«Чай» в этом доме означал не чайную пару и какое-то угощение, а большую тарелку сытного обеда, засолки, салаты, бутерброды и только потом чай и сладкое. Погружённый в невесёлые думы, Дэймос едва участвовал в разговоре.

– Я бы простила вам приход Заклеймённых в мой дом, но то, что у вас пироги такие красивые получаются, ещё и не разваливаются, уже чересчур, – вывел его из задумчивости весёлый голос Кайт.

Оторвавшись от созерцания узора на скатерти, Дэймос моргнул, пытаясь вспомнить, о чём говорят за столом. Айналис и Руд, наклонившись друг к другу, любезничали, вид имели глупый и влюблённый. Зэван украдкой размазывал варенье по обивке стула, на котором сидел. Вилинарий с гримасой отвращения наблюдал за этим, но не спешил его выдавать. Только Кайт смотрела на него с игривой улыбкой, словно приглашая к пикировке. В руке она держала чуть подгоревший, идеально защипанный пирог.

– Прошу прощения, – спешно поднялся Дэймос, откладывая салфетку. – Я совсем забыл про время.

Провожаемый удивлёнными взглядами, он оделся и покинул уютное тепло кайтовского дома.

Глава 47

Переговоры с Советом выпили из него все соки. Кондома после долгих раздумий, показавшимися Дэймосу вечностью, всё же решила принять змею под крыло.

Они хотели сохранить старый порядок, и пришлось надавить, соврав, что в противном случае он отдаст копии дневников Серым. Никаких уступок. Свобода от преследования и слежки, гражданство и все привилегии, связанные с его постом в Милицейском управлении. Никаких премиальных, пустых титулов в надежде потешить его эго и запудрить мозги.

После собрания Далтон недвусмысленно намекала, что не желает проводить эту чудесную зимнюю ночь в одиночестве. Тащиться за город и греть постель старой пиявке настроения не было, и Дэймос её намёки проигнорировал.

Вместо этого он взял извозчика и отправился в Медный район. На улице было тихо. Все звуки тонули в снегу, что пушистыми хлопьями медленно оседал на землю. Освещённые улицы быстро кончились, фонари до Медного района их так и не дотянули.

Город погрузился в темноту, и только пара фонарей на кэбе безуспешно пыталась осветить дорогу. Каким образом они добрались до нужного дома – загадка, ведь весь свет забирал падающий снег. Ступив на заснеженный двор, Дэймос расплатился и отпустил извозчика.

– Вы отсюда потом не уедете, – предупредил тот. – До стоянки не меньше получаса по снегу идти придётся. А я за небольшую плату могу и подождать.

В окнах горели свечи, тут и там виднелись тени обитателей дома. В нужной ему квартире даже без электрического света было светлее, чем в остальных. Ветра для ветряков сегодня нет – нет и электричества.

Снег гасил все звуки, и без того тусклый свет скрадывал, погружая город в ленивую дремоту. Войдя в заваленный снегом двор, он поднялся по крыльцу, отметив, что кто-то совсем недавно спускался, перескакивая через ступеньку.

На стук открыли мгновенно, словно Моро ждала у двери.

– Ты уже? – спросила она и тут же переменилась в лице, на мгновение выдав удивление, но нацепила рабочую улыбку. – Мистер Арус, вы умеете вовремя появиться!

– Не помешаю? – снимая цилиндр в лёгком поклоне, спросил он.

– Что вы, разве вы способны помешать? Скорее проходите!

Засуетившись вокруг, она смахнула снег с его плеч и помогла снять пальто.

В тусклом свете свечей Дэймос не сразу понял, что не так. В квартире царил неожиданный порядок, совершенно не свойственный Моро. Ни разбросанных вещей, ни разлитого на кухне чего-то липкого, чашки не громоздятся в корыте, даже пахнет иначе.

– Тебя ограбили? – предположил Дэймос, проходя в комнату, что служила гостиной.

– Не обращай внимания, – отмахнулась Моро. – Приходили девочки устраиваться на работу, вот и я их и проверяла на профпригодность.

Тут же на низком стеклянном столике появились бокалы и пузатая бутыль. Моро вилась рядом, оказывая всяческие знаки внимания и пытаясь угодить гостю.

