Горчаков встретил доктора на выходе их приёмного покоя, и тот стазу остановил майора, неловко встав у него на пути.
– Погодите! Горчаков Анатолий?
– Я.
– Вы что, уходите уже? Без результатов?
– Хотелось бы уж быстрее. Что за результаты?
– Травматология и рентген.
– Говорите тогда сейчас, у меня мало времени.
Доктор достал папку бумаг, нашёл нужный листок и прочитал:
– Переломов нет, ушиб мягких тканей, лёгкое сотрясение мозга, повреждений костей черепа нет. Так что, хорошо ещё отделались при таком то стволе, который на вас свалился! Чего не скажешь о других… – доктор оглядел коридор приёмного отделения. Вокруг был аврал, вся больница ходила ходуном, доктора быстро переходили из палаты в палату, носились медсёстры и повсюду были слышны стук колёс каталок, на которых перевозили тяжёлых лежачих пострадавших.
– Да уж, значит, повезло… пойду я, раз так.
– Уверенны?
– Уверен. И так тут долго провалялся. А у вас есть дела и посерьёзнее, док. Честь имею!
Горчаков вернулся в палату, забрал свои вещи, вышел из больницы и пошёл пешком до метро. Машина осталась на месте происшествия, и помочь ей мог только эвакуатор, но сколько ни звонил Горчаков в службу, столько же получал короткий ответ – все эвакуаторы и аварийные службы были заняты, что и не удивительно. Скорее всего, подумал Анатолий, такая ситуация продлится ещё несколько дней, и сейчас о машине не стоит волноваться, благо, застрахована, а все вещи он и так успел забрать. Шагая по улице, Анатолий смотрел на город и не узнавал его: последствия урагана были буквально повсюду – битые стёкла, оторванные куски стройматериалов, досок, фанеры, разбросанный мусор, кое-где валялись фрагменты крыш, и всё вокруг было усеяно поломанными деревьями, от мелких сучьев до больших стволов, вырванных с корнем. Горчаков набрал номер капитана, и услышал уже знакомое «линия перегружена». В метро, даже не в час пик было столпотворение, весь город, бросив личный транспорт, пересел на единственный надёжный, укрывшийся от стихии под землёй. Не привыкший к метро и людским пробкам, да ещё и после больницы, Горчаков несколько раз подходил близко к состоянию потери сознания, но всякий раз вовремя брал себя в руки и продолжал двигаться. Выйдя на Лубянке, он прихрамывающим шагом направился к зданию Федеральной Службы безопасности. Зайдя внутрь, Горчаков почему-то не увидал суеты и беготни, как ожидал, напротив, сотрудников было очень мало, а в коридорах висела необычная тишина. Встретив сотрудницу из экономического отдела, Ольгу, Анатолий узнал, что большая часть офицерского состава сейчас в заботах о своих родственниках, а некоторые сами пострадали, часть из них отправили курировать устранение последствий стихийного бедствия. Горчаков неспешно шёл по пустынным коридорам к себе в кабинет. Стихия… Всё что угодно в сфере компетенции Федеральной службы безопасности, но только не стихия. Так можно было бы думать всякий иной раз, но не в этот. Стихия… именно она сейчас в центре внимания, по крайней мере, нескольких человек в этом ведомстве, и главный человек, он сам.
Анатолий осмотрел пустынный кабинет и включил компьютер. На первой же странице Яндекса запестрили новости о главном происшествии столицы.
«Мощный 7-ми бальный ураган обрушился на Москву и Подмосковье».
«По данным МЧС жертвами урагана стали 33 человека, тысячи находятся в больницах».
«Штормовое предупреждение поступило слишком поздно – последствия разрушительного урагана в столице».
«Ураган был предсказан не Гисметео, а блогером».
Не став залипать на предсказуемых новостных заголовках, Горчаков перешёл на главную интересующую его страницу. Зайдя на неё, он увидел в оглавлении всё тот же стишок, а под ним то, что так и не успел увидеть в тот день – обработанную фотографию, которая последовала вскоре после её анонса, в виде уже ставшего традиционного четверостишья.
