэмоциональный голос, вот он был признаком, а остальное решаемо.

– Иди резать салатики, а то мамочка беспокоится, – с усмешкой ответил я, не спеша покидать постель, которая пропиталась нашим ароматом.

– Иди к черту! – оставила она последнее слово за собой, захлопнув дверь.

Глава 17.

– А теперь пришло время обмениваться подарками, – после нескольких часов в кругу “семьи”, я уже не могла дождаться, когда торжество закончится, и я просто спрячусь в своей комнате, где никому не смогу навредить.

В душе все еще играла биполярка, и я не знала, как мне стоит поступить. Клаус был слишком сногсшибательным для меня, стоило признать, что я больше не могу не поддаваться магии между нами, но именно она может привести нас к провалу. А, если я этого не сделаю, мне попросту не выжить в этом городе. Грег из-под земли меня достанет и заставит выйти за него замуж, подогнет под себя, сделает рабыней своих стремлений.

Поэтому вместо радости подаркам, я продолжала погибать внутри.

– Вау, Клаус, это так мило, – мама вскрикнула, распаковав коробку от сына, в которой хранился обожаемый ей набор оригинальных пледов, – Спасибо тебе, дорогой.

Я, стараясь хоть немного улыбнуться, открыла свои два подарка. Один – от родителей – коллекция книг по бизнесу, которые мы с Варгом давно уже перечитали, поэтому я сделала в голове пометку, что их вполне можно будет продать. Или сжечь. Второй – от почетаемого Клауса и его жены – это была небольшая коробочка, в которой хранился легкий сатиновый шарф в черном цвете. Совсем не мой стиль. Можно отправить следом за подарком от родителей.

Подождав еще полчаса, пока все обменяются любезностями, я, сославшись на усталость, вернулась в свою комнату и сходу упала на кровать, но непонятная твердость подушки не позволила мне расслабиться. Оказалось, что я приземлилась на очередной подарок, к которому прилагалась открытка с лаконичной подписью:

“Персонально от Клауса”.

Я с любопытством разорвала упаковку и замерла от увиденного. Какую реакцию он рассчитывал получить на ЭТО? Несмотря на мое недовольство прозрачными подарками, я все же примерила то, что содержалось внутри.

Это был шикарный черный кружевной набор нижнего белья, с обожаемыми мною, портупеями вдоль всего тела. В отличии от безвкусицы его жены, эта вещица попала мне прямо в сердце. Смотря в зеркало, я чувствовала себя невероятно сексуальной в таком наряде.

– Я знал, что тебе понравится, – сердце пропустило удар от осознания, что я забыла закрыть дверь. Руки интуитивно вспорхнули вверх, стараясь прикрыть как можно больше участков кожи.

– Выйди, пожалуйста, – настойчивым тоном попросила я.

– Не думаю, что это возможно, – он пожал плечами, запирая двери не с той стороны, с которой бы следовало.

– Ты совершаешь ошибку, – сказала я, удаляясь в противоположную от него сторону.

– Наше знакомство сплошная ошибка, – согласился мужчина, не переставая наступать на меня, чем загнал в ловушку у окна, – Все убеждены, что я пошел гулять со старыми друзьями, так что в этот раз нам ничего не помешает, – его рука нежно обвела очертание моей скулы.

– Пожалуйста, уходи, – из последних сил умоляла я, смотря на Клауса глазами, полными жалости, но знала, что он видел в них лишь огонь возбуждения, который невозможно было скрыть.

– Никогда, – пообещал он, прежде, чем его губы накрыли мои.

Ощущать его на своем рту, оказалось самым умопомрачительным, это отняло последний шанс на спасение. Мы оба погибнем этой ночью, и ничто уже не будет как прежде. Я осознавала это, но ничего не могла поделать, когда его язык провел влажную дорожку от губ к мочке уха.

Его шершавые руки очень крепко сжимали талию, а мои приводили в дичайший беспорядок его темные волосы, от чего из его груди периодически вылетали первобытное рычание удовольствия. Это рождество будет самым неправильным рождеством в моей жизни, но его горячее дыхание на моей коже заставляло пренебречь всем на свете и довериться ощущениям.

