Преодолевать

– Кать, а я красивая?

– Слишком, – ответила она с укором.

– Значит, быть красивой плохо?

– Красивой быть неплохо. Плохо быть совершенством. А ты тян просто топчик.

Создавалось ощущение, что каждый наш разговор, каждое размышление – полный бред. Впрочем, Катя всегда выражалась непонятно. Понабрала с улицы всяких словечек. Чтобы погубить в себе последние остатки рационального мышления, мы решили «взрывать» дальше…

А что если потолок не потолок вовсе? Я лежала на дорогом кожаном диване. Мои глаза смыкались под тяжестью век, а тело находилось в прострации. Вокруг были разбросаны бутылки из-под мартини вместе с опустошёнными пачками чипсов, которые мы купили неведомо где и когда. Откуда-то слегка доносилась музыка… Ах, это всего лишь севшая за синтезатор Катя, тщетно наигрывавшая «Собачий вальс». Спокойствие. Умиротворение. Блаженство. Звук синтезатора.

Рингтон мобильника. Я попыталась поднять свою руку, чтобы достать из кармана звонивший телефон. Это не так просто. Моя кисть уже почти дотронулась до домашних шортиков, потом полезла дальше в карман, обхватила лежавший внутри телефон, сжала его и вынула. Это отец.

Родители позванивали мне иногда, чтобы спросить, как дела. В этот раз и слово произнести казалось для меня непосильной задачей, поэтому я сбросила звонок, чтобы перезвонить на следующий день.

Собственно, о чём я? Ах, да! Глядя на потолок и слушая фальшивое звучание синтезатора, я думала, что мир перевернулся вверх дном. Словно я смотрела на потолок с люстрой свысока. Выраставшие древовидные лампочки озаряли комнату, и мне казалось, что совсем скоро я упаду прямиком на это хрустальный бурелом. Страшно, ведь я всегда боялась высоты. Меня пугал не столько момент падения, сколько та доля секунды, когда тело превращается в отбивную, и ты испытываешь адскую боль. А всё-таки интересно, страшно ли, когда уже находишься в падении? Или адреналин вырабатывается на полную катушку, и ты не в состоянии ни о чём думать, а только пролистываешь свою жизнь. Или не пролистываешь?

Был случай, когда меня чуть не сбила машина, но вся моя жизнь не пролетела перед глазами, как обычно люди склонны говорить. Происшествие разве что ввело меня в ступор, но уж точно не заставило мою память производить ярчайшие события со скоростью 96 кадров в секунду.

Тогда, что чувствует человек во время падения, допустим, с небоскрёба? Время свободного падения где-то десять секунд. За это время я, к примеру, успеваю открыть входную дверь в квартиру, запертую на два замка. За это время я могу помыть руки. Пока я делаю эти вещи, я мало о чём задумываюсь. Может, нечто мимолётное и успевает поселиться в сознании, но слишком быстро улетучивается.

Хорошо, я падаю с самолёта. Падение займёт секунд тридцать. Или даже несколько минут. За такой интервал многое успеваешь в жизни: причесаться, надеть нижнее белье, сделать набросок и много-много чего ещё. Когда занимаешься этими делами, в голове действительно способно родиться множество мыслей.

Но когда перед тобой земная плоскость, к которой ты неминуемо стремишься с бешеной скоростью, то ни о чём думать не приходится. Во время свободного падения человек заворожён окружающим миром и не может сосредоточиться.

Помню, как в детстве я пошла прыгать на батуты, и во время одного из прыжков перевернулась, падая вниз головой. За ту долю секунды, что я падала, меня охватил дикий ужас. Я испугалась того, что мой позвоночник сломается пополам, как спичка. К счастью, повезло. Но когда находишься в воздухе без шансов на выживание, ощущаешь ли тот же дикий ужас? Разве не проникает в сознание падающего что-то поистине грандиозное и невероятное, какое-нибудь озарение?

– Кать, а что чувствует человек, когда падает с крыши?

Как будто бы она знала.

– Гравитацию.

– Чего?

– Забей.

Рингтон мобильника. Снова звонил отец. Наверное, теперь стоило ответить, иначе он заявился бы ко мне домой.

– Алло? – сказала я голосом из иного измерения.

– Настя, что за дела? – холодно и монотонно, но в то же время строго проговорил голос в трубке.

– Чего?

– Привет, говорю, как дела?…

– Ой, привет, папа. Всё замечачельно! – попыталась выговорить «замечательно», но язык мой – враг мой. Особенно под кайфом.