На фото был виден кусочек планеты Земля. Кусочек, снятый явно со спутника. Этот снимок был вполне обычен для спутниковой съёмки и являл собой типичную панораму планеты, так уже привычную нашему глазу – изрезанные линии берегов, яркая гладь водоёмов, и, конечно, рваные кусочки перистых облаков. Поначалу, данный район ни о чём не говорил Горчакову, но приглядевшись, он понял, что на этом участке запечатлена московская область, и это и было сутью содержания фотографии. Что же до обработки, тот в данном случае, всё было на редкость банально: цифровые искажения визуально структурировались в один большой и плотный циклон, который накрывал север московской области. В самом циклоне, если хорошо приглядеться, были видны геометрические линии, которые превращались в летящие части домов, деревья, машины, людей. И всё. Больше никаких изысков. Анатолий медленно откинулся на спинку кресла и застыл, глядя на одну точку. В его мозгу, только недавно оправившегося от удара, возникал новый ураган вопросов, которые были вызваны изменившимися условиями игры. Внезапный звонок служебного телефона вывел майора из ступора, и Анатолий взял трубку.
– Горчаков, Алло? – послышался голос полковника. – Горчаков, ты жив?
– Жив, Виктор Васильевич.
– Чего там, говорят, в больницу попал?
– Да, попал. Дерево на машину, её в щепки, меня пощадило… почти. Не стал залеживаться в госпитале, уже на работе.
– Ох, ну ты это, хорошо, что живой. А то у нас лейтенанта из опергруппы сильно пришибло, в реанимации сейчас. Ты уже в курсе насчёт картинки?
– В курсе, товарищ полковник, в курсе. Не беспокойтесь, мы уже близко – нашли его машину, уже ехали на задержание субъекта, как вдруг… если б не ураган, возможно, клиент уже был бы у нас.
– Вот как, ясно. Ладно, приходи в себя и за дело. До связи.
Полковник повесил трубку. «Мы уже близко, ага…» – сказал ехидно про себя Горчаков.
Телефон снова зазвонил.
– Алло, Анатолий Юрьевич? Алло? Как вы?
– Ницман, зайди. – сухо сказал майор и повесил трубку, затем набрал номер капитана.
– Григорий, здравствуй! Ну наконец-то, мобильный твой совсем заглох. Надеюсь, цел? Скоро будешь? Жду.
Старший лейтенант и капитан сидели в кабинете майора, молча глядя в монитор.
– Итак, господа, как видите, ставки растут. – Горчаков медленно прохаживался около стола сложив руки на груди и сосредоточенно разглядывал пустые стены. – Теперь это уже не политика. И тут возникают следующие вопросы: каким образом, как и откуда получена фотография? Каким образом и как злоумышленник догадался, что надо делать обработку именно с этого снимка? Ведь во всех остальных случаях, удачные обработки можно было бы вполне списать на волю случая, вследствие массированного фотографирования города, но фотография с орбиты?.. Как он вообще получал исходники для обработки, мы же знаем, что для достижения результата необходимо физически сфотографировать одиннадцать раз. Но что он фотографировал? Землю? Лично с МКС что ли?.. И почему теперь именно погода? Что это, сознательное изменение тренда или просто необходимость? В общем…
– Анатолий Юрьевич, я просканировал фотографию. – неожиданно вставил Ницман не дав довести до конца Горчакову свою затянутую мысль.
– И?
– Вернее, попытался найти подобную в сети, по меткам, ничего не вышло. Сама фотография в Твиттере, естественно, пожата в формат jpg , что не удивительно, но изначальная, была высокого качества, что, как мы знаем, требуется для обработки НьюВижн. По поводу, первоисточника… Тут собственно, у нас всего два варианта: либо, это непосредственная съемка со спутника, но тогда, камере спутника придётся физически сделать одиннадцать снимков. Либо, он переснял уже готовую фотографию своим фотоаппаратом, напечатанную, или выведенную на экран, ранее полученную со спутника. Вот, примерно так. Но в первом случае, нам придётся признать, что…
– Что этот человек, или люди, имеют доступ к спутнику. – закончил фразу майор.
