Игра знамёнами. Часть вторая: «Крамола небесная»

– А что ты скажешь… – княжич пожевал губами – Если всё это войско – он обвёл рукой людей и стан за своей спиной – Оставит твои владения в покое и уйдёт отсюда?! Навсегда!

Колыван скептически хмыкнул.

– Наверное, княжич, это будет не за просто так? Ты ведь за это хочешь что-то у меня попросить? Или даже потребовать?

– Ничего! – ответил Ярополк, постаравшись подпустить в голос побольше безразличия – Кроме только одного твоего слова…

Он ожидал, что следом за этой фразой последует вопрос.

Но то ли замковому витязю не было интересно его предложение, то ли он знал, что его собеседник сам не выдержит.

– Твоего слова, что ты ровно один год не будешь воевать за рыжего волка!

Богатырь какое-то время молчал. Видимо обдумывал.

– Знаешь, Святославич – наконец заговорил он – Эту крепость за моей спиной осаждали несчётное количество раз. Только на моём веку – дюжины полторы – не меньше. И однажды сюда подступило ТАКОЕ войско, что все думали – та осада – точно последняя! И не было во всём подлунном мире человека, который мог бы помочь несчастным сёлам. Кроме одного…

Колыван вздохнул.

– Тогда нам на помощь пришёл Полочанский князь Всеслав, которого ты называешь рыжим волком. Он разгромил то войско, и спас мой народ. Который, в противном случае, взял бы да исчез. Расточился в небытии.

Он посмотрел на княжича режущим насквозь взором.

– После этого я признал себя его вассалом. И дал богам страшную клятву. Никогда, ни при каких обстоятельствах – не предавать этого мужа! Как бы тяжело мне, или ему не приходилось, и каких бы выгод мне это не сулило!

В принципе сказанного было вполне достаточно. Ярополк и так прекрасно понял, какой ответ его ждёт.

Но богатырь всё продолжал говорить.

– А вот это вот – он махнул рукой за спину собеседнику – То, что ты назвал осадой – и для меня, и для моего народа и не осада вовсе! И если всё будет идти так же, как и последние две луны – мы ещё года два продержаться сможем! У нас и кожаных сапог ещё полно, и ремней! И даже до полоняников ещё не добрались!

Он криво усмехнулся.

На Ярополка из его рта словно дохнуло могильным холодом.

Интересно, богатырь пошутил насчёт полоняников? Или…

– Что-то ещё хочешь мне сказать, Большой меч?!

Однако у княжича после эдакой отповеди иссякло всякое желание ещё о чём-то говорить с этим мужем.

Он молча покачал головой, развернулся и пришпорил буланого.

К лешему всё! И Медоуса, и Варяжское Поморье, и Кукейнос.

И этого… истукана замшелого.

И рыжего волка, и всю эту войну.

Пока верный конь выносил седока сначала с моста, а потом за территорию осадного лагеря, снова минуя и ратников, и их предводителя, Ярополк изо всех сил старался ни о чём не думать. Особенно о причинах его уже второго подряд дипломатического поражения.

Но мысли упорно всё лезли и лезли.

Что же он снова сделал не так?

Может быть, замковому витязю нужно было что-то посулить?

Но что?

Чем, например, смог в тот раз привлечь Медоуса Святослав?

Эх – перед тем как ехать сюда, нужно было поговорить по душам со стрыем. И боги с тем, что тот сыновца не особо-то и долюбливал. Он ведь и не рыжуха, чтобы нравиться всем!

Борьба с самим собой настолько поглотила внимание княжича, что он не сразу заметил сигналы Пежича, которыми тот изо всех сил пытался привлечь к себе внимание предводителя.

– Княже, стой! – кричал верный сотник. – С полудня гонец прибыл к тебе – пока ты с Колываном на мосту переговоры вёл. Говорит – с вестью доброй. Ты бы послушал его!

Ох – что-то не очень в последнее время Жеребец верил в добрые вести.

Тем не менее, выслушать их надо было.

