– Почему? – хором спорили Мэри и Вася.
– Да потому, что я и Мэри умерли тогда, когда нам было положено умереть. Здесь, в раю, исчезают все раны, ссадины, царапины, шрамы, полученные при жизни.
– Так почему же рана осталась у меня?
– Видишь ли, я думаю, что отведенное тебе время ты еще не отжил. Ты умер не в том месте, не в то время, не в тот день и час… Понял?
– Э-э-э… Не совсем…
– Ах! Ты умер… Но не совсем. Иначе твоей раны не было бы…
– То есть… Я могу… Вернуться обратно на землю?
– Да.
Васина мордочка засияла.
– Как это сделать?
– Видишь ли, это нелегко, – сказала Виктория.
– Да говорите же, раз начали!
Поудобней устроившись под пушистым деревом, Виктория сказала:
– Мы нашли в библиотеке книгу «Из дверей Рая – на землю». В ней говорится, что на землю отсюда есть один выход, очень опасный…
Виктория замялась, но прочитав в глазах сына мольбу, вздохнула и продолжала:
– Видишь белое здание с колоннами? Это библиотека. Если пойти на запад от нее, попадешь на поляну великана по имени Туз. Этот сильный и благородный исполинский голубь охраняет три двери. Одна ведет обратно на землю. Вторая – в бездонную пропасть. Третья – в ад. Из ада и пропасти нет пути назад. Голубь не показывает нужную дверь. Он загадывает мудреные загадки. Говорит, что если хочешь вернуться на землю без коварного умысла для добрых дел, почуешь сердцем, какая именно дверь нужна тебе. Но если ошибешься – сгинешь навеки.
– Я понял. Но если вы знали об этой возможности вернуться, почему не вернулись?
– Нет, нет, нет, – хором сказали Мэри и Виктория. – Мы слишком слабы, чтобы сделать такой рискованный шаг. Оставаясь здесь, у нас есть шанс когда-нибудь встретиться с родными и любимыми, которые рано или поздно придут сюда. Мы можем за ними наблюдать, пока они живы. Но если попасть не в ту дверь – лишишь себя и этого. И потом, у нас мало шансов ожить, ты же видел наши раны, они исчезли.
– Я очень хочу, чтобы ты, сынок, остался с нами, – сказала Мэри. – Но я также знаю, что тебе очень хочется вернуться. Мы будем молиться за тебя.
Она обняла Васю, поцеловала, обняла его и Виктория. Когда он уже повернулся, чтобы идти к библиотеке, Виктория вдруг остановила его:
– Знаешь, – сказала она, – ты очень похож на своего отца. Передай ему, что я его люблю.
Глава 13. Дверь. Вперед, на землю!
Дорога к поляне лежала через лес. Он был густой, но не мрачный, напротив, очень приветливый, тихий и светлый. И еще – пушистый, как все в этом райском краю, и пестрый от растущих на деревьях неведомых разноцветных плодов. Красные, зеленые, желтые, лиловые, сиреневые, малиновые, синие, бурые, серые плоды весело качались на ветках. Вася сорвал один, похожий на яблоко, откусил. Вкусно. Непонятно, правда, яблоко это или персик. Все равно, объедение. Волк от удовольствия даже зажмурился, продолжая идти. Шаг – опоры под ногой не оказалось, и Вася, выронив свое лакомство, полетел в овраг. Катился долго, когда остановился и сел, получил удар по голове. Не сильный, будто маленьким мячиком. Огляделся – перед ним лежал надкушенный плод.
– Ясно, – сказал ему Вася мрачно, – больше по дороге ничего есть не буду.
Вздохнул, собрался уйти, но, подумав, плод все же сунул в карман.
«Так и хребет сломать можно», – подумал он, глядя на верхушку оврага, с которой свалился. Потом вспомнил, что это рай, а он, Вася, умер. Так, что разбиться он уже не сможет, даже если очень постарается. Зато сгинуть, если не в ту дверь попадет, у него вполне получится. Подумав так, Вася встрепенулся, быстро вскарабкался по другой стороне оврага и бодро зашагал дальше на запад.
***
Вася шагал без устали. Какая же усталость может быть в раю, когда твое тело на самом деле осталось на земле? Лес давно кончился, впереди на широкой поляне показались высокие золотые ворота.