Все присутствующие затихли на несколько секунд.
– После всего случившегося, вы ещё чему-то удивляетесь?.. – спросил капитан Алексеенко. – Я уже нет. И вполне допускаю подобное. Всё логично – сначала началось с маленьких компроматов, потом дальше, в Кремль, сейчас уже ураган. Ставки растут…И вообще, возникает вопрос – а не они ли спровоцировали стихию? Может, эта НьюВижн ничего не предсказывает, а воссоздаёт, реализует? А что дальше, фото ядерных боеголовок? Это угроза нацбезопасности, надо ставить вопрос на совете…
– Капитан! – рявкнул Горчаков. – Давай без паники, а?! Нервов и так у всех хватает, а тут ты ещё со своей паранойей! Блядей капитану МВД тоже НьюВижн подложила? Героин наркомусорам подбросила, и оружие в мечеть подкинула, да так, чтобы полковник и генерал прикинулись шлангами, типа, они тут не при делах? А теперь произошло то, над чем никто не властен и чего нельзя спровоцировать. Хотя я понимаю, у самого уже с психикой не всё в порядке, тут поневоле начнёшь верить в теории заговоров, климатическое оружие или инопланетян, но мы должны, мы просто обязаны держать себя в руках, и для начала, придерживаться более реалистичных версий, опираясь на логику.
– Ну давай-давай, жди у моря погоды, а завтра он выложит коды ядерного запуска ракет!
– Выложит, изменим существующие. Я почти уверен, Гриша, что он, или они, именно этого и хотят – запугать нас. Запудрить мозги, чтобы мы прокручивали в голове самые ебанистические версии и погрузились в тотальную паранойю. По всей видимости, мы имеем дело с гениальными мистификаторами, которые знают, чего хотят.
– Но она отгадывает… – тихо сказал Ницман.
– Отгадывает, да. Теперь никто не будет спорить, что эта НьюВижн, или что там за ней стоит, действительно работает – предсказывает и проявляет. Вопрос – как? Но на каком бы принципе ни была основана её работа, я убеждён, что мистика, это последнее что надо рассматривать в качестве рабочей версии.
– Почти убеждён, ты хотел сказать. – ехидно вставил Алексеенко.
– Пусть и почти… Ладно, давайте к делу: Затейкин, дуй к себе в отдел, подключай всех, ищите оригинал фотографии, ведь совершенно ясно, что она сделана спутником, а учитывая регион и время съёмки – по солнцу вполне высчитывается (спасибо Юле за идею) – вполне можно узнать, какой именно спутник снимал. И продолжайте расшаривать компы и адреса.
– Толя, он почти у нас был в руках. – не унимался капитан. – Мы уже были рядом, и тут – ураган! Совпадение?
– Логика у тебя убойная иногда, Алексеенко, я в шоке. Совпадение, да. Такое тоже случается. Всё, ладно, расходимся, всем за дело!
Горчаков остался один. Мысли беспорядочно кружились вокруг фотографии, пытаясь хоть как-то принять стройную форму, найти связи между событиями, но как и в прошлых случаях, майор осознавал недостаток фактов, того самого небольшого количества, после которого клубок начнёт распутываться всё быстрее и быстрее. Анатолий сел за компьютер и стал искать любую информацию о прошедшем урагане. После пары часов путешествия по сети, он бросил это бесполезное занятие, так как количество и качество информации явно не помогало, а скорее мешало и дезориентировало. Изображение от Кота Мёбиуса с ураганом стало хитом на всех фотосервисах, выскакивало одним из первых по запросу «ураган фото картинки», оригинала же не было и в помине. Проведя независимое расследование, майор убедился, что Ницман прав. Раз так, то в данной ситуации вопрос о происхождении оригинала приобретал особую важность. Кроме непосредственно самого урагана, единственное, что ему приглянулось, это фотографии метеоспутников, которые использовались для съёмок и сканирования атмосферы. Не дожидаясь результатов от Ницмана, и воспользовавшись внутренней базой данных ФСБ, Горчаков нашёл телефоны доверенных лиц в Роскосмосе и не откладывая в долгий ящик, тут же связался с его представителем, задав несколько вопросов, на которых тот обещал ответить в течение дня. Вместе с вопросами, на почту представителя был отправлен последний шедевр Кота Мёбиуса, который тоже оказалось частью вопроса.
