Борей

– Тебе не кажется, что свет с каждой минутой немного тускнеет? – спросил Ньял.

– И что? – в ответ спросил Борей. – Батарейки садятся?

– Вряд ли, – отрицательно покачал головой колдун.

– Тогда какое твое предложение происходящему?

– Мне кажется, – тихо, задумчиво произнес Ньял, – это след.

– След? – опешил воевода и даже остановился на пару мгновений.

– Именно след, – подтвердил свои слова ведун, – он остывает и от того медленно гаснет. Первый туннель не светился, потому что там хозяин следа был давно и отблеск успел уже остыть.

– И кто, а самое главное, как такой след смог оставить?

– На второй вопрос проще ответить, чем на первый, – проговорил Ньял, – это, скорее всего, энергетический след, его хозяин обладает огромной силой, которая оставляет следы воздействия на окружающую среду, которые мы и наблюдаем. А вот на первый вопрос я не отвечу, но не очень бы хотелось столкнуться с существом, которое боятся эвеки.

– Ладно, – пожал плечами Борей, – чего гадать, назад все равно пути нет, пойдем вперед и, возможно, все узнаем.

Пульсация красного света внутри стенок прохода создавала иллюзию нереальности происходящего. Туннель в ледовой толще пульсировал словно живой. Это чуть пугало, обостряло чувства. Страх – полезное чувство. Когда человек его испытывает, у него сразу обостряется восприятие окружающего мира. Уши начинают слышать звуки, до сих пор игнорируемые их обладателем. Глаза различают любое маломальское движение. Нос улавливает даже самые едва различимые запахи. Но в большом объеме это чувство затуманивает разум. Когда его совсем немножко, то чувства уже обостряются, а разум еще не совсем замутнен, люди имеют от этого чувства только положительные стороны. У Борея и его команды сейчас было именно такое состояние. Они шли медленно, прислушиваясь к любым шорохам, и готовые в любой момент вскинуть оружие и применить его против агрессора. Но нападающих в туннеле не было.

Пульсация постепенно меркла, словно это был не свет, а запах и он истлевал по мере течения времени. Сначала, когда только его обладатель прошел мимо вас, вы чувствуете его запах отчетливо, но с каждой минутой он все тоньше и тоньше и менее заметен, и вот остается только память о нем. Фонарей у людей было немного – по числу бронекостюмов, но их хватило, когда пульсация пропала полностью. В принципе фонари нужны только авангарду, идущему первым, дабы всматриваться во впереди стоящую тьму. Но тогда следующим за ними придется идти почти на ощупь, что сильно затормозит движение. Борей отстранил Анатолия с его командой от должности впереди идущих разведчиков и встал на их место сам, взяв с собой Ньяла и Радея. Олега, Игоря и Ольгу он оставил в арьергарде, чтобы их фонари осветили людям поверхность под ногами. Конечно, было бы лучше распределить фонари более равномерно, но их нельзя было отсоединить от доспеха, да и нести без сервоприводов вряд ли получилось бы. А распылять по строю бойцов с оружием воевода не хотел.

Люди уже привыкли идти в темноте, как впереди замаячил свет.

– Выход! – послышались обрадованные голоса среди толпы.

Но Борей и Ньял не были так рады этому свету, как другие.

– Мне одному кажется, – поинтересовался Ньял, – или ты тоже видишь?

– Красный оттенок света, словно мы встретили снова исчезнувшую пульсацию? – ответил вопросом на вопрос Борей.

– Фух, – вздохнул облегченно ведун, – я уж подумал, что только мне она мерещится.

– Нет, видимо, нам обоим, – усмехнулся невесело воевода, – и какие выводы из этого вытекают?

– Если это действительно след, то мы имеем дело либо с местом, где недавно стояло излучающее его существо…

– Или где оно сейчас находится, – продолжил фразу командир.

– Угу, – кивнул ведун.

– Радей, – позвал Борей нового члена команды, – держи привод наготове, есть возможность его скорого использования.

