По следам Софии. Обломки Расколотого мира

* * *

Из-за утреннего тумана я не видела почти ничего. Смешиваясь с дымом, он образовывал сплошную пелену, за которой едва различалось смазанное рыжее пятно. Силуэты людей почти скрылись, и лишь непрерывные рыдания, доносившиеся до леса, полностью открывали мне суть происходящего.

У леса не было стражи, и я могла свободно разгуливать по окраине и наблюдать за погребальным ритуалом. Безутешный рев Вилорма доносился до моих ушей, но теперь он не задевал меня. Он потерял своего никчемного мальчишку, и сейчас я осознавала, что Гурий и не должен был появляться на свет.

Их союз с Оррсан не привел ни к чему, Вилорм потерял все лишь потому, что сделал неправильный выбор.

Я ухмыльнулась и подошла еще ближе. Никто не увидит меня. Все внимание служителей Черного Орла сейчас приковано к костру и горю правителя. Пусть помучается. Ему полезно, а мне подобные картины лишь в радость. Я помню о тебе, Вилорм, хоть и пообещала прежде избегать встречи, но сегодня я должна быть рядом.

Ну, конечно, я не нужна ему. Он больше не пойдет искать утешения в моих объятиях, не попросит о союзе, а мне… так ли это нужно?

В лагере я не находила себе места. Моя свобода ограничивалась законами, порядками и вековыми традициями. Амазонки хотели соблюдения правил, ждали нового Обряда, но мне это наскучило. Я хотела жизни. И если часть ее – это наблюдение за смертью, то я готова участвовать.

Наверно, все-таки Гурия погубила собственная глупость, нежели меч врага. Ни Ларс, ни Анна добровольно не стали бы нападать на мальчишку, и оттого становилось интересней. Эта загадка все сильнее горела во мне, но вряд ли я еще когда-нибудь увижу кого-то из них.

Я покрутилась на месте. Свежесть утра обволакивала меня, укрывая туманной пеленой, огонь моих волос сливался с окрасившимися осенней листвой деревьями. Да никто и не смотрел на меня, никому в Черном Орле сейчас до меня просто не было дела! Но я и не для этого пришла.

За туманом и дымом я не видела ни тела Гурия, ни рыдающего Вилорма. Его рев доносился до меня, но мне не хотелось унять его скорбь. Он слаб и уязвим сейчас, но он правитель замка, и не должен терять головы.

Что ж, Вилорм, ты не развеял мою скуку, надо бы наведаться в Белый Ястреб с разведкой, может быть он даст мне повод для войны?

Я улыбнулась приятной мысли, но вмиг одернула себя. Мне нельзя ввязываться в войны ни под каким предлогом. Мне нужно уйти в шатер и не показывать головы лишний раз даже амазонкам.

И я прекрасно следовала совету старой Берты, но сидеть без дела – не моя тактика. Сегодня я вышла на разведку в одиночку, но так и не добыла нужных сведений. Что ж, шанс был мал, и он не оправдался.

Вряд ли Гурия убил Ларс, он бы скорее связал упрямого мальчишку и доставил лично в руки Вилорму в целости и невредимости, но с ним была Анна… Гурий сам мог нарваться на ее меч, и что-то мне подсказывало, что она должна быть здесь.

Она бы использовала любой шанс добраться до Вилорма, и его сын – это прекрасный повод, но, видно, я просчиталась. Она упускала возможность мести, Черный Орел сейчас обезглавлен, Вилорм слаб, и ударить сейчас означало полностью покрыть долг мужчины, но Анны здесь не было.

Чем дольше я наблюдала за происходившим, тем очевиднее становилась моя догадка.

– Проклятье! – я процедила сквозь зубы. – Да где же тебя носит, моя радость?

Да, я почему-то ждала ее и надеялась, что не ошибаюсь, но, видно, где-то допущен просчет, и теперь с каждым мгновением связующая нить с девушкой таяла. После слов Берты о наших судьбах мне нужно было знать, где она! Мне нужно было видеть каждый ее шаг, мне нужно было участвовать в ее жизни! Но она могла быть где угодно…

Туман рассеивался, и все мои надежды найти ее рушились вместе с обгорелыми головешками. Костер догорал, и народ постепенно расходился. Теперь я видела Вилорма и троих его воинов рядом. Нет, ему ничего не угрожало. Стражники возвращались на посты, и я поспешила скрыться в лесу.