Через несколько часов Горчаков стоял в гостевом холле и вёл оживлённую беседу с сотрудником научно-технического отдела, который был прислан для консультирования команды следователя по вопросам телекоммуникаций. В это время зазвонил мобильный. Горчаков прервал разговор с собеседником и отошёл в сторону.
– Это вы, Павел Васильевич? Да, могу говорить, что удалось узнать? Ага…мм… вот как, понятно. То есть, спутники наши, российские. Вот как… Стандартная съёмка? А подскажите, вот эти метеосистемы, они как-то… поддерживают контакты с каким-нибудь изданием, может быть, выкладывают ли фотографии в открытый доступ? Навряд ли?.. Ясно. Ну ладно, спасибо за информацию, счастливо!
Анатолий убрал телефон и снова направился к собеседнику.
– Простите, отвлёкся. Так вот, по этому вопросу лучше сразу к нашему Затейкину, эти подробности мне ни о чём не говорят. Главное, помогли разобраться ребятам из информационного с новой программой?
– Вполне.
– Ну и замечательно. Просто в данной ситуации между нашими отделами должен быть налажен полный контакт, чтобы не было технических провисаний. Поймите правильно, свою работу мы на вас не перекладываем, так что успокойте своё начальство, только техническая поддержка.
– Да бросьте, справимся. – человек махнул рукой. – Главное, коннекторы настроил, теперь думаю, проблем не будет. Надо идти, до свидания!
Горчаков пожал человеку руку и быстрым шагом направился в информационный отдел. Зайдя внутрь, он обнаружил Ницмана и других сотрудников склонившимися над монитором.
– Чего тут у вас происходит?
– Анатолий Юрьевич! Только собрался вам звонить. – сказал старший лейтенант – Есть информация. Оригинальная фотография была сделана с российского метеорологического спутника.
– Да ладно Затейкин, быть не может! Представь, я этот только что сам выяснил.
– Тем лучше. А кому принадлежит спутник, не узнали? А принадлежит он некому РосМетеоскопу, отдельной конторке, которая отпочковалась от Гидромета, занимающаяся научной деятельностью и пытающееся перейти на коммерческие рельсы, выполняя частные заказы. Часть работы сливает обратно в Гидромет и иностранные метеослужбы, имеет сдельную аренду со спутников и сама разрабатывает приборы для погодных наблюдений. В общем, атмосфера, спутники, циклоны – это всё её. Остался один лишь маленький штришок…
– Узнать, их ли это оригинальная фотография, и каким образом она стало исходником, для сами знаете, кого.
– Точно. – Горчаков одобрительно пожал Ницману руку. – Короче, вы с Юлей будьте на связи, случай чего, а я капитана за шкирку, и в Рос этот, метеоскоп.
Анатолий вышел из отдела и приложил телефон к уху.
– Заскучал, капитан? Собирайся, едем. Нашли кажется, изначальных фотографов. Табельное конечно бери и опергруппу свою предупреди, может, компы изымать придётся, но пока прокатимся только вдвоём.
Форд Алексеенко мчал на восток столицы. Машина шла неспешно, на этот раз никого не обгоняя и не торопясь. Погода стояла чудесная, но вокруг и повсюду были видны последствия стихии – ветви деревьев устилали тротуары и обочины дорог, куски шифера и кровли валялись то тут, то там, бригады рабочих спешно устраняли разрывы проводов и ремонтировали рекламные щиты, которые потрепало больше остальных. Кое-где на асфальте, до сих пор виднелись огромные лужи, которые так и не успели за это время высохнуть или уйти в забитую мусором канализацию. Самыми приметным и актуальным транспортом в эти дни были вовсе не маршрутки, а городские эвакуаторы, которые всё ещё вывозили из дворов искорёженные легковушки. Город был до сих пор похож на разворошённый муравейник, залечивающий свои раны. Машина плавно пересекала полупустые перекрёстки и вскоре оказалась за МКАДом. В кармане Горчакова загудел телефон и он поднёс его к уху.