– Что с твоим голосом?

– А что с ним? – я изобразила сомнение, но опять-таки безуспешно. Мой отец – человек проницательный.

– Что случилось, Насть? Всё в порядке?

– Да, конечно. А почему должно быть иначе?

– Вот и я так думаю. Надеюсь, ты не против, если мы с мамой заедем к тебе? – я попыталась сконцентрироваться на вопросе и осознать его. Что-то подсказывало мне, что было не лучшее время для посещений.

– Давайте в следующий раз. Нас с Марком нет дома…

– У нас есть ключи, не переживай. Нам всё равно кое-что необходимо забрать оттуда… – За что мне такое наказание? Что мне им следовало сказать? Что дома не прибрано? Что он сгорел? Не представляете, как тяжело обмозговывать ситуацию, когда ты одновременно залипаешь на свет.

– Что именно вам надо забрать?

– Кое-какие документы по твоей учёбе.

– Зачем?

– Это пока секрет.

– Давайте, я вынесу их вам…

– Откуда? – Мой мозг оцепенел. Он не подавал никаких признаков жизни. Тук-тук. Войдите. Здравствуйте. До свидания.

Я поглядела на Катю. Она безмолвно наблюдала за моими застывшими глазами.

– Алло?

Бросив трубку, я начала рассчитывать приблизительное время приезда моих родителей. Если они ехали из своей квартиры, то добираться им минут десять. Если они уже на полпути, то оставалось пять минут. Простая математика: за пять минут я успела бы подняться в вертикальное положение, умыться, причесаться… В общем, это всё, что я успела бы сделать.

Коридоры комнаты раздваивались, становились длиннее, выше, чем на самом деле. Звуки ещё чётче: я слышала собственные шаги так, будто пересматривала очередную серию «Кошмара на улице Вязов». Фредди прямо-таки следовал за мной по пятам. И почему он до сих пор не убил меня?

Спустя несколько оборотов Земли вокруг Солнца я, наконец, додумалась предупредить Катю, что мои родители будут здесь через нескольких минут! Даже предположить боюсь, как она восприняла мою невнятную фразу, но какой-то клапан в её голове включился моментально, и она начала убирать валявшийся повсюду мусор. Я тоже пыталась прибраться, но вскоре поняла, что у меня не получается даже взять лежащую на полу пустую бутылку. Поэтому я направилась в сторону ванной комнаты, чтобы постараться принять более-менее приличный вид.

Ох, и сложен был путь, где нескончаемые повороты, жидкий пол и двигавшиеся стены задерживали каждый шаг. Пройдя все круги ада, я, наконец, добралась до раковины и умывальника. Отражение в зеркале искажало реальность: я вообще не могла понять, что за человек стоял напротив. Вроде бы лицо знакомое, но складывалось ощущение, что не я смотрела в это отражение, а оно на меня. Кстати, а где спрятался Фредди?

Звонок в дверь. Неужели сбылось желание, и человек с железными когтями решил избавить меня от мучений до того, как родители узнают о произошедшем? Подбежав к двери, я начала пристально вглядываться в замочную скважину, в которую, после трёх продолжительных звонков вонзился ключ. За открывшейся дверью стояли родители – точно такие же, какими я лицезрела их несколько недель назад. Отец в джинсах и пиджаке. Мать с изящной дамской сумочкой, в офисных женских брюках и белой рубашке. В коридоре, похоже, стояли чемоданы. Они что, куда-то собирались улететь?

– Анастасия!? – со свойственной высокопарностью завопила мать, словно сирена во время бомбардировки. – Что с тобой такое? Николай, взгляните на свою дочь! На что, извините, она похожа?

В каком виде застали меня родители? Представьте девушку с длинными растрёпанными волосами, опухшим лицом, краснющими глазами и бутылкой из-под мартини в правой руке. А ещё короткие домашние шортики, загаженные чипсами и шоколадом. А на теле первая попавшаяся под руку футболка (это была футболка Марка), которая мне, разумеется, велика. Видок отнюдь не в ленту инстаграма.