– Есть, командир, – кивнул парень и сразу снял свое оружие с предохранителя.

По мере дальнейшего их продвижения свет становился ярче. Радостный шепот среди бывших пленников усиливался, а вот настроение Борея и Ньяла становилось все хуже. Свет, к которому они приближались, явно не был небесного происхождения, пробивающийся через отверстие входа в туннель. По-хорошему, в других условиях Борей давно бы скомандовал отступление и предпочел бы, не испытывая судьбу, вернуться назад, дабы пройти другой дорогой. Но позади разъяренные великаны и это не сулило ничего хорошего, только верную смерть. Впереди же была неизвестность. Непонятно было, этот свет будет им во спасение или тоже, как великаны, сулит им смерть. Но впереди все же были шансы, которых не было позади. И приходилось идти, несмотря на все свои плохие предчувствия.

То, что им открылось, не мог предполагать никто. Огромный зал, залитый пульсирующим ярко-красным светом. Зал был огромен, сюда можно было поместить всю базу людей и даже корабль, на котором они прилетели в эти морозные края. Источник света был аккурат посредине сего колоссального строения и светил настолько мощно, что смотреть на него не через затуманенный тонировкой визор шлема было проблематично.

– Дальше ни шагу! – остановил людей жестом и словом Борей. – Мы не знаем, что это такое и как оно может на нас повлиять или воздействовать! У кого костюмы с тонировкой или есть по какому-то странному стечению обстоятельств солнцезащитные очки – наденьте их.

По стечению обстоятельств очки были почти у всех. Это первое, что люди попросили себе, когда наладили работу стандартных фабрик и теплой одежды. В бронекостюмах слой с тонировкой был устроен уже изначально, и в очках не было никакой необходимости. Но стоило переодеться в обычную теплую одежду, и без этого аксессуара на улицу ясным днем было просто невозможно выйти. Солнечные лучи отражались от снега и льда и били в глаза со всех сторон не хуже боевых лазеров. Великаны обыскивали людей только на наличие оружия, странные темные наглазники не виделись им опасностью и были неинтересны.

– Радей и Ольга, обойдите пещеру справа, Олег и Игорь – слева, – скомандовал командир, – осмотрите все тут и поищите другие выходы. Мы с Ньялом осмотрим источник света.

Воевода и ведун осторожно, не торопясь, начали приближаться к источнику. С каждым шагом их охватывало все больше и больше странным жаром. Он был не горячим, но жарким. Сравнение в голову приходило только с бенгальским огнем, который горит холодным пламенем, разбрасывает всюду свои яркие искры, но не обжигает руку. С каждым шагом волосы и воеводы, и ведуна электризовались, вставали от этого дыбом во всех местах, даже труднодоступных в бронекостюме. Кожа горела, глаза слезились. Но вот что было интересным – это внутренне состояние. Организмы обоих наполнялись энергией. И чем ближе к источнику они подходили, тем меньше их одолевали голод и усталость, словно и не было за спиной долгого перехода с последующей битвой с эвеками и стремительного бегства от них.

– Еще пять шагов сделаю, и можно будет еще пару дней без еды бегом по льду бежать, – произнес Ньял.

– Согласен, у меня такие же ощущения, – кивнул Борей, – как ты думаешь, что это?

– А сам что разумеешь на этот счет?

– Не могу точно сказать, но склоняюсь к версии, что это источник какой-то непонятной для нас энергии.

– Батареи, – произнес ведун.

– Что батареи? – переспросил воевода.

– Ты сколько в бронекостюме уже ходишь, не подзаряжая батарей?

– С момента боя в лагере и выхода на поиски, – пожал плечами Борей.

– А насколько они у тебя разряжены? – поинтересовался Ньял.

Воевода глянул на индикатор и чуть не ахнул. Аккумуляторы в его бронекостюме были полностью заряжены.

– Полные, – прошептал Борей удивленно.

