– Гриша! – выкрикнул майор. – Заводи! Едем снова к цементовозам!
Григорий завёл двигатель и машина двинулась в путь.
– Вот я олух, капитан. Регистраторы, Гриша, регистраторы! Я совсем про них забыл. К цементовозам, быстро, пока их не увезли, их камеры должны быть не тронуты, гони!
– Горчаков, лучше поздно, чем никогда. – сказал ехидно капитан и вдавил на газ. – А от моего регистратора, оказывается, есть толк.
Оба рассмеялись и машина, вывернув на основную дорогу, понеслась вперёд.
Промчавшись по небольшим улочкам и дворам, срезая путь, Форд капитана двигался к цели, проскакивая перекрёстки и обгоняя полицейские машины. Миновав развязку, они выехали на мост и двинули за пределы МКАДа. Набрав скорость, машина снова въехала в пробку, но затем опять разогналась и через несколько километров свернула на просёлочную дорогу.
– Вот сюда, прямо, затем налево. Это стоянка Наркоконтроля, они сюда пригоняют конфискованные машины и контейнеры. Кстати, дело-то, всё!
– Что всё, замяли?
– Типа того. МВДшники всё-таки слили обратно ФСКН, и молчок.
– Молодцы. Договорились, значит. А Лисёнок цел и невредим?
– Лисичко. Ага, дело сначала в суд передали, затем отозвали. Про груз, уж не знаю.
– Да уж… – протянул капитан, – Но этого следовало ожидать. Молодцы, хрен ли скажешь.
– Вот сюда. – Горчаков указал на поворот.
Машина повернула, и направилась по узкой дороге к виднеющемуся за тополями гаражному комплексу. Подъехав к воротам, капитан показал удостоверение охране, и те подняли шлагбаум. Машина въехала на территорию комплекса. Пройдя в просторный ангар, Горчаков и Алексеенко увидали уже знакомые силуэты цементовозов. Двое сотрудников охраны открыли им двери кабин и майор последовал внутрь. Глазки камер видео регистраторов всё так же безмолвно глядели вперёд. Отцепив присоску, Анатолий снял устройство и последовал в другую кабину. В одной из машин регистратора не оказалось, и на руках было всего три прибора.
– Это всё? – спросил капитан.
– Всё. Поехали обратно. Спасибо парни! – крикнул Горчаков охранникам и отдал ключи. Подходя к Форду, Анатолий огляделся вокруг и только сейчас поймал себя на мысли, что на улице давно темно. Глянув на часы, он с удивлением обнаружил, что уже больше десяти вечера. День пролетел быстро. Анатолий рухнул на переднее сиденье.
– Едем глядеть.
– Ты уверен? – сказал капитан, заводя машину. – Поздно уже.
– Давай, давай.
Машина тронулась в обратный путь. Выехав на шоссе, автомобиль двигался в плавном потоке, теперь уже никуда не торопясь. Григорий рассказывал свои байки и сплетни, успевая глядеть на дорогу, затем проехав развязку, набрал скорость.
– И вот, я говорю ему, Женя, ты больной, ну кто же с М-16 как с Калашом поступает, ты чего её как домкрат используешь? С ней же нежно надо, она иностранка, тем более подарок, это нашим ты можешь хоть гвозди забивать, а Эмку надо ласкать, понимаешь… эй, Горчаков? Всё, спит, как младенец, значит, по домам.
Капитан глянул на майора, мирно храпевшего под шорох колёс, и направил машину на Ленинский проспект.
Рано утром двое сотрудников Федеральной службы безопасности вошли в пустой рабочий кабинет, и первым же делом включив компьютер, выложили на стол регистраторы, тут же начав нетерпеливо подключать их к usb-портам. На экране показались полосы копирования, и вскоре вся информация перекочевала в ноутбук майора.
– Значит, так… – замявшись сказал Анатолий. – теперь нужно как-то визуально найти эту развязку в Рязани, чтобы точно определить место и не терять время… Ты помнишь, капитан, как она выглядит? Я нет.
– Мы помним время звонка.
– Звони Затейкину.
– Семь бед один ответ. – капитан поднял трубку служебного телефона. – Алло, Ницман, мы тебя ждём.
Через несколько минут появился старший лейтенант, подошёл к компьютеру, кликнул мышью, подождал вскоре запустил программу. На экране появился шарик планеты Земля, который раскручивался и приближался всё ближе. Ницман взял мышь и стал быстро увеличивать поверхность. Вскоре он указал пальцем на экран:
– Вот. Ваша развязка.
– Гениально, лейтенант.
