На часах пять вечера. Большинство нормальных людей сейчас в кругу семьи или друзей готовятся к празднованию Нового года. И только у меня одной всё вверх тормашками. Но я решила хотя бы в этом вопросе расставить все точки над «и».

– Спасибо, что согласилась встретиться. Я тебя надолго не задержу…

Когда я подхожу к столу, за которым расположился Константин Станиславович, он тут же поднимается и отодвигает для меня стул.

– Мне просто надоело, что вы забрасываете меня сообщениями и бесконечно названиваете.

– Понятно… Будешь что-нибудь? – мужчина подталкивает ко мне меню.

– Нет, спасибо. Давайте ближе к делу.

– Хорошо. Ты как вообще?

– А по мне не видно?! – горько усмехаюсь, наблюдая за тем, как Симанович тянется к своей чашке с кофе.

Нервничает. Неловко ему. А мне уже всё равно.

– Сонь, я должен извиниться за тот… эпизод на корпоративе… Мне не стоило приставать к тебе, учитывая сколько ты выпила. Но я совру, если скажу, что я этого не хотел… – быстро тарабанит пальцами по столешнице, подбирая подходящие слова. – Ты – очень красивая, интересная и энергичная девушка. Но дело даже не в том…

– И в чем же дело? – торопливо подталкиваю его к сути.

– Меня это, конечно, не оправдывает, но ты до безумия напоминаешь мне одного человека, которого я когда-то очень сильно любил. Девушку, мою первую любовь… С которой из-за моей недальновидности и её вспыльчивости у нас ничего не сложилось в своё время. И я об этом в какой-то степени жалею до сих пор, но прошлое же не вернёшь… Кстати, её тоже звали Соней. То есть и сейчас зовут, но я понятия не имею, где она…

– Оу, даже так… – удивлённо хлопаю глазами. – Неожиданно, если честно.

– Когда я впервые увидел тебя в офисе, я просто язык проглотил от внешнего сходства. Подумал, что с ума схожу и передо мной она в наши юные годы… Такая же бойкая и загорелая. Умом я понимал, что такого быть не может, но не получалось избавиться от навязчивых ощущений, что твое появление – это будто второй шанс для меня. Что я должен что-то сделать.

– И поэтому вы решили соблазнить меня? Только потому, что я похожа на вашу первую любовь? Вы же шутите?! А о своей жене вы подумали? А о моем женихе?

– Я не собирался соблазнять тебя. Мне просто хотелось узнать тебя получше, чтобы найти как можно больше отличий между вами. Чтобы убедить себя, что ты – это совсем другой человек. При этом неосознанно я желал, чтобы ты начала мне симпатизировать. Однако всё вышло из под контроля… Потому что ты стала нравиться мне по-настоящему. Но я прекрасно понимал, что у нас ничего не выйдет. Я не собираюсь уходить от жены: она меня более, чем устраивает. Хотя мне льстит, что я смог привлечь твоё внимание и незримо соперничать с твоим молодым женихом…

– И много у вас было таких молодых и ведомых клуш, как я? – слушать Симановича становится невыносимо, потому что его образ, который до этого я больше месяца себе вырисовала, продолжает трещать по швам.

Он самый обычный харизматичный мужик с комплексами, который решил свои фантазии о несостоявшейся любви отыграть на мне. А я повелась на его хорошее отношение, его псевдородительскую заботу и защиту. Этого всего мне стало недоставать после смерти моего отца.

– Ты одна. Жене я был верен всегда. И ты не клуша! Будь я на лет десять, хотя бы, моложе, у нас бы могло всё получиться… Я бы точно стал бороться за тебя с твоим женихом! Чего ты смеёшься?

– Это смешно! Всё, что вы говорите! Вы сами себя обманываете. Если бы я вам и правда нравилась, вас бы ничего не остановило. Ни возраст, ни жена, не мой Даня… Никакие запреты и рамки! Но я очень рада, что вы вовремя забуксовали. Потому что я ещё в тот момент, когда вы полезли ко мне под платье, поняла, что этого всего не хочу. Мне это не нужно. Вы мне не нужны. Меня влекло к вам только потому, что в конце апреля этого года я потеряла отца, и до сих пор тяжело переживаю утрату. Ничего не предвещало его внезапной смерти. По дороге на работу у него ни с того ни с сего остановилось сердце… – как я не стараюсь держать себя в руках, но слёзы всё равно бесконтрольно застилают глаза.