– Вот и у меня то же самое, – согласился Ньял, – а еще у меня ощущение внутри, словно кто-то усиливает мои психосилы. Не так, как это делала сила Кощея, гораздо меньше, но тоже ощутимо приятно.

– Источник энергии?

– Видимо, и не только внешний, но и внутренний.

Источник энергии представлял из себя застывшее пульсирующее вещество, ярко-красного переливающегося цвета, прорвавшее толщу льда и остывшее каменным фонтаном. Его можно было принять за сталагмит причудливой формы огромной величины, если бы от него ни исходил пронзительный, обжигающий глаза свет.

– Командир, у нас тут туннель, – передал по связи Игорь.

– У нас тут два, и один, судя по снегу на полу, давно нехоженый, – поговорил Радей.

– Командир, у нас пульсация света! – резко повысил голос Игорь.

– Не ори, тут везде пульсация света, – осадил подчиненного воевода.

– У нас пульсация из туннеля! – не унимался Игорь.

– Сильная? – встревожено спросил Борей.

– Пока еле заметная, но она с каждой секундой возрастает!

– Тварь, оставившая след возвращается? – кинул взгляд на ведуна командир.

– Походу, – согласился с ним колдун.

– Все слушайте мою команду! – объявил Борей. – Без паники, но быстро убираемся в нехоженый туннель! Первыми идут Игорь и Олег, Радей и Ольга, мы с Ньялом замыкающие. Бегом марш!

– Почему мы замыкающие? – шепотом поинтересовался ведун.

– Хочу посмотреть на эту тварь, – пояснил воевода, – хотя бы издали, хотя бы одним глазком.

Ждать пришлось недолго. Это действительно была тварь, по-другому и не скажешь. По истечении минут пяти после отхода людей в туннель сияние в другом стало почти таким же, как и от источника, и тут же из лаза появился хозяин этих катакомб. Морда его была безглаза и представляла собой одну большую пасть с многочисленными зубами, занимающую почти весь проем объём. Тело длинное, метров двадцать, было телом червя, правда, усеянное редкими шерстинками. А промеж этих самых шерстинок мелькали небольшие, непродолжительные ярко-красные молнии. Привода у Борея не было, он его отдал Радею, но руки при виде твари инстинктивно потянулись к оружию.

– Не дергайся, – прошептал Ньял, также оставшийся посмотреть на монстра.

Тем временем тварь вылезла из туннеля полностью и свернулась вокруг источника энергии. Красная пульсация коснулась червя, а больше ни на кого не был похож сей монстр, и его тело откликнулось, запульсировав в такт. Если наблюдать издалека, то можно принять источник и червя за единую скульптурную экспозицию. Но животное не лежало неподвижно возле источника, оно еле заметно двигалось.

– Пойдем, – предложил Ньял минут через пять наблюдений, – тут мы уже все видели, вряд ли узнаем что-то еще.

– Подожди, – остановил товарища Борей, – хочу посмотреть, куда оно двинется после так называемого ужина.

– Зачем?

– Чтоб точно знать, что не в нашу сторону, хочу быть уверенным в безопасности наших людей.

– А если в нашу? – спросил ведун.

– Тогда мы с тобой, скорее всего, умрем первыми, прикрывая отход других, – спокойно описал перспективы воевода.

– Тогда согласен, стоит подождать, – усмехнулся Ньял, – нет на свете ничего более героического, чем умереть в столкновении с червем.

– Ну не бежать же от него, – пожал плечами Борей, – никогда не получится убежать от поезда по шпалам, только умрешь уставшим.

– А вот это точно подмечено.

