Я рукой дала понять парню, что бы он замолчал. Есть реальная угроза вампиру, который управляет целым народом. И что я могу сделать, чтобы помочь ему? Ничего.

Я перевожу дыхание, осознавая, что задержала его. Я не смогу помочь, но самое страшное это то, что я понятия не имела обо всем этом. Натаниеля и Дилана могли убить, а я даже не узнала бы об этом. В первый раз чувствую себя глупой за то, что вот так взяла и оборвала нашу с ними связь.

Мою внутреннюю панику прерывает звонок от доктора.

– Мисс Клэр, я поздравляю вас. Вы беременны!

7 глава

Если бы я сидела за соседним столиком и увидела себя со стороны, я бы посмеялась. Меня шатнуло, будто от удара молнии, что я чуть со стула не упала. Я буквально чувствовала, как моя нижняя челюсть опустилась от шока.

– Простите? – спросила я для уверенности, что мне ничего не послышалось.

– Анализы показали, что вы беременны – ответил доктор, совершенно не смутившись.

– Спасибо, что преждевременно мне сообщили – ответила я и бросила трубку. Я с силой сжала свой телефон и бросила его на стол.

– Сара, ты в порядке? – спросил встревоженный Джим, наклоняясь ближе ко мне.

Я часто заморгала и даже уже хотела ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что все это не сон, но, к сожалению, все происходящее – это реальность.

– Я беременна – прошептала я, осознавая, что я только что сказала.

– Что? – пораженно вскрикнул парень.

– Я беременна от твоего кузена Дэрэка – повторила я, пребывая уже в меньшем шоке.

Это можно было предвидеть, мы ведь не предохранялись.

Наступила тишина. Я сидела на стуле, уткнувшись в одну точку пытаясь, что-то сообразить, но ни одна здравая мысль не лезла в мою голову. Внезапно я пошатнулась от своей же мысли.

Аборт! Я немедленно сделаю аборт. Во мне не будет расти плод моих унижений и страданий. Я держала все в себе, не давая волю эмоциям. Но сейчас чувства нахлынули на меня и накрыли с головой.

Надо мной издевались, меня насиловали и пытались убить. И все произошедшее со мной за эту неделю нельзя просто взять и стереть из памяти. Воспоминания останутся со мной навечно с едким вкусом стыда и порочности.

Если я оставлю этого ребенка, каждый день он будет напоминать мне о тех днях, которые я с уверенностью могу назвать худшими. Конечно, меня похищали и пытались убить уже много раз, но никогда раньше я не чувствовала такого отвращения. Отвращения не к Дэрэку – виновнику всех моих бед этих дней. Нет, отвращения к самой себе за то, что я позволяла ему это делать и даже испытывала удовольствие.

Я резко встала.

– Мне нужно идти – бросила я Джиму и направилась прямо к больнице.

– Сара, подожди – поспешил перегородить мне дорогу парень.

– Отойди и не мешай – процедила я, смотря ему в глаза. Я видела страх в его глазах. Он чувствовал, что я виню его, а точнее его бешеную семейку, из-за которой у меня было и есть столько бед.

Мне хотелось порвать его на мелкие кусочки от того, что когда-то я была в него влюблена, а теперь он стал мне ненавистен. Может, моя злость к нему была неоправданна, но мне плевать. Сейчас мне нужно решать проблему. Я должна убить этого ребенка!

Как только я села в машину, слезы потекли градом. Я больше не могла себя сдерживать и начала рыдать в одиночестве. Я уже хотела нажать на газ, когда мрачное осознание моих планов пришло ко мне.

Я хотела убить кого-то. Убить свое же дитя. Кем же я буду, если снова лишу кого-то жизни. Разве мало крови на моих руках? По моей вине уже погибло достаточно, от моей руки или из-за меня. Нет, я не стану убивать маленькую жизнь, которая ничем не виновна в том, что ее отец был подонком.

