Тень (медленно идя по сцене): Благородный дон слышал, конечно, не одну сотню голосов. Возможно, среди них встречались похожие на мой.
Дон Гуан: О, да! Целое море голосов. (Идя за Тенью). Но, знаете, я их все забыл.
Тень: Все?
Дон Гуан (подходя): Все кроме вашего, благородная донна.
Негромко смеются. Дон Гуан пытается взять Тень за руку.
Тень (отнимая руку): Вы очень любезны, сударь. (Вновь идет прочь от Дона Гуана).
Дон Гуан: Пустяки. Когда-то это удавалось мне значительно лучше… (Идет за Тенью, изучая ее со спины. Негромко). Боже мой!..
Тень (не оборачиваясь): Вы что-то сказали?
Дон Гуан: Ничего. Я только подумал вдруг, куда подевались мои гости? Я бы непременно хотел вас познакомить. Мой друг Гектор Фергиналь, возможно вы слышали о нем, – обаятельный и, в своем роде, редкий человек. Он бы вам понравился, я уверен…
Тень (по-прежнему не оборачиваясь, легко): О, не беспокойтесь. Сейчас они совершенно нигде.
Дон Гуан (неуверенно): Не знаю, следует ли считать эту новость хорошей… Но что вы хотели сказать этим ужасным «нигде»?
Тень: Только то, что я сказала… Их нет. Они просто не существуют.
Дон Гуан (сбит с толку): Действительно, что может быть проще… Надеюсь, это не стало для них слишком большой неожиданностью?
Тень: Можете быть уверенны, что они даже не подозревают об этом.
Дон Гуан (с сомнением): Ах, ну тогда, конечно, совсем другое дело. (После небольшой паузы, тревожно). И все-таки, согласитесь, что все это немного странно. Мне кажется, что что-то происходит совсем не так, как следовало бы, но как – этого я понять не могу. Знаете, так бывает, когда просыпаешься и не сразу можешь сообразить, где ты, или тогда, когда ты вспоминаешь о чем-то и не можешь понять – было ли это с тобой на самом деле или только пригрезилось… Так вы сказали – «нигде»?
Тень (немного насмешливо): Если вам будет легче, считайте, что они вам просто приснились. (Идет по сцене). Конечно, этот сон трудно назвать чересчур удачным. Но ведь благородный дон не станет расстраиваться из-за таких пустяков? (Повернувшись, медленно идет в сторону Дон Гуана, тихо). В конце концов, мы отвечаем за свои сны ничуть не больше, чем за свое прошлое, – не так ли, благородный дон?
Короткая пауза. Тень останавливается рядом с Дон Гуаном.
Дон Гуан (глухо): У меня такое чувство, что вы просто подслушали мои мысли.
Тень: Хорошую мысль не грех и подслушать. (Весело). Ах, только, ради Бога, прошу вас, не забудьте повторить ее господину бургомистру, когда он пригласит вас завтра к себе.
Короткая пауза.
Дон Гуан (не отрывая взгляда от собеседницы, негромко и без выражения): Вы можете быть совершенно уверены, донна, что господин бургомистр не пригласит меня ни завтра, ни сегодня. Никогда. Это так же верно, как то, что меня зовут Дон Гуан.
Тень: Ах, я ведь совсем забыла!.. Вы, верно, думаете, что он не захочет вас видеть, потому что все еще сердится на вас?.. (Задумчиво). Кажется, я даже припоминаю, в чем тут дело… (Негромко). Много лет назад благородный дон соблазнил его жену…
Дон Гуан (резко): Неправда!
Тень (удивленно): О… Так это она вас соблазнила?
Дон Гуан: Нет, сударыня. Судьбе было угодно, чтобы она соблазнила моего слугу, приняв его за меня.
Тень (насмешливо): Бедняжка! Должно быть, она очень плохо видела.
Дон Гуан: Все дело в том, донна, что мой слуга был одет в мою одежду. Она обозналась.
Тень (едва сдерживая смех): Что за печальная история!.. Так это был ваш слуга? (Смеется). Как бы я хотела посмотреть на ее лицо, когда она обнаружила рядом с собой не вас!.. Сознайтесь, ведь это вы велели вашему слуге надеть ваши шляпу и плащ?.. (Смеется). Ах, ну, конечно же, вы, дон!
Дон Гуан (печально): Не смею вас обманывать, сударыня. Я.
Тень: Но зачем?
Дон Гуан: Только затем, чтобы не оказаться на его месте.
Тень: Неужели она была так настойчива?
