– Ты не уснул, – она определила по моей улыбке. – Я принесла пару свечей. Хочу смотреть на твое лицо, ты не против?
– Нет, – я закрыл глаза.
– Ты хмуришься.
– Извини.
– Ты его испугался.
– Я не уверен, что это правильно. Это было больше инстинктивно. Двадцать лет своей жизни я зависел от отца и плохо помню, что именно он делал. Он якобы лечил меня, но однажды выяснилось, что я как подопытный кролик. И он это подтвердил.
– Сложно представить, судя по тому что он говорил, и все же пришел к тебе. Либо это не так, либо он хитер.
Меня обманывали собственные чувства. Я плохо понимал отца и его поступок. Все, что я помнил из жизни с ним поблекло. Но что он хотел сказать своим приходом? Держаться подальше от Элин? Откуда ему известны подробности?
София гладила меня по голове. Однообразный шорох от ее прикосновений погружал меня в сон как ребенка. Кажется, она даже что-то говорила мне. На моей щеке еще теплели ее слова, успокаивали как шум моря, повторяя мое имя. Я отпустил мысли об отце. К тому же где он был последние десять лет, если так хотел помочь мне? Если не смог за всю мою жизнь, то вряд ли это желание у него в приоритете. Какая же его цель? Возможно, как только я перестал быть ребенком, стало сложно находить оправдания почему мне нельзя выйти за пределы этого высокого забора без его разрешения, зачем каждый день делать уколы и принимать кучу таблеток, от которых мне нехорошо. Зачем же закрывать в той комнате, привязывать к кровати, пока я кричу от боли?! Я кричал от головной боли, которая съедала меня изнутри, хоть лезь на стенку! И снова ее голос. Она зовет меня “Эди” и закрывает рот своими холодными руками.
– Да проснись же! Это я!
Макс тряс меня за плечи. Это был сон.
– Сейчас! – он помог мне сесть и подал очки, которые я начал искать, хотя надо было хорошенько отдышаться. Я огляделся, нигде не увидел Софии.
– Ты кричал во сне. Давно это с тобой? – он сел рядом.
– Я кричал!? Что я кричал? Макс, это как будто не сон, а воспоминание. И Элин…Ужасно! – я тряхнул головой, сбрасывая остатки кошмара.
–Так ты во сне что-то вспомнил?
Макс прошел на кухню, включил освещение на стене над столешницей. Теперь я четко видел его лицо.
– Смутные воспоминания самого сна.
Эта женщина преследует меня, стоит мне уснуть. Но неужели София просила не будить меня под предлогом сохранения режима дня, а Макс согласился? Когда София рядом со мной, я лучше себя чувствую, и каким-то образом проходит эта мигрень.
–Где София?
– Эд, – Макс вывел меня из размышлений, наливая себе кофе, – она спрашивала про головную боль. Извини, я рассказал. Если она здесь, то должна знать, что однажды кроме седации тебе ничего не поможет.
– Зачем же ты так все вывалил ей? – уже обреченно произнес я. Оно и лучше, хотя стоило рассказать до того, как она месяц просидела у моей постели. Может она испугалась повторения этого? —Ты заедешь в больницу?
– Да, сначала поеду туда, – он глотнул кофе и поморщился. – Сегодня приедет Лариса, приготовит поесть. И врач скоро будет, – он посмотрел на часы.
– Зачем это? – я встал.
– Не спорь, иначе будешь отчитываться каждый раз, когда выходишь из дома!
Спорить с ним себе хуже. Я согласился, но не люблю, когда приходит домработница. Она выгоняет меня из комнаты и включает свет.
Неужели София уехала, не попрощавшись?
Глава 6
Остаться наедине самим с собой ужаснее, чем думать об этом. Все кажется так просто. Но когда осознаешь, что рядом с тобой никого нет, то приходиться это принимать. Хотя сначала я отрицал, что не смогу остаться один, и меня иногда даже раздражала забота Макса, ведь я часто оставался наедине и никогда не вел себя странно. Я же не подросток. Но мой друг пренебрегает личной жизнью.
