– Какие угрозы для нас?
– Пока никаких. Просто знаем и молчим, мы в общем то и не обязаны как-то реагировать, хотя…
– Есть мысли, что это? Что это за явление?
– Знаешь, Григорий, у меня сейчас мысли другие: что это значит для меня и для нас лично. Как использовать эту информацию для собственной, так сказать, пользы, безопасности и роста. Вот, примерно так. Других мыслей нет.
– Понимаю тебя, для меня то же самое. А самому неинтересно, с чем имеем дело?
Капитан удивлённо поглядел на майора, а тот ему ответил ошалелым взглядом.
– Когда надо будет, разберёмся. – коротко сказал Анатолий.
– Мистификация это, Толя, стопудово мистификация! – шёпотом сказал капитан – Тонкая, искусная, очень профессиональная. Работали супер профи, это ясно. Но для чего, в чём смысл и кто заказчик? Вот это надо выяснить, понимаешь? Что-то явно утекает мимо нас, возможно, большие деньги, а это непорядок, Толя, ох непорядок Кто-то умеет работать с информацией лучше, чем мы, и это хреновенько. Но как бы к ним подкопаться, да так, что бы без официального расследования? Начальству сейчас совсем ни к чему знать об этом. В общем, вот, я подумаю как следует на днях, прикину, как мы можем дело это раскрутить не отрываясь от работы, и чтобы комар носа не подточил и лишние не узнали. А когда будем обладать большей информацией, уже придумаем, что с этим делать. Идёт?
– Идёт. Займёмся этим. Сегодня устал уже, но домой приеду, накидаю идейки. Есть мысли, по каким каналам ещё пробить, и как выйти на людей причастных к программе, Затейкин нам поможет. А пока я…
Горчаков недоговорил, его прервал неожиданно резкий звонок телефона.
– «Алло, Горчаков на связи… Да, Алексей Устиныч, слушаю… м… угу… Нет, Уманец не звонил ещё, ах вот как. Уже завтра?.. Но у меня ещё по Югинвесту встреча. Да?..» – майор нервно заходил по залу кафе закусив, как обычно губу и поджав руки. По его виду было заметно, что разговор неожиданный и не очень приятный – «Ладно, тогда отменю, хорошо. Встреча в офисе на Ленинском? Хорошо. Ладно, управляющего тогда предупредите сами. До встречи, Алексей Устиныч.»
Горчаков спрятал мобильный.
– Очёрт!.. – раздражённо вскричал он.
– Что ещё?
– Устиныч звонил! Короче, командировка у меня срочная по Энерогтранзиту, завтра вылетаю в Краснодар, возможно, на неделю зависну. Твою ж мать! Все планы коту под хвост. На этой неделе столько всего хотел, да и наше дело вот теперь зависнет, что совсем нехорошо. Мать их, ну у них там же есть свой следак, нет ведь, из Москвы им присылай! Перед кем Ватутич выслужится хочет?
– Толя, спокойнее, спокойнее! – капитан сделал жест рукой – Понимаю тебя. Ну, работа такая. По нашему делу не волнуйся, я пока тут и постараюсь продумать, торопится не стоит. А ты езжай, езжай. Хоть обстановку сменишь, сколько ты уже в столице, заплесневел уж.
– Ладно, куда деваться. Время позднее, расходится пора, поехали, Гриша. Я тебя до дома доброшу, а то ты уже вмазал, куда тебе за руль.
– Куда уж мне. Поехали.
