Архив сочинений – 2017. Часть II

Cайт – 27 месяцев

Иногда, лишь иногда, поисковики ссылаются на сайт, как на Википедию. Увидев подобное, пришёл в удивление. Я, разумеется, не против. Мои критические заметки того достойны. Это самое приятное, о чём я могу сказать за прошедший месяц. Прочее – рутина.

Например, взявшись читать литературу Древней Руси, вооружившись для начала Изборником, столкнулся с дилеммой – произведений много, писать обо всех долго и мучительно. Что в результате? Двадцать шесть критических заметок, без упоминания особо мелких памятников. Скажу вам сразу, было очень трудно. Примерно говоря, это как прочитать и сесть анализировать в течение тринадцати дней. Целых тринадцать дней писать рецензии на одну книгу.

Более того, отчаявшись искать в сети серию «Памятники литературы Древней Руси», нашёл иную серию, более богатую содержанием – «Библиотека литературы Древней Руси». Вроде она мне подходит для дальнейшего знакомства в выбранном направлении, да и там придётся отсеивать лишнее. Понимаю, литературным памятником можно и переводы называть, только Древней ли Руси то является памятником? Может после, когда-нибудь в будущем. Пока же нужно концентрироваться на хотя бы вскользь имеющим отношение именно к созданному на Руси.

Желающие прикоснуться к русской поэзии могут радоваться – я взялся за Сумарокова. Буду его штудировать основательно и подробно. Поэзию Среднего Востока продолжу изучать – на очереди плодотворное вчитывание в наследие Саади, у которого я планирую остановиться на поэмах «Бустан» и «Гулистан».

Завёл аккаунт в Инстаграме. Кто желает, может подписаться. Впрочем, я привык к тишине. Моим творчеством почти никто не интересуется, поэтому я продолжаю писать критические заметки без пресса со стороны. Не удивляюсь. Не хочу удивляться. Пусть всё идёт своим чередом.

14.06.2017 (https://trounin.livejournal.com/312983.html)

Дмитрий Мережковский «Наполеон» (1927—29)

Иногда победы воспринимаются поражениями. Поражением России считает Мережковский её победу над Наполеоном. Дмитрий смотрит обыденно, не вдаваясь в подробности. Для него реальное положение дел кажется простым. Он даже не задумывается, каким мог оказаться мир после смерти Наполеона. Достаточно вспомнить о революционных взглядах французов, шедших от республики к республике, чтобы снова допустить воцарение очередного монарха. Мережковский о том совсем не думает. Он понимает два миллиона погибших вследствие политических амбиций Наполеона, сравнивая их с тридцатью миллионами жертв красного террора в стране Советов. Того террора могло не быть, думает Дмитрий. А не могло ли быть террора пострашнее?

У Наполеона был один соперник – Англия. Против Англии он направлял все свои действия. Он и к блокаде призывал, чему воспротивилась Россия. Именно Россия. Сия страна, разбивавшая многие торговые блокады, спасая сперва Англию от Франции, чтобы после спасать Северные Американские штаты от Англии. Сия страна мешала политическим амбициям Наполеона, боясь усиления его могущества на континенте. Сия страна обречена после сама оказаться в блокаде. И не раз к ней будут предъявлять претензии, пока не явится человек, схожий по натуре с Наполеоном, способным обрушить могущество империй. Но, согласно Мережковскому, ему опять помешает Россия, спасая то, что не спасёт её.

Мережковский взялся отразить фигуру Наполеона с множества сторон. Во-первых, Дмитрий показывает его человеком. Во-вторых, рассказывает о жизненном пути. Данный труд нельзя назвать биографией – он сравним с философией, и скорее эссе-исследование. Рассуждает Мережковский о таком, о чём можно бесконечно спорить.

Допустим, антихрист ли Наполеон? Или он божий посланник? Нет, Наполеон был человеком. Богом он не являлся. И мысли о том Мережковского – плод неразборчивости в религиозных предпочтениях. Как мог кто-то после Христа связывать своё имя с Богом? Ведь заповедано порядка двух тысячелетий назад, что после Христа не быть никому ему подобным. В том человечество оградило себя от дальнейших заблуждений, в которые люди всё равно продолжали попадать. Попал в них и Мережковский.