Дон Гуан: Гораздо настойчивее, чем Катон со всем своим Карфагеном.
Тень: Мне начинает казаться, благородный дон, что с вами надо держать ухо востро. Я почти уверена, что там была замешана какая-нибудь женщина. Вы ничего не хотите мне рассказать об этом?
Дон Гуан (мрачно): Поверьте мне, сударыня – все это уже давно осталось в прошлом. (Смолкает).
Тень молча смотрит на Дон Гуана. Пауза.
(Сокрушенно). Ну, вот. Теперь вы молчите так, словно я в чем-то провинился перед вами.
Тень: Я ждала, когда вы, наконец, скажите, что все это погребено на дне вашего сердца… Мне почему-то показалось, что вы собирались сказать именно это.
Дон Гуан (глухо): Пожалуй, что-нибудь вроде этого.
Тень: И, конечно, оно спрятано так глубоко, что уже никогда не выйдет наружу?
Дон Гуан (твердо): Никогда, сударыня.
Тень (с чуть заметным удивлением): И даже не попадет на страницы вашей книги?
Дон Гуан: Ни в коем случае.
Тень: Совсем ничего? Ни улыбки, ни голоса, ни цвета глаз, ни запаха волос, ни взгляда, ни поворота головы, ни пожатия руки – ничего? (Серьезно). Какой вы смешной, господин Гуан.
Дон Гуан: Возможно, вы хотели сказать «старый», сударыня. Что может быть смешнее старости?
Тень (неожиданно и звонко смеется, сквозь смех): Ох, благородный дон!.. Ну, до чего же вы все-таки смешной!
Дон Гуан (про себя, не отрывая взгляд от гостьи): Этот смех… (Тревожно). Скажите, кто вы?
Тень (приседая, скромно): Всего только тень, благородный дон. Тень и ничего больше.
Дон Гуан: Тень? (С невеселой усмешкой). Это метафора, я полагаю… Наверное, вы хотите сказать, что мы живем в царстве теней или что наша жизнь скорее похожа на сон, чем на жизнь а, может быть… (Оборвав себя). Впрочем, я сам не знаю, что вы имели в виду. (Негромко). Но мне начинает казаться, что я начинаю узнавать вас.
Тень медленно идет по сцене.
(Поспешно). Во всяком случае, у меня такое чувство, как будто мы уже когда-то встречались.
Тень (останавливаясь, немного насмешливо): Неужели, к вам возвращается еще и память?
Дон Гуан: Ах, сударыня! Как раз с памятью у меня все в порядке. (Нерешительно). Вот если бы вы захотели снять вашу маску… Я уверен, что когда-то прежде уже видел вас… Снимите маску, донна.
Тень (почти холодно): Вы, наверное, сами догадываетесь, что это невозможно.
Дон Гуан (волнуясь): Ах, ну, что такое невозможно?.. В конце концов, ведь это всего-навсего только слово, только пустой звук. Для чего еще нужны маски, как не за тем, чтобы их можно было, наконец, снять?
Тень молча качает головой.
(Смиряясь). Тогда хотя бы назовите ваше имя.
Тень (почти удивленно): Но у меня нет имени, господин Гуан.
Дон Гуан: Нет имени?.. Час от часу не легче!… Но так не бывает, донна.
Тень: К сожалению, бывает, благородный дон, и притом довольно часто. В конце концов, тень – это всего только тень… Во всяком случае, до тех пор, пока кто-нибудь не захочет дать ей какое-нибудь имя. (Грустно). Но это, знаете ли, случается так редко!..
Дон Гуан: Боже! Сколько загадок за такое короткое время! Но погодите, умоляю вас. (Подходя, негромко). Ваши духи… Скажите, где я мог слышать их запах?.. Напомните мне хоть что-нибудь!
Тень: В следующий раз, быть может.
Дон Гуан (с мрачной усмешкой): Вот уж что я хорошо знаю, так это то, что когда говорят «в следующий раз», это чаще всего значит – «никогда».
Тень (ускользая в сторону): Я слышала, что иногда случаются исключения.
Дон Гуан: Но не со мной, донна!
Тень: Лучше вспомните поговорку: тот, кто теряет надежду, теряет все. (Немного насмешливо). Благородный дон случайно не помнит того юношу, который любил повторять ее к месту и не к месту?
Дон Гуан: Это я любил повторять… Не знаю почему, но у меня так бьется сердце, словно я стою перед дверью, за которую мне необходимо попасть, и не знаю, где ключи от нее. Почему же вы не хотите дать мне возможность войти?..