– Да бросьте вы, Анатолий Юрьевич, это же Google Earth, все знают, неужто ни разу не пользовались?
– Может и пользовался, но забыл. Даже не подумал через неё глянуть, а оно вот как теперь там хитро сделано…
– Ага, хитро. Вот развязка, вот видим панораму вокруг. Так что, вы теперь примерно представляйте местность. Ориентируйтесь на эти дома и башню, время вы знаете.
– А ну-ка! – майор почесал ладони и принялся перематывать видео. – Ага, вот, машинки едут, едут, вот, светофор, дальше…
– Дальше, ещё дальше. – подсказывал капитан.
– Одну вот проехали, потом вторую. – Горчаков мотал всё сильнее. – Где-то тут.
– Проскочил, вернись назад!
Анатолий отмотал полосу прокрутки видео.
– Не пойму что-то…
– Что ты не поймёшь, вот, колонна едет прямо, вот по левую сторону поворот пошёл, вот башенка, видишь? Короче, где-то тут! Теперь, ещё раз, мееедленно!
– Поставьте на замедленное воспроизведение. – сказал Ницман и уже сам изменил настройки проигрывания.
Все трое, застыв, уставились на экран. Чем сильнее надвигалась дорога, тем сильнее билось сердце Горчакова, всматривающегося в каждую деталь на обочине. «Ну где ты, где ты!..» – крутилось в его голове. Гипотетическое место съемки уже осталось позади, и камера продолжала движение.
– Ничего, никого… – прошептал майор. – стоп, назад, ещё раз.
Камера снова оказалась в исходной точке и снова дорога начала наползать, словно пытаясь выползти из экрана монитора.
– Вот! Стоп! – закричал Горчаков. – Что это?
– Машина. На обочине. – Неуверенно сказал капитан.
– Приближаем.
Ницман пробежался по клавиатуре, выделил область на мониторе, и картинка приблизилась.
– Nissan. Синий. Окна затемнены. Номер…
– Номера нет.
– Номер замазан. Точно! Машина… ну конечно, конечно! Съёмка могла производиться только оттуда, больше вариантов нет.
Анатолий вскочил как ужаленный.
– Затейкин, капитан, бегом в информационный, ещё раз глядеть камеры возле кремлёвской стены!
Все трое мигом собравшись, вышли из кабинета и быстро пошли по коридорам в сторону информационного отдела.
В тесной технической комнатке, над монитором, склонились три человека и напряжённо вглядывались в почти застывшую картинку на экране, где на небольшом участке местности быстро появлялись и исчезали люди и машины. Войдя в комнатку, к компании тихонько подошла Юлия и тоже прильнула к монитору. Лейтенант колдовал с мышкой, проматывая полосу прокрутки.
– Так, Витя, вот тут аккуратнее, помедленнее. Теперь внимание на людей не тратим, только на машины. Вот отсюда, поставь ещё раз. А теперь приблизь…
Четверо смотрели на экран затаив дыхание. Майор всматривался в каждую деталь и рукой приказывал Ницману крутить дальше.
– Нет, ни этот день, давай следующий. Чёрт, там столько материала, мы задолбаемся снова мотать!
– Анатолий Юрьевич, очень желательно узнать хотя бы время создания фотографии. – вмешалась Юлия.
– На фото стёрты даты.
– Хотя бы примерно. По солнцу. Вот глядите, – Юля достала свой смартфон. – небо яркое с этой стороны, тени развёрнуты влево, значит, солнце здесь, довольно низко над горизонтом. Там южная сторона, там северная, солнце на востоке, значит, это восход. Фотография была сделана до 11 часов дня.
Все обернулись на девушку.
– Анатолий, как насчёт того, что бы украсть её у старшего лейтенанта и оформить тебе в помощницы, а? – пошутил капитан.
Анатолий ничего не сказал и снова развернулся к компьютеру.
– Ницман, давай, следующие сутки, мотай по времени на камерах до 12 часов дня.
Просмотр продолжился, и на мониторе вновь замелькали кадры. Майор всматривался, приближал, прокручивал, затем показал рукой «стоп».
– Приблизь. Ещё… Вот.
– Она. – сказал капитан.
– Она. повторил Горчаков. – Витя, приблизь максимально. Ага. На номерах какое-то покрытие, словно вуаль. Занавесил, перед съёмкой. Интересно, и как часто он так катается? Юля, – Горчаков обернулся к девушке и пожал ей руку, – премного благодарен. Всем спасибо, все свободны. Наконец-то!..
