Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Том 2

– Бог у нас внутри, это наши дела и поступки, наша любовь! Если уж на то пошло…

– Аллах велик! – простирает руки вверх дервиш и кланяется проводя ладонями по щекам, – К нему надо идти всеми помыслами и желаниями, нести Свет в этот мир, выполнять замысел Всевышнего! А не истреблять друг друга…

– Ты это бандитам скажи, которые твой народ узурпируют, – горячо вмешивается Кетчик, – а то они, прикрывшись святым именем Аллаха творят кровавые преступления против мира и человека, а мы атеисты, все это пытаемся предотвратить, спасти вас всех! Они убивают и грабят, не дают никому нормально жить. Ведь мы лишь людей охраняем от диких животных… от смерти закрываем. Для вас же стараемся! И мы же еще и грешники?

– Каждый ответит перед Всевышним! – спокойно отвечает странник, – Никто не уйдет от наказания. Все мы в руках высших сил!

– Эх старик! – бодро декламирует Ягунов, – Учиться бы тебе пойти! Грамоте и наукам. Влиться в современный прогресс! Книжки почитать умные. Живете тут в полном мраке! Неизвестно в каком веке застряли… Джины, драконы, колдуны, мистика всякая мутная. Ничего Советская власть выведет вас из мрака феодального Средневековья, построит новые современные города, просторные дома, обучит нужным передовым профессиям. Сразу в новую эру шагнете! Почувствуете свободу, ее вкус… Восток – это мудрость, он заслуживает новый виток развития!

– Камень… Горький камень! – странно улыбается путник, – Это твое Искупление, твоя Плаха, юный воин.

Глава 2

Южные ночи наступают внезапно. Трудно уловить момент, когда густо-синие сумерки вдруг превращаются в черноту. Словно внезапно гаснет электрическая лампочка, как по щелчку выключателя, или неуловимо падают огромные тяжелые черные шторы. Вот и сейчас, оберштурмбаннфюрер Перштерер пропустил этот призрачный отрезок времени, когда ночь безраздельно вступает в свои права, копаясь с документами на столе. За окном опускается непроглядная чернота, словно все залили вязкой смолой. Стоит глубокая тишина. Что кажется очень странным в постоянном уханье взрывов и стрекотне выстрелов на окраине Аджимушкая. Только местные трофейные часы в углу как-то непомерно громко отбивают свой монотонный бесконечный ход… Как они гремят, будто колотят заунывный набат, размышляет оберштурмбаннфюрер, как же эти русские любят беспорядочный бессмысленный шум. Во всем, даже в часах! Часы конечно интересные, фарфоровые, – восточная красавица в светло-зеленом платье, с длинной черной косой и гибким станом, держит в руках корзину в виде циферблата. Занятная вещица. Азиатско-экзотичная. Но внутри! Так и вся Россия… Вроде красивая картинка, простор, игра живых красок, а чуть не туда, или дальше вглубь – начинается подлинный ужас! Как и этих каменоломнях… Попробуй угадай, в пасторально светлой бескрайней цветущей степи целое подземное царство, кишащее безумными полумертвецами с оружием…

И это не фантазии, а самая настоящая суровая, даже жестокая реальность! И это все предстоит разгребать…

Перштерер вздохнув, возвращается к своим бумагам, но вдруг невольно вздрагивает, от хлопка входной двери. Он резко поднимает взгляд, рука почему-то инстинктивно тянется к кобуре. Хотя прекрасно знает, что во дворе только недавно проходил часовой. Нервы… Напряжение последних дней сказывается несмотря на его стальную волю. Он смотрит вперед. В проеме двери вырастает высокая темная фигура. Из-за яркого света настольной лампы и полутьмы в самой комнате не удается разглядеть кто перед ним стоит.

Перштерер хочет что-то сказать, но почему-то все слова куда-то пропадают, и к горлу подступает вязкий ком ощущения опасности.

– Кто там? – как-то хрипло неестественно выдавливает оберштурмбаннфюрер из себя, – Рабочее время закончилось. Что случилось?