– Соболезную тебе… – Константин Станиславович тянет руку в мою сторону, но я вовремя отшатываюсь от неё.

– Не надо… Ну что, мы с вами всё прояснили? Я не нужна вам, вы – мне. Чтобы больше не смущать вас на рабочем месте, я после январских праздников увольняюсь.

– Это лишнее. Уйду я!

– Это очень благородно с вашей стороны, но я уже всё решила. Мой жених знает про наш с вами поцелуй, и хочет отменить свадьбу. Я должна сделать всё, что в моих силах, чтобы доказать ему, как я им дорожу. Я очень хочу, чтобы он меня простил!

– Зачем ты ему рассказала? – претензия из уст Симановича звучит по меньшей мере нелепо.

– А что? Боитесь получить по морде? Или думаете, что он к вашей жене пойдёт?

– Нет. Но зачем ты сделала это? Тем более, ничего особо и не было…

– Не было, потому что я вовремя смогла вас остановить. Разве не так? К тому же, лично для меня, позволять другому мужчине себя трогать и целовать – это измена.

– Пусть каждый останется при своём мнении. Но я тоже планирую уволиться после праздников. Элла Львовна видела нас: она пристыдила меня, когда ты сбежала на такси с корпоратива…

– О, и до вас тоже успела докопаться…

– Да, она и до этого несколько раз в офисе и в кафе намекала на то, что я к тебе неровно дышу. Я даже как-то сорвался, если помнишь. Не хотел, чтобы кто-то заметил моё особое отношение. В общем, уже неважно. Но ты лучше подумай, стоит ли терять хорошее место, ведь я замолвлю за тебя словечко Филиппу Ильичу перед увольнением. Получишь заслуженную должность.

– Спасибо, но не надо! У него был шанс повысить меня, но он решил иначе. Я в любом случае уйду. А теперь – мне пора!

– С наступающим, Соня! Пусть в Новом году ты будешь счастлива! И ещё раз – прости меня! Я не хотел, чтобы всё так вышло…

– Вы меня тоже простите! – встаю из-за стола и надеваю на плечо сумку. – В таких ошибках виноваты двое. С Наступающим, Константин Станиславович! И – счастливо!

Выхожу из кафе и, поправив воротник, спешно направляясь в сторону метро.

Приехав на нужную мне станцию, я поднимаюсь наверх и ищу ближайший супермаркет.

Несмотря на то, что до Нового года остались считанные часы, народу в магазине полно. Но я не теряю надежды всё успеть. Набираю несколько видов салатов на развес, мясной и сырной нарезки, фруктов. Не забываю и про шампанское. Пока топчусь в очереди на кассу, стягиваю с прилавка два красных колпачка Деда Мороза. Кладу их в свою корзину.

Отгоняю от себя мысли о том, что моя попытка может провалиться. Я должна попробовать!

– Как ты узнала, что я ещё здесь? – Даня открывает мне дверь почти сразу, на его лице недоумение и растерянность.

– Привет! С Наступающим! – протягиваю ему пакет с продуктами и бутылку, напяливая на лицо улыбку.

– Сонь, что ты тут делаешь?

– Как что? – демонстративно смотрю на часы. – Хочу отметить Новый год со своим женихом. Всего-то два часа осталось.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – после затянувшейся паузы, выдаёт Васильков, но дверь перед моим носом до сих не закрывает.

Колеблется. Это прекрасный знак!

– Сомневаюсь, что встретить Новый год в одиночестве лучше. Или ты не один? – перед глазами всплывает лицо круглолицей секретарши, которая, судя по всему, с радостью бы составила компанию Дане.

– Один.

– И я одна… – выдаю с заметным облегчением. – Мама у подруги отмечает. У неё своя тусовка.

– Хочешь сказать, ты запросто простила меня за мой обман?

