– О подделках?
Шарлотта побледнела и отрицательно помотала головой.
– Нет, конечно. Ложные пары – более безобидны. Они чаще всего возникают в подростковом возрасте, но сейчас ложный эффект значительно постарел.
– Думаете, что дело все в нем?
– Да. Если бы Ричард был подделкой, то симптомы были бы другими. Более тяжелыми.
Я только улыбнулся. Рассуждения Шарлотты были наивными, но с другой стороны… Почему я собственно решил, что именно она – подделка? Только потому, что ими чаще всего оказываются женщины? А как же "ложные пары"? Разве они тоже не появляются время от времени?
– Вам нужно обратиться в клинику, – сказал я.
Шарлотта заметно покраснела.
– Я не знаю, как сказать Ричарду, – заметила она. – Может быть лучше это сделать вам? Вальтер, пожалуйста, поговорите с ним. Утром он приглашает меня покататься на лыжах, но потом мы вернемся и вы скажите ему.
– Хорошо, скажу.
– Спасибо, Вальтер!
Она пожала мне руку и вышла из номера. Какое то время я еще обдумывал создавшуюся ситуацию, затем выпил таблетки, лег и почти сразу провалился в сон: без мыслей и сновидений.
Утром меня снова разбудил стук в дверь. Но на этот раз не легкое постукивание, а частые и грубые удары, вместе с заглушенными рыданиями. Когда же дверь распахнулась, Шарлотта уже не вошла, она буквально влетела и вцепилась в меня, как утопающая в спасательный круг.
– Ричард! – прорыдала она, – Он упал! Сорвался! Он там… Он умер!
Я оторвал ее лицо от своей груди и заглянул ей в глаза. Они стали ослепительно белыми, зрачки выглядели непропорционально расширенными… Но что самое главное и самое скверное, она не испытывала никакого недомогания. Ничего не испытывала!
– Твои глаза, – выдохнул я.
– Что?
– Твои глаза, – повторил я. – В первый раз они бледнеют за несколько часов. Потом это занимает меньше времени. Иногда даже несколько минут хватает.
Шарлотта отступила на шаг. Ее бесцветные глаза сузились и превратились в узкие щелки, красивый рот перекосился… И вдруг она бросилась на меня, шипя и завывая, как дикая кошка.
– Ты – подделка!– крикнул я, уворачиваясь, – Лжесоулмейт! Ты за этим выманила Эдвардса в горы? Хотела, чтобы его смерть списали на несчастный случай? Рассказала мне о ложных парах, чтобы я ничего не заподозрил? Да?
Вместо ответа Шарлотта издала какой то утробный звук и вытащила из кармана складной нож. Обращалась с ним она умело, даже слишком умело. В первый раз я едва успел увернуться, однако во второй – она пропорола мне левый бок не слишком глубоко и серьезно, но все же…
– Черт! – вырвалось у меня.
Шарлотта хмыкнула радостно и удовлетворенно.
– Ты – подлец, – сообщила мне она. – Ты все знал, знал, а прикидывался невинным мальчиком!
– Будет тебе, невинная девочка! Совсем за дурака меня держишь?
– Ты и есть дурак! – огрызнулась Шарлотта. – Законченный дурак. И сейчас ты в этом сам убедишься!
Теперь уже хмыкнул я. Не скажу, что радостно и удовлетворенно, однако очень близко к тому. Мы кружили по комнате, глядя друг другу в глаза и оба ожидали результата. Шарлотта, разумеется, в свою пользу, а я тоже… В свою.
Первой не выдержала она.
– Что происходит? – прошипела Подделка.
– Ничего!
– Вижу. В чем дело?
– А ты догадайся, – посоветовал я.
Шарлотта злобно выругалась.
– Ты – подделка! Ты сам – подделка!
– Ага, – подтвердил я. – Кстати, от такой же и слышу!
– Подлец! – снова завизжала Шарлотта.
