– Приготовь мясо. Оно лежит в моей хижине. Отдашь его Асити и Диону, когда они очнутся. Приступай через час. Я надеюсь, они к тому времени будут в сознании, – приказал юноша и вернулся в свой шалаш. Всё оставшееся время до ночи он сидел неподвижно, будто к чему-то прислушиваясь. Побледневшее его лицо говорило о том, что черноволосый парень в эти минуты находится далеко за пределами планеты, в чертогах тонкой материи, в лоне Вайроса. Его метаболизм замедлился, дыхание стало едва слышным, и лишь глаза временами двигались под опущенными веками, будто силясь разглядеть что-то в космической пустоте. Любой, кто сейчас оказался бы в жилище Нокта, немало удивился бы такому состоянию юноши. Даже опытные в медитации фаратри не могли добиться такого состояния, а тем более погрузиться в него за несколько минут.
Близилась ночь. Как и всегда в этих местах вечер длился недолго. Он обозначил себя лишь слабыми сумерками, после которых само собой наступила тьма. Только сейчас Нокт очнулся и, шатаясь, вышел из шалаша. Взявшись за голову, он ощутил боль в висках, нахмурился и зашагал по направлению к хижине Асити. Неизвестно, почему, но юноша решил зайти сначала к девушке.
Та до сих пор спала. Осторожно войдя в хижину и сев на землю, покрытую засохшим мхом, Нокт склонился над спящей и тихо попросил её проснуться. Его слова не возымели действия, так что парень осторожно потряс девушку за плечо. Она открыла глаза.
Сначала взгляд её был туманен, но вскоре прояснился. Дотронувшись до руки Нокта, Асити почти ласково прошептала:
«Я ненавижу твоего брата…»
Видимо такое заявление удивило юношу. Он взглянул на неё, словно на сумасшедшую, но вскоре усмехнулся и кивнул. В его голове пронеслась мысль, что для Асити такое признание весьма естественно и простительно – она никогда не отзывалась о Дионе с хорошей стороны.
– Что у вас случилось? – после небольшой паузы спросил Нокт. В это время девушка села на своей постели. Её грудь отдалась болью.
– Он хотел убить меня, – придушенно проговорила Крадл. Её собеседник едва не разразился хохотом, настолько смешными показались ему только что прозвучавшие слова.
– Тебе смешно? – уже гневно спросила девушка. – Мне не было смешно, когда твой брат толкал меня в пропасть. Ты видишь, моё тело изрезано когтями гарпий? Он тоже это видел, но, тем не менее, взял меня, подвёл к краю скалы и бросил вниз. Он чудовище!
Голос девушки нарастал, и в тон ему кожа лица начинала багроветь. Не прошло и полминуты, как Асити перешла на крик. Нокт раздражённо махнул рукой, призывая Асити к тишине. Дальнейший разговор они вели вполголоса. Не сразу, но постепенно, Авис сумел понять из бессвязной речи девушки, что всё-таки случилось в горах.
– И что теперь ты намерен делать? – поинтересовалась девушка, уловив паузу. Парень молчал, пытаясь переварить новую информацию.
– Что делают обычно в таких ситуациях? – грустно отозвался Нокт. Через секунду он едва заметно улыбнулся, но улыбка эта была механической.
– Изгнание! – авторитетно заметила девушка. – Ничего иного не остаётся!
– Да… Да… – словно в полусне пробормотал юноша. – Ничего иного не остаётся. Это лучшая альтернатива…
– Что? – удивилась Асити. Её собеседник неопределённо взмахнул рукой и промолчал.
– Так значит, ты сделаешь это? – осведомилась девушка.
– Не знаю, – признался он. – Честно ли так поступать…
– Да как ты не поймёшь, он хотел убить меня! Он подверг мою жизнь опасности, имею же я право, в конце концов, требовать его изгнания! – снова распалившись, истерично нашёптывала Асити.