Анатолий захватил со стола барсетку, и резко двинулся в сторону выхода, дав знак рукой Григорию следовать за ним. Выйдя в коридор, капитан не мог не заметить сияния лица напарника и его явно приподнятое состояние духа, которое казалось, покинуло его навсегда.
– Идём, мой друг, нас ждёт ГИБДД. – сказал Анатолий и направился к центральному выходу.
– Постой, оставь это мне. Уж там-то у меня есть люди, которые быстро найдут, что надо, через официальный запрос задолбаемся ждать.
Капитан отошёл к окну, взял мобильный и набрал номер. Послышались гудки, а затем голос.
– Алё, Яков? Як, здарова, это Алексеенко! Что, не узнал что ли, долго жить буду, ахаха!.. Как сам, на службе? Что там, с подполковником решил свою заморочку? Ну и слава богу. Слушай, ты мне обещал помочь, вот, помощь твоя и потребовалась. Пробиваем одних тут, особо опасный. Короче, синий Ниссан ищем, номеров нет. По базе посмотреть желательно сколько их всего, хотя бы по Москве, фамилии, регистрации, ну и есть на их владельцах криминал какой. Да, фото его давай тебе отошлю, на почту кину. Хорошо, до скорого.
Григорий убрал телефон в карман.
– Я быстро, в кабинет и обратно, отошлю фотографии Якову.
Капитан ушёл, и у Горчакова тут же зазвонил телефон – вызывал полковник. Анатолий, поднеся к уху аппарат, и уже готовый выслушивать очередную критику, приготовился парировать найденным автомобилем, но услыхал совсем не то, что ожидал: Уманец быстро начал грузить его срочной отправкой отчётов и подготовкой к проверке, а также немедленной необходимостью доделать работу с судебными формулярами, подшить их в соответствии с правилами и отправить в прокуратуру. Горчаков знал, что полковник бешено заводится на соблюдение служебных формальностей только тогда, когда ему это высказывает вышестоящее начальство, сам же он никогда особой щепетильностью в этой области не отличался, но когда наедут на него, он автоматически наедет на подчинённых. К счастью, это происходит довольно редко. Такие мелочи, как расследование дела, его в данный момент не интересовали. Полковник положил трубку. Горчакову же теперь пришлось на время бросить остальные дела и заняться рутинной работой.
Освободившись только под вечер, Анатолий взял телефон и набрал капитана.
– Ну чего там? – сухо спросил майор.
– Погоди, скоро будет. Как закончишь, забеги ко мне.
Через час Горчаков был у Алексеенко. Капитан захлопнул за ним дверь и указал на экран компьютера.
– Вот, гляди.
Перед Анатолием возник список в Excel из столбцов, заполненный фамилиями, номерами и другими данными.
– Это всё, что нашли. – сказал капитан. – Люди, машины, номера, адреса. Синий Ниссан. Их только по Москве около восьмиста зарегистрировано.
Майор затих.
– Ну а как ты думал, Толя! Если номера нет, то считай, ничего нет. А этот чёрт прекрасно об этом знает, номерок-то прикрывает. Да, и как сказал мне Яков, есть такие шторки, которые под номера подстраиваются, управляются по блютус, и ты можешь их быстро развернуть и свернуть, например, проезжая какую-нибудь камеру или пост ДПС. Главное, представляешь, на ходу! Конечно, это незаконно. Но такая хрень продаётся на АлиЭкспресс, вот, заказывают и ставят. Толя, чего замолчал-то?
– Так… – Горчаков думал. – значит, шторки, говоришь. Это значит, что на камерах с проспектов будет, скорее всего, то же самое – номер будет закрыт. Сначала пришла идея снять данные с некоторых камер регистрации скорости, но их обойти легко, антирадар пищит, шторки закрывают номер, всё просто. Ах сучёк, хорошо подготовился!.. Так, давай файлы мне, дома приеду, буду глядеть. Значит, восемьсот зарегистрированных синих Ниссанов, говоришь? Двести тебе, двести мне, двести Затейкину, ещё двести между собой. Пробить всё по фамилиям, базам, поднять всю инфу по регистрации, месту работы!
– Но…
– Не но, восемь сотен это не так уж и много, приступаем. – майор вставил флешку в ноутбук капитана и нажал копирование.
– Но это только по Москве! Да и какого хрена, это не наша работа, в Информационном полно мелюзги, которой самый раз…
– Алексеенко!.. – рявкнул майор, резанув капитана острым взглядом. – Забудь про должен-недолжен, теперь мы должны всё, и быстро, иначе, ты Ирисову будешь объяснять, чего он должен или нет, когда ему передадут проёбанное нами дело. Давай, действуй.
Анатолий достал флешку и вышел из кабинета.