Ради чего Наполеон воевал? Мережковский уверен – ради мира! Таково наблюдение Дмитрия. Когда всё будет покорено – никто не станет воевать, так думал Мережковский за Наполеона. Объектом обожания стал для Дмитрия Император французов. Он им восхищается на каждой странице. Наполеон фантастически работоспособен: не спит и не ест, всегда на передовой, его тело прикрывают от пушечных ядер. Наполеон воплощает собой, если не Прометея, то Диониса. В изысканиях Мережковский снизошёл до упоминания атлантов.

Куда уж дальше? Дальше осталось рассказать о биографии Наполеона: как сын суровой матери мечтал о море, попал в артиллерию и пал жертвой корсиканских заговоров. Франция тех дней бурлила. Французы свергли монарха, утопая в собственной крови. Они резали друг друга, поднимали флаги и шли во славу республики бить соотечественников, и бить опешившие от их напора армии европейских держав. Во главе армии Наполеон, он блистал, частично покорил Египет, отметился на итальянских полях сражений. Кроме Наполеона были генералы, но разве они важны Мережковскому?

Не важен Мережковскому и истинный нрав Наполеона, расстреливавшего парижан из пушек, усмиряя Вандемьерский мятеж якобинцев. Наполеон просто станет Императором. Не важно каким образом, но он им станет. Без подробностей, лишь констатация факта. Будет привлечён римский папа, ради чего Наполеон всё-таки покорил Италию. Последовательным Мережковский быть не планировал – он писал, вдохновлённый личностью Наполеона.

Англия сломит Наполеона. Пытаясь победить её, он падёт. Император французов обратится в Императора Эльбы, чтобы после закончить дни на отдалённом острове. От чего он умрёт? Мережковский считает, что от наследственной болезни – от рака желудка. Мог Наполеон вернуться? Мог. Он готов был в звании генерала отстаивать честь Франции, только ему не позволили.

Мережковский создал портрет императора-миротворца. Стоит ли такой версии верить?

14.06.2017 (http://trounin.ru/merezhkovsky29)

Александр Сумароков – Оды и другие духовные сочинения, и переложения (XVIII век)

Потребно человеку слово, и рифма слову тому потребна. О том мыслил Сумароков. О том он думал непременно. Понять теперь, где его слова, а где переложение речей, попробует исследователь творчества пусть, ему видней. Простой читатель, коим прочий люд является, такой рутиной не занимается. Берётся творчество поэта, и лучше сборником стихов, по ним он судит о поэте, и говорит: поэт каков. Каков же Сумароков, ещё раз скажем, писал о многом и тем уже нам важен. Слагал он оды, оставил молитв переложения, им внимать так проще, ибо приняли они вид стихотворения.

Человек – во Вселенной песок. Он рождён для страданий, короток их срок. Человек обратится во прах. То понятно всем, то у всех на устах. Страсти в человеке продолжают полыхать. Эти страсти он не может сам в себе унять. Как не сказать о том, как не воспеть Богу хвалу? Сумароков принялся выполнить задачу сию. Он оды спел, он молитвы переложил, как «Отче наш», он молитвам время посвятил. И всё им сказано в порыве душевных чувств схожих, тем значение их для человека приумножив.

Брался Сумараков за вещи потруднее. Он старался начать, но продолжать не смея. Им переложены главы от Исайи, глава из Сираха, плач Иеремии. История Сосанны в стихах доступна нам поныне. Во славу религии Сумароков положил порядочно сил, сей труд его никак не утомил. Он брался за очередное воплощенье, создав ещё одно стихотворенье. Но в крупной форме не доводил задуманное до конца, а может не хотел, в иных произведениях идея была уже не та.

Ведь важен стих для поэта не тем, чтобы рифма за рифмой сходилась затем. Важен смысл, важно содержание, без которого от поэзии остаётся только название. Будем полагать, будто Александр придерживался светлого образа жизни, что для него им произносимое не было ради души, не было для него лишним. Должен был то понимать Сумароков сам, иначе зачем в таком множестве о том оставил стихов нам? Не из простых побуждений он гимны пел, не из простого желания божественный промысел воспел.