Новоприбывший гонец, который ехал рядом с Пежичем, выглядел крайне интересно. В целом-то конечно – вой как вой – ничего особенного. Рыжая кобыла, запыленный дорожный плащ, сарматский шелом с полумаской, да короткая бородка под отвислым носом. Если только не считать того, что кольчуга на нём была – особого волнистого плетения, которое на правдивых землях применяли только в одном месте.

В Переславском княжестве.

– Говори! – кивнул он гонцу.

Конец осени. Буковые холмы. Река Голотичь

Эх, хороши девки да жёны полочанские! Ликом красны, зубами белы, ланитами румяны, очами востры, губы на вкус – молоко с мёдом! Волосы же – что спелая рожь – крепки, гладки, да ухватисты! Груди и задки тверды да упруги – так сами в ладони и просятся! И пусть пышностью форм они и уступят своим ливонским, и даже лютовским товаркам, зато красой и добрым нравом – куда как превзойдут! Их и валять – одно удовольствие. Затащишь такую на гумно или в овин – она и сама соломки помягче подстелет, и одежонку скинет, и словно твоя говяда раскорячиться – мол, пользуй меня, добрый молодец!

М-м-м…

Наткнуться на неразорённую весь с такими вот жёнами Ярополку с его людьми повезло по дороге из Варяжского Поморья сюда – в Буковые холмы. Селение не имело никакого ограждения, кроме худого плетня, а из защитников было – с два десятка местных мужей, поэтому путники овладели им за считанные мгновения, разрубив для острастки парочку голов самым ярым из них. Большего не потребовалось.

Кроме удобных домов для ночлега и нескольких мовниц, в веси нашлось немало неугнанной домашней скотины, зерна, а также разной снеди и напитков. Ну чем не повод закатить пир? Он и последовал. Причём занял не как изначально предполагалось – один вечер, а растянулся на добрых три дня и три ночи. И к нему довольно скоро – и не сказать, что помимо собственной воли – присоединились местные жёны. Они свободно расселись у гридней на коленях, и с охотой принимали их ласки. А потом, эх-х-х…

Большой меч тогда славно потрудился!

Вновь и вновь восстанавливать перед мысленным взором происходившее в той безымянной веси было куда как приятно. Однако чем дальше, тем больше воспоминания о достоинствах недавно испробованных жён и девок затмевали не менее приятные предвкушения. И надежды. Например, на скорейшее окончание этой постылой войны.

Такие планы позволяла строить весть, принесённая гонцом во время недавних переговоров с Колываном под стенами Кукейноса. Он и сейчас ехал промеж его людей. Охотно вступал в разговоры, балагурил и смеялся по любому поводу, широко разевая при этом щербатый рот.

Колун – так его звали. Он был первым из двух счастливых вестников. Второй нашёл Ярополка в том самом селении. Только в отличие от переславца, он к войску не присоединился.

Конники преодолели, наконец, узину между двумя холмами, и, вывалившись на простор, свободно рассыпались из одной плотной колонны на несколько потоков.

Перед ними лежали пологий берег неширокой но быстрой речки.

Местные жители называли её Голотичь.

Над противоположным краем нависало белёсое марево тумана. Ну да ничего – не заблудятся – местность эта была Ярополку знакома довольно хорошо – год назад поездить здесь пришлось изрядно.

И это тоже были не самые худшие воспоминания. Тогда ему не было никакой нужды думать обо всём войске. Только знай – вынимай из ножен свой большой меч, и вперёд – гоняй рыжего волка с его щенками.

Голотичью эту реку прозвали за то, что стоявшие в иных местах плотным строем – что твои пешцы в длиннике – Буковые холмы, здесь расступались в стороны, образуя довольно обширную долину. Ну, и, кроме того – по неизвестным причинам – по её берегам не росли деревья и кусты. Голая тичь в общем.

Зато засаду тут не устроить! Ну, разве что, в этом самом тумане.

Хотя откуда врагу было знать об их походе?

Войско закончило вываливаться из узины, вольготно растёкшись по берегу реки. Княжич даже ненадолго им залюбовался.