– Удалось кого-нибудь выбрать? – садясь на диван, спросил он.

Кто-то из претенденток так старался, что содрал позолоту с львиных лам, что держали стеклянную столешницу.

– Да, – гордо отозвалась женщина и, опустившись рядом, с видом царицы раскинулась на подушках. – Ремонт в помещении уже идёт, девочек обучают, даже первых клиентов нашла.

Она принялась размышлять о своём предприятии, не забывая подливать коньяк в бокал Дэймоса. Позволив лямке пеньюара соскользнуть с плеча, подалась вперёд, заглядывая ему в глаза и томно вздыхая.

– Пока трубы не перемёрзли, я воспользуюсь твоей ванной?

– Конечно, – прижавшись к нему, провела пальчиками по бедру Дэймоса. – А я могу составить тебе компанию, пока жду.

– Трудно, должно быть, изображать страсть сутки напролёт, – пробормотал он устало, запоздало сообразив, что говорит вслух. – Послушай, я устал и хочу отогреться в горячей ванне. Так что говори прямо, что ты хочешь.

– Денег на ремонт, – не моргнув выдала она.

– Хорошо. Посчитай, сколько нужно, и я подумаю. А пока дай мне чистое полотенце.

– Мы как раз бак набрали и воду согрели! – подскочила на ноги Моро.

Лёжа в ванной, он не жалеючи выкрутил кран, желая свариться в горячей воде и больше ни о чём не думать. Когда тело согрелось и расслабилось, а мысли все ушли с паром, Дэймос почувствовал, что начинает задрёмывать. Несколько свечей, что выделила ему Моро, быстро погорели, и комната погрузилась в темноту.

Разбудил его взрыв смеха за стенкой. Заливистый, весёлый женский смех и остывшая вода. Вмиг продрогнув, он спешно выбрался из ванны, выплёскивая часть воды на пол. Дрожа от холода, обернул полотенце вокруг бёдер и вышел в гостиную, надеясь, что там истоплен камин.

– Ну вот, – пьяно хихикнула Моро, – хотела мужчину, получите – распишитесь.

Раскрасневшаяся Кайт засмеялась вместе с подругой.

– Мистер Арус, вы умеете эффектно появиться! – посмеиваясь, она отсалютовала ему бокалом.

– Всегда к вашим услугам, – придерживая сползающее полотенце, отозвался Дэймос и прошёл к огню.

Кайт, сидевшая у камина, поспешила освободить кресло и укрыла его пледом. Моро издала смешок, заставивший обоих обернуться.

– Только попробуй, – с трудом сдерживая улыбку, пригрозила Кайт, и Моро в ответ залилась безудержным пьяным смехом.

– Вижу, я помешал?

Общая расслабленность подействовала на него успокаивающе, и, вытянув ноги перед огнём, он наблюдал за вознёй женщин. Моро порывалась что-то сказать, а Кайт закрывала ей рот рукой. При этом они едва могли связать хотя бы пару слов, не сбиваясь на смех.

Комнату освещал потухающий камин и несколько свечей среди бутылок.

– Так какими судьбами вы здесь оказались? – придавив Моро подушкой, спросила Кайт и через секунду была сброшена с софы на пол.

– Не люблю общественные бани, а вы тут каким ветром?

– Ветрянка, которой, кажется, болеет уже весь дом, – принялась она перечислять, загибая пальцы, по-прежнему лёжа на полу, – кошка окотилась, перевязка, пара глубоких царапин от неосторожного обращения с другой кошкой, ушиб сковородой за то, что неосторожно обращался с кошкой, несколько синяков и ссадин у заигравшихся детей и вывихнутая нога из-за скользкой дороги, – вздохнув, она перевела взгляд на дверь ванной. – Но пришла я потому, что хотела поваляться в горячей ванне.

– Боюсь, я уснул и вылил всю воду.

Все посмотрели на лужу, что вытекала из-под двери.

– Хорошо, что я больше не живу в квартире внизу, – вздохнула Кайт, поднимаясь.