Мне предстояло вернуться в лагерь и снова запереться в ловушке. Теперь моя жизнь полностью зависела от дикой девчонки, действия которой я никогда не умела предугадывать.

* * *

Солнце клонилось к горизонту, когда воины достигли города.

Целый день пришлось посвятить непрерывной скачке. Как верно заметил Ларс, в таверне им удалось взять лошадей, но при подступе к городу их пришлось оставить у другого трактира. Никто не бросил косого взгляда в сторону всадников, так что зря Анна переживала. Они спокойно переночевали и с рассветом выдвинулись в путь.

Но с тех пор Анна не говорила. Она замкнулась в себе, оказавшись среди других людей. И как будто таила обиду на Ларса, что он заставил прийти в чуждый для нее мир.

Возможно, понимала, что скоро их пути вновь разойдутся, или боялась вновь поддаться порыву, и потому держалась отстраненно.

Но Ларс опасался тоже. Он с тревогой думал о часе, когда это случится. Если Анну и впрямь ожидает темница в Мирсуле, то он непременно окажется на противоположной стороне в качестве служителя Ордена. История повторится. Он снова оставит ее. И, возможно, им стоит разойтись, не доходя до города.

Анна молчала всю дорогу, скорее всего, думала о том же. Изредка Ларс поглядывал на нее, но она не оборачивалась, будто и вовсе была одна. И потому, среди монотонного стука копыт Ларс различил голос собственных мыслей. По возвращении он окунется в прежнюю жизнь, и Анна окажется лишней. Как бы он ни сожалел, она вынуждена будет уйти. Если не сбежит раньше.

Например, сейчас.

После того, как они оставили лошадей, девушка плелась позади и постоянно пропадала. Им не удалось выработать порядок действий за время пути, все попытки заговорить терпели крах. Воины приближались к Мирсулу, и, похоже, им не помешало бы поделиться мыслями насчет дальнейших целей.

С высокого холма виднелись каменные стены с башнями, дорога ровной линией спускалась к воротам. В поздний час путников не встречалось, и Ларс застыл на холме в одиночестве.

О, этот силуэт! Неприступный, гордый, безупречный… твердым очертанием он пронзал краснеющий холст горизонта. Даже издали виднелись тонкие шпили и развевающиеся флаги, редкие факелы уже заявляли о себе размытыми точками. Пусть Ларс не был здесь уже очень давно, но когда-то этот город стал для него спасением, и теперь он возвращается. Вот только примет ли Мирсул его снова?

Ветер обдувал лицо и теребил волосы, но мужчина не шевелился. Он должен изучить его издали, должен подготовиться к долгожданной встрече. Эта встреча могла изменить все в одночасье, могла повлиять на неясное будущее, и оттого была необходима. Сегодня он покажется лорду, и тот примет его. Сегодня, пусть только один день, но Ларс будет дома.

– Какой план? – раздался позади хрипловатый голос.

Анна стояла чуть поодаль и держала в руках веревку. Мечи она убрала за спину и накрыла стареньким плащом. Свой доспех она успела где-то измазать грязью, порвать сапоги и испачкать волосы дорожной пылью. Глаза и губы она покрыла сажей, на руках сочился свежий порез.

– Ты… где была?

– Так и знала, что будем действовать по моему плану, – она подошла ближе. – Ударь меня.

– Ты что задумала?

– Я импровизирую! Ну же, давай! Нам еще к Уркулосу идти.

– Думаю, ты уже готова…

– Вот здесь явно не хватает ссадины, – она указала на скулу. – Давай бей и пойдем уже. Солнце садится, а тебе еще руки мне вязать.

Ларс вздохнул:

– Я не понимаю твоей игры, Анна. Ты молчала всю дорогу, сейчас будет решаться наша судьба, и я склонен получить благоволение лорда, нежели его гнев.

– Ты даже не представляешь, насколько я увеличиваю твои шансы…

Ларс еще раз овеял глазами девушку и принял из ее рук веревку.