В голову врывается рой нехороших мыслей. А если это партизаны? Сколько уже было случаев в соседних селах, когда подземные бандиты, под покровом ночи проникали в дома и вырезали целые подразделения. Очень тихо, без шума, без единого выстрела, уничтожали всех и исчезали как тени с восходом солнца, растворяясь в своей преисподней катакомб…

– Представьтесь, как положено! Что за цирк?

– Да я это… Что с тобой?

– Кто я? Не могу понять.

В ответ раздается смешок. Фигура чуть подается вперед. Немного крадучись, по кошачьи.

– Кто я? Смерть твоя! Или как там говорится… Доброй ночи, господин оберштурмбаннфюрер! —звучит из темноты с нотками иронии.

В темноте кажется, что-то клацает железом, доносится какая-то возня и вошедший, замирает с уверенным превосходством. Повисает тягучая напряженная пауза.

Перштерер холодеет и нащупывает рукоять пистолета. Бросает взгляд на окна. За ними подозрительно тихо, часового не слышно. Но почему вошедший говорит на чистом немецком? Впрочем, для такого матерого врага, с кем они имеют дело, это не удивительно.

– С кем имею честь? Или кто-то не понял, куда он вошел? Я могу напомнить…

– Прекрасно знаю, куда вошел! К тебе, дорогой друг! Какой неожиданной может быть встреча в полуночи!

Вылазь уже, из своей бумажной берлоги! Начинается другое время…

– Друг? Уж не из катакомб ли? Собственной персоной?

– Возможно. Мы все ими повязаны… Они сама Судьба и Неизбежность! Это тропа очень непредсказуемая.

– Еще шаг и я стреляю! Оружие на пол, лицом к стене… Быстро!

– С ума сошел? Так гостей не встречают… Ты хоть лампу сюда направь, совсем не видишь?

– Сначала оружие и руки вверх! Ты на прицеле. Никаких лишних движений. Дернешься – и ты труп! Назад, к стене живо!

– Ты явно переутомился! Я поднимаю руки, иду к тебе… В лицо посмотри, когда я выйду на свет! Ну, что?

Высокая темная фигура подходит ближе и превращается в гауптштурмфюрера Книппе.

– Черт бы тебя побрал Пауль! Что за шутки?

– Да какие шутки? Я вошел открыто, ничего лишнего вроде не сказал. Это ты устроил здесь не пойми что! Спасибо что не продырявил старого товарища! Сидишь в темноте, как монах в келье… Что стряслось, ты что, на взводе?

– Все в порядке! – убирает пистолет Перштерер, – Немного померещилось. Лишняя осторожность не помешает. Ночь – как раз время наших подземных врагов. Что так поздно?

– Работали с новой партией пленных. Я принес тебе протоколы допросов. Результат сегодняшнего кропотливого кровавого труда! – проходит Книппе, и усаживается рядом, – Я уже насквозь пропитался комиссарской кровью! Иногда становится очень противно… Рыться в их вонючих кишках! И вышибать мозги! Копаться в этой красной грязи. Мерзко… Как мясник на скотобойне! Пожалуй, надо немножко отдохнуть… Придти в себя!

– Хорошо оставь здесь! Я потом посмотрю. Я нашел вещи поинтересней сопливых красноармейских бредней. Нечто весьма захватывающее…

– Что? Бредней? Это же стратегическая информация. От этого напрямую зависит наш успех! С тобой все в порядке?

– Более чем. Я хочу знать больше, чем просто оперативные сводки! Хочу выйти за рамки войны и посмотреть на предмет со стороны, возможно даже изнутри… Понять саму суть. Изучить во всех аспектах, даже самых невероятных. Учесть все детали, и кажущиеся нелепицы. Понимаешь меня?

