4. О жизни, когда ты мертв
Жизнь человека похожа на жизнь розы. Сначала роза растет, цветет и питается от почвы, затем ее срезают и покупают. И вот теперь она стоит в чьем-то доме, все ей любуются, но это будет продолжаться недолго. В один грустный день эта роза завянет, и её выбросят в мусор.
Разве вы будете вспоминать про эту прекрасную розу каждый день? Только если в вашей жизни не было ничего интереснее, но это не так. То же самое и с жизнью человека, он растет, формируется как личность, становится взрослым. В этой взрослой жизнь он кого-то радует своим присутствием, кого-то, возможно, раздражает, но когда-то его век заканчивается, и он умирает. И не каждый день про его смерть будут вспоминать. Потому что человека уже нет, а другим нужно жить.
Так произошло и со мной. Я умерла, отец сначала погоревал немного, а потом взял себя в руки, как казалось остальным людям и посвятил все свое время работе. Раньше я была обижена тем, что о моей смерти он так быстро забыл. Сейчас я понимаю – он ни на секунды не забывал. Каждая свободная минута его жизни пропитана сожалениями о том, что он недостаточно уделял нам времени. Сначала упустил маму, переживал все это в себе и затем потерял меня. Сожаления как желчь выедают его изнутри, мысли «а если бы я сделал так…» не дают уснуть ему ночью. Мой папочка, мой стойкий оловянный солдатик, как бы ты не переживал, всё, что делал ты, я и окружающие – привели нас в то место, где нам суждено было оказаться. Если это случилось, то невозможно исправить прошлое. Нужно взять себя в руки и не потерять будущее. Папа, Вселенная забрала у тебя родителей в раннем возрасте, жену и дочь, это больно, но не смей сдаваться! Ни в коем случае не пускай свою жизнь самотек, иначе потом не поймаешь. Всем нам, кто умер, и сейчас на небесах не хотелось бы встретиться с тобой так рано. Не подумай, что мы не скучаем – безумно тоскуем по тебе, но ты должен жить за всех нас. Я знаю, порой ты ненавидишь свою работу, но это определенно твоя отдушина. Ты занялся благотворительностью, которая делает счастливыми других людей. Я восхищаюсь тобой и желаю, чтобы ты посмотрел на себя и увидел – сейчас всё в твоих руках!
Кто действительно сначала наплевал на мою смерть, так это Алексей и Анна. Именно они сломали меня, сделав уязвимой к проблемам. Они дали самое большое счастье и принесли самую большую боль, именно их ножи врезались в мою спину, разрывая артерии, заставляя умирать от кровотечения.
Что больнее: физическая боль или моральная? Сложный философский вопрос, имеющий много ответов, но для каждого человека – правильного ответа нет. Кто-то говорит, что все зависит от силы удара, кто-то говорит, что от количества воздействия боли. В любом случае боль – эта штука неприятная и подрывающая душевное равновесие, это действительно страдание. Физическую боль можно заглушить лекарствами, найти причину и вылечить. Что ты сделаешь с моральной? Причина известна, а лекарства нет. Порой мне было так плохо внутри что весь воздух выходил, а новую порцию я не могла вдохнуть. Слезы лились рекой, и я буквально тонула в них как в глубокой реке. В другой раз слез не было, вообще ничего не было кроме черной, незатягивающейся дыры внутри. Оставалось только пялиться в стену и ждать… чего? Когда это закончится или, когда закончишься ты? Иногда хотелось заглушить душевную боль физической, стирая кулаки о стену и кусая губы до крови. Но всё это не поможет, пока ты не захочешь помочь сам себе. Хватит отдавать свое внимание этому естественному процессу страдания. Главный твой помощник в этом деле – время. Оно притупляет, отодвигает на задний план и помогает пережить это. Серьезно, необходимо просто ПЕРЕЖИТЬ. Боль не будет длиться вечно, жизнь не состоит только из черных полос. Я верю, что каждый человек имеет огромный запас силы и воли, чтобы справиться со всеми проблемами, которые выпадают на его долю. Учись на своих ошибках, и если это возможно, то исправляй их. Если бы у нас не было черный периодов, проблем, предательств, мы бы не познали свою силу. Что было бы, когда все светофоры горели зеленым сигналом? Сначала бы ты летел без остановки, но потом тебе все равно пришлось бы остановиться, так как ты устал. Считайте, что черная полоса в вашей жизни всего лишь очередная остановка на пути к вашей цели. Остановитесь, оглянитесь, подумайте, что делаете не так и действуйте в противоположном, эффективном направлении.