– Я лишь понять хочу, – он накинул на ее запястья петлю, – чего ты ждешь? Какую реакцию лорда? Какое мое поведение? Нам для начала не помешало бы состыковать действия.

– Ты поймал опасную мятежницу и ведешь на виселицу. Думаешь, я не понимаю, что тебе грозит после провала задания с ульдрами?

– И поэтому подставляешь себя? – Ларс потуже затянул узел и теперь уже внимательно глянул в глаза девушке. – Какой от этого прок?

– Идем, – Анна отвернулась. – Будем действовать по ситуации.

Как это на нее походило! Она бросалась в пучину неизвестного безо всякого плана, по одному зову сердца или долга, или малейшей доли любопытства – что угодно могло заставить девушку забыть о здравом смысле. И он шел за ней. Просто не мог не идти, и она, конечно, знала это.

Возможно, их цели и не совпадали вовсе, но дороги вели в одном направлении, и поэтому они до сих пор шли вместе. Словно все было неважно, но что-то тревожило Анну, и Ларсу оставалось принимать ее поведение как данность.

Неторопливым, но ровным шагом воины спускались с пригорка перед городом. Наверное, так же плавно садилось солнце за холодные стены Мирсула, но что-то внезапно заставило Ларса остановиться. Очертания ворот с каждым шагом прорисовывались яснее, приближался стражник в блестящих латах, но Ларс, занеся ногу для нового шага, уже не смог сделать следующий. Веревка натянулась.

– Анна! – он обернулся. Девушка скрючилась и упала на землю. – Что происходит?

Анна на него не посмотрела:

– Говори громче!

Ларс замялся. Стражник в воротах уже косился на странную парочку, но Анна вела свою игру, и, чтобы не проиграть обоим, ему пришлось ее принять:

– Что происходит? – он и вправду повысил голос, при этом с места не двинулся. – Твои уловки со мной не пройдут!

Он даже вынул меч и замахнулся для виду, но девушка мгновенно вскочила:

– Умница, теперь идем, – она промурлыкала, но Ларс лишь выдохнул, продвигаясь дальше:

– Кто еще пленник из нас двоих?

Анна шла совсем уж неохотно, и ему приходилось оборачиваться на каждом шаге, чтобы подбодрить ее новым рывком веревки. Но на входе они остановились.

Стражник презрительно косился на них еще издали, но, когда они подошли к воротам, долго церемониться не стал:

– Вход в город закрыт! Сегодня особый приказ от лорда!

– Говори, что случилось, стражник? Я тем более обязан быть здесь! – Ларс расправил плечи и сделал шаг вперед, тот попятился.

– Да, сэр, конечно, сэр, но… уже все в сборе, и…, – он начала мямлить себе под нос, но вдруг воскликнул, словно ребенок. – На вашем снаряжении Серебряные кресты!

– Хватит тянуть время! Говори, что случилось в городе!

Тот с ответом не торопился. Вместо этого он перевел взгляд с Ларса на Анну и обратно. Лишь после этого все же отважился сказать:

– Ничего, сэр. Сегодня праздник, сэр… дочь лорда выходит замуж. Всем приказано праздновать, а мне – следить, чтобы никто не вошел в город.

На секунду Ларс замялся. Он уже затылком видел, как за его спиной ухмыляется Анна, но в этот раз он не взглянул на девушку. Его рука скользнула внутрь плаща и вытянула свиток.

– Пропусти, стражник. Какая же свадьба… без жениха?

Стражник бегло пробежал глазами приказ лорда, и чем дольше он читал, тем сильнее дрожали его руки. Анна дернула за веревку. Но Ларс упрямо глядел на стражника.

– О ваших подвигах ходят легенды, Ларс, – он уронил свиток и, не размышляя ни мгновения, упал ему в ноги.

– Как, видно, и о славной смерти, – голос Ларса набирал силу. – Пусти в город! Лорд будет рад моему возвращению.

– Я… д-да, – стражник вскочил и, теперь уже склонив лишь голову, указал на ворота. – С возвращением в славный Мирсул!