Его руки жадно пробили вдоль моего тела, замедляясь на женских округлостях, пальцы танцевали танцы с сосками, посылая по до пяток табун мурашек. Его губы захватили в плен участок моей шеи, неистово ее посасывая и покусывая. Каждый миллиметр меня отзывался на электричество. Все казалось таким одновременно правильным и неправильным. Мы словно были идеально созданы друг для друга, но жизнь не могла обойтись без шутки.

– Я хочу тебя с первого дня, – прошептал Клаус, нетерпеливо бросая меня на черную постель, – С того самого момента, как увидел тебя на той лавочке, – продолжил он, а я задыхаясь принялась расстегивать его рубашку. Пуговицу за пуговицей. Нервно. Порывисто. Жадно, – С того самого момента, как увидел твои глаза не маленькой девочки. Они всегда хранили в себе какой-то вековой опыт и неудержимый огонь, – мужчина продолжал говорить, пока его взгляд с вожделением ловил каждую клеточку меня.

– Так возьми же уже, – я из последних сил сорвала его рубашку и отбросила в сторону, обволакивая руками мощную шею и притягивая напряженный оголенный торс к своему телу, которое извивалось от жажды.

– У тебя уже был…? – мужчина на секунду замешкался, пытаясь сосредоточить на мне свои затуманенные глаза.

– Нет, – честно призналась, ведь давно понимала и принимала тот факт, что моя девственность будет отдана во благо дело, а не во имя собственного наслаждения, и прекрасным бонусом оказалась моя симпатия к Клаусу, мое желания раствориться под ним, – Я хочу, чтобы это был, – без тени лжи проговорила я, возвращая мужчину к себе, – Все нормально, – больше для себя, нежели для него, кивнула я, увлекая в очередном поцелуе.

– Нормально, – с толикой усмешки прошептал он, яростно срывая верх нижнего белья и оставляя меня такой доступной для него.

Его пальцы вырисовывали узоры на моих изящных ключицах, а губы прокладывали верный путь в жерло вулкана. Он уделил внимание обоим соскам, заставил меня выгибаться ему навстречу от желания большего. гораздо большего. Я могла стерпеть многое, но не то, с какой нежностью и трепетом Клаус стягивал с меня трусы, не разрывая зрительного контакта. Его глаза шептали “доверься мне”, и я доверяла. Безоговорочно. Глупо. Наивно. Доверяла.

– Обещаю, я буду очень осторожен, – оповестил он, припадая к моему бедру, рисуя на нем понятные только ему узоры языком. Он увлажнял, а затем слегка дул, покрывая все тело мурашками, заставляя еще более остро отзываться на каждое движение.

Его язык не задержался надолго и поспешил дальше, пока не оказался на сосредоточении всех нервных окончаний в моем теле. Я шумно выдохнула, задыхаясь от тяжести внизу языка. Умирая от того, насколько потрясающе он ощущался там. Не было и толики сомнения, что все происходит именно так, как и должно быть.

– Черт, – выругалась я, судорожно хватаясь за простыни вокруг себя. Казалось, если я не буду держаться за землю, то обязательно куда-нибудь улечу. Потеряю сознание от того, как медленно и томительно он прикусывает все самые нежные складочки и горячо дышит в и так самом горячем месте.

– Все хорошо? – взволнованно поинтересовался мужчина, возвращая свое внимание на мое лицо.

– Более чем, – задыхаясь кивнула я. Взглядом умоляла продолжать. И никогда больше не останавливаться. И он не остановился.

Я вздрогнула от новых ощущений, когда его палец погрузился в меня, ощупывая такие чувствительные стеночки. Он продолжал целовать возбужденную горошину и медленно входил, давая время привыкнуть хотя бы к таким размерам. И я привыкала. Желала еще большего. Судорожно дергала его за волосы, извивалась, позволяла себе быть слабой и беззащитной под ним. Стерпела и второй палец, который добавился вслед за первым. И я бы стерпела все, лишь бы он не прекращал.