Пока он говорит, Тень исчезает.
Подождите, прошу вас! (Бросается туда, где только что стояла Тень, но неожиданно наталкивается на зятя).
Вспыхивает свет и действие продолжается с того момента, когда оно было прервано появлением Тени.
Зять (едва удержавшись на ногах, после столкновения с Дон Гуаном): Боже мой!.. Дорогой папа!.. (Отступает в испуге).
Дон Гуан (машинально): Простите… (Оглядываясь). Где она?
Клеопатра: Что с тобой, папа?
Дон Гуан: Я спрашиваю: где она? (Повернувшись к Фергиналю). Фергиналь?
Фергиналь: Я не совсем вас понимаю, любезный друг…
Дон Гуан (не дослушав, кричит в сторону двери): Лепорелло!.. Лепорелло!
В дверях появляется Лепорелло.
(Не давая ему открыть рот). Кто-нибудь сейчас выходил из дома?.. Да, отвечай же!
Лепорелло: Дайте подумать…
Дон Гуан: Да или нет?
Лепорелло: Кажется, никто, хозяин.
Дон Гуан (сквозь зубы): Проклятье!.. (Озираясь по сторонам). Этот голос! Этот смех!.. (Бормочет). Возможно, она еще в доме… (Убегает).
Короткая пауза.
Зять: Как он резво бегает. Просто мальчик.
Клеопатра (Фергиналю): Надеюсь, вы мне объясните, что все это значит?
Фергиналь: Ей-Богу, я бы и сам не прочь это узнать.
Клеопатра: Сганарелль! Лепорелло!.. Хозяин здоров? Он ни на что ни жаловался в последнее время?
Сганарелль и Лепорелло (вместе): Бог миловал. Здоров, как бык.
Зять: Ты хочешь сказать, дорогая, что наш дорогой папа немного не в себе?
Клеопатра: Боже мой! Ну, откуда мне знать!
Фергиналь (зятю, холодно): Смею вас уверить, что мой друг господин Гуан находится в полном и совершенном здравии. Если вам интересно узнать на сей счет мое мнение, то я скажу вам, что мне уже давно не приходилось видеть человека с более ясной головой, чем у него. (Кланяется с вызовом).
Зять (испуганно): Собственно, именно это я и имел, так сказать, в виду. (Клеопатре). Видишь, дорогая, наш отец совершенно здоров. (Пьет воду из стакана, который он держал).
В дверях появляется Дон Гуан. Короткая пауза.
Дон Гуан (негромко и спокойно): Лепорелло! Там кто-то звонит. Пойди, узнай. (Сопровождаемый взглядами присутствующих, проходит и садится за стол).
Лепорелло убегает. Вместе с ним исчезает и Сганарелль. Пауза.
(Оглядев присутствующих и обращаясь сразу ко всем). Мне кажется, что вы смотрите на меня так, словно я явился из преисподней. (С вызовом). Да. Представьте себе. Исчезла. Сгинула. Испарилась… Что ж, в конце концов, со мной бывало и не такое. (Сквозь зубы). Чертова маска! (Клеопатре). Никогда не надевай масок, дочка.
Клеопатра: С тобой все в порядке, папа?
Дон Гуан: Ну, конечно, дочурка.
Фергиналь (негромко): Что это за представление вы здесь устроили, дорогой друг?
Дон Гуан: О, совсем небольшой водевиль, мой милый… Вы, в самом деле, ничего не видели?.. (Клеопатре). А ты, дочка?.. В самом деле – ничего? (В пустоту, без выражения). Боже мой! Неужели небеса, наконец, вспомнили о Дон Гуане? Тогда, мне кажется, им следовало бы быть все же немного поделикатней… (Решительно, всем присутствующим). Забудем об этом… (Громко). Напомните мне, лучше, на чем прервалась наша дружеская беседа?.. Мы говорили об обеде у герцогини или об осеннем сборе пожертвований в пользу бедных? Или наш дорогой зять развлекал нас остроумными и поучительными историями?
Клеопатра: Какого черта, папа!
Дон Гуан: Молчу, молчу, дочурка… (Выходя из-за стола, бормочет). Вот тут она стояла. Так близко, что я мог дотронуться до нее… Боже мой… (Оборвав себя, громко). Я думаю, что всем нам следует лучше пойти и как следует перекусить. (Фергиналю). Вы ведь не станете возражать против ужина, любезный друг? Не знаю почему, но все эти маски, тайны, намеки почему-то всегда вызывают у меня чертовский аппетит…
Присутствующие молчат.