Ворота перед ними расступились. Веселый дурман ударил по вискам хмельным угаром. Ступив лишь шаг внутрь, они оказались в центре шумного беспорядка. Люди ликовали. Они пили вино прямо на улице, танцевали, поздравляли друг друга, словно сегодня был личный праздник каждого. Повозки были брошены посреди площади, лошади жалобно ржали, но все принимали это за праздничный смех.

Не таким Ларс помнил Мирсул. И не такое впечатление он производил на дороге, защищенной от разбойников, безупречной от мусора и хаоса. У лорда всегда и во всем был порядок, вряд ли что-то поменялось за время его отсутствия, но свадьба дочери, вероятно, перевернула все.

– И ни слова обо мне, – Анна протянула связанные руки. – Даже обидно!

Ларс освободил девушку, но продолжил осматриваться. Город остался прежним, но словно покрылся слоем мусора… во всех смыслах.

– Что ж, поздравляю! – Анна продолжала ехидство, и Ларс, наконец, глянул на нее. – Мы вошли в город, теперь дело за малым.

– Я импровизировал.

– Судя по реакции стражника, ты говорил правду, но можешь не объяснять. Нам нужна только аудиенция лорда, я права?

Ларс не спешил. Он так же смотрел на девушку, но заговорил совсем иначе:

– Только знатный воин может вступить в Орден, Анна. Уркулос обещал мне титул по возвращении… и свадьбу с дочерью.

– Что ж, ты вовремя.

Ларс не ответил. Она вправе злиться. Вправе думать о нем что угодно. И после той ночи возле Ивы – тем более. Даже несмотря на свою внешнюю отстраненность. Но тогда была другая жизнь – жизнь, в которой не было Анны. И Ларс проживал ее, принимая за свою, любил, ненавидел, сражался. И теперь он должен с ней проститься.

Жизнь в Мирсуле кипела. Узкие улочки наполнились людьми, их говором, их проблемами и, в особенности сегодня, радостью. Вопрос заключался лишь в том, чему именно они радовались – счастью молодых или лишнему поводу развлечься?

Ларс старался не думать. Он принимал нынешний Мирсул таким, каким видел. Что бы ни пришлось пережить городу за время его отсутствия, Ларс не мог отделиться: как и всегда, сейчас он тоже был в ответе за беспечную жизнь горожан.

– Людьми пахнет, – вдруг Анна подала голос. Она тоже крутила головой, словно выискивала что-то. Какое-то прошлое связывало ее с городом, но кем она была здесь? Ларс заметил, что с каждым шагом девушка морщится сильнее, и ответил:

– И грязью…

Почему-то вдруг это стало важно: то, какие здесь люди, их отношение к празднику, к новоприбывшим гостям, к брошенным на площади животным – все, что угодно, что отдаляло момент встречи с Уркулусом. Он примет его, конечно, примет. Несмотря на торжество, на счастье дочери и несдержанное обещание, они встретятся. И это произойдет сегодня. И в выстроенном мысленном диалоге при встрече двух мужчин лишней была Анна.

Роскошные купола дворца стали виднеться еще издали. Желтеющие кроны деревьев Дворцового сада обрамляли ворота, вырастающие прямо из живой изгороди. Струи фонтанов звенели среди многоголосья знати Мирсула, наигранного смеха герцогинь и причмокивания герцогов, смакующих дорогие вина. Ларс лишь приближался к центру праздника, но глазам уже представлялась вся картина происходящего.

Перед самым входом воины остановились. Двое стражников, дружно обнявшись, потягивали вино из одной бутылки, ведя задушевный разговор:

– Какая выпивка! Ты видел? Ик! Ты видел, сколько еще привезли?

– Чур, я первый за новой бутылкой!

– Не беспокойся, старина! Там на всех с лихвой хватит!

– Так, значит, – стражник загоготал, – выпьем за отменную выпивку!

Второй подхватил, и они залились смехом, не забывая при этом хорошенько хлебнуть из бутылки.

– Какая приятная картина…

Ларс не ответил. Перед глазами уже проплывали образы лорда: в гневе, в недоумении, радости, удивлении… Уркулос мог находиться в любом расположении духа при виде заблудшего воина, но как бы он не реагировал, он был обязан его принять.

– Не помешает сменить наряды, – Ларс обратился к Анне и попытался заглянуть сквозь ограду.