– Я сделаю это, но не сейчас. Давай поговорим об этом завтра.
– Нет! Все должны знать об этом прямо сейчас. Я не намерена жить рядом с Дионом и минуты! Понял? – воскликнула девушка, увидев шанс ослабить власть Нокта. – Можешь молчать, но я не буду!
– Я всё сказал, – холодно ответил Нокт.
– Я тоже!
После этого парень вышел из хижины и направился куда-то в сторону, судя по тени, которую Асити разглядела между прутьями в стене своего жилища. Девушка, чьё самолюбие по одной ей известной причине было уязвлено, встала и осторожно подошла к выходу. Выглянув наружу, она поняла, что Нокт стоит у хижины брата, склонив голову. Весь вид черноволосого юноши говорил о том, что его что-то мучает, будто какая-то вина страшным грузом довлеет над ним.
– Гад, – сквозь зубы процедила Асити. – Корчит из себя несчастного, всеми покинутого… Нет, Нокт! Ты меня не обманешь! Твой брат ненормален, и я не позволю ему здесь быть. Вслед за его слабостью, этот недуг проникнет в каждого из нас. Он попросту опасен!
Эта мысль стала для неё оправданием.
Решив так, девушка отодвинула ветку, служившую дверью в хижину и, шатаясь, вышла на песчаную площадь. Нокт уже скрылся в жилище брата и теперь ждал, когда Дион очнётся. Воспользовавшись тем, что черноволосый юноша занят, Асити вышла за пределы лагеря, огляделась и заметила группу из десяти фаратри, собравшихся у большого костра. На нём они жарили мясо, остальные, скорее всего, были в шалашах и отдыхали после насыщенного дня. Подождав пару минут и взявшись рукой за раны на груди, девушка двинулась в сторону ночной кухни.
Сегодня костёр был разожжён в нескольких метрах от лагеря, чтобы не захламлять центральную площадку ветками и окровавленным мясом. Это было на руку Асити. Теперь она почти ничем не рисковала – Нокт не мог слышать её.
Заметив приближающуюся девушку, фаратри начали улыбаться и размахивать руками в знак приветствия. Все явно были рады её скорейшему выздоровлению. Подойдя к огню, так что её бледное лицо осветилось желтоватым светом, Асити тоже улыбнулась и ответила на приветствия парой вежливых слов.
– Ты уже пришла в себя? Молодец! Нечего долго валяться. Ты же не Дион, который до сих пор спит! – оторвавшись от созерцания готовившегося мяса, насаженного на деревянный кол, задорно проговорил Наил. Его поддержали все остальные, лишь скромная Инила промолчала, помня о приказе Нокта. Чуть позже она громко проговорила, пытаясь перекрыть поднявшийся весёлый гомон:
– Асити, ты, наверное, голодна. Возьми один из этих кусков. Нокт приказал отдать его тебе.
– Спасибо, милая, – поблагодарила девушка. – Я не голодна. Можешь отдать это Нокту.
Инила сконфузилась и отошла. Вскоре она вместе с мясом направилась к хижине Диона, Асити с довольным выражением лица следила за тем, как невзрачная фигура двигалась в сторону лагеря.
– Я вижу, ты не особо жалуешь Инилу Пассэр. Да и Нокт тебе, наверное, поперёк горла, раз уж ты не берёшь его подачки. Кстати, расскажешь, что сегодня произошло в горах? – слегка подтолкнув Асити, усмехнулся Энен. Девушка сделала вид, что не расслышала последнего вопроса.
– Да ты прав. Я, действительно, немного обижена на него. Но больше на Диона, – словно между прочим ответила она, на самом деле желая привлечь внимание. Теперь каждый из фаратри против воли начал вслушиваться в речь коротковолосой Асити. Она это заметила.