Но что тогда мне делать, если я не собираюсь избавляться от зародыша? Оставить его и жить с грузом всю оставшуюся жизнь? Смотреть на дитя и видеть отражение Дэрэка? Нет, этого я тоже не хочу. Не то, чтобы не хочу, я не смогу. Я не смогу разрушить свою жизнь, ради которой я так много работала и жертвовала. Я не смогу растить ребенка и защищать его в одиночку. Я еще не готова к такой ответственности.

Мои всхлипы продолжались с новой силой. Где же выход? Выносить ребенка, а потом отдать в детский дом? Жить с малышом все девять месяцев? Но тогда разве я смогу отпустить его, если проведу с ним столько времени? Я полюблю его и не отдам его, пусть и буду мучатся потом, когда он станет задавать вопрос о его отце. Как же быть? Как поступить, что бы и малыш был в безопасности, и я могла продолжать жить прежней жизнью?

Я стала метаться в своей голове в поисках ответа. И тогда совершенно неожиданно странная догадка забрела в мой мозг. Дэрэк – оборотень. Представитель сверхъестественного мира. Значит и малыш будет с геном оборотня. Дитя будет родственником Джима. Я смогу отдать ребенка ему. Малыш будет расти в семье, семье оборотней таких же, как и сам ребенок.

Но вопрос остается открытым, как же ускорить беременность так, чтобы я не носила ребенка целых 9 месяцев? И ответ последовал незамедлительно. Магия! В списке моих подруг есть ведьма, которая сможет помочь мне с моей проблемой. Если, конечно, это в ее силах.

Я рванулась за телефоном и начала набирать номер Анастасии, с каждой минутой осознавая бредовость моей идеи.

…

– Ты сошла с ума! – кричала Анастасия, входя в мою квартиру. Она подозрительно быстро приехала в Нью-Йорк из Нового Орлеана, где она находилась в гостях у своей родственницы, пока я не вытащила ее своим телефонным звонком.

Прежде чем ответить ей, я кинулась ей в объятья. Мы не виделись пару лет, и как обычно, беда снова свела нас. Моя беда. Осознавая, что она постоянно помогала мне с моими проблемами, я почувствовала вину за то, что я не в силах помочь ей чем-то. Я ведь просто человек.

– Я рада тебя видеть – произнесла я ей на ухо. Девушка обняла меня в ответ. Ее черные волосы были коротко подстрижены под каре, что заставило меня удивиться.

– Так, давай приветствия оставим на потом. Теперь объясни мне все подробно – ее темные глаза метали молнии вокруг, что сразу же заставило меня выложить ей всю свою историю.

С каждым моим словом лицо девушки менялось, и она медленно оседала на диван. Под конец она выдала только жалкое «О Господи!».

– Он мне не поможет, только ты – ответила я ей – сможешь ли ты сделать какое-то заклинание, чтобы ускорить мою беременность?

Ее глаза снова поменяли цвет, на этот раз они были серимы и огромными.

– Я не знаю. Никогда не слышала о таком заклинании – тихо сказала девушка, сверля взглядом пол. Я поднялась и подошла к ней, сев на корточки и схватив ее запястья.

– Анастасия, мне нужна твоя помощь. Пойми, я не вижу другого выхода. Я не хочу менять свою жизнь, я еще не готова к таким переменам. Этот ребенок будет гибелью для меня. Если я выношу его целых 9 месяцев, я полюблю его и не смогу отпустить, тем самым я погублю себя – девушка недоуменно смотрела на меня. Она не понимала к чему я веду.

– Каждый раз, когда я буду смотреть на ребенка, я буду вспоминать те дни. Вспоминать то, что делал его отец, какие мерзости он причинял людям. А потом я буду вспоминать то, как я убивала его. Убивала отца этого ребенка. Я не хочу, чтобы это дитя знало о поступках своих родителей. А оставшись с ним, я не смогу скрывать эту тайну. Пусть он будет расти в счастливом неведенье, потому что я не могу дать ему того, в чем он нуждается. Я не смогу любить его, не уничтожив себя при этом. Если ты мне поможешь, счастливы будем и я и малыш.

В конце моей речи я хватала воздух ртом. Во мне бушевали эмоции. Как же я эгоистична. Я не могу пожертвовать свои собственным счастьем ради своего ребенка, и эта неспособность убивает меня изнутри.