Я хотел остаться один. Но это тяжело. Тяжело, когда никто не разбавляет твои мысли, не останавливает их. Они кружат в моей голове: о Софии, об Элин, об отце и снова Элин. Что же она делает со мной? Или это отец? Но зачем тогда ему появляться здесь? Тем самым он только подтвердил, что знаком с ней, в то же время попытался обезопасить меня от нее. Стоит ли прислушаться к нему? Но кто кроме него мог попасть в дом, открыть все окна и включить свет? А Элин? Что она просила у меня? Проект, который начал отец? И тут же ее компания становится нашим партнером! Удивительно! Как же отец связан с ней?
Я позвонил Софии. Она не ответила. В ожидании новостей от Макса я не находил себе места. Как только стемнело, я приехал к нему сам, тем более работница полностью занялась домом.
У него в кабинете я бываю очень редко. Он расположен на пятом этаже, и чтобы добраться до него, нужно пройти две открытые зоны с административными отделами. При выключенном освещении это непросто, и здесь нет полос обозначения на полу. Когда я прохожу столики административных сотрудников, меня сопровождает недовольный рой голосов и небрежная мысль, что, если здесь что-то поменялось, вряд ли я попаду к Максу. Но поворот направо, и я замечаю тусклый свет через стеклянную дверью – это его фонтанчик в кабинете, он не поддается основному освещению, которое я попросил выключить, но безопасный для меня. Я вошел без стука. Кабинет у него не такой просторный, каким должен бы быть. Я знаю, что одна стена полностью занята полками с книгами, больше половины редкие издания. Это досталось ему еще от его отца, тоже медика. Макс внимательно слушал директора департамента безопасности, которого я сразу заметил сидящим в кресле. Он быстро поздоровался со мной одним кивком головы, продолжая выдавать информацию. Мой друг будто не обратил на меня внимания, перебирая карандаш в руках и слушая собеседника. Я встал рядом с книгами, подальше от источника света и тоже стал слушать.
– Дальше, третий этаж? – устало поторопил Макс.
– Заменить только на выходе и у лифта.
– Проверьте при этом мертвые точки и не забудьте про лестницу. Сергей, давайте оставим до завтра, все равно я не успею сегодня просмотреть, – он захлопнул папку.
Директор встал.
– Хорошо, Максим. Эдуард, – с этим серьёзным человеком мы давно работали и звали друг друга по именам, хотя он был старше нас, но дело было в организации безопасности целой компании.
Он освободил кабинет, а Макс прошелся по периметру и опустил плотные шторы после чего поднял трубку на телефоне со стола, попросив вернуть освещение. Под дверью кабинета пробежала тонкая полоска света и уткнулась в кресло, где только недавно сидел сотрудник.
– Ты рано, дай хотя бы людям закончить работу и собраться домой.
Макс медленно считал шаги в своем кабинет, убрав руки в карманы.
На некоторое время я заперт в его кабинете, только я.
– У меня нет такого терпения. Кстати, твой врач не приходил. Ты говорил с моим отцом? Может, мне с ним поговорить?
Если бы я настоял тогда на этом, пошло бы все иначе? Но меня уже проглотило волнение, странное возбуждение.
Он нахмурился:
– Как не приходил?! Ты же приехал с водителем?
Макс подошёл к столу, теперь его лицо освещал экран телефона.
– Так что сказал отец?
Я стоял и ждал, когда мой друг оторвется от смартфона, вернет его на стол, уберет очередную папку в ящик.
– Да, я говорил с ним, – он убрал карандаш, из ящика стола, достал несколько бумаг. – Может ты и прав, что-то из его слов и звучит логично, – он щелкнул ручкой и тоже убрал ее.
Что-то мне не очень нравилось, как Макс тянул время. Он направился к двери и закрыл на замок, как будто кто-то помешал бы нам, или это чтобы я не выскочил на свет? Но кажется, я не совсем дурак.