– А в чём дело? Мы все видим твою неприязнь к брату Нокта. Он, конечно, чудной: любит людей, с нами почти не общается, но это не причины для ненависти, – подначивающе улыбаясь, спросил Наил. Асити, стараясь двигаться, как можно медленнее, прошлась вокруг костра, чуть наклонила голову и произнесла:
«Смотря для кого. Для меня, например, причина. И кроме того… А ведь вы не знаете, что случилось со мной и Дионом сегодня? Конечно, нет, иначе бы вы не смотрели на меня с немым вопросом на лицах. Так вот, друзья, я вам прямо скажу – он пытался, меня убить. Да-да! Я вижу, вам вдруг стало смешно. Зря».
– Асити, это ты смеёшься над нами, – вставил молодой фаратри, чьи длинные волосы были собраны на затылке в хвост. – Дион и мухи не обидит. Он что-то вроде безобидного сумасшедшего.
Ответом на эти слова послужил одобрительный смех. Асити тоже засмеялась, но когда все успокоились, она твёрдо отчеканила:
– Быть может, так когда-то и было. Действительно, я тоже никогда не подумала бы, что Дион способен на убийство, но теперь я уверена в обратном…
– Ты понимаешь, что твоё обвинение весьма серьёзно. Оно может повлечь за собой страшные последствия для обвиняемого точно так же, как и для обвинителя в том случае, если его слова окажутся ложью, – вдруг выступил Наил, мрачно посмотрев на девушку.
– Не веришь? – пожав плечами, спросила Асити.
– Не совсем.
– Хорошо! – отозвалась девушка. – Я расскажу вам, что произошло в горах, а вы уже сами решите, лгу я или нет. Если же моих слов окажется мало, вы можете задать пару вопросов Диону. Я уверена, он ответит на них с присущей ему открытостью!
– Начинай, – Наил кивнул. Девушка подмигнула ему, словно подельнику, и только сейчас до парня дошла цель её слов.
«Она хочет избавиться от брата Нокта, – подумал он. – Иначе для чего она завела этот разговор? Желает ли она просто избавиться от несчастного идиота или же её тешит идея сместить Нокта. Второе было бы хорошо…» Продолжая размышлять подобным образом, Наил позволил девушке начать рассказ.
За следующие четверть часа Асити изложила события минувшего дня, опустив некоторые нелицеприятные моменты и взамен приукрасив другие, выгодные для себя. Её слушали с большим вниманием, и при этом в каждом фаратри просыпались внутренние злорадство. К сожалению, это общая черта почти всех разумных существ – мы радуемся чужим неудачам и предпочитаем следить в первых рядах за падением ближнего, но не спасать его. Ровно то же самое произошло сейчас.
Пусть у фаратри не было явных причин ненавидеть Диона, но после рассказа Асити многие из нейтрального русла перешли на сторону девушки с бурыми крыльями. Их привлекал её авторитет и яркие, шокирующие слова, не последовать за которыми значило выразить недоверие или прослыть трусом. Помимо прочего, им нравилось, что жертвой её обвинений стал именно Дион, которого между собой фаратри давно называли чудаком. Асити развила это наименование и превратила его в слово «безумец». От безумца она перекинула нить рассуждений к слову «дефективный», а далее и к слову «низший».
Зерно ненависти было брошено в благодатную почву стадного чувства, и Асити оставалось лишь дождаться урожая. Вскоре её слушатели дошли до требуемой кондиции – кто-то, действительно, ощутил негодование, кто-то лишь из чувства солидарности поддерживал всеобщий порыв. Никому не пришло в голову, что Дион вымотан и болен. Никто не подумал о том, как он будет выживать в одиночестве. Никто не спросил себя, правильно ли он поступает. Все, словно марионетки, почувствовавшие вибрации нитей, двигались за движениями кукловода – Асити. Однако, ужасное отличие от настоящих кукол состояло в том, что у фаратри выбор был.