– Настя, где этот ублюдок?!– отец всегда выражался понятно и без лишней напыщенности, но при этом, к сожалению, громче матери. – Где эта мразь, я ему сейчас шкуру сниму! Обещали же вести себя, как адекватные люди, а бухаете как свиньи…

– Можешь его не искать, пап! – закричала я, что есть мочи, пока отец носился по квартире в поисках Марка. Он не успел найти даже Катю, спрятавшуюся в туалете. – Его тут нет. Мы расстались! Он не мой человек…

– И ДАЛЬШЕ ЧТО?! – ещё громче рявкнул отец. – Всё? Жизнь закончилась?! Напейся и помирай? Какого хера ты здесь устроила, а? Я спрашиваю, что за гадюшник ты устроила в квартире, а?!

– Не дави так на девочку, ты видишь, что она плачет? – мама сжалилась надо мной, но это не подействовало.

– А то, что она вернулась в то же самое состояние, в котором была всего год назад, это нормально?! Сколько мы с тобой, Лена, сил потратили, чтобы воспитать из этой бестолочи что-нибудь стоящее… Ан-нет, пила с друзьями, трахалась где попало, баловалась наркотиками на стройке… Такую жизнь мы для тебя хотели, дочь? ТАКУЮ? Ни капли уважения… Что ты хнычешь? Ты ведь счастлива была, разве нет? Разве нет?! Рассказывала нам, как любила его. Что мальчик хороший, добросовестный… Но даже с ним у тебя нихера не вышло!… Снова пьянки, снова все мысли наизнанку. Дура… В общем, ты помнишь, что ты обещала? Ты помнишь, что держала слово? Говорила: «Никогда больше это не повторится, пап» … Пустые слова это были, дочь… В общем, я думаю, мать согласится, если мы тебя заберём обратно жить к себе… Найдём тебе работу, снова начнёшь ходить в университет – по тебе там все безумно соскучились… Ну, а если и тогда себя не оправдаешь… Уж не знаю…

– Никуда я с вами не пойду! Мне наплевать, что вы решили, но хватит вмешиваться в мою жизнь. Стыдно за меня, так другую найдите себе и лепите из неё, что вздумается. Что привязались-то? Я не могу так, пап. Я жить хочу. По-своему, понимаешь?

– ТВОЯ ЖИЗНЬ?! Многое ли ты понимаешь в жизни? Хочешь навсегда остаться алкоголичкой, наркоманкой, шлюхой, так и будь ею! От меня же помощи не жди, ясно?!

– Коля, но зачем эта резкость? Ведь она ещё ребёнок…

– Не ребёнок она уже… «Взрослая жизнь» у неё! Своя! И проблемы свои – пусть их сама и решает. Запивает их водкой, занюхивает коксом или чем там у них принято… Устал я смотреть на это всё… Не жди от меня денег больше. Совсем. Вздумаешь позвонить – даже трубку не возьму.

– Да и не надо мне… Думаешь, я зависеть постоянно от кого-то буду? Я, по-твоему, несамостоятельная, да?

– Живи, как хочешь… Лена, пойдём…

– Документы-то взял? – холодно спросила мать, опустив голову.

– Да не полетим мы никуда!

– Возьми документы всё равно…

Отец прошагал в обуви до тумбочки, открыл верхний ящик, молча взял мои документы и ушёл вслед за мамой, не попрощавшись. Мне было уже наплевать, с какой целью они приехали.

Да, мы расстались на неприятной ноте, хотя довольно закономерной для этого идиотского дня. Но ничего страшного не случилось – просто давно сидевшие внутри эмоции родителей, а точнее отца, наконец, выплеснулись на меня. Его можно понять: я совершенно не тот человек, которого они хотели бы видеть, воспитывая меня принцессой. Тем не менее принцессой быть мне не суждено – меня влечёт к иному, плебейскому, а не королевскому образу жизни. Мы же не всё способны изменить, хоть и стараемся. Есть вещи нам неподвластные. Лично мне не подвластна собственная натура.

Как-то с Марком мы разговаривали о чём-то схожем. Блять, опять этот Марк…. Ладно. Он, этот нахал, говорил, что жизнь дана для того, чтобы идти по одной единственной дороге к смерти. И неважно, насколько дорога короткая или длинная, если свернуть с неё мы всё равно никогда не сумеем. Марк отстойный философ, с этим не поспоришь, но часто говорил о возвышенном. Наверное, со мной он чувствовал себя романтиком. Я слушала его, поддакивала, кивала, делилась своим мнением, но, в действительности, пропускала всё мимо ушей. И только сейчас его слова обрушились на меня с новой силой.