Человек, который может произнести любую речь так, что ему поверит даже тот, кто не хотел слушать, сейчас ходил передо мной и не знал, как начать разговор. Своим хождением он переваривал то, что было в его голове и будто силился с мыслью преподнести это мне. Хотя что проще простого сказать несколько слов? Явно не ждать с нетерпением. Я ждал, затем слушал его, как он осторожно объяснял мне, что у меня есть старшая сестра, родившаяся с непереносимостью света. Я нужен был, чтобы испытать методы лечения для нее, которые почти помогли ей. Но у меня начались головные боли, вместе с чем выяснилось, что на меня не действуют обезболивающие, это все осложнило. Отец все время пытался мне помочь, но вмешалась Элин, стремившаяся найти выход для своей дочери. Неужели это Макс рассказывает мне сейчас?
– Эд, Элин твоя мать, – заканчивая речь, Макс сел в кресло, – это логично и это все ставит на свои места. Но он мне еще кое-что сказал. Хоть у тебя его отчество, но он не твой отец, всего лишь врач, который жил в твоем доме и пытался помочь, после того, что натворил по указке твоей матери.
– Ты веришь в эту чушь? – дверь не поддавалась.
– Ты куда?
– Я удивляюсь тебе, столько лет слышал, насколько ужасный этот человек. Ты же сказал, что тогда, десять лет назад, он все подтвердил! Сейчас ты так же веришь в эту идиотскую чушь, что он несет?!
– Эд! – он вдруг резко поднялся. – Ты видишь, она добралась сначала до тебя, потом до компании. Я еще не могу понять, что ей нужно и сейчас слова твоего отца звучат разумно. Посмотри! – он протягивает мне документы. – Она указана как совладелица акций в своей организации, но пока кроме ее людей, указанных в договоре, с нами никто не общался. Может на следующей встрече она явится сама. – Он посмотрел на меня, – с тобой то она, конечно, успела пообщаться.
Вместо того, чтобы выслушать меня, он снова занялся телефоном. Я не стал листать бумаги, вместо этого попытался расстегнуть ворот рубашки. Не хватало воздуха.
– Эд, все это время мы не могли найти связь в его работах, у нас ничего не вышло, потому что не понимали, чей генетический код он прописывал. Считали, что это вариация, но все просто: это твои данные и твоей сестры!
– Не могу поверить, что тебе навесили лапшу на уши! А! Ты встретил ее, Элин? Она может!
– Я найду твою сестру, тогда мы сможем тебе помочь, я уверен. И кстати, встреча с ее компанией в пятницу, надеюсь придет не очередной ее представитель, – разбавляя темноту офиса свечением от фонтанчика, он открыл дверь и теперь придерживал ее рукой, как все просто. – Ты видел письмо?
– В пятницу?
– Да, Эд. Послезавтра.
– Отлично! – я вышел. Наконец-то!
Шум стих. Быстро оказавшись на первом этаже, я прошел к выходу, но меня кто-то окликнул, уже у машины я увидел водителя.
– Можешь отдыхать.
– Максим Витальевич просил вас отвезти домой.
Оттолкнул его. Куда поехать? Моей целью было сесть за руль, но оказалось сложно понять, куда я могу направиться. Мне нужна София я позвонил в лабораторию и услышал, что ее сегодня не было. Странно.
Просидел несколько минут в машине. Я не смогу управлять ею.
Со злостью хлопнув дверцей, я добрался до дома Софии, но трубку домофона никто не снял. Была еще подруга. Наверно она у нее. Ненавижу это чувство. Машина с водителем стояла у дороги.
Не посмотрев который час, я приехал к ее дому, но не знал, как постучаться. Вдруг она откроет дверь и там окажется очень ярко, и я не успею даже спросить? Вдруг мне показалось все неважным, и я решился. Освещения у дома не было. Звонка я не нашел, и мысленно приготовился, что на меня упадет яркий свет. К двери долго не подходили. Зря я побеспокоил ее. Но через какое-то время услышал негромкие шаги и очень приятный спокойный голос за дверью:
–Если вы к Софии, то ее нет.
Как она догадалась? Я даже голоса не подал. Значит она там? Увидела машину.
–Вы уверены? Мне очень нужно с ней поговорить? Хотя бы минуту!
–Она должна была прийти ко мне вчера. Ее, правда, нет здесь.
–Если с вами она первой свяжется, передайте, что я ее ищу!
– Хорошо, – мягко ответила девушка.
– Если вам нужна помощь, я могу… раз она не пришла.
–Вы, правда, можете помочь? – казалось, она даже немного обрадовалась.
