Улицы города проносились стремительным потоком сливаясь в яркое пропитанное неоном пятно. Автобус №20 вез Антона к домой. Взгляд его как обычно цеплялся за яркие вывески магазинов на являющихся памятником ушедшей советской эпохи домах, смешивающихся в некую контрастную и непритязательную композицию с современным жильем для малообеспеченных граждан. Теперь эти дома напоминали ему его самого. Он, как и те ''Сталинки'' и "Хрущевки", что проносились мимо него в окне – всего лишь малозаметное простому глазу обывателя полуживое напоминание об ушедшем времени, с той лишь разницей, что дома относят нас к уже почти забытому времени, а Антон, это памятник недавней, почти что вчерашней истории. Также Антон всматривался в прохожих любящих выходить на вечернюю прогулку после жаркого летнего дня, который он теперь уже никогда не застанет, и наконец, сам автобус привлекал его внимание и наводил на глубокие размышления.

Что-то определенно привлекало его в атмосфере полупустого рейсового автобуса. Моргание лампы в салоне; негромко воющий звук работающего старого двигателя; обшарпанные кожаные сидения; сонные пассажиры, желающие поскорее попасть домой – все это давало ему странное чувство комфорта и спокойствия, будто бы он сам является частью толпы обывателей не подозревающих, что рядом с ними может происходить нечто странное, и даже жуткое. Однако, все его иллюзии развеивались, как только он обращал внимание на едущих с ним попутчиков. Жизненные токи пронизывающие каждого вокруг отныне были доступны взору Антона. Он чувствовал сердцебиение каждого пассажира автобуса… каждого, кроме одного. И по мере того как он осознавал факт своей смерти, он понимал насколько же теперь он ото всех отличается. В особенности от старушки, что сидела напротив него. Принимая во внимание тот факт, что на вид она была далеко уже даже не бальзаковского возраста было удивительно видеть столь много жизни во взгляде обычного человека. С первого взгляда могло показаться, что перед тобой сидит отнюдь не пожилая дама, но юная дева. К сожалению, когда взгляд Антона оторвался от ее больших выразительных глаз, когда впечатление от ненавязчивой, и даже, в некотором роде, заразительной улыбки начало уходить – он начал замечать многочисленные шрамы, полученные в схватке со временем. Ее лицо было уже не так красиво, как в былые времена, хотя и местами сохранило прежние черты, а руки ужасно истончились и слегка покачивались из стороны в сторону, но все же не были совсем беспомощны, в отличие от ног, которым больше всех досталось от жизни. Видно было, что женщина стремительно теряет силы и приближается к закономерному концу своего существования, однако самой воли к жизни казалось ничто и никто не сможет у нее отнять. Было даже иронично, что Антон, преисполненный силами, большими чем у кого бы то ни было в округ, обладал куда меньшей этой-самой волей к жизни, чем у немощной и готовой вот-вот умереть старушки. Она неосознанно притягивала взгляд Антона заставляя того восхищаться собой, но вместе с тем наводя на него грусть от собственной ничтожности. Антон не был уверен нужно ли ему возвращаться к себе домой, будут ли рады его близкие встрече, или может лучше было послушаться совета Виктора и забыть про родных и друзей. Но размышлять об этом однако было уже поздно – автобус подъехал к остановке.

Каждый шаг в сторону дома давался Антону с трудом. Какая-то часть него все же осознавала всю странность ситуации, в которой он находился. С другой стороны, куда ему оставалось идти? Может быть слоняться ночными улицами в одиночестве? Или лучше закончить свое бесцельное существование этим же утром? От обоих возможных вариантов у Антона пробегала дрожь в коленях. Во всех окнах между делом давно погас свет. И даже в крайнем правом от входа окне шестого этажа. Это была его квартира. Боязливость и неуверенность, которую он испытывал внутри автобуса переросла в стойкое нежелание возвращаться домой. Голос разума проснувшийся внутри Антона всеми силами отговаривал его от этой идеи. "Думаешь, что все так спокойно воспримут твое возвращение после смерти?! Посмотри на себя, может быть это вовсе и не ты уже!" – думал он про себя. В своем выводе Антон не чувствовал печали, но был некоторой степени раздосадован пришедшим ему откровением. В конце концов он отгородит своих близких от страданий, или по крайней мере он был в этом уверен. Но от того, чтобы хотя бы в последний раз взглянуть на свою возлюбленную он не удержался.