Катя осторожно высунула голову из-за двери туалета – она боялась обнаружить родителей дома. Глупенькая. Она всё слышала. Я созналась ей, что снова вспомнила про Марка, который вдруг так понадобился мне, чтобы подставить своё мужское плечо и утешить. К кому мне идти? К подруге, поставившей меня на неисправимый путь? К родителям, разочаровавшимся во мне окончательно? К Марку, который, возможно, сидел и бухал, стараясь забыть нашу ссору? К кому?

Катя посоветовала для начала ответить на множество сообщений, которые накопились у меня в социальных сетях. Мне часто писали когда-то одинокие парни и хотели познакомиться, встретиться… В качестве релакса я ответила последнему мальчику, который написал мне всего лишь шесть часов назад. Им оказался мой старый друг, Кирилл, по иронии судьбы сохнувший по мне ещё в школе. Он спрашивал, как мои дела… Чертовски хуёво. Но ответила я: «Отлично! А как у тебя?»

Мне признавались в любви десятки раз. Конечно, взаимностью я не отвечала, так как догадывалась, что все их слова – наглая ложь, в которой, порой, парни сами заблуждаются. В действительности их конечная цель всегда одна – присунуть. Как же они ошибались, когда я – та самая девушка, ночная фантазия множества одиноких парней – позволяла им осуществить эту мечту. В постели они хрипели, стонали, рычали, стараясь возбудить во мне небывалый восторг, и я им часто подыгрывала. Я кричала: «Да! Ещё! Ещё, милый!» – и они продолжали, пока не иссякнет их мужская сила. Какие наивные и глупые мне попадались мужики. Они уверяли себя, что, раз уж у них выдался отличный секс, то он обязательно повторится. Если я была в их глазах покорна как слуга, то они чувствовали себя властелинами миров. Спустя время они снова начинали приставать ко мне, подходить на улице и здороваться, как старые знакомые, но я показывала им средний палец. Ох, видели бы вы, как они обольщались и проигрывали. Внутри них пылал огонь, тогда как во мне лёд сковывал сердце.

Кириллу, этому мальчику из школы, достаточно обаятельному теперь, после выпуска, я сама призналась, что рассталась с парнем и хотела бы пообщаться. Он предложил сходить в кино. Я же предложила встретиться у меня дома. Беспроигрышный вариант. Представляю, как прыгал до потолка этот кретин, мерцавший в средних классах своими гигантскими прыщиками. Уже тогда, наверное, он влюбился в мои длинные, шелковистые светлые волосы, тонкие и изящные ножки, милое личико и накаченный зад. Что ж, Кирилл, потерпи до завтра и выплесни всю силу и энергию на меня. Мой простодушный мечтатель.

Собираясь лечь спать, я стала снимать футболку и снова вспомнила про Марка. Его вещи по-прежнему оставались в моей квартире. Надо было написать ему, чтобы он незамедлительно забрал своё барахло…

Глава 3. Марк

– Первый, Первый, говорит Слежение. Вижу цель на 11 часов. Приём.

Мы с друзьями всегда любили повеселиться. Жаль, что когда я начал встречаться с Настей, то редко виделся с ними. Хотя, как выяснилось, и без меня дела у них складывались неплохо.

Они любители развлечься, знаете ли. Причём развлечения у них не такие, как можно подумать, глядя на современную молодежь. Конечно, выпить и покурить – пристрастие большинства молодых людей, но главное, чтобы эти слабости никогда не переходили границы и не брали над тобою верх. Иначе, считай, что тебя потеряли надолго и выкарабкиваться из того дерьма, в которое ты влез, будешь самостоятельно. Нет, наша компания никогда не стремилась к глупым попойкам с недалёкими девчонками в тесных квартирках. Мы всегда искали другого. Помню, как-то раз в середине лета мы воплотили блестящую идею, которая не требовала каких-то значительных расходов. Большой компанией, человек двенадцать, мы собрались в парке. Заранее прикупив водяные пистолетики и смастерив водяные бомбочки из резиновых воздушных шариков, мы арендовали несколько четырёхместных веломобилей и поделились на команды. Затем разъехались в разные части парка и начали свою игру. Мы колесили по велодорогам, периодически пересекались и стреляли друг в друга из водяных пистолетов, кидали бомбы и веселились всласть. Под конец дня все были мокрыми до нитки, но счастливыми, как дети. Жаль, что мы так быстро вырастаем, а устроить что-то подобное становится всё тяжелее. Каждый из нас занимается своими делами, иногда интересуется успехами по мессенджеру, а на день рождения шлёт виртуальные открытки. И то, если не влом.