Пока девушка с короткими волосами строила козни, Нокт сидел у постели Диона, скрестив руки на груди и вслушиваясь в дыхание брата. Как ни странно, болезнь ещё не наступила. Юноша спал лишь потому, что хотел спать. После тяжёлого дня, охоты, погони и побега организм желал отдыха, и противоречить ему было нельзя. Однако, после десяти минут ожидания, черноволосый юноша, удручённый состоянием неопределённости, всё-таки позволил себе разбудить Диона.
– Что? – едва очнувшись, недовольно спросил парень. Он сощурил глаза, пытаясь разглядеть посетителя, и вскоре узнал брата.
– Нокт? Ты? Что тебе нужно? – едва шевеля языком, пролепетал сонный Дион.
– Нам надо поговорить, – отозвался его собеседник.
– О чём?
– О тебе. Я знаю, что произошло в горах. Ты помнишь? Хорошо. Асити сказала, что ты хотел её убить. Ты столкнул её с края скалы и…
– Она с ума сошла! – в тот же миг очнувшись и чуть повысив голос, возмутился Дион. – Я же ради неё… Она боялась лететь, надеялась, что придёте вы, поможете, а гарпии были так близко! Чёрт возьми, да если бы она знала, что творилось у меня в голове в тот момент. С одной стороны – она, с другой – я, и надо, чтобы выжили оба. Мне пришлось сделать рискованное предположение – я поверил, что в падении она взлетит и, как видно, не зря! А теперь она говорит, что…
– Забудь о ней. Не оправдывайся, – тихо сказал Нокт. – Ей неведомо чувство жалости и… Послушай… Она требует, чтобы я изгнал тебя.
– Что? – не поверил Дион, – И ты… Пойдёшь на поводу?
Черноволосый юноша потупился. Приложив руку к груди, будто ощутив боль, он промолвил:
«В любом случае, мы расстанемся через пару месяцев. Не лучше ли сразу сделать это, чтобы понять, что такое самостоятельная жизнь?»
– Как ты можешь так говорить? Ты… Ты шутишь? – вдруг усмехнулся Дион, таким смехом, будто его ударили под дых. На его лице, скрытом полумраком, растянулась неуверенная улыбка. Так ребёнок смотрит на родителя, сказавшего какую-нибудь шутливую глупость.
– Я говорю лишь то, что так поступить необходимо. Я думаю, Асити не будет терять время, и завтра вопрос о твоём изгнании станет открытым. Если все решат, что ты виновен и можешь снова причинить кому-либо вред, мне останется, лишь повиноваться, – вдруг отвернувшись и закрыв глаза, шёпотом отозвался Нокт.
– Это всё глупости! Твоё слово здесь закон. Ведь ты можешь попытаться пойти им наперекор!
– Я хочу это сделать, но… Всё не так просто. Даже если успокоится она, я не успокоюсь. Ты должен уйти… – эта фраза вырвалась неожиданно, ударив своим смыслом Диона по голове. Русоволосый юноша издал стон, два раза качнулся и схватился за голову. Слова брата были слишком ясны.
– Ты с ними… – на мгновение придя в себя, прошептал парень. – Всё это время ты был с ними и просчитывал, предполагал? Так?
– Нет…
– Тебя не покидала мысль, как бы изгнать меня. Правда? – вдруг почувствовав возбуждение, всё громче и быстрее начал говорить Дион. Слова, рождённые под действием усталости, срывались с его уст крайне быстро, не позволяя Нокту возразить.
– Ты думал, как лучше это провернуть, не так ли? А всё из-за чего? Из-за власти, из-за положения и общества таких же, как мы… Не смей отрицать! Я старался не верить в это, игнорировать твоё поведение, слова дяди, взгляды окружающих, но более этого делать я не буду. До последнего я верил, что ты на моей стороне, несмотря на то, что ты с самого первого дня верховодишь этими фаратри. Это низко, Нокт! Ты ломаешь мою веру, ты ставишь под сомнение уважение к тебе, но это не самое страшное. Самое страшное – это твоя ложь. Так отрекись от неё! Просто признайся, что хочешь избавиться от меня!