Не устаёт Сумароков хвалить и своих земляков, во славу которых стоит град Петров. Александр Невский удостоен почёта, о сём муже у Сумарокова забота. Хорошо, что жил, поёт о Невском поэт, быть Петрополю, значит, бессчётное количество лет. И ликует поэт, он рыдает и плачет. Чистый сердцем и душой поэт, никак иначе. Светлый образ не должен покинуть потомка, ежели поэт хвалит предка так громко. Воплотил в себе Невский Русской земли идеалы, потому рад Сумароков. Да и найдутся недовольные тому едва ли.

Сказал Александр Сумароков и про конец света, не мог обойти он вниманием это. От Бога обратился к ханжам. Неужели придумал весь тест сам? Или переложил, взяв откуда-то оригинал? Или всё-таки сам придумал, словно проповедь прочитал? Пусть тайной то останется – неважно то. Так Сумароков написал. Не написал бы так никто. Поведал Сумароков о явившемся к заблудшим душам Боге, о том, как он на них ярился боле, как порицал, как громогласно восклицал. Понятен замысел, так здравомыслящий любой бы всем сказал.

С ещё одной страницей переложений Сумарокова знаком читатель стал. Понимать в подобной форме изложения он не устал? А если устал, пора отдохнуть, Сумарокова нужно читать не сразу, надо по чуть-чуть.

15.06.2017 (http://trounin.ru/sumarokov-ody)

Иаков (монах) «Память и похвала князю русскому Владимиру» (XI век)

О Владимире Крестителе хвалы распевали в XI веке. Было отчего радоваться за решение Владимира – считалось важным воздать по заслугам князю русскому. Сказывали о том, сказал о том и Иаков монах, ныне прозванный Черноризцем. О сём монахе ничего не известно, кроме одного произведения его, в коем он хвалил добродетель Владимира. Есть ряд прочих произведений, чьё авторство под сомнением, к числу создателей коих относят и Иакова, по понятным причинам, ибо говорил Иаков о тех произведениях, хоть их и не подписывал. Посему, оставим Иакову то, что им подписано. Прочее упомянуто будет, но не будет приписано.

«Стучите – и вам откроют», «Желайте – и желания сбудутся»: гласят Священные писания. Возжелал народ русский христианской религии, или не думал он о том, подумал за народ русский князь Владимир тогда. Обратил взор свой он на бабку свою Ольгу, ставшей христианкой на склоне лет. Обратиться во христианство решил и сам Владимир, взор направив на земли греческие. И крестился тогда сам, крестил детей и всю землю русскую крестил. А как крестил, что делал для того, Иаков в рукописи не уведомил. Похвальное дело не требует объяснения. Важно свершение оного. Посему благодарит Иаков безустанно князя Владимира, ничем другим свои слова не сопровождая.

А как крестил Русь Владимир, так покорились враги ему, всюду славу стяжал он, неся славу христианского правителя. Знал ли по себе о делах тех дней монах Иаков? Сомнительно. Принято было хвалить князя Крестителя, и хвалили его. Новая вера появилась на Руси, за это хвалили князя. Отошли от язычества русские, за это возносили хвалы Владимиру. Постучал он – открыли ему. Пожелал он – желание сбылось его. Радуется Иаков, радостью строчки наполняя. Нет сомнений в деле князя у Иакова, чем не панегирик – речь его?

«Молитву святого князя Владимира» предложил Иаков для внимания, умащивая строчки словами хвалебными. И много похвалы у Иакова, и не устаёт он славить княжеское начинание. О тех словах иначе не скажешь, как не о безустанном молении за князя да за дела его.

Об одном не говорит Иаков, как воспринял народ русский веру христианскую. Ломаться копья должны были, народ сопротивляться должен был. Но не люди простые письменные свидетельства оставляли. Никто не уделил внимание блажи языческой. Кто хвалил, тех свидетельства сохранились. Выслушать бы противное им мнение, только где искать его? Успокоиться должны были страсти к написанию панегирика Иаковом, придти к смирению должен был народ русский, как всегда приходит, стоит смениться поколению. Кто ратовал за прошлое, тот пал перед ратниками настоящего, склонных повергать во прах деяния родителей. Кто противился, тех не стало. И христианство на земле русской восторжествовало.