– Анатолий Юрьевич, – сказал голос, – мы проверили, директор и все сотрудники на месте.
– Понял, спасибо. – майор засунул мобильный обратно в карман.
– Кто ещё? – спросил Алексеенко.
– Егоров, из Информационного. Проверили этот Метеоскоп на наличие сотрудников, ну как обычно, обходными путями, чтобы не вспугнуть случай чего. Гости из ФСБ всегда должны оставаться приятной неожиданностью.
– И как на этот раз, обзвон?
– Не, всё проще. ФИО сотрудников известны, телефоны все на них оформлены, все включены, определить их местоположение не составляет труда.
– Да уж, вот бы с нашим пациентом так же.
– И не говори…
Добравшись через час до поворота, Форд, продолжил движение по асфальтовой дороге, пролегавшей через плотный сосновый лес, затем проехав пятиэтажные цветные новостройки, машина выехала в поле, на краю которого раскинулся коттеджный посёлок. Рядом с ним виднелись административные здания с антеннами и спутниковыми тарелками, невысоким забором и аккуратно рассаженными туями. Уже по внешнему виду, Алексеенко и Горчаков поняли, что им туда.
Машина плавно въехала в дворик небольшого двухэтажного кирпичного корпуса и остановилась рядом с центральным входом. Поднявшись по ступенькам крыльца, сотрудники ФСБ вошли внутрь. В вестибюле не было ни души, в коридорах будто царило запустение и казалось, что здание совсем заброшено, но это впечатление оказалось обманчивым, когда навстречу прибывшим вышел охранник.
– Стой, кто такие?
– Свои. – Горчаков и Алексеенко протянули удостоверения. – Подскажите, где найти вашего директора?
– Мм, погодите, сейчас позвоню по внутреннему, сообщу.
– Без звонков, сразу к нему. – Горчаков глянул на охранника, показав всю серьёзность своих намерений. Охранник понял, что спорить бесполезно, и махнул рукой, позвав следовать за собой.
Горчаков и Алексеенко вошли в небольшой кабинет, заваленный стопками бумаг и оргтехники. В кресле за столом сидела женщина и что-то скрупулезно печатала на клавиатуре старого компьютера. Женщина подняла глаза и увидела гостей.
– Здравствуйте, вы директор РосМетеоскоп?
– Да я… прошу прощения, с кем имею честь говорить?
Мужчины показали удостоверения.
– Сотрудники ФСБ России. У нас есть к вам несколько вопросов.
Женщина не растерялась и тут же парировала:
– Если вы по ВитаТеху, то ребята, будь вы хоть папой римским – разворачиваемся и идём в пешее эротическое путешествие. И знаете, пугать меня бесполезно, придумайте что-нибудь пооригинальнее, а без ордера на обыск, давай досвиданья!
– Нет, мы совсем не по данной проблеме. Но за смелость ценю, браво. – сказал Горчаков. – Хотя, оскорбление сотрудников при исполнении может выйти вам боком. Но не сейчас. Не за этим пришли.
– Вот как? – удивилась она. – А зачем же тогда? Присаживайтесь, пожалуйста. – женщина сменила тон, и словно оправдываясь за своё хамство любезно указала на стулья.
– Позвольте представиться, следователь Федеральной службы безопасности Горчаков Анатолий, мой напарник, капитан Алексеенко.
– Виктория Андреева, очень приятно.
– Виктория, сразу к делу. Вот, посмотрите… – Анатолий протянул ей отсканированную цветную фотографию. – Посмотрите внимательно.
Женщина нахмурила брови и сосредоточила взгляд на картинке.
– Не обращайте пока внимания на вот эти полосы, которые выглядят как ураган. Главное, сама фотография атмосферы планеты. Скажите – может ли данное фото быть произведено с вашего спутника?
– Хороший вопрос! Скажу сразу – точно не знаю, но судя по локации, да, возможно.
– Как это уточнить?
– Сейчас, секунду. – Виктория сделала жест рукой и сняла трубку служебного телефона. – Алло, Левашов, ты на месте? Подойди в кабинет, сейчас же.