По периметру дома свисало несколько старых громоотводов, которые, естественно, давно уже не справлялись со своей функцией потому что были не заземлены. Сейчас же им выпала возможность сыграть роль импровизированной канатной лестницы – один из них был закреплен как раз около квартиры. Подъем по металлическому тросу на шестой этаж давался Антону без особых усилий, поэтому и прошел для него незаметно, настолько, что он едва его не пропустил. Заглянув в окно, он сразу обнаружил то, зачем и затеял это восхождение. На двуспальной кровати в одиночестве спала она.

Во сне дама его сердца была ничуть не менее прекрасна, чем в жизни. Золотые как рожь волосы слегка прикрывали простое, но очаровательное лицо. Оно было весьма узенькое. Кто-то мог даже сказать, что она похожа на мышку, но в сочетании с прямым, лишенным каким-либо изъянов носиком, маленькой милой ''природной улыбкой" – особым строением лицевых мышц, при котором уголки рта у человека всегда слегка приподняты – и, чистой, лишенной веснушек светлой кожей, это лицо создавало впечатление, что принадлежит новорожденному котенку. Ничего кроме умиления ее вид вызывать не мог, а вместе с белой свисающей с плеч майкой она и вовсе вызывала детский восторг у Антона.

Вечер был жаркий и окно было оставлено на проветривание, так что Антон решил зайти внутрь чтобы как следует рассмотреть свою любовь. Аккуратно проскользнув в окно, он направился к ее постели, но в растерянности запнулся об спортивную сумку, которая стояла около окна и едва не разбудил ее. Осмотревшись он увидел еще несколько сумок. "Странно, мы вроде никуда не собирались"– подумал он.

Медленно, стараясь не скрипеть, он расстегнул молнию на одной из сумок. Внутри были его личные вещи. Теперь его сомнения окончательно развеялись – ему не стоит здесь находиться – все понемногу смиряются с утратой и вернуться значит возобновить чужие страдания. Посмотрев на свои вещи, Антон задумался о том, во что он одет – в грязный похоронный костюм.

"Может та старушка не так уж и жизнерадостна, может ее просто забавлял мой внешний вид. Благо что кровь успела запечься. Боже. Вчера я убил человека" – нежданное чувство вины снова обрушилось на Антона. Не успел он как следует предаться меланхоличным размышлениям о бренности бытия, как его отвлек шелест постельного белья. "Она вот-вот проснется!" – испугался Антон. "И что я ей тогда скажу?! Что со мной будет?! Что с ней будет?!"– продолжал он накручивать. Одеяло начало медленно вздыматься, поэтому Антона, в страхе за тайну своего воскрешения, взял ком одежды из сумки и выскочил в открытое окно.

Во время своего полета вниз Антон успел призадуматься о безрассудности своих последних действий вообще, и прыжка из окна в частности. Глупо было, не зная границы своих возможностей выпрыгнуть из окна понадеявшись на то, что все обойдется. Что ж, по крайней мере тогда он их и узнал. При приземлении Антон услышал громкий хруст в области колена и подкосившись упал на землю. Раздробленная кость приносила чудовищную боль, хотя и не такую сильную, какую испытал бы обычный человек в подобной ситуации. От боли ему хотелось кричать, но он понимал – если его обнаружат жители дома с раздробленной костью, с вещами, в похоронном костюме и, что не маловажно, мертвым, это только усугубит его положение, поэтому все, что ему оставалось – лишь молча проглотить эту боль. Благо она отступила намного раньше, чем ожидалось – всего за несколько минут, но нога по-прежнему отказывалась двигаться и отдавала ноющими ощущениями по всему телу.