Доехав до дома, он быстро покушал, сходил в душ, и более не отвлекаясь, принялся за работу. Пробежав глазами документ, Горчаков по порядку выбирал каждое имя из списка и вводил его в базу данных МВД, получая о нём доступную информацию, имеющуюся на тот момент базе. Исходя из полученных сведений, наиболее приглянувшихся лиц он пытался искать через соцсети, вводя в поиске имя и фамилию, перерывая десятки страниц, в надежде собрать как можно больше фотографий. Работа была медленная и кропотливая, и за час Горчаков обработал всего с десяток имён. Становилось ясно – чтобы получить более детальную информацию, приходится копать глубже, и тщательней сверять факты из полицейского архива, ведь поверхностное сканирование приводило к поверхностному же результату. Проработав ещё несколько страниц, Горчаков вскоре понял, что надежда на быстрое выявление не оправдалась: никто, из списка фамилий не был привлечён по какой-либо интересующей следователя статье, которую хоть как-то можно было бы связать с насущным делом, никто не засветился в ФСБ, по подозрению в шпионаже или хакерской деятельности, никто не оказался связанным с какими-либо оппозиционными движениями. Так, мелочёвка, приводы за наркотики, хулиганку, бытовые драки. Обескураженный результатом, Горчаков продолжал искать. Монотонная работа и глубокий вечер делали своё дело, и Анатолий начал быстро проваливаться в сон, всё ниже и ниже склоняясь перед экраном компьютера. Пальцы ещё автоматически действовали, и механизм copy-paste теперь работал практически автономно, словно фундаментальная биологическая функция, типа дыхания, которая не прекращается даже во сне. Уже в полусонном состоянии, Анатолий нечаянно свернул окно программы Exсel со списком фамилий, но по привычке ещё продолжал тыкать в центр экрана, хотя голова уже клонилась к клавиатуре. Несколько раз поднимаясь, он взглядывал в монитор, но видел лишь пустой рабочий стол с фотографией неба и полей, состоящей из призрачных гранул-ячеек. В засыпающих глазах майора ячейки пришли в движение, и картина словно покрылась рябью. Шум ноутбука превращался в сознании Горчакова в шум метели, а гранулы фотообработки, пришедшие в движение, становились снежинками, закручивались в вихри, пульсировали и создавали вьюгу, которая вскоре заполнила всё поле зрения майора, растворив комнату, стены, мебель, распространив на все пределы лишь бесконечный простор, и низкое, серое небо. Голова клонилась всё ближе к клавиатуре, и вихрь гранул всё плотнее заполнял пространство сна. Горчаков словно всем телом ощущал зыбкость пространства вокруг, ощущал пришедший в движение простор, землю и небо, которые теперь образовали взаимную рябь и сливались вместе, дробясь ещё сильнее на гранулы, превращаясь в ревущий хаос метели. И вот, в этом хаосе, Анатолий начал различать неясные образы, которые, то накатывали, то отступали, состоящие из тёмных и светлых пятен, подвижные, быстро проносящиеся мимо, на миг становившиеся чёткими и тут же растворяющиеся в тумане. Эти образы проносились совсем рядом, и Горчаков смог различить в них каких-то больших существ, с четырьмя ногами и длинной шеей. С каждой секундой их становилось всё больше, они мелькали вокруг, словно тени, неожиданно возникая из искрящейся пурги ячеек и так же неожиданно в ней исчезая. Видения пурги, пятен и существ надвигались и плясали вокруг, и теперь, Горчаков больше не видел ни неба, ни земли, всё превратилось в сплошное месиво из искрящихся, снежных гранул. Образы проносились мимо, уже почти задевая его, издавая гулко грохочущие звуки, и вместе с ними, внутри стало нарастать что-то тревожное и тяжёлое, что делало Анатолия беззащитными перед этими тенями, которые всё увеличивались и становились ближе и чётче. Вскоре Горчаков ощутил подкатывающую к горлу панику. Он инстинктивно задёргался и почувствовал глухой удар в лоб, отчего мгновенно проснулся. Его голова была над самой клавиатурой ноутбука, и, по всей видимости, врезалась в неё, нагибаясь всё ниже и ниже. Горчаков резко встал, но тут же рухнул обратно на диван, глядя заспанными и перепуганными глазами на монитор компьютера, на рабочем столе которого красовалось хорошо знакомое изображение поля и неба.
– Чёрт бы тебя побрал… – выругался Анатолий, потёр лоб, встал и пошёл на кухню. Налив чая с молоком, он постоял какое-то время около подоконника, бездумно глядя на улицу, затем погасил свет и отправился в постель.