Я простила своих обидчиков, ведь им надо жить, а я уже мертва. Когда они окажутся здесь, у них будет достаточно времени, чтобы вспомнить всю жизнь, и возможно тогда они поймут, какую боль причинили мне. Единственное, что вызывает во мне сожаление – это моя неспособность срывать маски с других людей, чтобы увидеть их истинное лицо.
Всем известно, что у людей помимо лица имеется маска. Только вот у кого-то она единственная «парадно-выходная», а у кого-то целый шкаф на все случаи жизни. Кто-то надевает маску, чтобы скрыть свои эмоции, а кто-то, чтобы вызвать эти эмоции у других. Вот только не стоит упускать время, когда эта грань между маской и лицом стирается. На этот счет имеется прекрасная цитата: «Мы все носим маски, и приходит время, когда мы не можем снять их, не затронув собственной кожи».
Мы настолько любим участвовать в этом маскараде человеческого лицемерия, что начинаем забывать, кто мы есть. Правильные человеческие взаимоотношения падают под гнетом лжи. С посторонними людьми мы надеваем маску «достойного человека» и «хорошего гражданина». Лебезим перед начальством, перед едва знакомыми людьми, а придя домой начинает совсем другое. Дома позволяются истерики, ссоры, крики. Действительно, это же дом! Только не стоит забывать, что вся мерзость в виде ссор разрушают годами построенные отношения. От начальника мы можем уйти, а наши близкие – это навсегда. Поэтому не забывайте быть ласковыми, понимающими и корректными людьми, ведь одно случайно брошенное слово может всё уничтожить. Уйти можно от всех людей, со всеми порвать отношения и не поддерживать связь, но что ты будешь делать один? Совсем один в этом огромном мире.
Не позвольте лавине вашей боли и ненависть накрыть близких людей. И ни в коем случае не отчаивайтесь. Впереди вас ждет солнце, радость и обязательно белая полоса. Проявите свое терпение, потому что все приходит в свое время для тех, кто умеет ждать.
Я быстро сломалась от проблем, именно поэтому я мертва. Вселенная не терпит слабостей.
5. Унижения: часть первая.
Ощущая на себе злобные взгляды одноклассников, я вышла к доске, зная, что они ждут моего провала¸, но я не оправдаю их ожидания. В школе учусь на одни пятерки, и меня ставят в пример, я могу с гордостью сказать, что добилась этого сама, никто мне не помогал, тем более папенька с его деньгами.
Сегодня все мои мысли были заняты Лешей, так как он пригласил меня на свидание и сказал, что оно будет особенным.
– Марго, мы долго тебя будем ожидать? – Голос Светланы Аркадьевны звучал где-то вдалеке, его приглушали мои мечтания по поводу предстоящего вечера.
Когда я уже подошла к доске, учительница протянула мне листок с заданиями, сказав: «Задача десятая, никто кроме тебя не смог решить её на контрольной, поэтому напиши её со всеми объяснениями».
Решение этой задачи вспомнилось мне почти сразу, даже немного удивительно, что никто её не решил. Наверное, и не пытались. Взяв в руки мел, начинаю записывать все действия. Так, это нужно перенести за знак равно, а это подобные и они складываются. Но всё равно моя голова была забита скучанием по Алексею. Я шумно выдохнула, и сама себе приказала думать об учебе, в конце концов, я стою возле доски.
Спустя несколько минут задача была решена, и повернувшись к одноклассникам, я уставилась в пол.
– Вот смотрите, бездельники! Маргарита в отличие от вас занимается уроками, а вы лишь шляетесь где попало! – Преподавательница явно злилась на моих одноклассников, но она не понимала, что расхваливая меня, делает только хуже. Теперь после уроков мне придется выслушивать усмешки одноклассников.
– Куприна, вот и посмотри, как на тебя повлияло собирание сплетен… В одиннадцатом классе получить двойку по алгебре. Это же ни в какие ворота! Чем ты думаешь, и думаешь ли вообще, как сдавать ЕГЭ? Продолжай в том духе и никогда не попадешь на факультет журналистики, – голос учительницы звучал резко.