Антон забрался на лавочку, где решил переодеться. Он посмотрел на свою добычу с отвращением, будто бы он украл ее. Хотя одежда и была его, но неприятные ощущения были словно от настоящего воровства. Комом одежды оказались черные штаны, две футболки, пара носков и серая кофта с капюшоном. "Не густо" – Подумал Антон. Все же это было лучше, чем расхаживать в похоронном костюме. Переодевшись и выкинув костюм в мусорный бак Антон босиком направился куда-то в сторону промзоны в надежде найти паука. По пути его беспокоили образы возлюбленной. В попытке навсегда отпечатать их в своей памяти, до него вдруг дошло, что он совершенно не помнит ее имени. Но кому оно с другой стороны теперь было нужно? – впереди его ждала новая жизнь.

Самое сложное в любом деле это начало, потому порой может быть совершенно неизвестно в каком направлении прилагать усилия. Случай с Антоном был в точности аналогичен. Он одиноко ковылял по улице, не зная куда податься и где искать прибежище. "Как я вообще должен был их найти? Ну, то есть, как их кто-либо должен искать. И если бы не Виктор, то где бы я был сейчас?" – спрашивал Антон себя.

– Точно! Виктор! – вскрикнул он

До рассвета оставалось не так много времени если учитывать, что Антон вынужден передвигаться пешком, поэтому он поспешил направиться в сторону теплотеха, к счастью для него этот район был знаком ему хорошо, а это значило, что этой ночью он имеет вполне ощутимые шансы на выживание. Дорога отняла у него около часа, в течении которого ему не встретилось ни единой души, что не удивительно – часы на телефоне показывали полпервого ночи – даже проезжающий автомобиль в такое время встретишь нечасто, не говоря уже о прохожих, если конечно речь не идет о центре города, но о том, чтобы туда пойти сейчас не могло быть и речи.

У здания же самого теплотеха ситуация несколько отличалась – по улице то и дело слонялись бездомные собирающие тару или просто занимающиеся безделием. Обшарпанные покосившиеся дома с одной стороны улицы, и заброшенные занятые различным уличным отребьем с другой, в купе с общей картиной упадка и загрязнения уличного пространства создавали впечатление, что район этот не самый благополучный, а, следовательно, безопасный… с точки зрения живого мертвеца. Виктор точно должен быть здесь. Но где конкретно здесь – непонятно.

–Извините, я ищу Виктора. – сказал Антон одному из проходящих мимо бездомных крепко схватив его за руку.

–Какого Виктора? Не знаем таких!

Бездомный ответил сильно дребезжащим голосом, будто бы он был сильно напуган и едва ли не на грани истерики.

–Все нормально, я его друг. – успокаивал его Антон продолжая неосознанно давить на конечность бездомного.

–Мне больно, отпусти пожалуйста руку! – он корчился и извивался от боли и когда Антон наконец отпустил его руку, бездомный едва не упал на землю – Ну, если вы правда друзья, то пошли за мной.

Возможно он не поверил Антону, но если тот знает Виктора, то ему ничего не стоит просто выбить из него все необходимые сведения. Поэтому лучшим выходом из этой ситуации будет сразу во всем сознаться, и он это прекрасно понимал.

Антон и его сопровождающий вошли в здание бывшего теплотехнического института. По виду оно мало отличалось от остальных кирпичных зданий хрущевского периода, только большая красная пятиконечная звезда на фасаде и множество помпезных, но уже давно запущенных гранитных цветочных клумб намекали на его особенность. Внутри их ждала старая бетонная лестница с проржавевшими насквозь перилами ведущая на второй этаж и в технический подвал. Из подвала на лестничный пролет падал теплый мерцающий свет освещая ступеньки, ведущие вниз.

–В подвале… он сейчас в подвале… должен быть там. – отрезал бездомный и развернулся к выходу, после чего в спешке покинул помещение.

Антон спустился вниз и едва не запнулся об скол лестницы по пути. Внизу его уже ожидали. За наспех сделанным из деревянного ящика столом, на котором стояла керосиновая лампа освещавшая помещение, мирно сидел Виктор. Антон огляделся вокруг и не нашел ничего, за что бы мог зацепиться взглядом, ведь внутри подвала были только стол, на котором стояла лампа, картонная лежанка, стены с обвалившейся штукатуркой, различного рода мусор, и сам Виктор, покачивающийся на старом ученическом стуле.