– Секунду, – Клаус отпрянул от меня, вспомнив, что сам не до конца освободился от одежды. Его дурацкие синие джинсы полетели в сторону, а вслед за ними и боксерки. Я изумленно уставилась перед собой, осознавая, что вообще впервые в жизни видела мужской орган вживую. Такой большой. Возбужденный. Полностью готовый убивать меня снова и снова. Мужчина нетерпеливо надел презерватив и посмотрел мне в глаза, желая получить ответ на немой вопрос. Я просто моргнула. Без лишних слов и жестов дала зеленый свет. Все, что произошло дальше было полностью моей ответственностью. Моим решением. И винить его за что-либо не имеет смысла.

Я вцепилась ногтями в его сильную спину, когда он навис надо мной, когда его член стал пробиваться в самые глубины меня, когда пришлось закусить ребро ладони, лишь бы не закричать от боли. Заметив мой дискомфорт, Клаус прижал мои запястья к кровати, а сам впился в губы, отвлекая жарким поцелуем от того, что происходило внизу. От того, как он вошел сначала не на полную длину, дал немного принять его размеры. Вышел, и снова вошел, в этот раз вгоняя свой орган до основания, давая мне выгнуться от мучительности момента.

Клаус двигался медленно, растягивая каждое движение на целую вечность, давая прочувствовать каждую секунду, каждый миллиметр. Он стал моим первым мужчиной, подарил первый в жизни оргазм, нежно обнял, когда мы обессиленные упали на кровать, первый, кто шептал мне самые нежные слова преданности и любви, пока я утопала от неизведанной неги. В ту ночь я могла бы навсегда остаться счастливой. Отказаться от мести, планов, бизнеса, смертей и насилия. Нужно было лишь поверить и дождаться, когда он закончит с разрешением всех проблем и увезет меня навсегда из этого ада.

Но моя жизнь с самого моего зачатия была окутана мраком и предательствами. Я не могла полагаться ни на кого кроме всего. Я так и не смогла уснуть, смотря как покоится большой мужчина в моей постели, слушая его размеренное дыхание и восхищаясь простой красотой. Мне нужен был свежий воздух, потому я максимально типо облачилась в халат и покинула спальню, на всякий случай закрыв ее на замок, чтоб никто не мог узнать о нашей тайне.

Я обернулась во все стороны, чтобы убедиться, что никто не станет мешать, и заметила открытую дверь в комнату Клауса и его жены. Оттуда раздавались истеричные вопли, и я как загипнотизированная последовала на звуки, желая узнать, что же происходит.

От стены к стене ходила Марта, разговаривая с кем-то по телефону.

– Да от куда я знаю, что теперь делать? Как мне ему об этом рассказать? – обреченно спрашивала она у собеседника, – Ох, спасибо, братишка, за дельный совет, – с иронией проговорила она, получив неизвестный мне ответ, который очевидно ее не устроил, – Да, мы очень счастливы в браке, но я не уверена, что он готов к этому ребенку, понимаешь? Я боюсь, как он отреагирует, когда узнает об этой беременности, – последнее слово стало эхом отзываться в моей черепной коробке, пока я настойчиво пыталась привести себя в чувства.

Марта беременна. Клаус скоро станет отцом. У Марты и Клауса скоро будет ребенок.

Мысли роились в голове, не давая покоя. Я не могла поверить в то, что услышала собственными ушами. Это казалось какой-то фантастикой. За гранью той действительности, которую познала в эту ночь.

Ну, конечно, чего ты ожидала, идиотка? Еще смела рассуждать стоит ли он предательства плана. Идиотка.

Я не заметила, как оказалась на крыше, набирая номер Варга. Было плевать, что уже четыре часа ночи. Было плевать, что он мог рассердиться. Было плевать на последствия всего, что могло произойти дальше. Я должна была закончить начатое. Больше никаких отвлечений и ложных надежд.

