Аурлийский цикл. Книга 3. Война плащей

Глава 1. Блудные сыновья

Родрик Грей с большим интересом рассматривал посетивших его хижину гостей. Небольшой дом не был предназначен для такого внушительного количества людей, и собравшимся пришлось ютиться, прижимаясь друг к другу в тесном пространстве.

Гигантский громила, похожий на черепаху, отступница, жительница долины, Сирин, незнакомый светловолосый юноша, скорее всего, являющийся утларгом и еще одно существо, от которого интендант на интуитивном уровне предпочитал держаться подальше. От бледной фигуры с острыми клыками вместо обычных зубов и костяными наростами на плечах веяло смертью.

Когда все перебрались с корабля на берег и забились в обитель отшельника, капитан Хольт потребовал от старого друга первым рассказать свою историю.

Мистер Грей, сидящий на единственном стуле, покосился на стопку листов, на которых уже отразил все произошедшие события. Собравшись с силами, он поведал товарищам историю возвращения «Последнего шанса» в родной дом. Родрик давно ни с кем не разговаривал, и оттого его собственный голос казался ему непривычным. Не прошло и недели пути, как от болезни умер первый помощник. Больше всех контактировавший с ним адмирал слег до конца плавания. Один за другим моряки заразились неизвестной болезнью. Родрика спасло то, что он мало общался с остальными членами экипажа. Дружескими знакомствами обзавестись он не успел, питался в одиночестве на своем камбузе, из-за полученной травмы перемещался по кораблю только по необходимости.

Способные стоять на ногах офицеры флагмана старались направить корабль на остров Хольта, но налетевшая буря отнесла их далеко на север. Потом начался период полного штиля. Ослабленные моряки уже не могли эффективно работать на веслах, из-за чего их возвращение домой затянулось. Поворачивать корабль назад и устраивать стоянку на острове уже не было никакого смысла. До него и до Корквила оставалось одинаковое расстояние.

На последнем издыхании «Последний шанс» добрался до долгожданной гавани. Домой вернулась лишь четверть от того экипажа, что когда-то давно покинул Корквил. На этом несчастья моряков не закончились. Прямо за встречающей их радостной толпой таился полк инквизиторов. Дождавшись, когда все моряки сойдут на сушу, они немедля их арестовали. Родрику повезло: крепеж деревяшки, служившей ему вместо ноги, сломался, и интендант задержался на корабле, чтобы исправить поломку.

Калека стал свидетелем того, как инквизиция окружила путешественников и немедля потребовала сдать оружие. Отколовшийся от полка отряд сразу отправился на «Последний шанс», чтобы прочесать корабль сверху донизу. Родрик сумел поправить свою искусственную ногу только тогда, когда на верхней палубе уже вовсю был слышен топот солдатских сапог.

Рефлекторно направившись в сторону самого родного на корабле места, мистер Грей закрыл за собой дверь камбуза. Паника заставила мысли перепутаться в бесформенный клубок. Интендант судорожно искал место, в котором мог бы спрятаться. Солдатские ботинки уже отбивали барабанную дробь по лестнице, ведущей на его палубу. Заметив объемную бочку, груженную выловленной рыбой, Родрик не нашел лучшего решения, чем спрятаться в ней.

– Мне кажется, запах рыбы теперь будет преследовать меня всю жизнь. – Лицо мистера Грея побледнело от воспоминаний о жутких событиях.

– Да не сказать, дружище, – подбодрил его Грин.

– Вообще, есть немного, – слегка поморщилась Ингрид, тем не менее приветливо улыбнувшись.

Отступница тщательно переводила все сказанное для Джеро, чувствующего себя неловко от того, что он был единственным существом в комнате, не знавшим аурлийского или языка древних.

Интендант продолжил свой рассказ, в подробностях поведав о тех часах, что провел в бочке. Один из инквизиторов во время обыска даже снял крышку, но Родрик так тщательно закопался в рыбе, что увидеть его не было никакой возможности. Правда, интендант чуть было не задохнулся, и бочка рисковала стать его погребальной урной. Вылезти он осмелился только глубокой ночью, когда на корабле практически не осталось караульных.