– Я хочу освободиться от безумия и спасти тебя, глупец!
– Что? Ты называешь меня безумием и глупцом? Ты говоришь это…
– Нет! – вдруг вскричал Нокт, в горестном порыве схватив Диона за запястья. – Я говорю не о тебе… Я кричу, о своём безумии!
– О чём? – не понял юноша.
– Она… Эронел… Так её зовут, – вздрогнув, будто от удара током, сказал Нокт. – Сначала я видел её образ, затем услышал голос, теперь иногда чувствую прикосновения. Ты мешаешь ей, очень мешаешь. Она говорит, что лучшим выходом будет убить тебя. Я не верю, но она заставит… Прошу, Дион, беги. Если не хочешь умереть, беги! – теперь редкие вздрагивания переросли в беспрерывную дрожь. В темноте нельзя было этого увидеть, но глаза Нокта сияли безумными огнями, губы двигались конвульсивно, мимика стала напоминать звериную. Глядя на это, Дион испугался. Не так, как пугаются диких животных или убийцы, вышедшего из узкого закоулка, а как шаман боится злых духов. То, что почувствовал русоволосый юноша, можно было назвать мистическим страхом. Страхом перед неизвестным.
– Т-ты разыгрываешь меня? – тихо спросил Дион. Его брат покачал головой.
– Поверь мне. Я говорю это не в качестве оправдания моей слабости. Я никогда бы не решился изгнать тебя, но сейчас это лучшее средство.
– Какой же бред ты несёшь! – вдруг взорвался Дион. – Сейчас моя жизнь зависит от тебя, от твоего авторитета, а ты прикрываешься вымышленным безумием? Хорош, нечего сказать!
Но юноша не успел договорить – к шалашу подошла девушка с мясом. Она два раза покашляла, чтобы обозначить своё присутствие и осторожно отодвинула дверь в жилище Диона.
– Я принесла то, что ты просил, – обратилась она к Нокту. Тот промолчал, словно не замечая её. Дион, забыв о начатой речи, вскоре нашёлся, произнёс слова благодарности, улыбнулся и взял блюдо с мясом. Инила Пассэр едва заметно поклонилась и вышла. Это была светлая натура, тесно связанная с добродетелью, наделённая умом, кротким нравом и целомудрием. Именно благодаря уму и кротости, которые вместе образуют проницательность, она и вышла из жилища Диона, словно тень. Инила поняла, что невольно стала свидетелем важного разговора, а оттого и постаралась как можно скорее удалиться.
– Прекрасная девушка, – отвлечённый от гневной тирады, вдруг промолвил Дион. Нокт согласно кивнул.
– Значит, я должен уйти как можно скорее? – внезапно спокойно спросил русоволосый юноша. Казалось, появление девушки развеяло бурю в его душе.
– Не считай это моей прихотью, – удручённо промолвил Нокт.
– Что же мне об этом думать?
– Думай об этом, как о моём страхе, побороть который я не в силах. Безумие, если это именно оно, вселяет в меня ужас. Мне не под силу победить его…
Наступила короткая пауза. В её продолжение братья сидели, враз закрыв глаза. Каждый думал о своём, но душу каждого из них переполняло общее горе, правда, ощущаемое с разных сторон.