Никогда ещё под его началом не было сразу столько воев! Если не считать отроков – почти две с половиной сотни! И каких! – отборнейших. Две трети из них – лучшая тяжелооружная гридь. И кмети тоже добрые. Кони под ними быстрые. Доспехи на них крепкие. Эх-х – повстречайся им сейчас рыжий волк – только клочки полетят!

Место для брода разведали заранее, поэтому никого высылать вперёд не было нужды. Да и чего тут высылать, река – вот она. Пусть противоположный берег и тонет в тумане. Перебраться через неё можно, даже не замочив сапог – берег-то пологий – едь себе да едь!

Сотни копыт почти одновременно вспенили водную гладь. И, судя по тут же разлетевшемуся по округе смачному хрусту – кое-где взломали первый тонкий ледок.

Уф-ф-ф! Гамаюн раздери! Не получилось – не замочив! Леденючая! Даже через сапог обожгла!

Ярополк задрал ноги повыше, больше не желая испытывать подобного.

Пегий же заводной жеребец под ним даже не подал вида, что ему холодно. И, хотя вода в самом глубоком месте несколько раз лизнула тому брюхо, даже не попытался ускорить шаг.

Хорош, конь, хорош!

Меж тем другие скакуны вокруг испуганно захрапели, и, не сговариваясь, наддали хода, торопясь поскорее выбраться из воды.

Княжич забеспокоился. Как бы свалку не устроили! Вои то со своими справятся, а отроки как? На каждом ведь, почитай, кроме того что под ним – ещё и чей-то боевой! А берег-то – весь в тумане! Тот, правда, расступился в стороны почти на сажень, стоило только выехать на невысокий яр.

К счастью обошлось. Дело ограничилось лишь несколькими понёсшими жеребцами, большинство из которых тут же переловили. И только один – поджарый каурка, видимо, сильно чем-то напуганный, сбросил наземь запрыгнувшего на него отрока и унёсся вперёд – в белое марево.

Его тут же помчался догонять какой-то кметь. Видимо – хозяин.

Отрок же, похоже, отъездился – так и остался недвижно лежать на земле, что твой куль с тряпьём.

Подъехавший к нему гридень только махнул рукой. Всё мол – с концами.

Примета была не самой доброй. Пусть это и не полноценный вой, но его потеря накануне большого дела сулила если не провал, то, по крайней мере – серьёзные потери.

Думать об этом не хотелось.

Войско полностью выбралось на берег. Все две с половиной сотни.

Повинуясь жесту княжича, сигнальщик протрубил едва слышный призыв – всем воеводам собраться под большим стягом.

В этом сейчас, правда, отсутствовала особая необходимость – первая их цель – небольшое городище, была достаточно хорошо видна даже в таком тумане. Однако Ярополк лишь осваивался в роли первого полководца. И считал, что лишний раз всё обговорить не помешает.

Пежичу времени подъезжать к княжичу не потребовалось – тот и так практически ни на шаг не от него отставал. Уяк же и Тур со своими воеводами подъехали с небольшой задержкой, зато почти одновременно.

Первый по виду был – чистой воды степняк-угрин – смуглый, остроскулый, с чуть раскосыми глазами. Второй – широколицый и светловолосый – типичный уроженец Волыни.

И в чёрных, и в серых очах застыл немой вопрос. Что, мол, случилось?

– Вон там город! – Ярополк мотнул головой в нужную сторону. – Кузня – дальше по дороге – на отшибе. Делаем, как и оговорено – сначала ты, Тур, со своими кметями идёшь вперёд в чело – подходы прикрывать. Я с Пежичем – к ковалю, а ты, Уяк, сзади – между кузней и городом. Через час я меняюсь с Туром. Затем он с Уяком. Потом тем же порядком движемся вперёд – как уговорено. Всё ясно?

Он обвёл взором присутствующих.

Оба витязя так же молча кивнули. А потом – как они думали, незаметно для предводителя – переглянулись меж собой. Во взглядах у обоих читалась одна и та же мысль – мол, зачем надо было собирать их, если и так уже косую дюжину раз всё обговорено? Не иначе – дурит воевода.

Надо же – оба терпеть друг друга не могут, а тут – словно сговорились. Ну и боги с ними – главное, чтобы дело своё исправляли. А что они при этом там себе думают – их дело.