Сбросив канат, он аккуратно спустился в воду. Ему повезло: было пасмурно и облака перекрыли звездное небо, свет которого мог его выдать. Выбравшись на сушу, он уже знал, что ему делать. Весь день, проведенный взаперти, он обдумывал план действий. Первым делом необходимо было обзавестись документами. Старого сослуживца по государственным делам всегда можно было найти в трактире у городских стен. Дождавшись, когда тот выйдет из таверны, интендант поймал его в темном переулке. Тот принял его за бездомного, от безысходности решившего пойти на ограбление, и чуть было не заколол мистера Грея своим кинжалом. Будучи обязанным Родрику и поддавшись на уговоры, старый товарищ согласился сделать для него поддельные документы.

Служащий дождался смерти подходящего по возрасту жителя Корквила и, не отправляя извещение о его гибели, передал документы несчастному моряку. Вместе они покинули город, и Родрик поселился в этой заброшенной хижине, грезя о скором возвращении «Отчаяния». Остальная команда и сам адмирал стали узниками бастионов Генри Корда. Герцог по своей натуре не был жестоким, но прибывший инквизитор быстро взял контроль над городом в свои руки, превратив властолюбивого правителя в свою марионетку. Мистер Грей провел все это время в одиночестве, пытаясь сохранить рассудок.

Кэр смотрел на друга с чувством сострадания. Родрик сильно похудел, лицо выглядело осунувшимся, а неряшливая борода дополняла образ отшельника. Когда калека говорил, его глаза бегали в разные стороны, останавливаясь на каждом из гостей не дольше секунды. Интендант боялся смотреть на них дольше, опасаясь, что все они – лишь плод его воображения и вот-вот исчезнут.

В отличие от «Последнего шанса», их обратный путь прошел без происшествий. Кэр управлял своим собственным кораблем. Рядом с ним всегда была Сирин, чье присутствие заставляло лейтенанта забывать обо всех несчастьях. На каждом из кораблей флота древних был хотя бы один аурлиец, отвечающий за управление судном. В середине плавания все лидеры беглецов собрались на корабле Сварна, чтобы обсудить дальнейший план действий. В конечном итоге они благополучно достигли острова Хольта.

Лейтенант Ричард Уайтхол, оставленный здесь адмиралом в роли наместника, времени зря не терял. Династия вождя Кирта прервалась, и аурлиец, взяв в жены красавицу аборигенку, стал королем своего небольшого острова. Дикари под его влиянием стали более цивилизованными. Многие из них успели изучить язык чужаков. Дома стали выглядеть комфортнее и прочнее. Развивалось и земледелие. Теперь поселения аборигенов окружали куда более обширные пашни. Офицер «Последнего шанса» с открытым ртом слушал своих соотечественников, пораженный тем, что они ему поведали.

Странники провели на острове целый месяц, помогая выжившим утларгам обосноваться на новой земле. Беглецов было слишком много, и небольшой клочок суши не был в состоянии долго кормить целый народ. Хорошо еще, что осталась приличная часть запасов, заготовленных Сварном. Тем не менее было принято решение о том, что основные силы останутся здесь, пока один корабль отправится на разведку, чтобы понять, насколько холодный прием их ждет дома.

Кэр ощущал себя неловко, бродя вместе с Сирин по тем местам, в которых когда-то проводил время с Ноа. Некоторые аборигены при виде новой спутницы аурлийца открыто высказывали свое недовольство и всячески пытались оскорбить девушку. Сирин было не привыкать к подобным взглядам и выкрикам в ее адрес, поэтому с недоброжелателями она справлялась довольно легко.

Они вдвоем побывали в каждом уголке острова. Лейтенант даже показал ей дорогу на пик горы. Любуясь пейзажами, открывающимися их глазам, Кэр думал о том, что хотел бы остаться вместе с Сирин здесь навсегда. Вдали от тревог империи и будущего гражданского раздора его родины. Но аурлиец не обманывался. Остров Хольта оказался буквально зажат между молотом и наковальней, а его безмятежность не могла оставаться вечной.