…Дни летели быстро, и капитана Алексеенко весьма неожиданно окутала масса служебных проблем. Периоды затишья, как обычно, сменялись периодами авралов, которые налетали, как шквалистый ветер. Всё же, в свободное время Григорий пытался напрячь свой мозг и продумать схемы дальнейших действий дабы хоть как-то прояснить столь нетривиальную ситуацию. Его попытки пробить информацию по программистам или дистрибьюторам не увенчались успехом – официально это пока не сделаешь, а своих ай-тишных каналов у него не было. Зато никто не мешал ему фантазировать. Однажды, после командного заседания, и небрежно брошенных слов полковника Уманца, о том, «что вы все теперь как на ладони», ему в голову неожиданно пришла мысль, что программа… это проект глав спецслужб! Да-да, вот так вот, в обход даже ФСБ, или, по крайней мере, средних её чинов. Для чего?.. Да для всего, чего угодно – например, для слива коррупционной информации, да так, что будто бы это происходило от лица простых пользователей, а раз так, то все эти «случайные» фотографы – вовсе не случайные. И ведь вполне возможен ещё такой вариант – это псевдопрограмма создана… чтобы проверить реакцию силовых органов. Ведь действительно – запускаем в информационную среду непонятный агент, который как бы разоблачает или предсказывает будущее и смотрим за реакцией МВД – ФСБ – вот и отличный тест проверить, что будут делать органы в непонятной ситуации, как реагировать, насколько оперативно, и в какую сторону? Чёрт возьми!.. Эта мысль напугала Алексеенко более всех остальных. И раз так, как же тогда надо реагировать? Мысль о самостоятельных действиях без поправки на начальство показалась весьма нерадостной. «Ох чую, напортачить можем, не бог дай поперёк кого встанем…» – думал Григорий.– «А если начальство всё знает? Вот чего они просили Горчакова проверить этих малолетних засранцев, якобы рассекретивших коды компаний? Ведь неспроста же? Ну какие, к чёрту, тайные письмена на стенах Роснефти, а? Ээх, судя по всему, кто-то проверяет нас на вшивость…»
Мысли Алексеенко кружились одна вокруг другой, и его версии, словно мотыльки, пытались проникнуть всё глубже в проблему, но обжигались об огонь неуверенности в отношении причастности к этому руководства. Так или иначе, всё крутилось вокруг дилеммы: эта программа спущена сверху, или всё же идёт откуда-то снизу?
Следующие дни капитан выезжал в мини-командировки, и времени думать оставалось совсем в обрез, к тому же, ему дали на разработку сценарий учений для опергрупп, и задание приходилось выполнять сверхурочно, что совсем не оставляло времени на раздумья. Зато, по долгу службы, он много перемещался и часто виделся со знакомыми, как из Федеральной Службы, так и из Министерства Внутренних дел, благо, хороших приятелей и нужных связей у него было везде предостаточно. Такой ситуацией грех было не воспользоваться, и Алексеенко применил старый проверенный метод провокаций, в надежде, что кто-нибудь проколется и выдаст хоть какую стоящую информацию.
« – О, здарова, сержант Ушков! – Алексеенко радушно похлопал по плечу пухлого человека – А что опять в гражданском? Нормально ты устроился, гляжу, выглядишь всё лучше! А я то что, а я в беготне весь, вот, тебе документики решил забросить, всё равно по пути ехал, да и тебя не видал давно. Чайку? Да с удовольствием, зелёненького! А ты как? А, вот что, ясно, а тут такие дела…» – далее капитан как обычно начинал долгую компанейскую болтовню, плавно переходя к основному вопросу. – «Про сокращение личного состава слышал уже? Понятно. Да начальство нас постоянно неожиданно тестирует, то проверки разные, то учения, то программу вот запустили и Интернете, чтобы мы типа реагировали на информационную безопасность, не слыхал? Нет? А, ну ладно, то вот, снова резко план учений писать пришлось. В общем, побегу я, бывай, рад был видеть!..»
« – Приветствую, Валерьяныч! Ну что, как всегда спокоен? Недаром ты Вальерьяныч, ахаха!» – неуклюже пошутил Алексеенко. – «Слушай, по делу тех растык, которые тебе с домом напортачили, это я помню, тут всё в силе, и не спеши, они никуда не денутся по-любому. Ты вот скажи, я тебя просил, ты узнал, что там у Петренко? Ага, ну?.. Понятно, так и знал. Спасибо тебе. Я как? Ох, Леша, не спрашивай, вот, минутка выдалась, к тебе забежал, пока по пути. Да вот Ватутич гоняет, то туда то сюда, и вот я – б л а – б л а – б л а… ну такие дела, понимаешь? То они новые нормативы разрабатывают, то начальство интернет-программу запускает, которая компромат сливает, типа, как учебная, что бы мы с информацией работали, слышал такую? Нет? Это так, тестовый вариант был, свернули уже проект, так вот, то Истомин лично будет набирать новый штат…».