Между прочим, она была права. Лиля Куприна, она же первая красавица нашего класса и главная стерва, знала все сплетни школы, наверное, еще до того, как они начинали зарождаться. Она была буквально ходячим справочником, зная кто с кем, где и когда. Ожидаемо, что именно она распускала эти слухи.
– Конечно, я не попаду на Журфак, – Лиля сказала это с усмешкой.
– О, Куприна, неужели ты начала оценивать свои возможности?
– Вы правы Светлана Аркадьевна, я оценила свои возможности, и сделала вывод: кто платит тот и получает отличные оценки, поступая туда, куда хочет.
Учительница математики покраснела и стала похожа на перезрелый помидор. Лиля имела в виду меня, но Светлана Аркадьевна подумала про Женю из параллельного класса.
С Женькой мы были похожи лишь тем, что имеем богатого отца и лишились мамы в детстве, на этом наши схожести заканчивались. Он был весельчаком, и к нему тянулись люди, а меня ненавидели всем классом. Хотя Женя не похож на детей-мажоров, которые обычно встречаются мне на вечерах, куда я приглашена с отцом. Евгений никогда не хвастался своим положением. Всему лицею уже давно известно, что учителя ставят ему четверки из-за денег отца.
Каждый месяц его папа передает классной руководительнице конверт с определенной суммой. Вот она и бегает по другим учителям, приговаривая как курица наседка, что Женечка мальчик не проблемный, просто знания не ложатся в его голову из-за того, что он рано потерял маму. Мда, определенно не справедливо, но чертовски эффективно.
Это не хвастовство, но мои знания не покупные, но я учусь лишь из-за того, что делать мне больше нечего.
В этот момент учительница сорвала на крик.
– Куприна, да что ты себе позволяешь?!
– Ничего, кроме правды, – с этими словами Лиля схватила свою сумку и плавно направилась к двери, наградив меня ехидной улыбкой. Конечно, её вызовут к директору, но уверена, что эта болтливая девочка выберется из любой ситуации и наговорит с три короба, выставляя себя невиновной.
Математичка ее не остановила, а лишь проводила взглядом.
– Бурмистрова, садись на свое место, – сказала учительница устало.
Хм… Она никогда не называла меня по фамилии, наверное, Лиля знатно её довела.
Я направилась к своему месту на последней парте, снова думая об Алексее, и не заметила подножки.
Мне показалось, или мое небо действительно рухнуло в этот момент?
Злобный смех окружил меня, подгоняя к обрыву. Глаза застелили слезы, а вдалеке слышался крик учительницы.
Ко мне подошла какая-то девушка в черном платье, лица ее я не видела, потому что все расплывалось перед глазами. Девушка протянула мне руку, помогая встать с пола. Колено сначала просто саднило, а потом начало сильно болеть, но не физическая боль заставляла слезы предательски катиться по моим щекам.
– Я тебе помогу, – мягко сказала девушка.
– Нина, проводи Маргариту в туалет, а вам я устрою тест, и выставлю все ваши двойки в журнал! – Светлана Аркадьевна начала гневно ходить по рядам, раздавая какие-то листочки.
– Почему из-за поросячьей неуклюжести Ритки должны страдать все? – Ехидно спросил мой одноклассник, дальнейшего диалога я не услышала, так как мы вышли из класса.
Коридор, лестница, я шла в тумане, и меня била дрожь. Прозвенел звонок и с классов начали выходить расплывчатые фигуры. Чувствуя себя лишней в этом обществе, я наконец-то добралась до туалета, а Нина шла позади меня.
Оказавшись внутри, я дала волю слезам. Мне до такой степени всё осточертело! Абсолютно пропало желание справляться с жизненными препятствиями, да хоть сбей меня машина, я бы только обрадовалась. Девушка, которая мне помогла, просто стояла рядом и смотрела в окно. Странная она…
Вытерев кровь с коленки, я внимательно осмотрела рану. Видимо хорошо проехалась по полу, так как кровь снова начала бежать.
– Черт! – я бы сказала слова похуже, но сил не было, и скатившись по стенке, снова начала плакать.
Что мне хотелось в этот момент? Бросить всё и податься куда-нибудь далеко от всех, под новым именем, фамилией и внешностью. И лучше в какую-нибудь глухую деревеньку, где 3 дома на всю деревню и никому нет до вас дела.
– Сейчас, подожди. Я схожу в медпункт за бинтом и зеленкой, а ты никуда не уходи, – и девушка, хлопнув дверью, ушла.
