– Ничего, ты главное… Это… Найди себе такого человека, с которым ты бы прожила всю оставшуюся вечность… Знаю, это не легко, но… Хм… Постарайся успеть не потерять его, – Клосенька сочувственно посмотрела на отца. Взгляд его был рассеян, глаза были на мокром месте. Воспоминания терзали душу мужчины.
Ель, вторая, третья. Как долго они идут? Такое чувство, будто они идут по вечной тропинке, ведущей через лес. Спустя пару шагов Клосенька учуяла запах, который никогда не чуяла раньше – человек. Гаммочка повернулась в сторону запаха и увидела кепку, которая осталась висеть на ветке ели. Как не старалась, девушка не смогла вспомнить, где видела этот предмет одежды. Безусловно, оный показался ей очень знакомым и что она его уже где-то видела. Но перерождения стирает память под чистую, не оставляя ничего кроме ключевых воспоминаний.
По правде сказать, Клосеньке ещё «повезло» остаться хотя-бы с этими воспоминаниями. Ведь далеко не каждый гамм мог похвастаться хоть какими-нибудь воспоминаниями о прошлой жизни. С тем же можно сказать, что факт наличия таковых удручал. Ещё и тем, что Клосенька очень привыкла к тем, с кем провела всё своё детство.
Пришли. Существа остановились в самой глуши леса. Отсюда должно начаться большое приключение маленькой гаммы. Карамур был уже не в силах сдержать слёзы.
– Обещаю, я не опозорю наш род и… Мама будет гордиться мной, – перешла на шёпот девушка.
Взгляды отца и дочери встретились. На душах обоих была тяжесть от предстоящей разлуки. Хотелось бросить всё, остаться здесь. Приключения не манили гамму. Она просто хотела быть рядом с теми, кто её любит. Кому она была нужна.
– Я буду гордиться тобой. Всегда, – голос главы семейства Фауста дрогнул. Вечно непоколебимый мужчина наконец-то показал эмоции на своём прекрасном бледном лице. Несколько хрустальных прозрачных слезинок скатились по острой скуле. Клосенька тихо всхлипнула и уткнулась в сильную мужскую грудь, которую облачал тёплый тёмный пиджак. Через секунду крошечное существо разрыдалось. Так тихо, что мог слышать только отец, который бережно обнимал своего ребёнка. Тихие всхлипы быстро переросли в нескончаемую истерику. Карамур понял, чем дольше она находится с ним – тех хуже для неё же самой. Но он не может её отпустить.
Маленькое существо не всегда могло почувствовать всю отцовскую любовь. Он был вечно занят отчётами, бумагами, бывал в долгих плаваниях. Только сейчас Карамур понял, что потерял то драгоценное время, которое мог разделить с единственным родным существом. Руки его сжали хрупкое тельце до побеления костяшек. Фауст был на той грани, когда и сам был готов разрыдаться. Но не смог. Больше не может. Рыдал он тогда, когда ему сообщили о смерти жены.
– Прости меня… – Карамур запрокинул голову, глядя в небо. Глаза его были затуманены. Сложно сказать к кому он обращался. Слёзы больше текли. Их уже не было. Он потерял всё. Всех. У него ничего не осталось. Больше никого. А в чём был смысл его дальнейшего существования? Он даже не мог умереть. Всё было куда прозаичнее.
– Она простила… Я тоже прощу… – всхлипнула Клосенька, утирая заплаканное личико худенькими бледными ручками. Маленькая Фауст посмотрела на родителя снизу вверх. Карамур посмотрел на дочь. Он хотел что-то сказать, что-то тревожило его. Но он не мог. Нельзя. Не сейчас. Но если не сейчас, то когда?
– Я должен отдать тебе его прямо сейчас, – Карамур полез в карман пиджака и достал оттуда предмет. Это было маленькое чёрное колечко. Маленький предмет сделан из обсидиана и украшен платиновыми буквами: «Клосенька».