На этот раз я не стал уворачиваться. Одним движением я перехватил ее руку с ножом, а потом загнал этот же нож ей в горло. Шарлотта рухнула на пол, как подкошенная, заливая кровью тот же пол и стену…
Жизнь всегда непредсказуема.
Смерть иногда – тоже.
Часть 2. Соулмейты
Добро пожаловать в реальный мир
– Ты уверен, Эннис? Ты уверен, что нам стоит туда ехать?
Шер говорит негромко, чуть растягивая слова и улыбается. Я уверен, что она улыбается, хотя и не вижу ее лица: Шер стоит ко мне спиной, у окна. Однако, для меня вполне достаточно слышать ее голос, такой знакомый и такой нежный!
– А ты думаешь не стоит? – вместо ответа спрашиваю я. Шер пожимает плечами, затем оборачивается.
– Не знаю. Ты же только-только в себя пришел. Доктор Кордис вряд ли одобрит, если ты поедешь куда-то… Когда твоя память полностью не восстановилась.
– Как раз поэтому я и хочу поехать, – упрямо возражаю я. – Шер, мы же были там вдвоем, нам было хорошо тогда, ты же помнишь?
Теперь я вижу улыбку Шер и улыбаюсь в ответ. Заглядываю ей в глаза, карие, с золотистыми искорками и почти физически ощущаю их тепло. А Шер…
Шер по прежнему улыбается, протягивает мне руку и наши пальцы сплетаются в пожатии – одновременно дружеском и страстном. – Мы нашли друг друга и пребудем вместе, – шепчет она. – Отныне и во веки веков. – Шер, ну, не будь такой врединой! Теперь Шер смеется и отпускает мою руку. Я смотрю, как она снова идет к окну, и думаю о докторе Кордисе. Не может быть, чтобы он запретил мне поехать в родной город, тем более с Шер! Ведь она не просто девушка из моего прошлого, она моя пара, мой соулмейт и с ней я смогу вернуться к нормальной жизни куда быстрее… Не так ли? И вот тут, наконец, в палате появляется доктор Кордис.
– Вы неплохо выглядите, Эннис, – доктор усаживается на стул и оглядывает меня поверх очков. – Как спали?
– Спасибо, хорошо.
– Я же говорю, вы неплохо выглядите. Вам снилось что-нибудь?
Я перевожу взгляд на окно и ответ застревает у меня в горле. Шер там нет. Ее вообще здесь нет! Сквозняк шевелит короткую, белую занавеску, сквозь нее пробиваются яркие солнечные лучи…
– Похоже, у вас была галлюцинация, – заключает доктор.
– Это ничего, побочное действие препарата. Вы что-то видели?
– Моего соулмейта. Ее зовут Шер. Какое то время доктор пристально смотрит на меня, а потом говорит:
– У вас нет соулмейта, Эннис. Поверьте мне, эта девушка, которую вы видели – вам приснилась или померещилась. Я скажу, что бы вам выписали другое снотворное, не такое сильное, конечно, но вполне безобидное.
И Кордис продолжает говорить. Расспрашивает о самочувствии, щупает пульс… Я отвечаю очень коротко и все время думаю о Шер. Худенькая, улыбчивая девушка с рыжими волосами и такими же глазами – сон? Галлюцинация? Да возможно ли это? Доктор уходит. Я смотрю ему вслед и когда дверь за ним закрывается, я перевожу взгляд на окно. Шер обычно стояла возле него. Стоило мне проснуться, как я смотрел туда и видел ее. Месяц. Почти месяц. Следовательно… Я нервно сглатываю. Похоже у меня появились проблемы и проблемы весьма серьезные. Шер была вполне реальна. Но тогда… Что же тогда? Я схожу с ума?
"У вас нет соулмейта," – сказал мне доктор Кордис. Он, как специалист, знал о чем говорит. Когда соулмейты встречаются их глаза обретают один цвет. Но мои глаза по прежнему были белыми, тогда как у Шер…
Я замер. В голове, как калейдоскопе начали мелькать и сменяться воспоминания. Я вижу номер в дешевой гостинице, тело на полу, прикрытое простыней и людей в форме, которые смотрят на меня с ужасом и с отвращением…
– Берг, Примо, немедленно отойдите!