Губы пересохли, слез больше не было. Я смотрела в пол, в моей голове не было мыслей.
6. Унижения: часть вторая
Дверь открылась и перед глазами, которые застилали слезы, появилась Нина. Неприметная девушка и единственная, кто решил мне помочь. Наверное, она бежала, потому что сейчас глубоко вдыхала и резко выдыхала, накрывая меня теплым воздухом. Странно, она такая не примечательная для глаз, как призрак умеющая слиться с окружающей средой и буквально исчезнуть. А так как она совсем незаметная, в классе её никто не трогал, конечно, у них есть другая «кукла для битья».
У меня возникло странное желание встать, чтобы подойти к Нине и обнять, сильно обнять эту девушку. Хотелось, чтобы через грудь, через сердце передалась её естественная отчужденность, здравое одиночество и способность быть невидимкой. Лишь бы больше никто не сделал больно.
Девушка нарушила тишину.
– Извини, не смогла выпросить у медсестры зеленку, она дала только бинт.
Я подняла свои удивленные глаза на девушку и чуть не спросила: «Ты что больная?». Какой смысл был помогать мне? Это же глупо тратиться на такого человека как я, а более того, может выйти Нине боком, если наши одноклассники разозлятся на нее.
Девушка снова подала мне руку, помогая встать. Я зацепилась с ней взглядом, и она тихо произнесла: «Рита, просто покажи свои чувства, не скрывай их, вылей наружу всё, что тебя беспокоит».
«Просто покажи свои чувства». Такое легкое предложение, его просто произнести, но неимоверно трудно сделать то, что оно несет в себе. Эти слова залетели в мою голову и крутились, пробивая всю мою сущность насквозь.
И смотря прямо в глаза Нине, я подошла и обняла эту девушку. Непонятно, что на меня подействовало сильнее, то ли моё состояние, то ли её задумчивый взгляд.
Совершенно глупо и опрометчиво я выбирала ни тех, не нужных людей для меня. Если быть точнее, они конечно были безумно важны мне… Но это работало в одностороннем порядке. Эти люди затуманили мой разум, и убивали мою душу. Нина же совсем другая, она, пожалуй, единственный человек, который не скрывался за маской, не строил из себя черти что, не придумывал лживые фразы и не указывал неверный путь. В данный момент она являлась для меня островком надежды и гаванью спокойствия. На душе становится так легко, когда обнимаешь реального человека, а не образ, который он строит.
Девушка отстранилась от меня, посмотрела прям в глаза и сказала: «Нам пора домой, занятия уже закончились».
Домой идти совсем не хотелось, лучше стоять с человеком и просто молчать, впервые в жизни эта тишина не рвала мне душу. После фразы девушки я просто кивнула, промыла холодной водой рану и замотала её бинтом.
– Рита, ты очень грустная, поэтому я тебя провожу, думаю тебе не помешает рука помощи.
Я мягко улыбнулась. Эх, если бы она знала, что мне нужна ни рука помощи, а просто настоящий человек рядом или помощь психолога. Иначе собственные мысли уничтожат меня.
К сожалению, настало время возвращаться в реальность, в мир лжи и неподдельного лицемерия.
– Если тебе не трудно, то проводи, пожалуйста. – Думаю, моя фраза звучала очень жалко.
–Совсем не трудно, – и девушка улыбнулась. Боже, у нее слишком красивая улыбка, только я редко вижу, как она улыбается, хотя зачем врать? Я вообще впервые вижу эту искреннюю, прекрасную, пожалуй, одну из самых лучших улыбок в моей жизни.
Мы направились в класс за сумками. В кабинете сидела Светлана Аркадьевна, на доске была написана моя задача. Задравшийся край линолеума напоминал о произошедшем, сумка лежала на стуле, а несколько учебников валялись на полу. Я собрала их, затем затолкала в сумку и пошла к двери, оглянувшись, увидела, как учительница провожала меня взглядом, кивнув на прощание.
Когда мы шли с Ниной по коридору, девушка молчала, а я снова уничтожала свой мозг мыслями. Целых одиннадцать лет я провела в стенах этого помещения, оно должно было стать для меня родным, но так и не стало. Каждый день, пересилив себя, я захожу в эту школу, каждый урок, каждую минуту, чувствуя ненависть и насмешливый взгляд одноклассников. В такие моменты хотелось содрать с себя кожу, завыть, закричать, надрывая голос.