– Фасончик не тот? – Анна прошла мимо. – Я готова.

– Анна, стой! – Ларс рыкнул, но девушка уже пропорхнула мимо двух безобидных стражников и оказалась в саду. Ему ничего не оставалось, как идти следом, но он не успел разозлиться, как открывшийся вид перечеркнул его мгновенный гнев.

Наверное, никогда еще Дворцовый сад не принимал столько гостей. На каждом шагу ему встречались знатные люди. Смех и звон кубков разносился по округе, на пьедестале играл ансамбль арфистов, и фонтан подпевал им звонкими струями. Знать отдыхала.

Анна прошла вперед на пару шагов и замерла, разглядывая роскошь открывшегося перед ней Дворца. Убранство самого сада манило окунуться в праздник, забыть о цели визита, о прошлом, поздравить невесту и начать новую жизнь. Оставалось только найти Уркулоса…

– Анна, умойся, – Ларс остановился рядом с девушкой, но озираться не прекращал. Их появления будто никто и не заметил.

– Какой ты скучный! Ты портишь все веселье, – Анна оскалилась.

– Мы внутри, нужно менять тактику…

Анна как будто не слушала, продвигаясь вперед, и на них стали оборачиваться люди.

– Неужели ты заставишь даму сменить наряд? – она снова остановилась, и на этот раз на ее лице выступила злая улыбка. Девушка глядела в одну точку.

– Анна, прекращай, – Ларс прошипел. – Мы идем с миром.

– Ты умеешь злиться, Ларс? О, я понимаю! Вместо тебя красотке нашли другого мужа. Надеюсь, она носила под сердцем твоего ребенка?

Теперь Анна перевела взгляд на него. Даже в первую их встречу она не была равнодушной, а сейчас ее лицо покрылось пеленой. В растерянности Ларс осмотрелся, но среди толпы знати он не различал ни одного знакомого силуэта. Народ общался и поздравлял друг друга со знаменательным днем в истории города – на первый взгляд, праздник не отличался от множества подобных. Вот только они здесь были лишними гостями…

– Сейчас не время, Анна! У нас другая цель.

Но Анна лишь ухмыльнулась:

– Ты уверен? – без лишних объяснений она развернула Ларса в другую сторону. И он не смог сдержать тихого восклика.

– Боже…

Опомнившись, Ларс закрыл ладонью губы, но видение не исчезло.

Перед ним была она.

Лефлет была прекрасна. Легка, румяна и изящна, она неторопливо шагала по саду; ее голос, певучий и сладкий, завораживал любого, с кем она говорила. Лефлет была учтива, стараясь никого из гостей не обделить вниманием. Она – истинная наследница престола.

Невольно Ларс сделал шаг навстречу, но теперь рядом с ней шел мужчина. За его спиной, без лишней скромности, развевался плащ с той же символикой, что и у него самого. Безупречный, без единой заплатки, не выцветший на солнце, не порванный в бою, не покрытый пылью дорог, он полностью соответствовал внешности владельца. Ларс мог лишь пожелать счастья молодым, но, несмотря на злорадство, Анна была права – сквозь пышные юбки расшитого драгоценностями платья у Лефлет проглядывался округлившийся животик. Более не медля, Ларс прямиком направился к ней.

Внезапно обрушившаяся тишина звоном заложила уши. Вероятно, все головы знатных особ в саду сейчас повернулись к нему, но Ларса это волновало меньше всего.

– Поздравляю, миледи, – он припал на колено перед ней. – Должно быть, теперь вы счастливы.

Ларс глядел только в глаза невесте, и чем дольше он не отводил взгляд, тем стремительней угасала ее улыбка. В мгновение ока она побледнела, отпустила руку мужа и отошла на шаг назад. Мужчина же и вовсе растерялся. Он перевел взгляд с Ларса на супругу, его брови сдвинулись, но вряд ли он мог что-то понять. Все люди в саду замерли, музыканты на сцене застыли возле арф, не доиграв мелодию, даже струи фонтана словно замедлили свой бег. Но эта натянутая тишина взорвалась в один миг, когда Лефлет схватилась за голову и начала визжать.