Ну, что же вы ждете?.. Идемте…
Входит Лепорелло.
(Лепорелло). Ну, кто там?
Лепорелло (растерянно): Господин капитан просит срочно принять его по важному делу. (Громким шепотом). Немедленно.
Дон Гуан (весело, ко всем): Что за удачный сегодня выдался денек! Гуан нынче просто нарасхват!… Ну? Кого еще нам ждать сегодня? (Лепорелло). Ну, проси. Проси.
Лепорелло исчезает.
Клеопатра (тревожно): Папа!
Дон Гуан: Что, дочка?
Клеопатра: Прислушайся к моим словам, папа. Мир немного изменился, пока ты сидел здесь в четырех стенах.
Дон Гуан (беспечно): Хорошо, дочка.
Фергиналь (негромко): И к моим.
Дон Гуан: Непременно. (Возвращается за стол).
В кабинет входит капитан Диего де Кальво.
Капитан: Капитан Диего де Кальво, к господину Гуану, по поручению его светлости, господина бургомистра… Сударыня… (Раскланивается с Клеопатрой, затем с остальными).
Дон Гуан (стоя за столом): Рад вас приветствовать, господин капитан. Проходите и располагайтесь, где вам будет удобно.
Клеопатра садится в кресло, напротив нее садится Диего де Кальво. Фергиналь и Зять остаются стоять.
Лепорелло! (Делает знак Лепорелло. Тот быстро ставит на стол чистый бокал и наливает в него вино. Капитану). Мне, кажется, знакомо ваше имя, капитан. Не ваш ли это батюшка отличился в Турецкой компании, – вот, только, позабыл в каком же это году?
Капитан (откашлявшись, смущен): Так точно. Мой… Вы, стало быть, были знакомы?
Дон Гуан (покосившись на Лепорелло): Боюсь, несколько опосредствованно, так сказать… Надеюсь, с ним все в порядке?
Капитан: Он умер, сударь.
Дон Гуан: Какое несчастье!.. (Фергиналю). Видите, Фергиналь, смерть не щадит даже героев… (Капитану). Выпейте вина, капитан.
Капитан: Увы, ваша милость. Я на службе.
Дон Гуан: Так выпейте его с еще большим удовольствием. Ведь запретный плод сладок.
Капитан: Вижу, вы уговорите черта, если захотите. (Берет бокал). Здоровье присутствующих.
Дон Гуан (поднимая свой бокал): И ваше. (Пригубив, ставит свой бокал на стол). Так какими же известиями, говорите вы, хочет нас порадовать их светлость?
Капитан (откашлявшись): Господин бургомистр настоятельно просит вашу милость прибыть к нему завтра между семнадцатым и восемнадцатым часом. (Понизив голос, доверительно). Говоря между нами, сударь, он очень недоволен.
Дон Гуан (в сторону, со странной усмешкой): Какое, черт возьми, приятное известие!.. (Фергиналю): Вы слышали?.. Господин бургомистр изволили гневаться. (Капитану). Вы сказали очень, капитан?
Капитан: Просто рвет и мечет.
Дон Гуан: Так передайте же его светлости, что это никуда не годится, потому что может плохо отразиться на его больной печени… Каков же предмет его недовольства?
Капитан: Боюсь, это вы, сударь.
Дон Гуан: Я?.. (Со смехом). Ах, Боже мой!.. Да, разве у его светлости нет других забот, кроме какого-то Дон Гуана? (Смеется).
Клеопатра (негромко): Папа!
Дон Гуан: Впрочем, передайте их светлости, что я приложу все силы, чтобы не опоздать.
Клеопатра: Папа!
Дон Гуан: Еще вина, капитан?
Капитан (уже было поднявшись со своего места): Решительно не откажусь. (Вновь садиться).
Клеопатра: Папа!
Дон Гуан (наливая вино): Это моя дочь. Она хочет сказать, что если я не одумаюсь, их светлость прикажет заковать меня в кандалы и выслать из города. Но почему-то мне кажется, что он только немного пожурит меня за мои невинные заблуждения… Что скажете, господин капитан?
Клеопатра: Это не смешно, папа! Ты плохо представляешь себе, сколько людей в этом городе до сих пор мечтают свести с тобой счеты!
Капитан: Говоря со всей откровенностью, сударь, ваша дочь права. (Подняв бокал). Ваше здоровье… (Пьет).
Короткая пауза.