Через несколько минут в кабинет вошел пожилой человек, поздоровался и подошёл к столику директора.
– Андрей Евгеньевич, гляньте! Есть у нас такая фотография?
Мужчина нахмурился, поднял очки и всмотрелся в изображение.
– Прям именно такая? А шут его знает, возможно и есть, это искать надо…
– Ищите. И чем быстрее, тем лучше.
– Сейчас пороюсь в закромах. Если такая имеется, найду быстро.
Мужчина вышел за дверь.
– Пожалуй, Виктория, нам лучше сопроводить вашего сотрудника.
– Понимаю. Желаете контролировать процесс. Пойдём вместе.
Трое мужчин и женщина поднялись на второй этаж и вошли в длинный офис. Офис был заставлен какой-то измерительной аппаратурой, коннекторами, и кучей компьютеров, в основном, старых системных блоков, а рядом со стеной, на столах и тумбочках было нагромождение большого количества мониторов разных размеров.
– Простите за беспорядок, присаживайтесь. – сказал мужчина указав на стулья, затем включил несколько компьютеров, и рядом с окном загорелось два монитора. Мужчина вошёл в систему и начал сканировать каталоги и списки, внешний вид которых был совсем непохож на известную Горчакову архитектуру Windows, что заставляло майора сильнее напрячься, дабы чётко видеть каждое действие сотрудника. Сам факт пристального наблюдения был всего лишь подстраховкой на тот случай, если вдруг по какой-то причине человек решит удалить фотографию или что-то скрыть. Хотя, Горчаков понимал, что проще было бы изъять компьютеры, а не полагаться на добросовестность их хозяев, но причин поступать так вероломно пока не было, и свою подозрительность приходилось держать в узде. Мужчина продолжал пересматривать каталоги и делал это довольно резво – на экране только и успевали мелькать картинки то одного, то другого раздела, а также периодически выскакивали изображения атмосферы, снятые, вероятно, с разных мест и в разное время. Вскоре, от такой мешанины у Горчакова зарябило в глазах, но он продолжал внимательно следить за действиями сотрудника.
– Мм, так, вот… ага… это вот сюда, а это вот отсюда… – бормотал чуть шёпотом мужчина, сосредоточенно глядя в пёстрый экран.
– Оно? – сотрудник рукой указал на монитор и развернулся.
На экране появилось изображение. Это был спутниковый фотоснимок, который на первый взгляд, ничем не отличался от других – такая же синева атмосферы, ослепительная гладь водоёмов и белые барашки облаков. Но приглядевшись внимательнее, майор и капитан поняли, что видят оригинальное изображение, которое стало основой для последующей обработки.
– Оно. – спокойно сказал Анатолий. – Гляди кэп, облака все в точности совпадают. Пожалуйста, на флешечку его. – Горчаков протянул накопитель.
– Ну вот, я то помню, что вроде как наша, и локация такая же, значит, точно! – сказал сотрудник Левашов, развернувшись к гостям. – Ну что, всё, или ещё что-то?
– Не всё. Вопросы только начинаются. Виктория, скажите, вы выкладываете эти фотографии в интернет? Есть ли они в открытом доступе?
– В интернет? А зачем? Никогда никто этим не занимался, да и для чего? Эти фото исключительно для внутреннего пользования, с ними проводится научная работа.
– Понятно. А кто-то из сотрудников может это сделать?
– Я например, точно не стал бы, опять же, зачем? – недоуменно сказал Левашов.
– Не знаю, зачем, но выходит, что данная фотография утекла именно отсюда. Больше неоткуда. Кто ещё имеет доступ к базе данных? Виктория, соберите всех сотрудников, сейчас же, и опросите.
– Хорошо.
– Кстати, – обратился к Левашову капитан, – а каково качество этой фотографии? Изначальное?
– Мм, самое большое, максимальное разрешение, сжатие никогда не используем. Это только потом, чтобы уменьшить размер…
– Понятно.
