Но все же они счастливчики, что не застали это время: скафандры, разрушенные дороги, отсутствие воздуха и права выбора – наследие далекого 2020-го.
Наша квартира тоже жила в том году. Даже календарь замер на августе. А я не мог смириться. И не мог видеть ровно составленную посуду в буфете, покрытом приличным слоем пыли, книжную полку и коллекцию кассет, принтер, зажевавший бумагу и до сих мигающий красным, наши свадебные фигурки, нашу пустую детскую…
Ковид лишил нас ребенка, меня вдобавок – лишил жены и работы. Вмиг я стал нищим и одиноким, впал в депрессию, затем – в затянувшийся запой, и на горизонте не предвиделось изменений. Пока Серега не создал свое “ПИВ-КО”.
Возможно, его загрызла совесть, возможно, он и сам был не против переписать прошлое, но во всяком случае, недостатком идей он не страдал. И он был сильнее меня.
Прежде уютная квартира душила пустотой, воздух давил на плечи и сжимал легкие, здесь я задыхался сильнее прежнего. Но я знал, что заставит меня дышать. В тысячный раз я нажал на “play”.
И Оля заговорила со мной из динамиков старого магнитофона.
* * *
Петрович явно был не в духе. И кто его покусал? Но мне сегодня, как никогда раньше, нужно было попасть на работу.
– Петрович, ты чего? Сдурел? Перепил вчера? – я уже полчаса махал перед его носом паспортом. – Это ж я, Иван Бреусов из офиса 27/09. Не узнал? Офис “ПИВ-КО”, ну?
– Никаких Иванов я не знаю! Бизнес-центр закрыт, велено никого не пускать, – Петрович шевельнул седыми усами и уставился в монитор. – Шуруй давай, Иван. Вон, митинг сегодня.
– Не-не, Петрович, никаких митингов. Наша компания не участвует в подобном. Мне на работу надо. Босс волноваться будет.
– Из боссов сегодня не приходил никто. И что это там у вас за “ПИВ-КО”, мне неизвестно. Здесь, на территории БЦ, вообще любой алкоголь запрещен.
– Ой ли? – я хитро подмигнул. Ситуация стала меня забавлять. Ну, точно, цену себе набивает. – А если так?
Я поставил перед ним бутылку водки. Сейчас вообще редко где можно было раздобыть алкоголь, но я знал места, где взять покрепче, а Петрович знал, к кому обратиться.
Однако, на этот раз система дала сбой:
– А ну-ка, убрал! Что это такое? Кто дал разрешение? А если увидят? Время только отнимаешь! Тебя что, силой выпроводить? – Петрович поднялся и схватился за метлу:
– Выметайся давай!
Я не отреагировал. Что-то здесь не вязалось. Если это Серега так шутит, то это явно неудачная шутка. Да и для чего? Не для того ли, чтобы я отказался ехать? И не потому ли, что стена эта вчерашняя – полный бред?
– Ну конечно, – я ударил себя по лбу. – Нет никакой лаборатории. Непонятную стену на другом конце карты можно выдать за что угодно. Может, там фабрика какая-нибудь кондитерская? Или публичный дом?
Вот оно как значит, да? Интересно…
– А на парковку пустишь? – вдруг я сказал громко, и по округе разлетелось эхо. – Там это, вездеход мой остался.
– Не пущу! Здесь вездеходы не ездят, не прошла твоя уловка, плут, – Петрович замахнулся метлой, и я побежал. Не знаю куда, лишь бы подальше от позора. Что ж, хорошо все Серега обставил, молодец! Но если избавиться от меня захотел, то мог бы просто уволить.
Я выбежал с парковки, насколько конечно, мог двигаться в неудобном скафандре, и, убедившись, что Петрович не покинул свой пост, сбавил темп и огляделся. Обычная улица, пусто. Людей почти нет, издали слышатся голоса в громкоговорителе: значит, все-таки правда, сегодня митинг. Но не факт, что он принесет результат.
Мимо проехал полицейский вездеход: странно, даже не попросили предоставить документы. Видимо, все же митинг интересовал стражей порядка куда больше, чем одинокий прохожий. Но, если честно, сегодня я был бы непротив за восстановление асфальта. Мне предстоял неблизкий путь, а на своих двоих добираться до чертова куличика хрен знает сколько.
Да-да, я все-таки хотел достичь этого неизведанного места: терять мне точно нечего. Даже если там кондитерская фабрика, что ж – возможно пора менять квалификацию, а если бордель – по крайней мере, повеселиться тоже иногда полезно.
На карте, которую я предусмотрительно схватил вчера с ресепшена, красовалась одинокая точка. И если верить масштабу, от меня до нее было километров сто. Не более часа на машине, в былые времена. А сейчас?
Не, можно было, конечно, устроить поход – с рюкзаком, палаткой, костерком в пути… романтика! Но я хотел оказаться там сегодня же! Хватит с меня терпеть. Я слишком давно не видел мою Олю.
Навигатор в телефоне выдал ошибку: мол, таких координат он не знает. Ну да, конечно, гугл-карты устарели, а все обновления проходили в рамках одного города. А может, и вовсе в пределах одного района. Так что добираться до “лаборатории” мне предстояло практически наощупь. Плевать. Я все равно узнаю, что там творится.
К обеду я дошел до окраины города: как раз туда, где стройным рядом красовались заброшенные авто-центры. Ха, в былое время я бы постеснялся даже глянуть в сторону одного из них, а теперь я прямиком направился к “Мерседесу”. Не все производители были готовы избавляться от настоящих произведений искусства, автомобили вывозили за город, на склад заброшенных машин.