Даня выглядит неважно. Под его глазами пролегли огромные тёмные тени. Футболка надета задом наперёд. На лице двухдневная щетина, хотя раньше он всегда брился каждый день. Очевидно, что Васильков, как и я, плохо спал сегодня ночью. Его кулаки сбиты, взгляд – потерянный. Он страдает от разлуки со мной. Я тоже мучаюсь без него.

– Предлагаю немного перекусить оливьешкой и поговорить. Что скажешь? – трясу перед его носом пакетом с едой. – Мне плохо без тебя, Дань!

– Ладно, заходи! Но это ничего не значит.

– Как скажешь! – закрываю за собой дверь, чувствуя необычайный душевный подъем от того, что первый шаг навстречу сделан.

Может, мы всё-таки будем с ним счастливы вместе в Новом году?

20. «Докажи себе»

Новый год мы с Даней встретили вместе в квартире его бабушки. Поели, посмотрели телек, даже немного выпили. Но под бой курантов Васильков отказался поздравлять меня с праздником, как это было раньше.

Когда я потянулась к нему, чтобы поцеловать, он отвернулся от меня, даже не подставив щеку. Сказал, что это ни к чему. Хотя когда звонили его родители, Даня позволил мне принять их поздравления, создавая иллюзию, что между нами всё, как прежде. Но как прежде уже не было.

– Ты больше не хочешь быть со мной? – осмелилась я спросить, когда Даня выделил мне спальное место на диване.

Сам он собирался лечь на раскладное кресло.

– А есть разница, чего я хочу? – фальшиво усмехнулся.

– Конечно, есть!

– Тогда – я не хотел бы, чтобы ты отдавалась какому-то мужику в подсобке на корпоративе, но ты же отдалась! Разве в тот момент ты думала о том, что станет с нами после этого? Нет. А обо мне? Нет. Теперь уже ничего не изменить.

– Но я… Я ему не отдавалась! – от волнения мысли путаются. – Да, мы целовались, но секса не было. И именно потому, что я подумала о тебе. Вспомнила о том, что между нами с тобой нечто большее и ценное, чем мимолетная страсть. Понимаю, это звучит кошмарно и нисколечко меня не оправдывает, но, я клянусь, как только он задрал моё платье, я его сразу оттолкнула! Меня тогда будто кипятком ошпарило от омерзения. Стало тошно от того, что я уже позволила себе сделать… Что, ты мне не веришь? Но ты же читал моё письмо!

– Я прочитал только первые две строчки. Мне хватило…

Я тут же стала осматриваться в поисках своего мобильника.

– Не надо мне уже ничего доказывать, Соня. Иногда моральная измена хуже физической. Мне просто нужно как-то это пережить… И ты привыкнешь.

– Но я не хочу привыкать!

– А придётся.

***

Новогодние праздники тянулись для меня страшной пыткой в одиночестве. Я не могла нормально есть, не могла толком спать. Даже плакать теперь не могла.

Мне несколько раз звонила Дарина, звала к ним в гости вместе с Даней, но у меня язык не поворачивался сказать ей, что он ушёл от меня. Я и сама не могла с этим смириться. Надеялась на что-то… Хотя Васильков не отвечал на мои звонки и сообщения. Просил не дергать и дать ему время.

Вот почему я такая дура?! Почему не смогла раньше просто сесть и поговорить с Даней? Или же уволиться сразу, когда почувствовала, что меня слишком сильно влечёт к человеку, к которому тянуть не должно?

Ещё размышляла над тем: а будь я на месте Дани, смогла бы я его простить за влечение к другой женщине? За поцелуй с ней?

Я уверена, что секретарша из их компании с удовольствием бы прибрала Василькова к рукам, будь он свободен. Мне хватило одного взгляда на неё, чтобы всё понять. Она, по ходу, всегда была в полной боевой готовности и лишь ждала моего промаха, который я по глупости всё же совершила.

Так что? Смогла бы я простить?

Да от одной мысли, что Даня обнимает другую, улыбается ей, мне хочется рвать и метать. Но я даже на подсознательном уровене понимаю, что это невозможно. Он настолько любит меня, что никогда не давал ни одного повода для ревности.

И как Дане только в голову могло прийти, что он меня не достоен? Это я его не достойна! Ни его, ни той любви и заботы, которыми Васильков меня окружал все эти годы. А я умудрилась сделать ему больно.