Женщины набросали тряпок, пытаясь спасти соседа снизу от потопа. Дэймос набросил на плечи халат и отправился на кухню, с удивлением обнаружив там продукты вместо плесени и крошек, и организовал скромный ужин. Физическая работа и холодный перекус разогнали алкогольный дурман в головах барышень, и Моро быстро заскучала.

– Может, поедем в город? – уныло предложила она, с недовольством поглядывая на Дэймоса, что своим появлением испортил веселье.

– Дороги замело, придётся пешком идти до стоянки кэбов, – заметил он.

К счастью, не пришлось выходить на улицу за дровами, потому он открыл вентиль, набирая бак, и затопил под ним печь. Было любопытно наблюдать, как Моро разрывается между желанием показать себя томной львицей и нежеланием оттолкнуть от себя подругу. Пришлось достать бокалы, иначе расслабляться она, должно быть, не умела.

Общую тему для разговора найти оказалось непросто. Пришлось говорить о предприятии Моро, обсуждать тонкости работы служанок и гувернанток.

– Вот так десятилетие работы Академии коту под хвост, – глядя на дно бокала, проговорила Кайт. – Мы разрабатываем программы, даём бесплатное образование и жильё, помогаем найти работу, чтобы они драили полы и задирали юбки перед, – она запнулась, проглатывая ругательство, – работодателями.

Кайт едва касалась губами бокала, но не пила. Стоило Моро броситься защищать свою затею, как девушка долила ей коньяка вместо вина, отодвигая блюдо с бутербродами. Вероятно, устав от рассуждений подруги, она отправилась в ванную.

– А где Ляля? – спросила девушка, вернувшись через некоторое время.

– Уснула, я унёс её в спальню.

– Отлично, – кивнула она, вытирая волосы.

Свечи погасли, а новые Дэймос искать не стал, подбросив дров в камин. Оранжевый свет выхватил фигуру девушки в просторной светлой рубашке и бриджах. Мокрые длинные волосы через плечо, голые щиколотки. Даже жаль, что она не Моро, Дэймосу как никогда захотелось оказаться соблазнённым порочной красавицей.

Устроившись на софе и поджав под себя ногу, Кайт проигнорировала бокал с коньяком, что он поставил на столик рядом, и продолжила сушить волосы полотенцем.

– Это было немного грубо, – заметил Дэймос.

– Что именно?

– То, как вы спаивали подругу.

Кайт пожала плечами. Дрожащее пламя бросало на лицо девушки неровные тени. Волосы, потемневшие от воды, оставляли мокрые следы на рубашке, и та прилипала к телу.

– Я хотела с вами говорить, но не хотела, чтобы она нас подслушала.

– Вы настолько не уверены в своей подруге?

– Почему вы поддерживаете её предприятие? – оторвав взгляд от огня, спросила Кайт.

– Для меня это бесценный источник информации, а вы поступаетесь своими принципами, поддерживая Моро.

Вздохнув, она улыбнулась и, взяв в руки бокал, откинулась на спинку софы.

– Вот потому я и не пью. Как только пройдёт фаза веселья, становлюсь невыносимой занудой, – чуть отпив, она поморщилась и отставила бокал. – Я не соглашалась. Напротив, пыталась отговорить, но видя, что дело идёт к ссоре и размолвке, бросила эту затею.

– Неужто вы так дорожите дружбой с Моро? – невольно усмехнулся Дэймос.

Он сидел у огня, погружённый в тень, и не без удовольствия наблюдал за качающейся обнажённой щиколоткой. Похоже, слухи о свободных нравах Академии трактуют неправильно. Пороком и разнузданным весельем тут и не пахнет. Должно быть, привычка находиться в компании парней с самого детства сделала Кайт менее чувствительной к своей и чужой наготе.

– Почему нет? Она, когда не притворяется, прекрасный человек.

– Притворяется?

– Вы же понимаете, что, бросаясь на шею богатым мужчинам, она делает это не из-за внезапно вспыхнувшей любви?

Дэймос невольно усмехнулся.

– Она профессионал своего дела и прекрасно умеет изображать любовь.

– Страсть, – поправила его Кайт, сбив с мысли.

– Что, простите?

– Она изображает страсть, а не любовь.