* * * * *
Звонок телефона в 11 утра вырвал майора из сна. Ещё не успев поднять телефон, Анатолий почувствовал, что субботе приходит скоропостижный конец. Он медленно взял мобильный и поднёс к уху. Интуиция его не подвела.
– Доброе утро, следователь, вам посылка. – раздался голос капитана. – Открывай Кота.
Вместо того, что бы как обычно в подобном случае вскочить и лихорадочно приняться действовать, Анатолий отключил телефон, глубоко вздохнул, отвернулся и укутался в одеяло. Провалявшись полчаса, и медленно обдумывая ситуацию, майор так же неторопливо поднялся с постели. Внутренняя суета на сей раз была взята под контроль, так как Горчаков давно уже был морально готов к новым сюрпризам из Твиттера, которые могли появиться в любой момент. Горчаков встал, пошёл в ванну, быстро умылся, налил кофе и сел за ноутбук. Страница Твиттера загружалась долго, и вскоре тревога и нетерпение внутри Анатолия взяли верх, нарастая с каждой секундой. «Запросов много» – подумал он и не ошибся. Наконец, страница открылась, и Горчаков прочитал новый пост от пользователя Кот Мёбиус:
Вихри враждебные веют над нами
улицы выйдут из берегов
треплют столицу резвясь и играя
стайки голодных ветров.
Обработанной фотографии под четверостишьем пока не было.
Горчаков вскочил с дивана и стал напряжённо думать. Схватив мобильный, он трясущимися руками набрал номер.
– Алло, Затейкин, ты где, дома? Едешь уже на работу? Ты в курсе, да? Молодец. Слушай, подключай всех своих, активируй слежение, детекцию номеров, что угодно, пациент скоро появится с картинкой. Что? Номер не появлялся в сети? Возможно, симку сменил, или как-нибудь ещё шифранулся. Давай, держи меня в курсе, я на связи!..
Горчаков бросил мобильный на стол и сел на диван. Майор напряжённо думал. Открыв страницу, он пристально вглядывался в разрастающийся столб комментариев:
Лёша_Высоков @lixi:
Ну, Кот, ждём, давай уж!!!
Агнимир Любимов @onegtor:
Дай угадаю, что на этот раз? Тайная связь РПЦ с ИГИЛ ? Распил бабла Почтой России?
MicMic@lessless:
Вихри враждебные, улицы выйдут из берегов?.. На что он намекает? Не уж-то.. революция?
Виталий Мясов@meetnick:
Не смешно нифига, учитывая, что у Кота 100% попадания… Вихри… массовые беспорядки, или что то типа того. Граждане! Призываю в ближайшие дни не выходить из дома, это может быть опасно!
Людвиг Нилов@pan88:
Только что, товарищ сообщил, видел колонну военной техники под Тверью, движется в сторону Москвы. Ситуация серьёзная, ребята, что-то назревает. Всем сохранять бдительность. Включите радио и телевизор.
Orina Xenzova@gonoco:
Что бы это ни было, судя по всему, это касается всего города, если не всей страны. Мне не по себе, блин. Кот, давай уж пикчу!!!
Нинель Угрицкая@sensara:
Да погодите вы, скоро фото будет. Ну и что, что военная техника перемещается, она там всегда тусует, там же военная часть, так что, погодите паниковать. Есть другая информация, пока не проверенная: выброс на одном их хим комбинатов на северо-западе. Родственники рядом живут, говорят, МЧС с мигалками проехали, местные молчат. Вихри… боюсь, нас ждёт мини-Чернобыль. Лучше закройте окна, заклейте лентой! И не выходите никуда.
Женя Труман@trumann:
Хватит параноить! Судя по всему, логика повествования давно ясна – это политика. Но что на этот раз? Если уже была петля для президента. Куда уж круче?? Это и пугает. Дождёмся фото.
Горчаков встал. Нервозность нарастала, сосредоточится становилось всё сложнее. Он глянул в окно, и портившаяся погода словно вторила его худшим ожиданиям. Мысли хаотично носились, пытаясь уцепиться за любой твёрдый фундамент, дабы сформировать хоть какую-то логическую последовательность действий, но разбивались о пробелы в понимании происходящего и продолжали своё хаотичное движение. Горчаков ещё несколько раз сходил на кухню, заварил кофе, посмотрел ленту Твиттера, затем глянул новости в интернете и телевизоре. Ничего.