В конечном итоге, забрав один из кораблей, аурлийцы направили его паруса в сторону своей родины. Компанию им составили Сирин, Га-либ, Джеро, Ингрид, Хорив и Гаелла. Последней тяжело далось предательство ее народа. Девушка превратилась в затворницу, проведя все время в каюте капитана Хольта, практически не появляясь на людях. Сейчас же изменения, произошедшие в ней, стали столь сильны, что Кэр не узнал бы ее, не стой она рядом с капитаном. Она, безусловно, все еще была красива, но той силы жизни, что присутствовала в ней раньше, сейчас уже было не найти.

Когда до побережья герцогства Корд оставалось меньше одного дня пути, налетел сильный шторм. Корабль отнесло севернее предполагаемой точки назначения, из-за чего моряки заметили сигнал отшельника прежде, чем взяли курс на Корквил.

– Значит, быть войне, – проговорил Артур Кэмбел, когда старые друзья закончили обмен историями.

– Как зовут инквизитора, под чьим покровительством сейчас находится Корквил? – неожиданно спросил Уильям Олридж, словно вышедший из транса.

– Карл Грифитс, – Родрик произнес это имя с явным отвращением в голосе.

– Тогда у меня плохие новости. Я имел несчастье быть с ним знакомым. Он дьявольски хитер и не менее опасен. Не удивлюсь, если он знает о твоем присутствии на континенте и нарочно приказал отпустить тебя.

– Исключено, я был аккуратен. Да и к тому же прошло больше года, а меня еще не арестовали.

– Грифитс терпелив и не упустит своего. Уверяю, тот факт, что ты благополучно покинул город, скорее всего, свидетельствует о его плане использовать тебя в качестве наживки. – Уильям явно был встревожен присутствием инквизитора в городе.

– Это уже неважно. Будем действовать по оговоренному плану, – вступил в разговор капитан Хольт.

– Нужно избавить побережье от всех свидетельств нашего пребывания, – предложил Грин.

– Есть еще одно, о чем вы обязательно должны знать, прежде чем что-то предпримите. Инквизитор арестовал не только экипаж «Последнего шанса», но и всех, кто хоть как-то причастен к экспедиции. Все родственники моряков также в заточении. Он держит их в заложниках, чтобы избежать повторения волнений.

Кларк Кормак и Кэр переглянулись. В глазах обоих читался страх за своих близких. Теплое ожидание скорой встречи с родными сменилось сковывающим ужасом. Желая поддержать аурлийца, стоящая рядом Сирин аккуратно вложила свою руку в его.

– Команде об этом пока знать не обязательно, – сказал капитан, оценив реакцию своих офицеров.

– Вы, должно быть, еще не поняли. Грифитс, наверное, самый серьезный противник из числа тех, с кем нам придется столкнуться. Нельзя его недооценивать. Он спалит город дотла вместе со всеми жителями и после этого будет спать сном безгрешного младенца, – мистер Олридж пытался донести до своих товарищей всю серьезность ситуации.

– Джонатан, остров Велии нас поддержит? – обратился капитан к начальнику гвардейцев.

– Я бы посмеялся над тем, кто мог бы с полной уверенностью утверждать подобное. Местные кланы непредсказуемы и признают лишь язык силы, но попробовать стоит. Я был не последним человеком на острове. Возможно, к моему мнению прислушаются. Если в нашем предложении они почувствуют перспективы личной выгоды, то у нас есть шанс.

– Мы не можем упустить такую возможность. Делаем как планировали. Чарли, веди корабль обратно на остров аборигенов. Мы начнем в ночь дня святого Эдмунда, через две недели. Надеюсь, вы успеете. – Хольт с надеждой смотрел на доктора Рокуэла.

– Сварн хорошо поработал. Древним не терпится идти в бой. Им нужно только отдать приказ. Я готов отправиться прямо сейчас, – улыбнулся Белозар, давно ждущий этого момента.