Подавшись вперёд, он поставил бокал на столик и поймал качающуюся ступню. Девушка вздрогнула, но ногу не отдёрнула, удивлённо и смущённо глядя на его руку.

– А в чём разница?

Медленно, опасаясь спугнуть, он соскользнул на пол, сев на колени. Ошеломлённая, девушка не сразу сумела ответить.

– Любовь, – с трудом заговорила она, но голос её подвёл. Отпив из первого попавшегося бокала, она закашлялась – там оказался коньяк.

Не вставая, Дэймос дотянулся до графина с водой.

– Спасибо, – хрипло ответила Кайт и, осушив стакан, спросила: – Вы не могли бы отпустить мою ногу?

– Вам неприятно? – он провёл пальцем по подъёму, а второй рукой несильно сжал пятку.

– Меня это сильно смущает.

– А если так?

Приподняв ногу, он нажал пальцем, проводя по своду стопы. Тихо ахнув, она замерла.

– Приятно, даже очень, – медленно расслабляясь, призналась она. – Но я по-прежнему ужасно смущена.

– Расслабьтесь. И расскажите, что для вас любовь.

– Вы хотите, чтобы я сгорела от смущения?

Хотел он несколько другого и, чтобы сбить её с мысли, усилил нажим и двумя пальцами принялся растирать стопу. Ахнув, она откинулась на спинку софы, выгибаясь от удовольствия.

Глава 48

– Я не могу, – простонала она, громко дыша, – думать, – пересилив себя, она наклонилась и ухватилась за запястья Дэймоса, – когда вы так делаете.

Смена позы высвободила вторую ногу, и Дэймос немедленно этим воспользовался.

– Как делаю? Так?

Сосредоточившись на одной ноге, он принялся поглаживать по кругу подушечки пальцев, наблюдая за её реакцией.

– Оу-у-у, это стыдно и ужасно приятно, – уткнувшись лицом в колени, призналась она.

– Вы же врач, Лисара, как простой массаж может оказаться стыдным?

Посмеиваясь, она лукаво посмотрела в ответ. В глубине льдистых глаз плясали бесята. Подхватив под колени, Дэймос стянул её с софы, заключив в объятия. В полутьме угасающего камина нашёл её губы. Она пылко отозвалась на поцелуй, запустив руки в его волосы.

По телу разлился огонь, когда она принялась покусывать мочку уха и целовать шею.

Отодвинув стол, Дэймос уложил девушку на пол. Вытягивая рубашку из-за пояса, запустил под неё руку, касаясь горячей кожи. Громко дыша, она выгибалась навстречу, подставляя шею для поцелуев.

Оглаживая спину, перевёл руку выше и едва коснулся мягкой груди, как она поймала его пальцы сквозь рубашку и отвела в сторону.

В глазах её пылало злое торжество. Чуть отстранившись, накрыла его губы пальцами и покачала головой.

– Теперь понятно, отчего за вами ходит такая репутация.

– Мы рано прервались, заверяю вас, – покачал он головой и, перехватив тонкие пальцы, принялся осыпать поцелуями женское запястье.

– Дэймос, – мягко произнесла она, высвобождая руку и касаясь пальцами его лица, – прости, но нет. Между нами этого не будет. – Злое торжество таяло, но ещё блестело в глубине холодных глаз.

– Отчего же? Мне показалось, что вы очень даже не против.

Он уже понял, что решения она не изменит, во всяком случае не сегодня, и сопротивлялся больше из спортивного интереса, пытаясь отыграться за задетую гордость.

– После того как вы переспали с моей сестрой, ректором Академии, в которой я училась, и демоны знают со сколькими ещё женщинами? – со смешком она выползла из-под него, заправляя рубашку, и вернулась на софу. Села, подобрав под себя ноги. – Не хотелось бы становиться очередным номером в длинном списке ваших побед.

– Что вы, нет никакого списка, – запахивая развязавшийся халат, отозвался Дэймос и вернулся в кресло. Он налил себе коньяк, хотя хотелось пойти и упасть лицом в снег, чтобы хоть немного остыть. – В некотором смысле я люблю каждую из этих женщин.