Ближе к концу праздников, через день после Рождества, в дверь позвонили.

Я уже по обыкновению валялась на кровати и тупила в телевизор, понятия не имея, который час. К тому же, я не ждала гостей, поэтому напряглась.

Какого же было моё удивление и неописуемая радость, когда за дверью я увидела Даню.

– Привет! А ты чего ключом дверь не открыл? Заходи! – не могла скрыть своего оживления.

– Потому что я без предупреждения.

– Чайник поставить? Или, может, хочешь перекусить? – сначала спросила, а потом вспомнила, что за эти дни я ни разу не стояла у плиты.

Питалась покупной готовой едой, которой, кстати, тоже уже не осталось.

– Нет, спасибо! Я за вещами. Маленький чёрный чемодан в шкафу? Я могу его у тебя одолжить на время?

От смысла его слов меня словно парализовало и окатило пугающей неизбежностью.

– Можешь… Стоп, подожди, Дань! Куда ты собрался?

– Жильцы заселились в бабушкину квартиру. Я у Виталика поживу несколько дней, пока не найду себе вариант для съёма. В праздники многие предложения уже устарели.

– Зачем у Виталика? У него же жена и двое детей… Ты можешь жить здесь столько, сколько тебе надо. Тем более, что ты платишь за эту квартиру. А я увольняюсь: мне пока что будет не по карману съём. Если тебе со мной совсем невозможно жить, то я перееду к матери. Только скажи…

– Я не собираюсь тебя отсюда выгонять. К тому же, жильё оплачено вперёд до марта. Но и с тобой оставаться не могу…

– Почему? – делаю глубокий вдох, набирая в легкие побольше воздуха. – Я не буду тебе досаждать. Согласна на любые твои условия, только не уходи… Не бросай меня!

Со слезами на глазах наблюдаю за тем, как Даня достает чемодан, и начинает туда складывать свои рубашки, брюки и носки.

– Я много думал и понял: ты не сможешь жить со мной… – Васильков устало присаживается на нашу кровать и опускает голову на руки. – Со мной у тебя не будет того накала в отношениях, к которому ты привыкла.

– Что за глупости? – смахнув слёзы, решаюсь подойти ближе. – Не нужен мне никакой накал. Мне нужен ты!

– Ещё как нужен накал…

– Нет, с чего ты взял?!

– Но это не твоя вина… – не слышит меня и продолжает грустно рассуждать Даня. – Всё дело в нездоровых отношениях, которые были у твоих родителей. Ты сама мне ни раз рассказывала, что они всегда жили, как кошка с собакой. А ты невольно с самого детства была вовлечена во все их разборки и конфликты. Меня до сих пор трясёт от тех твоих детских историй, когда ты была вынуждена из-за их ругани в мороз убегать из дома только для того, чтобы они успокоились, и вместе шли искать тебя по темным улицам…

Да, таких случаев было не счесть. Иногда родители настолько сильно увлекались взаимными претензиями и криками, что не замечали моего отсутствия часами. Я могла сидеть на заснеженных качелях в соседнем дворе и, стуча зубами, рыдать полночи, пока до них не доходило, что меня нет. Потом они оба извинялись – особенно отец, и божились, что такого никогда больше не повторится. Но это происходило почти каждый день.

Маленькой я до ужаса боялась, что они разведутся. Папа даже пару раз уходил из дома. Однако всегда возвращался. Тогда говорил, что ко мне. Но я выросла, а их конфликты всё равно не стихали. Позже, на мой вопрос о разводе отец мне объяснил, что вот такая вот у них извращённая форма привязанности друг к другу. Что вместе им невыносимо, но врозь – ещё хуже.