Алексеенко понимал, что ходит по тонкому льду, и вероятность выдать тайну весьма высока, но как обычно надеялся на своё мастерство в общении, которым, как он сам полагал, владел превосходно. В любом случае, чтобы выйти из информационного тупика приходилось рисковать. Но вскоре стало понятно, что несмотря на все усилия, результат был отрицательным – никто ничего не знал, что и радовало и огорчало одновременно.
* * * * *
Треть месяца промчалась стремительно. Капитан снова поймал себя на мысли, что ничего толком не успевает, не по службе не в личных делах. Надо было ещё распланировать время на завтра, но в голове была сплошная путаница, приоритеты никак не хотели выстраиваться. Алексеенко поднялся к себе в квартиру, разделся, и полез в душ. В холодильнике его ждала банка пива, что после душа стало уже традицией, телевизор как обычно, громко кричал, создавая эффект присутствия. Григорий с полотенцем в руке направлялся на кухню, когда шум телевизора отвлёк его от привычных планов.
– «Мы продолжаем наш экстренный выпуск… пока ещё не знаем, что случилось… вызваны отряды ОМОН…» – встревожено говорил диктор. Капитан среагировал мгновенно и метнулся к экрану сделав звук громче.
– «Да, Алексей, связь прервалась» – продолжал говорить репортёр – «вот тут, как стало нам известно, около рынка в Балашихе произошёл инцидент, пока ещё непонятно что именно, но предположительно, массовая драка, возможно на этнической почве, да, вот мы видим бегущих людей»… – запинаясь, диктор пытался подобрать слова и развернуть камеру – «…информации пока мало, но, как заявил начальник опергруппы МВД по округу, речь идёт о массовых беспорядках. О пострадавших и участниках пока данных нет. Будем держать вас в курсе. Алексей?..»
Картинка внезапно прервалась и включился диктор в студии:
– «Да, как мы видим, связь пока потеряна. Напомню, что по заявлению правоохранительных органов северо-восточного района столицы, несколько часов назад на одном из рынков в Балашихе произошла массовая драка и перестрелка с участием местных жителей и граждан Азербайджана. Мы будем следить за событиями, оставайтесь с нами».
Голос диктора прервался тв-заставкой.
Алексеенко сделал большой глоток пива и присел на кресло.
– Отличненько просто! – выкрикнул он вслух. – Даже не буду никому звонить и узнавать. Ох, начнётся сейчас…
Капитан взял пульт и лёг на диван переключая каналы. Информации нигде не было. Новостей в интернете тоже мало, телефон молчал. Григорий сходил на кухню и даже успел пожарить себе свои любимые гренки, перед тем, как появился новый сюжет:
«Канал Россия 24, экстренный выпуск»
Капитан подошёл к телевизору, на экране которого уже появилось встревоженное лицо корреспондента.
– «Здравствуйте, Алексей, как стало известно от Управления Внутренних дел, в районе вещевого рынка в городе Балашиха произошла массовая драка. Речь идёт как минимум о трёх погибших и десятке пострадавших различной степени тяжести. Конфликт ещё, по всей видимости, незавершён, участники потасовки, вероятно, рассыпались по кварталам – вот сейчас, мы видим бегущих людей… Речь идёт, по приблизительным данным как минимум о нескольких сотнях участниках. Также мы видим зарево пожара за моей спиной… да, как подтвердили, горит рынок. Сейчас у нас появилась новая информация… – запинаясь и оборачиваясь продолжал говорить репортёр – в результате попытки наведения порядка погибли два сотрудника полиции, их имена не уточняются… Сейчас ОМОН блокирует все въезды и выезды в район, местных жителей просят оставаться в своих квартирах».
В кадре послышались крики и короткие пистолетные очереди. Камера дёрнулась, люди на фоне пришли в движение, репортёр инстинктивно пригнулся.