– Только не всех помните, – пожурила его Лисара и, глянув в сторону дверей в спальню, спросила: – Лялю тоже любите?

– Конечно. Моро прелесть, а не женщина.

– Потому называете её по фамилии?

– По фамилии я её называю из уважения. Её подставное имя, Миранда, мне не нравится, а «Ляля» не нравится уже ей.

Девушка улыбнулась, не веря ни единому слову.

– Так в этом был план? – подкидывая дров в камин, поинтересовался Дэймос. – Распалить меня и отказать?

Улыбка её скисла.

– Тогда нужно было действовать жёстче, а не извиняться, пытаясь сгладить ситуацию.

– Что для вас любовь, мистер Арус?

– После произошедшего, – он с усмешкой манул рукой в сторону пола, – можете звать меня просто Дэймос.

Лисара поёрзала, быстро теряя уверенность и удовольствие от недавней победы. Пытаясь сохранить насмешливый и гордый вид, она всё же отвела взгляд, сжалась и вцепилась в стакан с водой так, словно пыталась за ним спрятаться. Должно быть, тонет в бурных водах неловкости и стыдливости. Так ей и надо, плутовке.

– Отвечая на ваш вопрос: любовь для меня – это в первую очередь уважение.

– Уважение? – моргнув, она перевела на него взгляд.

– А вы чего ожидали? – посмеиваясь, переспросил Дэймос, делая большой глоток.

Тепло разлилось в груди, высвобождая досаду и недовольство. Где-то на краю сознания жила злая мысль, желавшая закончить начатое.

– Эм, подчинение, – чуть переменив позу, она принялась накручивать и без того кудрявые волосы на палец. – Или даже владение, хотя, наверное, владение не совсем корректное слово.

– Я из Сорона, и «владение» имеет для меня вполне определённый смысл.

Поднявшись, Дэймос обошёл софу и сел рядом с девушкой. Она попыталась незаметно отодвинуться, но он намеренно сел близко, чтобы касаться её бедром, и положил руку на спинку софы.

Запах женского тела волнующе щекотал нос.

– Вы слишком близко, – изменившимся голосом произнесла Лисара.

– Не так давно вас это не смущало.

– Так вы наказываете меня за отказ? – на смену смущению и вспыхнувшему страху пришла злость, и перед Дэймосом оказалась Леди в красном.

– Может быть.

Леди в красном не из тех, кого легко напугать. Сбросив разделяющую их подушку на пол, она, чуть повернувшись, опёрлась на него спиной, положив голову на плечо.

– Ну попробуйте, – прошептали оказавшиеся в опасной близости губы.

Дэймос случая упускать не стал и поцеловал, за что был укушен в нижнюю губу.

– Больно, но я ни о чём не жалею.

Она лукаво улыбнулась.

– Злая лисица.

– Змей, – прошептала она. – Искуситель.

Вновь повернувшись, совершенно бесцеремонно опираясь на его бедро рукой, она прошептало на ухо:

– Любовь – это уважение и безусловное доверие. Способны ли вы на доверие?

От близости тело вновь начало распаляться, и пришлось отвлечь себя мыслями о чём-нибудь постороннем. Потому он принялся считать, во сколько ему обойдется ремонт в офисе Моро и можно ли перепоручить это кому-нибудь из его должников.

– В некотором роде.

– Какой уклончивый ответ, – она провела ноготками по его шее, вызвав мурашки на коже. – Так и хочется вас за это наказать.

– А уж мне-то как хочется, – пробормотал он.

– Что вы предпримете, если поймёте, что ваш возлюбленный делает что-то, что может вам навредить?

– Заставлю его об этом пожалеть.

Обвивая рукой её талию, Дэймос рывком подвинул девушку ближе. Та беззвучно ахнула, но противиться не стала.

– А если это только видимость? Вы заклеймите человека врагом до того, как поймёте, что он действовал в ваших интересах? Вы можете не обладать всей картиной произошедшего и слишком поздно осознать, что этот человек спасал вас.

Желая немного охладить её, он спросил:

– Это вы так своих родственников оправдываете?

– Отчасти, – призналась она, теряя образ Леди в красном и отстраняясь.