– Знаешь, Сонь, я раньше думал, что ты каждый раз избегаешь ответственности в отношениях, бежишь от долгосрочных обязательств… Но, нет. Ты бежишь от себя! От осознания того, что тебе не нужны нормальные здоровые отношения. В них ты теряешься. Тебе нужно постоянно быть на взводе, чувствовать напряжение, нервничать и переживать. Если этому нет места в твоей жизни, ты ищешь раздражители на стороне. Ты пытаешься любой ценой расшатать себя на сильные эмоции. Вернуться в то нестабильное состояние, в котором ты постоянно находилась, живя со своими родителями. Я для тебя слишком ровный и спокойный. Я не люблю склоки и конфликты и стараюсь их избегать. А ты, похоже, ищешь мужчину, с которым у тебя вся жизнь будет, как на американских горках. Умом ты понимаешь, что это тяжело и неправильно. Ты же всегда осуждала своих родителей за их поведение. Наверное, поэтому ты и дала мне шанс. И даже прилично продержалась. Но перед свадьбой взяла и запала на этого взрослого мужика, который вёл себя непредсказуемо. Играл с тобой. Тем самым, трепал тебе нервы и будоражил кровь…

Несколько секунд я ошарашенно молчу, сбитая с толку.

– Если всё так, как ты говоришь, то почему я тогда остановилась? Почему хочу остаться с тобой, а не с ним?

– У меня нет ответа на твой вопрос, но, я думаю, что это самообман. Разум тебе подсказывает, что лучше спокойствие и стабильность. Ну или ты просто, наконец, поняла, что тот мужик пытался тебя использовать…

– Бред! Я поняла, что ошиблась. Я жалею об этом каждую секунду и мечтаю, чтобы ты меня простил. Мне без тебя фигово, Дань!

– Ты просто привыкла ко мне. Но тебе со мной скучно…

– Неправда! Пожалуйста, дай мне ещё один шанс доказать, что я для тебя готова на всё? Ты тогда сказал, что устал бежать за мной… За мной больше не надо бегать! Теперь я готова бежать за тобой куда скажешь. Давай распишемся сразу после праздников? Зачем ждать конца января? К черту пышную свадьбу! Хочешь переехать из этого города – я только за! Мне всё равно, где жить, лишь бы ты был рядом… Ещё, кажется, мне теперь срочно нужно искать себе психотерапевта. Ты знаешь, что я их терпеть не могу. Особенно после клиники… Но ради тебя, ради нашего совместного счастья я готова работать со своими подсознательными установками родом из детства… – воодушевленно произношу, надеясь увидеть в глазах Василькова поддержку.

– Сонь, это всё красиво звучит, но это только слова… – Даня встает с кровати и снова принимается за чемодан.

– Я докажу! – вскакиваю за ним.

– Мне ничего доказывать не надо. Докажи себе. Если ты действительно всего этого хочешь…

Даня с характерным звуком закрывает чемодан, берет его за ручку, бросает на меня пронизывающий, тоскливый взгляд и выходит из комнаты.

21. «Не убежишь…»

Три месяца спустя.

– Ха-ха! Вы только посмотрите, какой я тут красавчик! Как заразительно танцую! Моя жена точно не ошиблась в выборе, да, лапуля? Ой, а над этой фоткой я, наверное, час ржал! Здесь такое ощущение, что у меня над головой светящийся нимб…

Яков, муж Дарины, решил повеселить нас своей коллекцией забавных фотографий и видео.

– Соня, а здесь ты отжигаешь! Смотрите до конца! Вам ни один профессионал с такого ракурса не снимет, как я.

– Да уж! Это точно! – уже обливаясь слезами от нескончаемого хохота, я вытираю их тыльной стороной ладони, но не могу остановить новый приступ смеха, когда Яков показывает нам очередную фотку со своего смартфона.

– Кулаков, ты им лучше покажи, что наснимал, когда у сцены под стол завалился! Вот там реально топ-репортаж! – подсказывает мужу Дарина.

– А, точно! Сейчас! Но, предупреждаю, в том видео есть нецензурная брань. Я же не ожидал, что запнусь за чью-то сброшенную туфлю… Такое будущим детям точно не покажешь!

Мы с Даней тепло переглядываемся. Васильков, обнимая, придвигает меня ближе к себе и по обыкновению лёгким движением касается губами моей макушки. При этом продолжает рассматривать снимки с телефона Якова. Я, уткнувшись носом в его рубашку, вдыхаю давно уже ставший родным запах, ощущая, как ритмично в груди бьется сердце.

– Васельковы, без преувеличений могу вам сказать, что ваша свадьба была самой лучшей из тех, на которой мне удалось побывать в качестве гостя!