В панике она сорвала с себя фату, украшения, ее лицо перекосилось, и невеста сломя голову ринулась прочь. Никто из слуг или гостей праздника не бросился следом. Все до единого сейчас наблюдали за молчаливым противостоянием двух мужчин. Не меняя положения, Ларс перевел взгляд на жениха. Еще мгновение тот позволил себе остаться обездвиженным, но резко достал меч из ножен и резким движением направил к шее Ларса. Но тот не шелохнулся.

– Кто ты такой? Я не помню тебя в Ордене, – Ларс заговорил очень тихо, и оттого его противник прогремел:

– Ты смеешь говорить со мной? Ты – самозванец!

Ларс уловил шорохи совсем рядом, едва различимую поступь, и через мгновение его окружили еще трое. Едва заметно он позволил себе оглянуться, но там, где минуту назад оставалась Анна, теперь не было никого. Ну, конечно, умыкнула. Зачем ей высовываться? Одним своим видом она кого угодно в могилу заведет. И, значит, вести игру предстоит самому.

– Самозванец? Ты уверен? Взгляни… вот, только взгляни на это, – без лишней суеты он протянул свиток.

Не сразу, но тот принял бумагу. Не опуская меч, принялся читать. И чем дольше он оставался неподвижным, тем бледнее становилось его лицо.

– Это ничего не значит, – он бросил свиток на землю. – Тебя все уже сочли мертвым, Ларс! Тебя не было слишком долго!

– Ларс? Это вправду ты? – из-за спины донесся знакомый голос, и Ларс не сдержал улыбки:

– Не разберу… Эадда… ты? Привет, старина, – он осторожно выпрямился, но вставать с колен не решился. Перед ним все так же возвышался виновник торжества, но то, что среди врагов могли также оказаться его давние товарищи, придавало уверенности.

– Мы тебя похоронили, дружище…

– Ничего, не беда… не беда.

– Молчать! – прогремел голос противника, и в тот же миг Ларс получил удар по лицу. Щека запылала, и от боли закружилась голова, но сейчас он не имел права на ответный удар. Сад наполнился криками и визгом знатных женщин. Мужчины стали крутить головой, подходя к месту внезапного противостояния.

– Чую, сейчас будет знатное представление, – жених расплылся в улыбке. Он занес руку для нового удара, и Ларс впервые опустил глаза.

Противник на уловку попался. Он не ожидал сопротивления от слабого, не ждал противоречия его безусловному решению, но Ларс только и делал всю жизнь, что сопротивлялся власти. Где бы ни был – при дворе Уркулоса или в замке Вилорма, он не терпел слепого подчинения, и оттого остался один. И оттого его бой не окончен.

Не дожидаясь новой пощечины, Ларс ударил его в предплечье, и, уже в порыве атаки вскочив на ноги, вторым ударом в плечо повалил самодовольного жениха на землю. Толпа ахнула, и вновь нависла тишина. Никто не ожидал, что новоиспеченный муж дочери лорда, командующий Орденом Серебряных крестов, сегодня потерпит поражение.

Но Ларс не смотрел на них. Он навис над противником в ожидании сопротивления, ярости, новой атаки, но тот лишь рассмеялся. Он лежал на земле, заливался хохотом, хватаясь за живот, и даже не пытался противостоять или продолжать бой. Что ж, у него полное право поступать как угодно, и, сплюнув, Ларс выпрямился.

В таком виде, в шикарном одеянии, в плаще Серебряных крестов, распластавшийся по земле в день своей свадьбы, он казался жалким. В ту же секунду Ларса снова окружили воины Серебряного креста, на этот раз обнажив мечи для верности. Жених продолжал заливаться хохотом, Ларс косился на своих захватчиков, но даже не успел растеряться, прежде чем замершая толпа знати вдруг подхватила смех главного героя праздника… визгом.

Вмиг забыв о распластанном женихе и своей новой страже, Ларс обернулся. Очевидно, что гости уже потеряли интерес к его персоне и даже (что приятно) к персоне жениха. Его отвели с места стычки, и тот поднялся.