И вот мы вышли во двор лицея. Я повернулась, пробегая взглядом по зданию. «Я тебя ненавижу». Это школа сказала мне или же я ей? В любом случае, мы ненавидим друг друга в равной степени.
– Ты идешь? – Нина уже стояла за воротами. Чертова школа задержала меня. Хм, я начинаю разговаривать с объектами неживой природы, видимо мне уже не помогут психологи и пора прямиком в психушку.
Подул холодный октябрьский ветер. Поёжившись, я надела капюшон и поспешила к Нине.
– Ты всё еще не передумала меня провожать?
– Я и не собиралась передумывать. Провожу тебя до развилки, если ты не против, – девушка снова добродушно улыбнулась. А я так на нее засмотрелась, что чуть не столкнулась носом с асфальтом.
– Почему я не замечала тебя раньше? – меня мучил этот вопрос, и я решила спросить.
– Потому что я не хотела быть замеченной. А предложение поделиться со мной всеми твоими мыслями до сих пор действует.
– Понимаешь, Нина… Возможно, я бы и хотела ими поделиться, но внутри моей головы такие помои, не хотелось бы вываливать этот мусор на тебя. Ты и так много для меня сделала. Спасибо тебе большое за помощь. – В ответ девушка просто пожала плечами, оставшуюся часть пути мы прошли молча и попрощавшись на развилке, пошли в разные стороны. Это была первая и последняя наша прогулка.
Меня не тянуло домой так же, как и в школу, поэтому я очень медленно плелась по тротуару. Если рассуждать, то для меня вообще не существовало дома, ведь дом- это люди, к которым хочется возвращаться. Что ждет меня? Куча персонала, нанятого папой и пустота, ведь сам отец пропадает на работе.
Посмотрев на свои ноги, я увидела кровь, которая сочится через бинты. И вот, черепашьим шагом подошла к массивным воротам дома и позвонила в дверь. Открыл наш охранник Сергей.
– Добрый день, Маргарита Владимировна.
– Здравствуйте, – я уже хотела быстро шмыгнуть в дом, но заметила взгляд Сергея на моей разбитой коленке.
– Ничего страшного, я просто споткнулась. Всё в порядке, – быстро проговорила заготовленные слова. Впрочем, охраннику нет никакого дела до меня, сыграло лишь человеческое любопытство. Не дождавшись ответа, я буквально полетела в дом, и сразу в ванную комнату. Сняла бинт, обработала рану перекисью водорода, надеясь избежать расспросов домработницы. Затем умылась холодной водой. Стало легче.
Ты, наверное, будешь смеяться надо мной, но сейчас я с любовью вспоминаю одноклассников. Радуюсь вместе с ними и огорчаюсь, когда им плохо. Не понятно, наивная глупость это или своеобразная мудрость. Но как бы там ни было, я все равно была в жизни одноклассников, и пускай они плохо ко мне относились, но они помнят меня. Здесь, где я нахожусь всё предельно просто: пока меня помнят – жива я, пока помню я- живы вы для меня.
Смерть – странный процесс, его нельзя назвать наградой, но это и не наказание. Если объяснять на примере, то наша жизнь напоминает соревнования по бегу. Мы все разные, у нас разные беговые дорожки и разные препятствия, есть одно большое «но». Все мы, рано или поздно, придем к финалу, и этим финалом, как бы пессимистично не звучало, является смерть.
На небесах, среди нас умерших, совершенно не важен твой внешний вид, был ли ты богатым, бедным, не важны твои физические показатели, тут не ценится материальное. Единственное, что важно – это память. Память людей о тебе, твоя собственная память, воспоминания и события, пережитые тобой. Смерть- это шанс заново пересмотреть всю свою жизнь, только исправлять уже ничего нельзя. Все люди, которые причинили другим боль, почувствуют ее сами. Люди же, за которыми не просматривались плохие поступки просто будут отдаваться хорошим воспоминаниям.
Я не могу четко отнести себя к какой-то группе, потому что половина полученной мной боли исходила от самой себя. Я была удивительно глупой, так как не использовала свой потенциал, чтобы направить свои силы и время в правильное русло, вместо этого я жалела себя и тешила глупое самолюбие. Сейчас уже не просто поздно что-то менять, теперь это невозможно.