То, что разбудил во мне Дэрэк было неправильным. Мне нравилось то, как он вел себя со мной. Я получала удовольствие от прикосновения его рук, которые в другое время сжимали чьи-то шеи, лишая людей жизни. Он был подонком, но я чувствую себя еще более извращенной, чем он. Мне тошно от самой себя, и, если я оставлю малыша, эта ненависть останется со мной навечно. И рано или поздно она меня сожрет.

Поэтому единственный выход – это зажить обычной жизни и попытаться забыть то, что со мной случилось. Но ребенка Дэрэка не должно быть в моей жизни, как и я в его.

– Я попробую что-то разузнать – на этих словах девушка вытащила свой телефон и вышла.

…

Эти несколько минут ожиданий превратились в столетия мук для меня. Если Анастасия не поможет мне, то я не знаю, кто сможет. Внезапно дверь моей спальни распахнулась, и оттуда вышла Анастасия.

– Существует заклинание ускорения, так что это возможно. Но есть одно «но», – девушка помедлила с явным видом борьбы на своем лице – нет никаких гарантий, что ты и ребенок выживете.

Эти слова ударили меня словно пощечина. Я или ребенок можем не выжить. Если умрет малыш, я себе этого не прощу. Не прощу своего эгоизма, который убьет еще не нарождённое дитя.

– Шансы невелики. Чаще всего умирали мамы, так как их организм не мог выдержать столько нагрузки за такой короткий срок. Сара, за три дня ты почувствуешь столько невыносимой боли от того, что твой организм будет рваться от растущего плода внутри тебя. Ребенок сможет выжить, но ты…у тебя шансов намного меньше – закончила брюнетка с явным унынием.

Я глубоко вздохнула. Никогда не думала, что моя смерть так быстро придет за мной. Но моя решительность была непоколебима. Если я стану вынашивать ребенка весь срок, то для меня это равносильно самоубийству. Так что лучше я убью себя быстро, чем буду умирать на протяжении своей жизни.

– Если малыш выживет, то я согласна. Давай сделаем это.

Анастасия уже хотела начинать спорить, но почувствовав мою убийственную решительность, промолчала.

– Если есть хоть малейший шанс, что все получиться, и мы оба будем живи, то я готова – закрыла я разговор.

Девушка кивнула мне и набрала номер своей бабушки, чтобы узнать все подробности заклинания.

…

После того как Анастасия обложила меня какими-то травами и камнями, она стала разговаривать на неизвестном мне языке, скорее всего на латыни. Девушка стала ходить вокруг меня, а потом остановилась и положила свою руку мне на живот. Когда она прикоснулась ко мне я почувствовала сильный толчок внутри, а потом резкую боль. Так как я лежала на полу, я стала качаться в разные стороны, чтобы избежать этой невыносимой боли, которая огнем обжигала мои внутренности.

Анастасия отдернула руку и посмотрела на меня:

– Все! Заклинание начинает свое действие – прошептала она с испугом на своем лице.

После ее слов я снова почувствовала боль, но она была скорее ноющей, чем резкой. Я встала, не смотря на боль в моем животе. Будто что-то внутри разрывало меня медленно, но верно, и через несколько дней я просто разорвусь на части.

– Сара готовься к худшим дням в своей жизни – проговорила мне девушка с неким осуждением и направилась на кухню.

…

Она не ошиблась. Это действительно было ужасно. Целых три дня ребенок внутри меня рос с небывалой скоростью, а мой живот увеличивался. Я чувствовала, что меня что-то рвет на части буквально каждую секунду. Каждый вздох приносил томную боль. Я не могла есть, не могла спать. Поэтому на третий день моя голова гудела, тело ослабело, а живот вырос так будто я на 9 месяце беременности.

– Скоро все закончиться – уверяла меня Анастасия. Все время она была рядом со мной, не отходя от меня ни на минуту. Я смотрела в ее карие глаза и понимала, что это девушка делает для меня. В такие моменты я бросалась ей на шею и благодарила за ее помощь.