– В чем дело, док?
– Я сказал – вон отсюда! По всем признакам парень лжесоулмейт. Вы что хотите отправиться на тот свет вслед за его девчонкой?
– Док!
– Убирайтесь! У парня глаза уже побелели, так что его новая жертва – вопрос ближайшего времени. Кстати, пробейте ее по базе. Девушку зовут вроде Шер Коллинз?
Последний вопрос адресован мне. Но тогда и сейчас я не могу из себя даже слово выдавить. Я только смотрю на мертвую Шер и не могу поверить, что это действительно происходит со мной и с ней, происходит с нами… Добро пожаловать в реальный мир, Эннис. Добро пожаловать!
Запах
Истинного всегда узнают по запаху. Другое дело – угадать, что это и есть тот самый запах. Ведь омеги, благодаря парфюмам, теперь благоухают всем, чем только можно: начиная от ванили и заканчивая еловыми иголками. К тому же люди отдают предпочтение не одному-единственному аромату, а сразу нескольким и какой из них им нравиться больше, они и сами не знают.
Катакура Кодзюро перебирает папку с отчетами. Очередное собрание, очередная повестка дня, очередной, практически нулевой результат… После этого Масамунэ-сама будет ходить злой и недовольный и твердить, что на следующей встрече ноги его не будет… Конечно, Масамунэ-сама можно понять. А вот как понять себя самого?
Катакура Кодзюро отрывается от бумаг и смотрит на него. Ханбей как раз сидит напротив. Сейчас его запах настолько сильный, что хочется встать и открыть окно или же включить очиститель воздуха. Ох, будь он неладен!
Катакура снова переводит взгляд на бумаги. Ханбей тоже старается на него не смотреть, но время от времени не выдерживает и смотрит. Может быть он догадывается? Хотя нет, ему такое даже в голову не придет! Истинные пары хорошо смотрятся на экране, а вот в реальности встречаются очень редко… Практически никогда!
Катакура Кодзюро перебирает бумаги. Вся его жизнь полностью определена и так же полностью устроена и для Ханбея в ней места нет и не будет. Во всяком случае, он позаботиться об этом. А пока… Совещание подходит к концу. Катакура смотрит на часы и думает о предстоящем ужине в кругу семьи. Следующая встреча будет только через неделю, так что у него будет время организовать тот самый случай. Тем более, что для этого у него есть не только личные мотивы. Истинного всегда узнают по запаху.
Катакура Кодзюро вдыхает тонкий, экзотический аромат и пытается убедить себя, что это только французские духи, а не запах его истинной пары. …И у него почти получается.
Духи
Такенака Ханбей ему не понравилась сразу… Ему вполне было достаточно, что он о ней слышал, чтобы избегать встречи с ней и тем более близкого знакомства. Но, как известно, человек предполагает, а Бог или судьба – располагает.
Катакура Кодзюро искоса взглянул в ее сторону. Ханбей стояла у стойки с бокалом вина и в своем излюбленном костюме: в белой рубашке и в короткой юбке, ни дать и взять, школьница старших классов. Для большего сходства не хватало только гольф до колен. Хотя… Ее ноги привлекали внимание и без гольф. Однако, почти сразу ему удалось взять себя в руки и даже перевести взгляд выше. То есть на ее лицо. Лицо… Оно тоже приковывало внимание. Чуть заостренный подбородок, тонкие губы в блестящей помаде, очень светлая кожа и глаза, под фиолетовыми линзами, необычного разреза и необычно большие. Как видно, Ханбей была изрядной модницей и сильно увлекалась пластикой. Но если бы только ей!