Сотрудники ФСБ и директор вышли из кабинета и направились вдоль по коридорам, зайдя в пару офисов по пути, где Виктория коротко побеседовала с сослуживцами, затем, выйдя из последнего офиса, женщина подняла палец вверх и сказала:
– Кажется, догадываюсь. Пойдёмте-ка…
Все трое быстро зашагали вдоль по коридору и завернули направо. В конце пути виднелась синяя дверь, Виктория распахнула её и они вошли внутрь.
– Евгения! – крикнула директор.
Девушка, сидевшая за столом с ноутбуком обернулась.
– Да, Виктория Юрьевна?
– Глянь на фото! Тебе оно знакомо?
– Оно? Не помню, у нас же тысячи таких.
– Ты, как пресс-менеджер имеешь доступ к базе, и вроде бы как в пиар-компании когда-то использовала наши материалы?
– И использую, а что случилось?
– Вот, мужчины тебе всё расскажут.
Горчаков подошёл ближе и показал удостоверение. Девушка немного осунулась и вжалась в кресло.
– Евгения, ответе на простой вопрос – могла ли эта фотография, специально, или случайно попасть в интернет или какому-либо третьему лицу? Если вы используете материалы компании для работы, вероятно, вы вспомните, где данное, конкретное фото могло быть вами задействовано?
– Я… – девушка напряжённо двигала зрачками словно пытаясь что-то вспомнить. – Да боже мой… Столько всего. Конкретно эту фотографию не помню, но многие другие в рекламе использовала, и в контенте по подбору персонала, и пересылки всякие были с Роскосмосом, в Физтех тоже могла отсылать, корреспонденты всякие приходили, просили снимки погоды, и даже для детского утренника кое-какие изображения использовала…
– Про корреспондентов, можно подробнее?
– В смысле?..
– Какие конкретно, что спрашивали?
– Не то, что бы много. Был один, я несколько фотографий ему дала для статьи…
– Отлично, вспоминайте. – Горчаков пристально глядел на сотрудницу.
– А что не так, что-то случилось? – девушка перепугано взирала на работников Федеральной службы.
– Нет-нет, успокойтесь, к вам никаких претензий, это вы сейчас наоборот нам помогаете, чтобы ничего больше не случилось. Итак, рассказывайте, что знаете.
Евгения всё ещё смущенно и напугано озиралась вокруг, затем сконцентрировалась, и продолжила:
– Корреспондент научного интернет-издания N+1, они собирают разные статьи, в том числе о погоде, расспрашивал меня о российской метеонауке, о планах и перспективах, я давала небольшое интервью. Попросил побольше фотографий со спутников над центральным регионом, я согласилась, но только с обязательной ссылкой на РосМетеоскоп.
– И вы дали фотографии прямо из архива?
– Да, он такие и просил, не форматированные, не пожатые, сразу со спутников.
– Замечательно! А где вы с ним познакомились?
– Нигде, он сам на нас вышел. Мы переписывались, он всё хотел приехать, у меня времени совсем не было, спрашивал, как лучше было бы встретиться. А потом, через неделю мы встретились, он взял у меня интервью и я дала ему фотографии.
Горчаков хлопнул по коленкам и встал со стула.
– Так… Где встретились?
– Здесь. Он приезжал. Получилась небольшая экскурсия, плюс общение.
– Вы говорите, переписывались? В чём переписывались?
– По е-мэйл, всё просто.
– Переписка сохранилась?
– Должна. Но там её столько надо копать и копать…
– Тогда копайте. Пока не накопайте, отсюда не уедем.
– Давай Женя, ищи… – нервозно сказала Виктория.
– Я что-то сделала не так, Виктория Юрьевна?.. – спросила девушка, явно ожидая серьёзных обвинений в свой адрес, но вмешался Алексеенко и тут же её успокоил:
– Наоборот, Женечка, как раз всё так, всё правильно сделали и сейчас нам очень помогаете! Правда, Виктория Юрьевна!
Эти слова разрядили напряжённую обстановку и девушка принялась подробно изучать переписку. Майор и капитан сидели на почтительном расстоянии, чтобы не смущать и без того взволнованную сотрудницу, но достаточно близко, чтобы видеть все её действия на экране компьютера.