А у меня был вип-проход. Оля работала в одном из центров, и информация об общей свалке ни капли не была секретной. Чем я и воспользовался.
Ну да, спустя время, автомобили уже не блестели, как намазанные маслом, но, черт возьми, это же “мерседесы”! И… никакой охраны.
На окраины города никто не совался: все стремились перебраться ближе к центру, что уж говорить о заброшенных складах? Уверен, в отдаленных краях при желании можно было найти найти настоящие жемчужины прошлого – все то, что сейчас относилось к мусору: автомобили, заправки вместе с ними, ювелирные магазины, бутики с брендовой одеждой (не скафандры, естественно), возможно даже асфальт и… чистый воздух.
Но в тот момент я еще не знал, насколько был прав в своих смелых мечтах.
– Ну что, красавец? Разорвем бездорожье в клочья? – я ухмыльнулся дерзкой мысли и занял место за рулем новенького GLC. О да, он ждал меня. И он будет рад нашим ухабам вместо асфальта. А я – долгожданной встрече с женой.
С яростным ревом мы вылетели со склада.
* * *
В очередной раз убедился, что митинги – абсолютно бесполезная вещь. Ну что мешало тем людям дойти до окраины и рвануть за город? Ну, как тогда, в 2020-м, на дачу пожарить шашлычки во время пандемии. Я даже пустил скупую слезу по тем летним пробкам протяженностью в “пол-трассы”, когда все работяги, дождавшись окончания рабочей недели, срывались с офисов в безудержное веселье под названием “стояние на трассе Екб-Пермь”.
Но это, понятное дело, лирика. Куда важнее то, что за городом асфальт оставался в целости и сохранности. Я несся под двести, внутренне ликуя, что службу ДПС упразднили вместе с дорогами, а встроенный навигатор указывал путь с точностью до метра.
И когда через полчаса женский голос оповестил, что я на месте назначения, я был готов рвать на себе волосы, но это было не то! Это место было входом в густой лес.
– Ну, по крайней мере, у меня есть машина, и я могу поехать куда угодно. Дороги, правда, не везде есть, но это не беда, у меня же внедорожник, а остальное… ерунда. Ерунда, – перебирая пальцами по влажном рулю, я принялся себя уговаривать.
– Вы прибыли на место назначения, – повторил навигатор.
– Нет, не ерунда! – воскликнул я. – Я должен найти эту стену, черт возьми!
– Проложить новый маршрут? – спросил навигатор.
– Да, – пробормотал я. – Да! Ну, конечно!
Я вышел в меню навигатора и вбил координаты красной точки вручную. Как и следовало ожидать, туда было не проехать. Ни одной дороги, ни одного указателя в том районе я не нашел, но… навигатор построил путь пешком.
– Время в пути – тридцать девять часов восемнадцать минут, – он объявил радостно, и я сполз в кресле: свидание придется перенести, как бы мне ни хотелось встретиться с любимой сегодня.
– Прости меня, – я выдохнул, – я приду к тебе, только жди… ладно?
Вдруг одернув себя, я замолчал: не хватало мне, чтобы я начал с собой разговаривать! Хотя это и не мудрено, учитывая, сколько людей осталось в городе. А здесь и подавно никого не обитало.
Но зато здесь был лес. Сосны и ели, погибшие в черте города, выжили снаружи.
– Интересно, – я пробормотал и вышел из машины. От хлопка дверцы с деревьев сорвались птицы и улетели куда-то ввысь. А после я услышал чириканье.
– Да ладно? Животные? Здесь? – не веря своим глазам и ушам, я поднял стекло скафандра и неглубоко вдохнул, ожидая приступ удушья. Но вместо этого по телу разлилась приятная прохлада, будто от глотка воды в жару. И деревья ласково зашелестели кронами. Ветер подхватил листья и закружил по едва заметной тропинке. Кажется, мне туда.
Недолго думая, я достал с заднего сиденья рюкзак и взгромоздил его на плечи. Снимать скафандр я еще не решался, но наличие воздуха здесь меня радовало крайне! На всякий случай глянув по сторонам, убедившись, что я один и вокруг густой лес, я шагнул на тропинку. Другой здесь не наблюдалось и, значит, мой путь вдруг стал ясен как никогда прежде. Я дойду до этой “лаборатории”, все узнаю и вернуть к моей Оле. Ведь мы так и не успели попрощаться.
* * *
На утро следующего дня я все же снял скафандр. Здесь и в самом деле был свежий воздух, пели птички, и иногда даже я замечал белок на ветвях деревьев.
Шел по карте, насколько мог ориентироваться, конечно. Вспомнил время, когда мы жили без гаджетов. Хорошо!
Людей по-прежнему не встречалось, зато лес преображался с каждым шагом. Тропинка так же виднелась среди полотна хвойных иголок, но местами сужалась, а где-то и вовсе пропадала на время. Но все же появлялась, и я вновь видел цель.
Вообще, эта тропинка придавала уверенности: все же она куда-то ведет. И если рядом нет никакого населенного пункта, дороги, людей или любых проявлений их пребывания, значит, дальше все же есть какой-то пункт назначения. И да, я до сих пор надеялся, что увижу лабораторию. И что она будет выглядеть как обычное неприметное здание с выцветшей вывеской, а не как пустая мерцающая стена.