– Да понимаешь, – начал Арс, пытаясь скрыть за улыбкой неловкость и собственную неуверенность. – Я не мог избавиться от ощущения, что нас как будто бы трое. Когда она о чем-то просила, я вспоминал, как просила ты, и сравнивал. Когда она о чем-то забывала, я вспоминал, что ты об этом всегда помнила. А когда она меня целовала… я неизменно вспоминал твой поцелуй. И сравнивал. Не хотел, а все равно сравнивал. И сейчас вспоминаю… Твои губы. И глаза… Вот ты смотришь на меня, а я помню каждую черточку, каждую искру. Ты подмешала мне любовное зелье? Признавайся. Иначе я сейчас сам проверю, и ты уже не отвертишься.

Арс специально затянул паузу, красноречиво намекая и давая Аглае возможность понять, ответить взаимностью, сказать нужные слова, а лучше сделать. Она не понимала, что происходит. Внезапное и такое несуразное признание Арсения прозвучало, как запоздалый гром. Только раньше он бы породил страстную бурю, а теперь слышался глухим отголоском прошлого, ради которого даже не хочется доставать зонтик.

– Но… я теперь с Ромой…

– Да, – усмехнулся Арс. – И это не здорово.

Спустя несколько секунд он добавил:

– Может, к черту этого Рому? К черту всех! Он же «философ» – поймет. Есть только мы. Давно.

Аглая не знала, что ответить, но понимала, что любое возражение разобьет сердце Арсу, их отношения держались на ниточке, а взаимных, тех самых чувств, к которым он взывал, уже не было. Только тепло дружбы. Где он был все это время? Почему созрел сказать все это только теперь?

Девушка растерянно посмотрела на Арса, потом в сторону, на проезжающую мимо машину, на небо, траву под ногами. Скверик, который они выбрали для встречи, напоминал о той интимности, о которой говорил Философ, но это единственное, что от нее осталось. Что-то было безвозвратно утеряно.

Рядом приземлился голубь. Он вышагивал по траве, потом вышел на песочную дорожку и беззаботно вертел головой. У глупой птицы совсем нет проблем.

– Счастливая, да? – произнес Арс.

Аглая подумала, что он про нее, и на лице отразилась вся вина мира.

– Я про птицу. Голубь счастливый, без проблем. Видишь, я до сих пор тебя понимаю без слов, мы же не теряли эту способность – чувствовать друг друга. Но у тебя сейчас было такое красноречивое лицо, ты бы видела.

Аглая еще больше ссутулилась и опустила глаза еще ниже, хотя дальше было некуда. Арс вздохнул.

– Рома. Рома, Рома… – впервые в интонации Арса Аглая услышала незнакомые саркастические нотки. – Этот Рома вынес мне весь мозг, хотя я его даже не знаю. Везде успел. Шустрый парень, молодец. Ты знаешь, что он встречался с моей девушкой? А она была уверена, что мы встречались с тобой. Просила перестать тебе писать и звонить так часто. Может, если бы не она, ты бы осталась моей. А она сводила меня с ума. И говорила не так, как ты. И смеялась по-другому, ее смех похож на икание. А потом она и вовсе начала меня бесить. Вот такие дела. Я думал, это по привычке, пытался не думать о тебе, но не получилось. Видимо, я тормоз. Ну что поделать. Хотя тебе уже все равно.

– Мне не все равно.

– Да ты не видишь себя. Ты сейчас хочешь сквозь землю провалиться. Чувствуешь себя неудобной, ищешь в голове спасительные фразы, но не находишь. Да их и нет. Я же тебя знаю. Намного лучше, чем твой Философ.