Когда я проезжал сейчас мимо центральной площади, там как раз ждали проповедь брата Филиппа. Можете представить, народу собралось, что в твой театр!.. Похоже, полгорода пришло, чтобы послушать, как он будет перемывать вам косточки!
Дон Гуан: Я что-то не совсем понимаю, капитан… (Обернувшись к Фергиналю, немного раздраженно). Вы слышали, мой друг?.. Какой-то мошенник собирает толпу, чтобы поделиться с ней своими соображениями о Дон Гуане?.. (Капитану). Да, кто он, разрази меня черт, такой!
Фергиналь: Он святой, любезный друг.
Дон Гуан: Святой? Вы это серьезно?
Фергиналь: Святой или что-то в этом роде. Спросите-ка лучше у господина капитана.
Дон Гуан вопросительно смотрит на Капитана.
Капитан: Истинная правда, сударь. Святее не бывает… С тех самых пор, как господина бургомистра переизбрали по его молитве на четвертый срок, весь город стал почитать его не меньше самого апостола Павла. (Понизив голос). Говорят, что он любого человека видит насквозь, – все его грехи, я уж и не говорю о мелких прегрешениях!.. А ведь совсем еще мальчишка. (Совсем тихо). Между нами говоря – сопляк!
Зять (неожиданно вмешиваясь в разговор, волнуясь): Я слышал, что однажды его одновременно видели в двух разных местах! (Восторженно). Представьте: в один и тот же час и в двух совершенно разных местах!
Капитан (с сомнением): Очень может быть, сударь.
Дон Гуан (сухо): Меня тоже довольно часто видели в двух, а то и в трех разных местах одновременно. Но, ей-Богу, было бы большим преувеличением объявить меня после этого святым.
Клеопатра (неожиданно и звонко): Папа!… Опомнись! Неужели же ты до сих пор не можешь понять, чем это тебе грозит?.. (Капитану). Да скажите же хоть вы ему!
Капитан: Я и сам, сударь, искренне бы не советовал вашей милости портить с эти господином отношения. Знаете, от святых, как и от начальства, всегда лучше держаться подальше.
Фергиналь (хихикая): Во всяком случае, пока они еще живы, любезный друг.
Дон Гуан (искренне удивлен): Что такое?.. Бояться какого-то шарлатана? Мошенника? (С удивлением смотрит то на капитана, то на Фергиналя).
Клеопатра: Если ты еще ничего не понял, то я скажу тебе, что ему ничего не стоит восстановить против тебя весь город. Всех этих постных старух, которые смотрят ему в рот, пьяных мастеровых, глупых подростков, булочников, сапожников, семинаристов, – весь этот сброд, который никогда не хочет заниматься своим прямым делом, зато всегда хорошо знает, кто виноват в том, что летом слишком жарко, а зимой холодно!
Зять (встревожено): Дорогая, мне кажется, что тебе надо немного отдохнуть.
Клеопатра (мужу): Ах, ради Бога!.. (Дон Гуану, кричит). Да, прислушайся же, наконец! Неужели ты до такой степени оглох, что не слышишь ни топота их ног, ни криков, ни ругани, ни смеха, ничего?.. Папа!
Дон Гуан молчит. Короткая пауза.
(Кричит). Папа!..
Свет внезапно гаснет и сцену постепенно наполняет шум сотен голосов. Освещен только балкон, нависающий над скрытой темнотой площадью. Под крики, свист и смех на балконе появляется худощавая фигура брата Филиппа. Шум усиливается, но стоит ему поднять руку, как площадь стихает. Над ней повисает неправдоподобная, почти осязаемая тишина.
Брат Филипп (говорит медленно и почти без выражения): Возлюбленные мои!.. Каждый новый день, который приходит на смену дню ушедшему, Господь помечает своей особой печатью, посылая нам испытание или покой, горе или радость… Увы, братья мои! Стоит нам взглянуть на наш сегодняшний день, как мы с содроганием увидим, что он отмечен печатью Божьего гнева. В наш город пришла чума, чье имя мы произносим сегодня с ужасом и отвращением, но не потому, что она убивает тела, – о, нет, возлюбленные мои! Она убивает души, обрекая их на вечные муки в воющем адском пламени…
С невидимой площади не доносится ни звука.
(Поднимая руки над оцепеневшей площадью). О, как бы я хотел, чтобы вы услышали не слова мои, а мое сердце, открытое вам навстречу!.. (Помедлив, громко). Ее имя, которое вы все знаете…
Невидимая площадь взрывается шумом, свистом и криками «Дон Гуан!»
Дон Гуан!
Шум и крики.