– «Алексей, Алексей!.. вот сейчас мы слышим стрельбу, пока непонятно откуда и по кому она ведётся, сейчас уже темнеет и становится трудно разобрать происходящее. Вот подъехали новые отряды полиции, пока информации мало, интервью никто не даёт, тут недалеко…»
Репортёр недоговорил. Мощная вспышка и оглушительный хлопок прервали трансляцию.
Включилась студия.
– «Леонид! Леонид?! Что у вас происходит?! Уважаемые зрители, сигнал потерян, пробуем восстановить связь. Вот сейчас только что мы слышали хлопок, наша съёмочная группа работает на месте ЧП, и пока, как стало известно… а вот, снова на связи!»
– « Алексей, как слышно? Хорошо, мы тут… Да, подтверждаю, только что, во дворе квартала мерах в двухстах от нас произошёл мощный взрыв и начался пожар. Мы видим, полиция и скорая всё прибывают, все кварталы и улицы освещены мигалками и вокруг слышен вой сирен… да, мы, к сожалению, вынуждены покинуть место, полиция просит нас эвакуироваться дальше в более безопасный район. Обязательно будем держать вас на связи, Алексей!»
Когда зазвонил мобильный, капитан уже был готов, он ждал этого звонка.
– Так точно, еду. – коротко произнёс он и встал с дивана.
Глава 3
В главном здании Федеральной Службы безопасности царило столпотворение. Нервозность и напряжение витало в воздухе, десятки служащих перемещались из кабинета в кабинет. Алексеенко не сбавляя шаг зашёл в зал заседаний, где генерал-лейтенант Ватутич осматривал присутствующих мрачным взглядом.
– Сразу к делу, товарищи офицеры, времени мало. Пока ситуация следующая: у нас совсем мало информации и это плохо. По имеющимся сведениям, невозможно достоверно утверждать, спланирован ли конфликт или стихийность, на этно-религиозной почве или криминальные разборки. Поэтому весь личный состав в полной боевой готовности. Задача сейчас проста – продолжить полную блокировку района, вход-выход строго по паспортам, часть личного состава переброшены в помощь МВД. Предстоит долгая и кропотливая перетряска всего города, практически всех жителей. Нам срок неделя, для того, чтобы выявить всех зачинщиков, а то нас со всех шкуру снимут. Приказы каждый получил в формуляре, более нельзя терять не минуты. Выполнять!
Как ни странно, из всех присутствовавших Ватутич выглядел наименее нервозно, чего не скажешь о полковнике Уманце, просто излучавшим подавленность. Капитан не раз видел эту подавленность в глазах начальника, и уже знал, что она означает – досаду, о том, что не сработали на опережение. А если это так, то совершенно очевидно, что никакой, даже самой малюсенькой оперативной информации у ФСБ до начала конфликта просто не было.
Домчавшись до тренировочной базы, капитан быстро собрал личный состав и выехал на место происшествия. Сегодня предстоит обход по намеченным квартирам с опергруппой и возможные задержания, с возможной стрельбой и возможными убийствами. В кабине служебного джипа, несущегося по шоссе Энтузиастов, капитан достал табельный пистолет и ещё раз проверил затворы и механику. «Ну вот, – подумал Алексеенко – наконец-то, рука радуется». Несмотря на внутреннюю досаду от усталости, недосыпа и неготовности к ситуации, Григорий понимал, что его руки здесь прежде всего для того, чтобы держать холодный металл, а не тёплую бумажную папочку. Тем не менее, на фоне внутреннего напряжения, капитана клонило в сон, а ночь только начиналась. Григорий достал телефон и набрал номер.
– Виктюк, ты? Не узнал что-то. Я то да, конечно еду, ночь будет жаркой. Ты скоро подъедешь? Ага, захвати стратегический запас, сегодня он необходим. Спасибо, до встречи.
Добравшись до места со своим личным составом, и остановив микроавтобус рядом с полицейским кордоном, капитан Алексеенко прежде всего приступил к анализу ситуации. Часть его группы уже дежурила на въездах и входах в район, часть он отправил на разведку возможных укрытий зачинщиков. У капитана оставалось мало времени, чтобы прояснить ситуацию и составить себе примерный план действий. Служебные циркуляры и инструкции ему в этом мало помогали, зато всегда помогал длинный язык и умение сбора информации из непосредственного общения.