– Нет. Это отвлеченная софистика. С тобой явно что-то не то. Тебе нужно взять паузу. У тебя больной вид. Съезди в город, окунись в море, все пройдет! А так можно далеко зайти…

– Я в норме. Так вот послушай, во всем необходимо найти первопричину, исток открывшегося нам явления. Также как в греческой философии, когда они искали начало всего сущего – «Архэ». Мы должны выйти на первоисточник… Только тогда мы сможем понять происходящее! Другого пути нет.

– Прекрасно. То есть ты вместо добытых ценных показаний пленных решил заняться античными философскими опусами? Я вижу, у тебя на столе и книги какие-то лежат, явно не армейские папки и еще бумаги непонятные… Я полагаю, мой милый Алоиз, ты уже решил отдохнуть от будней войны?

– Ты все не так понял. Я решил дойти до сути. Понять что из себя представляет это место… Где нам пришлось воевать. Я посылал запросы. И мне пришли поразительные материалы. Это поворачивает нашу битву совершенно в другом свете.

– Хорошо, – зевает Книппе, – я готов тебя выслушать. Что может быть лучше чем местная старая добрая легенда на сон грядущий! У тебя коньяк есть?

– Да, возьми в шкафу! Мне тоже налей… Так вот. В период Боспорского царства здесь проходили так называемые Элевсинские мистерии. Которые определяли сознание здесь живущих. И оно было весьма оригинальным!

– Замечательно! За столетия тут много чего было… К нам это какое отношение имеет? У нас уже другая история пишется.

– Прямое! Это проясняет некоторые вещи, если не все! Возможно даже почему мы все здесь – и мы с тобой, и наши враги! Ответы как ни странно могут таиться в глубине веков… Мне порой вообще кажется, что время течет иначе, чем мы привыкли считать! Нет никаких далеких и близких эпох… Есть одно вращение вокруг скрытого центра, и мы линейно никуда не движемся! Мы просто сидим в кресле кинотеатра жизни и смотрим на пролетающее древней химерой Время!

– Да, ты сегодня в ударе! Только не в том месте, где нужно. Это хороший разговор для берлинского ресторана, но не для каменоломен Аджимушкая, кишащих красными чудовищами! Я пожалуй еще выпью… За твое здоровье!

– Как угодно! Итак, что дальше? Элевсинские мистерии были девятидневными и предполагали собой прохождение достаточно опасных испытаний, которые кардинально меняли сознание человека. Кандидата ставили на Грань возможного, на границу жизни и смерти, света и мрака, реального и потустороннего. Его проверяли всеми существующими стихиями – воздухом, водой и огнем. Но самое интересное еще и Подземным Лабиринтом! Как апофеозом всех мучительных преодолений! После которых он получал Благословление Света и Высших Сил!

– Ну и что? – усмехаясь смотрит в упор на оберштурмбаннфюрера, уже захмелевший Книппе, – Очень возвышенно и занятно. Не спорю. Но где тут связь? Ты уж извини, Алоиз, но я ни черта не понимаю. У меня был трудный день.

– Но как же? Какой еще может быть лабиринт, если не наши каменоломни! Возможно они возникли уже позже! Но место тоже… Здесь было культовое подземелье. Под самими штольнями. Когда я допрашивал местных, они утверждали что был даже бассейн с целебной водой для пантикапейской знати! И существовал храмовый комплекс для отправления религиозных служб, жертвоприношений и прочих прелестей ушедших эпох…

– Нам что с того? Это седая ветхая древность, и бог с ней! Мы живем в другое время! Мы не археологи, а военные!

– Пауль, ты бываешь совершенно упрям и несносен, – Перштерер откидывается в кресле, – когда не хочешь увидеть немного дальше обычных вещей! Сосредоточься и слушай дальше. На земле есть места особой Силы. Где все проявляется по-другому! Там и законы действуют не так, и пространство играет свободно, и время течет иначе. Это Двери в пока еще неведомую нам реальность. Нам посчастливилось наткнуться на одно из них. И если мы все сможем понять, мы обретем очень много.