– Ваше имя? – строго спросил пухлый, похожий на румяный пирожок снегирь.
– Вася, наследник короля Даниила, приемный сын Мэри и Франсуа.
– Так, так, так… Ага! Ваше имя значится в списках граждан, умерших не во время. Проходите.
Снегирь спрыгнул с кресла, в котором дремал до прихода Васи, поскакал к воротам, достал из нагрудного кармана золотой ключ, украшенный драгоценными камнями. Ключ был явно тяжелый и казался больше самого снегиря. Вася невольно удивился, как такая массивная вещь умещалась в кармане малыша? Долго раздумывать над этим Васе не пришлось, потому, что снегирь уже открыл ворота и торопил путешественника:
– Скорее, скорее.
Вася оказался на роскошной поляне, снегирь буркнул: «Желаю удачи», быстренько захлопнул створки, щелкнул замком и запрыгнул в любимое кресло.
Вася огляделся. Поляна действительно была роскошная. Мягкая зеленая трава, ухоженная, ласковая, так и манила пройтись босиком или улечься, растянувшись во весь рост. Посреди поляны стояли три двери, казавшиеся нелепой декорацией. Вокруг них и за ними расстилался тот же пейзаж. А перед дверьми спал исполинский белый голубь. Размеры его были просто устрашающи. Одна голова – с целого Васю. Глаза голубя закрывали черные очки, исполинская грудь мерно поднималась (тогда из клюва вырывался устрашающий храп) и опускалась с умиротворенным посвистыванием.
Вася деликатно покашлял. В ответ – храп-свист. Вася покашлял погромче, результат тот же.
Тогда Вася набрал в грудь побольше воздуха и крикнул:
– Мистер Туз!
На мгновение на поляне повисла тишина, но вслед за тем голубь так закрутил свое «хррурхауауаухурррх» с присвистом, что за Васиной спиной поспешно приоткрылись ворота, кто-то испуганно икнул, ворота снова захлопнулись.
Подумав, Вася залез на голову исполина. Цепляясь за твердые как ветки перья, с трудом добрался до ушной раковины и со всей мочи заорал:
– Мистер Ту-уз! Проснитесь, пожалуйста!!!
Туз вздрогнул, начал подниматься. Чтобы не упасть, Вася схватился за его очки. Великан вдруг тряхнул огромной головой, и очки вместе Васей полетели вниз. Великан оказался проворным, очки подхватил на лету, но Вася сорвался. Уже второй раз за время пребывания в раю он падал с высоты и уже знал – убиться не получится. Вася встал с ватной травы, отряхнулся.
– В чем дело? – бормотал Туз, протирая крылом сонные глаза, и водворяя на прежнее место очки – Ты кто такой?
– Я Вася, сын короля Даниила. Мистер Туз, пропустите меня к двери, которая ведет на землю, пожалуйста! Мне очень надо!
– Охо-хо, разбежался. На землю ему, видите ли, надо.
Туз расхохотался. Успокоившись, он серьезно сказал:
– Иди-ка ты лучше назад. А-то попадешь не в ту дверь и… прощай-прощай.
– Но мистер Туз!
– Не пущу. Здесь лучше, чем на земле.
– Но я же еще не должен был умереть! Отец убил меня, обвинив в предательстве волчьего племени, даже не подозревая, что я его сын. А теперь он знает правду и наверняка совесть рвет его изнутри. Вдруг он с горя еще наворочает дров! Понимаете?
– Ничего не знаю.
Туз улегся обратно на траву.
– Мистер Туз! – в отчаянии позвал Вася, но Туз молчал, делая вид, будто уснул.
Великан видел на своем веку много сорвиголов, желавших вернуться на землю. Большинство стремилось вернуться к своему богатству, чтобы еще пожить в роскоши. Некоторым просто не хотелось расставаться с земным образом жизни, где осталась успешная карьера и везение в любви. Кого-то Туз пропускал, а кого-то – нет. Бескорыстных и добрых задерживал, жалел: вдруг угодят в пропасть или в ад. Пропускал, в основном, слишком назойливых и тех, кого тянуло на землю богатство. Скрягам с каменным сердцем туда и дорога. Туза вообще удивляло, каким образом злыдни попадают в райские кущи?