Червь подзаряжался, наверное, в течение часа, не меньше, а потом уполз тем же туннелем, через который тут появился. Успокоившиеся и обрадованные этим обстоятельством люди пошли заброшенным. Им было без разницы куда идти, так как они под землей совершенно не ориентировались. Главное, чтоб не обратно к великанам. Туннель был длинным, намного длиннее предыдущего, но зарядившиеся энергией источника, восстановившие свои силы его светом, люди прошли без осложнений, даже несмотря на снег, лежащий под ногами и замедляющий шаг не одетых в бронекостюмы. Вышли на поверхность они через занесенное снегом жерло туннеля. Вход был, естественно, замаскирован падавшим снегом, а так как туннелем, видимо, пользовались очень давно, то снега было настолько много, что входа никто тут не мог предполагать, даже стоя в пяти метрах от него. И это было истинной правдой. Оглядевшись, многие из лесовиков, ходивших в рейды за дичью, узнали эти места. Тут было недалеко до своих. А самое главное, в округе паслось немало стад овцышей. Первая же охота увенчалась успехом, и люди, изможденные долгим переходом, наконец наелись досыта. Ночь провели в туннеле, помня нелюбовь великанов к нему. Да и от хищников отбиваться, если что проще. Куда как легче с дефицитом боезапаса защищать ограниченное отверстие туннеля, чем безграничные широты снежной степи вокруг. До базы было чуть больше полдня пешком, и к вечеру сытые и выспавшийся люди достигли своих.

Глава девятая. Возвращение

Временная база встретила возвратившихся людей светом прожекторов и усиленными караулами. Увидев еще издали свет на базе, Борей обрадовался.

– Починили, значит, – облегченно вздохнул он.

Его радость поддержали только бойцы его команды, ибо пленники не видели, какую разруху оставили великаны, уводя их в плен.

Встречали их радостно. Казалось, воеводе за вызволенных пленных простили штурм базы и потери. Караул и все встреченные в поселении люди улыбались при виде освобожденных людей, жали руки и обнимали знакомых. Конечно, не обошлось без слез. Это касалось знакомых тех, кого эвеки принесли в жертву в вулкане и еще пары погибших в плену, не выдержавших переход и умерших от полученных ран. Да и пленники сами не досчитывались знакомых, погибших при обороне базы. Всем было грустно от этого. Когда не подтверждено, что человек умер, всегда остается толика надежды. Самая малость, но есть. Люди никогда не теряют надежды, пока есть хоть мельчайший шанс, самый малюсенький. Но когда тебя ставят уже перед фактом, надежде тут уже не место, ты понимаешь, что человек умер.

Борей помнил, как когда-то давно он в первый раз хоронил близкого человека. Пока гроб стоял посреди алтаря и был доступен для прощания, он был спокоен. Да, было обидно и грустно от потери друга, но не более. Девушки плакали, а он, как множество парней, стоял с грустным лицом, и не более. И только когда на гроб опустили крышку, шипящий скулеж прошел где-то далеко в душе. Тогда еще молодой Борей в эту секунду понял, что это всё. ВСЁ! Если еще секунду назад, ты мог попрощаться с уже окоченевшим, но все еще человеком, мог вступить с ним в разговор, даже безответный, то сейчас всё, ВСЁ, ты больше никогда не увидишь его, никогда его не услышишь, и только память будет хранить «файлы» общения с ним.

Но хватит о мертвых, сейчас время думать о живых, чтоб они раньше времени не присоединились к погибшим собратьям. Борей оглядывался вокруг и улыбался. Неявно, слегка, одними уголками губ, но улыбался. Инженеры отстояли город, смогли запустить генераторы и наполнили базу светом. Он помнил, как уходил из поселения ранним утром и вокруг зияла чернота ночи. Ночи тут, конечно, светлые из-за обилия снега и льда, но по сравнению с обычным изобилием света, струящегося из окон подсобных помещений, было темно и неприятно. Сейчас же картина вновь стала напоминать прежнюю. Начинало чуть темнеть и улицы базы пестрели горящими фонарями, словно вселенная многими солнцами. Из каждого окошка лился на прохожую часть свет. А внутри люди сидели за столами и ужинали. Спокойно, не торопясь, с умиротворенными лицами, не нервничая насчет завтрашнего дня, и не последнюю банку консервов доедающие.

Встретил их почти у корабля лично Василий Добров. Глаза его были ни столько радостные, сколько удивленные.