–Скромно, но со вкусом, да? – произнес Антон в надежде в непринужденной форме начать разговор

–Хе-хе… Это настоящий постмодерн, будь он собственно неладен. Кругом грязь, говно и мерзость, но так и задумано, так что все хорошо. Смотри не поломай ничего… Чего пришел? Друзей нашел?

По голосу Виктора читалось, что у него сегодня хорошее настроение. Он явно слегка повеселел в момент, когда Антон заговорил с ним. Попытка завезти разговор могла считаться успешной.

Антон не знал, что ответить. Не понятно была ли это шутка, или вполне серьезный вопрос, или все же намек на то, что ему здесь не очень рады.

–Да шучу я! Проходи. Угостить мне тебя нечем, да ты и не будешь ничего есть, так что без обид.

Виктор встал из-за стола и подошел к Антону, после чего с помощью подталкивания в спину проводил за стол и усадил на пару кирпичей, а сам сел на противоположную сторону.

–Ну, рассказывай, что ли. Как вечер прошел? Освоился? – начал расспрашивать его Виктор, пододвинувшись поближе и уперевшись локтями об стол.

–Вроде того. Сходил сегодня к девушке…бывшей… наверное. Сломал колено и теперь не знаю куда…

–Стоп, стоп. К какой еще девушке? – прервал его Виктор –Ты, кусок дебила, хоть немного, хоть капельку осознаешь насколько это все серьезно?! Осознаешь, насколько ты мерзко поступил?! А?!

Внутри Виктора в этот момент вспыхнула ярость, но как быстро она его охватила, так же быстро и отступила прочь. Немного переведя дыхание, он продолжил расспрос.

–С ней хоть все в порядке?

–Да, я просто… она спала, когда я зашел. Я просто посмотрел вот и все! Мне нужны были мои вещи – Стыдливо оправдывался Антон.

–То есть она тебя не видела?

–Нет, не видела.

–Это хорошо. Хотя нет, не хорошо! Если бы она не была твоей девушкой я бы решил, что ты извращенец. АХ-ХА.

После этой шутки в подвале повисла гробовая тишина. Неловкость заставляла Антона чувствовать себя словно в тисках. Шутка казалась ему абсолютно не смешной и неуместной. В тот момент ему даже показалось, что лучше бы он самостоятельно пошел искать паука.

–Эх… как-то не удалась шутка. В голове она казалась куда лучше, извини–Стыдливо оправдывался уже Виктор – Моднявая кофта, кстати. А обувь где?

–Не успел взять.

– Ну, что ж. Тут бы шутка была уместна, что ты бежал, что аж пятки сверкали, но я ее еще не доработал… А если серьезно не из-за тайны тебе не следовало там быть, а из-за опасности для нее самой. Если ты правда ее любишь, то забудь ее адрес. Вот прям совсем! Даже на выходные… и даже по праздникам. Уточняю – вообще ни с кем тебе нельзя видеться, если тебе дороги их жизни. Ни раз в месяц, ни раз в год, ни раз в десятилетие. Никогда!

Антон тяжело выдохнул и ушел в молчание. Умозаключения, сделанные у своего дома касательно того, что ему не стоит ее видеть, больше не воспроизводились так легко, стоило лишь задуматься об этом всерьез. В результате он сильно упал духом и изменился в лице. Виктор, видя это, постарался переключить тему. Его внимание привлек неестественный выверт колена Антона.

–А с коленом что?

–Упал.

–Ты ведь не маленький уже, ругать тебя как мама я не буду, так что можешь и правду рассказать, как считаешь?

–Я правда упал… с шестого этажа.