Однако на следующий день после фатальной ссоры с девушкой я созвонился со своими давними друзьями и предложил идею, которая вряд ли пришла мне в голову во время отношений. Мы пошли знакомиться с девушками, но не так заурядно, как это делают обычно.

Нас собралось четверо. У одного из нас дома лежали рации, которые пригодились для осуществления авантюры. Мы снова поехали в парк, только теперь уже с новым крышесносным планом.

Наш квартет разделился на три подразделения: Слежение, Сопротивление и Захват (он же Первый). Задача заключалась в следующем: группе Слежение необходимо найти предполагаемую жертву, то есть невинную одинокую красотку, которая беззаботно прогуливается по парку. Приметив её, Слежение передаёт координаты Первому, и тот определяет – подходит ли она под заданные стандарты или нет. В положительном развитии сценария в игру вступает Сопротивление – ключевой персонаж всего действа. Человека из Сопротивления достаточно описать одним словом, чтобы понять его роль. Он обычное быдло, короче. Быдлан начинает хамским образом приставать к красотке, а та, застигнутая врасплох, пытается от него избавиться. Но быдлан обязан быть настойчивым до тех пор, пока к нему не подойдёт Первый, который по-рыцарски обезопасит ни в чём не повинную принцессу и прогонит прочь гнусного злодея. В качестве награды он получит спонтанную беседу, а, может быть, и сердце дамы, которая не откажется продолжить прогулку вместе.

Стоило ли гадать, что роль Первого отведут красавцу вроде меня? Именно мне, как никогда, требовалась разрядка. Я хотел наверстать упущенное после длительного периода застоя. Правда, что-то не клеилось. Наверное, я подрастерял все свои навыки, поэтому не мог расположить к себе незнакомок. Проще говоря, первая девушка отшила меня под предлогом того, что находится в парке по каким-то важным делам. Допустим… Но вот вторая попытка. На 11 часов брюнетка с длинными волосами, щеголявшая жарким летним днём в коротких джинсовых шортиках и подвязанной до пупка клетчатой рубашке. Блестящий вариант…

– Принял. Даю добро, – пробурчал я в рацию. – Сопротивлению приготовится. Брюнетка в клетчатой рубашке. Приём.

– Сопротивление на связи! – ответил сиплый голос. – Вижу её. Готов по команде.

– Начали.

В мгновение ока мой друг, Гена, подвыпивший для пущего эффекта, в грязной одежде, с внешностью конченного гопника, подскочил к девочке и стал приставать к ней со словами: «Привет, детка! Ты чё одна гуляешь? Не скучно тебе?» На что она, хоть и в растерянности, ответила весьма учтиво: «Молодой человек, извините, мне некогда, я спешу».

«Что значит некогда? Я тут, понимаешь ли, с семи утра торчу, жду, когда ты придёшь, а ты уйти собираешься, так не пойдёт» – в этот момент он взял её за руку, причём настолько неожиданно для всех, даже для самого себя, что получилось крайне реалистично.

«Отпустите меня! Вы пьяны, отойдите от меня!» – кричала девушка.

«Кто пьян, я пьян? Сейчас посмотрим, кто из нас тут пьяный» – Гена собирался схватить её обеими руками, а она постаралась приложить максимальные усилия, чтобы вывернуться. Медлить было нельзя. Хотя народу вокруг них не оказалось, люди издалека уже посматривали в сторону нашего постановочного конфликта, который имел все шансы перерасти в конфликт настоящий.

– Эй, всё нормально? – я суетливо подбежал к ним. – Девушку отпустил! – обратился я к Гене с видом мужественного проходимца, но тот слишком вжился в роль и не собирался никого отпускать. – Я кому сказал, отпусти!

Я полез на него, сделал грозный вид, толкнул хорошенько и тем самым обезопасил незнакомку. Но Гена не растерялся и со словами: «Какого хера ты лезешь в чужие дела?» – замахнулся на меня кулаком и проехался по переносице. Действовать нужно было незамедлительно: мы же не хотели, чтобы к нам присоединились остальные прохожие… Я въехал ему по челюсти, а потом в живот так аккуратно и в тот же момент правдоподобно, что любой бы каскадёр зааплодировал стоя. Тогда Гена ненадолго присел на корточки, а я занялся девушкой, в изумлении смотревшей на происходящее:

– С тобой всё хорошо? – поинтересовался я у неё.