– Да, конечно! – значит, Софии действительно нет с ней.
– Извините, мне нужно кое-что купить ребенку. Сама я не могу.
–Давайте список. Только я пришлю своего водителя, хорошо?
– Вы можете сейчас записать, я продиктую?
–Да я слушаю, – меня это удивило, так же, как и заинтересовало. Почему она ей помогает? Мы стояли по разные стороны двери, девушка продиктовала мне небольшой список, который я занес в телефон. – Мой водитель привезет вам.
– Спасибо вам большое. И найдите ее. Я, правда, не знаю где она.
Я попрощался с ней. А София говорила, что хочет нас познакомить. Но где же она?
Не зная больше куда поехать, вернулся домой, где застал Макса, он разговаривал по телефону, включив свет на кухне, поэтому поднявшись на второй этаж, я осмотрел все комнаты, будто София могла быть здесь.
Утром Макс разбудил меня, сообщив, что куда-то уезжает.
– Мы обсуждали это неделю назад, Эд? Я буду на медицинской конференции до пятницы, тебе нужно провести пару встреч.
– Пару встреч?
Послышалось звяканье наручных часов. В комнате кромешная тьма.
– Надеюсь, ты не забыл. Поезжай сегодня вечером. Первая встреча в восемь. Эти люди хотят работать с нами, им нужна самая лучшая лаборатория, но они не любят общаться с кем-то кроме гендиректора, поэтому тебе нужно сегодня постараться …не выдать ничего лишнего. С тобой будет мой секретарь Татьяна и директор по развитию. Он в курсе всего, поможет, если не разберешься со всеми терминами.
Я спустился за ним, на кухне хозяйничала Лариса со свечами на столешнице. Почему бы просто не принести сюда лампу? Похоже, она готовила кофе.
– Максим Витальевич, посмотрите, он опять недоволен. Я и так уже редко здесь бываю!
– Кажется, оплата от этого не уменьшилась? – я сел за стол, отодвинув свечи.
– Не обращайте внимания, – мой друг смеялся надо мной.
Домработница вышла из кухни, задерживая на своем лице недовольство. Свет здесь, чтобы я заметил это?
– Ты видишь, что она делает?
– Не вредничай, – он глотнул кофе, – и, кстати, с моим секретарем аккуратнее. Пожалуйста, – он выделил последнее слово. – Она не привыкла работать с тобой.
– Она точно не ребенок?
Он только рассмеялся.
– Она работает со мной три года, если ты это помнишь, и очень выручает. Вторая встреча завтра утром. Собеседование на место директора, который ушел с твоей помощью. Кстати, я узнал, что был уволен старший менеджер, я видел твою подпись. Я об этом ничего не слышал.
– Поверь, этого ему мало. Ты случайно не слышал ничего от Софии? Я не могу дозвониться до нее.
– Нет. Думай, где провинился.
Лариса подала ему пиджак, снова посмотрев на меня каким-то гневный взглядом. Забери ее с собой. Эта женщина опаснее всех, кого мне стоит опасаться. Но вместо этого он спокойно обратился к ней.
– Подадите ему папку, которую я оставил.
– После того, как позавтракает, – она хмуро отреагировала.
Я отодвинул от себя тарелку с кашей.
Проводив Макса, она подошла к столу и затушила пару свечей.
– Хорошо, что вы завели женщину. Уже не подросток, чтоб жить один в таком доме!
– Вы познакомились с ней? Она что-нибудь говорила?
Неужели хоть что-то полезное от нее!
– Да, она тут месяц просидела с вами, день и ночь! – Лариса взяла полотенце. – А вы все такой же вредный, все вам не так!
Лучше бы она запустила в меня этим полотенцем или еще чем!
– Кажется, все было хорошо, теперь она не отвечает мне, – пожаловался, надеясь, что эта женщина объяснит мне то, чего я не понимаю.
– И правильно, бежать от вас надо и подальше!
– Я же не специально в конце концов!
– Видимо, умная женщина! Поняла, что нахлебается с вами еще больше!
– Видимо. Вы, например, здесь только потому, что это ваша работа, – я готов был завершить этот разговор. Мне все стало ясно.