–Ну дае-е-ешь! А зачем ты туда полез, собственно? …А-а-а-а, не отвечай, я понял – она живет на шестом этаже! Ну поздравляю тебя, что сказать. Я уж хотел тебе шею намылить за это, но я гляжу ты свой урок получил. На счет шеи это я шучу, я ведь все-таки не мама, сам же тебе сказал. Правильно? Ну, а на счет колена не переживай особо, оно дня через три как новое будет. Ты лучше скажи – не в гости же ты пришел ко мне, верно? Мне интересно зачем.

–Я подумал тут про паука, помнишь ты рассказывал? Так вот, я хочу туда вступить.

Лицо Виктора вдруг приобрело совершенно неожиданные черты. В нем начали проглядываться раздражение и некоторая опечаленность.

–А, ты об этом. Стоило, наверное, догадаться. Извини, я ничего не знаю про паука, я не особо лажу с ними. Хотя… у меня есть тут номер Алисы, знакомой моей давней – одной из немногих адекватных трупов… и женщин. Но на мой взгляд она все же слишком шумная для мертвеца. Если тебе удастся ее разговорить на нужный лад – можешь поинтересоваться, но я бы на твоем месте подумал сто раз. У нее… особый способ общения, если можно так сказать. Ну а вообще – в принципе само это общество, это сомнительная организация. Надо оно тебе?

–Не понимаю тебя. Сначала ты говоришь, что ты мне не няня, и что лучше бы мне куда-то приткнуться, а теперь отговариваешь вступать в их общество.

–Много навалилось всего. Тимоха умер, ночи сейчас короткие – везде надо успеть, и тут ты еще. И вообще я не думал, что ты доживешь до сегодня. Такое не раз происходило – разжевываешь все, даешь советы, помогаешь освоится, а он возьми и умри на следующий же день. Но вот ты жив. И от своих слов о том, что тебе нужно бы приткнуться, не отказываюсь. Один ты не выживешь. Так что вот номер, но я бы подумал на твоем месте прежде чем делать решение. Потому что, как уже ты мог понять, данные организации для не обремененных интеллектом.

–Спасибо тебе большое! Ты мне сейчас очень сильно помог! И я обещаю подумать.

–На том свете сочтемся.

Закончив шутку Виктор залился неистовым смехом. Он был настолько сильный, что эхо разносило его по всему институту, и даже за его пределы. Определенно в этот момент он чувствовал себя гением комедии, не меньше. Хорошо, что никто кроме Антона не видел это инфернального вида существо изрыгающее неистовый смех, потому что если бы кто-то это увидел, то вполне мог пополнить собой население ближайшего морга. Менее чем через минуту разговор вновь перешел на серьезные тона Виктор взял у Антона телефон и оставил в контактах номер Алисы.

–Не хочу отнимать твое время, поэтому не буду тебя задерживать. Ступай на улицу танкистов дом 86. Клуб называется "Соблазн", не пропустишь.

–Какой клуб? Серьезно, клуб?

–Ну, да-да-да, забыл – она является фактическим владельцем клуба, хотя на бумаге он и принадлежит другому, более свежему человеку. История сложная, но не очень-то интересная… В общем идешь по Ленинскому проспекту вниз по улице пока не дойдешь до трамвайных путей, оттуда справа увидишь улицу танкистов, а там найти его легко. Скажешь, что от меня. Если выйдешь сейчас, то до рассвета у тебя есть время.

–Подожди. Ответь сначала как она с нашей внешностью…?

–Все вопросы у тебя отпадут сами, когда ты туда придешь. Топай уже.

Попрощавшись с Виктором Антон направился в клуб по его указаниям. Перед его входом красовалась большая вывеска, на которой розовыми неоновыми трубками была сложена надпись "Соблазн", прямо под силуэтом обнаженной женской спины. Вспомнив инструкции Виктора Антон обошел здание в поисках входа в подвальные помещения. Далее нужно было позвонить Алисе. Антон достал телефон из кармана быстро пробежался по номерам контактов, но не успел он набрать нужный номер как на телефон поступил входящий вызов от неизвестного номера, на который тот не решился отвечать. Последующее сообщение помогло понять, что звонок был адресован не ему:

"Ответь пожалуйста! Тебя все ищут! Это Кристина. На этот номер не звони, позвони на мой".