– Да. У тебя щека немного красная и из носа течёт, – крайне заботливо ответила она, по-прежнему пребывая в шоке.

– Вот же чёрт…

– Подожди, у меня есть салфетка. Тебе нужно присесть. Запрокинь голову… – она взяла мою руку и отвела к расположенной поблизости скамейке.

– Уже второй раз за последние пару дней… – попытался я немного сбавить градус, чтобы ей стало легче. Она улыбнулась и дала мне салфетку. А Гены меж тем уже и след простыл. Вот же шустрый тип.

– Слушай, спасибо тебе. Я уже и не знала, что делать.

– Да ударила бы по яйцам ему с колена… – она посмеялась. – А я просто мимо шёл. Не мог же я оставить тебя на произвол судьбы. Меня кстати Марк зовут.

– Меня Ксюша. Ты меня очень выручил, Марк, правда.

– Да не благодари. Ты куда-то шла, не так ли? – произнёс я специально как можно осторожнее и демонстративно сощурился от боли, потирая переносицу.

– Не трогай, не трогай, – поспешила она предупредить, наблюдая за моим искорёженным от «невыносимой боли» лицом. Потом она продолжила: – Вообще, собиралась встретиться здесь с подругой и погулять немного… Кстати, вот и она.

Ксюша указала пальцем на девушку, которая в недоумении спешила к нам на встречу. Её длинные светлые волосы закрывали ветром половину лица, и поэтому она постоянно поправляла их руками и убирала назад. Эта светленькая подруга Ксюши на вид казалась ничуть не хуже, и в глубине души я радовался успешному улову, пока, наконец, не осознал, что необходимо срочно что-нибудь придумывать, а то они быстро скроются от моих хищных когтей. Ладно, коготков.

– Надя, привет! – радостно поздоровалась Ксюша с подбежавшей подружкой, которая неодобрительно поглядывала в мою сторону. А я нервозно рисовал в голове план. Где мои друзья? Наверное, наблюдали за мной где-нибудь недалеко и ждали, как разрулится ситуация.

– Ты мне ничего не говорила про парня с разбитым носом по телефону. Где ты подобрала этого несчастного? – не без иронии спросила эта дерзкая Надя.

– Ах, это. Его зовут… М… Блин, забыла… Ма…

– Марк. Как Марк Уолберг, – добавил я.

– Как кто? – сгримасничав, переспросила улыбчивая Надя.

– Марк Уолберг. Актёр голливудский…

–Аааа. Ну, по виду ты скорее Марк Цукерберг. На минималках. Хотя, ладно, забей…– Надя пристально изучала меня, пока придумывала сравнение.

– Так вот, – продолжила Ксюша. – Марк спас меня от психопата, который, представляешь, пристал ко мне и начал домогаться!

– Неужели? Да ты герой…– саркастично вставила светловолосая Надя, пока я представлял себя супергероем, вышедшим с обложки комиксов.

Стоп, мне же надо было срочно придумать, как убедить их остаться со мной. Ага, придумал:

– Вообще, с минуты на минуту должен подойти мой друг. Как вам идея прогуляться вместе?

– Звучит не очень заманчиво, – уныло заканючила прелестная Надя. Я разрывался при виде двух очаровательных красоток, только и ждавших от меня какого-нибудь классного предложения.

– Потом мы можем пойти, не знаю, скажем, в кальянную. Я знаю одну неплохую неподалёку…

– Вот это уже поинтереснее, – оживилась Ксюша, а за ней и Надя. – Теперь можно и соглашаться, не правда ли, Надь?

– Да, Ксюш, – подыграла Надя в прежней, свойственной ей, видимо, шутливой манере. – Поломались – пора и честь знать. Короче, мы не против… Только где же твой друг?

– Я наберу ему сейчас и узнаю…

В этот момент я набирал номер одного моего приятеля, Димы, который стоял метрах в ста от меня. Я выбрал его, потому что рации из дома притащил именно он. Дима вёл слежение, а теперь ему предстояло помочь мне с решением уравнения с двумя переменными. Какая из них лучше, я так до сих пор и не определился. Хотя, разговаривая с Надей, я понимал, что к ней тяготился сильнее. Правда, я не привередливый, тем более что Ксюша показалась мне тоже очень славной.