Но, Лариса об этом не догадывалась:
– Я ухаживала за женщиной, которая перестала ходить. Она была учителем танцев, но давала уроки даже в тяжёлое для нее время. Она продолжала заниматься тем, чем привыкла, хотя, казалось бы, можно было поставить точку, и не жаловалась как вы, не пряталась в четырех стенах, думая только о себе.
– Вы считаете, что мне стоит поменять свою точку зрения и выйти сейчас на улицу, или включить здесь свет? И все будет хорошо, потому что это я так решил?
– Нет, конечно, но вы, наконец, прислушались и поняли, что необязательно жить только ночью, – она вопросительно встала передо мной. – И не стоит игнорировать других людей и выносить на них свою злобу. И держите ваш чай!
Кто бы говорил.
Глава 7
Меня беспокоило, что я не нашел Софию, а она никак не связывалась со мной. И думал о сестре. Это было непривычно для меня. Я хотел бы найти ее и увидеться с ней, поговорить и поддержать, если это нужно. Интересно, какая она, как живет? Может мне намного лучше, чем ей? Я даже не знаю ее имени.
И не хочется так жить: каждый день проживать так, чтобы обойти этот свет, думать, как и когда добраться до работы, да и просто, когда можно выйти из дома. Я не могу открыть глаза в то же мгновение, как захочу. Прежде чем сделать простое движение, на которое способен любой обычный человек, я оглядываюсь, оцениваю обстановку. Могу ли я жить так?
Может мне стоит связаться с Элин и узнать над чем она занимается и вдруг все-таки есть вероятность продлить те двадцать минут? Если я корневой объект, то она та, кто начал это. Значит, надо найти ошибку в операции, в процессе, в формуле. Нет, если она будет работать конкретно со мной, то может начал все заново!
Я уже ждал в кабинете на десятом этаже, когда директор по развитию и секретарь Макса, невысокая, слишком молодая девушка с большими глазами и туго убранными волосами, в строгом темном платье, присоединились ко мне. Секретарь лишь пару раз взглянула на меня и осталась стоять, готовая внимательно слушать. Директор – спокойный, молчаливый плотный мужчина лет пятидесяти, от которого уверенность и опытность так и исходили словно парфюм.
– Максим Витальевич обычно встречает гостей еще у входа, – девушка осторожно подала голос, посмотрела в телефон. – Они скоро будут.
– Тогда нам нужно спуститься, – я встал.
Как только мы оказались на первом этаже, нам навстречу подошёл мужчина с двумя представителями. Сам он выделялся даже в этом сумраке. Чуть выше на полголовы, в дорогом костюме, он показался немного младше меня. Его ничуть не смущало, что из всего освещения были лишь полоски на полу. Он целенаправленно подошел ко мне и сразу подал руку.
– Добрый вечер, можете обращаться ко мне Ник, раз уж мы планируем сотрудничать.
– Эд.
Если бы я знал, кому пожал руку, ни за что бы снова этого не сделал!
Сопровождающих он представил просто помощниками. Мы прошли к лифту.
– Я общался с вашим партнёром, правильно?
Ник был улыбчив и слишком явно выражал свою заинтересованность.
– Да, но он занят. Надеюсь, меня вам достаточно?
– Ещё как! А на ту конференцию я тоже хотел попасть, но встреча с вами мне важнее.
– Вы же не думаете, что он специально…
– Нет-нет, – перебил он меня, – вас более чем достаточно. Нам сюда?
Я указал ему на кабинет. Он вошел, осмотрелся.
– У меня предложение: мы пообщаемся с вами здесь, а наши сотрудники могут пройти туда, где есть свет и ознакомиться с документами. Эд? Как вы считаете?
Что-то непривычное было в этом предложении. Слишком логично и хорошо.
– Здесь есть такой кабинет?
– Да, конечно, соседний. Мне нужно позвонить вниз.
– Отлично, – Ник сел в одно из кресел.
Я попросил вернуть освещение. Теперь кроме полосок у плинтуса, в эту комнату через открытую дверь врывался острый луч света из коридора. Ник сел за стол, на уголке которого застыл кусок света. Я остался в тени.
– Я ждал встречи с вами.