– Подождите, надо обсудить, кто отправится со мной. Скажу сразу, возьму только аурлийцев. Чужаки привлекут лишнее внимание. Женщинам тоже придется остаться. Вожди кланов считают недостойным вести дела с противоположным полом. В их иерархии женщины стоят даже ниже попрошаек. Заранее прошу меня извинить, моя позиция по этому вопросу иная, – Джонатан Норрингтон выглядел немного смущенным, когда произносил эти слова.

– Как вы туда попадете? Инквизитор прекратил все сообщение между Корквилом и островом Велии, – встревожился Родрик.

– У меня есть небольшой ботик, припрятанный в ущелье. – Кэр был рад, что ему наконец удалось внести свой вклад в общее дело.

Этот небольшой корабль он построил сам еще в детстве. Каждое лето вместе со своими друзьями он часто сбегал из дома, выходя под парусом в прибрежную зону внутреннего моря. Он лишь надеялся, что его небольшая посудина еще не успела окончательно сгнить.

– Значит, идут только офицеры «Отчаяния», остальные отправятся назад вместе с доктором, – резюмировал Реджинальд Хольт.

Га-Либ, Джеро, Ингрид и Гаелла не возражали. Только Хорив с тоской посмотрел на бывшего убийцу, расстроенный тем, что не сможет отправиться вместе с человеком, за столь короткое время успевшим заменить ему отца. Джонатан Норрингтон сильно изменился за прошедшие месяцы. От его презрения к утларгам не осталось и следа. Спасенный им во время падения Камграда мальчишка оказался невероятно навязчивым, чем поначалу сильно доставал капитана гвардейцев. Юноша буквально не отходил от него ни на шаг, требуя от убийцы взять его в свои ученики.

В конце концов Джонатан вынужден был признать свое поражение и за время плавания превратил светловолосого юнца во вполне приличного воина. Обучение Хорива не ограничивалось ратным делом. Мистер Норрингтон мог много чего порассказать о том, как подольше задержаться на этом свете. Аурлиец никогда бы в этом никому не признался, но он был рад передать опыт прожитой им жизни своему ученику. Дети, о которых ему было бы известно, у Джонатана отсутствовали, а достигнутый им возраст заставил убийцу задуматься о необходимости оставить свой след в этом мире.

Сирин с опаской посмотрела на лейтенанта. За время путешествия они так привыкли быть рядом друг с другом, что новое расставание невольно разжигало огонь тревоги в их сердцах.

В соответствии с планом капитана, Родрик Грей должен был оставаться в своей хижине, как будто ничего не изменилось. На этом настаивал Уильям, все еще утверждающий, что свобода интенданта, скорее всего, часть плана инквизитора.

Провожая Сирин до ботика, Кэр только сейчас заметил, как сильно изменился климат этих мест. Даже непрекращающийся прибрежный ветер был теплее обычного.

– Все будет хорошо. Не беспокойся о семье. Мы обязательно их освободим, – подбадривала его древняя во время прощания.

– Да, уверен, что ты их очаруешь, – улыбнулся сквозь тревожные мысли аурлиец.

– Она обязательно принесет тебе удачу. Не рискуй без надобности, – Сирин провела ладонью по черной перчатке на руке Итана, обмотанной драгоценной его сердцу лентой.

В момент расставания она была особенно прекрасна. Ветер развевал ее непослушные распущенные волосы. Летящие с моря капли соленой воды заставляли ее лицо блестеть на солнце. Кэр так и не рассказал ей о тех ужасных метаморфозах, что охватили его плоть. С той самой ночи перчатку Итан снимал только тогда, когда оставался наедине с самим собой.

– Нам пора, – окликнул древнюю Белозар, когда все остальные уже были в ботике.

– И все же, если со мной что-то случится, позаботься о моей семье. Расскажи им о том, через что мы прошли и кем я стал, – попросил Кэр.

– Сам им расскажешь. Увидимся через две недели, покажешь мне свой дом. – Сирин чувствовала все те страхи за родных, что сейчас испытывал аурлиец, разделяла их и именно поэтому сейчас не могла позволить себе дать слабину.