Дима примчался через минуту после моего звонка, чему наши принцессы, естественно, удивились. Они и не подозревали, какая гениальная стратегия была выстроена вокруг них. Любой бы позавидовал. Любой, кроме нас. Мы с Димой не из тех ребят, которые, лёжа на диване, жалуются на жизнь. Мы привыкли действовать, поэтому нам некогда завидовать. Пусть завидуют другие.

Мы шли в кальянную и вели обычную беседу. Кто где учится, чем увлекается, где работает, с кем знаком, что забыл в парке и так далее. По разговору стало очевидно, что само общение для наших спутниц – лишь ширма, и за ней они прячут свою истинную натуру. Видно было, что эти девушки, которые, как выяснилось, старше нас с Димой на пару лет, уже многое повидали на своём жизненном пути, поэтому поразить их чем-то – задача не из простых. Пока я рассказывал о своих планах на будущее, они, наверное, наблюдали за проезжавшими мимо пафосными тачками, разглядывали мужиков за стеклом и любовались домами, в которых могли бы жить. Конечно, какое им дело до моих амбициозных целей, когда есть мужчины, уже добившиеся всего этого? Ожидание – это вообще не про женщин. Сколько литературы написано, сколько фильмов снято о том, что девушка не способна сохранить верность, потому что страхи, сомнения, провокации одолевают их хрупкое сердце? Нас, мужчин, женщины называют неверными козлами, готовыми заглянуть под чужую юбку. А посмотрите на этих женщин – куда заглядывают они, о чём думают?

Хорошо, что у Димы в это время не возникало никаких внутренних противоречий, и он успешно вешал лапшу на уши девчонкам, которые всё равно воспринимали половину его слов как белый шум. Его страстные и смешные монологи только заполняли пустоту между нашим сексуальным влечением и их зрелым безразличием. Или мне просто это чудилось?

По-моему, с того момента, как я расстался с Настей, я стал несколько иначе чувствовать жизнь. Будто она, эта жизнь, стала слишком очевидной и посредственной. Складывалось ощущение, что отныне ничего не поразит меня, и эти девушки, на чьи попки я изредка глазел, – типичные незнакомки, по вечерам тусовавшиеся в клубах, напивавшихся до беспамятства и уезжавших в такси на хату к очередным мажорам. Но не все же девушки такие? А впрочем, я убеждён, что пока одни девушки наслаждаются всякими рейвами, другие в глубине души этого неистово хотят. Индустрия распущенных нравов и легкомыслия сделали из нас ходячих сексоголиков.

В тот знойный солнечный день мы наконец-то укрылись в кальянной, где комфортную атмосферу создавали прохладительные напитки, кондиционер и освежающий табачный дым с привкусом мяты. Не знаю, с каких пор кальянные стали в моде, и в моде ли они вообще, но появились эти заведения именно тогда, когда понадобились лично мне. Достигнув того возраста, когда уже можно не стыдиться звать куда-то девушек, я без раздумий предлагал кальянные – места, которые, как правило, девушки почти не отвергают. Мы тусили обычно в одном конкретном месте, где работали знакомые, которые не спрашивали у нас паспортов. Так незаметно на смену спорту пришли вредные привычки, а футбольному полю – бычки от сигарет. Мне требовались уже иные развлечения.

Тем временем мы вчетвером сидели на мягких диванах: девушки напротив парней. Мы вели какую-то тупую беседу и вспоминали нелепые случаи, над которыми можно совместно поугарать. Это раскрепощает, и в то же время позволяет показать себя с лучшей стороны. А в компании с девушками всегда надо составить автопортрет, чтобы они имели на твой счёт какое-то мнение. Плюс нашего разговора состоял ещё и в том, что мы могли выдумать полную околесицу и выдать её за чистую монету. Но если байки слишком абсурдные, их быстро вычислят, поэтому всегда лучше просто приукрашивать события.