– Почему же? – что-то меня в нем настораживало: возможно, его вид или тон голоса. Или и то и другое.
– Я слышал о вас от Элин.
Так вот оно что! Он решил не дожидаться пятницы и вклинился в расписание, прикрываясь левой компанией.
– А мне она о вас не рассказывала, – я решил подыграть ему.
– Я знаю.
–Мне нужно с ней встретиться.
– Это невозможно, – он покачал головой.
–Почему?
– Она уехала домой в Японию. Она вам не сказала?
–Почему так внезапно?
–Я попросил ее.
Я понял, что он не просто ее сотрудник. Он знал обо мне. Как давно или как много? Падающий свет выделял довольную улыбку на его лице. В свою очередь он разглядывал меня, не отвлекаясь на обстановку, которую сложно разобрать в полумраке. Обойдя стол, я присел.
– Наверно, она относится к вам как к сыну? – угадал ли я? Каждый из нас называется человеком, потому что мы не машины и не роботы. Внутри нас зреют чувства, независимо от нашего желания. Все влияет: обстановка, окружение, их слова, случайно брошенные в воздух, наши мысли, возникшие в эту секунду, даже голод влияет на наши мысли и отношение друг к другу, гормоны мешают следовать строгому плану.
–Ты не знаешь, что это такое, – теперь он посмотрел на меня. А я был прав: он пришел ко мне посмотреть, что я чувствую и показать, чего я был лишен.
– Я рад этому. Ты видимо не родной ее сын, иначе бы угодил в ту же ловушку, что и я!
Возможно, он не ожидал, что я уже узнал, кто Элин мне. Наверно, он сегодня хотел рассказать мне это и посмотреть на мою реакцию, и как продвигался наш диалог, ему не нравилось. Мне вдруг стало его жаль, как только я представил, что он считает ее своей матерью. Я вспомнил слова Макса – встреча назначена на пятницу. Так зачем же он появился сегодня, да еще под видом другой компании?
– Она с тобой ничего не делала? – мне действительно стало интересно и даже захотелось защитить его, если это так.
– Нет, – а он как будто понял меня. – Ничего такого ужасного.
– Ты уверен?
– Я знаю, что она заблокировала некоторые твои воспоминания.
– Почему ты рассказываешь мне это? – о таких подробностях сам я мог только догадываться. Меня насторожили его слова. Может я ошибался?
– Она всегда была без ума от своей работы. Но последнее время…в ее мыслях были только твоя сестра и ты.
–Ты знаешь, где моя сестра? – еще больше удивился я.
–Я знаю, как ее зовут. Но пожалуйста, не ищи Элин.
– А если она снова сама меня найдет?
– Не ищи ее. Ты всегда был гиперссугесстивным, и Элин без труда стерла воспоминания о себе, и, наверно, ты не помнишь ничего из времени, проведенного с ней?
– Не помню, – все-таки я поражался его осведомленности. – Мне называть тебя братом?
– Твои детские страхи мешали проводить исследования и лечение, поэтому она попробовала применить гипноз, заблокировала некоторые твои воспоминания. Но отец считал, что это как раз повлияло на результат.
– Откуда ты это знаешь? И он не мой отец.
Ник усмехнулся.
– Не важно, он тебя вырастил, воспитал. Элин уже тебе ничем не поможет, даже твоя сестра не хочет помощи от нее.
– Ты знаком с ней? – во мне проснулась надежда, пусть он мне совсем не нравился, но раз у него информация о моей сестре, он должен поделиться ее.
– Я иногда помогал ей, – он ответил после некоторого молчания, – но вышло только хуже, как два года назад. Если захочешь, найдешь ее. Возможно, ей нужна помощь. Надеюсь, у тебя получится. Но если ты не будешь интересоваться Элин, я сделаю все, чтобы она не искала тебя, – он поднялся.
– А работать с нами хочешь ты или она?
– У вас и у меня есть то, над чем мы можем работать вместе и результат, если все получится, тебе понравится. А мне важен процесс.
Значит, ты учился у нее. Ты ее ученик!
– О практической части, я так понял, говорить лучше с твоим партнером? Завтра вечером у нас как раз встреча. Но последнее слово за тобой, да?