Ничего не происходило, никаких намёков на предстоящие события. Майор ощущал себя бойцом в тёмной комнате, пугливо озирающегося по сторонам, не знающего, с какой из них ожидать удара. «Думай, думай, мать твою!..» – носилось у него в голове, в то время как тело ходило взад-вперёд по комнате. Резкий звонок мобильного вырвал его из оцепенения, Горчаков всем телом кинулся к нему и схватил трубку:
– Да!
– Анатолий Юревич, засекли его! – раздался взволнованный голос Ницмана. – Удалось определить место, где он вышел по вай-фай.
– Где?!
– На Волгоградском проспекте, кафе, есть координаты…
– Сюда мне их кидай, на мою почту, живо! Продолжать наблюдение!
Горчаков, недоговорив, набрал номер Алексеенко.
– Капитан! Ты чего там уснул? В курсе уже? Так, слушай внимательно: сейчас я тебе перешлю координаты, спалился наш хлопец. Ты их тут же кидай своему Якову, я звоню по своим каналам в ГИБДД, делаем запрос на синий Nissan – все синие ниссаны или даже что-то подобное, что движется из этой точки в любом направлении – задерживать. Наверняка он только-только тронулся в путь, так что, действуй!
Майор отключил сотовый, и в своём почтовом ящике обнаружил новое письмо от старшего лейтенанта, которое он тут же переслал капитану. Взяв телефон и набрав номер, Анатолий произнёс:
– Майор Горчаков, ФСБ России.
– Инспектор ГИБДД Летягин слушает.
– Инспектор, высылаю координаты. Из этой точки, в любом направлении задерживать любые машины марки Nissan синего цвета. Фото прилагаю. Дело особой важности, передайте всем постам. Предположительно, объект быстро движется в одном из трёх направлений от данной точки на указанном автомобиле. Действовать надо быстро. Держать меня в курсе.
– Слушаюсь.
Горчаков опустил руку с телефоном.
Теперь оставалось только ждать и быть готовым ко всему.
Быстро одевшись, Анатолий выбежал во двор и завёл машину. Медлить было нельзя, и он принял решение ехать в сторону центра, чтобы успеть попасть либо на Лубянку, либо двигаться в сторону засветившегося кафе на Волоградском проспекте. Машина тронулась, и Горчаков положил мобильный в нагрудный карман, чутко прислушиваясь к его состоянию. Поездка длилась медленно, плохая погода и срывающийся дождь ухудшали видимость и замедляли движение, что в этот момент казалось настоящей пыткой, а каждая секунда, простойная в пробке, казалась столетием и невосполнимой потерей. Продираясь сквозь машины, пытаясь ускорить движение, Анатолий мчался сквозь дворы и переулки, привычно сокращая путь. Телефон молчал, и беспокойство ожидания всё нарастало.
– Ну что же вы, суки, ну скажите уж что-нибудь!.. – со стоном прошептал вслух Анатолий, стуча пальцами по окружности руля. Словно услышав его слова, резкая вибрация мобильного прямо под сердцем заставила майора дёрнуться, и чуть затормозить.
– Алло!
– Шеф, слушай, едем туда, в это кафе, встречаемся там. – раздался голос Алексеенко.
– Новости какие?
– Никаких пока, менты машину не видели. Не факт, что он на ней, не факт, что он оттуда вообще уехал, может и сидит до сих пор. Надо двигать туда и разбираться на месте. Если задержат кого, нам тут же сообщат. Табельное с тобой?
– Да.
– Всё, не теряем ни минуты. Я еду с Лавровой, ты с Ленинского, значит, приблизительно там ты будешь минут через сорок, а я через час. До связи.
Горчаков положил телефон и надавил на газ.
Машина уверенно двигалась вперёд, и до цели оставалось ещё несколько километров. Вырываясь из пробок, БМВ Горчакова маневрировала между машинами, то резко срываясь, то тормозя прямо перед их капотами. Выехав на тротуар, Анатолий, как обычно, направил машину в объездные пути через дворы. Зазвонил телефон, который тут же оказался рядом с ухом.
– Да, алло!
– Здравствуйте, сержант ГИБДД Червоненко, пост 146. Задержали машину похожую по вашему описанию, сейчас…
– Где, что? Задержали, у вас? Не отпускайте до прибытия! Где пост, какая дорога?
– Волгоградский проспект, пост 146.
– Отлично, направляюсь к вам, держите подозреваемого до приезда!
Горчаков набрал номер.
– Капитан, пост 146, нам всем по пути, есть какой-то пациент, подваливай быстрее.
– А ну погоди! Что смысла, один не справишься? Я лучше до кафе, ты езжай к ментам на пост.
– Логично. Ясно.