– Видать похоронить нас успел, богатырь пятого класса? – усмехнулся, подходя Борей. – А мы возьми да приди обратно. Не ожидали?

– Если честно, не ожидал, – признался заместитель воеводы, – первые дни ждали, надеялись, что одумаетесь, вернетесь, но чтоб столько в снежной степи в «автономке» провести да еще и пленных вызволить, такого точно никто не ожидал!

– Мы тоже не ожидали, – сказал Борей и протянул руку для рукопожатия.

– Добро пожаловать домой, – улыбнулся Василий, – как видишь, у нас получилось запустить генераторы.

– Это хорошие новости, – согласился Борей.

– А вот мы принесли не очень хорошие новости, – вмешался в разговор Ньял.

– Вот как, – опешил Добров, – какие же?

– Новости на самом деле разные, – поправил товарища воевода, – есть и хорошие, но есть и плохие, но позволь нам всем отдохнуть с дороги, поесть по-человечески и выспаться нормально. А потом мы все всем обстоятельно расскажем.

– Согласен, – кивнул Василий, – утро вечера мудренее, будем надеяться, что ваши плохие новости не достигнут нас быстрее, чем вы про них расскажете.

Всех прибывших людей распустили по их домикам, если они у них остались, у кого жилье было разрушено, тех расселили по свободным. Борей вернулся в свою импровизированную каюту на корабле, где жил до похода.

О! Какое же блаженство было отдохнуть в теплом помещении, оборудованном специально для более или менее, но комфортной жизни! Да, это не любимый домик в Китеже, где все сделано под него и только под него. Но тут все было, чтоб после долгого похода по льду и снегу ощутить блаженство комфорта. Если вы никогда не блуждали неделями в бронекостюме по ледяной пустыне, вам не понять, как это прекрасно – принять обычный теплый, а лучше обжигающе горячий душ. Вы стоите в кабинке, в тепле, полностью голый, свободный от всякой амуниции, вся кожа дышит, а на вас падает не снег, не кусочки льда, а горячая, обжигающая кожу вода! Про встречу с белым «сортиром» и говорить не хочется, это словно дорогого друга не видел много лет. А еда? Вы когда-нибудь ели прожаренное на шипящей маслом сковородке мясо, вприкуску с вкуснейшим, пусть и почти синтетическим, гарниром? Не быстро пожаренное на горелке среди снегов мясо отстреленного только что овцыша, руками запиханное в рот почти на бегу, а с ножом и вилкой, с тактом, чувством, расстановкой, нормально приготовление до той степени прожарки, какой вам бы хотелось. Это блаженство. Кровать. Это кульминация блаженства и неги. Если вам ваша кровать кажется простейшей, без вкуса и изысков, жесткий матрас жмет бока, а основание чуть поскрипывает, мешая тем самым спать, то сходите в длительный рейд. Поспите в бронекостюме на снегу после дежурства в карауле, и по возвращении вы найдете на том же самом месте уютнейшее ложе, достойное царей, с мягчайшей периной. Уснул Борей, еще ложась, когда голова даже не коснулась подушки. А утром его разбудили ровнехонько почти с первыми лучами солнца, но он выспался, так как сумел проспать, впрочем, как все люди пришедшие вчера на базу, целых шесть часов. Уйма времени, чтоб наполнить организм силами и дать ему как следует отдохнуть, если ты до этого спал максимум по четыре часа в день. Борея просили прийти на собрание руководителей базы.

Собрание было конфиденциальным, только для малого круга лиц, и проводилось на самом корабле, в импровизированной кают-компании. Присутствовали Василий Добров в качестве председателя и несколько начальников отделов. В первую очередь начальники разведчиков и караульщиков, ну и главный инженер базы. Место начальника экспедиции занимал Добров.

– Здорово всей честной компании, – войдя, поздоровался Борей и остался стоять на месте, возле входа.

Можно было бы сразу в лоб поинтересоваться своим нынешним статусом, но делать это воеводе не хотелось. А смысл? Поэтому он решил дождаться указания занять место и по этому своему месту определиться со своим положением в руководстве на сей момент.