– Мистер Туз, мистер Туз! – тем временем звал голубя Вася, теребя его прутоподобные перья. – Пожалуйста, сжальтесь!
Но великан «спал».
– Вы ничего не понимаете! – крикнул Вася сквозь слезы. – У Вас нет сердца! Неужели Вы не в состоянии представить, какое это горе для меня?
И совсем тихо сказал:
– Жаклин, Анри, Луи, король Даниил… Простите меня…
– И кто же такие, эти Анри-Луи-Жаклин? – кряхтя и поворачиваясь к Васе, спросил Туз?
– А Вам какое дело? – огрызнулся волк.
– И все же?
– Анри – мой приемный брат. Луи – друг. Король Даниил – отец, о котором я уже Вам говорил. А Жаклин… Это моя любимая. Но я волк, а она – рысь, между нами пропасть. Правильно, что я умер…
Вася повернулся к великану спиной, собираясь уйти. Но почувствовал, что оторвался от земли. Это великан поднял его на свое крыло.
– Сильная в тебе любовь к друзьям. Перед такой мощью я преклоняюсь и пропускаю тебя.
Туз опустил Васю около трех дверных коробок.
– Одно огорчает меня, – продолжал Туз. – Не могу указать тебе нужную дверь.
– Почему?
– Не положено.
И шепотом добавил:
– Вон там, – кивнул он в сторону ворот, над которыми торчала любопытная голова снегиря, – следят, чтобы я порядок не нарушал. Но подсказку могу дать в загадке – внимательно слушай и смотри.
Туз подумал и громко вдохновенно начал:
– Вася, ту дверь отвори,
Что не солнцем горячим облита,
Не луной серебристой омыта,
На петли дверей
Смотри поскорей,
Загадку решай
На землю ступай.
– Чего-чего?
– Ну, вот, теперь думай, «чего». Времени у тебя сколько угодно.
Вася лихорадочно соображал.
Не солнцем горячим облита, не луной серебристой омыта. Что это может означать?
В загадке говорится, что нужно поскорей обратить внимание на петли. Итак.
Вася приблизился к одной двери – петли золотые, к другой – серебряные, к третьей – неаккуратно покрашенная белой краской железяка.
Ну, конечно – железяка! Не солнцем позолоченные, не луной посеребренные, а покрашенные обычной краской петли, такие, какими пользуются на земле!
Вася шагнул к двери с железными петлями, хотел толкнуть ее, как вдруг распахнулась соседняя, посеребренная, из-за нее показался ягуар Де Муаль, ободранный, грязный. Вместе с ним в райскую тишину вторглись звуки невообразимого шума, скрежета, воплей, сумасшедшего хохота, рычания. За Де Муалем тянулись грязные костлявые руки. Они схватили его и потащили обратно. А похожий на зомби Де Муаль сгреб Васю за воротник и потянул за собой.
Туз успел поймать волка за пояс, дернул на себя, часть Васиного воротника осталась в лапах ягуара. Дверь захлопнулась, скрыв Де Муаля от глаз растерянного Васи, обескураженного Туза и смертельно перепуганного снегиря, который, оставив свой пост, крутился позади великана.
– Ты все видел? – пробасил Туз, обращаясь к снегирю. – Ягуар хотел нарушить границы рая и ада. А я порядка не нарушал, волк сделал выбор сам.
Он толкнул Васю к двери с крашенными железными петлями.
– Ну, и чего ты ждешь?
Вася оглянулся.
– Прощайте, мистер великан. Спасибо Вам.
Вася шагнул в темноту. Вокруг засверкали разноцветные звездочки. Нестерпимо заболела рана. Вася зажмурился.
Глава 14. Встреча
Когда он вновь открыл глаза, его голова все еще покоилась на коленях Жаклин. Вокруг, понурившись, стояли товарищи по оружию. Невдалеке потерянный и отрешенный сидел Даниил. Его воины признали поражение и безоружные ждали своей участи.
Глаза тут же сами собой закрылись, хотелось пить, в теле чувствовалась ужасная слабость, рану жгло как огнем, Вася застонал.
Тут же ввысь поднялся полный восторга, ужаса и счастья визг:
– Живо-о-ой!