Но потом чувства заглушала боль. Снова и снова я не могла думать ни о чем, кроме ноющем чувстве в моем животе. Я глядела в отражения в зеркале, и сомнения колебали мою уверенность. Кожа бледная с каким-то смертным оттенком, глаза опухшие и лихорадочные, щеки впали, заостряя скули на моем лице.

Я была одной ногой в могиле, я это чувствовала. Я могу умереть всего через несколько часов. Я не только выглядела как ходячий мертвец, но и чувствовала себя также. Все потеряло интерес и единственное, что меня беспокоило, это ощущения в моем теле. Только боль не давала мне забыть, что я все еще жива.

И потом, снова отгоняя страшные мысли из своей головы, я вставала на ноги и впихивала в себя куски пищи без аппетита и эмоций.

И наконец, мои страдания подошли к концу и начались новые. Схватки.

– Анастасия! – закричала я, когда в моей спальне у меня отошли воды. Девушка вывела меня в гостиную и уложила на стол.

Внезапно дверь раскрывается и вбегает Габриэлла.

– Привет, Сара – девушка моментально начинает помогать подруге, пока я с открытым ртом наблюдала за ней. Что она здесь делает?

– Ты что думала, я позволю тебе рожать без компании? – ухмыльнулась девушка, раздвигая мои ноги.

– Спасибо – прошептала я, чувствуя ее поддержку.

Последние три дня были просто раем по сравнению с 5 часовыми родами. Анастасия пыталась уменьшить боль с помощью заклинаний, но особой разницы я не чувствовала, так как боль была жуткая. Внутри будто все загорелось адским огнем и начало плавиться.

Я пыталась выдавить из себя этого ребенка, но он упрямо не хотел вылезать.

Я хотела упасть в обморок, хотела потерять сознание, но не могла, поэтому я прочувствовала всю боль до последней капли. И когда, наконец, ребенок был рожден на свет, и первые его крики разразились по квартире, я смогла с облегчением заснуть.

После тех страданий, которые я пережила за свою странную беременность, я удивляюсь, как я вообще проснулась и осталась в живых.

…

– Джим, ты должен взять этого ребенка – повторила я уже во второй раз. Он все еще не мог поверить в то, что я сижу перед ним с его мелким родственником на руках.

– Он твоя семья. Нужно, чтобы кто-то рассказал ему о гене оборотня и о своей семье – продолжила я убеждать его.

– Но он же твое дитя! – возмутился Джим, не отрывая взгляд от ребенка.

– Я знаю, поэтому и хочу, чтобы он был в кругу своей семьи и в безопасности. Но я не могу быть с ним. Не после того, что случилось с Дэрэком. Ты понятия не имеешь, что делал твой кузен, и что делала я. Я смогу оправиться через некоторое время, отгораживаясь от воспоминаний, но с ребенком я не смогу убежать от своего прошлого, так как он будет живим напоминанием.

– Ты оставишь своего ребенка без матери только из -за того, что ты ненавидишь его отца? – парень старался скрыть свое осуждение в голосе, но я все ровно услышала его.

– Ты понятия не имеешь, через что я прошла. Это моя жизнь, и я не позволю призраку Дэрэка сломить меня. Но это касается не только Дэрэка, но и меня. Я была в такой безысходности, что приняла отчаянные меры, и за это я себя презираю. И я не хочу, чтобы этот ребенок также ненавидел своих родителей, как и я. Лучше ему не знать о нас. Так он не будет нести груз своей семьи. Он не будет знать, что его отец был насильником и убийцей, а мать жалкой эгоисткой, которая делала плохие вещи, чтобы выжить. Я хочу, чтобы у моего сына был хороший предмет для подражания. И я для этого не гожусь – я встала и подошла к Джиму и протянула ему маленький свёрточек ткани, в котором был укутан младенец.

– Джим, если ты хочешь искупить свою вину передо мной, возьми ребенка и вырасти его в своей семье, потому что он и твоя семья тоже.

Парень смотрел на меня округлёнными глазами, а потом перевел взгляд на ребенка. Его выражение лица стало более мягким, и он взял дитя на руки. На его устах расплылась блаженная улыбка.