Кристина была любимой внучкой Антона. Нет, стоп, у Антона не было даже детей – это была внучка Дмитрия Валентиновича. Как раз на кануне его смерти она говорила, что собирается прийти к нему на работу чтобы проведать старика. Антона захлестнули физически тяжелые воспоминания, от которых у того начала нарастать головная боль.

Дмитрий Валентинович в этот как обычно сидел в своей коморке и попивал свой любимый черный чай заедая его хлебными сухарями. Привычный ход дня нарушил телефонный звонок. Он достал телефон из кармана, на экране мелькало название контакта – ''Кристина в''.

–Алло.

–Алло. Дед, привет. Это Кристина.

–Ну да, так меня все и зовут. Дед. Привет, привет. Ну, как дела у тебя? Что нового? Так давно не виделись с тобой я уж не знаю с чего начать! Начни ты.

–У меня все хорошо. Нового ничего нет. Все также учеба, учеба, работа, работа.

–Тогда как мама там?

–Мама – хорошо. Вот тоже недавно про тебя говорила. Она, наверное, тоже скучает, только ей не вздумай сказать, что я это сказала. И вообще она сейчас в не очень хорошем настроении, так что, если соберешься позвонить, имей это ввиду.

–Да нет, ладно, не буду, как-нибудь потом позвоню. Ты там соскучилась по деде то, или что-то попросить хочешь?

–Ну ты чего, дед, конечно я соскучилась. Вот и звоню. Взять бы я все равно ничего не решилась, даже если было бы что. Жди меня сегодня в шесть. Ты ведь еще на кладбище работаешь?

–Ну а где мне еще? Куда меня возьмут такого?

–А вот если бы не пил как черт, то взяли бы. Ты инженер с высшим образованием! Тебя бы с руками оторвали!

–А, враки все это. Инженер, инженер! Звучит только престижно, а на деле-то, как грязи этих инженеров. Кому нужны инженеры в наше время? Да и какой я инженер? Путей сообщения. Уже лет двадцать как нет на них спроса. А мне всё: ты же инженер! Попробовали сначала бы инженером стать, а там уж и говорите тогда какой я бездельник.

–Да конечно, все это твои отговорки! Может, не спроса нет, а предложения от тебя все не поступает? Да, даже если – все равно образование высшее. Просто так и скажи, что хочешь сидеть, ничего не делать и получать за это копейки… Ну все, закругляемся, пока не поругались. Жди. И попробуй только накидаться опять – я больше никогда не приду… Извини. Просто… ты же мой дедушка, и все с этого кладбища не выходишь. Тебе, наверное, грустно.

–Не грустнее чем от твоих слов.

–Я не хотела. Я тебя очень люблю.

–Я тебя тоже. Приходи сегодня. – Дмитрий Валентинович повесил трубку

Одинокий сторож был несказанно рад предстоящей встрече, хотя и без горького осадка не обошлось. Он осмотрел свою коморку и понял, что вид ее был весьма удручающий. Нечем было даже угостить любимую внучку. Накинув свою старую куртку Дмитрий Валентинович отправился в ближайший магазин чтобы купить немного конфет и зеленого чаю… И бутылочку пива.

Антон пришел в себя и снова попытался набрать номер. На сей раз никакие видения его не существовавшей жизни не помешали ему. Из трубки раздался энергичный, но ласковый голос:

–Алло?

–Привет, это Алиса? Это Антон. Я от Виктора, он сказал ты можешь помочь. Я стою у входа в подвал.

–Ого! Интересно, кого он опять привел. Подожди пару минут. Я сейчас к тебе спущусь.

На момент, когда Алиса вышла к Антону прошло много больше чем пара минут, но чрезмерно долгое ожидание компенсировалось сторицей в момент, когда Антону довелось наконец увидеть виновницу его ожиданий.