– Не стой в дверях, Борей Микулович, – после непродолжительной задержки сказал Василий, – садись на любой свободный стул.

Напрямую говоря, в руководстве он теперь не числился, так как свободных стульев возле самого Василия не находилось, а, следовательно, пришлось выбирать из двух стоящих рядом с дверью. Но мы чай не гордые, мы и на таком стуле посидим, гордость чай не отвалится.

– Рассказывай свои плохие новости, Борей Микулович, – продолжил Василий после того, как воевода сел на ближний стул.

«А ты нервничаешь, – подумал Борей, – поэтому не заговорил, пока я не плюхнулся задом на стул, пока ты не понял, что претензии на бывшую власть я предъявлять не буду. Нервничай, для руководителей это полезно».

– А почему сразу с плохих начинать? – поинтересовался воевода вслух.

– Потому что хорошие новости могут подождать, а вот плохие могут подойти к базе быстро и на это нужно реагировать заранее.

– Тогда не буду вас разочаровывать, – ухмыльнулся Борей, – какое-то время эти самые плохие новости сидели у нас на хвосте. Мы от них оторвались. Но, увы, они знают теперь, где наша база и, порыскав чуток по округе и потеряв нас совсем, думаю, отправятся сюда непременно. Так что надо ожидать их в ближайшее время.

– Как вы от них оторвались? – сразу вставил вопрос начальник разведки.

– А это уже хорошие новости, – улыбнулся Борей, – под землей недалеко отсюда начинается разветвленный лабиринт подземных ходов, проделанный огромным червем. Мы на него напоролись нечаянно и сумели оторваться от эвеков, и выйти случайно близко к нашей базе.

– А почему великаны не стали вас преследовать? – сотник Сил Ольгович был настырен.

– Они, видать, червя испугались, – пожал плечами воевода, – но мы сами об этом только потом узнали.

– Так, – вставил Василий, – давай Борей Микулович рассказывай все, что с вами было, без утайки и подробно, а уже потом будем вопросы задавать уточняющие.

– Хорошо, – кивнул Борей, – просто вы сами просили сначала рассказать только плохие новости, а уже потом хорошие.

– Ты не оправдывайся, ты говори, давай.

И Борей поведал все, не утаивая. Даже про то, как смог убить великана врукопашную мечом. Но этому из присутствующих мало кто поверил и все пропустили это мимо ушей. По окончании рассказа в кают-компании воцарилась тишина. Минут на пять. Люди, не видящие всего описанного, но только что услышавшие, думали, как с этим жить дальше.

– И что это нам дает? – не выдержал руководитель караульного отдела Борис Северов.

– Это с какой стороны посмотреть, – пожал плечами Борей, – как минимум мы знаем про туннели под землей, которыми боятся пользоваться великаны, это во-первых.

– Они, видимо, знают про червя и, мне кажется, нам тоже нужно его опасаться, – ответил Василий.

– Во-вторых, нам известно про источник энергии.

– Который расположен в тех самых туннелях и является основной базой для этого червя.

– В-третьих, мы осведомлены о ритуалах эвеков и для чего они используют пленных.

– Мы много знаем о повадках волколаков, рыщущих вокруг Города, но это несильно сказывается на тактике борьбы с ними.

Опять на кают-компанию опустилась тишина.

– Ты можешь показать на карте место примерного нахождения этого источника энергии? – спросил главный инженер экспедиции, он же Дмитрий Александров.

– Мы под землей шли, – буркнул Борей и склонился над картой местности.

Карта была снимком со спутника. У кого-то из любителей картографии оказалась она в памяти бронекостюма, в составе общей карты материка. Это была единственная доступная карта этой местности у людей.

– Мы спустились в туннель примерно тут, – размышлял над картой Борей, водя пальцем, – потом шли до источника примерно в два раза меньше, чем от него, сюда, а повернули четко направо, значит… Примерно тут.