– Знаешь, – оторвавшись от размышлений, промолвил Дион. – Ты можешь прикрываться чем угодно: безумием, страхом, общественным мнением, но я тебе не верю. Не бывает так, что в один день всё меняется настолько, что брат восстаёт против брата. Это мерзко, Нокт, но думаю, ты это и сам понимаешь. Раньше я верил в тебя. Да. Ты был для меня авторитетом, но не потому что ты лидер и тому подобное, но потому что ты мой брат. Будь ты слабым и забитым, я всё равно относился бы к тебе как вышестоящему, но не теперь. Пусть в тебе есть сила физическая, пусть за тобой идёт народ, но внутреннее ты слаб. Если ты станешь правителем, не ты будешь управлять народом, а народ будет помыкать тобой. Но я ему не завидую! Если ты предаёшь брата, то и свой род предать для тебя не станет особой сложностью…
– Замолчи, – в гневе ударив кулаком по стене шалаша, так что весь он содрогнулся, воскликнул Нокт. – Ты не видишь её! Ты не слышишь её голоса, который, словно эхо, гуляет в голове. Тебе недоступен её образ. И в этом твоё счастье. Тебя не донимают образы и бредовые идеи. Ты спасён от них, а я нет! А раз так, то молчи!
Дион повиновался. Он не поверил словам брата. Понурив голову, юноша два раза кивнул и усмехнулся. Его смешок был похож на всхлип, как если бы Дион плакал. Но его глаза оставались сухими, лишь сердце обливалось кровью.
– Прости, – тихо промолвил Нокт, после чего вышел на улицу. Через минуту он вернулся мрачный и удручённый.
– Увы, я недооценил Асити, – сказал он. – Я рассчитывал, что она внемлет моим словам и подождёт до завтра, но она не услышала меня. Все уже идут сюда.
5 глава – Суд
Дион вышел из своего жилища, поддерживаемый Ноктом. Несмотря на всю силу отвращения, вызываемого в нём присутствием брата, русоволосый юноша не отказался от помощи, ясно почувствовав, что иначе он не встанет. С трудом передвигая ногами и стараясь не замечать боль, сковывающую спину, он сделал два шага вперёд и тотчас сел на песок, с внутренним страхом наблюдая за приближающейся группой во главе с Асити.
Вскоре они стояли рядом, образовав круг, центром которого стал Дион.
– Всё-таки ты не послушала меня, – укоризненно покачав головой, промолвил Нокт. Девушка надменно взглянула на него и усмехнулась.
– Пусть все знают правду. Зачем хитрить и скрывать факты? Если мы будем так поступать, то в чём тогда смысл справедливости? – был её ответ. Черноволосый юноша тоже усмехнулся и пожал плечами; за этими движениями скрывалась злоба.
– Так ты уже всё знаешь? – вдруг спросил Наил. – Это правда? Твой брат хотел убить Асити?
– Он хотел ей за что-то отомстить? – предположил Энен.
– Не говори глупостей, – резко отозвался Нокт. – Ваша повелительница очень много придумывает! Дион не убийца! Он не желал вреда Асити, а напротив – хотел помочь ей.
– Так значит, я вру? Все это слышали? Меня назвали лгуньей! Но давайте спросим у Диона, что случилось сегодня днём в южных горах. Хотел ли ты убить меня? Говори, толкал ли ты меня в пропасть или нет? – вдруг вскричала Асити, возбуждённо оглянувшись на остальных фаратри.
– Лишь для того, чтобы помочь тебе, – вынужден был ответить юноша. О прочих подробностях, могущих спасти его, он позабыл.
– Это было? Ты толкал меня, говори по существу! – продолжала настаивать Асити. После её слов внимание фаратри оказалось приковано к Диону. Тот, словно маленький, с мольбой взглянул на Нокта, не зная, что сказать.
– Того требовала ситуация. Иначе тебя бы растерзали гарпии. Или ты этого не понимаешь? – тихо ответил черноволосый парень. – Зачем ты придумываешь небылицы? Мой брат хотел спасти тебя, а не убить!
– О, это как посмотреть! Он и ты считаете, что своим поступком Дион пытался спасти меня, но я уверена, что толкая меня в пропасть, он надеялся на мою смерть!
– Глупости! – вдруг промолвил русоволосый юноша. – Я верил, что ты спасёшься…
– Но наверняка не знал? Ведь так? – вдруг вскричала Асити. – Так или нет?