Кэр еще долго смотрел на бескрайнее море, пока корабль, ведомый Чарли Рокуэлом, не скрылся за горизонтом. Подошедший Джонатан Норрингтон по-отечески похлопал его по плечу, приглашая следовать за ним в глубь материка.

Глава 2. Непрошеная слава

Отряд Генри Гилберта благополучно добрался до Лонда. Не свойственные прежде этим местам тропические дожди задержали их на один лишний день. Полдня пути к северу от города – и рыцари оказались в окрестностях искомой деревни. Почтенный визитом столь знатной процессии староста сразу же указал, где расположен дом девушки, которой было суждено стать символом грядущей войны.

– Тоскливо наблюдать подобные пейзажи после красоты Ортоса, – пробубнил оруженосец Эдвард, прячась от дождя и поудобнее укутываясь в свой плащ.

Дорога была слишком размыта, и всадникам пришлось спешиться. Размешивая сапогами сельскую грязь, сэр Генри не мог не согласиться со своим оруженосцем. Дом девушки оказался пуст. Хлипкая дверь чуть было не сломалась от стука тяжелой перчатки. Поймав пробегающего мимо мальчишку, отряд выяснил, что девушка сейчас должна быть в часовне.

Найти резиденцию Творца на земле было несложно. Особенно красивое здание на фоне скромных жилищ крестьян выделялось сразу. К тому же часовня была единственным строением, сложенным из шовбурского камня. Остановившись у входа, рыцарь приказал своему сопровождению остаться на улице. Ему не хотелось сразу пугать девушку видом такого количества воинов при полном вооружении.

Собравшись с силами, он распахнул двери и оказался под сводами скромной, но весьма ухоженной часовни. Его внимание сразу привлекла фигура, склонившаяся перед образом. До появления рыцаря девушка была единственной гостьей храма. Не теряя времени, он направился прямиком к ней. Звон поступи солдатских ботинок о каменную кладку эхом отражался от стен.

– Мне жаль отвлекать вас от молитвы, но дело не терпит отлагательств. – Рыцарь остановился в метре позади нее.

Девушка неторопливо обернулась на нежданного гостя. Сэр Генри с трудом сдержал тяжелый выдох. Представшую перед ним женщину с большой натяжкой можно было назвать символом войны. Природа не обделила ее красотой, но тяжелый крестьянский труд не мог не оставить своего отпечатка. Однако даже сквозь грязь, впитавшуюся в ее лицо, и светлые волосы сияли выразительные голубые глаза.

– Мое имя Генри Гилберт, я здесь по поручению верховного магистра. Церковь нуждается в вашей помощи, – рыцарь намеренно говорил с девушкой в уважительной манере, чтобы та сразу почувствовала свою значимость и не закрылась от общения из-за страха.

– Я простая крестьянка, ничтожная слуга Создателя. Чем такая, как я, может помочь властителям этого мира? – Девушка хлопала длинными ресницами, искренне не понимая, чем она может быть полезна.

– Ваше имя Софи?

– Так написано в моих документах. Я не знаю. Ребенком меня нашли в Лесу найденышей. – Девушка встревожилась, это было видно по тому, как задрожали кончики пальцев ее рук.

Лес найденышей был известным местом на континенте. Семья, осознающая, что не в состоянии прокормить ребенка, относила свое чадо под кроны его деревьев, на волю духов. Церковь негативно относилась к подобным действиям. Не из гуманных соображений, а скорее из теологических. Подобная традиция шла из поверий народа древних. Несмотря на то, что первые властители этих земель были давно изгнаны, часть их легенд и обычаев вошла в народ и крепко осела в умах не особо одаренных интеллектом простолюдинов.

– В таком случае вы именно та, кого мне поручили найти. Его преосвященство наслышан о тех чудесах, что вам удалось сотворить. Вы отмечены печатью Творца. Грядут большие перемены, и церковь нуждается в вас, как в символе Его воли, – рыцарь чувствовал, что девушке приятны те слова, что он говорит.

– Что от меня требуется? – покорно спросила Софи.