– «Старлей! Гуров! – крикнул Алексеенко – Здравь желаю! И ты здесь, что не удивительно. Рассказывай, что слышно?.. ага… вот так вот, понятно. И прям оттуда? Ясно, спасибо. Побежал я…»
– «Погребежский, ты ли это? Да у меня тоже мало времени, ты скажи-ка, по тому кварталу, уже отработали? Ага, ясно. Сколько задержанных на данный момент? Так. А парковую зону ещё никто не "чистил"? Ясно, займусь».
Капитан созвал отряд и начал планировать операцию. Зазвонил мобильный.
– Виктюк, ты тут? Погоди секунду, сейчас подойду.
После нескольких минут плотного обсуждения предстоящих действий капитан отошёл за трансформаторную будку рядом с полицейским кордоном.
– Привет, Виктюк. Ну и место ты выбрал, как барыги, ей богу. Давай колесо!
Виктюк протянул капитану зип-лок с маленькими таблетками. Капитан тут же съел одну.
– Вот теперь работа пойдёт, а то меня уже вырубает от усталости. Чистый, штатный декстроамфетамин, всегда на страже справедливости! Жаль, сейчас из официальной аптечки убрали, очень зря. Но тебе спасибо. Как ты сам? Держите оцепление? Ну держите. А я пошёл прилесье зачищать. Спасибо, удача мне сейчас точно не помешает…
Через минуту Алексеенко выдвинулся со своей группой в сторону лесополосы. Бойцы, облаченные в бронежилеты и маски крепко сжимали табельное оружие. Около железной дороги группа разбилась по трое и зашла в лесок с разных сторон. Темнота быстро надвигалась, но вместо привычных фонариков бойцы и капитан надели приборы ночного видения – стояла задача двигаться максимально быстро но также максимально неприметно, дабы не распугать потенциальных беглецов. Группа медленно продвигалась по леску вдоль окраины микрорайона, прочёсывая каждый закоулок, канализационный люк и кучи строительного мусора. Пока всё было тихо и ничего не выдавало присутствия беглецов. Группа ускорила шаг. Держа постоянно наготове полуавтоматы, бойцы были готовы открыть огонь в любой момент. Капитан жестами отдавал приказы группе – передвинутся, залечь или рассредоточится. Группа прошла уже прилично, но даже признаков зачинщиков не было. Действие таблетки набирало обороты, и капитан наполнялся боевым азартом, проблема осложнялась только отсутствием предмета азарта – в округе не было ни души. Алексеенко отдал приказ группе ускорить шаг. Некоторых бойцов капитан оставлял по двое на ключевых точках, так как пройденная зона всё же нуждалась в контроле на предмет появления в ней незваных гостей. Но расходовать группу надо было экономно, путь был длинный, а отряд заметно растянулся. Помимо этого, все должны быть в быстрой досягаемости друг друга на случай чрезвычайной ситуации. Команда продвигалась всё дальше, хорошенько притормозив рядом с гаражами. Гаражи, так напомнившие бойцам их учебно-тренировочные макеты, подействовали на ребят, словно звонок на собачку Павлова – мускулы напряглись, автоматы поднялись вверх, все присели на корточки и группа рассредоточилась, плавно, но решительно окружив все близлежащие постройки, кустики и свалки.
Ничего и никого…
Пара человек остались на гаражах, как на ключевой точке, остальные двинулись дальше. Заметно поредевший отряд продолжал движение. Уже совсем стемнело и приходилось идти более осторожно, приглядываясь к каждому деревцу, прислушиваясь к каждому шороху. Что-то промелькнуло невдалеке, и отряд снова вскинул оружие… нет, показалось. Потом снова тень – и снова ложная тревога. Но пальцы солдат всё настойчивее сжимали курок. Рядом с повалившимся деревом был замечен силуэт – группа мгновенно окружила его и припала к земле. Медленно подползая и готовясь к огню, бойцы снова опустили автоматы – это всего лишь выдранный корень. На пригорке открывался неплохой обзор на придорожную зону, и рядом с ней капитан оставил ещё двоих. Продолжив путь уже с двумя оставшимися бойцами, он вышел на маленькую асфальтовую дорожку которая вела через лесок к району. Осмотрев ещё раз всё вокруг, Алексеенко увидел вдали за леском проблески служебных маячков – значит, там уже эмвэдэшники, туда нет смысла двигаться. А вот на перекрёстке дорожек – никого, а дальше уже камыши, и возможность по-тихому свалить с района, если кому-то вздумается. Нельзя оставлять это место без дозора, так что придётся оставлять тут последних ребят.