Войско снова пришло в движение.

С каждым новым скоком туман отступал всё дальше, обнажая для взора всё новую территорию. Вот спереди вырос, а потом остался по левую руку тот самый городок. Был он ничем не примечателен и не отличался от сотен других, виденных княжичем в многочисленных походах. Невысокий частокол с воротами, и одной-единственной дозорной вежей, несколько дюжин домов, составлявших две кривые улицы, малый торг да небольшая площадь с капищем на пригорке в центре. Если бы не ограда – со спокойной совестью можно было бы назвать весью.

Исходя из логики, которой обычно руководствовались местные жители, давая названия своим населенным пунктам, он, скорее всего, именовался каким-нибудь Голотическом, в честь реки, которую они только что пересекли.

Впрочем, есть ли разница, как он называется? Ну – простоит он тут ещё сотню-другую лет. А потом сожжёт его проходящее мимо войско и тот канет в безвестность. И не оставит после себя даже малейшего следа в памяти потомков.

Из белёсого марева впереди показалась, наконец, долгожданная кузня.

Да уж – не знал бы изначально, что это такое – принял бы за какое-нибудь укрепление. Вроде замёта. Только не временного, а постоянного. Поставленного, как минимум, на пару веков. Куда там этому жалкому городишке! Две крепкие бревенчатые вежи, высокая ограда, больше напоминавшая стену с заборолами, мощные ворота. Только рва с подъёмным мостом не хватает! И другого рода защита есть! – на толстой доске над воротами яркой краской было намалёвано заключённое в треугольник око.

Это интересно от чего?

Вырвавшийся вперёд отряд кметей во главе с Туром прогарцевал перед самым входом в это… сооружение, и унесся вдаль – следить за подходами в долину.

Княжич остановился, не доехав до ворот половины стрелища. А то мало ли что.

Роль переговорщика на себя взял Пежич. Подъехав к самым стенам кузни, он со всей мочи замолотил рукоятью секиры по продолговатому куску железа, висевшего на кожаном ремне у входа.

– Эй, коваль, отворяй! – заорал он что есть мочи, когда услышал за воротами какое-то шевеление – Заказчик приехал!

Оттуда долетел какой-то ответ. Какой – Ярополк не расслышал.

Впрочем, в этом и не было нужды – сотник решил вопрос довольно быстро. Едва перебросившись с хозяином несколькими фразами, он буквально тут же погнал коня обратно, давая понять жестами – всё мол, в порядке.

Внутрь их, правда, не пустили. Да они бы и сами туда без крайней нужды не поехали. Ищи глупней – дуром лезть внутрь эдакого укрепления!

В мощных воротах отворилась небольшая калитка, из которой вереницей вышло полдюжины мужей. Груженых инструментами и мешками с подковами. Они тут же без суеты установили на земле три верстака.

– А ну, подъезжай, кому смена нужна! – гаркнул один из них ярмарочным голосом.

Видимо старший.

Повинуясь одобрительному взгляду предводителя, вои по одному потянулись к мастеровым. Те тут же принялись сноровисто осматривать копыта. И если с каким-то из них было что-то не так, лошадиную ногу тут же крепили на верстак.

Дзан-н-н! – полетела на землю первая сбитая подкова.

Потом вторая, третья.

Тут же зазвенели молотки, вколачивающие в копыта короткие гвозди.

В общем, дело заспорилось.

Ярополк снова мысленно похвалил себя за решение заранее отправить сюда гонца и сделать заказ. Возвращаться обратно в Менск, чтобы подготовиться к этому походу, было бы ошибкой – только время зря терять. Лучше так – на половине дороги.

Да и рыжего волка на несколько дней упредят!

Напомнив Пежичу, чтобы не забыли о его буланом, княжич подъехал прямиком к воротам. Из которых как раз соизволил выйти хозяин кузни – хорошо одетый для этих мест могучий сивобородый старец.

Ишь ты – не побоялся!

Высокого гостя он приветствовал поясным поклоном.

Правда сделал его с таким достоинством, что непонятно было, то ли почествовал, то ли сам честь оказал.