Катакура Кодзюро нахмурился. Он не особенно доверял слухам, но привык верить своим глазам. А сейчас его глаза подтверждали, что слухи на ее счет – правдивы. Такенака Ханбей женщина опасная. Как в делах, так и… В любви? Она обернулась. На мгновение их взгляды встретились и он почувствовал, что внутри у него что-то защемило. Странное это было ощущение, скорее неприятное, чем приятное. Вот только сосредоточиться на нем он не успел: Ханбей уже стояла рядом, причем с двумя бокалами… Уверенная, иронично-насмешливая и благоухающая дорогими духами.
– Добрый вечер, – проговорила она. – Какое у тебя доброе лицо!
Катакура Кодзюро буркнул что то невпопад. Так же невпопад взял протянутый ей бокал, сделал глоток и чуть не захлебнулся. Крепость и терпкий вкус… Это явно было не вино.
– Виски? – откашлявшись спросил он.
– О, нет, – она явно забавлялась. – Коньяк.
Дальше все было вполне предсказуемо. После второго бокала они покинули бар и уединились наверху. И Катакура Кодзюро больше не о чем не думал. Только под утро у него мелькнула мысль, что возможно, в номере есть камера… Но он поспешил ее отогнать. Как-никак они были в Осю. К тому же к нему вернулось все то же ощущение, странное, щемящее, ни на что не похожее. И хуже всего было то, что Ханбей испытывала тоже самое…
– Вот только этого не хватало, – наконец после долгого молчания произнесла она, по прежнему насмешливо, но уже без всякой уверенности. Катакура Кодзюро отодвинулся от нее подальше. Ему говорить не хотелось, да и о чем можно было говорить? "Дорогая, какое счастье, что мы нашли друг друга?" В дораме это было, конечно, уместно, а вот в жизни – как то не очень…
– Ты что не мог мне раньше сказать? – спросила Ханбей.
– Я?
– Мужчина всегда чувствует это раньше, – продолжала она. – Хотя бы по тому же запаху!
– Я его не слышал.
– Как – не слышал?!
– Духи. – Катакура Кодзюро пожал плечами. – Тебе не следует так сильно душиться!
Ханбей бросила на него взгляд, короткий и злой, словно бритва. Он усмехнулся.
– Ну, положим, я бы почувствовал твой запах и сказал тебе. Что дальше?
– Я бы ушла.
– И чтобы это изменило? Мы бы вдруг сразу перестали был соулами? Или как там… Истинными?
Ханбей кисло улыбнулась.
– Ты прав. Однако совместное проживание… Я уже обо всем остальном не говорю!
– Да, лучше об этом не говорить. Она посмотрела на него, затем взяла в руки сотовый.
– Мне пора. Скоро совещание. Так что…
– Что? Оно пройдет прямо здесь?
– Нет. Но тебе лучше уйти прямо сейчас, Катакура.
Он не стал с ней спорить. Ему самому нужно было спешить. Однако, возле двери он не выдержал и оглянулся. Ханбей сидела к нему спиной, еще не одетая. Катакура Кодзюро посмотрел на ее волосы, обесцвеченные и рассыпавшиеся по той же спине, на ее тонкие пальцы, обхватившие руки выше локтей и подумал, что она сразу ему не понравилась…
– Какими духами ты пользуешься?
– А зачем ты спрашиваешь?
– Да, так. Хочу сделать тебе подарок… В следующий раз.
Истинный
Утро было прекрасным. И день тоже обещал был таким же – то есть солнечным, теплым и радостным. Впрочем, относительно последнего Датэ Масамунэ немного засомневался, когда увидел подготовленный для этого дня костюм… А так же того, кто принес этот костюм. Его ближайший родственник, а так же вакагасира его клана выглядел на редкость мрачным и озабоченным.
– Кодзюро! – проговорил Датэ. – Что случилось, с утра пораньше? Неужели Такеда и Уесуги снова сцепились? Или объявился кто-то из семьи Оды?
– Нет, Масамунэ-сама.
– Тогда в чем дело?
– Вы сами знаете, – вакагасира нахмурился еще больше. – Сегодня должны принести Письмо…
– И что?
– Возможно, нам следует подготовиться, – Кодзюро запнулся, а затем добавил. – К худшему.