Послушай этот любопытный текст: «…Последних же герольд заставлял клясться – под страхом смерти – не выдавать ничего из увиденного. Он прибавлял: «вот вы достигли подземного порога Персефоны. Чтобы понять будущую жизнь и условия вашего настоящего, вам нужно пройти через царство смерти; в этом состоит испытание посвященных. Необходимо преодолеть мрак, чтобы наслаждаться светом».

Затем, посвященные облекались в кожу молодого оленя, символ растерзанной души, погруженной в жизнь плоти.» Надеюсь ты не забыл символ нашей славной 46-й пехотной дивизии? Парящий в прыжке олень! Далее…

«…После этого гасились все факелы и светильники, и мисты входили в Подземный Лабиринт. Им предстояло идти ощупью в полном мраке. Вскоре начинали доноситься какие-то шумы, стоны и грозные голоса. Молнии, сопровождаемые раскатами грома, разрывали по временам глубину мрака. При этом вспыхивающем свете выступали странные видения: то чудовище химера или дракон; то человек, раздираемый когтями сфинкса, то человеческое привидение. Эти появления были так внезапны, что нельзя было уловить, как они появлялись, и полный мрак, сменявший их, удваивал впечатление. Плутарх сравнивает ужас от этих видений с состоянием человека на смертном одре.

Но самые необычайные переживания, соприкасавшиеся с истинной магией, происходили в склепе, где фригийский жрец, одетый в азиатское облачение с вертикальными красными и черными полосами, стоял перед медной жаровней, смутно освещавшей склеп колеблющимся светом. Повелительным жестом заставлял он входящих садиться у входа и бросать на жаровню горсть наркотических благовоний. Склеп начинал наполняться густыми облаками дыма, которые, клубясь и свиваясь, принимали изменчивые формы.

Иногда это были длинные змеи, то оборачивающиеся в сирен, то свертывающиеся в бесконечные кольца; иногда бюсты нимф, с страстно протянутыми руками, превращавшиеся в больших летучих мышей; очаровательные головки юношей, переходившие в собачьи морды; и все эти чудовища, то красивые, то безобразные, текучие, воздушные, обманчивые, также быстро исчезающие как и появляющиеся, кружились, переливались, вызывали головокружение, обволакивали зачарованных мистов, словно желая преградить им дорогу.»

Не напоминает наш отравляющий газ? А, Пауль?

«… Иногда жрец Кибелы простирал свой короткий жезл и тогда магнетизм его воли вызывал в многообразных облаках новые быстрые движения и тревожную жизненность. „Проходите!“ говорил Фригиец. И тогда мисты поднимались и входили в облачный круг. Большинство из них чувствовало странные прикосновения, словно невидимые руки хватали их, а некоторых даже бросали с силою на землю. Более робкие отступали в ужасе и бросались к выходу.»

– Пленные, не находишь?

«И только наиболее мужественные проходили, после снова и снова возобновляемых попыток; ибо твердая решимость преодолевает всякое волшебство.

После этого мисты входили в большую круглую залу, слабо освещенную редкими лампадами.»

Я полагаю, у них с освещением чрезвычайно плохо…

«В центре, в виде колонны, поднималось бронзовое дерево, металлическая листва которого простиралась по всему потолку. Среди этой листвы были вделаны химеры, горгоны, гарпии, совы и вампиры, символы всевозможных земных бедствий, всех демонов, преследующих человека. Эти чудовища, воспроизведенные из переливающихся металлов, переплетались с ветками дерева и, казалось, подстерегали сверху свою добычу.»

Не наше ли грозное оружие во всей красе и великолепии?

«…Под деревом восседал на великолепном троне Плутон-Аид в пурпуровой мантии. Он держал в руке трезубец, его чело было озабочено и мрачно. Рядом с царем преисподней, который никогда не улыбается, находилась его супруга, стройная Персефона. Мисты узнают в ней те же черты, которыми отличалась богиня в малых мистериях. Она по-прежнему прекрасна, может быть еще прекраснее в своей тоске, но как изменилась она под своим золотым венцом и под своей траурной одеждой, на которой сверкают серебряные слезы!»