(Выждав какое-то время, поднимает руку, заставляя шум стихнуть). А теперь, я хочу спросить вас, братья. Неужели же мы станем теперь предаваться унынью, радуя этим дьявола и его жалких приспешников? Неужели позволим отчаянью и страху войти в наши сердца? Не для того ли Господь дал нам мужество и надежду, чтобы, славя Его мудрость, мы терпеливо переносили посланные нам невзгоды?
Площадь отвечает согласным рокотом.
Вот почему, возлюбленные мои, мы поступим с истинным смирением, если от всего сердца поблагодарим небо за ниспосланное нам испытание и, с надеждой, прислушаемся к той великой тишине, которую Господь, в своем милосердии, позволяет нам сегодня услышать. (Кричит неожиданно и страшно). К той страшной тишине, в которой медленно, но неотвратимо готовится Божье отмщение презренному и ничтожному Гуану!..
Над площадью повисает угрожающая тишина. Пауза. Освещающий балкон свет, гаснет.
Действие второе
Приемная Бургомистра. Строгая обстановка. Пустой, круглый стол почти в центре, кресло бургомистра и несколько стульев для посетителей. Единственным украшением приемной служит большой портрет самого бургомистра, висящий в простенке между двух дверей, которые, возможно, ведут в коридор; оттуда доносится сдержанный гул голосов, иногда смех.
В сопровождении слуги, появляется Дон Гуан. Из коридора в приемную успевают заглянуть несколько любопытных лиц. Голоса и смех становятся громче.
Слуга (закрывая за собой дверь): Соблаговолите подождать, сударь. (Уходит через другую дверь).
Оставшись один, Дон Гуан не спеша прогуливается по сцене, затем останавливается, и, заложив руки за спину, разглядывает портрет бургомистра.
Между тем, на сцене появляется фигура Тени. Она бесшумно скользит мимо Дон Гуана, на мгновение задерживается возле него, словно хочет что-то сказать, но затем также бесшумно исчезает.
В приемную входят Бургомистр и его Секретарь. Дон Гуан не замечает их. Он медленно идет по сцене, не обращая внимания на смех и приглушенные голоса, которые доносятся из-за дверей.
Какое-то время, Бургомистр молча изучает со спины Дон Гуана.
Секретарь: Господин Гуан…
Дон Гуан (обернувшись): Ваша светлость… (Сдержанно кланяется).
Бургомистр (секретарю): Смотри, узнал. (Подходя, негромко). Давно не виделись, Гуан.
Дон Гуан: Порядочно, ваша светлость.
Бургомистр: Лет пятнадцать, пожалуй.
Дон Гуан: Пятнадцать лет и семь месяцев. (Помолчав, негромко). И девять дней, с вашего позволения.
Бургомистр: И девять дней… Ай-йа-йай. (Рассматривая Дон Гуана в лорнет). Постарел. Побелел. Обрюзг.
Дон Гуан (миролюбиво): Время благосклонно только к вину, ваша светлость.
Бургомистр (равнодушно): Да что ты? (Отойдя, усаживается в кресло).
Секретарь становится чуть позади него. Короткая пауза.
Так, говоришь, только к вину? (Секретарю). Слыхал?
Секретарь понимающе улыбается.
(Гуану). Человеку оно тоже, знаешь ли, бывает на пользу… Конечно, если вовремя услышать, что оно от тебя хочет. (Помолчав, ворчливо). Ты этого никогда не умел.
Дон Гуан: Ваша правда, сеньор. Никогда.
Бургомистр: Похоже, что и сейчас не научился.
Дон Гуан: Увы, сеньор. Эта наука почему-то дается мне с трудом.
Бургомистр: Садись… Нашел, чем гордиться. (Секретарю). Видал? (Некоторое время молча рассматривает Дон Гуана, присевшего на стул). Какой же у тебя, однако, дерзкий взгляд! Точь в точь, такой же, как прежде. (Секретарю). Обратил внимание?.. Так вот и норовит впиться.
Секретарь неприязненно смотрит на Дон Гуана.
Не много же, смотрю, она принесла тебе пользы, твоя дерзость.
Дон Гуан (равнодушно): Ваша светлость, изволит говорить о деньгах?
Бургомистр: Ну, и о них, конечно… Без денег человек становится похож на сорную траву. Никто не откажет себе в удовольствии вытереть об него ноги…
Секретарь негромко смеется. Короткая пауза.
Давно смотрел на себя в зеркало?
Дон Гуан молчит.
А ты не ленись, посмотри при случае… Круги под глазами. Скулы торчат… Печень не беспокоит?