– Я позабочусь о твоем сыне, а ты сможешь приезжать иногда к нам – проговорил парень нежным голосом.

– Нет, Джим. Я не стану приезжать. Если я отпускаю его, то я отпускаю. Я ничего не должна знать о нем, а он ничего не должен знать обо мне. Мы совершенно чужие люди, так как я не могу испытывать к нему материнской любви из-за того, что мне пришлось пережить столько боли, которая непосредственно связана с ним.

Парень смотрит на меня уже с меньшим презрением, но мне плевать. Сейчас в моей голове такая каша, в моем теле столько усталости, а в душе столько страданий, что абсолютно ничего не может ранить меня больше.

Я отступила от ребенка, чтобы больше не смотреть на это маленькое сморщенное личико, чтобы не чувствовать его теплое дыхание. У меня не хватало сил отпускать его без слез. Эти слезы символизировали мои страдания, что я пережила с Дэрэком, они означали мою боль, что я пережила при беременности, и они значили то, что несмотря на все мои старания отгородиться от этого ребенка, к которому я испытывала некую долю отвращения, я не могла остаться к нему равнодушной. В нем текла моя кровь, он вырос во мне, и я его мать, а он мой сын, так что эти слезы обозначали мою маленькую любовь, которую я убиваю.

– Удачи вам обоим – тихо произнесла я и побежала в спальню, чтобы там разразиться рыданиями, которые я так долго сдерживала.

8 глава

Я, Анастасия и Габриэлла сидели на диване, попивая чай. Я еще не полностью отошла от утра, когда я отдала своего сына моей первой любви.

Девушки пытались развлечь меня всеми возможными способами, но моя голова до сих пор гудела, а глаза оставались такими же распухшими и красными. Раздался стук в дверь и Габриэлла, подскочив, побежала открывать двери. На пороге стоял высокий черноволосый мужчина с тремя букетами цветов. Я узнала его, так как видела его несколько лет назад.

– Майкл, проходи – как только мужчина переступил порог, девушка кинулась ему на шею. Он быстро положил букеты на стол и раскрыл свои объятья навстречу девушке.

– Я скучал – проговорил тихо Майкл, целуя макушку Габриэллы. Сцена была бы смешной, учитывая их разницу в росте, но их сияющие лица принесли только умиление.

– Здравствуйте девушки! – произнес торжественно он, раздавая нам букеты.

Последний достался мне. Он состоял из 10 темно бардовых роз и одной черной посередине. Там лежало 2 записки. Майкл хитро улыбнулся мне, когда я увидела бумажки в цветах. Я раскрыла одну записку с золотым гербом и почувствовала, как струйки слез полились из моих век.

Как давно я не видела его почерка.

Дорогая, Сара.

Мне очень жаль, что мы так скоро расстались. Я надеюсь, ты нашла, что искала и не жалеешь о принятом решении.

Несмотря на то, что мы не виделись уже долгое время, я все еще не забыл тебя. Я понимаю, что напоминать о себе очень подло с моей стороны, но я не мог не написать тебе, когда предвиделась такая возможность.

Наверняка, ты слышала о нависшей надо мной проблеме. Хочу предупредить тебя, что бы ты не изводила себя заботами. Я в полном порядке. Ничего страшного со мной случиться не может, поэтому не переживай понапрасну. Я решу любые проблемы и, когда понадобиться помощь, у меня всегда есть Дилан. Ты же его знаешь, его самоотверженность иногда поражает.

Единственное, что меня беспокоит так это то, что я не могу обезопасить тебя. Ты ушла со своей памятью, поэтому сейчас ты можешь быть легкой мишенью для всех обитателей сверхъестественного мира. Я бы хотел тебе помочь с этой ситуацией, но я же прекрасно знаю, что ты никогда не согласишься на мою помощь. Ты слишком упряма в своих желаниях. Но прошу, будь осторожна!

