Охранник унес коляску, я же схватила Катьку и уволокла к себе в каморку. Катьку натурально трясло от событий сегодняшнего дня, и моей задачей как начинающей подруги было привести ее в чувства. Уж с этим я точно могла справиться. Я выбрала метод, который превосходно действовал на меня саму: налила ей в чай Егермейстера, который я хранила тут же – за отходящим кирпичом в стене.
Катька поморщилась, но напиток оценила. Потом медленно произнесла: “Неужели я только что купила коляску для своего ребенка…у бомжихи? То есть я буду катать в этой дивной, дизайнерской, малюсенькой, крутейшей коляске мою только что вымытую дочь с полным осознанием того, что я своими глазами видела, как эту самую коляску отмывали прям так, рукавом, от плевков, соплей и прочей блевотины? Кажется, я не в себе…”
– Ты себе не представляешь, как я ждала момента, когда смогу сказать тебе “Я же говорила!” – Прорвало меня. – Как вас вообще с Кириллом не вывернуло наизнанку, ума не приложу. Я натурально стояла с комом в горле.
Но вообще, подруга, я-то ладно, у меня насчет этой "сделки" был изначально скептический настрой. Но ты! Почему вдруг ты "переобулась"? Что ты имеешь против бездомных и их соплей? И чем они отличаются от какашек младенцев?
– Резонно, – Катька глотнула еще и продолжила сквозь смех, – и ты права, мне действительно стыдно от своего, как ты говоришь, снобизма. Я даже думаю, что может быть, если еще немножко подумать, готова была бы взять свои слова назад и с гордостью нести знамя “Я купила коляску у бомжа” прямо над коляской с ребенком. Но я обнаружила один нюанс – она безнадежно сломана.
– Как это? Вы же с Кириллом ее осматривали, пока дама, которая наверное уже икает от того, как часто мы ее сегодня вспоминаем, ее вытирала.
– Да, понимаешь, я была так рада этой сделке, что ничего особо не разглядела. Мне просто захотелось посмаковать эту мысль – “Я купила бугабу!” А уже в офисе увидела поломку. Теперь мне ясно, откуда она у этой, как ты говоришь, дамы. Ее просто выкинули, а она и подобрала. Да еще и денег получила, – тут Катька не выдержала и прыснула со смеху. Потом сделала еще пару больших глотков и задумчиво продолжила, – Только что мне теперь с ней делать, ума не приложу.
– А ты продай дальше. Помой ее завтра, как и хотела, продезинфицируй и выстави на “Авито”. Можешь даже чуть добавить рублей к стоимости – все-таки твои усилия как гения сделок должны окупиться.
На следующий день все в офисе побросали работу и направили свое внимание на Катьку и ее сделку века. Как и договаривались, она вымыла и продезинфицировала коляску, сделала пару кадров и выставила ее на продажу за 2000 рублей. Телефон Катьке оборвали в ту же секунду. Покупателей, как и Катьку день назад, абсолютно не интересовала ни история появления коляски (ну хорошо, об этом Катька умолчала), ни ее существенная поломка. Все они были настолько ошарашены фантастически низкой ценой “Мерседеса в мире колясок”, что, подозревая о высокой конкуренции, начали повышать цену. С разницей в пару минут максимум, Катька получала сообщения “Куплю за 2500, заберу через полчаса”, “Повышаю до 3000, закройте объявление” и далее, пока, наконец, она волевым усилием не закрыла объявление на сообщении “Беру за 10000”.
– Я ж за столько и хотела купить у бомжихи, – прошептала мне Катька и уже набирала покупателю: “Очень лестная цена, я согласна продать вам коляску. Но скажите, вас точно не смущает ее очевидная поломка?”
– Встречный вопрос: вас не смутит, что я заберу коляску завтра? – услышала я на том конце Катькиного провода. – Видите ли, я живу в другом городе, ехать мне прилично… А поломка не страшна. Гораздо страшнее гнев моей жены, которая дала мне распоряжение купить коляску во что бы то ни стало. Получается, Катерина, вы спасли мне жизнь!