Княжич ответил едва заметным кивком.

– От кого оберег?! – ткнул он перстом в рисованное око над воротами – От ворога, или от сглаза?!

Тот поглядел на Соколовича с хитрым прищуром. Да ещё усмехнулся.

– От неудачи в торговом деле, княже! – ответил хозяин неожиданно чистым голосом, больше подходящим мужу в самом расцвете сил. – Чтобы тому, кто вздумает старика с пенязями обмануть – боги почечуеву болезнь наколдовали!

Надо же! Никогда о таком не слышал!

– Это какие же боги такими делами промышляют?! Какие-то ваши особенные, полочанские?! Или те, кто у вас, ковалей, душу в залог принимают?!

Шутка была злой и грубоватой. Поверью, что те, кто занимается кузнечным делом, водятся с нечистью и чёрными богами, была не одна сотня лет. И появилось оно во времена, когда самих ковалей ещё почитали колдунами. И поступали иногда с ними точно также.

Те времена, правда, давно уже миновали. Но такие вот хохмы были на диво живучи, и портили кровь не одному поколению мастеров.

– Моя душа при мне, княже! – безо всякой обиды ответил старик. – А боги это наши, кузнецкие. Они и горн разжечь помогают, и крицу от примеси очистить, и недоброго человека отвадить!

Ему показалось, или глаз у этого мужа блеснул как-то недобро?

Он что – и вправду решил, что его хотят обмануть с пенязями? С чего бы это? – задаток то ему сразу передали!

Впрочем – пусть его.

– А стены такие от кого отгрохал?! – княжич обвёл рукой сооружение, у подножия которого стоял – Видать, одного оберега от недобрых людей мало?!

Тот снова ни мало не смутился.

– Дык место больно уж бойкое, княже – последовал спокойный ответ – То вы пройдёте, то ещё кто. И всяк простого человека обидеть норовит. Словно и не в правдивых землях живём вовсе! Как тут без стен? Без стен нельзя-а-а!

Вот наглец. Говорит эдакое, а глаза простодушные-простодушные. Так бы и ожог плетью! Как будто не знает, из-за кого на эти земли война пришла.

Хотя… он же простолюдин, как сам сказал. Может и вправду не ведает?

Ему же гонцы никаких вестей не приносят.

А-а-а – ну его.

Ярополк сжал бока пегого, понуждая его вернуться к остальным.

А хозяин так и остался стоять у входа, спокойно взирая на происходящее из-под косматых бровей.

Дело с перековкой меж тем двигалось споро, но всё равно медленнее, чем ожидалось. Мастеровые успели «обработать» только полторы дюжины лошадей. Меж тем своей очереди ожидало в несколько раз больше всадников.

Впрочем, чему тут удивляться – путь его вои проделали неблизкий – вот подковы и посносились.

Оставалось надеяться, что с гриднями Уяка и кметями Тура дело пройдёт куда быстрее. Эти-то особо никуда не ездили и копыт не били.

Г-гамают, нет ничего хуже, чем ждать и бездействовать!

Может вперёд поехать? Проведать, что там у Тура, да заодно передать его людям, чтобы обождали с возвращением. Как раз, пока туда-сюда – мастера все дела и сладят. Хоть не так скучно будет.

Взглядом запретив Пежичу сопровождать себя, княжич пришпорил заводного. Тот легко помчал седока вперёд, быстро оставив позади его дружину.

Туман меж тем и не думал рассеиваться, несмотря на то, что время неуклонно двигалось к полудню. Так и лежал над землёй белым маревом, расступаясь в стороны только по приближению к нему.

Путь лежал вглубь длинного выступа долины, через который проходила дорога на полуночь. Та самая, на которой им предстояло…

Эх-х – только бы всё вышло, как задумано! Тогда – здравствуй долгожданный собственный стол! И прощайте бесконечные разъезды по долам и степям.

Кметей Ярополк нашёл по голосам. И по лошадиному ржанию, разносившемуся далеко окрест. Последнее было не очень хорошо – не дайте боги – где-нибудь поблизости рыскал враг.