На голос Жаклин откуда-то примчались Анри и Луи, упали на колени, стали рвать на бинты исподние рубашки.
– Дышит… Рана снова кровоточит… Пульс прощупывается… Господи, живой… Глядите, его трясет…
Жаклин огляделась вокруг. Неподалеку там, где их настигли пули и клинки, лежали трупы двух вражеских солдат в плащах.
– Им уже не нужны ни плащи, ни пики. Тащите сюда, – приказала Жаклин.
Ее сразу послушались. Один плащ пошел на одеяло, другой вместе с пиками – на носилки.
***
– М-м-м… где я? – Вася с трудом открыл глаза.
Увидел шелковый полог кровати. Рана была перевязана и, если не двигаться, почти не болела.
До слуха доносилось тихое перешептывание. Вася повернул голову. В открытое окно безучастно заглядывала луна. В ее тусклом свете угадывались три силуэта.
Волк дотянулся до полога, отдернул занавеску. Стоявшие у окна разом посмотрели в его сторону.
– Вася!
– Ну, как самочувствие?
– Еще жив, эх, дружище?
– Да жив я, жив. Где я теперь?
– Во дворце.
– Сын мой, – король Даниил присел на краешек кровати. – Не знаю, простишь ли меня, я…
– Знаю, отец, все знаю. Мне мама Виктория рассказала.
– Мама Виктория? – голос Даниила дрогнул.
– Да. Я встретился с ней в раю, – сказал Вася и обратился к Анри.
– И маму Мэри я тоже видел.
Все молчали, не зная, как реагировать. Что это? Продолжение горячечного бреда или…
Каждый из троих в комнате знал абсолютно точно: у Васи сначала пропал пульс, замолчало сердце, а потом вдруг закровоточила рана и возобновилось дыхание.
И… где-то же он был, когда уже умер, но еще не ожил?
– Как себя чувствуешь? – спросил Анри, чтобы перевести разговор на понятную всем тему.
– В норме.
– Точно? – Анри смотрел на брата, будто собирался преподнести сюрприз.
– Не тяни резину, – обратился к Анри Луи и загадочно посмотрел на Васю. – Кое-кто хочет тебе кое-что сказать. Да и ты, уверен, тоже.
Он подошел к двери, распахнул ее. В комнату вошла Жаклин.
– Вася…
– Жаклин…
Волк сделал попытку подняться, но охнув от боли, рухнул обратно на подушки.
– Выйдем.
Луи и Анри вышли вслед за Даниилом. Вася и Жаклин остались вдвоем. Они долго молчали, глядя друг на друга. Наконец, Жаклин сказала:
– Ну… Кто будет говорить, я или ты?
– Я. Все должно быть по правилам. Только я сейчас встану, ладно?
– Нет, не надо, тебе нельзя.
– Нет, можно.
Он сделал неимоверное усилие и сел на кровати.
Голова закружилась. Немного привыкнув к вертикальному положению, Вася медленно встал.
Ноги были, словно ватные, дрожали, грозили вот-вот подогнуться. Но он заставил себя сделать несколько шагов к окну, оперся о подоконник.
– Какая яркая сегодня луна, – сказал он, с трудом удерживаясь на ногах.
– Да, прекрасная луна, – в голосе Жаклин сквозила тревога. – Вася, вернись в кровать.
– Но она, в смысле луна, не сравнится с твоей красотой, – упрямо гнул свою линию Вася.
В голове туманилось, в глазах тоже, но он продолжал:
– Жаклин, я люблю тебя.
– Я тоже люблю.
Вася не видел, как засияли глаза любимой. Уже теряя сознание, он успел произнести:
– Но я волк, а ты – рысь…
И упал в объятья Жаклин, которая с мужеством и выдержкой фронтовой медсестры дотащила раненого до его ложа.
– А еще ты – королевич, а я – нищенка, – обливаясь слезами, добавила она.
– Это ровным счетом ничего не значит, – произнес за ее спиной голос короля Даниила. – Это просто предрассудки. Я уже все обдумал.
– Жаклин, – обратился он к Рыси, когда королевский врач закончил все медицинские манипуляции над Васей и удалился из комнаты. – Я виноват перед вами обоими. Прости меня за своих родителей…