– Полностью согласна! – поддерживает мужа Дарина, жестом предлагая добавить мне в тарелку её фирменный мясной салат с ананасом. – Не зря Соня столько времени билась с организацией свадьбы. На мой взгляд, всё прошло идеально! Мы с Яшей до сих пор вспоминаем…

– Я рада, что вам всё понравилось. Но, к сожалению, без косяков не обошлось. Один внешний вид ведущего чего стоил… – улыбаясь, возражаю. – Как можно было прийти на свадьбу без переднего зуба?

– Да ну! Это пустяк! Тем более, он в начале мероприятия всё грамотно обыграл. Если бы ты мне не сказала, что ему кто-то выбил зуб накануне, то я бы подумала, что это действительно часть его образа.

– Ага, ты реально веришь в то, что я бы намеренно выбрала ведущего без зуба? Он ещё, как назло, на всех профессиональных фотках широко улыбается…

– Я бы на его месте не стал вставлять зуб, а оставил дыру, как часть амплуа. Ценник бы на его услуги сразу возрос! – хихикая, подхватывает идею супруги Яков.

– Да, его компания и без этого недешевое удовольствие… – недовольно бурчу.

– Сонь, не парься! Я тебе уже сто раз говорила и повторю ещё – всё было отлично. И ведь главное не эти мелочи…

Тут я согласна с Кулаковой. Несмотря на всю нервотрепку с организацией до и накладки во время свадьбы, главное было в другом. Дарина не знает, что наша совместная жизнь с Даней всего за месяц до торжества была на грани разрыва. Она даже не догадывается, через какие метания прошли мы оба прежде, чем Васильков сжалился и дал мне второй шанс.

Он вернулся ко мне спустя неделю после праздников, чтобы ещё раз поговорить начистоту и вместе прийти к какому-то решению. Будем ли мы ещё пытаться понять друг друга или нет? Отменяем свадьбу, переносим на неопределённый срок, или всё-таки женимся?

Когда каждый выговорился, прокричался, проплакался, высказал все претензии – стало понятно, что у нас до сих пор было одно общее желание на двоих, и заключалось оно в том, чтобы остаться вместе. Так мы и поступили. Даже свадьбу решили не переносить. Просто собрались с мыслями, откинув в сторону все обиды и недомолвки, и постарались забыть о том, что произошло. Пришли к совместному выводу, что эти испытания лишь укрепили наш союз.

Я, как и планировала, уволилась сразу после новогодних праздников. Сейчас уже и не вспомню, чем там на эмоциях аргументировала это Филиппу Ильичу, но удержать он меня не смог. Даже, когда предложил немного поднять оклад. Я была настроена решительно.

Через несколько недель после свадьбы мне удалось найти новую работу в небольшой компании, где меня сразу взяли на желаемую должность, предоставив в подчинение двух молоденьких девушек, которые только в прошлом году закончили университет. А моей начальницей стала активная, целеустремлённая женщина лет пятидесяти, что меня более чем устаивало. Мы с ней быстро поладили.

По словам Дарины, Симанович от них до сих пор не ушёл. Он попробовал уволиться вслед за мной, но Филипп Ильич уговорил его остаться. Кулакова хоть и не знала, что между мной и Константином Станиславовичем произошло, но теперь мне про него почти ничего не рассказывала.

У меня, конечно, закрадывалось подозрение, что Элла Львовна могла пустить про нас с Симановичем слух, который бы непременно дошёл и до Дарины, но подруга эту тему со мной не поднимала. Я на сей счёт окончательно успокоилась.

И да, после того, как я уволилась, мы с Кулаковой стали намного больше и теснее общаться. Уже несколько раз проводили время вчетвером – С Даней и Яковом. А сегодня вот мы с Васильковым, наконец, выбрались к ним в гости, чтобы отведать плов по особому рецепту, который готовил муж Кулаковой. Сама Дарина не удержалась и нарезала разных салатов, от которых ломился стол, и уже удовлетворенно вздулись наши с Даней животы.

– Так, Сонь! Ты ещё этот свекольный не пробовала! – Кулакова протягивает мне красивую салатницу.

– Спасибо, но я что-то пока больше не могу… Хочется размяться!

– О, может караоке включим? – оживившись, вскочил на ноги Яков.