Наверное, лишь они вдвоем пропустили что-то важное – казалось, все вокруг были в курсе. Визг нарастал с каждой секундой. Женщины прижимались к мужчинам, пряча взгляд, а мужчины, опешив, просто наблюдали. Невольно Ларс закрыл уши, но все же различил знакомый голос:

– Знатное представление, говоришь? Посмотри, насколько ты прав, Ботта… тебя ведь так зовут, женишок?

Теперь Ботта, наверное, увидел все. Одним порывом он оказался у фонтана.

– Лефлет… о, милая, ты как? Отпусти ее!

– Пусти Ларса, не видишь, милая желает объясниться? Так ведь, дорогуша?

Ботта обернулся, но в его взгляде Ларс успел считать лишь презрение. Однако стража разошлась, и он услышал над ухом:

– Я рад, что ты здесь, – Эадда похлопал его по плечу. – Сейчас повеселимся.

Ларс кивнул, но всеми мыслями он был устремлен в центр парка. Там, где только что находились артисты, на пьедестале, теперь стояла Анна и держала Лефлет за волосы, подставив к горлу нож.

Ботта сделал еще шаг вперед, но та рыдала:

– Ты не должен был возвращаться, Ларс! Зачем ты вернулся? Ты все испортил, ты все испортил!

– Ну… ну, что ты, дорогая? Почему же? – Анна провела обухом клинка по ее лицу. – Вот же он, вот твой новый жених, он теперь твоя защита. Все случилось, как задумано, разве нет?

– Кто ты такая? – Ботта взревел. – Что нужно тебе?

– Ботта, убей ее! Убей! – сад наполнился поросячьим визгом Лефлет.

– Не подходи, – мгновенно забыв о всякой осторожности, Ларс вынул меч из ножен, и вновь уловил над ухом голос Эадды:

– Если что, я за тебя.

– Я надеюсь, что все обойдется, – он не глянул на своего внезапного союзника. – Анна, родная, давай без глупостей…

Но Анна развернулась спиной ко всем и лицом к замку:

– И что это значит, Уркулос? Ты не выйдешь поздравить молодых? Не выйдешь заступиться за дочь? У твоих ворот гости…

– Ты так рвешься во дворец, Анна? Прошу, проходи. Ларс, рад тебя видеть вновь. Прошу вас, проходите! – Незаметно Уркулос появился у входа во дворец. За его спиной остались распахнутые двери, безразличный взгляд лорда устремился поверх собравшихся, но Ларс, словно прикосновение стали, ощущал холод его взгляда на коже. Конечно, лорд вышел к нему.

Ларс не мог отвести взгляда от Уркулоса – он вновь перед ним, ему остался один шаг, и сейчас пора пройти его. Сердце в груди устроило предательский бой, ладони сами сжались, но вдруг к нему развернулась Анна.

Она не вписывалась в эту жизнь ни внешностью, ни манерами, и сейчас она наводила ужас на знатных особ одним только видом. И своей непокорностью она добивалась цели. Ларс не мог отпустить ее, не мог взять с собой во Дворец, это – не ее место, и одними только губами он прошептал ей: «Уходи».

В ее руках до сих пор находилась жизнь невесты, на нее до сих пор смотрела вся знать Мирсула, и она лишь поджала губы и сошла с пьедестала. Она протащила Лефлет за собой до самого выхода из сада, мимо Ларса, мимо застывших стражников и рыцарей Ордена и остановилась у ворот, выводящих в город.

– Все для тебя, Ларс. Не благодари.

И, вытолкнув Лефлет обратно в сад, Анна скрылась из вида. Ларс убрал меч и вытер влажные ладони. Пока Мирсул празднует, у нее будет шанс. Ботта бросился к невесте, но Ларс прошел мимо. Он получил личное приглашение от лорда, и теперь целенаправленно шагал во Дворец.

Не прошло и минуты, как в саду появились слуги для уборки и повара с вновь приготовленными яствами. Уркулос дождался, пока все будет расставлено по своим местам, и распорядился:

– Всем возобновить пиршество! Изволю праздновать! Немедленно сад наполнился музыкой и веселыми голосами, а Ларс подошел к лорду:

– Мне будет достаточно лишь взглянуть вам в глаза, Уркулос.

– Не скромничай, Ларс. Потолкуем.

И они зашли во Дворец.