Не стану тебя обременять своими мыслями и буду заканчивать. Сара, за всю свою долгую жизнь я ни разу не встречал девушки сильнее тебя духом. Ты настоящий боец, поэтому сейчас, когда на меня обрушилось столько невзгод, я вспоминаю тебя, твою непоколебимость и твою вечную надежду на победу. Именно благодаря тебе я все еще не опускаю руки и продолжаю бороться со всеми трудностями на моем пути. Спасибо тебе за то, что ты не только принесла в мою жизнь любовь, но также ты подарила мне надежду. И сейчас эта надежда помогает мне верить в то, что мы все-таки когда -то встретимся.

Навечно твой,

Натаниэль

Я погладила листок бумаги и почувствовала тепло исходящее от него. Он прикасался к нему и все слова, написанные в письме, удвоились в своей эмоциональности.

Я почувствовала слезы на своих щеках и даже немного чувства вины за то, что так быстро оборвала нашу с ним связь. Но горечь постепенно ушла от меня, когда пришло осознание. Я не могла окончить свою человеческую жизнь в 18 лет, так и не прожив ее. Я бы не простила себя за упущенные возможности именно моей жизни. Я бы не окончила университет, не нашла работу, не познакомилась бы с мистером Конаном и всеми остальными. Я бы просто погрузла в рутине вампирского мира и во всем бы зависела от короля вампиров -Натаниэля.

Пусть он и дорог мне, но свобода важнее. Эта моя жизнь, мои взлеты и падения, и все здесь зависит от меня, а не от моих возлюбленных. И я не жалею, пусть и пережила много бед, но все же я сейчас жива, а значит я выиграла. Я снова победила бой со смерть, и мне это чертовски нравиться.

– Ты не рассказал им о случившемся? – спросила я Майкла, явно намекая на мою беременность.

– Нет, просто сказал, что еду за Габриэллой и мог бы передать тебе что-то. Не думаю, что тебе сейчас нужна их жалость к тебе.

– Ты прав. Спасибо – улыбнулась я ему.

Я потянулась к другой записке на этот раз с печатью в виде щита. Знак стражей. Я узнала его, так как видела пару раз его на булавке Дилана. Я не ошиблась. Это действительно был он. Еще один дорогой мне человек.

Привет,

Я не очень хорош в письмах, но уверен при встрече я бы смог сказать тебе больше, чем эта писанина на дурацкой бумажке.

Надеюсь, ты можешь разобрать мой отличный почерк, а то было бы весьма печально, если бы все мои старания были напрасны.

Во-первых, Сара, я жутко соскучился. Без тебя в особняке стало как-то пустынно. Нэйт постоянно работает, либо топит свои горечи в бутылке хорошего виски, либо в объятьях Селены. Но мне -то тоже не просто. Мало того, что я потерял тебя, так я потерял и друга. Своего единственного и лучшего друга, который есть в моей никчемной жизни. Мне даже поговорить не с кем. Так что бы по душам, понимаешь? Поэтому я и пишу тебе. Что бы хоть как-то выместить свои переживания в надежде, что мне станет лучше.

Но с каждым днем все хуже и хуже. Ситуация накаляется, люди встревожены и в замешательстве. Они не знают кому верить, монархии, которая всегда использовала народ в своих личных целях или выскочке, который хочет произвести глобальный переворот. Я каждый день нахожусь среди народа и чувствую их страх. Страх перед неизвестностью. Они не знают, что будет дальше. Простое восстание или настоящая война? И кто тогда выиграет? Думаю, никто. В каждой битве есть жертвы, и мы с Нэйтом, как никто другие, это понимаем, но к сожалению, ничего поделать нельзя. Либо сдаться и умереть, либо бороться и убивать. Третьего не дано.

Понятия не имею, что произойдет дальше. Может, мы подавим восстание и вернемся к прежней жизни, а может мы умрем в битве за власть, но могу сказать тебе точно, я буду защищать Нэйта до последнего своего вздоха.

И также хочу тебе сказать то, что не говорил, когда была такая возможность, но говорю сейчас, так как боюсь, другого шанса, может и не настать. Я не могу забыть тебя, Сара. Пытаюсь отпустить тебя, но все тщетно. Каждый раз, когда меня подстерегает опасность, я думаю о тебе, каждый раз, когда я ложусь спать, я думаю о тебе. И так продолжается уже много лет с тех пор, как мы встретились. И боюсь, даже тогда, когда мое сердце перестанет биться (хотя фактически оно уже давно перестало бить удары), оно все ровно будет любить тебя.