О, да! Мы на свадьбе вдоволь насладились его вокальными данными. Но перспектива лопнуть от переедания ещё хуже.

– Погодите, Глеб звонит! Я сейчас! Сами пока настройте всё… – муж Дарины выходит в коридор, чтобы поговорить.

Даня включает телевизор, а мы с Кулаковой решаем пока унести часть грязной посуды на кухню.

– Дарь, к нам сейчас Глеб со своей девушкой зайдёт. Ты ж не против? – супруг Дарины возникает в дверном проеме.

– Чего спрашиваешь, раз уже позвал его? Пусть приходят! Еды на всех хватит.

Счастливый Яков клюёт в щеку жену и уходит настраивать караоке вместе с Даней.

– Глеб – это младший брат Яши? – интересуюсь я, составляя тарелки в одну стопку.

– Ага, – лицо Кулаковой искажает недовольная гримаса. – Бабник ещё тот! Ему двадцать пять, но нагуляться всё никак не может. У него каждый месяц новая девушка. Они с Яшей, слава богу, вообще не похожи: не внешне, не характерами. Как будто в разных семьях росли…

– Ясно. Может, он просто не встретил ту самую? Двадцать пять лет для мужчины – ещё не приговор. Для и для девушки, между прочим, тоже.

– Сонь, я тебя умоляю! Он просто пользуется своим обаянием и смазливой мордашкой, избегая ответственности. Типичный прожигатель жизни! Но надо отдать ему должное: с ним всегда весело.

Мы уже начали распеваться в домашнем караоке, когда услышали звонок в дверь. Яков побежал открывать, пока мы с Дариной выбирали новую песню для дуэта. Даня, пристроившись рядом со мной, накидывал нам варианты.

– Так, народ, знакомьтесь: это Анжелика и Глеб. А здесь – Даня и Соня…

Я отрываю взор от экрана телевизора, чтобы поздороваться с братом Яши и его девушкой, и замираю от неожиданности. На меня в ответ во все глаза таращится студент, который перед Новым годом пристал ко мне в кафе.

Это без сомнений он, потому что у него слишком запоминающиеся черты лица. Идеальные до отвращения.

– Приятно познакомиться! – произносит Глеб и подходит к Дане, чтобы пожать ему руку.

Малюсенькая надежда на ошибку терпит крах, когда я читаю в его не к месту игривом взгляде, направленном на меня, узнавание. Но он, благо, не признаётся во всеуслышание в том, что мы немного знакомы.

– Как развлекаетесь? Песенки поёте?

Мой случайный знакомый, воспользовавшись тем, что Дарина встала и пошла на кухню за чистыми приборами, плюхается на диван рядом со мной. Но сразу же притягивает за собой свою девушку, усадив с другой стороны от себя.

– Типа того. Только начали! – подключается к разговору Яков, устроившись на стуле.

– Пусть сначала поедят! – Кулакова, как примерная хозяйка, зовет Глеба и Анжелу к столу.

– Это – с удовольствием! – комментирует брат Яши, но с места не двигается.

Несмотря на то, что я сижу в обнимку с Даней, вынужденное соседство с парнем, которого я тогда в кафе приняла за нахального студента, меня совсем не радует. Потому что я сразу напрягаюсь, незримо чувствуя исходящую от него угрозу.

Теперь понятно, что он уже давно не студент, просто, как и я, выглядит моложе своего возраста. Но почему именно он оказался братом Якова? Как такое нелепое стечение обстоятельств возможно?

– Блин, салат с ананасами закончился… Сейчас принесу ещё, только заправлю! – встрепенулась Дарина.

– Давай я! – сама не замечаю, как оказываюсь на ногах, хватаю со стола пустую салатницу и устремляюсь к выходу из комнаты. – Ты и так целый вечер нас обслуживаешь. Лучше песню выбери!

Приняв растерянность Дарины за согласие, я убегаю на кухню.

Не понимаю, что со мной происходит, но мне это определённо не нравится. Неприятное предчувствие заставляет зависнуть над нужной миской, вместо того, чтобы переложить из неё салат.

– А где у вас хлебница? Рядом с микроволновкой? – слышу крик из коридора и приближающиеся шаги. – Хорошо, я найду!