Она – сама Жизнь?

«…Это уже не прежняя Девственница, вышивавшая покрывало Деметры в тихом гроте; теперь она знает жизнь низин и – страдает. Она царствует над низшими силами, она – властительница среди мертвецов; но все её царство – чужое для неё. Бледная улыбка освещает её лицо, потемневшее под тенью ада. Да! В этой улыбке – познание Добра и Зла, то невыразимое очарование, которое налагает пережитое немое страдание, научающее милосердию. Персефона смотрит взглядом сострадания на мистов, которые преклоняют колена и складывают к её ногам венки из белых нарциссов. И тогда в её очах вспыхивает умирающее пламя, потерянная надежда, далекое воспоминание о потерянном небе…

Внезапно, в конце поднимающейся вверх галереи, зажигаются факелы и подобно трубному звуку разносится голос: «Приходите мисты! Яккос возвратился! Деметра ожидает свою дочь! Эвохэ!!» Звучное эхо подземелья повторяет этот крик.

Персефона настораживается на своем троне, словно разбуженная после долгого сна и пронизанная сверкнувшей мыслью, восклицает: «Свет! Моя мать! Яккос!» Она хочет броситься, но Плутон удерживает ее властным жестом, и она снова падает на свой трон, словно мертвая.

В то же время лампады внезапно угасают и слышится голос: «Умереть, это – возродиться!» А мисты направляются к галерее героев и полубогов, к отверстью подземелья, где их ожидает Гермес и факелоносец. С них снимают оленью шкуру, их окропляют очистительной водой, их снова одевают в льняные одежды и ведут в ярко освещенный храм, где их принимает Иерофант, первосвященник Элевсиса, величественный старец, одетый в пурпур…»

Пурпур – запекающаяся густая жертвенная кровь…

– Весьма впечатляет. Очень красиво. Я прямо перенесся в ту замечательную эпоху чистоты и подлинного героизма. Еще пару мифов про Геракла и Персея и я буду спать как младенец!

– Ты еще не понял, Пауль?

Ничего не изменилось. Все повторяется! И люди опять проходят этот Лабиринт, а другие контролируют их движение. Это если в чистой отвлеченной схеме. Нас всех притянули сюда. Собрали! И красных «унтременшей», как расходный материал, и нас, как организаторов и руководителей этого процесса. Некий древний подземный дух играет с нами, как в шахматную партию! Я уже говорил, что мне удалось узнать, что раньше здесь был не один храм, а целая долина культовых сооружений, включая подземные… Серьезное святилище! Это находка для Аненербе. Нашей Памяти Предков. Место это требует внимательного и глубокого изучения. Наслоение эпох лишь усиливает значимость и величие этого портала. Здесь находится какой-то Забытый Механизм жизни, влияющий на события, и при правильном использовании может сделать нас еще богаче и могущественнее! Это достояние должно принадлежать Германии. А не этим грязным красным выродкам. Русские как навозные мухи, паразиты, загадят все, к чему прикоснутся. Свинья везде найдет грязь… Как они сами говорят. Посмотреть их быт – это же настоящие животные! А здесь покоится подлинное сокровище духа и беспрецедентной культуры. И оно будет веками лежать у них под ногами. А они из античного храма мудрости сделают колхозный хлев… Они не способны на другое!

– Ты неисправимый романтик, Алоиз! Я не перестаю удивляться, как в тебе сочетается холодный аналитический ум и пылкие поэтические порывы! Мне кажется, ты бы смог стать хорошим писателем… И занять достойное место в немецкой литературе.

– Это и есть настоящий германский дух! Романтизм родился в Германии. Наши мифы побуждают нас на борьбу за лучшее будущее и создание новых героических эпосов. Мы – двигатели прогресса и проводники возвышенного.

– Есть легенды и есть суровая действительность, Алоиз! Они редко соприкасаются… И надо четко понимать, где мечты и вдохновляющие образы, а где беспощадная реальность! Я не против славной старины и ее тайн. Это наше наследие и гордость. Мы должны это чтить и хранить. Но мы пребываем несколько в иной плоскости. Более практичной и приземленной.