Он хотел было подъехать да выговорить воям, но неожиданно даже сам для себя заслушался их беседы.

Речь держал всё тот же Колун. Точнее, отвечал на чей-то вопрос.

– Так помирились же братья – Сокол с Вороном! – чуть насмешливо вещал он – После той сечи на Псовой над книжником полную волю жена взяла! Та самая – которая дочь Светлого князя. А как тот сильно захворал, и вся благодатная степь забурлила – снова его время приспело! Честь по чести Всеволод посольство снарядил – всё и сладилось!

Ярополк навострил уши.

Светлый захворал?! Степь забурлила?! Отец со стрыем помирились?!! А почему он узнаёт об этом вот так – от случайного человека? Великий князь по-прежнему не считает нужным посвящать своего первака во многие вещи?

Пегий вынес его прямо на говоривших. Кроме Колуна там были сам Тур и несколько его кметей. Остальные «утонули» в тумане где-то неподалёку.

– А отчего Светлый занемог, тебе не известно? – вкрадчиво осведомился княжич.

Потратив некоторое время на то, чтобы удивлённо на него потаращиться, переславец, тем не менее, ответил.

– Дык, люди болтают – отравили его!

Г-гамаюн! Одна новость другой краше!

Но эта что-то больно сомнительна! Известно же, у Светлого – десятка два прислужников, которые все яства к нему на стол идущие – пробуют. И напитки тоже. Тот ведь с ромеями давно знается, и про все их хитрости с ядами ведает!

Да и ромеям это зачем?

А хотя – ромеям ли?

– А кто отравил – не известно?

Колун покачал головой.

– То неведомо! Знаю только – слёг он после пира, на котором Еруслана чествовал, из полона вернувшегося. Говорят – ни жив, ни мёртв!

Вот оно что!

В голову княжича начали закрадываться некоторые догадки.

Может быть, отраву владыке степи преподнесли совсем не в снеди? И не в напитке?

Отец же, в варварских землях не только искусством пыток да ремеслом ката интересовался. Недаром же столько времени с поляшским князем проводил.

Ярополку даже показалось, что он вспомнил, как тот в его присутствии хвастался, как убрал со своего пути одного из соперников. Преподнеся тому в подарок пиршественный кубок. Края которого были покрыты долго не высыхающим ядом.

А что, кстати, великий князь передал через Еруслана в дар Светлому? Тот был плотно окутан несколькими слоями ткани, и понять, что находилось под ними, было мудрено. Когда они ехали вместе до рубежа благодатной степи, Ярополка несколько раз подмывало посмотреть, что там. Но он так и не решился.

Знаменитому витязю же, похоже, было абсолютно всё равно. Весь путь до рубежей своей страны он проделал молча, ни разу даже не предприняв попытки завести разговора с невольным спутником.

– А отчего ты, вой, мне об этом сразу не сказывал? – только и нашёлся, что спросить он.

На что Колун лишь пожал плечами.

– Так ты не спрашивал, княже! Да и откуда мне знать было, что тебе про то не ведомо?!

Что ж – резонно.

– А отчего, говоришь, степь забурлила?

Гридень усмехнулся.

– Ну, ты прям чудной, Большой меч! А то сам не знаешь?! Если вдруг Светлый помрёт – кто престол займёт?! В том то и дело, что никто – наследника то у него нет! Младший брат не в счёт – ему никто повиноваться не хочет! Вот так и вышло, что кланы тут же власть делить начали! Правда, говорят, большой войны ещё нет – все ждут, когда Светлый за кромку уйдёт. Тогда о-о-ой что в степи начнётся! Богам на небесах мало не покажется!

Что-то он чересчур много знает для простого воя!

Хотя… он же переславец. А там – благодатная степь под боком. И то, что в ней происходит – едва ли не важнее новостей из Столицы.

Словоохотливый муж меж тем и дальше продолжал разглагольствовать. Только Ярополк его уже не слушал.

На его голову обрушился новый поток мыслей.

Что же это такое происходит?! Зачем отец скрывает от своего первака сразу столько вестей?! Почему – зная обо всём, что происходит в благодатной степи, он не шлёт ему собственных дружин, а обходится чужими?! Да ещё и во многом – случайными!