Помимо деяний князя Владимира, Иаков, на страницах сего произведения, обещает рассказать о Борисе и Глебе, коего сказания в тексте сего произведения не наблюдается. Потому и решили исследователи литературы Древней Руси, будто приписать по сей причине следует Иакову и «Сказание о Борисе и Глебе». И приписали они. Стало ли оно Иакова творением? И нужно ли то кому приписывать, если личность самого Иакова остаётся едва ли не мифической? Пусть потомки задумаются о том, если о том будут мысли их. Да кажется, мысли потомков уходят в будущее. Не быть потомкам ратниками настоящего: того настоящего, кое относилось к Иакову. Новые ратники поют песни своему настоящему, и правильно делают. Если опираться лишь на прошлое – будущее останется прошлым.

15.06.2017 (http://trounin.ru/jacobthemonk)

Александр Иличевский «Матисс» (2006)

Не мешайте человеку писать – пусть лучше пишет, а то мало ли какой художник из него может получиться: мир содрогнётся и горько пожалеет, отчего не воспринял такого писателя ранее именно в качестве писателя. Видимо по данному соображению творчество Александра Иличевского оценивается современными ему деятелями от литературы. Или, если иначе посмотреть, подобные Иличевскому оценивают литературу так, чтобы самим не оказаться в проигрыше. Так или иначе, «Русского Букера» Иличевский получил. В остальном тому, за какое дело он его получил, если и стоит уделять внимание, то не настолько глубоко, чтобы не оказаться в глупом положении.

А как иначе? Главный герой произведения «Матисс» занимается тем, чем в тот момент занималась голова Иличевского. Только голова Александра думала, а герой на страницах произведения занимался тем по её воле. Как так? Проще сказать, что шло в голову, то шло в сюжет произведения. А шло туда всё валом, без разбора и в довольно сумбурном виде. Воспринимать описываемый Александром мир настоящим не получится, слишком он нафантазирован. Либо речь идёт о действительных деградантах, чья жизнь вообще никого не должна интересовать. Однако, Иличевскому она интересна.

Что есть главный герой? Подобие бомжа. Живёт он в подъезде, там же живут проститутки. Бомжей убивают ради спортивного интереса. Что делают с проститутками ради спортивного интереса, Александр не сообщает. Картина представлена. Что пришло в голову? Отчего-то Кавказ, рабство в ауле и строительство фазенды тамошнему аксакалу. Зачем и откуда это взялось в повествовании между описанием иличевского быта бомжей? Внезапно – обстрел Белого дома танками, снова бомжевание, и вот Александр решил вспомнить предысторию главного героя. А потом, снова неожиданно, возникает на страницах блокпост, рядом с которым в кустах сношают козу и там же её сжигают. Если читатель не выругается, если ему понравится, значит за справкой на водительское удостоверение он может более не ходить – не дадут!

Остаётся подумать о бомжах. Не те пошли бомжи в наше время. Вот раньше. Собственно, и раньше бомжи покидали северные регионы страны, перебираясь в южные, спасаясь там от суеты и государственной волокиты. Но те бомжи продолжали чтить страну, считая себя её частью. Ныне бомжи не чтят страну, хоть где они живи. Не станут они такую страну защищать от врагов, сугубо находя упоение от нищенского существования. Разложились нравы на всех уровнях, впору Льва Гумилёва вспомнить. Печально осознавать, пассионарии в стране закончились, остались бомжи. Как по образу жизни, так и по складу ума.

И ежели герои более не воспеваются, пальма первенства в почитании отдаётся деградантам: жди беды. Почему об одном прошлом хорошо отзываются? Современники того прошлого любили своё настоящее. А почему о другом прошлом отзываются плохо? Так как дошли до нас свидетельства чем-то недовольных. Потому, что бы не произошло, рубеж первого и второго тысячелетий станет чёрным в истории Российского государства, ибо в расплодившейся грязи не получится найти светлых произведений. Более того, известная истина гласит – человек достоин того, что его окружает. Это действительно так. Покуда пестуются иличевские матиссы, не приходится рассчитывать на изменение чего бы то ни было в лучшую сторону.