– Стать знаменем, способным сплотить народ вокруг себя. Воодушевить солдат, идущих в бой. Заставить каждого жителя Аурлии поверить в то, что наше дело правое, а поступки богоугодны.

– Неужели в этом надо кого-то убеждать, и для этих целей нет никого лучше меня?

– Решение принималось на высочайшем уровне, и не нам с вами подвергать его сомнению. Я точно так же, как и вы, лишь скромный слуга чужой воли. Творец наградил меня умением владеть мечом, чтобы карать его врагов. Вас же он одарил гораздо более драгоценным даром – способностью быть услышанной.

– Мне страшно. – Девушка поднялась с колен и, столкнувшись с рыцарем глазами, казалось, проникла в самые недра его души.

– Я всегда буду рядом, чтобы защитить вас. До тех пор, пока я дышу, ни один враг не коснется даже ваших волос.

– Вы добрый человек. Я это сразу увидела. Если мое согласие требуется, то я даю его. Всегда знала, что моя судьба не ограничится лишь этой деревней. А сейчас позвольте мне насладиться последним спокойным вечером, проведя его в молитве. Дожди размывают посевы. Я прошу Творца благословить нашу землю своей защитой.

– Не буду мешать вам в столь важном деле. Мы начнем подготовку утром. Вам придется довериться мне. Вы сильно изменитесь в ближайшее время, – с этими словами рыцарь оставил ее в одиночестве.

– Ну что? Как она тебе? – Нетерпеливый оруженосец уже устал ждать своего господина.

– Как будто мое мнение что-то может изменить. Сойдет. Начнем завтра. Скажи нашим людям, чтобы расквартировались в домах местных жителей. По одному на дом, не больше. И смотри, чтобы сильно не объедали крестьян. Им сейчас и так непросто. Я поселюсь в хижине старосты. – Генри Гилберт любил, когда у него появлялось дело, которое он знал, как исполнять.

– С чего начнем обучение?

– Сперва отмоем ее как следует и приведем в порядок. Посмотрим, как она выглядит под слоем грязи. А так… глаза разбегаются. Работы предстоит немало. Я хочу, чтобы ты занялся ее речью и избавил от этого крестьянского говора.

На следующее утро многодневный дождь закончился, и на небе стало видно яркое солнце. Избавившись от дорожного доспеха, рыцарь в сопровождении своего оруженосца вновь оказался у дверей скромного жилища крестьянки. Дверь открылась за секунду до того, как сэр Гилберт намеревался в нее постучать. При солнечном свете девушка выглядела лучше, но все еще была далека от искомого идеала.

Генри щедро заплатил местным жительницам за то, что те в течение нескольких часов избавляли тело Софи от въевшейся грязи. Пока девушка была занята, рыцарь выкупил у старосты кусок хорошей ткани синего цвета. Умелые мастерицы, услышав звон монет, сразу же принялись шить из него штаны и рубаху, подгоняя их под размеры новоиспеченной воительницы.

Когда с гигиеническими процедурами было покончено и девушка предстала перед рыцарем, тот не сдержал улыбки. Да, она, безусловно, была красива, а тяжелый труд и работа с землей сделали ее тело достаточно крепким, чтобы стойко переносить невзгоды грядущих событий. Секретарь верховного магистра как всегда был хорош в своем деле. Рыцарь готов был поспорить, что Лэвден изначально хотел видеть ее в роли символа и специально подсунул Софи совету лишь в самом конце, предварительно пустив пыль в глаза, представив не самых подходящих кандидатов.

Начать он решил с проверки ее боевых навыков. Времени учиться на тренировочных мечах не было, и пришлось сразу приступить к серьезным тренировкам. Генри был опытным воином и мог быть уверен, что вовремя остановится, не заденет партнершу и при этом не пропустит ни одного удара, направленного в его сторону.

Для новичка девчонка оказалась совсем неплоха. Руки труженицы крепко сжимали рукоять меча, по крайней мере, не роняя его при каждой встрече с оружием противника. Рыцарь показал ей несколько наиболее удачных стоек для воина ее телосложения. Сэр Гилберт прекратил тренировку, только когда девушка уже не могла поднять оружие. Поверх мозолей от работы в поле появились новые от ратного дела.