Дальше капитан Алексеенко двинулся один, а тут уже совсем недалеко оставалось до кварталов. Он вышел на полянку окружённую полосой редких деревьев, которая примыкала к окружной дороге. За дорогой, метрах в трехстах уже виднелись полицейские оцепления. Капитан направился к ним. Проходя мимо полосы деревьев, его внимание привлёк глухой стук, который раздался откуда-то неподалёку. Капитан огляделся. Рядом из коллектора выходила бетонная труба, полметра в диаметре. Стук повторился, только гораздо слабее. Капитан подошёл к трубе и направил внутрь луч фонаря. Тут же, в темноте трубы блеснула пара человеческих глаз. Алексеенко мгновенно вскинул автомат и щёлкнул затвором.
– Ааааа, неее, неее! Ненайя, ненайяя!.. – раздался из трубы пронзительный детский крик, который почти оглушил и напугал капитана чуть не заставив его спустить курок. Алексеенко отскочил от отверстия и ещё сильнее сжал оружие.
– Молчать! – рявкнул он – Не с места! Медленно выйти подняв руки!
– Дадя нинадо не стриляй миня..! – раздался жалобный юный голос на грани отчаяния.
Алексеенко выдохнул и чуть ослабил хватку автомата.
– Выходи руки за спину! Без резких движений!
– Я… я… нэмагу так! я нэмогу рукизапин, нэ могу так!..
Сначала капитан разозлился, но потом до него дошло, что приказ «выходить руки за спину» из полуметровой трубы звучал физиологически нелепо и ещё больше повергал застрявшее в ней перепуганное существо в неадекватное поведение.
– Просто выползай, ладно. Только тихо и спокойно. Оружия нет? – смягчившись сказал капитан.
– Нэту ничио нэту! – промычал заплаканный голос.
Из трубы вылез мальчуган лет 14 на вид, неопределённой среднеазиатской национальности. Глаза его были перепуганы, сам он дрожал, по всей видимости, от страха и холода одновременно. Мальчик стоял перед капитаном Алексеенко съёжившись, и смотрел на него снизу вверх, словно на огромного карающего бога.
– Нэ стриляйя, дадя, не нада! – проскулил пацан.
– Я и не собираюсь. Кто ты, откуда, кто ещё с тобой?
– Они начали стрэляйте я убежал, они били всех, меня тоже хотеле, я ничто плохого! Я пряталась тут!..
– Я уже понял. Спокойно, расслабься… Но тебе придётся пройти со мной. Мне надо тебя осмотреть, развернись.
Капитан быстро осмотрел мальчика на предмет оружия.
– Всё хорошо, пойдёшь со мной, больше они тебя не тронут.
– Не надо меня в турма, я ничего не виноват! – мальчик плакал и трясся.
– Никто тебя в турма не посадит, обещаю! Но какое-то время ты побудешь с нами, пока не найдём твоих маму и папу, хорошо? А ты нам расскажешь, что видел, хорошо?
– Хоросо… – обречённо сказал мальчуган.
– Сейчас пойдём вон к тем полицейским, не бойся, они добрые, и там мы…
Капитан не успел договорить, как со стороны квартала промелькнули вспышки и послышалась стрельба. Потом треск автоматной очереди, громкие голоса из динамиков заполнили улицу – «давай! стоять!..» – и тут же снова взвыли сирены.