Когда Алиса показалась из дверей клуба, само сияние луны вдруг нашло свое предназначение в чертах лица ее прекрасной особы, ибо свет будто застревал в волнистых волосах Алисы, что были цвета чистой меди, давая им особый неповторимый отлив, который только подчеркивал сияние золотых глаз на белом как мрамор лице, из которого скульптор сотворил, пожалуй, свой самый лучший и анатомически совершенный образ. Даже темные круги у Алисы были не такими как у Антона или Виктора – они не отводили внимания от ее лица, а скорее служили обрамлением для глаз, как для двух драгоценных камней. Когда смотрящий на нее смог бы отвлечься от лица он бы увидел стройную на манер викторианской моды фигуру, скрываемую лишь тоненьким облегающим платьицем закрывающим однако же всё, от ног до шеи. Если бы хоть что-то живое внутри Антона еще сохранилось, оно бы дрожало в изнеможении. Ее вид был чистым воплощением красоты неживой природы – такой же нерушимой и вечной, но вместе с тем холодной и непостижимой.

–Надевай это и пошли. – протараторила Алиса, протянув Антону кожаную маску с прорезью во рту.

Антон послушался, а затем проследовал за ней вглубь по бетонной лестнице.

Пройдя через подвальные помещения, где ничего не могло указать на назначение основной зоны заведения, (там располагался склад уборочного инвентаря), они поднялись в гостевую зону клуба, где абсолютно все были в точно таких же нелепых масках.

В неказистых движениях полуголые тела сплетались в подобие узлов. Это место следовало бы назвать не "Соблазн", а, например, "Нью Содом", или на худой конец "Ле Гоморра" – Думал Антон.

Многие из посетителей, как мужчин, так и женщин, не стеснялись избавляться от некоторых, по их мнению, лишних элементов тематического костюма, разворачивая напоказ свои причинные места. Кто-то же напротив, предпочитал развратным действиям томительное воздержание и просто смотрел на других посетителей, а те совершенно не обращали на него внимания. Антону все казалось таким чуждым и непонятным, и, наверное, поэтому он находил это место отвратительным, в особенности, когда они с Алисой проходили мимо секций со столиками для связывания. В клубе между тем громко играла агрессивная музыка и светили ярко-красные стробоскопы, будто бы гипнотическим образом воздействуя на сознание людей, заставляя их отбрасывать стыд и идти на сущие непотребства, описывать которые было бы очень неловко даже повидавшем все в этом мире людям.

–А ПОЧЕМУ ИМЕННО БДСМ КЛУБ?! – спросил Антон пытаясь перекричать играющую музыку.

–ЧТО ГОВОРИШЬ?! – не менее громко переспросила Алиса.

–ДАВАЙ ЛУЧШЕ ГДЕ-НИБУДЬ В ТИХОМ МЕСТЕ ПОГОВОРИМ!

–Я ТЕБЯ НЕ СЛЫШУ! ДАВАЙ ЛУЧШЕ В ТИХОМ МЕСТЕ ПОГОВОРИМ!

Алиса взяла Антона за руку и быстрым шагом направилась по лестнице наверх в свой кабинет, обстановка которого не особо отличалась от клубной – те же красные обои, те же кресла, обтянутые кожей и с заклепками вдоль мягких частей, расставленные по углам. В дальней части комнаты стояла большая двуспальная кровать выполненная на манер готики, а в центре кабинета нагромоздился массивный стол из красного дерева.

После того как они вошли в кабинет и закрыли дверь звуки музыки перестали слышаться так отчетливо и ушли куда-то на периферию, напоследок оставив звон в ушах и неприятное ощущение в затылке. Антон, стоило ему зайти в кабинет, постарался как можно скорее снять маску. Ничего более стыдного ему делать не приходилось, а заевший замок на молнии в области рта только усиливал нелепость его внешнего вида.

–И что же такого могло понадобиться такому симпатичному проклятому от меня – скромной страждущей девочки, мм?

Произнеся вопрос настолько страстным тоном, что он начал казаться неприличным предложением, Алиса с грацией кошки приземлилась на стол и закинула одну ногу на другую.

–Я ищу выход на общество паука. Виктор сказал, что ты можешь помочь.

–О-у. Жаль, я думала ты ищешь меня для чего-нибудь поинтереснее – договорила Алиса и с грустным видом убрала ногу с ноги.