Безнадежно твой,

Дилан Кэйдж

– Ох уж эти вампиры старомодны, как всегда. Даже письма от руки пишут – пробормотала рядом со мной Габриэлла, но потом умолкла, увидев подпись Дилана в конце письма.

Я отложила письмо и закрыла глаза, сдерживая рыдания, которые назревали внутри меня. Я скучаю за ним. Скучаю за ними обоими. Несмотря на то, что я считаю, свое решение верным, я все ровно хочу увидеть их.

Прочитав письмо Нэйта, я успокоилась за их положение, но теперь, перечитывая записку Дилана, я понимаю, что Нэйт скрывает правду, и все далеко не так хорошо, как он пишет. Всегда он скрывает что-то, играет со мной в эти игры. А Дилан как обычно обескураживающе честен и благороден. Насколько они разные, но оба играют большую роль в моей жизни. И я бы также хотела сыграть свою роль в их жизни, помочь им с проблемой восстания. Но что я могу сделать?

Майкл с Габриэллой, видимо, заметили мое замешательство и решили как-то меня развлечь.

– Не изводи себя милая. Они разберутся, как всегда. Поверь мне, если они вместе, они непобедимы – стал успокаивать меня Майкл.

– Почему ты так думаешь? – спросила я, подавляя комок в моем горле.

Мужчина лукаво улыбнулся.

– Позволь я поведаю тебе одну историю. Она о двух сильных мужчинах, которые спасли друг друга.

…

Густой туман покрывал весь Вашингтон. Люди спешили куда-то, встревоженные последними событиями. Назревала настоящая война между Севером и Югом, и абсолютно каждый житель Америки был обеспокоен тем, как разборки в стране могут повлиять на них самих. Люди спорили, каждый отстаивая свою точку зрения, одни поддерживали нововведённые статьи о правах чернокожих, а другие боялись за свои личные интересы.

– Как это они будут нам равны! Они же негры! – такие оклики слышались очень часто по всей стране, поэтому такие слова уже никого не удивляли и не задевали.

Кроме одного человека на улице, который шел неспешным шагом к себе в квартиру, чтобы выслать деньги своей семье, которая осталась на далеком Юге. Там, где он не смог найти себе места, где его презирали из-за его нечистого происхождения, а точнее из-за его матери, которая была чернокожей.

Она была обычной рабыней с прекрасными кудрями и большими карими глазами, может, именно из-за этого ее и полюбил богатый владелец хлопковых плантаций. Так и появился на свет мальчик с маленькими черными кудрями, шоколадными глазами и смуглой кожей.

Он рос на плантации своего отца, часто помогая своей матери с работой на поле. Несмотря на любовь владельца плантации его мать так и не смогла стать свободной из-за общественного мнения, что негры не заслуживают каких-либо прав. А так как отец мальчика не обладал особым мнением, то он подстраивался под окружающих и так и оставил мать своего ребенка рабыней. Зато мальчику он помог. Благодаря связям и деньгам парень стал полноправным гражданином США со всеми привилегиями богатого отца. Но статус и свобода не оградили его от насмешек и презрения остальных людей. Черты африканской матери ярко выражались на красивом лице парня, когда от отца он обрел всего лишь более светлый оттенок кожи.

После смерти отца, ситуация усугубилась. Имущество не могло перейти к парню так, как он не достиг полнолетия. Парень, не имея связей и уважения в обществе, потерял наследство. Дальние родственники старика отобрали плантацию по закону, принадлежащую единственному сыну.

Так и началась его трудная жизнь, которая состояла из презрения, тяжкого труда и разбитых желаний. После нескольких лет работы на хлопковых полях, помогая своей матери. После нескольких лет изгнаний из свободного общества, парень, наконец, достигши своего полнолетия, решил закончить свои мучения.