Также мысленно, княжич принялся тут же составлять текст гневного послания, которое он непременно отправит великому князю.

Нет – лучше выскажет всё лично. Как только закончит тут всё.

– А чего ты один тут, Большой меч? – вдруг спросил Тур.

Ах да – совсем забыл.

Ярополк встряхнул головой, прогоняя несвоевременные мысли, и открыл было рот. Но тут его внимание привлекло нечто, заставившее на время забыть о цели своей поездки.

Откуда-то с полуночи – со стороны выхода из долины долетело многократно усиленное эхом испуганное конское ржание.

И тут же, словно по мановению сварожьей ладони, туман, наконец, начал рассеиваться. Обнажив то самое устье – невысокий перевал между двух близко сошедшихся лесистых холмов.

Вниз по нему неслись два жеребца. Причём с такой скоростью, словно за ними по пятам летела сама лошадиная смерть. Какая-нибудь Марана верхом на конском остове.

Одного Ярополк узнал сразу – тот самый поджарый каурка, который сломал шею отроку и умчался куда-то вдаль.

Второго чуть позже – на этом чубаром крепыше догонять первого жеребца помчался его хозяин.

Видимо, не догнал…

По какому-то наитию княжич задрал голову вверх – к небесам.

Разглядывать там особо было нечего. Разве что – почти беспросветную серую хмарь, через которую всё никак не хотело проглядывать солнце.

Однако опытный взор полководца, привыкшего с полувзгляда вычленять главное, почти сразу зацепился за едва заметную тёмную точку, парившую у самой границы облаков.

Это был необычно крупный ворон, редкого аспидно-чёрного цвета.

Птица то скрывалась в облаках, то выныривала наружу, явно наблюдая за кем-то внизу.

В памяти княжича снова замелькали знакомые образы.

Где-то подобное он уже видел.

Только добром ли тогда дело закончилось?

Однако толком покопаться в воспоминаниях не удалось. Взгляд княжича скользнул обратно – на устье долины, и он обомлел…

Сначала Ярополку показалось, что с перевала снова спускается туман. Но когда по ушам резанул протяжный торжествующий волчий вой, он понял свою ошибку. Так громко и яростно кричать мог только человек.

С глаз словно спала пелена. Вниз с горы в долину несся настоящий поток.

Что это – чародейство?!

Княжич закрыл глаза и потряс головой.

Потом снова открыл.

Поток никуда не делся. Правда, существенно изменил облик.

Через перевал неслась масса совсем не воды, а… воев. Тяжело оружных и в полном снаряжении.

И это были определённо не то войско, встречи с которым он ждал. Ни у кого из них на кольчугах не было характерного волнистого узора, как у Колуна.

Все сомнения отпали, когда стало возможно различить рисунки на стягах, пляшущих над головами наступающих.

Пень с вонзённым в него ножом.

Двойная секира.

Ну, и в довесок – рыжий лесной волк, пытающийся в прыжке поймать сокола.

Г-гамаюн! А его силы сейчас как нарочно разбросаны по всей долине! Он сам об этом и позаботился!

Эти же – собраны в один кулак!

В голове, словно сами по себе, всплыли наставления в воинском деле, которые ему давал старый Дружина. Атакуй врага, когда твои силы собраны в одном месте, а его разбросаны. Когда твои вои снаряжены в боевой доспех, а чужие – в походный. Когда твои люди голодны и собраны, а вражьи – сыты и расслаблены. И пусть это не совсем по чести, выполни все эти условия, и победа считай – у тебя в кулаке.

Да уж – хороший из него ученик вышел. Прилежный.

Значит, не обманула примета.

А Колун? Обманул?

Да и тот ли он, за кого себя выдаёт?

Однако времени расспросить того уже не было.

– Вир-р-ра-а-а-ай-и-и-и!!! – прогремел боевой клич.

Закованная в броню полуночная конница обрушилась на полуденцев, словно сметающий всё на своём пути стремительный поток вешнего паводка. И те разлетелись в сторону, словно брызги из лопнувшего меха с мёдом. А потом большей частью сгинули под копытами.