Палец воеводы уткнулся в точку на карте.

– Сходится, – буркнул Дмитрий.

– Что сходится? – удивился воевода.

– Мои энергетики высчитали примерное расположение помех для связи, и оно находится в этом квадрате.

– Источник?

– Видимо.

– То есть, чтоб уничтожить поле, мешающее нам связаться с Городом и Китежем, нам нужно всего лишь убить этого самого пресловутого червя, которого боятся великаны? – спросил Василий.

– Получается, что так, – кивнул Дмитрий Александров.

– А еще нас ждет впереди атака разъяренных на нас эвеков в количестве…

– Я думаю, они мобилизуют всех, – подлил в огонь размышлений масла Борей, – они находятся на первобытной стадии развития общества и, значит, будут мстить за обиду до последней капли крови.

– Замечательно, – вздохнул Василий Добров.

– Судари мои, – спросил Борей, – а позвольте поинтересоваться, в каком чине и должности я сейчас нахожусь? Просто из любопытства.

– Тебе по-честному?

– Лучше да, врать все равно нет никакого смысла.

– С учетом провала твоего плана общения с ледяными аборигенами, жертв среди людей и пленения их, а также по причине ухода за пленными надолго, мы решили снять тебя с должности начальника экспедиции.

– То есть глава экспедиции сейчас ты, Василий Добров? – прищурился Борей.

– Не совсем, я считаюсь главным в экспедиции, но решение мы принимаем совместно, так сказать, коллегиально с главами основных отделов, которых ты перед собой видишь.

– Меня в обычные разведчики скинете или все-таки группу дадите?

– Хуже, – процедил Василий, – я бы тебя в начальники разведотдела поставил, но там уже стоит руководитель, – кивок в сторону Сила Ольговича, – но с учетом знаний, полученных в походе о наших врагах, я предлагаю оставить тебя в звании воеводы и дать чин вождя военного. Ибо лучше тебя никто в великанах и червях не разбирается. С твоей диктатурой покончено, ибо при таком правлении цена ошибки одного человека может быть очень велика, но ты останешься главой этой базы по военным делам, так как вряд ли это дела чисто караула или разведки, и будешь равным среди равных в нашем совете. Согласен?

– А другие-то, кроме тебя, на это согласны? – обвел взглядом всех присутствующих Борей.

Кто-то сказал «да», кто-то – «согласен», кто-то просто кивнул.

– Хорошо, – произнес Борей, – тогда требую звание конунга.

– Кого? – выпятили на него глаза все без исключения.

– Конунг, если судить по книжкам первых колонистов, должность у древних людей, означающая полководца ведущего отряды в бой. А то военный вождь базы не звучит, а вот конунг – звучит.

– Конунг так конунг, – пожал плечами новый глава экспедиции, – хоть царем обзовись, а будешь подчиняться совету.

– Вот и славно, – улыбнулся новоиспеченный конунг, ибо так он проверил этих людей на слабину и они поддались, – но у меня есть вторая просьба.

– Еще одна? – видимо Василий начал злиться.

– Предлагаю принять в совет ведуна базы Ньяла, он мужик с головой. Это было заметно и до нашего похода и особенно выразилось во время оного, да и про великанов и червя он знает не меньше моего, а начальник отдела психофизических сил нам ой как нужен в совете.

На этот раз размышление над кандидатурой и нужностью сего поступка были куда как дольше назначения самого Борея, но, в конце концов, оппоненты конунга сдались, и кандидатура Ньяла на новоиспеченный пост была утверждена.

– Тогда прошу позвать сюда Ньяла, дабы мы все вместе разработали тактику отражения атак великанов, – выдвинул требование Борей уже более нахально, чем предыдущие.

– Может, завтра? – запротестовал Василий.

– Завтра может быть поздно, – ответил конунг, – завтра эвеки могут стоять уже у наших ворот, если, конечно, мы их построим.

– Какие такие ворота? – удивился Дмитрий.