В его душе все долгие годы после смерти своего отца жили амбиции. У него была свобода, и у него были свои права, так почему же он ломает свою жизнь здесь. На Юге, где имея темный оттенок кожи, ты превращаешься из человека в товар. Поэтому, как только до него дошел слух, что на Севере страны положение чернокожих меняется, он сразу же отправился туда, захватив только маленькую торбу своих вещей и документов о своей личности. Документы, которые подтверждают, что Эрнест Дилан Кейдорн является свободным человеком.

…

Дверь в особняке громко хлопнула, и парень направился на улицу.

– Мы еще не договорили – уловил вампирский слух последние слова отца.

Но молодой человек проигнорировал эти слова и быстрым шагом направился к кучеру. Сегодня он не будет ночевать в своем доме. Парню надоели постоянные упреки своего отца о его безалаберности и безответственности. Но нежный женский голос заставил его остановиться.

– Натаниэль, не злись на него. Он просто хочет помочь тебе – парень обернулся и увидел свою мать, стоявшую на пороге особняка, укутавшись в плед.

– Я больше не могу это слышать. Мне не нужен престол, я просто хочу нормально жить, не думая о этой власти, короне и правлении.

– Но ты не простой смертный, Нэйт. Ты будущий король, и тебе пора принять это – голос матери резал его как нож.

Он понимал, что все, что она говорит, правда. Ему никогда не видать крепкой дружбы, так как каждый из его знакомых общается с ним только ради связей, он никогда не получит подлинной любви, так как все любят только его статус и деньги. Натаниэлю Стэмфлару суждено владеть всем миром, но не суждено быть счастливым. И ему пора это принять.

Он резко развернулся и направился пешком в город. Сегодня он не хочет думать о своей судьбе. Нэйт хочет отдохнуть от своих мыслей и почувствовать себя обычным, а уже завтра он придет к своему отцу и согласиться на его предложение. Натаниэль будет ставить свою кандидатуру на пост короля всей нации вампиров.

Парень быстро шагал по каменной дороге, жадно вдыхая мокрый воздух Вашингтона. До него донеслись возмущённые восклицания горожан. Он тихо улыбнулся. Перемены происходят везде и в человеческом мире, и в вампирском. Люди выбирают президента, а вампиры – короля. Как же все-таки похожи эти две расы.

Громкие голоса затихли, а потом снова вернулись с новой силой.

– Эй, ты чернокожий!

– Он не черный Стив.

– Да какая разница, все они одинаковые.

Из переулка вышел молодой человек среднего роста с кучерявыми волосами, которые выбивались из-под, туго надетой, шапки-котелка. За ним последовали еще два рослых мужчин.

Они нагоняли идущего впереди парня и толкали его в спину. Тот же, не поддаваясь провокациям, шел дальше, и только по напряжённой спине было видно, что парень начинает злиться. Когда один из мужчин сбивает с головы котелок, молодой человек останавливается.

На него посыпались удары кулаков другого мужчины, но парень умело увернулся от них. Его движения были быстрые и ловкие, будто драка для него привычное дело. Наконец, осознав, что один мужчина с ним не справиться, на парня набросился второй. Но тот снова отбил атаку двоих мужчин. Он ударил локтем сначала первого мужчину, а потом, развернувшись, обрушил сильный удар коленом в другого.

Драка могла бы закончиться победой парня, если бы из переулка не вышел третий мужчина. Он был выше первых и намного больше их. Он замахнулся своим огромным кулаком на парня, и тот не смог увернуться. За ним последовал еще один удар в ребра, и парень стал шататься на своих ногах. Мужчины оклемались и, повалив парня, стали колотить его ногами в живот.

Все это время Натаниэль спокойно стоял и наблюдал за человеческой жестокостью. Сколько раз ему приходилось сталкиваться с людьми, столько же раз он сталкивался с их пороками. Когда он был молод, то долго не мог смириться с кровожадностью вампиров, но встретив людей, которые совсем не нуждались в кровопролитии, но тем не менее всегда проливавших ее, он понял, что в некотором смысле люди еще хуже вампиров. Вампиры жизненно нуждаться в крови, а люди нет. Людям совсем не нужно убивать для того, чтобы выжить, но с самого начала человечества, они то и делают, что воюют друг с другом, убивая при этом и чужих, и своих.