– Дело сделано. Вызывай копов.

Глава 18.

Это было лучшее утро за последнее время. Да, наверное, вообще за всю жизнь. В окно пробивалось яркое солнце. На душе так просто и легко, словно я достиг всего, о чем мечтало. Так и было. Ведь моей мечтой стала эта маленькая чертовка, которая подарила долгожданный покой, стала целой Вселенной, заполнила мысли и подарила веру. Веру в то, что все еще можно изменить.

Я потянулся на кровати, с неохотой открывая глаза, ожидая увидеть под боком любимое нежное тело, но вместо этого мой взгляд поймал две мощные фигуры в полицейской форме. За ними с обеспокоенными лицами стояли мои родители и прятали глаза от стыда.

Я совсем не понимал, что происходит, Инги и вовсе след пропал. Остались только я и последствия. Как они вошли в комнату? Зачем к родному сыну вызвали уполномоченных?

– Попрошу на выход, молодой человек, – проговорил один из заявившихся, а я растерянно моргал, предполагая, что это просто продолжение сна.

– Что происходит? – озвучил я вопрос, который вызывал боль в висках.

– Вы задержаны за подозрение в изнасиловании несовершеннолетней, – прогремел приговор, заставивший меня вскочить.

– Что за бред вы несете? – с возмущением я выкрикнул, понимая, что мне всего лишь надо найти Ингу, попросить ее все прояснить и рассказать полицейским, как все было на самом деле. Попросить ее в очередной раз спасти меня, как умела только она. Мне нужно было лишь заглянуть в ее глаза и прогнать эту тьму, что протягивала ко мне свои отвратительные липкие щупальцы.

– Попрошу соблюдать субордицаю. У вас есть пять минут, чтобы одеться и последовать за нами, – люди в форме отошли к стене, давая больше пространства.

– Мам, где Инга? – требовательно спросил я, отказывая верить в серьезность происходящего.

– А я тебе больше не мама, – отрешенно проговорила женщина, поднимая на меня тяжелый взгляд.

– Не неси чушь! – выкрикнул я, не зная как достучаться до здравого смысл, – Ничего не понимаю, – я почесал голову, решив, что обязательно с этим разберусь.

Пока просто нужно сделать, как они говорят, а потом все обязательно разрешится. Нет вариантов. Все разрешится. Не может разрешится. Теперь, когда мы с Ингой есть друг у друга, все не может быть плохо.

– Молодой человек, поторопитесь, – потребовал полицейский, пока я возился с носками. Сумасшествие. Просто сумасшествие.

На меня, как на убийцу, надели наручники, посадили в автозак и заперли в одиночной камере. Я сидел, смотрел на темные голые стены и смеялся. Все казалось чьей-то плохой шуткой. Периодически я кричал на смотрителей, пытаясь их заставить привести Ингу. Но я ничего не мог. Я был слаб и опустошен. Просто сидел и ждал ее, потеряв ее счет времени.

На утро мне сообщили, что родители отказались оплачивать адвоката. Они решили совсем отказаться от родного сына. Никогда не сомневался в них. Никто не хотел разбираться в ситуации. Ко мне приставили защиту от государства, и через сутки уже пожаловал и представитель.

– Клаус Грай, Вам выдвинуты обвинения за изнасилование несовершеннолетней Инги Ольсен. К сожалению, следствие окончено в ее пользу и дело передано в суд. Все, что мы можем – написать признание и просить самый маленький срок. Большего для Вас сделать никто не способен, – оповестил седовласый мужичок, перебирая документы.

– Вы можете позвать Ингу, – попросил я, чувствуя себя героем бредового фильма.

– Девушка сейчас посещает сеансы психотерапии после изнасилования. Простите, но увидеть вы ее сможете только на суде, который состоится через два дня. Всего доброго, Клаус, – адвокат попрощался и стремительно покинул меня.