Майор повесил трубку, и через несколько сот метров свернул на узкую дорожку, изменив маршрут. Ветер усиливался, и проезжая мимо дворов, крупная ветка, сорвавшись с дерева, рухнула на крышу машины, издав резкий скрежет.
– Вот чёрт… – выругался Горчаков и ускорил движение. Выйдя за пределы квартала, порывистый ветер обрушился на машину, и Анатолий ощутил еле уловимое торможение автомобиля от сопротивления набежавшего потока. Крупные, но редкие капли дождя ударяли в лобовое стекло казалось, со скоростью пули, и расплывались на нём волнистыми разводами. Дорога вела чуть вниз, и Анатолий уверенно направил машину вперёд, ускорившись на относительно пустом участке, насколько возможно. Мокрый асфальт делал своё дело, машину заносило, но всё же Горчаков выбрался на главную дорогу, с которой до поста ГИБДД оставалось совсем уже близко. На миг погода успокоилась, исчезли ветер и дождь, но затем снова несколько порывов резко обрушились сбоку, да так, что майор инстинктивно отпустил педаль газа. Затем собравшись, он снова рванул вперёд, пытаясь протиснуться между почти остановивших движение машинами. Перестроившись на ближнюю полосу, он проехал ещё пару сотен метров и закатил машину на газон. Пост ГИБДД возвышался коричневой пристройкой в пятидесяти метрах от него. Анатолий выскочил из машины и бегом бросился к строению. Порывы ветра и отдельные капли больно хлестали по лицу, движение на миг пришлось замедлить, закрыть лицо руками и согнуться, дабы уменьшить сопротивление ветра. Нечаянно глянув на небо, которое до этого было вне поля его внимания, Горчаков только сейчас понял, насколько оно мрачное, рваное и стремительное, обрушивающееся на столицу какой-то невиданной доселе апокалиптической мощью. Добежав до будки, майор постучал в дверь. Сержант открыл и впустил его внутрь.
– Здравия делаю, сержант Червоненко! – выпрямился перед ним постовой, не переставая щурится и озираться на окна, которые, казалось, вот-вот вылетят от очередного порыва.
– Следователь Горчаков, ФСБ. – представился Анатолий тяжело дыша и вытирая мокрое, искривлённое лицо. – Где задержанный?
– Ну и погодка сегодня, да уж! Нам вообще-то не до него, тут бы с автопотоком совладать, а то, в такую погоду, жди беды…
– Где задержанный спрашиваю?
– Да тут он, тут. – сержант показал на дверь и майор вошёл в соседнюю комнату.
– Я не поняла, что происходит, а это кто ещё такой? – возмущалась сидящая на стуле женщина лет пятидесяти. – На каком основании вы меня задержали, какие ещё нарушения?!
– Где машина? – резко спросил Горчаков.
– Да тут, пойдёмте… – сержант вышел на улицу и Горчаков последовал за ним. За кирпичным зданием стоял задержанный автомобиль. Сердце Горчакова мгновенно забилось в предвкушении, но тут же снизило темп, наполнившись разочарованием. Он подошёл поближе к машине и обошёл её со всех сторон и хорошо осмотрел. Затем подошёл к сержанту.
– Вы фото автомобиля видели, которое я вашим отсылал?
– Нуу… нет вообще-то, со слов начальника всё…
– То-то и оно. Nissan, но совсем не тот, и цвет не синий, а скорее тёмно-фиолетовый. Чёрт вас дери… – Горчаков плюнул и вошёл внутрь будки.
– Товарищ майор, ну как сказали, так и задержали! Наша в чём вина?
Анатолий вошёл в комнату, где сидела женщина и поглядел на неё.
– Чего вы уставились, а вы кто такой? Мужчина?.. – женщина смотрела на него наглыми выпученными глазами.
– На всякий случай, – сказал Горчаков протягивая ей листок А4. – ФИО, адрес, род деятельности, данные паспорта.
– Чего ещё?! По какому праву меня задерживают, я спрашиваю, не буду я ничего писать! – женщина демонстративно встала.
– Не будете писать, останетесь тут. Напишете, тут же уедете. Следователь ФСБ России Горчаков. Есть вопросы?
Женщина опешила, на какое-то время растерявшись, затем села на место и несмело взяла ручку.
– Точно отпустите?
– Точно. Давайте быстрее…
Через несколько минут Горчаков забрал у неё заполненную бумагу.
– Свободны. Сержант, проводи!