Дон Гуан: Не стану огорчать вашу светлость. Не жалуюсь.
Бургомистр (секретарю): Ну, еще бы ему жаловаться. (Гуану). Жаловаться-то тебе надо было раньше. Тогда, когда Всевышний еще мог тебя услышать… Или ты думаешь, что Его долготерпение бесконечно?
Дон Гуан (сдержано): По правде сказать, я всегда надеялся, что бесконечное долготерпение более отвечало бы бесконечному величию нашего Творца, ваша светлость.
Бургомистр (сердито): Не дерзи!.. (С отвращением глядя на Дон Гуана). Какой у тебя все-таки вызывающий взгляд! Под стать твоему распущенному языку. (Передразнивая). «Бесконечное долготерпение…» (Секретарю). Видал? (Помолчав, Дон Гуану). Догадываешься, зачем ты здесь? (Не дав Гуану ответить). Не дерзи!.. Вижу, что знаешь. (Секретарю). Уверен, что сейчас он начнет юлить, изворачиваться и делать удивленное лицо.
Дон Гуан (холодно): Ваша светлость, должно быть, забыла, что это не в моих правилах. (Поднимаясь со своего места, помедлив, негромко). Мне почему-то кажется, что вы пригласили меня за тем, чтобы проверить, так ли еще хороша моя память, чтобы помнить в подробностях одну историю, которая случилась пятнадцать лет назад, или я уже начал путаться в именах и забывать последовательность событий… Поправьте меня, если я ошибся.
Пауза. Бургомистр и Секретарь молча смотрят на Дон Гуана.
Бургомистр (негромко, без выражения): Теперь я вижу, что ты, в самом деле, ничуть не изменился… Язык у тебя все еще подвешен неплохо. Ядовитый язык.
Дон Гуан: Надеюсь, вы правы, сеньор, потому что человек без языка напоминает траву. (Вновь садясь и закидывая ногу на ногу). Никто, при случае, не откажет себе в удовольствии вытереть об него ноги.
Бургомистр (глухо): Ну, так я его тебе вырву, Гуан.
Дон Гуан (непринужденно): Когда-то, помнится, ваша светлость мне это уже обещала.
Бургомистр: Значит, пришло время выполнить обещанное… (Помолчав). Ты погиб, Гуан. (Быстро, не дав Гуану открыть рот). Не дерзи!.. (Сердито). Говорю же тебе – погиб! (Секретарю). Видал? (Дон Гуану). Тебе бы только спорить!..
Короткая пауза.
(Вздохнув, негромко, с отвращением). Впрочем, я, знаешь ли, готов… Готов… (Смолкает).
Короткая пауза.
(Секретарю, ворчливо). Скажи ему.
Секретарь (Гуану): Их светлость желает сказать, что они готовы пойти вам навстречу, сударь.
Бургомистр (быстро): Хоть он этого и нисколько не заслуживает.
Секретарь: Хоть вы, сударь, ей-Богу, этого не заслуживаете.
Бургомистр (поспешно): И только тогда, когда он откажешься от своих нелепых затей.
Секретарь (Гуану): И тогда только, когда вы соблаговолите отказаться от ваших нелепых затей, сударь.
Дон Гуан: О!.. В самом деле? (Поднявшись, с шутливым церемонным поклоном, секретарю). В таком случае, передайте поскорее его светлости, что ради того, чтобы увидеть, как их светлость бросится мне навстречу, я, с радостью, готов отказаться даже от сегодняшнего обеда.
Бургомистр (с отвращением): Как он неприятно умеет все повернуть. (Делает знак секретарю).
Секретарь достает бумагу и, подойдя, протягивает ее Дон Гуану.
Дон Гуан: Что это? (Взяв бумагу). Надеюсь, все-таки, не брачный контракт? (Опустившись на стул, читает). «Я, нижеподписавшийся, добровольно и без принуждения, находясь в добром уме и здравой памяти, в присутствии трех свидетелей…» (Оглядываясь по сторонам). Позвольте, – а где же у нас третий свидетель?
Бургомистр: Не груби!
Секретарь (холодно): Третий свидетель, сударь, есть всевидящий Господь, который незримо присутствует среди нас.