Евгения бегала взглядом по содержимому своего почтового ящика, проматывала страницы, открывала и закрывала почтовые сообщения, потом снова возвращалась на исходные, и повторяла эту процедуру, если была в чём-то неуверена. После завершения обследования одного почтового ящика она открывала другой и повторяла те же процедуры – поиск, открытие писем, переход от страницы к странице.
– Вот же дура… – говорила вслух как бы себе девушка. – уже совсем запуталась, а так хотела наконец-то порядок в переписке навести. Куча ящиков, рабочих, личных, уже сама забыла, в каком из них вела переписку…
Майор и капитан ничего не отвечали, и лишь молча наблюдали за действиями сотрудницы. Наконец, радостный восклик огласил стены офис:
– Вот! Оно.
Алексеенко и Горчаков мгновенно прильнули к экрану.
– Вот, Антон Кашетников. Всего-то четыре письма, глядите сами!
Девушка кликнула на ссылку, и перед ними предстало знакомое окошко электронной переписки.
«Здравствуйте, уважаемый сотрудник РосМетеоскоп! Меня зовут Антон Кашетников, я журналист и редактор научно-популярного интернет-канала N+1, пишу вам с предложением о сотрудничестве.»
Далее в письме шла стандартная деловая переписка с предложением организовать интервью и осветить деятельность компании с позитивной стороны, и столь же любезные ответы молодой сотрудницы, говорящие о её заинтересованности предложением собеседника. Даже бегло просматривая текст, Горчакову не составило труда понять, что построение письма напоминает стиль мошенников, которые хотят втереться в доверие, обещая вкусные бонусы и перспективы, от которых сложно отказаться. Но данные письма всё же были далеки от лакированости и выветренности текста мошенников, что указывало только на то, что автор не профессионал в этом деле, но у него явно присутствует личная сильная заинтересованность во встрече.
Прочитав письма, Анатолий отвёл взгляд от экрана и обратился к девушке.
– Очень хорошо, очень. Теперь делаем так: вот флешка, сохраните нам их. Сами же их не удаляйте.
Евгения взяла флешку и утвердительно кивнула.
– Виктория Юрьевна, – обратился к стоящему у окна руководителю капитан, – имеются ли в здании камеры?
– Имеются, но всего три штуки, вряд ли они вам помогут, но можем попытаться.
– Пока следователь разговаривает с Евгенией, не соблаговолите ли вы поделиться видеоинформацией с этих устройств, именно с дня посещения корреспондента?
– Конечно, следуйте за мной.
Капитан и директор вышли.
Горчаков остался с Евгенией и продолжил разговор.
– Где вы с ним конкретно встречались?
– Здесь, непосредственно в этой комнате, пошли ещё в техническую, где у нас эксклюзивные приборы, ну, типа экскурсии, я говорила. Мы посидели, поболтали, он вкратце рассказал о работе сайта, о том как нелегко популяризировать науку в России, о том, что всё держится на чистом энтузиазме. Ещё были всякие разговоры и обсуждения, как привлекать инвесторов и искать талантливых сотрудников. Говорил об информационном сотрудничестве, о новых проектах… боже, а что такое, с ним что-то не так? Он преступник?
– Пока не знаем, Евгения, именно это сейчас и выясняем. Теперь опишите его – как он выглядел?
– Вот это легко! Он был похож на испанца, такого низкорослого, даже скорее на марьячи, это мексиканские музыканты такие. – девушка улыбнулась.
– О как!
– Ага! У него были усы и внушительная чёрная борода, на глазах очки, не чёрные, с линзами и в толстой оправе, в стиле 60-х годов, и главное, широкополая шляпа – самый мексиканский предмет одежды.
– Обалдеть…
– И я о том же. Мы когда с ним общались, даже прикалывались над его явно фриковым стилем, я спросила, как его внешний вид сочетается с его работой научного журналиста? Он ответил, что это придаёт ему шарм и разрывает шаблон у клиентов, и что вроде бы он жил какое-то время в Мексике и взял на вооружение этот стиль в качестве делового имиджа. Говорил, любит раскрашивать серые будни мегаполиса своей фантазией.