Вот начал рассказывать спутницам, как мы весело отпраздновали день рождения одного друга. Стоял жаркий день. Наша мужская компания в составе шести человек поехала за город, чтобы отметить день рождения на даче именинника. Приехав ближе к вечеру, мы пожарили шашлыки, разлили выпивку и чувствовали себя шикарно. И вдруг одного из нас осенила мысль: взять подушки из дома, пойти в лес, найти палки побольше и устроить рыцарский турнир. На трезвую голову вряд ли такое придумаешь, верно? Так и поступили: взяли подушки, забрались поглубже в лес и начали искать палки. Искать в хмельном состоянии палки – занятие одновременно смешное и невыполнимое. Тем не менее спустя какое-то время все шестеро были при оружии – щите и мече – и мы стали проводить турнир. Палками махали, конечно, как могли, ведь они, если честно, и в руках-то держались еле-еле, однако совсем скоро обычная забава переросла в настоящее соревнование. Вот почему один из друзей не хило заехал имениннику по голове своей дубиной и тот моментально вырубился. Сначала мы подумали, что он копыта отбросил, но, сообразив, выяснили, что он просто отключился. И всё-таки на счёт сотрясения никто из нас не знал наверняка, а потому закончить нашу вечеринку пришлось не на дачном участке, а в больнице. С сотрясением обошлось, но от своих предков за эти выходки именинник получил изрядно.

История, конечно, хорошая, хотя никакой больницы и турнира, на самом деле, не было, потому что нам не удалось в итоге собрать палки и мы, наплевав на идею, ушли обратно домой. Надя и Ксюша стали робко смеяться над этой частично вымышленной историей, как вдруг в действие вступил Дима. От его историй люди часто вообще выпадали.

– Дело было в Турции, – начал он. – Мы с друзьями отдыхали в одном из отелей. Море, пляж, хавчик – всё было первоклассно. Но нас, понятное дело, привлекало кое-что другое – ночные клубы. Мы с трудом дожидались очередного вечера, потому что нам нравилось знакомиться с красивыми иностранками и проводить с ними время, даже особо не понимая их речь. Так вот, однажды вечером мы вчетвером сидели за столиком и смотрели на танцующих девушек. В руках у них, значит, коктейли. А мы сидим, пялимся в надежде подойти хотя бы к одной из них. Реально, мы пристально искали себе подруг на вечер, как вдруг все разом заметили очаровательную брюнетку. Она подходила к барной стойке. Женя, самый младший из нас, –ему было шестнадцать – сказал, что приметил её ещё вчера. Он заикнулся, что сейчас непременно познакомиться с ней, затем выпил залпом оставшееся виски и погнал. Этой брюнетке на вид было лет девятнадцать, отвечаю, а говорила она, наверное, на немецком. И прикиньте, Женя, который не умел и трёх слов связать даже на английском, уже во всю чесал с ней языком, а потом и танцевал, обнимая её за талию. В общем, в какой-то момент, когда наша компания уже конкретно напилась и мы отжигали на танцполе, Женя подошёл ко мне со счастливой улыбкой и сказал: “Дим, она из Германии, представляешь? У неё даже акцент немецкий! Мы идём с ней на пляж. Ох, и отмщу же я ей за сорок первый!” Давай, ответил я, устрой ей битву за Сталинград, и продолжил танцевать. Спустя полчаса нам с ребятами надоело танцевать, и на пьяную голову мы пошли гулять по отелю, разнося по пути в пух и прах всё, что попадалось нам под руку. Фонарный столб с вертухи. Скамейку в щепки. Даже безобидные клумбы распотрошили. Думаю, наш ор разбудил всех отдыхающих в третьем часу ночи, но не суть… Бухие мы, значит, вышли к пляжу. Все мы весело шли к воде, как вдруг прислушались к каким-то стонам с берега. Подошли поближе и увидели два прилипших друг к другу тела – это Женька и его немка. Она так громко стонала, что они даже не заметили, как мы к ним подобрались. Из любопытства, не удержавшись, мы, ясное дело, включили фонарик на телефоне, чтобы рассмотреть, чем же таким Женя мог поразить эту немку. И свет внезапно озарил руку Жени, которая, словно отбойный молоток, туда-сюда ходила между ног у иностранки. Я на всю жизнь запомнил его лицо – сосредоточенное и вдумчивое, как у Ньютона. Мы заржали, а Женя, увидав нас, поначалу растерялся, а после, тоже через смех, попросил нас уйти со словами: “Вы девушку смущаете”. Но ситуация приняла совсем неожиданный оборот, когда немка вдруг сама к нам обратилась со словами: ”Эй вы, козлы ебаные! Слышали, что вам сказали? Свалите отсюда нахуй, пока я вам лицо на задницу не натянула, ясно?!” Так Женя понял, что от судьбы не уйдёшь, и его мечта заняться первым сексом с иностранкой канула в небытие. На следующий же день Женя узнал, что этой «немке» двадцать шесть, и что она проживала в отеле вместе с супругом и ребёнком. Да, после такого Женя ещё долго не хотел никакого секса.