– Пойми это уникальное произведение времени и природы. Это нужно изучать и понимать принцип действия. И делать своим орудием для движения к новым высотам!

– Так оставь это специалистам! Нам это все как поможет? Наши будни здесь гораздо проще, прозаичней и жестче! Кентавры и стимфалиды нам не помогут! Вот когда мы задавим последних красных кротов, тогда мы и будем предаваться магическому духу древних тайн! Оставим богатый материал для Аненербе. Сколько угодно… Выкапывать артефакты и помещать их в музеи. Писать книги и научные труды! А сейчас у нас другое… Нужно думать о насущном. У нас достаточно жестокая битва, которую мы должны выиграть! Разве не так?

– Одно другому не мешает. Мы не учитываем некоторые тонкие моменты переживаний, которые нам кажутся слабостью и ерундой. Но чувствуем все прекрасно на уровне психики, испытывая некий суеверный ужас перед этими катакомбами, как будто при соприкосновении с Древним Забытым Богом… А от этого ни в коем случае нельзя отворачиваться, а наоборот шагнуть навстречу, со всей решимостью!

– Не совсем понимаю, как ты хочешь общаться с подземными богами, и как их использовать в наших боях, но я сыт по горло этой проклятой землей на поверхности. И не испытываю никакого желания еще и лезть под землю…

– Это земля – исконно наша! Королевство остготов. Есть очень много исторических свидетельств, что Таврия – это наша утраченная территория. Наш долг очистить ее от паразитов и вернуть в процветающее лоно нашей Родины. Вот кстати, одна из недавних историй. Я обнаружил документы.

В 1925 год под Керчью был найден клад. Крестьянин села Марфовка, которое здесь недалеко от нас, Семён Нешев на месте распаханного кургана, нашел старинные погребения. Под плитой среди костей лежали золотые украшения.

Там были произведения изысканной работы, что самое интересное – женский головной убор, инкрустированный драгоценными камнями. Такое богатое убранство говорило о том, что погребённая женщина при жизни занимала очень высокое положение в обществе.

Это могла быть могила самой царицы Фидеи, правившей готами в первые века нашей эры. Сокровище поражало воображение – золотая диадема, украшенная зёрнами граната, большая золотая пряжка, наушные подвески, женские украшения в форме сфинксов, коллекция монет из червонного золота в количестве 112 штук, золотые бусы, маски, пояса, браслеты, кольца, древняя икона в золотом окладе и многое многое другое. Всего 719 изделий. И вес около 80 килограммов! Неплохо, правда?

Этим кладом еще стоит заняться. Успели ли его вывезти сотрудники НКВД, или он находится где-то здесь? Посмотрим…

– Ну вот это уже гораздо интересней и осязаемей, чем смутные духи подземных лабиринтов! Это реальная польза для Германии! И культурная, и экономическая. В этом направлении мы и должны идти.

– Это лишь незначительные крупицы в истории этого края. Под нашими ногами лежат несметные сокровища и золота, и духа! Нужно лишь суметь открыть их…

– Давай сначала перебьем комиссаров! – зевает Книппе, – А потом будем решать загадки древних цивилизаций. Посмотри протоколы, что я принес, хочу узнать твое мнение. Чтобы двигаться дальше.

– До завтра не подождет? Ночь уже шагает во всю, задавая абсолютно другой тон. Как у Гете, помнишь:

 
Душа в огне, нет силы боле, —
Скорей в седло и на простор!
Уж вечер плыл, лаская поле,
Висела ночь у края гор.
Уже стоял, одетый мраком,
Огромный дуб, встречая нас;
И тьма, гнездясь по буеракам,
Смотрела сотней чёрных глаз.
Исполнен сладостной печали,
Светился в тучах лик луны,
Крылами ветры помахали,
Зловещих шорохов полны.
Толпою чудищ ночь глядела,
Но сердце пело, нёсся конь,
Какая жизнь во мне кипела,
Какой во мне пылал огонь!
В моих мечтах лишь ты носилась,
твой взор так сладостно горел,
Что вся душа к тебе стремилась
И каждый вздох к тебе летел.
И ты, овеяна весной,
Опять со мной! Со мной! О боги!
Чем заслужил я рай земной?
Но – ах! Лишь утро засияло,
Угасли милые черты.
О, как меня ты целовала,
С какой душой смотрела ты!
Я встал, душа рвалась на части,
И ты одна осталась вновь…
И всё ж любить – какое счастье!
Какой восторг – твоя любовь!
 

Чудесные строки! Настоящее немецкое чувство…

– Ну ты вроде спать не собирался, поэтому удели мне немного внимания, а потом занимайся дальше своими гробницами.

– Ладно, сейчас… – Перштерер подвигает себе папки, принесенные гауптштурмфюрером «СС», – Так ну тут почти ничего нового! Ого, вот этого я помню… Как ты его разговорил? Я помню, какой был упертый большевистский фанатик. Впрочем, глупый вопрос. У тебя и камни заговорят. Редкий талант! Хорошо, что человек на своем месте и профессионал своего дела. А вот это интересно…

Интендант 2-го ранга, 529-й батальон аэродромно-технического обеспечения, тут есть нужные нам факты. Это

– С этим пришлось изрядно повозиться… Пока из него не вышибли, все что он знал, с самого рождения! – ухмыляется Книппе.

– Ты молодец, Пауль! – живо загорается оберштурмбаннфюрер, бегло прочитывая листок за листком, – Значит так… «В каменоломнях должно быть размещено около 3000 раненых.» Хорошо…

«Среди солдат гарнизона говорят, что некоторые командиры предложили эвакуировать раненых из каменоломен. Для этого у немцев следует запросить перемирие. Но штаб категорически отверг это предложение.» Ага! Значит трения в важных вопросах все-таки имеются… Замечательно! Далее.

«Колодец, стоящий перед центральным входом в каменоломни, разрушен.

Попытка прокопать туннель к колодцу потерпела неудачу.»

Они роют тоннель? Да, они там тоже не сидят сложа руки!

«Туннель был прорыт с ошибкой на 1—2 метра сбоку от скважины. Поэтому вода не может быть добыта из колодца.

Все запасы продовольствия истощены…»

Все попытки подобных действий должны быть пресечены! Нужно сообщить Фрейлиху и его саперам. Если они промахнулись один раз с тоннелем, значит второй раз выйдут на него точно! Необходимо принять все меры…

– Конечно! Кто сомневается… Наконец-то ты ожил! Узнаю прежнего боевого Алоиза! Посмотри вот это…

– Так, здесь еще лучше! «Штаб руководства включает: полковника Верушкина, полковника Ягунова, майора Панова, капитана Левицкого и батальонного комиссара Борагина…» Тут вероятно ошибка! По другим нашим сведениям это Парахин, не Борагин. Пленный видимо ослышался… Похоже по звучанию!

Что ж, идем дальше…

«…В гарнизоне уже 5 дней нет питьевой воды.

Перловые крупы, мука, сахар, сельди и конфеты имеются в достаточном количестве, однако перловые крупы и мука вследствие тотального дефицита воды не могут использоваться.» Отлично! Блокада дает о себе знать… Долго они не выдержат!

«Число раненых, колеблется от 500 до 1000 человек, причем раненые умирают каждый день из-за отсутствия достаточного количества врачей, санитарного персонала, лекарства и должного ухода за ними. Предположительно, мертвых доставляют в отдаленный уголок каменоломен. Врач-перебежчик признался, что причитания и крики раненых, которые желают быть эвакуированы из каменоломен, потрясло бы любого. Он дольше не мог вынести этого и, рискуя жизнью, покинул каменоломни.»

Великолепно! Это то, что нам надо. Мы идем правильным курсом!

А это что?