Не о космосе мечта, ныне славим мы бомжа! На такой ноте стоит завершить обсуждение произведения Александра Иличевского. Каких ещё сюрпризов подкинет читателю «Русский Букер»? Не призвана ли эта премия внести ложку дёгтя в некогда славную традициями литературу?

15.06.2017 (http://trounin.ru/ilichevsky06)

Михаил Булгаков «Записки юного врача» (1925)

Помимо прочего, 1925 год для Булгакова ознаменовался циклом рассказов, объединённых под названием «Записки юного врача». Ныне принято считать, что он состоит из следующих произведений: Полотенце с петухом, Крещение поворотом, Стальное горло, Вьюга, Тьма египетская, Пропавший глаз, Звёздная сыпь. Все их объединяет автобиографическая тема становления Михаила в качестве доктора. Если кто не знает, то пора узнать – Булгаков начинал жизненный путь врачом сельского медицинского пункта (на самом деле это не так). Брошен он был в самое жерло страстей, ибо, не имея опыта, буквально с учебником на одной коленке и скальпелем в другой, оперировал сложные случаи, спасая пациентов. Пусть всё рассказанное Булгаковым будет считаться правдивым изложением событий. Иное понимание в данном случае не требуется.

На дворе 1917 год, вчерашний студент приезжает работать в отдалённый от здравого смысла район. Что его там ожидало? Нет, не низкий уровень медицины. С этим-то всё оказалось хорошо. Ожидало Булгакова множество необычных случаев, с которыми ему предстояло справляться. Хотел он или не хотел, боялся или не боялся, кроме него помочь людям было некому. В качестве подмоги выступал средний медицинский персонал, но на него, как то сообщает Булгаков, особой надежды возлагать не приходилось.

Михаил не серчает на судьбу. Дороги плохие – с этим ничего не поделаешь. Люди о своём здоровье задумываются в критический момент – и с этим ничего не поделаешь. Таковых «с этим ничего не поделаешь» допустимо привести великое множество. И ни одно из них не вызывает у Булгакова истинного отторжения. Он мог на страницах ругать пациента за халатное отношение к себе или близким, но вместе с тем понимал… с этим ничего не поделаешь. Поэтому снова и снова приходилось Михаилу браться за разрешение сложных ситуаций.

Основное, что удивляет в пациентах Михаила – в большинстве случаев они умели проявить благодарность за оказанную им помощь. Булгакова, как врача, это более прочего радовало. Не то, как он, неумелый доктор, волей случая сумел склонить смертельный приговор в сторону выздоровления, а именно – благодарность людей. Получается, Михаил лечил так, что к нему стали ходить на приём по сто, а то и по сто двадцать человек в день. От такой нагрузки ему оставалось волком выть. Подумать только, шестнадцать тысяч пациентов прошло через руки Булгакова за год работы доктором. Ему действительно уже нечему было удивляться, и ничего ему было бояться, так как после такой практики на долгое время сохранишь приобретённые навыки.

Одно огромное Но мешает восприятию рассказов из цикла «Записки юного врача»: почему Михаилу постоянно везло? Или представленные им случаи – редкое совпадение ожидаемого им от работы врача с тем, чему ему удалось добиться лично? Пусть то останется на усмотрение самого читателя. Иной раз лучше поверить в условно позитивную правду жизни, нежели пребывать в извечной хандре. Ведь спасал Михаил того, кто должен был умереть. Но и он допускал ошибки, укоряя себя за них, поскольку пациент чудом не умирал от его действий.

Чего в «Записках юного врача» перебор, так это тех самых укоров в своей адрес. Булгаков то и дело занимался самоедством, будто кругом первоклассные специалисты, а он среди них единственный профан, режущий людей настолько плохо, что лучше было бы и не начинать их лечить. Да вот в жизни всё зависит не от того, насколько профессионально доктор выполняет свои обязанности, а от того, насколько он вообще хочет выполнять свои обязанности. Булгаков хотел и выполнял, о том он и повествует. Желающие могут ознакомиться с медицинской практикой Михаила: может наконец-то поймут, чего стоит требовать от медиков, а чего стоит требовать непосредственно от себя.

17.06.2017 (http://trounin.ru/bulgakov925)