–Ага, очень смешно. Будто бы я не знаю, что мы не можем ничего подобного, и что будто бы я не видел себя в зеркало… Да и вообще – не хочется мне как-то.

–О чем это ты? Что это мы не можем? Я совсем не это имела ввиду. Я себя не где-нибудь нашла, знаете ли!.. Подожди, что? Не хочется? Совсем, совсем? Даже когда я делаю так? – Алиса перебросила ноги на секунду засветив свое белое нижнее белье

Антон почувствовал сильное смущение. Это было явное заигрывание и провокация с ее стороны. Не мог же он неправильно понять. В данной ситуации оставалось только сделать ответный выпад, иначе молчаливый стыд заставил бы его сгореть на месте и никакое общество паука искать было бы уже не нужно.

–Эй. Ты специально меня провоцировала, я же знаю! Хватит.

Алиса встала со стола подошла к Антону и легонько провела рукой по его покрытой шрамами коже лица сказав:

–Нет, это ты меня провоцируешь. – После чего тихонько рассмеялась и повернулась к нему спиной.

–Мне уже не смешно! Завязывай! – раздраженно прикрикнул Антон

–Какой серьезный! Эх, никогда не понять тебе моих страданий! Сложно сохранять незаинтересованность, когда твоя душа жаждет любви, но твое тело всего лишь сосуд, набитый пылью. – выдавила Алиса с большой долей напускной грусти, как это делает ребенок, который хочет, чтобы его пожалели. На Антона этот прием сработал, и инициатива вновь перешла в руки его оппоненту.

–Извини, может я слегка погорячился. Я не хотел тебя обидеть. – постарался он успокоить Алису.

–Быстро же ты сдался. Спорщика из тебя не выйдет. С другой стороны, это характеризует тебя как человека знающего, как обращаться с дамами. Ты проглотил свою гордость и уверенность, стоило мне только слегка подать вид что я расстроилась. Женщинам нравятся такие мужчины, хоть и не все в этом сознаются.

–Не совсем так. Не из-за твоей обиды я сдался. Так просто было проще. Вот я тебя пожалел, и ты сразу стала говорить, как человек, а не как секс-робот.

–Ну да, ну да. Конечно. – хихикнула Алиса.

"Так вот об этом говорил Витя. На счет адекватности он конечно погорячился. Или они все такие?"

От напускной грусти Алисы не осталось не малейшего следа. Она снова приняла игривый тон, и Антон решил, что момент для расспроса про общество паука наиболее удачный, но сначала один вопрос, который уже не оставит в покое пока не будет получен ответ:

–А почему именно БДСМ клуб-то?

–Если ты жаждешь удовлетворить свое любопытство, то я вынуждена разочаровать тебя. Я, честно, не знаю. Здесь был клуб еще до меня. А когда я пришла, точнее Миша пришел ко мне, я захотела что-то здесь изменить. Вот и изменила. Наверное, это просто приятно. Там, внизу, один подчиняет, другой подчиняется, но как бы кто не старался, главной все равно являюсь Я. Хоть они этого и не осознают, но это… будоражит.

–Если не секрет, кто такой Миша?

–Миша – фактически владелец этого заведения. Ну как, мой ответ тебя удовлетворил?

–Вполне, хотя у меня и остались неясности. Например… Хотя, намек понят – мне необязательно это знать.

–Ладно. Что-то разговор пошел не в том направлении. Вернемся к вопросу о пауке, ты ведь за этим сюда пришел. Витя кстати тебе уже рассказывал почему они не ладят?

–Нет, не рассказывал.

–Потому что маньяки они, вот поэтому! Например, ты знаешь, что одно из правил у них, это не оставлять следы? Мало кто задумывается над смыслом этих слов. На самом деле не оставлять следы – значит убивать людей наиболее жестокими из известных тебе способов, чтобы никто не понял, что человек убит ради пропитания. Все должно быть похоже на изнасилование, либо на разбой, либо на работу садиста, либо на все сразу. А Витя через чур доброй души человек – не вытерпел, да и ушел. Вот такая история.