– Ворота в стене, которая защитит нас от нападения великанов, – объяснил Борей, – такая же, как у вас в Городе или у нас в Китеже, только одна. Супротив эвеков многоуровневые эшелонированные укрепления не требуются.

– Так, отставить обсуждение стен, ворот и другой ереси! – встал, опершись на стол ладонями, Василий. – Конунг Борей, если вам так хочется, то разработайте с Ньялом тактику и стратегию обороны, и мы ее разберем на собрании. И спешу напомнить, мы не Город и не Китеж, мы международная экспедиция, и обрастать стенами нам не нужно, надо всего лишь продумать оборону с уже имеющимися средствами. На этом собрание считаю законченным!

Все поднялись и стали расходиться.

– Стена им не нужна, угу, – буркнул тихо себе под нос Борей, – экспедиция они, всё, парни, давно уже все поменялось в этой жизни.

Так как он был начальником отдела, в который входил сам он и Ньял, и больше никто, дел у Борея запланировано на сегодня не было. Контролировать персонал он тоже не мог. Ну не следить же весь день за своим бездельем и Ньяла? Можно, конечно, найти его и сообщить радостную весть, но это могло и подождать. Борей решил зайти к инженерам. У него были мыслишки, которые стоило попытаться реализовать.

Инженеры находились в отдельном здании на краю поселения. Иногда Борею казалось, что там располагается не инженерный блок, а кузница. Во-первых, судя по книгам первых колонистов, кузница ставилась так же на краю поселения. Во-вторых, там постоянно горел свет, брызгали в разные стороны молнии, и периодически валил пар или дым, как в настоящей кузнице по представлениям конунга. Инженеры не производили ничего, но делали эскизы, схемы и модели для производства на стандартных фабриках. Чтоб запустить нужный продукт на стандартной фабрике, ее надо перепрограммировать, а для этого требуется внести в нее модель предмета, а для этого эту модель построить и проверить на работоспособность. Вот именно это инженеры и делали.

Борей зашел в инженерный блок, когда у его работников был обед. В основном зале никого не было, и у Борея был шанс осмотреться в святая святых инженеров. Чего тут только не было. Компьютеры подмигивали разноцветными огоньками друг другу, у дальней стенки стоял огромный очаг, пышущий жаром, с непонятным приспособлением, похожим на музыкальный инструмент с мехами между двумя дощечками. Борей не помнил, как называется такой инструмент, он был слишком архаичным. Посреди помещения стояла наковальня и рядом небольшой принтер объемного производства.

– Есть кто живой? – крикнул конунг, бродя по блоку.

Минуты две не было ни ответа, ни привета, никакого-то движения, но после скрипнула дверь в дальнем углу, и оттуда вышел человек. Инженер-механик был одет очень странно для местного климата, но, судя по температуре в данном помещении, очень «опционально». На голый торс с большими узловатыми мышцами был накинут черный кожаный фартук, а темные волосы на голове подвязаны тонким черным шнуром. На Борея смотрели наглые карие глаза, скривившиеся в легком прищуре и подпираемые снизу широким носом, который упирался в тонкие широкие губы.

– Остались живые, – ответил инженер-механик, – немного, но есть. А тебе, сударь воевода, чего это в такое время приспичило прийти? Срочно что-то от нас понадобилось?

– Понадобилось, – кивнул Борей, – не то чтоб сильно срочно, но есть идейка, которую хотелось бы реализовать. Но я теперь не воевода. Точнее, звания-то меня никто не лишал, а вот с чином начальника экспедиции пришлось только что проститься. Конунг я теперь, главный в совете базы по вопросу обороны.

– О, как, – хмыкнул механик, – но нам что воевода, что конунг – все едино. Говори, зачем пришел, что у тебя там за идея, требующая реализации.

– Я тут немного в походе повоевал с великанами врукопашную мечом и заметил, что когда я попадаю по ним лезвием, то высекаю немного льда из их тел, а если ударить плашмя, то их тело хоть и не теряет льда, но идет трещинами на этом участке.