После тренировки Эдвард обработал ее раны, чтобы хоть как-то снизить болевые ощущения. Оруженосец ежедневно стал проводить с ней по несколько часов, стараясь исправить ее произношение. Стоило признать, что девушка, хоть и не обладала врожденными способностями к дисциплинам, тем не менее проявила изрядное усердие в их освоении. Сэр Гилберт ожидал, что к концу дня она будет падать без ног, но, прогуливаясь вечером, заметил ее, отрабатывающей удары на самодельном манекене. Обмотав больные руки кусками ткани, она наносила удар за ударом до тех пор, пока плотная материя не пропитывалась кровью.

Рыцаря восхищало ее упорство. Врожденное обаяние Софи заставляло сопровождавших его воинов относиться к ней с теплом, а ее безмерные старания вызывали уважение. Глядя на своих людей, Генри уже всерьез начал думать, что, будь у него достаточное количество времени, он превратил бы ее в воительницу, способную вести за собой армию света. Его солдаты успели сильно привязаться к своей подопечной всего за несколько дней. Местные девчушки с плохо скрываемой злобой поглядывали на Софи, завидуя ее неожиданному возвышению и тому вниманию, что ей оказывалось.

По истечении второй недели из Ортоса прилетел ворон. Птица застала гвардейцев за вечерней трапезой. Софи уже начинала понимать, как стоит и как не стоит вести себя за столом. По крайней мере на достаточном уровне, чтобы ее невежество не бросалось в глаза.

– Софи, ты когда-нибудь бывала в столице? – спросил рыцарь, скомкав в кулаке короткую записку.

Оруженосец расстроенно закатил глаза, понимая, к чему ведет его господин. Эдвард только нашел свой любовный интерес в лице дочери кузнеца и едва успел насладиться вспыхнувшим романом. Вопрос рыцаря не оставлял у Эда сомнений в том, что в скором времени отряду предстоит покинуть деревню.

– Нет, я никогда не спускалась на юг ниже Лонда, – девушка скромно замялась, стыдясь своего невежества и узкого кругозора. Карту мира она впервые увидела неделю назад, когда Генри Гилберт развернул ее на массивном столе в доме старосты.

– Тогда тебя ждет много новых впечатлений, – добродушно рассмеявшись, встрял оруженосец.

– Верховный магистр вызывает нас. Боюсь, что времени на подготовку остается все меньше и меньше. Выступаем на рассвете. Эдвард, не забудь проследить, чтобы крестьянам щедро отплатили за их гостеприимство.

Утром два десятка всадников уже были на лошадях. Генри стоял, спешившись, рядом со своим верным конем. Все рыцари ждали свою воспитанницу. Девушку стало заметно еще издалека. Опаздывая, она бежала в сторону своего сопровождения, путаясь в длинном коричневом плаще и сжимая в руках стопку личных документов.

– Простите, меня задержали. Жители деревни подарили мне новые одежды. – Софи продемонстрировала костюм синего цвета, сшитый по заказу сэра Гилберта.

– Ты больше никогда не должна бежать. Пойми, у тебя теперь совсем другой статус. Никто не должен уличить тебя в неподобающем поведении, – наставническим тоном проговорил Генри.

– Поняла, простите, – щеки Софи покраснели.

– Это тебе тоже не понадобится. Скоро твое лицо будет знать каждый житель Аурлии, – с этими словами рыцарь забрал ее коричневый плащ и документы, выкинув их в протекающую рядом речку.

Вместо утерянного плаща глава отряда выдал ей новый, выполненный из белоснежного полотна. Сэр Гилберт повел людей за собой. Двигаться приходилось куда медленнее привычного рыцарям темпа. Софи была далеко не самой опытной наездницей и сильно замедляла отряд. Встречавшиеся на пути крестьяне, в плащах цвета грязной земли, с удивлением провожали странную процессию недоумевающими взглядами.