Анатолий открыл дверь и вышел на улицу. Погода оставалась всё такой же мрачной, ветер стал ещё более порывистый и дождь накатывал теперь плотными волнами. Анатолий направился к своему автомобилю, пытаясь быстро пробежать эту короткую дистанцию, но уже совсем рядом с машиной сильный порыв ветра ударил вбок майору и он, не удержавшись на ногах, рухнул на мокрый асфальт. Мгновенно собравшись и встав, он подскочил к машине, открыл дверь и нырнул внутрь.
– О чёрт, мать твою, что за блядство такое!.. – ругался Анатолий, снимая испачканный плащ. Бросив его на заднее сиденье, он огляделся через лобовое стекло. Небо, казалось, стало свисать ещё ниже, и тягучие протуберанцы облаков, несущиеся с бешеной скоростью, тянулись почти до самой земли, словно пытаясь вспахать её своими корявыми дождевыми плугами. Горчаков завёл двигатель и машина медленно покатилась вперёд. «Надо ехать… Быстрее. Капитан должно быть уже подъезжает».
БМВ вывернула на дорожку, затем прибавила газу и помчалась вперёд по тротуару, минуя мёртвое скопление застрявших машин. По проспекту теперь было не проехать, вся надежда на параллельные улочки и дворы. Свернув на боковую улицу и проехав квартал, Горчаков выехал на прямую дорогу и достал мобильный.
– Алло, капитан, тебя там не снесло? Всё норм? Не доехал ещё, скоро уже? Слушай, я еду к тебе. Сержант оказался лох, тачка не та. Чего, алло? Связь прерывается. Короче, я еду за тобой, скоро буду!..
Горчаков положил телефон и сосредоточился на управлении. Проехав по прямой несколько дворов он начал было сворачивать в переулок, как вдруг услышал треск, словно удар грома, а затем, что-то тяжёлое и объёмное обрушилось на него, и машина заходила ходуном. В образовавшемся хаосе за окном он успел разглядеть месиво из воды, веток, мусора, и всё это напоминало настоящий ураган. Вцепившись в руль, Анатолий дёрнул машину вперёд, но она не слушалась, и шатаясь из стороны в сторону теперь словно скользила на воздушной подушке по мокрому асфальту. На миг буря чуть стихла, и Горчакову удалось выехать из двора на дорогу, на которой теперь стояли машины в полном беспорядке. В попытке протиснутся среди них, Горчаков отчаянно крутил руль, маневрируя и задевая бампером застывшие авто, в то время, как порывы шквалистого ветра продолжали раз за разом обрушиваться на некогда тихие московские дворы, принося с собой щепки ветвей и стаи целлофановых пакетов. Уже на повороте, мощный порыв, который казалось, дул откуда-то снизу, развернул БМВ, она заскользила по асфальту как по маслу, и тут же врезалась в рядом стоящую машину разбив ей фару. Горчаков инстинктивно пригнулся, но не выпустил руль. Воспользовавшись притихшим ветром, он снова набрал скорость и вырулил вперёд. На какой-то момент машина снова приобрела устойчивость, и видимость впереди чуть улучшилась. Быстро проехав этот участок, Анатолий снова завернул на более узкую улицу, которая шла теперь почти до самого пункта назначения, до которого было уже меньше километра. Оставалось совсем чуть-чуть, и Горчаков, решив воспользоваться относительным затишьем, набрал скорость. Несколько порывов вскоре замедлили его движение, а затем резкий, ураганный поток дождя ударил вбок, да так, что в салоне тут же образовалась водяная пыль. Медленно продолжая двигаться, Горчаков пытался лавировать между припаркованными автомобилями, как вдруг раздался очередной громоподобный звук, который нарастал со всех сторон. На машину полетели щепки и мусор, которые громко стучали по кузову, затем где-то, в нескольких местах послышался звук разбитых стёкол. Горчаков попытался развернуться и найти безопасную остановку, но грохот чего-то большого и металлического отвлёк его от дороги и заставил пригнуться. Рядом с машиной грохнулся огромный кусок цинковой крыши. Вдалеке, с разных сторон послышались подобные этому удары – несколько крыш были сметены ураганным порывом. Ливень хлестал волнами, и казалось, он вот-вот выбъет оконное стекло. Горчаков попытался развернуться и припарковаться чуть дальше от домов, как вдруг громкий треск раздался где-то рядом с машиной и удар чего-то тяжёлого повалил майора на коробку передач, на миг лишив сознания. В разбитое лобовое стекло ворвался холодный ветер и хлынули потоки озверевших капель. Испуганно подняв глаза, Анатолий увидал над собой вмятую крышу и рваную дыру в растрескавшемся стекле, а по всем краям виднелись ветки и листья рухнувшего дерева, которое похоронило под собой машину, а заодно и надежду достичь намеченной цели.