Бред. Сеансы психотерапии. Она сама молила меня продолжать, сама позволяла касаться ее везде, где доступ был закрыт для всех остальных, кроме меня. Я не мог ничего понять. Жил в пелене, ожидая суд. Я никогда ничего в жизни не ждал, как этот суд. Я должен был ее увидеть. Должен был понять, что происходит. Я не ел, не пил, не спал. Только ждал.

Из плена забытья меня вырвал голос смотрителя, который приказал встать лицом к стене. Снова автозак. Снова дорога вдоль города, который вдруг стал таким холодным и чужим. Я смотрел и начинал осознавать, что в нем больше нет дома, куда я могу зайти и найти Ингу, увидеть ее всегда сосредоточенный нахмуренный взгляд, услышать подкол и поцеловать нежные бледные губы. Я смотрел на бетонные коробки и понимал, что все закончилось, так и не начавшись. Я ехал и терял надежду.

Меня поместили в отдельную клетку, как какое-то животное. Заставили слушать бредовые обвинения. Но я все слушал. Проглатывал каждую секунду, зная, что совсем скоро откроются двери зала суда и войдет она. Мой черный черт с рогами. Мой личный инквизитор.

И я дождался.

Она, как и всегда, была невероятно прекрасна. Длинные черные волосы струились по черному кружевному платью. Густые черные брови были неподвижны, глаза стеклянные. Ее лицо не выражало ни одной эмоции. Казалось, она была мертва. Я смотрел на эту девушку и не видел в не Ингу.

– Фрекен Ольсен, расскажите уважаемому Суду о том, что произошло в ту самую ночь, – прозвучал строгий голос и я впился в образ Инги, стремясь уловить каждое ее движение, каждое слово, убедиться, что она все еще со мной.

– Мы всей семье праздновали Рождество, – все внутри замерло, когда самый знакомый голос заполнил все пространство, – Когда торжество было окончено, я ушла к себе в комнату отдыхать. Уже готовилась ко сну, как вдруг ко мне вошел Клаус, – выражение ее лица дрогнуло, по щеке скатилась слеза, она попросила прощение у Суда за эмоции, сославшись на то, что ей очень больно вспоминать. А я окончательно переставал понимать почему она говорит весь этот бред, – Он давно бросал на меня странные взгляды, бросал двусмысленные комментарии, но я не обращала раньше на это внимание, пока все не зашло слишком далеко. Он закрыл двери, заломал мне руки и изнасиловал, – внутри все рухнуло от последнего слова.

– Господин Судья… – я вскочил, желая прекратить весь этот спектакль, сказать хоть слово, поговорить с Ингой, но меня заткнули, призвав к порядку.

Весь мир рухнул вокруг. Выходит, я совсем ничего не понимал об этом мире. Она вот так просто сразу после нашего соития пошла и позвонила в полицию. Я лишь хотел знать спланировала ли она это заранее или же просто пожалела о содеянном и пыталась избежать меня. Но ответ сам нашелся, когда она повернулась ко мне. С абсолютно пустым взглядом без тени сожаления, она обдала меня холодом и покинула зал Суда.

Она предала меня.

– Суд постановил приговорить Клауса Грай к четырем годам лишения свободы с правом на досрочное освобождения, – сердце пропустило удар. Еще один. И замерло. Казалось, оно остановилось навсегда и больше никогда не забьется. Никогда больше не заставит меня почувствовать себя живым.

Все кончено. Я все проебал.

Глава 19.

– Инга, поторопись, пожалуйста, через десять минут мы должны выйти, если хотим успеть в церковь, – дверь приоткрылась и раздался голос матери.

– Да, конечно, я уже готова, – кивнула, последний раз бросая взгляд на собственное отражение, которое в последнее время пугало даже меня саму. Я все больше походила на труп, восставший из ада. И без того худощавое тело стало просто мешком с обтянутыми костями, былые мышцы покинули меня, как и все цвета кроме белого и черного. Мертвенно бледное лицо и совсем пустые голоса, я больше не чувствовала ни одного признака жизни.