Я переваривал наш разговор.
– У вас отличная лаборатория, а главное разработки Элин, я бы хотел посмотреть на них. Мы же договоримся?
– Как ее зовут? – я подошел к нему.
– Мария. Она…почти не видит. Старше тебя на пять лет, совсем немного, но вы похожи, и…и очень добрая, – он делился со мной, пытаясь скрыть свои чувства, но я не понимал какие. И вряд ли хотел понимать.
Может, Ник и был ближе к моей матери, но та, которую я видел перед собой, не была для меня той, кем считает ее этот молодой человек для себя. Мы были как будто по разные стороны зеркала, и я видел только свое отражение, в отличие от тех, кто видел картину изнутри. София сейчас очень помогла бы мне. Неужели со мной ей было слишком тяжело, и она приняла решение уйти? Не может быть, она бы сказала мне, поговорила со мной.
Я отогнал мысли.
– Ее зовут Мария. Провожать не нужно. Приятно было познакомится, Эд.
Мы не пожали друг другу руки, и мне внезапно захотелось испортить его красивую улыбку и выкинуть отсюда, но подошла секретарь Макса с директором.
Первым делом, когда все ушли, я позвонил Софии и снова услышал только гудки. Ее зовут Мария. Интересно, Макс видел ее когда-нибудь, может в детстве? Если мы были вместе, то вряд ли ее представляли моей сестрой. Но он должен что-то знать о ней. А хочу ли я копаться в себе? Что Элин скрыла от меня в моей же голове?
Покинув здание, я прошел парковку. Мне нужно было пройтись. Не зная еще, что буду делать, я пересек парк, дошел до конца улицы и оказался напротив высокого многоэтажного здания, осталось только перейти дорогу. В темноте вечернего неба дом казался слишком большим и ярким. Машины проносились, обдавая светом фар. Затаив дыхание, я стоял, ждал, когда их станет меньше, пока не понял, что это бесполезно и прошел вперед. Все равно. Оказавшись у подъезда, я набрал квартиру Софии. В голове все кажется просто: легче сказать слова прощения, легче объясниться или придумать диалог с вопросами, который всегда заканчивается в твою пользу. На самом деле, получается, сложно преодолеть один шаг на дистанции, будь ты простым человеком или суперменом. Еще не закончился писк домофона, как дверь открылась, вышел парень с собакой. Я подхватил эту возможность и вошел внутрь, кажется, еще не осмыслив, что я делаю. Меня тут же обдало ярким светом лампы под потолком, в глазах потемнело. Я постарался быстро снять пальто и накрылся им, как тогда София придумала с покрывалом, но снизу на меня светили яркие огни, как будто я стоял у костра. Я старался пересилить себя и подняться по лестнице, но это оказалось еще тяжелее. На втором этаже лампа не была так близко к лестнице. Мне хотелось остановиться, но я понял, что не смогу уже вернуться, либо я остаюсь здесь, либо попытаюсь пройти вперед. Как же мне хотелось чем-то сбить эти лампы, что светят со всех сторон, мне казалось их огромное количество на одну лестничную площадку. Я понял, что я уже перед ее дверью. Тогда я постучал. Почему я был уверен, что она дома? Я не мог разобрать, это шум за дверью или у меня в ушах?
– София, это я. Открой, пожалуйста, иначе…
Мне показалось, что я падаю, проваливаюсь куда-то, не вижу куда, темнота. Вдруг я почувствовал ее руки. У меня кружилась голова, но я все же понял, что сижу в коридоре и передо мной она. В темноте я не различал ее лица, но мне стало немного лучше, я нашел ее. София назвала меня дураком, а я улыбался. Она вынудила меня сделать это. Она отпустила мои руки и отошла, включив свет в комнате. Он тонким лучом на полу разделил между нами пространство.
–Можно мне воды? – так она вернулась бы ко мне.
От нее вкусно пахло печеньем, а домашнее платье закрывало ее ступни, оставив только плечи. Даже одежда на ней по настроению. Сейчас было бы глупо спрашивать, что же случилось. В такие моменты надо сказать вслух о своих чувствах, что сделать намного тяжелее. Это как смотреть в глаза и признаваться. Но главное начать. Каждый из нас хотел это услышать.