Дон Гуан (с сомнением): В таком месте?.. Но тогда следовало бы написать: в присутствии двух зримых свидетелей и одного незримого. (Читает). «…впредь ни устно, ни письменно, ни в какой-либо иной форме, не распространять измышлений, порочащих добрые имена наших сограждан, а также не касаться ни письменно, ни в разговорах их личной и общественной жизни в прошлом ли или в настоящем, сея между ними раздоры и соблазны с помощью клеветы и беспочвенных фантазий…» (Возвращая бумагу секретарю, негромко). Какой прекрасный слог… Нет, нет, в самом деле. Если быть откровенным, то он напоминает мне барабанную дробь перед казнью.
Бургомистр (мягко): Подписывай, Гуан.
Секретарь вновь протягивает Дон Гуану бумагу.
Дон Гуан (секретарю): Пожалуйста, оставьте это себе. (Бургомистру, серьезно и негромко). Вы предлагаете мне неравноценный обмен. Честь на сомнительный покой… Право же, я надеялся, что ваша светлость знает меня немного лучше.
Бургомистр (секретарю): Слыхал, как заговорил?.. Честь!.. (Смеется).
Секретарь негромко хихикает.
Нет, ты слышал?.. (Смеется). Честь!.. (Перестав смеяться, сердито). Можно подумать, что это говорит наш ктитор, а не человек, без зазрения совести промотавший отцовское состояние!
Дон Гуан (поморщившись, но все еще вполне миролюбиво): Ей-Богу, сеньор… Чем же я виноват, что судьбе было угодно, чтобы я промотал всего лишь свое жалкое наследство, а не, скажем, городскую казну?
Бургомистр (указывая на Гуана пальцем, сердито): Бездельник, не заслуживший ничего, кроме презрения честных людей!
Дон Гуан: К мнению которых небеса, к счастью, прислушиваются не слишком охотно.
Бургомистр (секретарю): Видал? (Сердито, Гуану). Праздный гуляка!
Дон Гуан: Повидавший мир.
Бургомистр (повышая голос): Еретик!
Дон Гуан: Всего лишь человек, немного обуздавший свои страхи.
Бургомистр (почти кричит): Развратный соблазнитель!
Дон Гуан: Полноте, ваша светлость. Скорее уж – естествоиспытатель, изучающий нравы себе подобных…
Бургомистр (секретарю): Послушать его, так он сама невинность!.. (Дон Гуану). Подписывай, подписывай, Гуан.
Дон Гуан: Как? Ваша светлость хочет, чтобы я взял на себя обязательство не совершать того, чего я и так никогда не совершал?.. Но ведь это все равно, как если бы вы потребовали от меня, чтобы я дал слово никогда не надевать женское платье или не топтать цветы в городском саду… (Холодно). Кто-нибудь в этом городе может обвинить Гуана в клевете?
Бургомистр (секретарю): Каков!.. (Гуану). Твоя книга, Гуан. Твоя несносная, развратная и глупая книга. Она.
Дон Гуан: Да, разве же ваша светлость ее читала?
Бургомистр (секретарю): Видал?.. (Гуану). Ты, что же, полагаешь, что я здесь затем, чтобы читать? (Со смехом, секретарю). Слыхал?
Секретарь хихикает.
(Гуану, нетерпеливо). Подписывай-ка, пока я, наконец, не позвал стражу.
Секретарь протягивает Дон Гуану бумагу.
Дон Гуан (весело): О, так я ваш пленник?
Бургомистр: Можешь не сомневаться. Многие в этом городе сказали бы мне «спасибо», если бы я упрятал в тюрьму такое чудовище, как ты. Подписывай.
Секретарь вновь протягивает Дон Гуану бумагу.
Дон Гуан (взяв бумагу): Одну минуту, ваша светлость… (Задумчиво рассматривая бумагу на свет). Знаете что? В последнее время, мне служит утешением одна довольно странная и печальная мысль…
Бургомистр (быстро перебивая): К черту мысль! Подписывай, Гуан!
Секретарь протягивает Гуану перо.
Дон Гуан: Нет, нет, ваша светлость. Поверьте, всякая мысль стоит того, чтобы ее хотя бы выслушали… (Поднявшись и наклонившись к бургомистру, почти заговорщицким шепотом). Почему-то в последнее время мне стало казаться, что, в конце-то концов, каждый встречает такого Гуана, которого он заслуживает… (Помолчав, с легкой улыбкой). Что скажите, сеньор? Немного самонадеянно, не правда ли? Но что-то в ней есть… Что-то есть… (Не спеша рвет бумагу).
Короткая пауза. Обрывки бумаги падают на пол к ногам потерявших дар речи Бургомистра и Секретаря.
(Как ни в чем, ни бывало). Да, вот хотя бы… Быть может, ваша светлость вспомнит, как пятнадцать лет тому назад…