– От скуки с тобой точно не умрешь, – рассмеялся ей в лицо, заводя руки над головой, чтобы перестала со мной сражаться, – Ты моя самая отвратительная мечта, – признался ей, прокладывая дорожку из поцелуев от мочки уха к шее. С ней я всегда был в полной боевой готовности. Она заводила одним лишь своим взглядом, голосом, малейшим движением. С ней я чувствовал себя сексуально озабоченным. Все время было мало.
– А ты моя главная мечта, – она приподнялась и впилась в мои губы, требуя ласки, требуя большего, но я ничего не мог предложить ей. Как только мы покинем стены камеры, наши пути разойдутся, иначе и быть не может.
Через неделю нам было назначено апелляционное слушание. По такому случаю даже выдали новую чистую форму, позволили идти без наручников и даже разговаривать. Я поставил все ставки на это дело, надеясь, что адвокат сможет добиться нужного результата.
– Объявляется апелляционное слушание по делу об изнасиловании, – объявил судья, и механизм был запущен. Я потерял связь с реальностью, не заметил, как мои руки интуитивно взяли хрупкую ладонь девушки, пытаясь внушить ей надежду.
– Знай, что, чтобы ни произошло, я очень сильно тебя люблю, – прошептала она. И почему-то я ей верил. Не хотел признавать, но она с первого дня знакомства значила слишком многое. Она была права и в том, что многое можно простить, когда любишь. Я не был уверен, что все забыл, но желание вдыхать ее аромат было выше всяких обид.
– Уважаемый Суд постановил освободить от тюремного заключения Клауса Грай и Ингу Ольсен, – я шумно выдохнул, не веря в реальность происходящего.
– У нас получилось, – прошептал, наблюдая как решетка отдельной камеры открывается, и нам позволяют пойти собирать вещи.
– У нас получилось, – вторит моим словам девушка и бросается на мне на шею.
От переполняющего восторга, я закрутил ее в воздухе, оставляя поцелуи на каждом участке кожи. И пусть через 24 мы разойдемся в противоположные стороны, у нас был этот момент ликования и счастья, когда я мог позволить себе не скрывать привязанности к Инге.
Эпилог
Едва солнце приблизилось к горизонту, тяжелые металлические двери со скрипом отодвинулись в сторону, позволяя преодолеть проклятую преграду двум загубленным друг другом жизням. Юная восемнадцатилетняя девушка, достигшая небывалого ранее истощения, жадно глотала кислород, все еще не веря, что им обоим удалось выбраться на свободу и все еще не могла перестать проклинать собственные отвратительные мечты, которые завели ее и любимого человека в страшное положение.
С новым порывом ветра она вдруг рассмеялась, вспоминая слова Клауса о том, что он способен построить свое счастье с ней даже на прахе других. Теперь все эти обещания казались далекими, но она не собиралась отказываться от них даже спустя года.
– Прощай, Инга. Надеюсь, больше не увидимся, – пока девушка погрузилась в собственные мысли, мужчина уже решительно закинул рюкзак за спину и поспешил удалиться от места тюремного заключения. За свою, как ему казалось, долгую жизнь, он пережил слишком много бед и разочарованием, и теперь собирался заняться тем, что на самом деле приносит удовольствие.
Черноволосая встрепетнулась, заметив, как фигура в капюшоне все быстрее теряется из поле зрения. Очередной порыв октябрьского пробирающего до костей ветра позволил ей в полной мере ощутить, что все реально и теперь нужно как-то искать выход из ситуации.
Инга поспешила в особняк, который покойные приемные родители давно переписали на нее. Стоило только увидеть старую комнату, как слезы полились нескончаемым потоком. Она рухнула на постель, которая, казалось, даже спустя года хранила аромат их близости. Девушка знала только одно в своей жизни – любой ценой необходимо вымолить прощения у мужчины, которого столь цинично предала.
Черноволосая, не обращая внимания на поздний час, поспешила в парк, в котором надеялась застать самого дорого человека. Казалось, ничего не изменилось. Клаус все так же одиноко сидел на скамейке, смотря куда-то вдаль, вспоминая как всего два года назад в этом самом месте столкнулся с девушкой, которая навсегда испортила его жизнь.
– Знала, что найду тебя здесь, – тихо произнесла Инга, приземляясь рядом с мужчиной.
– Убирайся, – властным голосом приказал он, не собираясь вступать в диалоги с той, кто смог разбить то, что, казалось, и так не подлежало восстановлению.
– Никогда, – решительно произнесла девушка, уставив глаза на безэмоциональное лицо Клауса.
– Какого хрена тебе еще от меня нужно? – мужчина вдруг вышел из себя, не имея больше сил сдерживать эмоции. Он грубо схватил ее за подбородок, не позволяя отвести от себя взгляда, – Ты и так получила все, что хотела! Бизнес, статус, империю, Варг с огромным удовольствием оденет тебе кольцо на палец, можешь в любую минуту убить своего отца, и ничего тебе не будет за это. Все твои отвратительные мечты осуществились, так какого хрена ты все еще здесь? – с ядом прошипел он, откидывая от себя девушку, не скрывая презрения.
– Мне нужен только ты, – Инга вернулась к ритуалу, который проделывала все последние месяцы, как только выпадал удобный случай. Она обхватила тело мужчины, не позволяя ему сбежать, – Я только твоя, – истерично выпалила она, – Прошу. Умоляю тебя. Что угодно, только не прогоняй. Мы еще можем быть счастливыми, – срывалась на крик, – Я не выживу без тебя! – девушка уже не сдерживала слез.
– Скажи это еще раз, – потребовал Клаус, приподнимая за подбородок лицо черноволосой.
– Что? – немного отойдя от рыданий, переспросила она.
– Скажи мне это. Поклянись, что ты принадлежишь мне. Навсегда, – с вибрацией в груди потребовал он, проклиная себя за то, что все еще слаб перед своей маленькой дьяволицей.
– Я твоя, – девушка взобралась поближе к мужчине, оставляя невесомые поцелуи на его щетинистой скуле, продолжая шептать мантру, – Твоя. Только твоя. Навсегда. Твоя, – ее покусанные губы приблизились к его с рассеченной кожей.
Они столкнулись в бешенном танце, которого еще никогда не было за все время отношений. Поцелуй был наполнен вселенской горечью и миллионом обещаний, и их уже ничто не могло разорвать.