– Это твой артефакт, тебе пора, – Фауст протянул колечко, стараясь не встречаться с грустным взглядом своего ребёнка. Гаммочка осторожно взяла в руку колечко и осмотрела оное. Артефакт излучал странную энергию, которую могла почувствовать только владелица. Чуть помедлив Клосенька надела колечко на большой пальчик левой руки. Оно подошло ей, будто под неё сделанное. Гаммочка взглянула на загоревшийся дисплей: «Перемещение возможно».
– Пожалуйста, не возвращайся, – Карамур тяжело вздохнул раз, другой, а после и вовсе закрыл лицо руками. Нет, это было невыносимо. Ему больно. Существу, которое прожило уже достаточно большое количество времени, уже второй раз было ужасно плохо. Самое противное заключалось и в том, что Фауст ничего не сможет сделать в этой ситуации. Обычно он берёт всё под личный контроль, а сейчас всё происходящее просто на просто было ему неподвластно. Так мерзко, так плохо.
Клосенька испуганно взглянула на отца. «Пора», – читалось в его опустошённом взгляде. Гаммочка учащённо задышала и сделала шаг назад, стараясь как можно дольше побыть с отцом.
– За что, Клосенька? За что ты меня так мучаешь? – эти слова прорвали лесную тишину, которая держала под контролем весь лес. Девушка не могла найти что и сказать. Но каждая секунда её пребывания делала больно её любимому отцу. Что ж, придётся уходить. Навсегда.
Гаммочка резко развернулась и побежала куда-то сквозь стволы величественных елей. С каждой секундой она чувствовала подступающий к горлу комок. Клосенька хотела вернуться, остаться, забыться. Но нельзя, нельзя было оставаться. Нужно уйти как можно дальше. Если бы можно было также убежать от проблем, гамма обязательно бы воспользовалась этой возможностью.
Спустя пятнадцать минут бешеной гонки существо остановилось на полянке, которая была усыпана цветами. Чтобы перемещение во времени прошло удачно, нужно выбрать подходящее место. Клосенька уже определилась с таковым. Они раньше с отцом часто ходили здесь. Маленькая Фауст вновь включила колечко. Сердечко её слегка подрагивало. Решиться на такой шаг гамме уже никто не поможет. Нужно сделать это как можно скорее. Скоро уровень радиации в крови существа опустится до такой степени, что она не сможет банально пошевелить конечностью.
Гаммочка обречённо вздохнула. Раз, два, три. Клосенька нажала на кнопочку перемещения. По идее, в самый первый раз она должна будет перенестись в место скопления радиации, чтобы насытить ею свою кровь. Но она также должна быть осторожна. Если в прошлом или будущем на месте этой полянки что-то построят или там будет расти что либо, то гамма обречена на вечные мучения. Погибнет она только от недостатка радиации, причём, совсем не безболезненно.
Встав в более устойчивую позу, девушка нажала на кнопку. Спустя считанные секунды существо отлетело в сторону, где росло дерево. Удар был такой силы, что гамма попросту потеряла ориентир в пространстве. Спустя несколько секунд звёздочек в глазах, гамма всё же огляделась.
– У меня получилось, – где-то вдали виднелась атомная станция, которая была расположена близ небольшого людского поселения. Клосенька осторожно приподнялась. Она почувствовала, как силы снова наполняют её хрупкое тельце. С каждой секундой гамма наполнялась радиацией. Маленькая Фауст тяжело вздохнула, вгляделась вдаль. Её ждало огромное приключение, которое ей предстояло пройти одной.
Колечко снова засветилось. Что-то попутно подгрузилось в странное устройство. Теперь гаммочка могла выбрать год, время суток и даже место. Безусловно, это полезная вещь. Но Клосенька понятия не имела, в каком году, в каком месте жил её отец и брат. Обречённо вздохнув, девушка немного потыкала тоненьким пальчиком по дисплею колечка, не совсем понимая, куда же отправиться ей на этот раз. Всё было слишком чужим и непонятным. Гамма хотела вернуться домой, но это было уже невозможно.
– Я пообещала найти тебя, и я найду, даже если придётся обойти весь мир сквозь время, – уверенно прошептала Клосенька и нажала одну из кнопок. Несколько секунд спустя гамма очутилась уже в новом месте и в чужом ей времени.