Эх, жаль боевой доспех сейчас в чересседельной суме на спине грузовой лошади где-то в хвосте воинства. А походный способен защитить разве что от скользящего удара. Да и то на излёте. Ну да ничего – лучшая оборона – атака.

Ярополк собрался было выхватить из ножен свой знаменитый большой меч и вступить в бой, но ему неожиданно пришлось заниматься совсем другим, непривычным делом. Неприхотливый и выносливый в походе, при звуках боевого клича и виде летящей на него лавины, пегий вдруг испуганно заплясал на месте. Когда же наездник попытался смирить его, встал на дыбы и болезненно заржал. А после – сорвался с места и понёс. Обратно в туман – подальше от сечи.

Эх-х-х – заводно-о-о-ой…

Или это снова чары?

Пока Ярополк безуспешно пытался остановить обезумевшего коня, справа и слева мимо него проносились фигуры всадников. То ли бегущих кметей, то ли преследующих их полочан. То ли – и тех и других.

По ушам же снова и снова бил этот омерзительный боевой клич.

Кметей уже не спасти! – мелькнула мысль. – Но там же дальше гридни! Его гридни! Почти полторы сотни! Интересно – Пежич и Уяк догадаются, что происходит что-то не ладное? Хватит ли им ума собрать воев и отойти к реке? Ну, или хотя бы укрыться за стенами того городка?

В любом случае – даже если бы и догадались, эта мера всё равно была бы временной – до появления их полководца. То есть его.

А он тут – скачет неизвестно куда, сражаясь не с каким-нибудь вражьим витязем, а – стыдно о таком даже сказать – с заводным конём.

Так! Пора это прекращать!

А что – один точный удар в яремную вену на шее пегого – и всё.

Главное, чтобы потом не затоптали.

Но тут добавилась новая напасть. На княжича неожиданно налетел почти невидимый во вновь сгустившемся тумане всадник.

Причём он почему-то не пытался атаковать его с помощью оружия, а только теснил куда-то в сторону. А его конь яростно хрипел и всё норовил укусить пегого.

Что ни час – то новая напасть!

Как бы от него избавиться?

Ярополк изловчился и выхватил из-за голенища швырковый нож, приготовившись метнуть его в странного наездника, как только сквозь клубы тумана проявиться хотя бы его очертания.

Но их отчего-то всё не было и не было.

А потом перепуганный заводной жеребец вывез его, наконец, на возвышенное место и видимость чуть улучшилась. И всё сразу встало на свои места.

Это был не всадник, а один конь. Его собственный буланый.

Видимо почувствовал, что с его хозяином твориться неладное, и поспешил на помощь!

Не конь, а чистое стекло!

Интересно, а подковы он сам себе не сменил?

Смирённый яростью собрата, а точнее его зубами на собственной шее, пегий послушно замер на месте. Княжич высвободил ноги из стремян, привстал на седле и одним прыжком перемахнул на спину боевого жеребца. Тот даже не дрогнул. Зато княжича по хребту пребольно шлёпнули ножны большого меча.

Ага – чует, что приспело его время! Вот теперь-то повоюем!

И неважно, что на нём только походный доспех, а на его соперниках кольчуги с наручами и поножами. Зато на его стороне внезапность и несколько лишних пядей клинка.

Понукать буланого не потребовалось – едва услышав свист вынимаемого из ножен лезвия, тот сорвался с места и понёс хозяина прямиком в туман.

Но это, в отличие от прошлого раза, было не бегство, а самое что ни наесть нападение. И Ярополк сейчас не позавидовал бы тому, кто попадётся на пути двум свирепым Жеребцам.

А вот первый несчастливец! Впереди в белом мареве показалась спина какого-то кметя. Судя по цветам герба на щите – полочанина.

Большой меч описал несколько петель вокруг головы своего владельца. После чего взметнулся вверх и резко опустился. Во все стороны брызнули осколки коровьих копыт, бляшки из которых покрывали спину всадника. А он сам повалился куда-то в сторону.

Участь неудачливого кметя вскоре разделил какой-то гридень.

Потом ещё и ещё один.