– Ты не отвечала на мои звонки, я понимаю, что месяц, проведенный рядом со мной, напугал тебя. Я понимаю, но хотел бы услышать от тебя, – я взял стакан из ее рук.
София осталась стоять, обхватив плечи руками, и старалась не смотреть на меня, как будто я пытался преодолеть весь этот путь ради глотка воды, и теперь она ждала, когда я опустошу стакан. А луч света, который теперь плыл на ее лице, радовал меня видом.
– Ты не ходишь на работу. Надеюсь, из-за меня, иначе…
Она вдруг тихо заговорила:
– С тобой все нормально?
– Не знаю. Но благодаря тебе…
Ее плечи дрогнули, и она закрыла лицо руками. Быстро поставив стакан на пол, я подошел и обнял ее, повернувшись спиной к свету, отгоняя нехорошие мысли. Даром мне это не пройдет.
– Если скажешь, я не буду даже смотреть на тебя, но ты скажи это, София! – я, уже чувствуя слабость в руках, что гладили ее волосы, думал только как успеть сказать ей важные слова, прежде чем меня накроет головная боль. – Ты должна знать, что дорога мне. Почему ты плачешь?
Я взглянул на ее лицо, убрал волосы со лба. А она собрала свои руки у меня на груди и не поднимала глаз из-за слез.
Тяжело дышать.
– Ненавижу таких типов как ты! – вдруг выкрикнула она и как-то неловко ударила меня своим кулачком.
Да уж, я предчувствовал что-то нехорошее, но на физическом уровне. Но что ж больнее?
Кружилась голова, последствие своего поступка приходится принимать. В игре со светом я не в выигрыше.
– Ты из тех, кто считает, что вместе с компанией вам принадлежит всё и все!
Непонятно. Если она не хочет встречаться со мной как с руководителем, как с начальником всех ее начальников, зачем тогда пропускать работу и плакать дома?Неужели я показал себя только как властный и бесчувственный?
Я прижал ее к себе, чтобы не свалиться, она совсем не была против, но продолжала кричать на меня:
– Мне не комфортно работать! Ты меня преследуешь. Я хочу уволиться!
– Мне сейчас принять твое заявление?
– Уйди! Только и смеешься над людьми!
Не могу. Ноги подкашивались. Я понимал, что сейчас упаду здесь, у нее в коридоре. Когда это случится, легкие перестанут работать, а затем и сердце, для такого случая, стараниями моего друга, у меня всегда с собой шприц с адреналином. София может справиться, надо только успеть сказать. Нет, нужно отойти, чтобы не свалиться на нее!
– Во внутреннем кармане, София! – я успел шепнуть ей на ухо.
Глава 8
Медленно что-то рассыпалось в моих руках, мелкое как песок. Музыка. Мне стало страшно, захотелось бежать или спрятаться. Но почему? Я услышал грозный голос: "Эди!" Меня бросило в жар. Тянущаяся мелодия приближалась в темноте, каждый звук плачущей скрипки, увеличивал мой пульс. Мелодия до боли знакомая, что хочется закрыть уши. Что-то не так! Прежде чем открыть глаза, мне нужно найти очки. Вдруг кто-то коснулся моей руки.
– Эдуард, вы с нами? – мужской спокойный незнакомый голос. – Вы меня слышите? Вы сейчас в больнице, я ваш врач…
– В больнице? Вы шутите?!– я усерднее пытался нащупать пространство вокруг себя. Похоже на одеяло, кровать.
– Не волнуйтесь, мы осведомлены о вашем положении, поэтому сейчас здесь темно, как в углеродной яме. Можете сами посмотреть, – снова спокойно произнес голос.
Ну и шуточки.
– Как я здесь оказался?!
– Вас привезли сюда на "скорой" два дня назад.
Чушь какая-то! Скорая? Никто бы не допустил этого. Макс! София!
– Откуда меня привезли? – у меня пересохло в горле. Я тут же все вспомнил – я был с ней, в ее квартире, она пыталась прогнать меня, а я падал! Как же болит голова! Я приподнялся. Послышался шелест, кровать осела.