Алексеенко инстинктивно присел, на миг потеряв контроль над ситуацией. Рядом что-то быстро прошуршало, словно проскочившая мимо кошка. Капитан оглянулся – мальчика уже не было, лишь только промелькнул быстро удаляющийся силуэт к лесополосе. Стрельба стихла.
– Твою же мать… – выругался Григорий и присел. – единственный найденный таджичонок и тот убежал! Надеюсь, его наши нечаянно не пристрелят в лесу. Надо б предупредить… – капитан достал рацию и передал отряду информацию – Хотя, если и пристрелят, то ничего никому за это не будет. Ни-че-го. – добавил он вслух озираясь вокруг – От же, сука, денёк!..
Алексеенко пошёл в сторону полицейского кордона, когда зазвонил мобильный.
– Здрасьте, товарищ майор! Как у меня дела? Да просто великолепно, великолепно, блядь..! Замечательный райончик и на природе в лесу с ребятами погуляли! Ну что, выцепили тебя, да? Я так и думал, собирают всех. Завтра уже будешь? Поздравляю Анатолий, скуке твоей пришёл конец, а ты всё жаловался. Вот, пришла и к тебе задорная и интересная работёнка, к нам всем пришла. До завтра, до связи.
Капитан убрал телефон и вышел к полицейским.
Несмотря на разочарование капитана его боевая злость, поднятая частично неудачей, частично стимуляторами, просила реализации, поводов для которой, к счастью, было предостаточно – необходимо было прочёсывать районы, подниматься на чердаки и спускаться в подвалы. Когда прибыла новая группа подкрепления, капитан снял своих бойцов с позиций и они вновь встретились рядом с кварталами. Распланировав маршрут и последовательность действий, группа начала методично прочёсывать остатки района. В конце ночи их ждал небольшой улов из пяти задержанных с одним раненным при сопротивлении.
Наступило утро, и усталый Алексеенко чувствовал себя, словно ППСник на задержании городских алкашей, а не как бравый капитан ФСБ защищающий город от террора. В этот же день, уже под вечер, хорошенько выспавшийся Алексеенко снова прибыл на место происшествия, где уже работала следственная группа под руководством Горчакова.
– Здравия желаю, Анатолий Юрьевич! Ну что, с корабля на бал?
– Капитан Алексеенко, доложите обстановку по вчерашнему дню! – командным голосом и без тени фамильярности сказал Горчаков.
Далее следовал официальный служебный диалог лишённый какой либо неуставной дружеской непосредственности. Майор и капитан приступили к своим обязанностям, которые затянулись до самого утра.
После почти круглосуточных дежурств на месте ЧП, в отделе Горчаков появился только через несколько дней и сразу же навестил капитана.
– Ну что, Григорий, тебя уже всё?
– Уже давно всё. Вообще не понимаю, зачем я там нужен был, пацанов-таджичонков там ловить, что ли и местную рыночную бомжоту? Мвд-шники с этим и сами прекрасно справляются. А вот у тебя, так понимаю, всё только начинается?
– Так точно. Но сейчас основная работа уже выполнена, картина проясняется быстро – в общем, по всем раскладам это была стихийная ситуация, почти все зачинщики быстро найдены. Всё банально просто, но с другой стороны хитро: началось всё с разборок между дагами и азерами. А на дагов ещё натравили местных русских ребяток, которые раньше нациками были, сейчас поутихли, многие теперь состоят в официальных патриотических организациях, и начали бизнес здесь вести, на рынке в частности. С дагами у них не срослось, а тут ещё случай подвернулся, так что все на них решили отыграться. Долговременных связей между участниками группировок не выявлено, по всей видимости, конфликт вспыхнул в течение двух дней. Оружие привезла и та и другая сторона, вот и вышло, что вышло. Этот отчёт срочно надо генералу, чтобы верхних подуспокоить, на предмет отсутствия планировавшей действия ОПГ.
– Можно сказать, Толя, нам повезло. Сама ситуация так сложилась, тут уж мы точно не могли ничего поделать. Впрочем, следствие не ещё закончилось. Вот тебе некоторые материалы по делу – сказал капитан и протянул папку – чистая формальность.
– Понятно. – Майор взял папку – Побегу к себе, сегодня день писанины опять.