«…Планировали пройти через известный только им длинный секретный проход, длиной от 6 до 7 км.» Это серьезно. Только тайных тоннелей нам еще не хватало, еще и таких длинных – можно выйти куда угодно!

Рихтеру – следить за каждой щелью! Усилить посты, позиции дополнить снайперами, чтобы ни один крот не ушел…

– Не волнуйся, дорогой Алоиз! Полоса оборона надежна и еще ни разу не подвела! Ни одна красная тварь не выползет за линию наших окопов! Добежит только до своей смерти, от огня наших доблестных солдат!

– Прекрасно. Мы выстроили замечательный капкан. И шансов у них не будет. Возможно, все закончится значительно раньше, чем я предполагал. Что там следующее?

«…Перебежавший сегодня раненый красноармеец указывает, что в его

части лежали примерно 500 тяжелораненых. О раненых не могут

должным образом заботиться, так как отсутствуют медикаменты,

врачи и санитарный персонал. Ежедневно примерно 10 раненых

умирает. Мертвецов относят в отдаленный угол каменоломни и

закладывают там камнями. Воды больше нет в наличии. Капающая

из камней вода собирается в сосуды и пьется.

В глубине каменоломни копается колодец, однако до сих пор

без успеха. Для бурения в каменоломне нет никаких инструментов,

лишь кирки находятся в распоряжении; поэтому земляные работы

медленно продвигаются вперед.»

Колодец в глубине подземелья? А это может сильно испортить наши планы. Нужно узнать место и произвести взрывы… Иначе все наши усилия будут сведены к нулю. Не будет воды – им конец! Найдут воду – будут сопротивляться дальше! И значительно затянут выполнение нашей задачи.

«Некоторые красноармейцы и командиры неоднократно указывали

руководству на невыносимые условия, но в ответ гарнизон просят

подождать, обещают, что внешняя помощь вскоре придет в виде

высадки морского десанта и бомбардировки немцев русскими

самолетами. Согласно заявлению комиссаров, эта отвлекающая атака

произойдет не позднее 1 июня, самое позднее – 5 июня.

Солдаты Красной Армии получают 20 граммов сухарей и небольшой

кусок сырой конины. Пищу нельзя приготовить из-за нехватки дров…»

Комиссарская пропаганда дает свои плоды! Но это не надолго. Мы им расскажем тоже о мнимом десанте, чтобы не питали никаких иллюзий.

Благодарю, Пауль! Информация действительно важная. И мы отреагируем на нее с быстротой молнии!

– Еще бы! Ни одно подразделение не сидит сложа руки. Прочитай еще это!

– У тебя тут целая библиотека полезной информации. Итак…

«Лист допроса врага №25/42

[b. 000161] Территория каменоломен около Аджимушкая.

В период с 21.5 по 30.5. в каменоломнях находилось 88 офицеров и 7409 человек… при очень ожесточенном сопротивлении, оказанном в первые дни. Из многих, весьма противоречивых высказываний перебежчика, по крайней мере очень вероятно, что в каменоломнях находится еще одна группа 1000—1500 человек под руководством двух полковников. Ядро гарнизона состоит из комиссаров, сотрудников НКВД, офицеров и молодых политруков, несмотря на то, что их теперь мало осталось, они отчаянно сопротивляются и все еще пытаются прорваться. Перебежчик упорно утверждает, что, по слухам, должен существовать длинный подземный секретный ход, но он ему неизвестен, поэтому по-прежнему требуется особая осторожность, особенно в соседних с Аджимушкаем деревнях. Продовольствия у гарнизона каменоломен очень мало, и, согласно недавним заявлениям, хватит всего лишь на 5 дней: ситуация с водой еще сложнее. Были неоднократные неудачные попытки собирать капающую воду.»

– Что скажешь, любитель старины и загадок истории?

– Превосходно! С этим можно работать… И весьма продуктивно и успешно! Мы знаем куда бить! И это главное… Давай-ка выпьем за нашу победу, здесь в этих унылых степях, которые скоро расцветут небывалым цветом!