– Так, – со слезами на глазах признаться юноша, глядя на свою мучительницу.
– Этого довольно. Может, его целью и не было убийство, но он подверг мою жизнь опасности. За это я требую, чтобы и его жизнь была подвержена тому же. Эти фаратри поддерживают меня, а раз так, то мои претензии справедливы! – торжествуя и смеясь в лицо Диону, воскликнула девушка.
– Но позволь же ему, по крайней мере, немного прийти в себя, – тихо сказал Нокт. – Я понимаю твои чувства, Асити, но, тем мне менее, я не могу позволить тебе так поступить. Это решение чересчур своевольно и…
Мгновение, и девушка, растолкав толпу, подошла к Нокту. Все замолкли, и Дион, сквозь боль концентрируя внимание, смог по губам понять смысл слов Асити. Приблизившись лицом к лицу Нокта почти вплотную, она сказала:
«Он не стал ждать. Он не смягчился даже после моих криков. Он твёрдо следовал своим целям, не спросив меня. Отчего же я должна ждать, пока он выздоровеет?!»
В это время Дион сидел на песке униженный, больной и уставший. Иногда его взгляд устремлялся на Асити, которая продолжала что-то восклицать. В той кротости, с которой он смотрел, на своих судей, сквозило столько наивного непонимания и страха, что любой нормальный человек давно бы оставил его в покое. Однако, фаратри были поглощены развернувшимся действием и не замечали лица русоволосого юноши, который можно было сравнить лишь с ликом неразумного агнца, идущего на заклание.
– Асити, прошу, успокойся. Твоё требование будет выполнено. Дион уйдёт, но завтра. Сейчас, согласись, выгнать кого-либо на улицу – это безумие. К тому же, он ранен, как и ты, это важно. Не хочешь же ты прослыть убийцей, когда мы вернёмся в город? В конце концов, скрыть от моего дяди ничего невозможно, – пытался уговорить её Нокт. Девушка сначала не желала слушать, но позже успокоилась. Угрозы черноволосого юноши подействовали на неё отрезвляюще.
– Хорошо, – сказала она. – Пусть уходит завтра! Но если он останется здесь, жертвой окажешься ты, Нокт. Не думаю, что Фреом будет доволен поведением своих племянников, один из которых подвергает чужую жизнь опасности, а второй оправдывает его.
На этом суд завершился. Девушка, добившись того, чего хотела, покинула круг, а за ней разошлись и остальные. Братья остались вдвоём. Дион сидел, словно в воду опущенный, унылый и безмолвный. Нокт переводил дух, вспоминая искажённое гневом лицо Асити.
– Прости меня, – наконец, придя в себя, промолвил он. – Я делаю это не потому, что хочу.
Дион по-прежнему молчал. Не известно о чём он думал, но лицо его становилось всё бледнее.
– Что я буду делать там один? – сам у себя спросил он.
– Доказывать, что ты достоин жить…
В течение всей ночи Нокта не покидала девушка в белом саване. Она, словно его совесть, укоряла черноволосого юношу в бездействии, медлительности и слабости. Она приказывала ему убить, она грозила безумием, и лишь к утру её напор охладел.
– Так или иначе, кажется, свою роль ты сыграл, – когда звёзды начали гаснуть, задумчиво сказала она и вскоре исчезла. Оставшееся время до восхода солнца Нокт спал, провалившись в объятия Морфея так глубоко, что разбудить его не представлялось возможным. Он отдыхал и не слышал и не видел, как рано утром к нему подошёл Дион, что-то сказал, немного подождал и отошёл.
Проснувшись в полдень из-за фаратри, обсуждающих новую охоту и ремонт пары шалашей, черноволосый юноша встал, вышел наружу и только сейчас понял, что соседняя хижина пустует.
Дион покинул лоно своего рода.