– Удалось поговорить с матерью?

Теперь уже и Дэймос убрал руки, решив, что хватит на сегодня игр с огнём, можно и о деле поговорить.

– Вы так уверены, что я её нашла?

– Процентов на восемьдесят.

Покосившись на закрытые двери спальни, она качнулась было к нему, но в этот раз, приблизившись к уху, старалась его не касаться.

– Мы жутко повздорили, и она сказала, что уедет.

– Рассказала что-нибудь о… – он не договорил, девушка сокрушённо покачала головой, возвращаясь на своё место.

Одно хорошо: если стрелок покинет столицу, за него выдать можно любого Серого, что вздумает перейти ему дорогу.

– Жив ли он хотя бы?

Лисара развела руками.

– Потому мы и поругались, – сказала она и, глянув на него, несмело улыбнулась. – Ну, ещё из-за вас.

– Меня? – Дэймос изобразил удивление.

– Она была уверена, что я поддамся вашим чарам, – самоуверенно выпрямилась девушка, с превосходством глянула в ответ. – Пытаясь её переубедить, я рассказала о вашей связи с Мирой, что в некотором смысле послужило аргументом.

Вспоминая свою победу, Лисара некоторое время светилась от гордости, пока какая-то мысль не завладела её вниманием. Вновь подавшись вперёд, опасливо косясь в сторону спален, она прошептала:

– Мама сказала, что вы не хотите уничтожать Серого человека, – пауза, – а хотите занять его место. Именно потому папа отправил вам дневник, чтобы убить руками Серых.

Медленно вернувшись назад, она выжидающе посмотрела в ответ.

– Она не солгала.

Голубые глаза удивлённо распахнулись. Беззвучно ахнув, она прижала ладонь ко лбу и поражённо замерла.

«Неужели она не поверила матери?» – удивился про себя Дэймос.

– Но это не значит, что я собираюсь поддерживать систему и давать власть Серым, – следя за реакцией, произнёс он. – Не можешь уничтожить –возглавь.

– Оу.

Ответ её устроил, девушка вновь расслабилась.

– А сейчас, с вашего позволения, я бы хотел пойти отжиматься.

– Отжиматься? Зачем? – переспросила она, сбитая с толку.

– Нужно куда-то девать всё то возбуждение, что вы во мне вызываете.

– Извините, – смущённо пискнула она, не испытывая ни капли раскаяния.

– Не думайте, что я это так оставлю, – шутливо пригрозил Дэймос и коснулся её губ дразнящим поцелуем.

– Очень на это надеюсь, – ответила ему Леди в красном, глядя вслед.

Когда он почувствовал, что не прочь вновь пойти помыться, Кайт вошла в гостевую спальню.

– Ой, – тут же закрыла она дверь. – Носить одежду вам религия не позволяет?

– Религия велит мне быть суровым, но справедливым. А какой смысл отжиматься в одежде, если она вся пропитается потом?

Поднявшись, он завернулся в халат и вышел в гостиную. Скрывая смущение, Лисара бросилась делать бутерброды.

– Отличная идея, я проголодался.

– Чай согрелся, вам налить?

– Будьте любезны.

– Только я не знаю, есть ли в квартире сахар.

Чай и кривенькие бутерброды пытались изгнать интимность из комнаты, но свечи и яркий огонь в камине ему мешали.

– Осталась одна проблема, – устроившись на ковре, произнесла Лисара. – Один из дневников всё ещё у Далтон.

Дэймос бросил в её сторону предостерегающий взгляд.

– Пока вы толкали землю, я зашла к Ляле и углубила её сон.

– Хм, тут, значит, ваши принципы молчат?

– Свинство, да, но что поделать, – развела руками Лисара. – Она тоже поступает нечестно, когда треплется направо и налево о том, что я готова поддержать её авантюру. Если это дойдёт до репутационного совета, меня с потрохами сожрут.

Покачав головой, Дэймос покрутил в руках крохотные бутерброды и, положив сразу два друг на друга, отправил в рот.

– А какова вероятность, что вам хватит двух дневников для расшифровки?