Судорожно начинаю орудовать ложкой, наполняя салатницу. Отдаю себе отчёт в том, что он уже на кухне, но не поворачиваюсь.

– Соня, значит, – полушёпотом произносит Глеб, приближаясь. – Тебе подходит это имя, взрослая тётя!

Вспыхиваю от того, что он дословно помнит, как я окрестила себя тогда в кафе.

– Встретить тебя здесь – неожиданный, но приятный сюрприз.

Развернувшись, я практически утыкаюсь носом в его лонгслив. Отшатываюсь в сторону, выставив перед собой ложку.

– Что, с девушкой помирился или уже нашёл себе новую? – невозмутимо произношу, стараясь его осадить.

Но самодовольная усмешка, растянувшая слишком пухлые для мужчины губы, свидетельствует о том, что я спалилась. Теперь Глеб понял, что я тоже прекрасно помню тот наш разговор.

– Жалеешь, что тогда не дала мне номер? – спрашивает с придыханием, разглядывая меня.

– Ни капли! – выпаливаю я и, маскируя напряжение, двигаюсь к холодильнику за заправкой для салата.

– Но я же тебе сказал, что от судьбы не убежишь… Теперь веришь? – Глеб подходит к кухонному гарнитуру и тянет руку к хлебнице, не спуская с меня глаз.

– Бред не неси! Я, если что, замужем! – гордо трясу ладонью, демонстрируя обручальное кольцо. – Так что – отвали!

Не знаю, почему я позволяю себе разговорить с братом Яши в таком панибратском тоне, будто мы с ним давно и крепко знакомы. Но ведь он сам задал подобную манеру общения и ведёт себя соответствующе.

– Да, я заметил, Сонечка! Только всё это поправимо. Учти! Ты в моем вкусе!

Пока я пребываю в шоке от его наглости, Глеб, лукаво улыбаясь, машет перед своим лицом буханкой хлеба, и выходит из кухни.

Боже, что за самоуверенный павлин?!

Не успеваю я вернуться обратно в комнату с салатницей, как Кулакова сует мне под нос микрофон и пританцовывая требует подпевать ей слащавую попсовую песенку про любовь. И если до того, как пришли Глеб и его девушка, я бы без стеснения оторвалась, то сейчас я ощущаю внутреннюю скованность. В частности, из-за одного прицельного взгляда, очевидной целью которого является смутить меня.

Но тут мне на помощь приходит Даня, начав горланить чисто женский припев во все горло. Его инициативу сразу же подхватывает Яша, от чего наш спонтанный хор звучит ещё комичнее.

От души проорав последние слова, мы все садимся на диван отдохнуть.

– Ой, а можно мне тоже что-нибудь выбрать? – отлипнув от своего парня, воодушевилась нашим представлением Анжела. – Глебусечка, споёшь со мной?

Глебусечка?!

Я не смогла удержаться и прыснула со смеху. Хорошо, что кроме брата Яши, причины моего веселья никто не заметил.

Я почему-то решила, что Глеб не захочет составить компанию своей красотке. Но он же, напротив, с рьяным энтузиазмом развлекал нас всех кривляньем с микрофоном, прыгая вокруг своей ненаглядной. Да так, что через несколько минут все присутствующие надрывали свои животы от хохота.

Когда я немного отдышалась и пришла в себя, то поймала на себе очередной говорящий взгляд, который словно ждал одобрения в духе: «Ну что, заценила, насколько я хорош?»

Глеб не стеснялся в открытую пялиться на меня, не обращая внимания на то, что Даня был совсем рядом, и мог это заметить. Я сама старалась не смотреть на этого наглеца, чтобы не провоцировать то, что с пугающей скоростью зарождалось во мне.

Знакомое уже, злящее меня чувство тревоги заставляло весь вечер держаться как можно ближе к Дане. А после того, как Глеб подловил меня одну возле туалета, так вообще возникло нестерпимое желание бежать из этой квартиры со всех ног.

– У тебя красивая улыбка, но при этом грустные глаза.

Брат Яши внезапно подкрался ко мне со спины, когда я, помыв руки, выходила из ванной. От испуга я отшатнулась, а он ловко придержал меня за талию.