Горчаков ушёл, оставив Алексеенко в кабинете. Неспешно просматривая новости и оперативные сводки он немного даже вздремнул, как вдруг зазвонил мобильный.
– Григорий, быстро сюда!.. – раздался голос Горчакова, и по его интонациям капитану стало ясно, что намечается кое-что интересное. Через десять минут Алексеенко был у майора.
Анатолий сидел в своём кабинете задумчиво уставившись в стол.
– Пять пропущенных на служебном от Ницмана. Просил зайти. Ох, чую…
Капитан и майор молча переглянулись.
– Идём!
Через десять минут они уже были в информационном отделе. Ницман сидел в техническом офисе уставленном аппаратурой и компьютерами общаясь со своей помощницей.
– Старший лейтенант, здравия желаю!
– Здравия желаю… – как-то невнятно пролепетал в ответ Ницман, затем спохватившись, добавил – Юля, оставь нас на минутку…
Девушка вышла и в кабинете остались трое.
– Анатолий Юревич.. я сразу к делу. Вот.. – Ницман нажал на клавиши и на монитор вышла картинка.
Горчаков и Алексеенко уставились на экран.
Перед ними была фотография панорамы района с крыши многоэтажки. Фотография содержала следы цифровой обработки, так уже хорошо знакомой всем присутствующим. Неясные узоры, волнообразные искажения и псевдофигурки проступали сквозь полотно квартала, иногда обрамляя контуры домов и улиц. С правой стороны фотографии плотность этих цифровых артефактов была значительно больше. При беглом взгляде майор и капитан не сразу опознали в этой фотографии Балашиху и злосчастный рынок, спрятавшийся где-то с краю панорамы. Тем более что сам рынок на фотографии был виден довольно плохо, ибо его покрывала плотная завеса цифровых артефактов, которые при внимательном рассмотрении оказались… целой сценой, с участием большого количества людей.
– Фото в максимальном разрешении, – сказал Ницман – и вот этот участок…
Майор кликнул на изображение и увеличил выделенную область. То, что открылось Алексеенко и Горчакову заставило их погрузиться в недоуменное молчание.
На открывшемся во весь экран участке картины были ясно видны рынок… и размытые, фонововые сцены, напоминавшая его погром. Десятки неестественно-кукольных человечков, словно нарисованные мазками сажи и похожие на извивающихся червей, проступали сквозь контуры фотографии рынка и ближайших улиц. Их лица были искажены в экстремальных эмоциях – они кричали, стонали, стискивали зубы от ярости. В руках у многих были предметы, напоминавшие оружие. Вокруг них были разбросанные вещи, среди этих вещей валялись другие раненые человечки. Часть рынка была объята пламенем.
Старший лейтенант Ницман прервал молчание:
– Узнаёте стиль? Вижу, что да. А теперь самый интересный вопрос: когда же была создана данная обработка? Ответ – ровно четырнадцать дней назад. Вот, гляньте, паблик с оригинальной фотографией района и этой, обработанной. За две недели до…
Горчаков и Алексеенко одновременно тяжело вздохнули, зашевелились и вышли из оцепенения.
– Погоди, Затейкин… вертани на начальную страницу, почитаю комментарии… так, ага…
«неплохое качество, но в нашем районе я получала и лучше…»
…идём дальше
«снимал Балашиху с соседнего дома, а потом с помощью Ньювижн, рисунок узоров был совсем другой, наверное освещение не то…» – бормотал под нос майор быстро пробегая глазами строчки.
«получилось интересно, особенно возле рынка, у меня вышло совсем по-другому»– мм, так, далее… или вот…
«на рынке кажется месиво у тебя, хе-хе, что не удивительно», …и «движуху вижу в стороне рынка, сколько раз снимал его и обрабатывал с помощью ньювижн, такого не было, получались только какие-то тексты…».
– Так. А вот дальше, уже после известных событий:
«Огошеньки!! а рыночек то заранее дал о себе знать!»,
«Ньювижн в очередной раз чётко наванговала»,
«ээх, понесётся сейчас нелёгкая, Ньювижн, жги…!»