– Небольшая, – покачала она головой. – Перевод может оказаться околесицей, понятной только после того, как пропустишь его через последний дневник.

– Хм, – задумчиво уставившись в одну точку, он некоторое время не двигался, поглощённый своими мыслями. – А зачем вы убедили Вилинария отдать вам дневник?

– Ради гарантий, что вы не решите оставить меня в стороне.

– Умница.

Удивлённо вскинув брови, Лисара фыркнула.

– Но этого нам всё равно мало. Едва ли после того, как мы в прошлый раз похозяйничали в тайнике Далтон, она станет держать там дневник.

– Дневник спрятала разведка, едва ли они доверили столь ценную вещь особе вроде Далтон.

– Думаете, они ей не доверяют?

– Если бы Кондомой управляли дураки, Империя давно бы вернула эти земли, а Далтон дискредитировала себя связями с Серыми и со мной. Даже если она действовала по чьей-то указке, полагаться на неё я бы не стал. Слишком вздорная, эгоистичная и узколобая.

– Воу, а говорите, что любили всех своих женщин, – прикрывая лукавую улыбку чашкой чая, заметила Лисара.

Выныривая из мыслей, Дэймос удивлённо посмотрел в ответ, пытаясь понять, при чём тут это.

– О! Если я отвечу честно, то, боюсь, лишусь остатков вашего уважения, которого, должно быть, и так осталось немного после случая в стоках.

– У нас общие интересы, уважать друг друга необязательно. Можно даже ненавидеть, главное, чтобы от этого была польза.

– Хватит меня возбуждать, – пригрозил ей пальцем Дэймос, и девушка прыснула от смеха. – Та связь была вынужденной. Меня в Кондоме не очень-то любят, а с такой могущественной и недалёкой покровительницей я из беженца в драных башмаках превратился в если не уважаемого, то состоятельного члена общества, с которым нужно считаться.

– Не могу вас за это осудить, – отозвалась она, сосредоточенно выкладывая башенку из соленых огурцов и ветчины на кусочке хлеба.

– Интересно, а сами вы согласились бы стать чьей-то… – Она метнула в ответ такой взгляд, что Дэймос расхохотался. – Двойные стандарты, мисс Кайт?

– Мне не нравится то, чем занимается Ляля, но это её выбор. – Она с сожалением посмотрела на развалившуюся башенку из продуктов. – Мне не нравилось то, чем занимались девицы, что увивались за вами в Империи, но Мари мне было жаль, и я хотела помочь ей и её ребёнку. Мне не нравится, что вы скрываете часть информации, завлекая меня в сети своими потрясающими усами, но вы так выживаете, и осуждать это я не могу.

– Жизнь – сложная штука, никогда не знаешь, как извернётся.

– Знаю. – Не глядя на него, она отправила в рот маленький бутерброд и вздохнула, словно заранее сожалея о сказанном. – Наверное, потому мне и жаль вас. Вас, Зэвана, будь он неладен, перепортил мне все скатерти, Лялю и тех шлюх в Империи.

– Будьте осторожны, жалостью легко манипулировать.

– Вы не обижаетесь? – осторожно глянула она в ответ.

– За что мне на вас обижаться?

– Мужчины не любят, когда их жалеют.

Дэймос пожал плечами, складывая бутерброды друг на друга.

– Я бы предпочёл, чтобы вы меня боготворили, но что имеем – то имеем.

– Но я жалею вас не настолько, чтобы забыть о том, как вы позволили Заклеймённым утопить меня, – быстро добавила она.

– Вот и отлично. Как думаете, нам удастся подделать дневники? Одну копию я уже сделал, но боюсь, сравнивая её с оригинальным дневником, они быстро поймут, в чём дело.

– Я могу сделать если не так же, то очень похоже. Знать бы, что именно там скрыто, и можно было бы внести правки, что отправит их по ложному следу.

– Тогда на выходных я принесу вам свой дневник и посмотрим, что из этого выйдет.

На том и порешили. Спать Дэймос отправился в гостевую комнату. Сначала он хотел уступить её Лисаре, он она веско заметила, что с его ростом он даже на обеденном столе не поместится, не то что на софе. А спать на полу холодно, от балкона сильно несло.