Через полчаса мы вышли из больницы напротив небольшого храма. Я не была верующим человеком, но ходила сюда ради спокойствия матери. С тех пор как умер отец, мы каждое воскресенье посещали службы, чтобы почтить его память. Это случилось два месяца назад, после того как он долго лежал в коме, пытаясь оправиться после инсульта. Но он не справился. Заключение единственного стало огромным ударом по родителям. Прошло уже полгода его заключения, но мать все еще не могла ничего делать, кроме как болеть и молиться. Бизнес простаивал, всеми делами приходилось курировать мне с поддержкой Варга.

Казалось, что все шло именно так, как и планировалось.

Но это только казалось.

После службы я отвезла маму в больницу, ведь мы обещали вернуть ее на стационарное лечение. Ее здоровье тоже претерпело немало проблем, и теперь требовалось ежедневный надзор врачей и сложные проблемы. Я осталась жить совсем одна в огромном особняке, лишь изредка приглашая Варга переночевать, чтобы мне было не так одиноко.

– Привезешь мне завтра кое-какие вещи. Я тебе список набросаю, – попросила мать, когда мы вместе сидели в больничной палате. Я старалась ей никогда не перечить, во всем помогать, быть самой послушной дочерью, чтобы все усилия не оказались напрасными. Чтобы предательство Клауса не было напрасным.

– Да, конечно, ты же знаешь, я очень люблю тебя, – лицемерно проговорила. Лгать и играть – главная привычка за все эти полгода с той самой ночи. Теперь я не имела права и слова правды сказать. Теперь я не имела права все разрушить.

– Я тоже тебя очень люблю, – мы обнялись на прощание, и я поспешила на выход. До окончания дня мне было необходимо решить еще один вопрос.

– Варг, подъезжай к нашему месту, я заберу себя через полчаса, – позвонила я парню, напоминая о наших делах.

– Буду, – как всегда краток.

Вдвоем мы направились в банк. Сегодня должен состояться еще один транзит. С тех пор как заболел отец, весь бизнес перешел в мои руки. И теперь мы могли понемногу ускоряться в осуществлении плана. За четыре месяца мы вывели со счетов фирмы столько средств, что нам хватило открыть собственный клуб, погасить кредит и начать привлечение собственных клиентов.

– Как там мама? – зачем-то поинтересовался парень, пока мы ждали своей очереди на прием.

– Не знаю, – чистая правда, – С каждым днем она все больше увядает, я пожала плечами, ничего не чувствуя по этому поводу. И это было странно. позвонив в ту ночь в полицию, я думала совесть доканает меня, мне будет жаль стариков, я передумаю. Но ничего этого не было. Все погасло, когда я увидела разочарованные глаза мужчины за решеткой. Внутри меня что-то оборвалось и с тех пор я больше ничего не чувствовала. Остался лишь холодный рассудок, который должен привести к победе.

Сняв необходимое количество средств, мы поехали в клуб, который, будучи начинающимся бизнесом все еще требовал себе много внимания. Мы обходили нужных людей, иногда сами обслуживали особо ценных клиентов, занимались поставками девочек и элитного алкоголя. Мы собирались обойти Грега, самую хищную акулу на севере Норвегии, и это отнимало все наши силы. Поэтому я вернулась поздно ночью. В совсем пустой особняк. Упала на постели, закурив прямо в комнате. Уже ничто не могло мне угрожать. Никто не мог увидеть, как я слаба.

Только ночью я могла позволить себе быть слабой.

На самом деле я была более, чем слабой. Я была разбитой. Покалеченной. Кричала в пустые стены. Сбивала костяшки в кровь. Рыдала. За полгода не было ни одной ночи, когда бы я спала спокойно. Иногда я просто лежала и смотрела в потолок, как зомби, не осознавая реальность. Я не могла понять, что со мной. Казалось, нужно записаться к врачу. Нужно лечиться. Но я не могла позволить себе такую роскошь. Я отрицала любое проявление слабости, поэтому на утро мне приходилось вставать, как ни в чем ни бывало и натягивать маску мертвеца. На деле же я погибала. Все стало безразличным. Все, кроме одного человека. Человека, которого я добровольно предала и обманула. Человека, который не заслуживал этого. Человека, чьи прикосновения я хочу ощутить больше всего в этом гребаном мире. Человека, который успел пробраться мне под кожу и стать самым дорогим. Я даже на собственной кровати не могла спокойно лежать, ведь она вся была пропитана им. Я лежала и видела его, нависающего надо мной, с шеи лишь давно сошел засос, оставленный им, но я продолжала прикладывать ладонь к тому месту, задыхаясь в истерике.