Датэ прикусил губу.
– К худшему?
– Да, – обычно невозмутимое лицо вакагасиры вдруг передернулось. – Ведь Вы достаточно взрослый, Масамунэ-сама. И Вы должны понимать, что брак не всегда подразумевает любовь.
– Ты о чем?
– Я говорю о Санаде Юкимура, – теперь губу закусил Кодзюро. – Вы же полагаете, что именно он Ваш Истинный?
– Полагаю? – переспросил Датэ. – Да ты что, Кодзюро? Я не полагаю, я знаю!
– Знаете?
– Ксо… Любой альфа знает своего омегу. Для этого – даже обнюхивать его не обязательно.
– То есть, Масамунэ-сама, Вы ни разу…
– Разумеется, нет! – перебил его Датэ. – Юки – не какая-нибудь шлюха! В такие дни он не хотел общаться со мной и я… Не настаивал.
– Возможно, Вам следовало настоять.
Датэ упрямо помотал головой.
– Шит! – пробормотал он. – Тебе еще раз сказать, Кодзюро? Юки – не шлюха. Он из достойной семьи и он не даст себя обнюхивать всем желающим. Я никогда не стал бы так его унижать. И другим бы никогда не позволил.
Какое то время они молчали. Потом Кодзюро снова заговорил.
– У меня и в мыслях не было оскорбить Санаду-доно, – сказал вакагасира. – А тем более его семью! Клянусь Вам, Масамунэ-сама, я желаю только одного, чтобы были вместе и были счастливы. Но…
– Но?
– Но это может и не случится.
– Не случится? Почему?
– Потому, что такое часто случается, – с горечью заметил Кодзюро, – Истинный, еще не значит любимый. Ваши родители, Масамунэ-сама, были из враждебных кланов, и они…
– Хватит!
– Но, Масамунэ-сама…
– Я сказал – хватит!
Кодзюро умолк.
Датэ начал одеваться, время от времени недовольно морщась. Нет, конечно, его новый костюм был сшит из превосходной ткани, да и смотрелся на нем превосходно, однако… "Чтобы демоны побрали все эти церемонии, – подумал он. – Еще бы кимоно с мечами надеть предложили. Хотя… На свадьбу, пожалуй, и кимоно надеть придется. Эти Тигры так носятся со своими традициями и со своим родом. И Кодзюро – тоже обожает все древнее."
Датэ взглянул на вакагасиру. Тот ответил ему взглядом, уже не озабоченным, а спокойным. Даже излишне спокойным.
– Кодзюро…
– Да, Масамунэ-сама?
– Не переживай так, – Датэ шагнул к нему. – Чтобы не случилось, мы справимся. Обязательно! Если он жив…
– Масамунэ-сама?..
– Если Мицухидэ жив, то мы его найдем. Чтобы он не натворил, он все равно остается твоей омегой. Можешь не беспокоится за него. Мать твоих детей я не казню…
– Но, Масамунэ-сама… После того, что было, я сам не смогу… С ним…
– Сможешь, – Датэ отступил в сторону. – Ведь Истинный – это навсегда?! И в горе и в радости, да еще после смерти и в новых возрождениях.
Кодзюро хотел ответить, но не успел. В дверь постучали.
– Катакура-сама, пришел служащий с письмом…
– Уже? – поразился вакагасира. – Да. Он внизу, ждет. Что ему передать?
– Сначала впусти его в дом. – сказал Кодзюро. – Глава сейчас придет.
За дверью послышался шум удаляющихся шагов. Датэ улыбнулся.
– Мы пойдем вместе, – заявил он.
– Как?..
– А вот так. Ты мой родственник и имеешь полное право присутствовать на церемонии вручения.
– Масамунэ-сама!..
– Не спорь со мной, – Датэ нахмурился, но не надолго. – Я не хочу быть один, в тот момент, когда мне сообщат официально, кто мой омега. И особенно, после того, что мы тут друг другу наговорили..