Но я не хотела признавать, что давно заболела заразой под названием Клаус.

В понедельник мне пришлось натянуть очередную маску, надеть заранее приготовленный боевой костюм и отправиться на очередное дело. Вообще-то на самое главное дело. Предстояло то, ради чего мы с Варгом так долго работали. Сегодня мы убьем его. Это единственное, что важно.

– Хорошо, смотри, мы должны попасть в эту точку, там будет ждать наш человек, – в очередной раз прогонял план действий Варг, показывая карту. А я смотрела и внемлела всему, что он скажет. Его слова давно стали священной речью, и я не имела права ослушаться.

– Да, поняла, я сначала сниму охрану, если что-то пойдет не по плану, ты знаешь, что делать, – кивнула я, зная, что все не может пойти не по плану. У нас всегда все получается.

Ближе к вечеру мы принялись за осуществление того, что стоило всех стараний. Я не могла стать его женой. Не могла вынести конкуренции с ним. Его необходимо было снять, чтобы добиться свободы.

Нас было два десятка, но мы действовали как один единый организм, проникли с разных сторон клуба, заполнили собой все этажи, перекрыли утечку информации, сняли охрану, обезвредили его людей и подобрались к самому главному хищнику.

– Кого я вижу, моя невеста пожаловала, – Грег сидел, развалившись на диване в своем кабинете. Еще неделю назад мы договорились об аудиенции, но я знала, что он убьет меня при встрече. Он не мог поступить иначе, потому что знал, что я посмела против него и открыть собственный клуб. Он не терпел, когда кто-то не слушается его. Поэтому я просто обязана была опередить убийцу и стать самой таковой.

– Привет, Грег, – наигранно мило произнесла я, исподлобья смотря на двух телохранителей, которые стояли за ним. Они везде и всегда следовали за ним. Эту проблему должен был решить Варг.

– Что привело тебя ко мне? – спросил он с той же фальшью.

– Необходимо обсудить дела. Не считаешь так? – все вокруг накалялось, виски взрывались от напряжения, но я обязана была закончить.

– Давай обсудим, – снисходительно согласился он. Но я знала, что это ложь, знала, что у него за спиной лежит оружие, его люди до зубов вооружены, меня прикончат и не моргнут. Но мы были впереди, – Какого черта? – Грег вскочил, когда увидел, как два его охранника рухнули на пол. Сильнейшее снотворное сработало на славу. Варг действовал четко и слаженно, я никогда в нем не сомневалась.

– Думаю, ты сам понимаешь, как в нашем бизнесе все происходит, – хладнокровно произнесла я, подставляя к его голове пистолет. Двери выломали и в кабинет порвались мои люди, заставив почувствовать себя еще более уверенно.

– Сука, – выругался Грег с обреченностью в глазах. Я не была жестокой. Не собиралась его истязать так, как любил делать это он. Я спустила курок и вынесла ему мозги без капли сожаления. Я сделала то, что должна была и ничего не почувствовала. Надеялась, что хоть это вызовет эмоции, но пустота внутри продолжала поглощать меня.

Вокруг раздались крики ликования. Варг угощал весь клуб за своей счет, команда прибирала к своим рукам, все, что видела, а я опустив руки пошла к черному выходу. Все было кончено, а радости так и не было. В голове роились мысли о том, насколько все неправильно. Это я должна сидеть в тюрьме, а не Клаус.

Пред.1 ...4 567 8 След.

Отвратительная мечта

С этой книгой читают